Весна отверженных

Глава 8

После разговора с Эссой Рауль понял, что не ошибся в ней. Это действительно оказалась именно та девушка, которая может вселить надежду в тех, кто ее уже давно потерял. Неунывающая, деятельная и умная. В этой девушке ключом била жизнь, а слова «сдаться», как показалось Раулю, вообще не было в ее лексиконе. Возможно, пребывание Эссы Ларк в Сером дворе добавит его обреченным на вечное выживание обитателям хотя бы каплю жизнерадостности.

Рауль задержался в ее комнате, чтобы обсудить пару деталей. Ему надо было знать, на какой именно способ связи рассчитывает Эсса. Девушка проводила Андри и Матеоса и вернулась к столу.

— Ну, что ж, давай обсудим детали, чтобы я знал, кого искать, — Рауль придвинул стул поближе к столу. — Голубиная почта — не вариант, а крыс за два дня я вряд ли надрессирую.

— Нам бы лучше, все же, человека… — в тон ему начала было Эсса, но их прервали.

В дверь тихонько поскреблись.

— Ждешь еще кого-нибудь? — полюбопытствовал Рауль.

— Может быть, Матеос или Андри что-то забыли? — Девушка в недоумении подняла правую бровь, но пошла открывать.

На пороге мансарды стояла та самая аристократка в полумаске и закрытом черном платье, которую они сегодня видели на боях без правил. Девушка была очень взволнована.

— Простите меня, — еле слышно произнесла она, посмотрев на Эссу, а потом, через ее плечо — на Рауля. — Вы ведь друзья эньеро Матеоса, не так ли?

— Допустим, — Эсса слегка поклонилась и отступила в сторону, давая гостье пройти. — С кем мы имеем честь?

Эсса приветствовала незнакомку по-эвермирски — учтиво, но не теряя собственного достоинства. Рауль слышал, что в королевстве Эвермир со знатью не слишком церемонятся.

— Я бы сказал, имеем удовольствие ими быть, — Рауль поднялся со своего места и поклонился. — Но я присоединюсь к вопросу, моя леди.

— Я Клари̇с, маркиза Де Алике̇р, но вы зовите меня просто Кларис. Без всякого титула, это незачем, — улыбнулась девушка.

— Прошу, садись, моя леди Кларис. Мое имя Рауль, это Эсса. — Король Серого двора галантно пододвинул аристократке стул. Потом проделал то же самое для Эссы и встал за ее спиной.

— У тебя к нам какое-то дело? — поинтересовалась девушка у юной аристократки.

— Да… — запнулась Кларис, словно взвешивая, стоит ей выдавать секрет, или нет, но потом все-таки решилась. — Мне нравится Матеос, но он мне не доверяет. Я знаю, что его брат принадлежит барону Де Шарраку. Я могу выкупить его, но Матеос запретил мне вмешиваться.

— И ты хочешь, чтобы мы подсказали тебе, как завоевать его доверие, — догадалась Эсса.

— Да, — щеки и уши юной аристократки слегка порозовели. — Я знаю, что он обо мне думает. Что я — избалованная богачка из тех, кто считает, что любого, кто ниже по положению, можно купить. Ну, или заставить.

— А ты не из тех, верно? — испытующе прищурился Рауль и покачал головой. — Вот что, леди Кларис. Вы с Матеосом из разных миров. Ты — из тех, кто расположился на вершине мира, кто близок к королю, кого защищает королевское правосудие. Кому не приходится каждое утро думать, что он будет есть вечером. Матеос же — один из нас. Из тех, кто вынужден каждый день выживать, кто постоянно балансирует на грани закона, за кого никто не вступится кроме таких же обездоленных, как он сам. Эти миры никогда не сойдутся. Верхний мир предпочитает ничего не знать о нижнем и не замечать его, а те, кто живет внизу, часто ненавидят тех, что наверху.

— Матеос меня ненавидит? — нижняя губа Кларис предательски задрожала.

Рауль решил пойти ва-банк. Или они найдут связного прямо сейчас, или девочка раз и навсегда отстанет от Матеоса, чего сам гладиатор, собственно, и хочет.

— Я этого не говорил, — покачал головой Король Серого двора. — Я сказал лишь, что тебе не стоит стремиться испортить свою репутацию в высшем свете общением с кем-то из нас. Что ты, например, скажешь, когда узнаешь, что Матеос собрался помочь сбежать кому-то из узников Вечного Ордена? Если его разоблачат, это бросит тень и на тебя.

— Я не боюсь рыцарей, — спокойно ответила молодая аристократка. — И, уж точно, не стану доносить им ни на Матеоса, ни на вас. Джерольф Д’Антильи — подлец. И как только мне представится случай, я с удовольствием испорчу ему настроение. А если удастся, то и жизнь.

Эсса покачала головой:

— Я всегда считала, что ни один здравомыслящий аристократ не станет связываться с простолюдинами, тем более, с такими, которые решили не просто нарушить закон, а попортить кровь Вечному Ордену.

Кларис обняла себя за плечи и опустила голову. Эсса и Рауль ждали. Наконец, маркиза гордо выпрямилась:

— Ни один здравомыслящий аристократ не станет объяснять простолюдинам мотивы своих поступков. Но, поскольку мне далеко до здравомыслия, я кое-что вам расскажу.

— Я не хотела тебя обидеть, — мягко начала Эсса, но аристократка жестом прервала ее.

— И не обидела, — покачала головой Кларис. — Когда-то у меня была подруга. Мы росли вместе и были очень близки. Ее родители служили моим, а она, с самого детства — мне. Мы очень дружили. Я любила Брианду как сестру. Нам обеим едва исполнилось по пятнадцать, когда наши родители погибли. Они вчетвером в карете перебирались через горы Пояс Пророка, и на одном из мостов у нее отвалилось колесо. Карета рухнула в пропасть, никто не спасся. А когда нам было по семнадцать, я потеряла и Брианду. Она умерла от чахотки. Семью моей подруги привезли из Офрейна, и наш сырой и прохладный климат в конце концов убил Брианду. У нее осталась младшая сестра, Паола. Я пообещала любимой подруге дать ее сестре все, чтобы она была счастлива. Но, к сожалению, вскоре после похорон Брианды у Паолы неожиданно проявился магический дар.

Эсса тяжело вздохнула. Ей захотелось обнять Кларис за плечи и поддержать, но она прогнала от себя эту мысль. Еще неизвестно, как аристократка воспримет подобную фамильярность. Маркиза продолжила:

— Я растерялась и упустила время. Пока я искала знающих людей, которые могли бы мне подсказать, как спрятать девочку, кто-то из моих слуг донес на Паолу в Шато Де Солиммар. И тогда ко мне собственной персоной явился он, Джерольф Д’Антильи. Он всегда считал, что оказывает честь аристократам, столкнувшимся с такими… проблемами. Я пыталась уговорить его подождать, пока я найду Паоле учителя, обещала, что буду строго контролировать и их занятия, и ее саму, и он в конце концов согласился.

— Но не просто так, — нахмурилась Эсса.

— Верно, — кивнула Кларис. — Взамен он предложил мне стать его любовницей. Я согласилась. Но поверьте, подлость этого человека не знает границ. Да, сам он сдержал слово и ничего не предпринял. Но этот подлец написал в Калагуррис, самому Великому Магистру. За несчастной маленькой Паолой прислали целый отряд вооруженных астеллийских рыцарей в этих страшных черных доспехах.

— Приор сам тебе рассказал, что вызвал их? — Рауль задумчиво потер ладонью подбородок.

— Нет, конечно же, нет! — воскликнула аристократка. — Он надеялся продолжать нашу связь даже после того, как Паолу… убили прямо на моих глазах. Но я подслушала разговор непрошеных гостей. Один жаловался другому, что Д’Антильи расписал магистру целую ведьму, а тут оказалась просто девчонка. После казни я сразу же нанесла визит приору Джерольфу. Он, конечно, все отрицал, говорил, что ничего об этом не знает. Я ему не поверила и порвала всякие отношения. И мечтаю отомстить хоть как-нибудь!

— Значит ли это, что ты согласна нам помочь? — спросила Эсса, глядя прямо в горящие ненавистью глаза аристократки.

— Скажите, что нужно делать, — просто ответила Кларис.

— Для начала — передать письмо одному из заключенных, — ответила Эсса. — Есть идеи, как это сделать?

Молодая аристократка задумалась, опустив глаза. Эсса выжидающие смотрела на нее. Рауль с любопытством переводил взгляд с одной девушки на другую. Они оба все же очень рисковали, вводя эту Кларис в курс дела. С другой стороны. Эсса была очень осторожна и пока воздерживалась от подробностей.

— Есть способ, — сказала, наконец, маркиза. — У церковных братьев существует такое послушание — раз в неделю приходить в тюрьму Ордена и проводить службу для заключенных. Их не пускают в камеры, но устно завуалированное послание вполне можно передать в виде проповеди и надеяться, что тот, кому предназначено сообщение, его услышит и поймет. Тут есть две трудности. Во-первых, обычно такую службу ведет орденский брат-капеллан, единственный из братьев, который имеет и рыцарский, и жреческий сан одновременно. Чтобы брат-капеллан позволил прочесть проповедь кому-то еще, нужен очень авторитетный жрец и большой праздник. Второе — это не сработает со смертниками. Их держат отдельно и не приводят на службу.

— А если адресат как раз смертник? — как будто между прочим поинтересовалась Эсса.

Кларис рассмеялась:

— Не поверишь, тут все гораздо проще! В последние пару лет у аристократок Трезеньеля модно принадлежать к так называемым «Сестрам Милосердия Единого». Это благородные дамы, которые оказывают покровительство осужденным на смерть. Они считают, что последние дни смертник должен провести в тепле, сытости и уюте. Чтобы показать несчастному, какую жизнь он мог бы вести, если бы не сошел с пути истинного. Сестры Милосердия передают таким заключенным еду, теплые одеяла, мягкие подушки, иногда вино. Но, кроме этого, они должны подарить смертнику Слово Истины, чтобы несчастный мог провести последние часы в общении с Единым. Вообще, рыцари-тюремщики обязаны осматривать все, что передают таким образом. Но, поскольку Сестры Милосердия все как одна — знатные придворные дамы, никто и ничего не досматривает. Записку просто можно вложить в Слово, и тогда она точно попадет к адресату. Еду и предметы роскоши, я слышала, тюремщики не против забрать себе.

— Какие только формы не принимает милосердие Единого! — фыркнула Эсса. — Ты сможешь найти кого-нибудь из этих сестер, кто мог бы нам помочь?

— А зачем вам кого-то искать, если есть я? Я тоже состою в этом дурацком кружке, — улыбнулась маркиза. — Скажите, кому должны быть адресованы последние дары, и я передам их для вас.

— Это отличная новость! — воскликнул Рауль.

Король Серого двора был почти счастлив: времени на поиски связного у них было совсем немного.

— А как насчет того, чтобы помочь обмениваться записками сообщникам внутри и снаружи? — Рауль с любопытством посмотрел на юную аристократку.

— Я уже говорила, что приор Джерольф — подлец. Но он не знает о том, что я его таковым считаю, — улыбнулась Кларис. — Я могла бы нанести ему несколько более чем дружеских визитов, пока вы все готовите, и заодно оставляла бы ваши письма в условленном месте, а потом забирала ответы. Давайте условимся, где и как часто вы мне будете их оставлять.

— Имя смертника, которого по традиции казнят в день Верного Тибо, скоро огласят. Вот после этого объявления все и начнется, — ответила Эсса. — Нам уже известно, кто это будет, но пока не стоит торопить события. Скажи, как тебя можно будет найти.

— Я приду сюда сразу, как только имя будет объявлено. Обычно его провозглашают на Соборной площади. Но если случится так, что я не появлюсь, мой дом — в Золотых Полях, на углу Улицы Верных и Замковой. Двухэтажный особняк мятного цвета, прямо перед парадными воротами — статуя лисицы.

— Для того, чтобы сразу было понятно, что пришли от нас, гонец представится посланцем короля Серого двора, — сказал Рауль Дегремон.

— Я отдам распоряжение принять его в любое время, когда бы он ни пришел, — серьезно сказала маркиза.

— Остерегайся шпионов, моя леди Кларис, — добродушно усмехнулся Король нищих. — В Трезеньеле, я слышал, их приходится по трое на одного добропорядочного гражданина.

— Я буду очень осторожна, — пообещала маркиза. — Но вы ведь меня не обманете? Обещайте, что действительно сообщите мне, когда будет нужна моя помощь, и не забудете обо мне, как только я выйду отсюда!

Эсса пристально посмотрела в голубые глаза юной аристократки:

— Если бы я отчаянно не нуждалась в связном, я бы именно так и поступила, несмотря на то что ты рассказала: пообещала бы все что угодно, и никогда бы не послала за тобой. Но, к сожалению, мы сейчас в таком положении, в котором будешь рад любой помощи, в том числе и самой… неожиданной.

— Вот и славно, — улыбнулась Кларис и поднялась из-за стола. — Полагаю, мы все решили? Тогда я вас покину. Мне было приятно познакомиться с вами, Эсса и Рауль.

Король Серого двора вызвался проводить аристократку до дверей «Пьяной ветки». Когда он поднялся, чтобы пожелать Эссе спокойной ночи, девушка сидела за столом, неотрывно смотря на пламя свечи. Вид у Эссы был беззащитный и усталый. Рауль неожиданно почувствовал острую жалость и симпатию по отношению к этой девушке, которая по возрасту годилась ему в дочери. За последние пару месяцев ей пришлось пережить столько страшного, но Эсса и не думала сдаваться. Наверное, ее настоящий отец, пока был жив, очень гордился дочерью.

— Мирных снов, Эсса, — сказал с порога Рауль. — Пора мне возвращаться обратно в свое королевство.

Девушка повернулась на голос, поднялась из-за стола, подошла к Раулю и шутливо присела перед ним в реверансе:

— Мирных снов, твое величество. И спасибо за помощь.

— Прежде чем мы расстанемся — один вопрос. Ты и вправду думаешь, что взять Кларис связной — хорошая идея? — Рауль заинтересованно склонил голову набок.

— Мне показалось, ты не против, — улыбнулась Эсса. — К тому же, девушка из высшего общества куда лучше в качестве связной, чем кто-то из слуг. Хотя бы потому, что ее очень сложно заподозрить.

— Верно, — кивнул Рауль, — Как мы теперь будем действовать?

— Первый ход за ними. Орден должен объявить об официальной казни Руфуса Веллия, а шпион — появиться на собрании Ковена с новостями. Наш ход — мы отправляем Кларис как Сестру Милосердия, предупредить Руфуса. На следующем собрании Секретного Ковена Андри поделится с магами своими планами нападения, так, чтобы их обязательно услышал шпион. С этого момента будет считаться, что игра начата. На Кларис возложено многое. Надеюсь, она нас не подведет.

— Помоги нам Единый! — Король Серого двора склонил голову.

— Все будет хорошо, — улыбнулась Эсса, — Мирных снов, Рауль.

Король Нищих возвращался в Серый двор, обуреваемый шквалом противоречивых мыслей и чувств. Может быть, стоило сказать Эссе, что его условия для поиска ее похищенной сестры были просто случайно вылетевшими в подходящий момент словами? Объяснить ей, как он не хотел бы терять ни Матеоса, ни Андри, ни теперь уже и ее саму? В глубине души Король Серого двора подозревал, что эта необычная девушка его раскусила еще тогда, в их самую первую встречу, и что теперь уже совершенно не было нужды ни в чем ей признаваться.

А еще Рауль был уверен в том, что, взявшись за дело, Эсса не отступится от своего. А это значило, что кто бы ни был на самом деле виновен в том, что заварилась эта каша с магистром, расхлебывать ее придется всем четверым. А то и пятерым, если считать Кларис.

Рауль Дегремон ускорил шаг. Время было позднее, но надо было еще успеть посмотреть, сколько у него денег, и понять, на помощь кому их в первую очередь нужно выделить. Король Серого двора тяжело вздохнул: пожалуй, он был единственным из монархов, который сам считает и распределяет свои финансы.

***

Все произошло так, как и говорила Эсса. За день до праздника Явления, Дня Рождения Пророка, прямо посреди дня к Андри в лазарет прибежала испуганная Скайлар. Глаза девушки были расширены от страха, а сама юная чародейка была бледна как смерть.

— Андри, ты непременно должен пойти со мной! — прямо с порога заявила Скайлар. — Сейчас же.

— Что за спешка? — отозвался целитель, чувствуя, как у него от волнения холодеют руки. — У меня больные.

— К учителю пришел Ферран, — девушка понизила голос. — И сказал, что у него плохие новости, и они прямо касаются тебя. Я думаю, что это насчет мэтра Руфуса.

«Началось», — подумал маг, а вслух сказал:

— Хорошо. Подожди в приемной, я закончу через полчаса.

Андри и Скайлар пришли последними. Все, кого позвал Орсэль, уже собрались. Сам Верховный чародей, хмурый, мрачнее тучи, сидел на своем импровизированном месте главы Ковена. Перед пожилым чародеем нервно взад-вперед расхаживал Ферран. Арман встретил вновь пришедших у двери:

— Наконец-то, Скайлар! Мы уже начали волноваться.

— Все в порядке, — девушка поднялась на носочки, чтобы коротко поцеловать возлюбленного в щеку. — У Андри были пациенты.

— Между тем дело, с которым я пришел, не терпит отлагательств, — демонстративно громко заявил Ферран, услышавший слова девушки. — Да и времени у меня немного, пока не хватились в Шато-Де-Солиммар.

— Теперь все на месте. Говори, Ферран, — кивнул Орсэль.

Маг прокашлялся.

— Братья и сестры, у меня действительно плохая новость, — начал он. — Завтра, как нам всем известно, праздник Явления. В этот день в приорате Трезеньеля обычно объявляют, состоится ли чья-либо казнь в праздник Верного Тибо, и оглашается имя. Так вот, я узнал, чье имя будет названо, — Ферран сделал театральную паузу, давая слушающим время осмыслить сказанное. — Это бродячий магистр Руфус Веллий. Он сидит в камере на цокольном этаже Башни Успокоения и завтра ему объявят о казни.

После этих слов все присутствовавшие повернулись к Андри. Почувствовав на себе взгляды товарищей, целитель застонал и закрыл лицо руками. Он просидел так несколько секунд, но потом, наконец, поднялся.

— Простите, мне надо уйти, — глухо сказал маг. Его голос звучал надтреснуто и в тот момент показался чужим даже ему самому. — Но будьте уверены, я этого так не оставлю.

…Андри едва заставил себя выждать пару дней, прежде чем сам пришел к Орсэлю и попросил снова собрать Ковен на завтрашний вечер. Старый чародей внимательно и с беспокойством посмотрел на Андри.

— Я хочу говорить перед всеми, — сказал целитель. — Прошу, дай мне эту возможность.

Орсэль только молча кивнул.

Когда следующим вечером все снова собрались, Андри вышел вперед.

— Братья и сестры! — произнес он. — Вы все знаете о том, какая судьба ждет моего учителя, магистра Руфуса Веллия. Ему почти восемьдесят. Мой наставник всю жизнь спасал детей с магическими способностями, лечил людей и учил тому же своих подопечных. Он никогда в жизни никому не сделал зла. Видит Единый, я очень надеялся, что Орден пощадит его и не станет устраивать такую позорную казнь для беспомощного старика. Мэтр Руфус не заслужил ничего подобного. Но приор не пожалел его. Поэтому я считаю своим долгом хотя бы попробовать устроить учителю побег. Я два года пытаюсь найти помощь и все это время поиски не приносят результатов. Поэтому я решился действовать в одиночку. Я никого не прошу поддержать меня, я знаю, что иду на верную смерть. Думаю, что сегодня мы с вами видимся в последний раз. Возможно, я был вам не самым хорошим товарищем. Возможно, кто-то из вас считает меня трусом и думает, что я не поддерживаю ваши попытки бороться исключительно ради заботы о своей шкуре… Но если мой учитель умрет на виселице под гогот ликующей толпы, мне не нужна будет никакая свобода. Поэтому я просто пришел к вам, чтобы попрощаться.

— У тебя должен быть какой-то план, иначе все это не имеет смысла! — воскликнул Ферран. — Не пойдешь же ты прямо через ворота!

— У меня есть план, — Андри повернулся к Феррану. — Я изучил архитектуру цитадели Шато-Де-Солиммар и обнаружил там одно слабое место. В западной стене есть небольшая калитка, черный ход, которым пользуются слуги. Выломать ее можно огненным шаром, это не составит особого труда. Потом я постараюсь проникнуть внутрь. Скорее всего, мне придется применить запрещенное заклинание и сломать волю тюремщика, чтобы тот открыл дверь камеры, где держат учителя. Если нет, попробую проплавить дыру в стене Башни Успокоения и так проникнуть внутрь. Я думаю, что нас не выпустят живыми. Тогда я просто убью учителя и себя, а заодно постараюсь забрать с собой в Чертоги Единого как можно больше рыцарей, — Андри усмехнулся. — Хорошо бы было прихватить и сэра Джерольфа Д’Антильи, но готов поспорить, что сам он в пекло не сунется. Я пойду туда ночью с тридцатого гриара на праздник Благословения. Этого они точно не ждут.

Маги молча смотрели на Андри. Внезапно Скайлар подбежала и порывисто обняла его. Потом подошел Арман и пожал ему руку. Мэтр Орсэль встал со своего места и обнял Андри за плечи:

— Мой мальчик… Ты уверен, что магистр Руфус действительно хотел бы именно этого?

Целитель покачал головой:

— Нет, мэтр. Но додумывать за других то, чего они, возможно, хотели бы, это отличное оправдание для трусов. А я устал от оправданий.

— В таком случае, Андри, может быть, ты и прав, — Орсэль крепко обнял молодого мага.

За ним потянулись прощаться остальные. Последним подошел Ферран. Целитель украдкой бросил на него взгляд, и ему показалось, что шпион прячет довольную улыбку. Ловушка сработала.

Вечером того же дня, когда Андри зажигал фонари перед дверью лазарета, к нему пришли Арман и Скайлар. Маги шли, держась за руки, как дети, и то и дело оглядывались по сторонам. Целитель молча распахнул перед товарищами дверь, впуская внутрь.

— Андри, я и Арман идем с тобой, хочешь ты этого или нет, — прямо с порога заявила Скайлар. — Мы все решили.

Целитель остолбенел:

— Вы оба обезумели?! — воскликнул он, наконец.

— Да, мы знаем, что ты сейчас скажешь, — продолжила девушка. — «Это верная смерть!» «Орсэль этого не выдержит!» Но, знаешь, попытаться кого-то спасти — это лучше, чем все время прятаться и ждать, пока нас отловят и уничтожат поодиночке. Арман говорит, втроем у нас есть шанс. Ничтожный, но есть!

— Шанс действительно есть, — подал голос Арман. — Андри, я двадцать два года провел в тюрьме Калагурриса. Семнадцать из них я носил оковы из одрикса, которые только по счастливой случайности не превратили меня в растение. После этого ты просто не имеешь права сейчас меня прогнать. Никто такого не заслуживает.

— Мы откажемся, только если ты сам передумаешь, — заявила Сквайлар.

Андри расхохотался и поднял руки вверх, сдаваясь перед напором:

— Все-все, друзья, вы меня убедили. Я вас беру.

Скайлар и Арман в недоумении переглянулись.

— Как ты можешь вообще смеяться в такой ситуации?! — возмутилась Скайлар. — Ты издеваешься над нами, что ли?

— Нет-нет, — Андри вытер выступившие слезы. — Но вы так патетично выглядели…

— Он считает, что если будет издеваться над нами, мы обидимся и передумаем, — хмуро заявил Арман. — Отличный ход, Андри, но нет.

Целитель вздохнул:

— Все не совсем так. Можете хранить тайны? — оба закивали. Андри продолжил. — Все, что я сказал, было спектаклем для Феррана. Он шпионит на Орден. Теперь, когда я выложил все перед Ковеном, Ферран наверняка донесет о моих планах сэру Джерольфу, и тот распорядится, чтобы меня встретили как раз у этой калитки.

— Но зачем? — удивился Арман.

— Чтобы отвлечь внимание от настоящих похитителей. Я почти ничем не рискую, у меня будет защита. Тем временем мои друзья воспользуются переполохом и вытащат мастера Руфуса. Если вы все еще со мной, я буду рад. Чем больше мы устроим шума, тем лучше.

— Ах ты, хитрец! — засмеялась Скайлар. — Но со шпионом как же быть?

— Пока оставим его в покое, — ответил целитель. — Пусть думает, что мы ничего не знаем. До Благословения всего несколько дней, больших бед Ферран не успеет натворить. А если все пройдет удачно, мы его разоблачим.

Андри отвел своих друзей в Кор-Де-Гриз и познакомил там с Королем. Рауль сразу же проникся теплотой к обоим магам и теперь очень трогательно о них заботился. Когда Андри наблюдал за этими тремя, ему казалось, что Рауль Дегремон относится к Скайлар и Арману, как родители относятся к одаренным детям — с любовью и некоторой долей удивления и восхищения. Самым удивительным было то, что умеющий быть жестким и метко бить словами в самое уязвимое место Король Серого двора, казалось, безгранично умилялся этой парочке. А Андри просто был рад, что он теперь не один.

***

Король Серого двора сидел за столом, хмурился и перебирал бумаги. Сегодняшний день был на редкость богат на неприятности. Одного из его парней забрала стража из-за драки в переулке. Юноша просто шел домой с работы, увидел в руках одного из дерущихся нож и кинулся разнимать. Капитан в разговоре с Раулем недвусмысленно намекнул, о том, что парень может застрять в тюрьме надолго, если как следует не подмазать ход дела. Ничего подмазывать Король не собирался, а это значило, что придется искать другие рычаги.

Одна из женщин Серого двора, мать троих детей, которой они всем миром искали заработок, угодила в долговую тюрьму — ее, с позволения сказать, муж, отобрал у нее все деньги, которые она копила, чтобы рассчитаться с долгами, и проиграл их. Рауль тяжело вздохнул и глотнул дешевого вина из стоящей перед ним глиняной кружки: Король Серого двора терпеть не мог пускать в ход кулаки, но все мирные методы воздействия на этого негодяя он уже испробовал.

Ну, и, конечно же, рискованная затея его друзей вовсе не добавляла Королю спокойствия. Эсса уже второй день пряталась где-то в стенах Шато-Де-Солиммар, ожидая объявления казни. Андри нервничал из-за Эссы, но пока держался молодцом. Матеос готовился изображать тюремного охранника и глотал все книги о боевой выучке рыцарей Ордена, какие им только удалось достать. Воздух, когда Матеос и Андри приходили к нему обменяться новостями, прямо-таки звенел от напряжения.

— Король, к тебе какая-то дама! — к столу, за которым сидел Рауль, подбежал Миро̇ — вихрастый рыжий уличный мальчишка лет десяти с круглым веснушчатым лицом, из тех, в чьи обязанности входило смотреть за обстановкой и докладывать обо всем подозрительном.

— Дама? — скептически прищурился Рауль Дегремон. — Ты ничего не путаешь, дружище Миро?

— Она нос задирает, что твоя архиепископская фаворитка! — мальчик сделал красноречивый жест, пытаясь выразить впечатление от увиденного.

Рауль невольно усмехнулся. Надо будет поинтересоваться, где это парнишка, которого он в шутку называл своим пажом, успел познакомиться с фавориткой Его преосвященства архиепископа Орбийяра.

— Ну, веди ее сюда. Можешь особо не расшаркиваться.

Посыльный исчез. Король Серого двора поднялся из-за стола и принес к нему еще один стул — покрепче, чтобы предложить неожиданной гостье. Рауль и понятия не имел, кто бы это мог быть. Знать нечасто осчастливливала Кор-Де-Гриз своим присутствием, и, признаться, Рауль Дегремон был этому очень рад. Как бы там ни было, к моменту появления незнакомой дамы Король Серого двора уже сидел за столом в величественной позе.

Гостья действительно вошла в приемный зал, брезгливо морщась, подбирая юбки и подол широкого плаща, всем своим видом напоминая кошку, которая вынуждена пробираться по лужам после дождя. Голова посетительницы была низко опущена, лицо скрывал капюшон. Разумеется, никакой знатной дамой она не была. Скорее, доверенная служанка, которая работает в доме много лет. Простое платье, но сшитое из дорогой шерстяной ткани — в Сером Дворе женщины таких не носили. Холеные руки, вряд ли державшие когда-нибудь что-то тяжелее иголки и наперстка. И, конечно, манеры. Его гостья всем своим видом пыталась показать, насколько она лучше полунищих обитателей Кор-Де-Гриз.

Рауль вежливо поднялся навстречу женщине и слегка поклонился. В ответ незнакомка небрежно кивнула и откинула с лица капюшон. И тогда для Рауля все встало на свои места. Он прекрасно знал, как выглядит Сабина, личная служанка баронессы Одиль Де Верлей. Эта женщина была его ровесницей, и она была красива: изящно очерченный овал лица, высокий лоб, узкий прямой нос и миндалевидные темные глаза под узкими черными бровями, изгиб которых придавал лицу выражение милого удивления. Красоту Сабины портили тонкие, брезгливо сжатые в ниточку губы. Посетительница совершенно не хотела быть здесь и ничуть этого не скрывала.

Рауль отодвинул стул. Гостья села, аккуратно расправив юбку, и выжидающе глянула на Короля Нищих. Тот ответил ей вопросительным взглядом. Наконец, Сабина тяжело вздохнула, раздраженная непонятливостью Рауля.

— Мне нужен человек, называющий себя Королем Серого двора. Ну, или Королем нищих.

— Я весь уши, мадам, — с легким поклоном улыбнулся Рауль. — Но насчет «называющий себя», ты ошибаешься. Никогда сам себя так не называл, это все мой народ.

— Я слышала, у тебя, несмотря на незавидное положение, есть огромные связи в самых разных кругах, и ты можешь почти безо всякого труда достать такие сведения, на добычу которых многие дипломаты и шпионы потратят месяцы и даже годы работы, — продолжила Сабина.

— Ты забыла упомянуть мое безграничное обаяние, — лукаво усмехнулся Король нищих. — Может быть, да, а может, и нет. Смотря, кому и для чего это понадобилось.

— Моя госпожа желает говорить с тобой, — заявила гостья. — Она ждет тебя в своем поместье. Я тебя проведу.

— Эй, я еще не согласился! — Рауль возмущенно взмахнул руками. — Зачем это я понадобился баронессе Де Верлей, Сабина? Разве она не находится под домашним арестом, в плену у…?

Договорить ему не дали. Сабина схватила его за рукав:

— Ш-ш-ш… Зачем об этом кричать? Да, леди Одиль находится в затруднительном положении, но не настолько, чтобы не быть в состоянии заплатить за услуги. Но… откуда ты знаешь меня? И мою госпожу? И о том, что она под арестом?.. — внезапно красивое лицо Сабины осветилось догадкой. — Ты виделся с Эссой. И наверняка знаешь, где она сейчас.

— Ты же сама только что сказала, что у меня есть связи и все такое прочее, — усмехнулся Король Серого двора. — Хорошо, я в деле. Деньги мне действительно нужны.

Сабина решительно поднялась со стула:

— Тогда идем немедленно. За мной, скорее всего, следят, так что встретимся в кафедральном соборе Единого, в приделе Верного Тибо. Выжди минут десять после моего ухода, и только тогда отправляйся. Пойдем разными путями.

— Обожаю эти шпионские игры! — рассмеялся Рауль.

Гостья набросила на голову капюшон и поспешила к воротам. Король Серого двора покачал головой, глядя ей вслед.

В кафедральном соборе Рауля Дегремона ждал еще один сюрприз. Приделы со статуями Семерых Верных были традиционно полутемными, и Верного Тибо он нашел с трудом, узнав его только по лютне, которую тот по канону держал в руках, и в короне на голове. Едва Король Нищих подошел к статуе, как из темного угла неслышно выскользнула Сабина и, схватив Рауля за рукав, увлекла его за собой в потайной коридор, который располагался прямо за статуей. В конце узкого прохода, в маленькой комнатке их ждал жрец Единого, совсем молодой парнишка, который при виде Короля Серого двора на мгновение остолбенел и отступил назад.

— Сабина, душа моя, что здесь делает жрец? — кивнул на парня Рауль. — С баронессой Де Верлей положено общаться только после исповеди?

— Брат Амбруаз здесь, чтобы ты его заменил, — ответила служанка. — Сейчас тебе надо переодеться жрецом, и мы отправимся к госпоже. Выбираться придется тем же способом.

Рауль скептически осмотрел худенького жреца, потом себя:

— Да для того, чтобы мне одеться, потребуются две робы брата Амбруаза. Вы оба уверены, что никто ничего не заподозрит?

— Ты же будешь со мной, — покровительственно заявила Сабина. — Баронесса сказалась больной Ведьминой хворью. Так что стражники, приставленные Великим герцогом, от нас шарахаются. Поверь, им будет все равно, что духовник баронессы вдруг стал выше ростом и раздался в плечах.

— Какая умная женщина! — воскликнул Рауль. — Ну, если так, я согласен переодеться. Только Сабина, милочка, принеси мне все же одежду по размеру.

Горничная баронессы Де Верлей тяжело вздохнула и возвела глаза к потолку, но все же отправилась за более подходящей робой, а через час переодетый жрецом Рауль и Сабина уже стояли у дверей спальни леди Одиль.

— Ты ведешь меня прямо в святая святых! — усмехнулся Король нищих. — Удобно ли мне вообще там появляться?

— Придется собраться с духом и потерпеть это неудобство, — холодно отозвалась Сабина. — Спальня хозяйки — единственное место, где она может находиться, чтобы никого не заразить. Приказ герцога.

Рауль Дегремон пожал плечами и шагнул в открытую дверь. Спальня леди Одиль была просто огромной. Король Серого двора усмехнулся про себя: размер этого будуара мог соперничать с его приемным залом в руинах Кор-Де-Гриз. Правда, спальня баронессы была намного роскошнее. В ней без труда помещались два платяных шкафа внушительного размера, туалетный столик с зеркалом, в которое баронесса могла смотреться в полный рост, и пара мягких кушеток.

У противоположной от двери стены на ступенчатом возвышении располагалась массивная и широкая резная кровать красного дерева, украшенная балдахином из пурпурного бархата с золотыми кистями. Гардины из того же материала занавешивали огромные, в высоту стен, окна, беспрепятственно пропускавшие солнечный свет. Пол был выстлан мягкими коврами — плодами трудов мастериц Офрейна и Марссонта. Стены оклеены светло-серым обойным шелком, который, если на него смотреть под другим углом, начинал отливать розовым. Белоснежный алебастровый потолок был по периметру украшен лепниной, а в центре расписан изящным цветочным орнаментом. Около одного из окон, самого светлого, возвышался небольшой кофейный столик, накрытый на две персоны. Около столика стояла пара мягких кресел с обитыми серым плюшем сидениями и изогнутыми ножками.

С одного из кресел грациозно поднялась женщина и улыбнулась, сделав Раулю приглашающий жест. Король Нищих перевел глаза с дамы на ее горничную и улыбнулся. Похоже, леди Одиль с самого детства готовили к придворной Игре, даже служанку наверняка подбирали специально. Сабина и леди Одиль были очень похожи — одного роста и телосложения, с одним и тем же оттенком волос. Раулю показалось, что две женщины даже двигаются одинаково. Разница была только в цвете глаз и оттенке кожи. А наряди их в одинаковые платья, сделай похожие прически — и издали уже не отличишь.

— Спасибо, что согласился заглянуть ко мне, Король, — бархатным обольстительным голосом произнесла леди Одиль и указало на кресло напротив. — Кофе?

— Зови меня Рауль, — Король Серого двора учтиво поклонился и занял предложенное место. — Рад знакомству, леди Де Верлей.

Бесшумно приблизившаяся Сабина разлила кофе по чашкам. Баронесса Де Верлей рассеянно сделала глоток.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Начни с чего угодно, моя леди баронесса. В конце концов, я напялил этот смешной наряд исключительно для того, чтобы тебя выслушать, — отозвался Рауль, — Только учитывайте, дамочки, что я не какая-нибудь милая старушка Мадам Де Мов, которая вам продаст собственных внуков, если дадите хорошую цену, да еще и упакует.

Губы леди Одиль тронула легкая усмешка:

— Я разыскиваю свою племянницу, девушку по имени Эсса Ларк. Она исчезла в Торговом Районе, на Пляс-Де-Курсэль, в ночь с третьего на четвертое гриара. Я раскрою перед тобой карты — тогда была убита моя сестра, а младшая из племянниц попала в плен. Тот, кто ее захватил, пытался убедить меня, что Эсса тоже в плену, но проговорился. Теперь я уверена, что моя девочка на свободе. Я хочу знать, все ли с ней в порядке. Если поможешь ее найти, я щедро заплачу.

Король Серого двора нахмурился. Ему следовало бы с самого начала догадаться, о чем пойдет речь! Дамочка хочет, чтобы он сдал ей Эссу со всеми потрохами и, судя по безмятежному внешнему виду леди, ее вряд ли волнуют благополучие и безопасность ее родственницы. Тут определенно было что-то еще…

— Леди Одиль, — мягко ответил Рауль и прищурился. — Насколько мне известно, ты сейчас находишься в весьма незавидном положении. Стоит ли пытаться вернуть племянницу в такой ситуации?

Баронесса слегка нахмурила брови, но тут же снова улыбнулась:

— Ты очень проницателен, мастер Рауль. Что же, раз так, я выложу все начистоту. Против Его Величества готовится заговор. Я, как добропорядочная гражданка, занимающая определенное положение в обществе, обязана его предотвратить. Сама я не могу покидать этот дом, не возбуждая подозрений, я здесь пленница. А Эсса владеет… определенными навыками, которые могли бы быть мне полезны. Мне нужен умелый вор и шпион, у которого бы возможность действовать вне этих стен.

— Твоя честность, несомненно, подкупает, моя леди баронесса, — кивнул Рауль. — Я польщен. А что насчет ее младшей сестры?

— Я не знаю, где ее держат, — покачала головой леди Одиль. — Великий герцог шантажирует меня тем, что у меня есть маги среди ближайших родственников, и грозит предъявить девочку королю. И я обязана лишить его источника шантажа. Так что, если мне доведется узнать, где он прячет Виэри, я тотчас же сообщу об этом Эссе.

— Насколько мне известно, сама Эсса не слишком хочет каким-то образом связываться с тобой, — заметил Король Нищих. — Она тебе не доверяет. Как бы там ни было, сейчас никакой связи с твоей племянницей у меня нет. Но, когда девушка снова появится у меня в Кор-Де-Гриз, я мог бы попытаться уговорить ее встретиться с тобой.

— Я была бы весьма признательна тебе, мастер Рауль, — отозвалась леди Одиль.

— Что же, — усмехнулся Король Серого двора. — пожалуй, от беседы вреда не будет. Если мне удастся убедить Эссу с тобой поговорить, я оставлю записку в складках одежды статуи Верного Тибо.

— Я рада, что нам удалось прийти к соглашению, — баронесса потянулась за кошельком.

Рауль Дегремон возвращался домой довольный. Денег, уплаченных Одиль Де Верлей, хватит не только на то, чтобы внести залог за попавших под стражу, но и на очень многое другое. А Эссе, несмотря ни на что, будет полезно решить все вопросы с мадам Де Верлей раз и навсегда. Если только он, конечно, еще когда-нибудь увидит Эссу.