Веятари

11. Императрица

Счастье не может быть безоблачным, в чем я убедился на собственном опыте. Казалось, вот только произошло наше с Лиссой примирение, чудесные несколько дней отдыха, когда мы были только вдвоем, предложение, которое она приняла… И следом — встреча с разумным теларом, едва не стоившая нам жизни. И мы бы не справились, если бы не новоприобретенные наши способности. Не стоило и рассчитывать, что Лисса просто забудет о таких теларах и продолжит брать задания гильдии, как ни в чем не бывало. Я это тоже понимал — другим веятэ такие противники не по силам.

А ведь мне всегда казалось, что подобные телары — это просто страшные сказки. Но, если есть один, значит, могут быть и другие…

Может, мы и не найдем их всех, но сделаем для этого все возможное.

Да, я смирился с тем, что эта ответственность ляжет на нас.

А потом был концерт, который принес мне море удовольствия — и главным образом потому, что рядом была Лисса, разделявшая мой восторг. И даже нападение телара не могло испортить мои впечатления, потому что этот монстр был обычным, привычным и убился легко, став частью выступления. И я был счастлив — ровно до того момента, как в гильдии мне вручили послание от Императрицы.

К сожалению, я прекрасно понимал, что ничего хорошего оно мне не сулит. И первым моим порывом было порвать конверт на мелкие кусочки, даже не заглядывая внутрь. Вот только это ничуть бы мне не помогло, лишь усугубив мое положение.

Ведь единственная причина, по которой Императрица могла обратиться ко мне индивидуально — она узнала о нашей с Лиссой помолвке. И ей это очень не понравилось.

К счастью, Лисса дала мне возможность вернуть самообладание, и послание Императрицы я забрал почти спокойно. Но прочел его только в возке.

— Что там? — спросила Лисса обеспокоенно.

Она тоже понимала, что такое послание означает исключительно неприятности.

— Она велит мне явиться во дворец. Одному, — тихо ответил я, протягивая веятэ императорский приказ.

Лисса поджала губы и прищурилась:

— Один ты не пойдешь.

Она хотела меня защитить. Ведь, если я пойду один, скорее всего, уже не вернусь. И свой век буду доживать в игровых покоях императрицы в качестве безвольной игрушки…

— Лисса, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. — Тебе нет смысла рисковать. Сейчас… магия доступна тебе, даже если я далеко. Ты сможешь жить дальше и помогать людям. А если нарушишь приказ Императрицы — погибнешь зря.

В широко распахнутых глазах Лиссы отразилось недоумение, а затем она нахмурилась.

— Ты серьезно? Предлагаешь мне жить дальше, как ни в чем не бывало, пока ты будешь у нее в плену?

— Это разумный вариант, — упрямо возразил я.

И постарался отогнать воспоминание о тех часах, что я провел в игровых. То жуткое ощущение, когда твое тело подчиняется не тебе, а прихоти другого человека, не испытывающего к тебе ни симпатии, ни жалости. Для которого ты — всего лишь забавная игрушка, с которой можно делать вообще все, что придет в голову… Меня до дрожи пугала вероятность очутиться там снова. Но если такова цена за жизнь Лиссы — я готов ее заплатить. Императрица не пощадит мою веятэ, если та попытается вмешаться. И я все равно буду заперт в игровых.

— Разумный вариант, — холодно повторила Лисса. — Что ж… как тебе такой разумный вариант? Я сражаюсь с теларом, и в этот момент твоя хозяйка решает, что игрушка ей надоела? М?

— Это… довольно маловероятно… — возразил я.

А самого скрутила тревога при одном лишь предположении, что Лисса будет воевать с теларами одна, без моей помощи. Она сильная и справится, но…

— Лиар, — ее голос прозвучал неожиданно мягко. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Но я не оставлю тебя одного. Потому что жить без тебя не хочу. Особенно зная, что ты пожертвовал собой ради меня. Нет. Я этого не допущу.

— Мы ничего не можем сделать против Императрицы!

Но желание Лиссы защитить меня грело сердце.

— Можем, — возразила она. — Мы можем обратиться к императору, пожаловавшись на произвол. Ты — моу, ты — страж империи, один из лучших. Тебя нельзя просто так взять и запереть в игровых. Это произвол, и этот произвол можно пресечь.

— С чего бы императору верить мне? Он скорее встанет на сторону Императрицы, а она найдет, в чем меня обвинить.

— Вот поэтому я иду с тобой. И запишу все, что она тебе скажет. А твоя задача — заставить ее признать, что тебя не в чем обвинить.

— Тебя не пустят даже на порог дворца, — ее план звучал разумно, но невыполнимо.

Лисса улыбнулась — и вдруг исчезла. В изумлении я смотрел на сиденье, где она была вот только мгновение назад — и глазам своим не верил. Протянул руку — и коснулся Лиссы. Она все еще оставалась на месте, просто вдруг стала невидимой.

— Я войду без разрешения, — голосом Лиссы произнесла пустота, а затем веятэ вновь стала видимой.

— Ты и такое умеешь? — я не сумел скрыть потрясение.

— Магия может все. Главное — уметь ею распорядиться! А я это умею.

— А если император не захочет нам помочь? — все же не мог не спросить я.

— Тогда мы сбежим и будем жить, как веятэ прежде — бродить по окраинам империи и убивать телар в обмен на пищу и кров.

— Жить попрошайничеством? — слабо улыбнулся я.

— Ключевое слово — жить, — улыбнулась она в ответ.

Я был благодарен ей за то, что она не оставила меня одного. То, что предлагал я, было куда безопаснее для нее, чем этот безумный план; какова вероятность, что я бы умер в тот момент, когда она сражается? Но она решила рискнуть — не раздумывая, без сомнений… Безрассудная и отважная. Мы оба знали, чем привлекли столь нежелательное внимание Императрицы, но я ни о чем не жалел.

Императрица повелела мне явиться в тот же день, как я получу ее послание. Это не оставляло времени на подготовку, но и избавляло от мучительного ожидания, полного сомнений. Мы могли отправиться во дворец прямо от гильдии, но решили все же заехать домой. Я не хотел, чтобы меня обвинили в неуважении, если я заявлюсь на аудиенцию к Императрице в неподобающем виде. В моем положении вообще следовало избегать любых обвинений.

Поэтому к визиту во дворец я предпочел подготовиться и привести себя в порядок.

А заодно и упорядочить мысли. Мне удалось обуздать первоначальный ужас, убедив себя, что у меня получится избежать жалкой участи императорской игрушки. Паника отступила, и я был уверен, что мне хватит выдержки, чтобы говорить с Императрицей спокойно и уверенно. Так, чтобы император, увидев этот разговор, встал на нашу сторону.

И все же дом я покидал с огромной неохотой, подозревая, что могу больше сюда не вернуться. Будто чувствуя мое состояние, Лисса ободряюще сжала мою ладонь. И исчезла, едва устроилась в возке.

Мы не хотели, чтобы в наш план вмешалась случайность. Лиссу не должны были заметить.

По дороге во дворец я хранил молчание, хотя и не думал всерьез, что за нами наблюдают. Но совсем исключить такую вероятность мы не могли, а потому старались быть осторожными.

Послание Императрицы послужило пропуском во дворец, и к тронному залу меня проводил безразличный дворецкий. Даже слуги во ее дворце ни во что не ставили атари.

Невольно я поежился на пороге зала. Но невидимое присутствие Лиссы придало мне сил, и я зашел внутрь.

К моему удивлению, в зале оказалось пусто. Императрица не сочла нужным приглашать своих дам на эту встречу.

Не то, чтобы меня это не устраивало, но и не насторожить не могло.

Императрица в гордом одиночестве восседала на троне и встретила меня холодной улыбкой.

— Лиарен моу Дейтан, — поприветствовала она меня. — Я знала, что ты доставишь мне неприятности, едва увидела тебя впервые. Такой яркий, талантливый атари, такой гордый, такой непокорный. Даже игровые покои не усмирили тебя. Слишком мало времени ты там провел. А ведь я была уверена, что ты не раз их посетишь.

— Я не сделал ничего, чтобы вызвать ваше неудовольствие, ваше величество, — я поклонился.

Она рассмеялась.

— Конечно же, сделал. И сам это понимаешь, не так ли? Я столько времени потратила на то, чтобы атари и веятэ не смотрели друг на друга, и вот появляешься ты — и все усилия насмарку. То, что уже считалось невозможным, вдруг снова происходит. Словно так и должно быть. И найдутся те, кто решат, что, если можно одному, значит, и другие тоже имеют право. Стоит только кому-то узнать… Нет, я не могу этого допустить.

— О чем вы, Ваше Величество? — разумеется, я понял, о чем речь, но где-то рядом стояла Лисса и вела запись, которая должна доказать мою невиновность.

— О твоей свадьбе с веятэ, конечно, — легко ответила императрица. — Эта девчонка сразу мне не понравилась. Чего еще ожидать от безродной? Никакого уважения к власти. Бунтарка. Этим тебя и привлекла, верно? Настолько, что ты пошел против всех традиций и устоев. Вот только…

Императрица поднялась с трона и приблизилась ко мне. Холодные пальцы коснулись моего подбородка, когда она заставила меня посмотреть на нее.

Совершенная, холодная, противоестественная красота. И взгляд, полный жадного предвкушения. Я вздрогнул, но нашел в себе силы спросить:

— Только — что, Ваше Величество?

— Какой воспитанный юноша, — ледяная улыбка скользнула по совершенным губам. — Должно быть, твой отец намучался, вбивая в тебя нормы приличия. Вот только — стоило тебе попасть в беду, и твоя любимая веятэ отвернулась от тебя, бросив на произвол судьбы. Должно быть, тебя это огорчает?

— Я не понимаю, о чем вы, Ваше Величество, — осторожно произнес я, стараясь аккуратно отстраниться. — Разве я попал в беду?

Столь близкое ее присутствие причиняло дискомфорт.

— Не нужно делать вид, будто ты ничего не понимаешь, — она отступила на шаг и обошла меня. — Ты знаешь причину, по которой я тебя вызвала. И ты знаешь, что я не допущу этой свадьбы. Так что да, ты попал в беду. Потому что я не собираюсь позволить тебе уйти отсюда. И ты наверняка догадался об этом, получив мое послание.

Я поворачивался следом за ней, чтобы не дать ей оказаться у меня за спиной. Эта женщина пугала меня, и только мысль, что Лисса рядом, позволяла мне держать себя в руках. Я не полностью беззащитен. Что бы Императрица ни задумала, ей это не удастся.

— Я не вижу ничего плохого в том, чтобы соединить судьбу с любимой женщиной. Почему это вас так задевает, Ваше Величество? — я должен был разговорить ее, хотя больше всего мне хотелось сбежать из тронного зала.

— Потому что я собираюсь превратить атари в рабов веятэ. Бесправных и покорных, расходный материал, идущий на убой.

— Что?! — я опешил.

— Вы станете никем. Презренными ничтожествами, которых будут лишать свободы лишь за этот золотой обруч на ваших лбах. Клеймо атари, обрекающее на вечную неволю, — в голосе императрицы звучало странное предвкушение.

— У вас это не выйдет, — мрачно заявил я. — Мы никогда не станем рабами!

— Как наивно с твоей стороны утверждать такое, — презрительно бросила она. — Не так давно другой атари вот так же стоял передо мной и утверждал, что атари никогда не станут слугами веятэ. И взгляни на себя — ты, рожденный моу, почтительно служишь веятэ, вовсе не считая себя равным им. Через пару поколений атари уже забудут, что когда-то были свободны. Уже сейчас они добровольно надевают ошейники, а скоро согласятся, что это — их обязательный атрибут. Скоро все веятэ начнут презирать атари, а вы будете ненавидеть своих хозяек. Поэтому твоя свадьба недопустима.

Я слушал ее, чувствуя, как по спине бегут мурашки страха. То, что она говорила, было ужасно своей возможностью. Императрица права, не так давно атари не считали себя слугами, а теперь это кажется чем-то в порядке вещей. Но… мы ведь не позволим сделать нас рабами?

— Но зачем вам это?

Я вдруг понял, насколько это странное признание. Она ведь сама веятэ. И может стать сильнее благодаря связи с атари. Да любая веятэ станет сильнее! И ей, как Императрице, это должно быть известно. Тогда почему она старается этого не допустить?

Более чем странно.

Я насторожился, и это помогло справиться со страхом.

— Затем, что это вас ослабляет, — на этот раз в ее улыбке мелькнуло что-то хищное.

— Вас?! — я поразился настолько, что забыл добавить обязательное для правящей особы обращение.

Неужели Императрица веятэ — не одна из них?! Разве такое возможно? Или, будучи потомком великой веятэ, спасшей императорскую семью, она родилась без дара и теперь ненавидит других, одаренных? Поэтому желает нас ослабить? Но ведь должна же она понимать, что слабые веятэ не сумеют защитить мир — и ее саму!

— Выделил главное, верно? — она рассмеялась. — Именно. Вас. Веятари. Стражей этого мира. Линия обороны, что не дает нам сполна насладиться охотой в этих богатых сытных угодьях.

— Кому — нам? — голос подвел меня, упав до шепота.

Потому что я осознал правду, отчаянно не желая ее признавать.

— Ты не уйдешь отсюда, мальчик. Поэтому я откроюсь тебе, — лицо императрицы поплыло, неуловимо и страшно меняясь.

Как и сама она.

Я правильно предположил — императрица не была веятэ. Она даже не была человеком.

Под видом Императрицы стражами империи управлял телар.

Монстр метнулся ко мне — и врезался в защитный купол вокруг меня. А в следующий момент вокруг нас развернулась арена, и Лисса, бормоча под нос ругательства, атаковала тварь, появляясь словно из воздуха.

Увы, телар не опешил от этого внезапного появления. А я невольно восхитился своей веятэ. Как бы ни была она потрясена — вряд ли меньше меня — но это не помешало ей вступить в бой… и не дать телару меня убить.

Лже-императрица без труда отбила первые удары Лиссы и с досадой прорычала:

— Надо же. Недооценила. Уверена была, что ты бежишь, поджав хвост, спасая свою жизнь.

— И много вас таких? — осведомилась Лисса на удивление спокойно, не прекращая атаки.

— И с чего ты взяла, что я отвечу на этот вопрос?

— Вряд ли много. Иначе вы не пускали бы вперед себя своих хищных зверушек. Боитесь нас, а?

От ответных ударов Лисса ловко уворачивалась, а я стоял на месте и напряженно прислушивался, ожидая, когда эта тварь забудет о моем присутствии, чтобы неожиданно напасть. Она была значительно сильнее того телара из Горенок, но и места здесь было больше, поэтому пока я за Лиссу не особо переживал. Вот если бой затянется…

— Боимся? — телар рассмеялся. — Может, раньше… не сейчас. Сильных веятэ практически не осталось, а те, кто есть — скоро вымрут. Те же, кто придут им на смену… мы будем выращивать вас в качестве лакомства, как только вы окончательно выродитесь.

— Этому не бывать, — зло фыркнула Лисса. — Ты заставила всех забыть, что веятэ может передать свой дар полноценно лишь ребенку от атари, верно?

— Это было легко. Как и разделить вас с атари. Веятэ, с вашим чувством неполноценности из-за заемного могущества очень легко поверили в собственную исключительность. А атари оказались слишком благородны, чтобы вовремя вас образумить.

— Императрицей с самого начала была ты? — огорошила меня следующим вопросом Лисса.

Такое мне и в голову не пришло. Я предположил, что телар убил настоящую императрицу и занял ее место, но то, что это изначально был телар…

— Мне надоело облизываться на ваш мир, — хмыкнул телар. — Столько доступного корма — и какие-то шавки, что не дают до него добраться. Вкусные аппетитные шавки. В те времена притвориться веятэ было легко. И завоевать доверие правителя — тоже. Стоило лишь напугать этого человечишку, а потом спасти — и он согласился на все мои условия, — хищно осклабилась тварь.

Щиты ей давались так же хорошо, как атаки. Действительно сложный противник, слишком хорошо нас изучивший.

— Зачем же ты создала гильдию? — осведомилась Лисса.

Я поразился, как ей хватает выдержки расспрашивать телара. Лисса всегда была любопытной, но в такой ситуации, прямо во время боя, пытаться не только убить врага, но и удовлетворить собственное любопытство — поразительно. Я бы так не сумел.

— Чтобы веятэ оставались под моим контролем, разумеется, — в голосе телара мне почудилась гордость. — Гильдия стала логичным продолжением моего первого проекта — приютов для юных веятэ и атари. Где я привила новому поколению те взгляды, что были мне удобны. А затем привязала к гильдиям. Старшие веятэ уже не могли повлиять на своих детей… А потом я запугала атари игровыми, и веятэ получили роскошных послушных слуг. С каждым поколением веятэ позволяли себе все больше, и теперь готовы низвести атари до положения рабов. А гордые атари… их гордости хватает лишь на то, чтобы не идти в услужение к таким, как ты — тем, в кого ваш мир вкладывает полноценный дар, что угасает в потомственных веятэ без подпитки атари.

Удивительно, как охотно она говорила. Должно быть, даже телару хочется, чтобы кто-то оценил этот гениальный, хотя и совершенно ужасающий, план. И в отсутствие других телар в качестве слушателя сойдет и естественный враг. Тем более, что выпускать нас живыми не собирались.

— Очень… умно, — хмуро кивнула Лисса.

Наша встреча с ней — чистая случайность, как и то, что Лисса училась быть веятэ по старинным книгам. Это сделало нас парой, что в конечном счете и привело нас сюда, позволив раскрыть страшную тайну императрицы веятэ и ее чудовищные планы. Но, если мы не сумеем справиться с этим теларом, тогда наш мир обречен. Едва ли кто-то пойдет по нашим стопам сейчас, когда еще не поздно все исправить.

— А это даже приятно — признание врага, — хмыкнула лже-императрица. — Надо почаще устраивать такие представления.

— Больше никаких представлений, — в руках Лиссы возник двуручный меч, и, вскочив на летающую платформу, моя веятэ бросилась на телара.

Это было опасно и безрассудно, но такого телар точно не ожидал. Веятэ всегда предпочитали держаться на расстоянии от противника, давая себе пространство для маневра. В ближнем бою многочисленные щупальца телар давали тем преимущество. Лже-императрица отшатнулась от неожиданности — и напоролась на мой меч. Слишком сосредоточенная на Лиссе, она перестала обращать внимание на атари, молчаливо укрывшегося за щитом.

Телары не чувствуют боли, но потеря значительного куска тела действует на них оглушающе. И наш спонтанный выпад позволил нам оглушить противника, когда лезвия двух мечей, словно ножницы столкнулись в его теле. Лисса воспользовалась этим замешательством, чтобы уполовинить телара.

А затем нам пришлось использовать все доступные нам скорость и ловкость, чтобы не попасть под бешеные удары взъярившейся твари. Телар метался между нами по всей арене, стремясь дотянуться своими призрачными щупальцами, и терял все больше плоти, судорожно пытаясь поочередно избавиться от нас.

Я не мог использовать заклинания так же эффективно, как Лисса, но, благодаря летающим платформам мы перемешались так быстро, что понять этого телар не успевал. И мне каждый раз удавалось отвлечь его на себя, когда монстр подбирался к Лиссе слишком близко. А утратив большую часть своего якоря, телар уже не мог защищаться столь же эффективно, как в начале боя. Он все чаще пропускал удары, прилетающие с разных сторон, и вскоре бой был закончен.

Нашими преимуществами были скорость и удвоенные заклинания, неожиданные для телара, и мы сумели этим воспользоваться максимально эффективно. Лже-императрица забыла, что такое сильный веятари, недооценила нас и захотела поиграть с теми, кого сочла беззащитными жертвами. И мы успели воспользоваться ее ошибкой прежде, чем она ее осознала.

Сфера повисла в воздухе, а Лисса без сил опустилась на пол. Я последовал ее примеру, тяжело дыша и украдкой вытирая пот. Никогда прежде я не участвовал в столь выматывающем сражении.

— Мы победили, — отдышавшись, улыбнулась Лисса. — Даже не верится…

— Ты сомневалась? — удивленно взглянул я на нее.

— Древний могущественный телар, знающий о веятэ все? Не тот противник, с которым хотелось бы встретиться снова, — она не ответила прямо, и я ее понял.

Нельзя начинать бой, не веря в победу, но нам помогло исключительно чудо. Мы не договаривались о совместном ударе, не отрабатывали его, и, если бы не получилось сработать настолько синхронно, мы бы уже ничего не смогли противопоставить телару. Откромсав значительный кусок и уничтожив его — и еще почти половину, пока он не мог сопротивляться — мы здорово ослабили телара. Регенерировать он уже не успевал, а сосредоточиться на одном из нас мы ему не позволили. Тактика, какую мы прежде никогда не использовали, не имея для этого возможностей. И все же сработали как единое целое, предугадывая действия друг друга.

Неужели раньше так и было? Поэтому телары нас боялись?

— Да… но проиграть мы права не имели, — пробормотал я.

— Самое гнусное, что мы же сами почти все сделали. И веятэ, и атари — никого же не принуждали, — поморщилась Лисса. — Но будущее нам готовили жуткое.

— Думаешь, теперь удастся все исправить? — посмотрел я на нее.

Лисса права. Никого не неволили, атари сами позволили низвести себя до уровня прислуги. И веятэ добровольно отказались от партнерства, предпочтя принизить атари. Им не нужна императрица, чтобы сохранить такой порядок.

— Думаю, без игровых атари не будут столь же покладисты, — она задорно улыбнулась. — Иначе бы императрица их не создала.

— Ты собираешься разрушить игровые? — недоверчиво посмотрел я на нее.

Идти в эти покои мне совершенно не хотелось. Я доверял Лиссе, но заклинание игровых делает атари покорным любой веятэ. И игровые не пустовали никогда.

— А ты против? — удивилась Лисса.

— Нет, но… мы только что убили императрицу веятэ. И я вообще не представляю, что нам делать дальше, — признался я.

Меня это беспокоило. Телар или нет, но мы оказались причастны к смерти высокопоставленной особы, последствия чего могут быть самые непредсказуемые.

— Мне кажется, о том, что императрица была теларом, упоминать не стоит, — предложила Лисса. — Если начнут спрашивать — тебя вызвала императрица, я составила тебе компанию, а когда мы вошли в тронный зал, телар уже поглотил императрицу. Нам не осталось ничего иного, как вступить в бой. Мы победили, сфера прилагается.

— Тебя никто не видел.

— Я была невидимая, чтобы меня не развернули до встречи с императрицей, — пожала плечами Лисса. — Ты ведь мой жених, никого не удивит, что я о тебе беспокоилась.

Я улыбнулся. Да, теперь нашей свадьбе никто не помешает. И ведь мы почти не солжем.

— Как думаешь, они предложат тебе освободившийся титул? — хмыкнул я.

— С чего бы? — изумилась Лисса.

— Ты ведь уничтожила телара, угнездившегося во дворце.

Она рассмеялась:

— Да брось, какая из меня императрица? У меня ни образования, ни манер…

— Тогда кто станет следующей императрицей веятэ?

— Вот увидишь, этот титул упразднят, — уверенно ответила девушка и поднялась. — А пока не началась паника, проводи меня к игровым. Очистим это место раз и навсегда.

Она спрятала сферу в сумку, наконец убрала арену и решительно направилась к выходу из тронного зала. Я двинулся следом с куда меньшим энтузиазмом. Не то, что я не хотел уничтожить игровые. Но я боялся, как бы они не уничтожили меня. Любая веятэ внутри может приказать мне что угодно — даже убить Лиссу. И, провожая ее к игровым, я не мог не прокручивать в голове худшие из возможных сценариев.

— Это здесь, — я остановился перед дверями, которые долго являлись мне в кошмарах.

Стоит лишь шагнуть за них — и ты больше не принадлежишь себе. Как же не хочется снова испытать это на себе…

— Жди тут, — велела Лисса и шагнула вперед.

— Что? — я опешил.

Почему-то мне и в голову не пришло, что мне внутрь заходить не придется.

— Тебе там делать нечего, — хмуро ответила девушка. — И речи быть не может, чтобы ты снова пережил такое. Там я справлюсь сама.

— Спасибо, — не мог не поблагодарить я.

Потому что Лисса рисковала, отправляясь туда в одиночку. После трудного боя ей не помешал бы рядом атари, под заклинанием способный выполнить любой приказ, несмотря на усталость. Она могла бы воспользоваться этим — но предпочла пощадить мои чувства. А я не нашел в себе сил ей возразить.

Лисса улыбнулась и обняла меня:

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Будь осторожна, — обнял я ее в ответ.

А затем она скрылась за дверями игровых покоев, и потянулись томительные минуты ожидания. Я прислушивался, стараясь уловить, что там происходит, но с той стороны двери не доносилось ни звука. Ничего удивительного, посетительницы игровых любили, когда их игрушки шумят, и не любили сплетен.

Ожидание становилось невыносимым, и я уже был готов, наплевав на все, войти внутрь, как вдруг пол под ногами дрогнул, а двери перекосило так, что вокруг них взметнулось облако пыли. А затем их просто вынесло, как от удара, и в пыльных клубах, откашливаясь, из игровых начали выходить атари.

Разного возраста, разной степени раздетости и ухоженности, они одинаково неверяще осматривали себя, двигаясь впервые за долгое время по собственной воле. Нескольких атари вынесли на руках, настолько те были измождены.

И я уже начал волноваться, когда, наконец, следом за очередным пленником игровых вышла Лисса.

— Ну, кажется, все? — она окинула толпу атари внимательным взглядом.

— Веятэ, — подал голос один из тех, кого вынесли на руках.

— Ничего там с ними не сделается, — отмахнулась Лисса. — Заклятия игровых больше нет. Как и императрицы, так что восстановить его некому. Вы все — свободны. Кто в состоянии — можете расходиться по домам. Кто пострадал — сейчас поставлю на ноги.

Я придвинулся к ней поближе, на всякий случай, и обвел толпу атари предупреждающим взглядом. После плена едва ли они могли испытывать добрые чувства к одной из веятэ, даже если это она их вызволила, и я опасался, что кто-то может попытаться сорвать на ней злость. А вот Лисса ничего не боялась, и, не обращая ни на кого внимания, занялась самыми изможденными.

Толпа расходиться не торопилась.

— Нас… больше… туда не отправят? — спросил кто-то.

— Там теперь для вас безопасно, — пожала плечами Лисса, щедро делясь магией с очередным атари.

Оказывается, магия умела исцелять и истощение, потому что силы к тем атари, с кем она успела поработать, возвращались буквально на глазах.

На Лиссу все еще смотрели настороженно, но угрозы я ни в ком не чувствовал. И потому решился.

Игровые были моим кошмаром много лет, и я не мог просто уйти, не убедившись, что все действительно закончилось. И перешагнул порог полуразрушенных покоев.

Ничего не произошло. На меня не обрушилась магия, сковывая тело и лишая власти над ним. Я находился в игровых — и все еще владел собой. Огляделся, оценивая ущерб от визита Лиссы, осознал, что практически забыл, как игровые выглядят изнутри, пожал плечами и вышел обратно к Лиссе.

На душе стало удивительно спокойно и легко, будто я сбросил какую-то неподъемную тяжесть.

— Не работает? — чей-то робкий вопрос определенно адресовался мне.

— Нет, — я улыбнулся.

— Вы еще здесь? — удивленно спросила Лисса, поднимая голову. — Расходитесь. Вы в безопасности. Теперь вас никто ни к чему принудить не сможет.

— Госпожа… а что случилось с императрицей? — осторожно спросил кто-то.

— Ее телар сожрал, — равнодушно ответила Лисса и улыбнулась: — А мы сразили этого телара. Так что нет у нас больше императрицы.

Она внимательно оглядела мужчин вокруг и, цокнув языком, одела их всех в одинаковые штаны и рубашки. И правильно, не полуголыми же им по улицам идти.

Атари, будто только этого и ждали, постепенно начали расходиться. Даже те, кто поначалу не мог двигаться, потихоньку поднимались, с удивлением рассматривая свои руки и ноги, которые вновь им подчинялись. Но и они ушли, пока Лисса занималась лечением.

Я подумал, что они еще не скоро придут в себя после того, что с ними делали обезумевшие от вседозволенности веятэ. И, наверное, не все из них вернутся к своим обязанностям атари… если вообще хоть кто-то вернется.

— Госпожа, — тихий голос атари вывел меня из задумчивости.

Пока я размышлял, как теперь сложится судьба остальных, в коридоре остался только один человек, чьим лечением Лисса и занималась. Судя по тому, что он заговорил — вполне успешно.

— М? — откликнулась Лисса, не отрываясь от своего занятия.

— Императрица была теларом, — совсем тихо сообщил он. — Она жрала нас с помощью этого заклинания… И веятэ тоже, по чуть-чуть, чтобы не заметили.

— Ой, дуры слепые, — проворчала Лисса. — А насчет императрицы… Я знаю. И больше она никому не причинит вреда.

— Вы действительно ее убили?

— Да. Только… не стоит распространяться о том, кем она была. Люди не должны утратить доверие к веятэ, это только усложнит нашу работу.

— Я понимаю… я буду молчать.

— А остальные? — вмешался я.

Атари усмехнулся:

— А остальные этого так и не поняли. Мне десять лет потребовалось, чтобы увидеть правду… а дольше меня там никто не пробыл.

— Десять лет… — охнула Лисса.

Я вздрогнул, даже не пытаясь представить, каково это было, так долго жить игрушкой — и кормом. Я бы, наверное, не выдержал. И можно только поблагодарить судьбу, что мне не пришлось это выяснять на собственной шкуре.

— Один день или десять лет — в том месте уже не имело значения, — пробормотал атари устало и вдруг улыбнулся. — Главное, что мне удалось ее пережить. Я так рад, что эта тварь сдохла.

— А те веятэ? — осторожно спросила Лисса, кивая на вход в покои.

— Глупые девчонки, заигравшиеся в куклы… Пусть теперь поищут себе атари. Мы позаботимся, чтобы с ними больше никто не захотел иметь дела.

— Думаете, это будет для них достаточным наказанием? — я удивился.

Мной играли трое — императрица и две ее приближенные дамы. Теперь императрица мертва, и я бы не отказался отомстить и двум другим. А ведь они забрали только двенадцать часов моей жизни… Этот же атари, терпевший издевательства целых десять лет, практически готов простить своих мучительниц. Разве игнорирование от атари хоть как-то на них подействует?

Он усмехнулся:

— Как давно ко мне не обращались столь уважительно. А насчет наказания… нет. Их наказание — потеря той власти, к какой они привыкли. Они больше не будут веятэ. Они больше не будут приближенными. И у них больше не будет живых кукол. А веятэ, от которых отказываются атари, быстро становятся изгоями. И накопленные богатства ничем им не помогут. Рано или поздно, но они пожалеют, что вели себя столь разнузданно. Но исправить ничего не смогут.

Что ж… это звучало приемлемо. Все же марать руки о веятэ, какими бы мерзкими они ни были, я не хотел.

— Вам есть, куда идти? — спросила Лисса.

Атари кивнул:

— Да. Спасибо вам, госпожа.

— Можем подвезти, — предложил я.

Он отрицательно покачал головой:

— Лучше пройдусь. Хочу снова чувствовать свое тело.

— Ваш источник сильно поврежден, — Лисса вздохнула. — Со временем он восстановится, но пока сильно не перенапрягайтесь.

— Восстановится? — с недоверием посмотрел на нее атари.

Видимо, он и сам чувствовал эти повреждения.

Девушка кивнула и улыбнулась ободряюще:

— Вы только себя поберегите.

— И вы себя… берегите.

Я смотрел, как он уходил — медленно, осторожно, словно не веря, что ему подвластно следующее движение. Но с каждым шагом обретал уверенность, и я был рад, что мы успели его спасти. Но меня не оставляла мысль о тех атари, что закончили свои дни в игровых, сожранные императрицей-теларом, так и не дождавшиеся освобождения.

— Что ж… здесь мы закончили, — вздохнула Лисса. — Теперь надо как-то уведомить об этом власти.

— Там точно никого не осталось? — спросил я, разглядывая дверной проем, ведущий в игровые.

— Я вроде бы посмотрела везде, — она пожала плечами.

— Давай еще раз осмотрим, — чувствуя странную тревогу, попросил я.

Лисса покосилась на меня чуть удивленно, но возражать не стала. Вместе мы вошли в покои, еще недавно бывшие игровыми, и медленно двинулись вперед. Я прислушивался к себе, не понимая, что меня тревожит, и осматривался, невольно вспоминая, как попал сюда впервые. Как меня вели этими коридорами, показывали других атари, расписывали, что могут со мной делать. Ничего удивительного, что ноги сами привели меня в Комнату Размышлений.

Это они ее так называли, даже не пряча усмешек.

В этой комнате я провел половину часа из тех двенадцати, которые оставил в игровых. Единственное место в этих покоях, где атари возвращают власть над своим телом. Еще одно изощренное издевательство…

Я решительно отодвинул ширму, умело маскирующуюся под стену и скрывающую металлический гроб, поставленный вертикально.

Гроб был закрыт, и я понял, что же меня тревожило. Пустующий, он стоял бы открытым.

Я рванул крышку на себя, и едва успел подхватить выпавшего оттуда мальчишку. Очередной юный атари, встречающий свое восемнадцатилетие в игровых.

Он был гол и тщательно связан, и вся кожа его была усыпана алыми вмятинами. Да, изнутри железный гроб все так же щерился тонкими тупыми иглами, не способными проколоть кожу, но болезненно давящими на все болевые точки.

Единственное, о чем можно размышлять в этом гробу — как не шевелиться и как дышать. Здесь не нужен был кляп, для крика просто не хватало воздуха, ведь каждый вздох лишь усиливал давление игл.

Даже спустя почти шесть лет я все еще помнил, что чувствовал на месте этого мальчишки.

Лисса рядом сдавленно охнула. Она тоже подумала о том, что мальчика могли и не найти, или найти слишком поздно.

Юный атари, избавленный ею от пут, судорожно дышал, словно пытаясь надышаться — и плакал. Лисса, торопливо накинувшая на мальчишку все те же рубаху и брюки, обняла его, ласково поглаживая по голове. Она шептала ему что-то успокаивающее, уверяла, что теперь ему нечего бояться, что больше никто не будет издеваться над ним. А я молча смотрел и понимал, что ничуть не ревную. Ему это было нужно — как в свое время было нужно и мне. Вот только меня из гроба вытащили совсем другие веятэ, что лишь смеялись над моими страданиями, и мучения продолжились… Они хотели заставить меня бояться этого места и того, что они могут со мной здесь сделать.

И у них получилось.

Этот перепуганный мальчишка даже не представляет, как ему повезло. Но мне жаль, что мы не пришли сюда на полчаса раньше.

Юный атари успокоился довольно быстро и смущенно отстранился от Лиссы. Ему было стыдно за эти слезы, но никто и не подумал бы его стыдить. Лисса все понимала, а я на своей шкуре испытал тот страх, что выпало пережить мальчишке, еще вчера уверенному, что в жизни его ждут только почет и уважение, как атари и моу. Но, по крайней мере, он будет знать, что больше ему нечего бояться.

— Еще такие сюрпризы тут есть? — осведомилась у меня Лисса.

— Я не в курсе, — честно признался я.

Да и кто знает, что еще пришло в голову телару за последние годы… Мы решили, что лучше лишний раз перепроверить. Мальчишка ходил за нами, как привязанный, боязливо обошел веятэ, действительно лежавших без сознания в нескольких комнатах, и, когда мы убедились, что больше ни один атари не спрятан в тайниках покоев — которых оказалось предостаточно — вместе с нами покинул игровые.

Не сговариваясь, мы решили уйти из дворца, не дожидаясь, когда всполошится местная охрана. Проблем не хотелось. А то, что что-то неладно, они уже скоро сообразят. Не каждый день императорский дворец покидает толпа атари.

Хотя во дворце уже чувствовалась суета, выбрались мы из него беспрепятственно. Юный атари с благодарностью принял наше предложение его подвести, и в дороге очень пылко благодарил за спасение. И уже покидая возку, догадался спросить имена своих спасителей.

Услышав фамилию Лиссы, он уставился на нее пораженно. Я усмехнулся:

— Моя веятэ не из благородных, но это совершенно не мешает ей быть лучшей, — и я поцеловал невесту на глазах изумленного мальчишки.

Тот смутился:

— Я просто… я… не считаю, что титул на что-то влияет… Спасибо вам, госпожа Хайви, моу Дейтан!

— Береги себя, — улыбнулась ему на прощание Лисса.

А когда мы отъехали от его дома, она покачала головой:

— Кем надо быть, чтобы поступить так с беззащитным человеком?

— Мы все через это проходили, — заметил я.

— И ты тоже? — испуганно вскинулась она и сочувственно сжала мою ладонь, когда я кивнул.

— Не переживай, — улыбнулся я ей. — Это было давно.

— Как жаль, что никто не пришел, чтобы спасти тебя… — в голосе моей веятэ сквозила печаль.

— Как хорошо, что мы пришли, чтобы спасти их, — улыбнулся я в ответ.

Лисса молча согласилась, а потом предложила:

— А давай отвезем сферу в гильдию? Что мы будем искать представителей власти, чтобы им все рассказать. Пусть гильдия озаботится.

— Все-таки опасаешься проблем?

— Да и награда мне не нужна, — Лисса смешливо фыркнула.

— Теперь все изменится, — задумчиво заметил я, меняя маршрут.

Идея Лиссы мне понравилась. Я тоже не хотел ни проблем, ни наград.

— Посмотрим, — отмахнулась она.

В гильдии мы не задержались. Лисса передала дежурной т-сферу, дождалась расчета, сопровождаемого уважительным взглядом — все-таки не каждый день сдают сферу такого высокого уровня — и нейтральным тоном сообщила:

— Этого телара мы уничтожили во дворце императрицы. Ее от него нам спасти не удалось.

И, пока дежурная смотрела на нее круглыми от изумления глазами, Лисса подхватила меня под руку и утащила прочь.

— Пусть сами разбираются. Поехали домой.