Веятари

7. Недопонимание

Как бы я не сетовал на судьбу, которая свела меня с безродной веятэ, в действительности жаловаться мне было не на что. Лисса оказалась именно такой, какой выглядела — честной, справедливой и бесстрашной. А еще ей нравилось то, что она делала, и ко мне она относилась действительно, как к равноправному партнеру. Она не покушалась на мою часть заработка и не требовала отчитываться о тратах. Да и в целом не требовала ничего помимо основной работы. Поначалу к этому было сложно привыкнуть, слишком свежи воспоминания о капризах Сешаи. Казалось странным, что можно прожить день без скандала, настаивать на своем и не беспокоиться о том, что сказал или сделал что-то, что не понравится веятэ. Но за полгода работы с Лиссой это стало для меня нормой.

Тем более, что рядом не было никого, кто мог бы упрекнуть меня безродностью моей веятэ. Сеши в свое время почему-то не особо общалась с другими веятэ, поэтому и у меня среди атари близких знакомств не завелось. И сейчас у меня нет ни знакомых, ни приятелей, перед которыми мне было бы стыдно за происхождение Лиссы. Меня это полностью устраивало, позволяя смириться с положением дел.

Поэтому приглашение на императорский бал меня не обрадовало. Хотя у меня в принципе с императорским дворцом были связаны малоприятные воспоминания. Что первый мой визит, о котором я желал бы забыть, что второй, с Сешаей. Надежды на то, что в третий раз что-то изменится, я не испытывал. Вот только и проигнорировать такое приглашение было невозможно.

Подход Лиссы к этому визиту меня удивил. Когда на свой первый бал собиралась Сеши, она потратила кучу времени и денег на то, чтобы пошить платье, все ее мысли были заняты только им. А Лисса вообще от платья отказалась. Я понимал ее аргументы, в прошлый раз мне тоже было безумно жаль потраченных на бесполезную роскошь денег. Но Лисса не была аристократкой, поэтому я счел, что ее идея вполне приемлема.

И, разумеется, она даже не подумала о том, что следует навести красоту. Я счел, что она отмахнется от такой необходимости, если я попытаюсь убедить ее, и поэтому пригласил мастера сам.

Результат мне понравился. Лиссе и без того шла парадная форма веятэ, а после работы мастера я и вовсе не мог глаз отвести от девушки. Лисса не была красавицей, но мастер сумел подчеркнуть ее миловидность, отчего образ моей веятэ обрел странное очарование. Я будто впервые увидел ее — не яркую красотку, но очень привлекательную и неожиданно женственную молодую девушку. С такой было совсем не стыдно появиться в императорском дворце.

Конечно, если бы я этого хотел. Но визит в это место не принес бы мне удовольствие даже сопровождай я самую прекрасную веятэ империи.

Оставалось надеяться, что те правила этикета, что я старался вложить в голову Лиссы в последнюю неделю, девушка усвоила, и мы переживем этот вечер без потерь.

Выдержка Лиссы меня порадовала. Несмотря на язвительные смешки и презрительный шепот, в центре которых она оказалась, моя веятэ оставалась спокойной и держалась с достоинством. Я поразился, как выгодно отличается она от остальных гостий дворца. Форма подчеркивала ее фигуру, какой едва ли могли похвастаться присутствующие на балу дамы. Ведь большинство веятэ не утруждало себя физическими тренировками, в бою полностью полагаясь на своих атари. А осанкой и уверенной безмятежностью Лисса могла сравниться с самой императрицей. Невольно ощущая гордость за свою веятэ, которая ничуть не растерялась в обществе стольких моу, я и сам высоко держал голову, игнорируя чужое внимание.

Но все же я хотел бы оказаться подальше отсюда.

Лисса оказалась не настолько непрошибаемой, как я успел вообразить, и красота бальной залы ее определенно впечатлила. Не роскошью, потому что к подобным вещам Лисса была равнодушна. Но здесь действительно было красиво, и она это оценила. Следом за Лиссой я кружил по зале, рассматривая картины и статуи, пока меня это не утомило.

Но, когда я отправился за напитками, меня ждал неприятный сюрприз.

На балу присутствовала Сешая. И она меня заметила.

Признаться, я не хотел с ней разговаривать. Обида на ее жестокость так и не прошла, она поступила со мной несправедливо, и меньше всего я хотел ее видеть.

— Лиар, — Сеши подошла ко мне с высокомерной улыбкой. — Как неожиданно увидеть тебя здесь.

— Взаимно, — холодно улыбнулся я, сознательно задев.

За те пять лет, что мы провели вместе, она удостаивалась чести быть приглашенной на бал в императорский дворец лишь однажды, как любая юная веятэ, поразившая своего первого телара. Ничего другого выдающегося, что позволило бы ей получить другие приглашения, она не совершила, и сейчас, скорее всего, попала сюда благодаря успехам команды, а не личным достоинствам.

И я не постеснялся ей об этом напомнить.

Сеши рассердилась, хотя и постаралась не подать виду. Но я слишком хорошо ее знал, чтобы не угадать ее настроение. В груди что-то неприятно сжалось, а затем я вспомнил, что больше не работаю с Сеши, и вздохнул свободнее. Пусть злится, теперь это меня не касается.

— И что же за веятэ связалась с таким неудачником, как ты? — язвительно осведомилась Сешая.

Я чуть наклонил голову, внимательно осмотрев девушку. Красивая, все-таки. Но злая и капризная. Почему я раньше не обращал на это внимания? Просто мирился.

— Сешая, — вздохнув, заговорил я. — Когда я в прошлый раз спросил тебя, почему ты так со мной поступила, ты ответила, что я тебе надоел. Но теперь ты достаточно отдохнула от меня, а ненавидишь все так же. И мне по-прежнему интересно, почему?

Она презрительно прищурилась и процедила:

— Потому что ты испортил мне жизнь. Мне навязали тебя — нищего атари без связей и знакомств. И вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, мне пришлось экономить. И зарабатывать, рискуя собой! Разве этого недостаточно для ненависти?

— Нищего? — ошеломленно переспросил я. — Я принес тебе десять тысяч полновесных золотых!

— Жалкая мелочь. Этого едва хватило бы на один сезон! А мне пришлось растягивать их на несколько! Да еще и работать!

— Но ведь ты веятэ. Сражаться с теларами — твой долг, разве нет? — я едва сумел скрыть изумление.

— Нет, конечно. Если бы не необходимость, я бы и близко к этим монстрам не подошла. Это риск, и мне приходилось доверять свою жизнь тебе!

— Но ведь сейчас ты сражаешься…

— Сейчас это безопасно, — она повела плечом. — Ведь мою жизнь берегут целых пять атари. И есть кому уничтожить телар. Я наконец-то могу позволить себе жить так, как хочу. Но я никогда не забуду, что пережила по твоей милости!

Я огляделся и довольно быстро заметил его — нового атари Сешаи. В прошлый раз я толком его не рассмотрел, но сейчас сразу узнал. Совсем еще мальчишка, должно быть, для него те Смотрины были первыми. И значит, свое «приданое» он отдал Сеши целиком. Видимо, мальчик из богатой семьи. И покладистый, в отличие от меня — ошейник на себя надеть позволил.

— Какая же ты дрянь, — тихо, но с чувством произнес я.

От гневной отповеди меня спасло появление Лиссы. И я действительно обрадовался своей веятэ, избавленный от необходимости выслушивать Сеши. Но, разумеется, уйти просто так нам не дали, Сешая быстро переключила раздражение на Лиссу — и получила от нее фигуральный щелчок по носу. Чего, разумеется, никак от простолюдинки не ожидала.

Никогда не думал, что буду рад избавиться от общества Сешаи.

У нас никогда не было нормальных взаимоотношений, но я бы ни за что не догадался, что причиной ее нелюбви ко мне были деньги. Точнее, их недостаток. Мне казалось, моего «приданого» вполне достаточно для старта. Ведь предполагалось, что эти средства веятэ будет приумножать. А Сешая надеялась жить безбедно за счет своего атари. И ведь нашла себе такого. Я даже пожалел незнакомого парня и пожелал ему поскорее одуматься и сбежать от нее.

Впрочем, возможно, с ним она обращается лучше, чем со мной. Или еще более ни во что не ставит.

Не успел я прийти в себя после этой неприятной встречи, как веятэ засобирались на бои. И, хотя мне ничего не грозило, в груди снова неприятно заныло. В прошлый раз мне удалось избежать участия буквально чудом. А у Лиссы есть право заставить меня. Хотя я знаю, что она им не воспользуется, но все равно неприятно.

О боях и их последствиях мне рассказал отец, напутствуя договариваться со своей веятэ, чтобы она не отправила меня на чужую потеху. От него же я знал, что зачастую победители лишь имитируют процесс, защищая достоинство не только побежденного, но и свое. Но даже видимость унизительна, и я до сих пор не могу понять, в какую больную голову пришла мысль о подобном развлечении. Тренировочные бои сами по себе эффектное зрелище, зачем веятэ смотреть на что-то еще? Почему им — не противно, не стыдно? Ведь ни одна веятэ не уходит, не досмотрев до конца…

Ни одна, кроме Лиссы.

Оставшись дожидаться ее в бальной зале, я с неприятным удивлением обнаружил, что других атари здесь нет. В прошлый раз отказавшихся было несколько. Неужели больше никому не оставляют выбора?

Я чувствовал себя крайне неуютно в императорском дворце, созданном для развлечения исключительно веятэ. И невольно перевел дух, когда в залу влетела Лисса. На ее лице смешались отвращение и испуг — я ничуть не ошибся в этой девушке. Ей не понравилось, и не могло понравиться подобное.

Я поддержал ее желание уйти, не дожидаясь явления Императрицы, но мы не успели.

Этот голос я узнал мгновенно. Он долго преследовал меня в кошмарах после того, как эта женщина управляла моим телом, словно марионеткой. Я так старался забыть тот день, то унизительное ощущение беспомощности, когда собственное тело предает, более не подвластное твоей воле. И даже считал, что мне это удалось. Но, стоило Императрице оказаться рядом, и я будто вернулся в прошлое. И, хотя умом я понимал, что дело не в ней, а в тех покоях, и за их пределами она не властна надо мной, но ничего не мог поделать со страхом. Ни заступиться за Лиссу. Ни защитить себя…

Под взглядом Императрицы я почувствовал себя жалким и бесполезным. А в тот момент, когда моя веятэ без разрешения вмешалась в разговор высшей моу, я едва сдержал стон отчаяния. Что она творит? Оскорбленная Императрица вполне может казнить наглую простолюдинку, а меня… меня навсегда запереть в игровых покоях.

Но Лисса выглядела бледной, и ее недвусмысленный жест сменил гнев Императрицы на брезгливость. Нас отпустили, но, вместо закономерного облегчения я ощутил тревогу. Чем могла отравиться Лисса, если не ела ничего? Не с напитка же ей поплохело! Или это она перенервничала?

Каково же было мое удивление, когда Лисса призналась в притворстве. Никогда не думал, что она настолько хорошая актриса. Не только я поверил, но и Императрица. Что, безусловно, нас спасло — на какое-то время. Но мы слышали последнее императорское предупреждение, и я понимал, что, если Лисса к нему не прислушается, проблем мы себе наживем огромных.

Хотя я не совсем понимал, почему Лисса привлекла внимание Императрицы. Да, безродная веятэ умудрилась попасть в рейтинг лучших, но почему этот факт настолько впечатлил Императрицу, что она снизошла до простолюдинки? Да еще и столь угрожающе.

А вот Лисса словно бы ничуть не обеспокоилась. Не думаю, что она не понимала серьезность ситуации. Просто ей было все равно. Она не относилась к аристократам с пиететом, и в ее картине мира было достаточно хорошо делать свою работу, чтобы тебе не мешали.

Я не хотел рассказывать Лиссе про игровые покои. Не из-за опасения, что она может шантажировать меня ими — просто не желал вспоминать о пережитом там. Да и зачем Лиссе лишние потрясения, она и без того поражена теми подробностями из жизни веятэ, которые увидела на балу.

Но воспоминания нагнали меня сами, стоило увидеть Императрицу, и я счел, что глупо скрывать от Лиссы правду. Пусть знает, чего можно ожидать от аристократов.

И, если у нее и были какие-то иллюзии по поводу современных веятэ, мой рассказ их точно развеял. Вот только впрок это Лиссе не пошло. Упрямая девчонка ничуть не впечатлилась предупреждением Императрицы, наотрез отказавшись поумерить рабочий пыл. Потому что не могла оставить в беде тех, кому могла помочь. Даже если это грозило неприятностями ей самой. И на мой вопрос, почему, она рассказала свою собственную страшную историю.

Я никогда не сталкивался с преступлениями. Высшее общество во многом ограждено от грязи, что существует на дне Империи, и что происходит на улицах городов с беззащитными детьми, я не имел ни малейшего представления. Поэтому история Лиссы меня потрясла. Да, в жизни атари хватало неприятного, но у нас всегда был выбор, отказаться от призвания и больше не зависеть от веятэ. Пусть даже этим выбором никто не пользовался. Но вот так, совсем юной девочкой, столкнуться с насилием, не имея даже шанса на помощь… Лиссе действительно повезло, что она сумела убежать — но веятэ даже без атари сильнее и быстрее обычного человека. А будь она обычной? Или не сумей спастись? Разве смогла бы она пережить подобное?

Но самое удивительное, что она не озлобилась, не сочла, что, раз ей не помогли, то теперь и она никому помогать не станет. Мстительность, столь обыденная в тех веятэ, которых мне довелось видеть, оказалась совсем ей не свойственна. И на ее сумбурное «понимаешь» я ответил кивком, хотя так до конца этого и не понимал. Но, наверное, нужно быть Лиссой, чтобы думать так.

— Погоди, — до меня вдруг дошло. — А разве шайнским боем начинают заниматься в таком возрасте?

— Обычно нет, — она пожала плечами. — Но я ведь веятэ, у меня преимущество… поэтому меня и взяли в обучение. Правда, в группу по возрасту, а не по навыкам, и меня там сразу невзлюбили.

— И чему ты улыбаешься? — я удивился.

Лисса хохотнула:

— Это было непросто. Шестеро мальчишек, которые тренируются чуть ли не с рождения, и я. Будущая веятэ, по их мнению — выскочка и зазнайка. Ученикам запрещено калечить друг друга, это часть обучения, иначе меня бы ломали на каждой тренировке. Да и без того я свое лицо в зеркале без синяков и ссадин увидела только лет через пять, когда наконец-то сравнялась с мальчишками мастерством. Они очень хотели, чтобы я сдалась и ушла.

— У них не вышло? — глупый вопрос, но меня потрясло то, что я услышал.

Все свое взросление Лисса проходила в синяках, даже лица своего не видя. Только потому, что хотела стать сильнее, чтобы уметь защитить себя — и других. Всех, кто в этом нуждался. Ничего удивительного, что она не обращает внимания на свою внешность.

— Как видишь, нет, — она улыбнулась. — В последний год обучения мы даже подружились. До сих пор поддерживаем связь.

— Ты их простила, — я даже не спрашивал.

— Я их понимала. В их глазах я выглядела чужачкой, неумехой, на которую почему-то тренер тратит время, что прежде принадлежало им. Но понимать — не значит уступить. Я хотела стать сильнее, и если цена этому — чужой комфорт, значит, так тому и быть. Кстати. Ты не будешь против, если я приглашу друзей домой?

Я опешил от столь внезапной смены темы.

— Зачем?

— У меня скоро день рождения, я бы хотела отметить дома, показать им, как живу теперь, — Лисса неуверенно улыбнулась.

— Ты у меня что, разрешение спрашиваешь? — недоверчиво осведомился я.

— Да, — подтвердила девушка. — Это ведь и твой дом. А сборище будет шумным, да и моу среди моих друзей нет. Так что, если ты против, то я отпраздную где-нибудь в другом месте.

И это она всерьез. Вот какая другая веятэ будет считаться с мнением своего атари? Сешая устраивала пышные приемы, насколько ей хватало денег, и никогда не интересовалась, нравится ли мне это.

— И когда твой день рождения?

— В середине весны. Я просто заранее уточняю.

— Я не против. Празднуй здесь, — я не удержался от снисходительных ноток.

А она обрадовалась.

— Ты, если захочешь, тоже присоединяйся, — щедро разрешила она в ответ.

Я лишь рассмеялся.

Мне слабо представлялось, как отмечают свои праздники простолюдины, и я не думал, что мне будет хоть сколько-то интересно среди друзей Лиссы. Но лишать ее возможности похвалиться перед друзьями я точно не собирался.

И больше об этом не думал.

Несмотря на недвусмысленное предупреждение, Лисса продолжила все так же самозабвенно работать, почти не делая перерывов между заданиями. И даже вечерние прогулки не отменила. От моих увещеваний она отмахивалась, почему-то считая, что Императрица не будет тратить время на то, чтобы следить за безродной веятэ. А ее рейтинг, между тем, медленно, но неуклонно рос. После каждого сданного задания я с тревогой наблюдал за тем, как имя Лиссы поднималось в списке все выше. Вообще единственное имя в рейтинге, потому что остальные были названиями команд.

И ведь раньше мне это казалось нормальным. Я был уверен, что без команды веятэ не в состоянии справиться с высокоуровневым теларом. Но Лисса буквально с первых дней знакомства показала мне, что это не так.

Хотя мы не брали дорогие заказы, это не значило, что телары нам попадались простые. С простыми и дешевыми без проблем справлялись другие веятэ. Лисса же упорно зачищала Империю от телар высоких классов, за которых не давали больших денег. Просто потому, что нападали такие телары на нищие деревеньки.

Да, за последнее время я насмотрелся на такие. Никогда не думал, что их так много, стыдливо прячущихся в глухих местах, заселенных нищими, уработанными людьми, не живущими — выживающими. Основа богатства моу, прозябающие в голоде и холоде… Признаюсь, я начал понимать неприязнь Лиссы к аристократам. Ведь это можно было изменить. Им можно было помочь справиться с нищетой, так же, как с теларами, которые безнаказанно вырезали целые деревни, набирались сил — и добирались до зажиточных мест, где за их смерть могли заплатить.

Но всем было все равно. Всем, кроме Лиссы. Она не боялась брать тяжелые задания, ее не смущала низкая оплата. И поэтому она стремительно обгоняет других веятэ.

А я с ужасом жду, когда Императрица снова обратит на нее внимание.

Ничего удивительного, что я забыл о ее просьбе, и внезапно приблизившийся праздник Лиссы застал меня врасплох. Поэтому, когда она объявила, что вместо визита в гильдию отправляется за покупками, я совершенно искренне поинтересовался, зачем это.

— Завтра у меня будут гости, — весело улыбнулась она. — Помнишь, мы обсуждали? Ты был не против. Мой день рождения.

— Уже завтра? — поразился я.

Лисса кивнула.

— Я уже продумала стол, осталось закупиться и все приготовить!

— В последний день, — с укором заметил я. — Я иду с тобой, помогу.

— Это не обязательно, — запротестовала она.

— Эй, я же атари, помогать веятэ — моя обязанность, — я улыбнулся.

Лисса фыркнула недовольно и категорично объявила:

— Справлюсь сама!

— Брось, — мягко возразил я. — Ты же меня не принуждаешь, я вызвался сам. И вовсе не потому, что считаю это своей обязанностью.

Девушка смерила меня подозрительным взглядом и пожала плечами.

— Что ж, если хочешь — я не откажусь.

Мне совсем не было сложно помогать ей. Потому что мне нравилось проводить с ней время. Лисса сильно отличалась от всех, кого я знал, но это не делало ее хуже. Наоборот, с ней было интересно — и легко. Как только я перестал строить из себя высокомерного моу, мы сразу нашли общий язык. И общие интересы. Поэтому я не стремился избегать ее. А от того, что она не пыталась сделать из меня прислугу, помогать ей было даже в радость. Ведь она всегда принимала помощь с искренней благодарностью.

Лисса и впрямь все продумала заранее, так что поход за продуктами не затянулся. Разве что с напитками вышла заминка.

— Вот ты, как мужчина, что бы выбрал? — она остановилась перед полками с бутылками.

— Ты про градусное? — уточнил я.

— Да, в напитках я не сильна.

— Я тоже не любитель, но основы сервировки знаю. Что ты будешь готовить?

— Основы и я знаю, — Лисса фыркнула. — Просто подумала, что ты посоветуешь какую-нибудь хорошую марку.

С этим я мог помочь, в марках я толк знал. По статусу положено. И, закончив с выбором, груженые продуктами, мы отправились домой. Вот уж когда я порадовался наличию возки, а то бы пришлось все на себе тащить. Впрочем, зная Лиссу — не пришлось. Она бы не поскупилась на частную возку.

На кухне я тоже присоединился к своей веятэ, уже даже не спрашивая. Совместная готовка давно стала нашей традицией, хотя обычно мы ограничивались куда более простыми блюдами. Но своих гостей Лисса собиралась удивить. А мне выпала возможность наконец оценить кулинарное мастерство моей веятэ.

Глядя на заготовки сложных блюд, я впервые подумал, а не присоединиться ли мне к гостям. Будет жаль, если не удастся попробовать всего этого. И сама Лисса выглядела необычайно довольной предстоящим праздником.

Мне вдруг пришла в голову странная мысль. Ведь я мог бы пригласить ее куда-нибудь. Устроить ей праздник, вряд ли Лисса была избалована чем-то подобным. Она ведь много делает для меня такого, что вовсе не входит в обязанности веятэ. И я тоже мог бы что-то для нее сделать. Не как атари.

Слишком странная мысль, чтобы отнестись к ней всерьез.

— Если не хочешь за общий стол, я тебе оставлю всего понемногу, — Лисса улыбнулась, заметив мои заинтересованные взгляды в сторону будущих блюд.

— Ты просто золото, а не девушка, — улыбнулся я в ответ.

Она только фыркнула.

А я вдруг с удивлением осознал, что она меня очень хорошо понимает. Я ведь ничего не говорил ей о своих сомнениях, а она по одним лишь взглядам поняла, о чем я задумался. С кем-нибудь еще было ли у меня такое взаимопонимание? Даже не припомню.

Гостей Лисса решила разместить в саду, и с утра я помогал ей обустроить беседку. Но гостей встречать я уже не планировал, думая, что прекрасно проведу время в своей комнате в компании музыки и шума. А может, и Бусинки, если питомец устанет от сборища незнакомцев. Лисса, которой я озвучил свои планы, ничуть не расстроилась, но напомнила, что мне будут рады, если я передумаю.

Чего делать я не собирался, пока не увидел ее гостей.

Почему-то мне казалось, что на свой праздник Лисса позовет подружек. Веятэ не считали атари равными себе, и приглашения рассылали другим веятэ, так что атари приходили на праздники в качестве довеска. И я так и считал, что друзьями Лиссы могут быть только девушки.

А потому круглыми от изумления глазами смотрел, как она обнимается с молодыми крепкими парнями. Гости Лиссы оказались мужчинами!

Какое-то время я наблюдал за шестью незнакомцами, которых привечала моя веятэ, а затем не выдержал. И пошел знакомиться.

Лисса словно бы и не удивилась, когда я появился на заднем крыльце нашего дома.

— Парни, это — мой атари. Лиар, это мои друзья, знакомься.

Она назвала их имена без фамилий, равно как и мое. В определенной мере это было оскорбительно, но я мог ее понять. Она не хотела стеснять друзей знакомством с аристократом. И дело, возможно, вовсе не в том, что в моем присутствии они почувствовали бы себя скованно. Если они разделяют нелюбовь Лиссы к аристократам, то она просто опасается конфликтов.

И не зря, потому что мне ее гости совершенно не понравились.

Молодые, ровесники Лиссы, скорее всего. У всех шестерых боевая подготовка заметна с первого взгляда, а потому смотрят уверенно, даже с некоторым превосходством. Пожалуй, я даже уступаю им в размерах. Но едва ли — в силе, атари готовят не хуже, чем шайнских бойцов.

О том, кто они, Лисса тоже упомянула, и это не добавило мне к ним симпатии. В конце концов, кто мог вырасти из мальчишек, которые несколько лет избивали девочку, не способную за себя постоять? Да, способности веятэ делали ее сильнее обычных девочек, но разница в подготовке с той группой, куда ее определил тренер, оставалась колоссальной. То, как они отнеслись к новенькой ученице, не делает им чести, даже если они со временем осознали свою неправоту. На месте Лиссы я бы их не простил.

И уж точно не стал бы называть друзьями.

Но, наблюдая за их общением, я отмечал его непринужденность. Парни относились к ней неожиданно тепло, но на мой взгляд, слишком фамильярно, и мне постоянно приходилось напоминать себе, что они — не атари, и вовсе не обязаны демонстрировать уважение к веятэ. За пять лет работы с Сешаей я здорово отвык от того, что мужчина и женщина могут общаться на равных. И то, что являлось совершенно нормальным, меня коробило.

Месяцы в компании Лиссы так и не привили мне новую норму. Быть может, потому что это время мы провели фактически вдвоем? Поэтому я все еще не мыслил по тем стандартам, которые привычны Лиссе?

Но было и еще что-то.

Я не вполне понимал, почему я чувствую недовольство всякий раз, когда один из этих шестерых оказывается слишком близко к Лиссе. А та даже не пытается отстраниться! Как будто не понимает, как это выглядит со стороны…

Поймав себя на этой мысли, я задумался.

Со стороны это выглядит, как флирт. Эти парни — не атари, для них веятэ — точно такая же девушка, как любая другая. И они для нее — вполне обычные мужчины, с которыми можно флиртовать, завязать отношения, разделить постель. И чем я недоволен? Лисса — свободная девушка, она может сойтись с кем пожелает. Я ведь… не имею на нее прав? Да и какое мне дело до ее связей, если она меня даже не привлекает.

Ведь не привлекает, не так ли?

При знакомстве я счел ее внешность не интересной, и это стало одной из причин, почему я был раздосадован нашим договором. И она с тех пор не изменилась. Так почему теперь я смотрю на других мужчин возле нее с таким недовольством?

Я вдруг осознал, что это ощущение мне знакомо. Когда-то давно, едва познакомившись с Сеши, я незаметно для себя увлекся ею — юной, красивой… Тогда я еще был преисполнен наивных ожиданий и видел в ней идеал. Разумеется, Сешая ничего не узнала, я бы ни за что не признался веятэ, что влюблен в нее, да и бороться с этим чувством долго не пришлось — моя первая веятэ отличалась скверным характером, так что чувства быстро остыли. Но я вспомнил, как мучился ревностью, видя рядом с ней других мужчин, не атари. Был готов прибить и их, и ее.

Вот прям как сейчас.

Но это же глупо, я не могу ревновать Лиссу. Уж в нее-то я точно не влюблен. Мы партнеры, она — хороший человек, по-своему привлекательна, но, даже не будь она веятэ, эта девушка совершенно не в моем вкусе. И она — простолюдинка. Так что ни при каких обстоятельствах мы с ней не смогли бы создать пару.

Но каждый раз, когда кто-то из ее гостей наклоняется к ней, чтобы перемолвиться словечком, или подходит слишком близко, я неосознанно сжимаю кулаки, борясь с желанием оттолкнуть его от нее.

Мне определенно не стоило выходить к гостям. Надо было оставаться в своей комнате. Дурное любопытство…

Я держался в стороне от компании Лиссы, стоял у крыльца, опираясь на перила, и медленно цедил вино, стараясь не демонстрировать недовольство. Лисса почти не обращала на меня внимания, так что я вполне мог бы уйти. Но время от времени она подходила ко мне, угощая очередной закуской и подливая вино, так что я оставался на месте, наблюдая за чужим весельем.

Праздник моей веятэ ничем не напоминал балы, устраиваемые аристократами. Никаких чинных прогулок или строго регламентированных танцев. Причем музыка была — медиафон Лиссы бодро играл ее любимые песни, под которые она вместе с гостями лихо отплясывала. А когда сгустились сумерки, Лисса разожгла небольшой костерок, и в руках одного из парней — Трея, самого наглого, я даже имя его вспомнил — появился струнник. Они разместились у костра, отключили медиафон и устроили пение под струнник.

Странное дело, но получалось у них неплохо. У Лиссы оказался хороший голос, чистый, богатый, только тихий. Не для сцены, конечно, но слушать приятно. И подпевающие мужские голоса не перекрывают ее звучание.

Я сам не заметил, как тоже начал напевать — музыкальные вкусы у нас с Лиссой были очень похожи. И впервые подумал, что в этом что-то есть, в таком празднике. Без вычурных нарядов, богатых зал и сложной музыки. Здесь не нужно думать об этикете, решать, с кем общаться, а кого аккуратно проигнорировать, пытаться держать себя в руках, а происходящее — под контролем. Простые люди и веселились просто, но к этому, пожалуй, можно было привыкнуть.

Я бы, наверное, даже присоединился, если бы эти парни так меня не нервировали.

Струнник забрал другой парень, Диан, а наглец Трей повел Лиссу на танец. И ладно бы на пляску какую, так нет, Диан заиграл незнакомую мне печальную мелодию, а этот мужлан облапал мою веятэ, прижав к себе в каком-то странном медленном танце. Этого я стерпеть уже не смог.

Видимо, вино сказывалось. Пил я по чуть-чуть, но без меры, не особо замечая, сколько мне доливает Лисса. Ничем другим я свои действия объяснить не могу.

Поставив бокал на крыльцо, я подошел к танцующей парочке и, схватив Трея за плечо, мрачно велел:

— Отойди от нее.

Должно быть, от неожиданности, но он подчинился, разжал объятия, отпуская девушку, и повернулся ко мне:

— Чего?

— Ты слышал.

— Отвали, — он лениво отмахнулся от меня, явно собираясь вернуться к прерванному занятию.

Лисса взглянула на меня удивленно и улыбнулась Трею, словно бы извиняясь. Я нахмурился. Как-то я привык, что обычно Лисса поддерживает меня. А сейчас она вдруг на стороне чужака?

О том, что этот чужак — для нее друг, с которым она знакома дольше, чем со мной, я как-то запамятовал.

— Держись подальше от моей веятэ, — рыкнул я зло.

— Лиар! — в голосе Лиссы прозвучало осуждение.

Трей повернулся ко мне и набычился:

— Лисса сама решает, что ей делать. Не думай, что можешь распоряжаться ею только потому, что ты моу!

Значит, знает. Я прищурился:

— А я не ею распоряжаюсь. Тобой. И, если слов ты не понимаешь, заставлю тебя силой.

— Хочешь подраться? — он смерил меня презрительным взглядом.

— Мальчики! — возмутилась Лисса. — Прекратите. Что за глупые ссоры? Лиар, мы просто танцуем. Трей, ты снова совершаешь любимую ошибку…

Но мы ее не слушали. Трей встал передо мной в боевую стойку — очень знакомую, ею пользовалась Лисса. Но Лисса — миниатюрная девушка, которой просто не хватало массы меня одолеть. С другой стороны, вряд ли этот бугай так же быстр и ловок, как она. Я было приготовился к защите, мысленно цокнул — привык за последние месяцы! — и перетек в атакующую позицию. Возможно, Лисса права, и атари идеальны в защите, но нас учат уничтожать телар, и в атаке мы ничуть не хуже шайнских бойцов.

Трей ударил первым, и я легко уклонился, оценивая противника. Он быстрее, чем я предположил, но все же сильно уступает в скорости Лиссе. Но реакция отменная — мой встречный удар он отбил.

Сильный. Но не сильнее меня.

Мы кружили по отведенной для танцев площадке под улюлюканье зрителей, обмениваясь быстрыми жесткими ударами, от части которых что он что я не смогли уклониться. Мне было проще — я знал тот стиль ведения боя, которым он пользовался, но его массивность и устойчивость почти сводили на нет мое преимущество.

Трей оказался просто чудовищно выносливым, почти как атари. Но пробить меня не мог, несмотря на немалую силу. И его это выводило из себя.

Не знаю, чем бы закончилась наша драка, но вмешалась Лисса, все это время пытавшаяся воззвать к нашему разуму. Безрезультатно — и ей это надоело.

— Все, хватит! — сердито велела она, и между нами взвилась стена пламени.

Что?

Что?!

— Как ты это?.. — растерянно обернулся я на девушку и тут почувствовал.

Источник открыт. Каким-то образом она открыла мой источник без моего ведома! Но ведь так не бывает…

Весь мой боевой запал испарился.

— Трей, даже мне он не по силам, — Лисса проигнорировала меня, но голос ее звучал строго. — Ты как всегда недооцениваешь противника. Лиар! Это же мой праздник, зачем ты его портишь?

— Ах, так тебе все нравится, — моя растерянность сменилась злостью. — Что ж, я изначально знал, что мне здесь делать нечего!

Я отвернулся от нее и ушел в дом, опасаясь, что не совладаю с душившим меня гневом. Да как она могла! Как посмела распоряжаться моим источником! Только я решаю, когда открывать его, она перешла все границы!

С трудом я сдерживал желание крушить все вокруг, но годами тренируемый самоконтроль все же сделал свое дело. Но все равно гнев требовал выхода, а незаконченная драка — удовлетворения. Поэтому я отправился в зал для тренировок, где и выпустил пар, пока эта веятэ продолжала развлекаться с так называемыми друзьями. Пусть хоть со всеми постель делит, мне все равно. Раз ее все устраивает, я вмешиваться больше не собираюсь.

Нет, что она себе позволяет?!

Выходка Лиссы задела меня неожиданно сильно. Хотя я заставил себя успокоиться, но каким бы спокойным я не выглядел, внутри жгла злость. Источник магии был моей собственностью, и веятэ не имела права в него влезать без спроса. И я даже не пытался найти этому поступку оправдания. Такое ничто не могло оправдать!

Я долго не мог уснуть. Мешал так до конца не усмиренный гнев, а еще — синяки и ссадины, оставленные приятелем Лиссы. Источник я, конечно, закрыл, но, если Лисса залезла в него один раз, то может залезть снова, чтобы исцелить этого Трея. А я даже не почувствую вмешательства. Ведь в первый раз не почувствовал!

Но в конце концов меня сморил сон, вот только облегчения он не принес. Проснулся я, все еще злясь на Лиссу. Помятое в драке тело непривычно болело, и я желчно гадал, с кем из приятелей она провела эту ночь. Ведь ей было так весело! Особенно без меня. Наверное, до сих пор в кроватке нежится, еще и не одна, поди…

Но Лисса обнаружилась на кухне. Неприлично бодрая после своего праздника, она готовила завтрак. Посмотрела на меня и после приветствия покачала головой:

— Неважно выглядишь. Полечить тебя?

— Вчера ты не спрашивала моего разрешения, чтобы открыть мой источник! — я не стал размениваться на вежливость.

Злость все еще бурлила, требуя выхода.

— Я спрашивала, — возразила она. — И запрета не услышала. Открой источник.

Я подчинился рефлекторно. Впрочем, было бы глупо отказываться от лечения. Кому бы я хуже сделал?

Боль ушла, и я, вместо благодарности, накинулся на Лиссу с обвинениями.

— Ты не имела права распоряжаться моим источником!

— А ты не имел права портить мне праздник, — она пожала плечами, ничуть не устыдившись.

— Этот тип тебя прилюдно лапал, а тебе и все равно?

— Лапал? — переспросила она удивленно. — Ничего подобного. Мы просто друзья! И просто танцевали. Да я полжизни их знаю, и никогда никакого такого интереса они ко мне не испытывали. Никто меня не лапал, даже не покушался, ты сам это себе придумал… Зачем-то. Зачем? И вообще, тебе-то какое дело?

Я ревновал.

Я вдруг с особой ясностью осознал, что хотел быть на месте этого Трея. Иметь право видеть женщину в Лиссе. Женщину, которую можно назвать своей.

Но разве я мог в этом признаться?

Да разве могло вообще такое произойти, чтобы я, аристократ и атари, увлекся простолюдинкой, веятэ, более того, своей же веятэ! Далеко не красавицей, совсем не женственной, совершенно бесхитростной. Она ничем не могла меня привлечь. Но все же сделала это, о чем узнать не должна никогда. А мне стоит забыть об этом раз и навсегда.

— Какое мне дело? — желчно переспросил я. — Ты все еще моя веятэ, если помнишь. И мне без того мало радости, что моя веятэ — простолюдинка, так еще, выясняется, что гулящая!

Лисса уставилась на меня ошеломленно, даже не сразу найдя, что сказать. А затем сложила руки на груди и прищурилась:

— Так я тебя в качестве веятэ не устраиваю? — холодно осведомилась она. — Тогда иди и найди себе другую, сегодня как раз Смотрины проводят.

— Я бы с радостью, да только другие веятэ на такого атари, как я, не согласятся! — меня разозлило, что Лисса давит на больное место.

— Не согласятся? — она усмехнулась с какой-то горечью. — Твоя Сешая даже не близко к первой сотне лучших веятэ, а я уверенно в рейтинге поднимаюсь. Так что никто больше не считает тебя плохим атари. Что, скажешь, не заметил, как они все облизывались на тебя на императорском балу?

Ничего подобного я не заметил, и теперь смотрел на Лиссу недоверчиво.

— Этого не может быть, — пробормотал я.

— Иди и убедись сам, — презрительно предложила девушка. — Тебя с руками оторвут, едва ты объявишься на Смотринах, наконец решившись избавиться от безродной веятэ!

Она отвернулась, а я…

Наверное, в любой другой день я остался бы дома. Мы бы успокоились и помирились, потому что на самом деле Лисса в качестве веятэ меня совершенно устраивала. Но…

Клубок чувств внутри толкал меня на необдуманные поступки, срываясь необдуманными словами. Отрицаемая мной самим ревность, злость на бесцеремонность Лиссы, забравшейся в мой источник, досада на себя за глупую ссору — все это заставило меня уйти из дома.

И я решил, что непременно побываю на Смотринах, чтобы убедиться — Лисса ошибается.

Никакая другая веятэ не пожелает меня в качестве атари.

До самого вечера я бродил по городу, лелея обиду и старательно прогоняя мысли о том, что обошелся с Лиссой некрасиво. Я незаслуженно ее оскорбил, пусть и считал, что имею на это право из-за того, что она сделала. И я был недоволен собой, отчаянно отказываясь это признавать.

Повел себя, как мальчишка! Но она сама виновата… Она не должна была вторгаться в мой источник.

Во дворец Смотрин я входил в весьма мрачном расположении духа. Настолько, что ничуть не беспокоился о том, как меня здесь встретят. Когда я покидал это место в прошлый раз, мне в спину бросали презрительные взгляды и смешки, так что волнение было бы понятным, будь оно. Но во мне ничего не дрогнуло, когда я переступил порог дворца. Пусть смеются — мне все равно.

Но никто не смеялся надо мной. Я ощущал заинтересованные взгляды веятэ и настороженные — атари. Последние видели во мне соперника, а первые… Похоже, веятэ и впрямь были не прочь заключить со мной договор. Несмотря на заявления Сешаи и низкое происхождение Лиссы.

Оценивающее, внимание веятэ даже в какой-то мере льстило. Но больше — нервировало. Я как-то отвык, что на меня могут смотреть вот так — как на удобный инструмент, а не на человека. Странно, я этого не замечал, но отношение Лиссы ко мне, как к равному, успело стать привычным.

— Моу Дейтан, — я обернулся на вкрадчивый голос, позвавший меня. — Какая приятная неожиданность видеть вас здесь сегодня. Вам давно пора было уйти от этой безродной выскочки.

Я не был знаком с этой веятэ лично, но кто она, знал. Одна из приближенных Императрицы решила найти себе нового атари. Мне вдруг стало интересно, что стало с прежним. Ушел на покой или стал вечным узником в игровых Императрицы?

— Моу Наира, — я поклонился в знак приветствия.

«Безродная выскочка». Если бы не Лисса, где бы я был сейчас? Уж точно не на Смотринах, где на меня глядят с интересом, а не с презрением. Кто из этих веятэ захотел бы связаться со мной еще каких-то полгода назад? Мой гнев, так и не утихнувший, приобрел новую цель.

Она окинула меня оценивающим взглядом и улыбнулась одними губами:

— Я беру тебя. Вот, — она протянула мне что-то. — Надень, пусть все видят, что ты принадлежишь мне.

Я уставился на золотой ошейник в ее руках. Да что я творю? Зачем я сюда пришел? Где я найду веятэ лучше Лиссы? Она ценит меня, относится, как к равноправному партнеру, с ней я действительно помогаю людям — и сам чувствую себя человеком, а не бессловесным слугой веятэ. Пять лет я терпел Сешаю, ее капризы, истерики и обвинения; пять лет боялся попасть в игровые покои Императрицы, я забыл, что я тоже моу, я работал за двоих, чтобы обеспечить Сешаю, ничего не получая взамен, и считал это нормой! А увидев, какими на самом деле должны быть нормальные отношения веятэ и атари, глупо цеплялся за привычный поводок, потому что меня не устраивало происхождение Лиссы! Как она вообще это вытерпела?

Лисса никогда не заставила бы меня носить ошейник. Не назвала бы своей собственностью. И в мой источник залезла не потому, что хотела продемонстрировать свою власть надо мной.

Я ведь действительно чуть не испортил ей праздник. И она попыталась остановить меня единственно доступным способом, ведь слов я не слышал. Так глупо обиделся, вместо того, чтобы поговорить с ней, объяснить, почему не хочу, чтобы она так делала. Лисса бы поняла. Она никогда ничего не делала против моей воли.

Идеальная веятэ. Других таких нет, и безумием с моей стороны было бы отказаться от нее.

— Спасибо, конечно, — я посмотрел на женщину, желающую нацепить на меня ошейник. — Мне льстит ваш выбор, но я вынужден отказать. У меня есть веятэ, и мое присутствие здесь… неуместно. Всего доброго.

Не дожидаясь ответа, я торопливо откланялся и поспешил уйти. Я хотел домой, вернуться к Лиссе и извиниться перед ней. Потому что меня вдруг охватил ужас при мысли, что она перестанет быть моей веятэ. Нет. Только она! Даже если она постоянно будет обращаться к моему источнику без спроса.

Но, когда я приехал домой, Лиссы там не оказалось.