Виктория в подарок

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 2

Виктория-его единственный ребенок. Выстраданный, желанный, соединивший их с Кларой вместе. Он не переживет, если с ней что то случится, просто не простит себе.

- Вика, ну к чему эти драмы? Неужели из-за клуба? Ты хоть знаешь что это за место? Это вертеп разврата! Туда приходят напиться и снять молоденьких глупых девочек. Подсыпают наркотики в коктейли,- начал свои запугивания Феликс.

Дочь зашуршала под одеялами, развернулась и резко села, представляя его обзору опухшее от слез лицо.

- Нет, пап, я не знаю, что это за место. Потому что я там никогда не была. Ты ведь меня не отпускаешь! Я вообще много чего не знаю, ведь держишь ты меня как заключенную под строгим надзором круглые сутки! А я уже давно не ребенок. Я жить хочу, понимаешь ты это?! Ладно до восемнадцати я с тобой не спорила. Но последние два года, твоя опека меня душит, загоняет в депрессию. Я уже реально задумываюсь вспороть себе вены, чтоб стать, наконец, свободной,- на одном дыхании выпалила Виктория. Стальные глаза Феликса опасно прищурились. Он нервно дернулся к дочери и сжал ее хрупкое тельце огромными ручищами.

- Не говори никогда так. Знай, что если ты с собой что то сделаешь, ты убьешь нас с матерью. Давай я куплю тебе круиз на пароход. Хочешь по Америке, по островам. Куда хочешь? Поедим семьей, отдохнем! Хочешь съездим в Тайланд на нашу виллу. Проси все что хочешь на свой праздник. Хочешь твою Ауди поменяем на Феррари, Бентли, Мерседес. Машине ведь второй год пошел. Заказывай, родная, что тебя порадует в твой День Рождения,- нервно заговорил отец

- Свобода! Меня порадует свобода. Не хочу я никуда ехать семьей с кучей охранников, не хочу я новую машину, я свою люблю. Мне нужен просто глоток свободы. Маленький. Я не прошу меня отсылать за моря и океаны. Я хочу со знакомыми пойти в клуб сегодня. Повеселиться, выпить коктейль, пофлиртовать с парнями. Почувствовать себя девушкой, а не книжным червем, тенью человека,- вскричала Виктория, вырываясь из цепкого кольца отцовских объятий. Но это было равносильно птенцу, который пытается протаранить стальные прутья клетки. Феликс ее не выпускал, боясь разорвать с дочерью тактильный контакт.

- Тшш, малышка, успокойся. Хочешь клуб и друзей. Хорошо. Пусть сегодня будет по твоему,- он выдохся. Решил мнимо сдаться, в уме соображая сколько охранников, вооруженных до зубов послать с ней.

Виктория на миг затихла и подняла на него огромные голубые океаны своих глаз, обрамленных длинными пушистыми ресницами.

- Правда отпустишь?- с придыханием спросила она, боясь тщетно надеяться.

- Правда. Поедишь с Константином и ребятами,- ровно ответил он. Вика раздосадованно улыбнулась.

- Сколько кхм, ребят?- тихо спросила она.

Феликс подсчитал, что в две машины можно впихнуть по пять человек. Всего десять, вместе с Викторией.

- Немного, человек девять,- нехотя ответил он.

Промелькнула шальная мысль одеть на дочь бронежилет, но ведь не согласится. А злить ее еще больше не хочется.

- Двое, пап. Я не президент, чтоб с такой свитой ездить. Умоляю. Константин и Макс. И они будут ждать в машине. А не плестись за мной и пугать всех вокруг,- твердо заявила дочь.

- Минимум трое. И с оружием. Это не обсуждается. И браслет оденешь. Вздумаешь сбежать, увезу тебя на другой конец мира под конвоем,- строго ответил Феликс.

Вика закивала облегченно.

- И сидят они в машине. Не со мной в випке, не за дальним столиком. А в машине на улице!- добавила девушка и легкая улыбка, наконец, дернула опущенные уголки губ вверх.

- Ладно. Ты из меня веревки вьешь. Копия мама,- Феликс прижался лбом к щеке дочери, потом трепетно поцеловал ее . Колючая борода пощекотала нежную девичью кожу. Вика в ответ благодарно чмокнула чуть впавшие щеки отца.

- Пап, иди уже. Мне надо собираться,- девушка откинула одеяло и возбужденно осмотрела комнату. Теперь предстоит выбрать платье с туфлями, сделать макияж и прическу. Обзвонить знакомых девчонок. Она ни с кем по настоящему не дружила. Но знала, что пойти за ее счет в клуб согласятся многие.Ведь карта ее безлимитная, а благодаря отцу двери в лучшие заведения города открыты настежь.

- Никаких развратных нарядов, предупреждаю,- уже в дверях строго добавил отец

Только за Феликсом закрылась дверь, как Виктория запрыгала от счастья. Маленькая победа над огромной нерушимой скалой - отцом. Не зря ее имя Виктория. Это начало ее пути по отвоевыванию себе своего личного пространства в жизни. Кто знает, может сегодня она с кем то познакомится, потанцует или даже поцелуется.

Смешно, в двадцать первом веке, развратности и вседоступности, мечтать в двадцать лет о первом поцелуе. Но в ее ситуации - неудивительно. Знал бы Феликс, какие грандиозные планы зрели в ее хорошенькой головке, точно никуда бы не отпустил. Даже слезы и истерики не помогли бы.

Вика быстро набрала знакомые номера. Первой позвонила девчонке из колледжа - Лере Корошиной. Она известная тусовщица и заслышав о предстоящей вечеринке, поздравила Вику с Днюхой и предложила затусить в Элизиуме. Новом очень дорогом клубе. Вход в него закрыт для простых смертных. Только владельцы вип карт имеют доступ в это роскошное заведение. Виктория подумала и быстро согласилась. После того, как папа стал охотиться с мэром города, для нее вообще не проблема раздобыть эти вип карты.

Второй знакомой стала Богдана, или просто Дана. Соседка из их поселка, Соснового Рая. Они периодически общались с ней. Ездили семьями отдыхать на Сейшелы. Та тоже согласилась сразу, даже уговаривать не пришлось. Сработало магическое слово Элизиум.

Вика подумала набрать еще кого то, но затем решила, что втроем тоже нормально.

Она сама не очень любит многолюдные компании. А выдержать двух заносчивых и разбалованных подруг, и так, выше ее сил.

Затем начались веселые хлопоты. Купание, сушка и укладка длинных густых волос, доходивших ей до самой поясницы, нанесение макияжа. Виктория придирчиво разглядывала себя в зеркало. Красивая, свежая и молодая. И фигура улет. От мамы досталась круглая высокая грудь с аккуратными сосками, тонкая талия и плавные покатые бедра. Жаль, что вся эта красота померкнет и тело состарится, пока отец позволит начать ей с кем то встречаться. Одобрит молодого человека, достойного его выросшей ягодки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Однажды, когда она спорила с Феликсом, он ей вообще заявил, что порядочная женщина должна беречь невинность до свадьбы. А потом прозрачно намекнул, что в Америке и Европе принято сначала учиться и строить карьеру, а потом уже выходить замуж и создавать семью. Годам этак к сорока. И Виктория уверена, что правильно поняла папу. Он надеется, что впервые встречаться с кем то она начнет именно к этому возрасту.

Мириться с одиночеством и предстоящей жалкой долей, она не намерена. Постепенно отвоюет свою свободу. Глоток за глотком выпьет, утолит жажду всех приключений. И лишение девственности - это один из ее обдуманных шагов во взрослую жизнь. Осталось только найти того самого смельчака, который не побоится ее огромного и всемогущего отца. Которому уже за пятьдесят, но выглядит он по - прежнему, как стальной робот из твердых костей и мышц, предназначенный для запугивания детей в саду.

Виктория зарылась в гардеробной. Все ее вещи не подходят к вечеру. Слишком удобные и простые. Гора футболок, свободных с рукавами до локтей, унылые джинсы и черные брюки, блузки с наглухо закрытыми под горло воротниками. Ни одного сексуального платья. Все серое, простое по покрою.

Девушка ухмыльнулась. Надо было попросить найти прабабкину брошь с жемчугом. Чтоб вдеть в ворот рубашки. Тогда при виде ее наряда с душком нафталина, и папина гиперопека не нужна будет. К ней итак все парни не приблизятся на километр. Разве что, чтоб поржать или сфоткать для ленты, как самый неудачный наряд.

В дверь постучались и Вика крикнула громко - Войдите.

Легкая воздушная поступь, приятный цветочный аромат. Мама пришла. Даже смотреть не надо. Виктория знает ее походку и всегда чувствует приближение.

- Доченька, я рада что ты с папой нашла общий язык. Прошу не обижайся на него. Ты ведь знаешь, он просто тебя сильно любит.

Виктория прищурилась и посмотрела на мать. Без очков она совсем плохо видела, а от линз безумно слезились глаза.