Вита. Книга первая

Кабинет Его Светлости был обустроен всё в том же английском стиле. Камин, огромные кресла, добротная мебель, тёмное дерево. Мрачновато, брутально, строго.

Ева, утонув в старинном кресле, чувствовала себя крохотным мышонком. Неуютно.

А вот Лёха раскинулся вольготно и безмятежно, как будто сидел дома на диване и смотрел телик. Интересно, существует ли что-то способное выбить этого парня из равновесия? Белов казался таким легкомысленным и простосердечным, и у Евы никак не укладывалось в голове, что он делает в этом странном зверинце Эриха? Обычный, симпатичный, улыбчивый парнишка.

– Хватит дуться, Алекс! – покосившись на него, внезапно произнес Сам.

Ева уставилась на своего нового приятеля с изумлением – а он разве дуется?

– Чтобы больше ты не задавал при всех таких глупых вопросов… – холодно продолжил Эрих, – отвечу. Ты не идешь на задание не потому, что ты плох, или чем-то мне не угодил. Ты остаешься, потому что ты способен заниматься куда более важными вещами, чем рыскать по почти утерянному следу очередного упыря. Я тебе такой самородок поручаю, с которым даже сам не знаю, как справиться, а ты хнычешь как пацан-детсадовец!

Белов стрельнул в сторону Евы лукавыми серо-зелёными глазами, улыбнулся от уха до уха.

– Простите, шеф! Засиделся, пока Вас не было, размяться хотел.

– Забудь про кулаки и ноги, в ближайшее время придётся тебе для мозгов разминку делать.

– Тоже неплохо! – неунывающе кивнул Лёха.

– А теперь, Ева, – светлые глаза впились в неё, пригвоздив к спинке кресла, – нам бы хотелось услышать подробности твоей истории. Припомни, когда всё началось? Что послужило поводом для того, что ты вдруг решила считать себя одержимой?

Алекс вытаращил свои красивые глаза и присвистнул.

– Ну… – Ева опустила глаза и нехотя выдала: – Я думаю, это из-за гадания…

Она мельком взглянула на невозмутимого как айсберг блондина, но тот молча ждал продолжения, никак не комментируя и не удивляясь.

– Несколько лет назад, – Ева заговорила быстро и решительно, словно боялась, что ей не хватит духа и запала выложить всю историю целиком, – мы с девчонками решили погадать на блюдце. Просто любопытно было – получится или нет. Ну, сделали всё, как положено: лист ватмана, алфавит, да-нет-не знаю, свечи, блюдце. Мы больше прикалывались – никто не надеялся на успех. Началось это шоу: призываем Гоголя, Пушкина, Сталина… Потом мы добрались до принцессы Дианы. И тут блюдце поползло. Я сначала думала, что девчонки меня разыгрывают. И каждая из нас так думала. Потом поняли, что получилось… И что началось! Мы до утра дух отпустить не могли. Сначала про будущее спрашивали, потом уже всякую ересь. Боялись, что второй раз не выйдет. Но потом тоже вышло. Через день или два, мы решили попробовать ещё раз. А потом ещё, и ещё. Это… как наркотики, как зависимость. Ты просто понимаешь, что можешь, и уже не в состоянии остановиться. Мне казалось, что мы такие всемогущие, не такие как все, практически волшебницы. Этакий избранный круг. А потом догадались до того, что уже не нужны были все эти свечи, буквы и прочие.

Ева замолкла на мгновение, словно припоминая подробности. На самом деле, она помнила всё слишком хорошо, чтобы забыть.

– Однажды блюдце вылетело за пределы круга, спрыгнуло мне на колени. Я так испугалась, аж закричала. Потом у меня рука задёргалась, как будто нервный тик. И я как-то поняла, что надо взять ручку. И начала писать, сама по себе, будто это не моя рука, а чужая. Сначала стало жутко, а потом весело. Тогда я впервые услышала эти голоса в голове. То, что выводила моя рука, эхом звучало в голове, как будто я в наушниках негромко слушаю радио. Потом и ручка уже была не нужна. Никакой подготовки, ничего. Я могла болтать с духами в своей голове в любое время, в любом месте. И мне это даже нравилось. Мы с подругой развлекались так на лентах в институте. Садились в самый конец аудитории и болтали с духами. Вернее, она спрашивала, а я как бы переводила… Однажды мы даже отправили одного нелюбимого препода в туалет с расстройством желудка. Оказалось, что духи и такое могут сделать. Предложили отослать противного мужичка в сортир, я согласилась. Через пять минут тот вдруг заёрзал, велел читать параграф в учебнике и быстренько вышел. Вернулся за две минуты до конца ленты, бледный и измученный. А мне было смешно, казалось, это невинная шутка. Я даже не понимала, что с каждым днём наделяю их всё большей властью, я думала, они мои друзья, вроде ангелов. Но веселье закончилось быстро и жутко…

Ева трезвонила в дверь так, словно где-то пожар.

Танька открыла не сразу. Испуганно оглядела их.

– Ты живая! – выдохнула Ленка. – Чего не открываешь так долго?

– Чё случилось? – нахмурившись, хозяйка квартиры отступила, впуская подруг в прихожую. – Вы чего такие бледные?

– Ты одна? – уточнила Ева, игнорируя её вопросы.

– Ну да, – пожала угловатыми плечами Таня. – Мама сегодня в ночь.

– Супер! – кивнула Чернова. – Тогда мы остаёмся ночевать.

– Да пожалуйста! – ошарашенно кивнула девчонка. – Но что случилось-то?

– Песец случился, – скидывая кроссовки, зло хмыкнула Ленка. – Знаешь, такой белый пушистый зверёк к нам пришёл… Ты пока не открывала, мы уже решили, что ты того…

– Чего того? – ахнула, ничего не понимая, Танюха.

– Диана сказала, что мы доигрались, – убийственным тоном выдала Ева. – Помнишь, у меня недавно рука дичь какую-то писала. Я сначала даже не поняла, что такое. И голос стал какой-то… неприятный, злой, что ли… А сегодня она мне и выдаёт, что не приходила, что духов всяких до фига вокруг, и они все рады дорваться до разговора с живыми. Они же нашу энергию жрут. Вот смотри, какие у меня опять руки холодные!

Танюха вздрогнула от прикосновения её ладоней.

– Короче, нас развели… Диана на контакт редко выходит. А болтает с нами всякий астральный мусор. И эти сущности… Они нам точно не друзья. Танюха, ты только не пугайся! Она говорит, если мы будем все вместе, то справимся, и ничего плохого не случится.

Девчонки уже по-свойски прошли на кухню.

– А что может случиться? – у Танюхи от таких новостей даже голос осип.

– Да всё что угодно! – нервно потянулась за конфеткой Ленка. – Вита говорит, на нас сегодня будет атака демонов.

Танюха, взявшаяся за кружку с чаем, едва не выронила посуду.

– Это не я говорю, это Диана так сказала, – пояснила торопливо Чернова. – Сказала, что сегодня нам надо быть всем вместе. Как мы эту кашу заварили, так и закончить это надо. Сегодня 40 ночь с того первого раза, с Хэллоуина. И они попытаются наши души заполучить окончательно. Говорит, могут как-то пугать, голову задурить, довести до самоубийства. Поэтому мы должны быть вместе и поддерживать друг друга. Вот…

Ева замолкла на полуслове, словно прислушиваясь к чему-то.

– Витка, ты чего? – тревожно заглянула ей в глаза Ленка.

– Подожди… Диана пришла. Сейчас! – Ева внезапно начала отдавать распоряжения чётко и быстро. – Танюха, балкон закрой. И кресло придвинь, чтобы быстро нельзя было выскочить.

– И окна закрыть?

– И окна.

Хозяйка послушно кинулась к балкону, сообразив, что она живёт на пятом этаже.

– Ленка, собери все ножи! Ну и всё, что есть такое, твёрдое, острое, опасное. Утащи, куда-нибудь, в спальню или ванную! Танюха, у тебя есть Библия или иконы?

– Ну, какие иконы, Вита, ты с дуба рухнула? – пропыхтела подруга, задвигая балконную дверь тяжёлым креслом. – Слушай, а Библия, кажется, есть… Эти, как их, иеговы5 как-то втюхали маме…

– Иеговы? А она нормальная? – нахмурилась Ева. – Ладно, тащи, какая есть! И мел!

– У меня нет мела.

– А маркер?

– В верхнем ящике в гарнитуре глянь! – долетело издалека.

– Вот тут! – крикнула Ленка, сгребая с лязгом опасную кухонную утварь.

Танюха, вернулась в кухню, застыла на пороге, глядя на Еву, ползающую по полу и рисующую маркером большой, чуть кривоватый круг.

– Ты что делаешь? – Ленка, избавившись от ножей и вилок, застыла рядом с подругой.

– Что «Вий» не смотрели? – хмыкнула Ева, сдувая упавшую на лоб тёмную прядь. – Живо в круг! Библию сюда в центр клади. Будем тут сидеть, пока они не уйдут. И ни шагу за границу круга!

– Они? – вздрогнула Ленка.

– Да, Диана, говорит: они уже здесь, – кивнула Чернова.

И девчонки одним прыжком оказались в кругу, начертанном чёрным маркером на белом кафеле в центре кухни.

Та ночь осталась в памяти сумбурной чередой странных, нереальных моментов. И дикого, не проходящего ужаса. А ещё ожидания утра.

Казалось, взойдёт солнце, и всё отступит как сон, и всё вернётся на свои места. Больше всего Еве хотелось, чтобы ничего этого не было. Чтобы она никогда не соглашалась на эти дурацкие гадания.

Так хотелось жить обычной жизнью среднестатистической студентки. Учиться, готовиться к диплому, тусоваться иногда с друзьями, сплетничать с Ленкой и Танюхой о старшекурсниках.

А не рисовать кресты на бледных лицах своих подруг, не читать нараспев единственную известную Еве молитву «Отче Наш». Спасибо бабушке за то, что хотя бы одна молитва на троих у них оказалась!

Всеми действиями по-прежнему управляла Диана (или тот голос в голове, который называл себя принцессой Дианой). Слышала её исключительно Ева. Она нашептывала, что демоны вокруг, стоят у границы круга. Девчонки их не видели, но кожей ощущали холодные враждебные взгляды. И Диана приказывала читать молитву вслух. На время это помогло. Но чем ближе к полуночи, тем сильнее становились враги. Теперь Ева временами слышала их. Они угрожали, они выманивали из круга.

– Мне плохо, – ныла Ленка, и слёзы текли по бледному измученному лицу.

Ева понимала её. Ужасно хотелось пить. Тело затекло от сидения на одном месте. Но сейчас, взглянув на подругу, Чернова поняла, что с Леной что-то не то. Зрачки у неё расширились так, что исчезла радужка. Казалось, что глаза у неё карие, а не голубые. Она вглядывалась в Еву каким-то совершенно безумным взглядом.

«Это они! Надо изгнать!» – приказала Диана.

И велела нарисовать крест на лбу и запястьях Лены, а заодно и Тани, и собственных. Потом Ева взяла подругу за руки, и глядя в её страшные глаза, повторяла молитву до тех пор, пока Ленку не затрясло, и глаза не стали нормальными.

А потом Ева начала их видеть. Нет, к счастью, не так, как в кино – никаких рогов и крыльев, серы и адского пламени. Они оставались невидимками. Просто воздух стал плотнее.

Бывает такое, когда смотришь на костер или печь, видишь, как тёплый воздух движется, колеблется, хоть он ведь такой же прозрачный, как и весь остальной. Вот и сейчас, Ева как будто видела воздушный силуэт, чуть более плотный, чем всё пространство вокруг. Словно тени.

Разные тени. В основном невысокие – едва ли до пояса достанут. Но коротышки эти были мощными, коренастыми. И хоть этого видеть Ева не могла, отчего-то ей представлялось, что эти существа мохнатые и наверняка с рогами, как у классических чертей. Они были агрессивными и наглыми как гопота из подворотни.

Были и огромные, которые пригибали рогатые головы, не вмещаясь до потолка, и, судя по широким угловатым очертаниям, эти носили крылья – ангельские или драконьи Ева не могла различить.

Но пугали больше всего другие – больше всего походившие и ростом, и очертаниями на обычных людей. Они не грозили, они просто наблюдали, выжидали, и от этого в душу заползал леденящий ужас.

«Сами не справимся, – вздохнула Диана, едва миновала полночь. – Я пойду просить за вас Бога. А вы тут молитесь и кайтесь! Пиши! Пиши молитву!»

Ева с перепугу схватила Библию и на последнем белом листке без текста вывела маркером под диктовку: «Господи, протяни нам руку помощи! Прости грехи наши! Избавь от врагов наших! Защити Еву, Татьяну, Елену!».

«Читайте это без остановки, пока я не вернусь» – велел голос в голове, и Ева ощутила, что осталась совсем одна.

А потом они сидели в кругу, сцепив руки, словно типичные героини ужастика, этакие три сестрицы-ведьмочки из «Зачарованных», и шептали без конца заветные слова. Язык заплетался, мозг как будто потерял способность мыслить. Иногда кто-то вдруг начинал нести пугающую околесицу, вроде: «защити врагов наших, избавь от Евы, Татьяны…» Но две другие девчонки тотчас дергали подругу за руку, шипели на неё и делали страшные глаза.

Казалось, что их доброго ангела Дианы нет уже сутки. Но вот наконец в голове прошелестел знакомый голос: «Всё! Господь простил вас!».

Ева заплакала от радости, но оказалось, что выдохнула она рано.

«Он простил то, что вы занимались магией и потревожили духов. Но вы ещё должны доказать, что раскаялись. Теперь вы под защитой Бога и ангелов. Он не допустит, чтобы вам причинили вред. Но только если вы сами будете тверды и достойны его защиты! Выбор теперь за вами».

– То есть? Что мы должны сделать? – испугалась Ева.

«Выстоять, – отвечала незримая Диана. – Вас будут сманивать на сторону зла. Устоите до рассвета перед соблазном – спасётесь. Поддадитесь на искушение – потеряете душу!»

– Конечно устоим! – хмыкнула Ленка, выслушав новости. – Меня к этим тварям вот ничуть не тянет.

– А я просто хочу, чтобы скорее всё это закончилось, – вздохнула Таня. – Скоро мама с ночной придёт – её удар хватит, когда она нас тут увидит в этом кругу.

– А я уже не боюсь, – презрительно бросила Ева и перекрестила воздух перед очередной сунувшейся к границе круга тварью. Прозрачная тень отскочила в угол.

«Зря не боишься! – вздохнула Диана в её голове. – Сейчас сюда сам Сатана явится. Против него я силы не имею. Мне придётся уйти. От тебя будет всё зависеть. Как войдет, поклонись ему. И не поднимай головы, пока он тебя не коснётся…»

– Коснётся? – ужаснулась Ева.

«А ты думаешь Князя Тьмы какой-то там круг остановит? Ты, главное, не бойся! Помни, что с тобой Господь. Против твоей воли ничего он тебе сделать не сможет. Будь тверда! Помни, от того, что ты ему ответишь, не только твоя жизнь зависит, но и подруг твоих. И души ваши. Вот про это не забудь! Держись, Ева!»

– Подожди! – взмолилась Чернова, но ей уже никто не ответил.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. На Еву смотрели две пары перепуганных глаз – подруги ждали объяснений.

– Трындец, девочки! – пошептала Чернова. – К нам идёт Дьявол.

Он вошёл, и Еву словно накрыло могильной плитой. Такой тяжестью и мощью придавило, что она, стоя на коленях, невольно согнулась до земли. Диана велела поклониться, но она об этом от страха позабыла. Зато теперь это вышло само собой.

Она успела рассмотреть силуэт, настолько высокий, что он едва умещался в проёме двери. Такой же прозрачный абрис, напоминавший фигуру человека, какие уже сегодня видеть доводилось. Но Ева сазу поняла, что это именно Он.

Она замерла не дыша, прижавшись лбом к холодному кафельному полу. Каким-то внутренним чувством угадала, что он приблизился. А потом…

Ева ощутила это прикосновение. Рука, настолько ледяная, что она обжигала, легла на её спину, коснулась чуть ниже левой лопатки. Это было настолько реально и жутко. Чернова на несколько мгновений ощутила, как сердце перестало биться, спина горела, как будто её прижгли пламенем, словно клеймом пометили нежную девичью кожу.

Впервые в жизни она в полной мере поняла, что значит выражение: «душа в пятки ушла». Словно что-то внутри, сжавшись в комочек, оборвалось, упало, мышкой юркой метнулось из-под этой хладной длани, спряталось, забилось, как можно дальше. Один миг, короткий как вдох, а показалось, вечность прошла: вся жизнь перед глазами промелькнула. Ева была уверена, что сердце её уже никогда больше не забьётся, а душу сейчас вытянут из тела эти жуткие пальцы.

Но внезапно всё прошло. Адский жар отступил. Сердце застучало безудержно. Душа расправила тонкие крылышки, порхнула бабочками по телу.

Медленно, нерешительно Ева расправила спину, подняла голову.

Он сидел на стуле, обшитом белым дешёвым кожзамом, облокотившись одной рукой на стол. Будто ждал, когда ему чаю нальют. Ева по-прежнему чётко различала силуэт невидимки.

Мысль, что на кухни у Танюхи сейчас сидит сам Дьявол, отчего-то вдруг показалась такой смешной. Может, весь этот бред – просто сон, или она с ума сошла? Страх прошёл полностью. Отпустил её сразу, как только отпустила его рука.

– Здравствуй, Князь! – Чернова слегка склонила голову, в знак приветствия – сама не зная, откуда взяла этот титул.

– Здравствуй, Ева! – ответил он невозмутимо.

Голос привычно прозвенел в голове, она уже к этой телепатии привыкла. Но что это был за голос… Теперь она понимала, почему его называют искусителем. Мурашки пробежали по спине. И тут уж страх был ни при чём.

Она понимала, что перед ней воплощенное мировое Зло. Но не чувствовала больше ужаса. И это никак не укладывалось в голове!

Зло это зло. Почему же вместо отвращения, страха, ненависти или презрения, она улавливала лишь какую-то колоссальную, невообразимую мощь и силу, которую хотелось назвать величием?

Злобные твари, что атаковали их сегодня, были омерзительны, с ними хотелось биться до конца. Ему хотелось сдаться…

Ева силилась напомнить себе, о чём предупреждала Диана, что всё теперь зависит от неё, что она должна устоять, ради себя, ради подруг. Но все доводы рассудка плавились и сгорали рядом с этим существом. Величественным и прекрасным.

Ева, к счастью, по-прежнему не видела его, но этого и не требовалось. Она ощущала эту красоту и притягательность, даже закрывая глаза. Говорят, когда-то он был ангелом.

Люцифер, Светозарный, Несущий Свет, самый прекрасный из созданий Бога. Воплощенное зло? Да нет же! Это воплощённое могущество, совершенство, несокрушимая сила, гордость. Не гордыня, которой вечно попрекают христиане, а именно гордость – достоинство и величие. Ева из последних сил напоминала себе, что перед ней враг – но этот враг внушал лишь восхищение и уважение, или, скорее, почтение.

– Знаешь, зачем я пришёл? – вкрадчивый соблазнительный голос действовал как гипноз.

– За нашими душами. Хочешь, чтобы я тебе служила, – ответила она совершенно спокойно, без ненависти или страха.

Мысль, что сейчас она сама выбирает судьбу, внезапно наполнила Еву такой отвагой и силой, что последнее волнение улеглось.

– Служила? – он улыбнулся – в этом не было сомнений. – Ах, эти ангелы, паршивцы! Уже успели рассказать, какое я чудовище… Не будь так доверчива! Я не хочу, чтобы ты мне служила.

– А чего же тогда? – усмехнулась Ева, решив внять совету – не быть доверчивой.

– Любви! Все хотят любви, Ева! И даже Князь Ада не исключение. Я хочу, чтобы меня любили и почитали. Как Бога. Чем он лучше меня? Почему он заслуживает любовь, а я – нет?

Доверительная речь окутывала мягким облаком, и столько искренней грусти и тоски одиночества сквозило в каждом слове, что у Черновой невольно слёзы потекли из глаз.

– Чем я заслужил презрение? Вот ты… Разве я причинил тебе зло? Разве обидел? Или напугал? Я пришёл к тебе, чтоб дать, а не отнять. Дать всё, что пожелаешь. Чего ты хочешь, Ева? Власть, деньги, неувядающую красоту, отменное здоровье, долголетие, яхты, виллы, миллионера в мужья. И… что там ещё обычно смертные хотят? Или есть более оригинальные желания? Всё исполню, только попроси…

– А взамен? – смело спросила она. – Душу?

– Душу, – кивнул Дьявол, и в голосе слышалась мягкая улыбка. – Я её надёжно охранять буду. Ибо мудрость народная гласит: муж и жена – одна сатана. И станут двое как одно. Я невесту себе ищу. Станешь моей Княгиней? Княгиней Ада, Ева? Ни о какой службе и речи не идёт! Равной мне быть предлагаю. Подумай, прежде чем по наущению этих подхалимов Божьих отказываться?

– Моя душа принадлежит Богу, – без тени сомнения отвечала Ева. – Я не могу отдать тебе то, что мне не принадлежит, Князь!

– О, Ева! – он рассмеялся, и от этого звенящего смеха её такой волной желания накрыло, что губу пришлось прикусить, чтобы не застонать. – Как же ты ошибаешься! Твоя душа принадлежит тебе. И только тебе. Ты свободна выбирать. Я предлагаю тебе повелевать! Княгиней быть, королевой… А ты выбираешь Его сторону? Хочешь быть рабой? Рабой Божьей? Как звучит-то… гадко и унизительно. Он не любви хочет, он требует унижения и страха. На колени вас поставить, рабами и слугами хочет видеть…

– Ничего. Мы не гордые, – фыркнула Чернова.

– Не-е-е-е-т, ты гордая, – усмехнулся он. – Рабой ты быть не умеешь. Что ж, я не тороплю. Дам время подумать. Ты всё равно ко мне придёшь. Сколько бы ни упрямилась, это неизбежно. А пока поживи… Помаешься, устанешь – сама позовешь! Пожалеешь, что сразу не согласилась.

– Никогда, – покачала она головой. – Прости, Князь, но этого не будет никогда.

– Будет, Ева, будет.

Он поднялся в полный рост и растворился бесследно.

Не успела Ева перевести дух, как раздался странный скрежет. Она не сразу поняла, что это поворот ключа в замочной скважине.

Тетя Оля, мать Танюхи, шагнула в прихожую и от неожиданности выронила сумку. Дар речи бедную женщину покинул. Она стояла в арке, ведущей на кухню, и безмолвно взирала на трёх девчонок, сидящих на коленях, в кругу, с боевым раскрасом на лицах, в виде готичных чёрных крестов. Наверное, эту картину бедная женщина запомнила на всю оставшуюся жизнь.

– С тётей Олей нам повезло, – со вздохом продолжала Ева. – Она даже не попыталась в скорую звонить. Знала про наши забавы с блюдцем. Поверила. Или почти поверила. Вместо психушки позвонила одной своей знакомой, сильно верующей. Та трубку не брала – оно и понятно, в три часа ночи! Тогда тётя Оля к ней поехала, нам велела ждать.

Чернова встрепенулась, припомнив:

– А-а-а… Ещё же не сказала… Мы так в кругу и продолжали сидеть. Демонов вокруг я всё ещё видела. И Диана сказала, что хоть Князь и ушёл, опасность пока не миновала. Нам из круга нельзя выходить. Они нас окружили и сидели, ждали, когда у нас силы закончатся. Мы так устали от этого всего. Всю ночь без сна. Молились. Песни пели. Соседи Танюхи, наверное, решили, что у нас там вечеринка до утра.

– Песни? – удивлённо вставил Лёха, впервые с начала исповеди Евы. – Зачем песни?

– Диана велела. Сказала, это духов поможет отогнать, – пояснила Чернова.

– Очень странно, – хмыкнул в ответ парень. – Вообще-то, песни обычно наоборот духов привлекают. Знаешь же сама, даже в легендах фейри всякие, русалки любят песни, танцы… Это же сакральная штука. Вроде молитв, заклинаний и мантр. Так только ещё больше соберешь всяких вокруг себя, слетятся послушать. Ну если только какие-то специальные песни петь, обережные… Не зря же раньше столько было обрядов с песнями, хороводами.

– Так они и собирались, – согласно кивнула Ева. – Никаких обрядных. Обычную попсу пели. Титаник, русскую версию: «Ангел мой, ты слышишь, мой шёпот, мой зов…». До сих пор как эту мелодию слышу теперь, так передёргивает. Не знаю, может быть это уже не Диана советы тогда давала. Нам потом вообще сказали, что никакой Дианы не было. Одни только демоны. Просто игры тёмной стороны, в которой люди – пешки.

– Кто сказал? – невозмутимо уточнил Эрих.

– Отец Анатолий, в церкви. Тетя Оля вернулась не одна. Когда она приехала к Анне Петровне, разбудила и рассказала, что произошло, та её сразу к знакомому батюшке повезла. Вот все вместе они и приехали.

Мужчины переглянулись, как показалось Еве – с усмешкой.

– Он велел нам выйти из круга. Мы боялись, но у него на всё один ответ был: «С нами Бог!». И знаете, мы ему поверили, отцу Анатолию. Он стал какие-то молитвы читать. Ленку от этого так заколбасило. Дрожит вся, трясётся, кидается на него. Мы оттаскивали даже. Потом он мне Библию в руки сунул, велел читать вместе с ним. Это был псалом 90. «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!» Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится… Представляете, что я чувствовала? Никогда в жизни меня так никакие слова не пробирали. У меня словно крылья распахнулись, огненные крылья. Я так верила в каждое это слово, так верила! Казалось, сейчас мы точно справимся со всей этой мерзостью. Мы и справились. На время. Отец Анатолий уехал. Велел нас всех везти на утреннюю службу. Ленку крестить, нам на исповедь.

Ева замолчала на время, потом продолжила, передёрнув плечами.

– Началась у нас совсем другая жизнь. Далёкая от весёлых студенческих загулов. Тайная. Мы стали регулярно ходить в церковь, молится по утрам и вечерам. Но только это не избавило от напасти окончательно. Я думала, что просто нужно немного времени. Но всё растянулось на годы. Первое время я слышала голоса в своей голове. Они угрожали, требовали снова заняться спиритизмом. Но в церкви нам разъяснили, куда мы вляпались, и меня бы даже под дулом пистолета уже никто за блюдце не усадил. Батюшка запретил нам строго всё, что хоть как-то могло спровоцировать ухудшение ситуации. Я даже книги с гороскопами сожгла тогда. В церкви нас ломало и скручивало судорогой. Мерещилось всякое.

Потом постепенно стало отпускать. В церковь уже заходили спокойно. Голоса ещё слышались. Обещали отомстить венцом безбрачия и вечным одиночеством. Дескать, не достаньтесь же вы никому! Ну, собственно, чем ещё молодых девок пугать? Отец Анатолий говорил, чтобы мы их не слушали. Но иногда думаю, что у них получилось. Никто из нас троих так и не вышел замуж. Всё как-то странно получалось. Вроде… знакомились, встречались, но отношения разваливались, едва начавшись. Может, конечно, не в этом дело. Сколько сейчас одиноких женщин в России… Но порой я думаю, что это действительно последствия нашей шалости. В остальном всё как-то устаканилось. Со временем мы почти научились жить нормальной жизнью. Общая тайна вместо того, чтобы объединить, развела нас в разные стороны. Наверное, мы стали друг другу живым укором. Как только полегчало, стали всё меньше общаться с девчонками. А после учёбы они обе уехали из города. В церковь я стала со временем ходить всё реже. Как-то позабылась та кошмарная ночь. И вот меня угораздило в этом году на Байкал съездить.

– И что случилось на Байкале? – заинтересованно вскинул брови Эрих.

– На самом деле, ничего, – пожала плечами Ева. – Но в одном месте… Я не знаю, как объяснить… Я просто стояла, смотрела на Байкал. Рядом никого не было. И я словила такое чувство, как будто вообще никого нет. Нигде. Тишина такая. Как будто я куда-то выпала из реальности, из мира. Как будто вся эта красота вокруг нарисованная, нереальная. Словно я кино смотрю со стороны. А сама где-то ещё, не там. И сразу после этого голоса опять вернулись. Теперь они не замолкают. Не замолкали, вернее, – поправилась Чернова.

Добавила, глядя на блондина:

– Рядом с тобой они меня не трогают. Просто молчок, и всё.

Эрих на это ничего не ответил, посмотрел на Алекса.

– Что скажешь?

– Похоже, портал нашла. Сама, без помощи. Талант, однако, – пожал плечами парень.

Усмехнулся Еве невесело:

– Думаю, Вита, твоё чувство – что ты «выпала из реальности», было не просто странным чувством.

– Фейри нашла тот самый «вход в Холмы», – кивнув, поддержал его Эрих.

– В каком смысле? – нахмурилась Ева. – Слушайте, вы можете разговаривать на человеческом языке? У меня скоро нервный срыв будет от всех этих загадок, недомолвок, намёков!

– Привыкай, подруга! У нас чертовски нервная служба, – весело ухмыльнулся Алекс.

– Не паясничай! – привычно одёрнул Эрих. – Извини! Мы не специально. Просто ты пока мало знаешь. А всё, что должна знать, в двух словах не расскажешь. Я постараюсь сейчас объяснить, как я вижу это всё.

Блондин сцепил пальцы рук и начал назидательно:

– Я думаю, на Байкале ты действительно нашла портал. Опережая твой вопрос… Да, они существуют. Порталы в другой мир. Мы сами ими пользуемся. У нас даже есть специальное помещение – Портальная. Не смейся! Я серьёзно. Белов потом сводит, покажет.

– И зачем она нужна? – вытаращила глаза Ева.

– Позволяет переместиться в пространстве за доли секунд. Обычно мы так и путешествуем, – спокойно пояснил Эрих. – Но тебе пока туда нельзя. Поэтому я за тобой на машине приехал. Ты не знаешь, как себя там вести правильно. Это опасно.

– Постой, выходит, ты за мной и приехал? – перебила Чернова. – Ты в Красноярске оказался не случайно?

– Разумеется, – он в ответ пожал плечами. – Я искал тебя. Вернее, искал дитя фейри. О том, кто ты такая, справки я навёл уже после того, как мы встретились месяц назад.

– Сколько?!

– Я три недели за тобой следил. Просто предпочитал оставаться незамеченным.

– Зашибись! А…

– Мы отклонились от темы, – перебил Его Светлость. – Порталы в другой мир, на самом деле, ведут не в иной мир, а в Запределье. Это нечто вроде коридора, границы между нашей реальностью и Тонким миром. Это место, если так можно выразиться, оно вне времени и пространства, ни одному миру не принадлежит. Собственно Запределье доступно большинству магов и людей с особенными способностями: уйти туда можно во время медитации, магического обряда, молитвы или даже просто во сне. При должных навыках не только переместить туда сознание, но и тело. И выйти из этого коридора уже в другой точке мира. Но это довольно опасно. Потому что через Запределье не только люди перемещаются, но и существа из Тонкого мира, а они могут быть враждебно настроены. Особенно те, кто забрёл на границу случайно, и не может найти путь назад. Очень может быть, что таких паразитов ты и нацепляла во время своих спиритических сеансов. Поскольку в тебе энергия фейри, ты для них как батарейка, или вкусный деликатес. Сравнения можно разные подобрать, суть одна: ты – изысканное лакомство для всех, кто жрёт энергию. А это практически все виды существ из Тонкого мира. Про твою защитницу Диану скажу – скорее всего, и она из этой братии. Это точно не дух погибшей принцессы. Возможно, ангел, но и тут есть сомнения. Она использовала тебя, как и все остальные. Просто оказалась сильнее всех прочих низших существ.

– Нам и отец Анатолий так сказал, – угрюмо подтвердила Вита. – Что никакие это не духи, не ангелы. Что только бесы вот так приходят и говорят с людьми, обманывают, а мы верим. Особенно те, кто через спиритизм родных людей призывает. Люди на всё готовы, чтобы ещё раз с тем поговорить, кого потеряли, а они этим пользуются.

– Ну, про церковь мы с тобой ещё поговорим, – усмехнулся Эрих. – Пока тебя не буду шокировать. Тебе, как человеку верующему, хотя бы это всё переварить. Но в чём-то я с этим попом соглашусь.

– А Дьявол? – тихо спросила Ева.

– Вот Дьявол, похоже, был самый настоящий, – невозмутимо кивнул Эрих. – И его предложение тебе заставляет меня думать, что ты ещё более ценный алмаз, чем я предполагал. При должной огранке из тебя получится шедевр.

– Ты говоришь обо мне так, как будто я вещь, – холодно бросила Ева. – Мне это не нравится.

Леха фыркнул в кулак – наверное, с Большим Боссом таким тоном никто не разговаривал.

– Я говорю о тебе так, как будто ты – чудо! – внезапно улыбнулся ледяной блондин. – Невозможное чудо. Но вот она ты. Здесь сидишь. Фейри, облачённая в плоть и кровь!

– Вот про фейри и подменышей давай подробнее, – кивнула Вита. – Откуда взялась мысль, что я…

– Я вижу, – развёл руками Эрих. – Это только слепой не заметит.

– Поясни! Как?

– Да ты же светишься как новогодняя гирлянда! – не выдержав, встрял Алекс.

– Да, он прав, – кивнул Эрих. – Давай, я расскажу немного про фейри. И ты всё поймешь. Поскольку нам ничего не известно о твоём отце… А мать твою я видел, и она без сомнения человек. Я по-прежнему считаю, что сила в тебе от мужчины.

– Но ведь фейри это те самые жуткие духи из Тонкого мира, так?

– Так. И не так. Если очень упростить историю сотворения мира… Библия упоминает, что первый человек был сотворен из глины. Но это сильно искажённый перевод. Имелось в виду, что он был сотворён из материи. Об этом неплохой фильм, кстати, сняли – «Пятый элемент». Подозреваю, что сценарист успел побывать в Запределье, иначе, откуда он взял идею.

А если тщательно покопаться в легендах, то первоисточник рассказывает такую историю.

Четыре элемента, составляющие основу материального мира: земля (та самая глина), огонь (солнце), вода и воздух. Соединив их в единое целое, Творец создал человека, но был он подобен статуе, прекрасный, но неживой. И тогда Создатель вдохнул в человека пятый элемент – любовь, свою любовь, любовь Творца, самую великую животворящую силу во вселенной. Вдохнул душу. Вот что такое душа человека – это та самая частица Творца, его неземной любви, самое прекрасное, что есть в каждом из нас.

А у фейри нет души, и нет тела. Они – чистая энергия, стихия. Как молния, как электрическое поле, как свет, как сила. То, что есть, реально есть, но порой мы не можем увидеть это или почувствовать. Мы видим лишь следствие этих сил и энергий. Они – дух. Именно дух, а не душа. Теперь понимаешь разницу? Но они умеют заземляться, вобрав в себя один из четырех элементов. Как раз поэтому в древности считали, что есть духи огня, земли, леса… Они могут обретать плоть, вбирая в себя одну из материальных стихий, или даже несколько. На время становиться осязаемыми. Человекоподобными. Самые сильные фейри могут использовать сразу четыре стихии, и чем идеальнее пропорции, тем гармоничнее получается тело. Поэтому так много легенд об их неземной красоте. Такие фейри умеют быть настолько похожими на смертных, что только спец отличить сможет. Но при всей схожести, даже самый прекрасный фейри никогда не станет человеком. Потому что нет в них той самой божественной искры. Души они не имеют, любви Творца им не досталось. Вот и выходит, нет души у фейри, поэтому они её и жаждут – заполучить душу, заполучить любовь Создателя. Потому завидуют смертным, которые даже не понимают, каким сокровищем владеют.

Эрих на минуту замолчал, подождал, пока Ева осмыслит, добавил с ироничной ухмылкой:

– Так что прав был Сатана. Хоть и называют его «Отцом Лжи», но, на самом деле, я не знаю создания более честного! Он сказал тебе правду, абсолютную правду. Всем нужна любовь! Всё разумное и неразумное в этом мире держится на любви, это энергия Создателя, душа Творца Вселенной, его часть. И нет ничего ценнее этой чистой энергии созидания, энергии чуда. Поэтому все фейри хотят заполучить её. Отсюда столько легенд о коварных фейри, соблазняющих смертных. Легенды эти не просто вымысел. Ведь не имея своей души, но вступая в любовную связь с людьми, духи получают часть нашей энергии, возможность прикоснуться к той самой божественной искре. Через любовь человека они впитывают в себя эту желанную амброзию, прикасаются к Творцу, и для них это становится своеобразным наркотиком.

А иногда, крайне редко, союз созидательной любви человека и волшебной энергии фейри порождает нечто весьма необычное и любопытное – это исключительное сочетание обретает плоть и порождает таких как ты. С древних времён люди умели отличать вас, называли подменыши, считали, что вы духи, подброшенные вместо детей в колыбель. Но всё происходит иначе. В тебе есть душа, ведь вместе с кровью матери ты унаследовала божественное право на любовь Творца, но в тебе есть и чистая энергия фейри, первозданная магия, дарованная тебе природой отца. Он передал тебе часть своей сути. И чтобы ты не думала о нём, я всё-таки должен это сказать. Подобное чудо способно произойти лишь при вмешательстве самой могущественной из пяти стихий – любви! Ты не смогла бы появиться на свет, если бы твоих родителей не связала любовь, искренняя, подлинная любовь. Не один подменыш в этом мире не появился на свет ради корыстных целей, лишь как плод любви, способной связать в единое целое даже тех, кому вместе быть не дано.

– Может быть, ты прав, – пожала плечами Ева. – Мама никогда про отца не говорила. Она его просто ненавидела. Я думаю, это от сильных чувств. Так ненавидеть можно только того, кого сильно любила, и кто тебя больно обидел, предал. Наверное, она его так и не смогла забыть. Не зря же не сошлась больше ни с кем.

– Моё предложение разыскать этого «Виталия» всё ещё в силе… – напомнил Эрих.

– Не сейчас, – замотала тёмной головой Чернова. – Слушай, мне, для полного счастья, не хватает только душещипательного воссоединения с потерянным родителем. Есть другие проблемы… Меня на данный момент больше собственная судьба волнует.

– Это могло бы помочь и тебе со своей судьбой разобраться, – рассудил блондин. – Сложно думать о будущем, когда в прошлом сплошная неразбериха. Но… тебе решать.

– Давайте потом об этом! – отмахнулась она.

– Тогда о текущем, – легко согласился Его Светлость. – Итак, пока ты осваиваешься и учишься раскрывать свою истинную сущность, в боевых операциях и расследованиях ты участие не принимаешь. И твой наставник – лёгкий кивок в сторону Белова, – тоже. Алекс тебе поможет освоиться, по всем вопросам к нему. Или ко мне. Я тоже не кусаюсь. Не верь, когда он тебя мной пугать будет!

Эрих многозначительно посмотрел на обоих.

– Во всём остальном верь. У вас тандем должен быть, как в боевой паре в авиации. Понимаешь? Ведущий – ведомый. Чтобы мысли читали друг друга, чтобы предугадывали каждое действие. Дойдешь до первых боевых операций – поймёшь ради чего все эти предосторожности, тренировки и прочее.

– А что за боевые операции? Вы истребляете злую нечисть?

– Вот это ты сейчас зря сказала! – фыркнул Лёха.

– Начнём с того, – назидательно молвил Эрих, – что делят нечисть на злую и добрую только невежественные обыватели. Волшебные создания в чём-то сильно похожи на нас. Ведь нельзя сказать, что люди злые. И добрыми нас тоже не назовешь. Даже про отдельного человека так сказать сложно. Как маньяки некоторые… Можно быть добрым к своим детям, но при этом душить бабулек в подворотне. Поэтому первое правило – избегай разделения мира на белое и чёрное. Мы оцениваем по делам и мотивам. Среди духов и фейри тоже маньяки встречаются. Есть те, кто выходит за рамки дозволенного, кто покушается на чужие жизни, кровь, душу, энергию. То есть несёт опасность окружающим. Вот с ними мы и ведём борьбу. Кстати, по поводу энергии – тут, вообще, много тонкостей. Ведь некоторым сущностям нужна энергия смертных для поддержания жизни. Их сложно осуждать – они не могут иначе. Если их попытки утолить голод не наносят серьёзного урона, таких мы не трогаем. А вот когда обжорство переходит все мыслимые границы…

Эрих развёл руками.

– В ближайшее время, твоя первоочередная задача научиться защите. На уровне энергетическом и физическом. Пока не сможешь полноценно себя защищать, о вылазках даже не мечтай. Лёха – хороший тренер. Он тебя быстро натаскает.

– Да за это будьте спокойны, шеф! – кивнул с готовностью Белов. – Меня вот только беспокоит, как бы она тут всё не разнесла, пока учиться будет силу контролировать.

– Главное, чтобы она тебя не разнесла, – хмыкнул Эрих. – А здание отремонтируем.

Ева вытаращила на них глаза.

А шеф продолжил невозмутимо:

– Ладно, пока оба свободны. Белов, я уже Вите обзорную экскурсию провёл. Но вы ещё раз погуляйте, покажи всё досконально!

– Эрих, а домой мне позвонить можно?

Ева затаила дыхание.

– Можно, – помолчав, кивнул тот. – Алекс с этим поможет. Ева, но ты должна понимать, чем меньше контактов с семьёй, тем лучше для них. Приучай родных к тому, что тебя больше нет в их жизни. Разумеется, постепенно. Но приучай! Это не потому, что я такой бессердечный тиран. Так будет лучше, поверь! Ты же не хочешь, чтобы с ними случилась беда? Пока они – твоё слабое место, а значит, всегда под угрозой. Тот, кто захочет добраться до тебя, всегда может делать это через них. Лучше этого не допускать!

– Ну, мы пошли обживаться? – уточнил Лёха.

– Идите! – благосклонно кивнул Большой Босс.