Визит

Он спустился по западному склону Диких гор. Мимо Сухой реки, где в клубах серой колючей пыли кружились огромные хищные рыбы. Мимо Горелых равнин, где в чадящих асфальтовых озерах навеки завязли королевские бронеходы.

Он шел к Дому.

В лес капитан Троев вошел поздним вечером, когда лишь тускло-багровая полоска на горизонте напоминала о прошедшем дне. Лес не имел никакого названия – он был просто лесом. Ведь именно в нем стоял Дом.

Огонек, мерцающий в окне, капитан заметил, выйдя на поляну. Секунду он стоял, разглядывая едва различимый сквозь листву желтый прямоугольник. Дом. Он дома…

Боевой комбинезон капитан скатал в тугой плотный узел. В кармане комбинезона остались и электронный пропуск, и бумажник, и ампула с вакциной от степной горячки. Одежду Троев спрятал в дупле самого большого из окружавших поляну деревьев. На дне дупла нашлись просторная накидка из серебристой ткани и мягкие мокасины, заменившие тяжелые десантные ботинки. Лучемет, немного поколебавшись, капитан оставил себе. В сущности, это всего лишь большая и шумная игрушка…

Он полз к Дому, путаясь в густой, мокрой от вечернего дождя траве. Капитан вымок и устал, перемазался зеленым соком, но бревенчатые стены Дома уже нависали над головой. Ян всегда мечтал о деревянном доме; каменный – это лишь укрытие от непогоды, нерожденная крепость. И здесь, в этом лесу, он мог позволить себе настоящий Дом… Немного бравируя своей ловкостью, он подобрался к самому окну.

Широкие створки были распахнуты, и негромкий разговор сидящих в комнате отчетливо доносился до капитана.

– Он не придет. Он редко приходит ночью.

Капитан узнал его по первым же словам. Летчика трудно было спутать с другими обитателями Дома – он всегда говорил неторопливо, слегка задумчиво. Словно человек, пытающийся что-то вспомнить или понять.

– Но сегодня шел дождь. А вечерний дождь всегда случается перед его приходом.

Капитан почувствовал прикосновение к лицу – теплое, нежное, едва уловимое. Конечно, в действительности ничего не было. Но голос Даны всегда казался Троеву неотличимым от ее рук. Самых нежных в мире рук…

…Оранжевое пламя огнемета бьет по тонкой фигурке девушки. Секунду она неподвижна, словно не чувствует жаркой, облепившей все тело, обугливающей кожу смерти. Потом ломается пополам, кружится, пытаясь вырваться из беспощадных объятий боли. Черные волосы окутаны шлейфом красных искр. И сухой пистолетный щелчок – выстрел милосердия…

Троев поднял лицо, вжатое в мокрую холодную траву. Подтянул ноги, готовясь к прыжку. Мягко качнулась, роняя каскад водяных капель, задетая ветка.

– Мне кажется… Слышали?

А это уже Шен. Он всегда был самым чутким. Молодой разведчик из шестой повстанческой бригады…

…Десяток вакуумных мин накрывает холм, перемешивая землю, воздух, деревья. И лазер, целых полчаса преграждающий дорогу десантникам, замолкает…

Он прыгнул. Кувыркнувшись в воздухе, перелетел через подоконник – тело сжато в комок, чтобы труднее было прицелиться. И мягко встал на пол рядом с накрытым к чаю столом, среди растерянных, обрадованных, начинающих улыбаться людей. Летчик, Дана, Шен, Старик, Утан, Арни… А в углу ярко освещенной комнаты, на затертом диване, испуганно глядел на Троева парнишка лет пятнадцати с нежным полудетским лицом.

– Капитан, – тихо, на выдохе, произнес Шен. – Я знал, ты придешь…

– И все-таки не смог меня заметить, – наигранно-укоряюще сказал Троев. – Шен, пока я отсутствую, ты отвечаешь за безопасность! Я не хотел бы потерять вас.

«Снова… – толкнулась в голове непрошеная уточняющая мысль. И еще одна, с едкой смесью горечи и издевки: – Если это возможно».

Троев посмотрел на Дану. На улыбающиеся глаза – беззаботные и чистые, как голубое небо, отраженное в кристальной воде горных озер. Прозрачной воде, под которой невидим вечный лед.

– Я ждала… – беззвучно шепнули губы. Троев кивнул.

И так же молча ответил:

– Я шел.

Летчик потер лоб. Смущенно улыбнулся. Как будто не знал, стоит ли вообще мешать немому разговору.

– У нас новенький, Ян. Мы встретили его у озера днем. Совсем еще мальчишка…

Капитан повернулся. Медленно, словно боялся его спугнуть. Так вот ты какой, новичок…

– Как тебя звать? – мягко спросил он. – Ты помнишь?

Парнишка кивнул. Уверенно ответил:

– Рон… это помню. А вот как попал сюда – нет.

– К этому придется привыкнуть… – вяло произнес Старик. А Летчик поморщился. Так, словно в очередной раз ускользнула нужная мысль…

Они пили чай, для которого Дана нашла десяток сортов варенья, и болтали так, как могут болтать лишь друзья, не видевшиеся много дней. Лампы под потолком померкли – заряжавшиеся от солнечных батарей аккумуляторы сели, и пришлось зажечь свечи. Комната стала гораздо уютнее. Старик и Утан уселись в углу, рядом с парнишкой. Летчик, наоборот, занял самое освещенное место во главе стола. Каждую секунду Троев чувствовал на себе его взгляд – не злой и не угрожающий, нет… Задумчивый взгляд погруженного в себя человека.

Спать разошлись, когда флегматичный Арни уснул прямо за столом, опустив голову на мускулистые, изрезанные шрамами руки. Шен осторожно спросил:

– Что будем делать завтра, капитан? Воевать?

Троев слегка вздрогнул.

«Ты никак не успокоишься, разведчик, – мелькнула беспомощная мысль. – Ты умел лишь воевать, и это умение неистребимо в твоей крови…»

– Нет, Шен. Думаю, день будет спокойным, – выбирая каждое слово, ответил капитан Ян Троев. – Я уверен.

…День будет спокойным. К Дому не подберутся стаи мутантных волков, хриплыми визгливыми голосами предлагающих людям сдаться. Мирный пикник не прервет появление злобных кентавров. Королевские солдаты не перейдут горный хребет, отделяющий лес от их владений. День будет спокойным, потому что так хотел капитан Троев – самый несчастный человек в Доме.

Когда коридоры заполнила ночная тишина, Ян Троев вышел из своей комнаты. Тихо подошел к соседней двери, легонько толкнул ее. И ощутил ладони Даны на своем лице.