Властитель

Пролог

Лето сорок второго выдалось необыкновенно жарким и кровавым. Жарким, потому что июльское солнце, повисшее в небесах, казалось, гневалось на жалких людишек, обитающих на крохотной планете и развязавших братоубийственную войну. Кровавым — потому что Смерть собрала огромный, доселе невиданный урожай человеческих душ, не делая выбора между женщинами и мужчинами, стариками и детьми. Перед ней все были равны. Не важно, какова причина: фугаска, положенная в эшелон с беженцами, или пуля в затылок у расстрельного рва, случайный снаряд или гусеницы танка. Главное, что чёрное пиршество продолжалось с неослабевающей яростью, унося каждый день из списка живых тысячи и тысячи…

Младший сержант Иванов с тоскою бросил взгляд на горизонт — огромное пыльное облако с каждым мгновением приближалось всё больше и больше. Полчаса, максимум — минут сорок по большим неуклюжим наручным часам, и всё. Дальше отсчёт его жизни пойдёт на секунды. Но отступать некуда. Есть приказ. И его нужно исполнять. Продержаться до полуночи. Задержать противника любой ценой. Десять бойцов. Один станковый пулемёт, от которого по такой жаре немного толку: как ни поливай водой бруствер, солнце мгновенно всё высушит, и хана «максимке». Либо забьют своими «МГ», а потом танки расстреляют с дальней дистанции…

Сержант хотел сплюнуть, но в горле пересохло, а воды в стеклянной фляжке оставалось чуть-чуть. Поберечь стоило, пока ещё терпится. Посмотрел на лопату, вновь ухватил отполированный мозолистыми ладонями черенок, с утробным выдохом вонзил отточенное до бритвенной остроты лезвие в твёрдую, словно камень, землю. И — раз. И — раз. Матушка земля поддавалась с трудом, но всё-таки дело помаленьку спорилось. А когда удалось снять верхний, прокаленный слой, дело пошло легче. Рыжая почва вылетала из окопа на задний склон, рассыпаясь по выгоревшей белесой траве. Стоило спешить. Облако пыли, отмечающее колонны вермахта, всё приближалось. И миновать их окоп немцы никак не могли: справа — длинный овраг, или яр. Слева — обрывистые склоны. Дорога вилась между естественными преградами, и будь у младшего сержанта хотя бы противотанковая «Прощай, Родина» — умылись бы фрицы кровью. Застряли бы надолго. Но чего нет, того нет. Хорошо, «ворошиловских килограммов» не пожалели. Два ящика. Впрочем, успеют ли воспользоваться ими бойцы — неизвестно. Благо, мужики вроде в возрасте. Не сопляки. Сами вызвались. Знали, что на смерть идут, а остались. У всех — семьи, жёны, детишки. У того, седоватого, родом откуда-то с Урала — целых пятеро. Акимыч, с Дальнего Востока, двоих имеет девчонок. Всё сватал за сибиряка. Подшучивал. Теперь вот вместе помирать собрались. Свою норму выкопали, сидят на дне окопа, отдыхают, пока дно сырое — попрохладней всё же.

— Воздух!

А, чёрт! Не успели! Рыжая земля хорошо выделяется на пожухлой траве, так что фашисты сразу их заметят!

— Каски надеть! Все в укрытия!

Иванов торопливо натянул сброшенную было, чтобы ловчее работать, гимнастёрку, напялил на голову раскалённую каску. Промокшая насквозь от пота пилотка даже зашипела, когда её коснулся раскалённый металл. Подхватил портянки, вбил в сапоги ноги. Вырвал из кармана сатиновых галифе тряпку, замотал затвор. Осмотрелся — вроде все попрятались, бросил взгляд в пронзительно-синее небо — ведущий тройки фрицев уже переворачивался фонарём вниз, устремляясь по отвесной дуге вниз. Включилась сирена, Иванов, словно загипнотизированный, смотрел на крашенный в ярко-жёлтый цвет кок в центре белесого круга винта. Всё ближе. Ближе. Встали торчком решётки на крыльях, и в этот момент из-под брюха с изломанными крыльями вылетела бомба, с режущим визгом летящая прямо в младшего сержанта. Ещё чуть и… Опомнился, нырнул на дно недорытого окопа. Грохнуло по ушам. На мгновение стало темно, затем его осыпало пылью и комьями земли. Остро пахнуло перегоревшим толом и до боли знакомым сладковатым запахом крови. Кому-то не повезло, вновь рвануло, в ушах что-то лопнуло, тёплая капля упала на ладонь. С удивлением взглянул — по тыльной стороне расплывалось алое пятно. Поднёс ладонь ко рту, лизнул, захрустела пыль на зубах. Чёрт! Из собственного носа. Наверное, взрывной волной задело… Ещё десять минут ужаса, продирающего до мозга костей. Десять минут режущего воя, взрывов, свиста осколков и воя сирен «юнкерсов». А затем больно ударившая по ушам тишина… Несколько мгновений прислушивался — нет, стонущий гул моторов в воздухе удаляется. Точно. Натренированное годом войны ухо не подводило ещё ни разу. Осторожно поднялся. Со спины и плеч посыпалась земля. Осторожно выглянул — уже совсем рядом. Пять минут. Не больше. А потом — либо грудь в крестах, либо — голова в кустах. И за второе — шансов куда как больше, чем за первое. Повернул голову в сторону, боясь увидеть то, что произошло…

Пулемёта больше не было. Его позиция превратилась в одну большую воронку, из которой тянулись в застывшем воздухе сизые струйки и пробегали крошечные язычки пламени. Ещё — двое справа, как раз сибиряк и Акимыч, о которых вспоминал перед налётом. Им также не повезло. Меткий фашист оказался, опытный. Остальные — вроде целы… Вдруг словно обожгло — гранаты! Что с ними?! Вырвал ноги из осыпавшегося окопчика, перекатился через бруствер — слава богу! Целы… Лежат в ячейке, вместе с цинком патронов и двумя патронными коробками к «станкачу». Как чувствовал, приказал первым делом отрыть «лисью нору» для пункта боепитания, и аккуратная ниша в окопчике уберегла военную драгоценность от осколков.

— Разобрать боеприпасы!

Надрывая голос, сипло выкрикнул пересохшим горлом. Не довелось попить водицы перед боем. Мокрый бок и скрежещуще брякающий брезентовый чехол лучше всяких слов говорили о том, что «стекляшка» приказала долго жить. Первым нырнул в нору, выбросил на бруствер тяжёлый ящик, вытащил из ниши коробку с запалами, стал торопливо вкручивать. А там, позади, уже слышался треск мотоциклетных моторов…

…Часы чудом уцелели. За защитной решёткой мерно и страшно медленно двигались стрелки, отсчитывая минуты. И до темноты, а главное, до полуночи — было ой как далеко и долго. Всего лишь семнадцать с чем-то часов. Потрогал бок, перетянутый собственной нательной рубахой. Болит. Плохо. Ну, пусть. Главное, кровь не бежит. Тот безымянный, из второй роты, всё же смог на последнем дыхании сунуть под узкую гусеницу бронетранспортёра, расстреливающего бойцов в окопах, свою гранату. А ведь он, сержант, так и не успел спросить его имени. Помнит только, что пользовался тот у своих бойцов большим уважением. Поговаривали, что он бывший красный командир, вышедший по амнистии по разрешению самого Сталина и направленный на фронт рядовым. Совсем недавно пришёл. С последним пополнением… Ох, плохо. Плывёт всё. И жара, и много крови потерял. Сейчас бы водички… С трудом сфокусировал взгляд на заваленном трупами поле перед холмом. Удачно получилось. Разведку на мотоциклах снял сибиряк. Благо было их всего пара на двух мотоциклетках. Правда, оказалось это первым и последним успехом. Немцы, то ли услыхав выстрелы, то ли встревожившись из-за отсутствия товарищей, но пустили следом первым бронетранспортёр. Тот осторожно высунул тупой скошенный нос из-за обрыва, с минуту постоял, а потом газанул облаком синего дыма и рванул прямо на позиции красноармейцев. Стрельбу открыли сразу все, и без приказа, но без толку. Только синеватые огоньки рикошетов указывали попадания. А «251-й», подойдя поближе, огрызнулся из крупнокалиберного пулемёта. Затем ещё и ещё. Пулемётчик у них умелый был. Опытный. Короткими очередями. По три-пять патронов. Огрызнётся из-за щитка, и всё. Ни пули мимо. Как тот незнакомый умудрился подползти — один Бог знает. Но след за ним длинный оставался. Багровый. И тянулось что-то зелёное… Сейчас висит полуобугленный фриц вниз головой на борту. А из кабины, где остальные гренадёры должны сидеть, пламя грязное рвётся, небо пачкает… Снова поднялись. Густо садят, сволочи… Не глядя сунул руку в патронташ и похолодел — пусто. Может, выронил?! Должна же, должна быть ещё одна обойма! Он точно помнит! Посмотрел вниз — может, выронил?! Переступил ногами в рыжей сухой земле — нет. Не найти… Что же… Замедленными движениями вытащил из чехла гранёный узкий штык, надел на ствол. Защёлкнул. Ну, идите, сволочи. Я вас жду…

Обер-лейтенант Курт Штернберг с удивлением смотрел на появившуюся словно из-под земли одинокую фигуру. Поднёс к глазам бинокль, крутанул колёсико резкости. Цейсовская оптика обрисовала окровавленную, с перемотанным какими-то тряпками боком фигуру красноармейца. Нет. По большим нелепым петлицам видно, что это унтер-офицер. Русский шевельнулся, поудобнее перехватывая своё нелепое оружие, затем открыл в беззвучном крике рот и с трудом двинулся вниз, навстречу уже не таящейся цепи в серых мундирах.

— Feyer! — пролаял обер-лейтенант и первым нажал на курок «МП-40», подавая пример подчинённым…

…Император со злостью взглянул на согнутые спины придворных, затем процедил ледяным голосом:

— Итак, господа генералы, вы утверждаете, что эту войну мы можем выиграть, но нам не хватает людских резервов.

Уставившиеся вниз бритые затылки почтительно и спешно закивали, едва не отваливаясь от шей. Великий и Светозарный Грем Шестнадцатый Злобный полностью оправдывал своё прозвище. Не один сановник, кряхтя и отплёвываясь после полуведра масла внутрь, с криками садился на ритуальный кол жирной задницей, после того как вызвал вольно или невольно своей нерасторопностью или некомпетентностью гнев Самодержца. Вот и сейчас Республика Свободных, с которой Империя воевала уже не первый раз и не первое столетие, неведомым образом накопила силы и нанесла фланговые удары по растянутым коммуникациям имперских сил и перерезала пути снабжения ударной группировки. А что такое армия без боеприпасов и продовольствия? Толпа пленных. В результате император лишился почти всей своей пехоты и большей части флота. Кончились энергозаряды, люди ослабли от недоедания. Все попытки пробиться к окруженцам разбились о глухую защиту республиканцев. И в плену оказалось почти три миллиона отборных пехотинцев и полтысячи кораблей. Так что причин для гнева у императора было больше чем достаточно.

— Кто-нибудь из вас может предложить хоть какой-то выход?!

Тишина. Грем Злобный вновь начал наливаться гневом и уже открыл рот, собираясь кликнуть стражников, когда кто-то из молодых адмиралов решился и выпрямился, что было, вообще-то, неслыханной дерзостью.

— Ваше Величество, если соизволите выслушать…

— Говори!

— Адмирал Колин Стамп, Ваше Императорское Величество.

— Короче!

Тот торопливо заговорил:

— Республика сейчас не в состоянии вести активные действия. Они слишком много положили сил на то, чтобы отвести угрозу от своих пределов. Да и захват ударной группировки не дался им дёшево. Плюс наши попытки пробиться к окружённым. Так что их силы тоже на исходе…

— Кто вы по должности, адмирал?

— Прошу прощения, Ваше Величество, начальник отдела научных разработок Управления Контрразведки.

Вскинутые брови выдали удивление императора, но жестом руки он приказал продолжать, и ободренный адмирал поспешил изложить идею:

— Не так давно к нам поступило предложение от группы молодых учёных. Если вкратце — они разработали технологию, позволяющую создавать репликантов. То есть из останков, практически любых, полностью восстанавливать тело… Причём живое тело. Абсолютно нормальную личность.

Грем едва не забыл вдохнуть воздух при этих словах — это же… Это значит… Оратор между тем продолжал:

— Затраты на репликацию невелики. Практически ничтожны, благодаря разработанному ими оборудованию. Как и расход энергии. Так что, если наши расчёты верны, то в течение полугода мы можем поставить под ружьё порядка десяти-двенадцати миллионов таких репликантов. Естественно, их нужно будет обучить, вооружить, накормить. Но мне кажется, что наша Империя может себе позволить это.

Произнеся последнюю фразу, Стамп вновь склонил голову в поклоне. Император задумался — воссоздать мертвецов, сделать из них новую, могучую армию. Что же, это шанс покончить с затянувшейся сверх всякой меры войной. Раздавить ядовитую заразу свободомыслия и вольности. Но возникнет ряд проблем: этических, политических, моральных… Впрочем, для начала побеседуем с учёными…

Вскинул руку:

— Все свободны. Адмирал Стамп, останьтесь.

Лёгкое шуршание одежд, чуть слышный стук регалий и ритуальных мечей, малый тронный зал почти мгновенно опустел. Генералы и сановники торопливо выскочили прочь, радуясь, что смерть вновь обошла их стороной.

— Приблизьтесь, адмирал.

Тот послушно сделал несколько шагов, замер у подножия трона. Грем усмехнулся:

— А вам не кажется, Колин, что эти репликанты, почуяв свою силу и разузнав обстановку, захотят захватить власть в Империи, а заодно и в Республике?

Стамп чуть дёрнул краешком губы, обозначая улыбку.

— Ваше Величество, как мне объяснили, есть два варианта. Первый — это установить в них при воссоздании специальный механизм, который в случае необходимости по сигналу запускает обратный процесс.

— Умно.

— Второй же… В принципе, что мешает нам пообещать им в случае победы разрешить остаться в живых? Мы даём им второй шанс. И за вновь обретённую жизнь, я думаю, они будут драться с не меньшей яростью.

Император согласно наклонил голову.

— Вполне реально. Но есть один нюанс — мы не можем проводить репликацию своих мёртвых. Вы понимаете, что будет с подданными, когда они узнают, а что узнают — это гарантированно. Такое число репликантов скрыть будет попросту невозможно, и где гарантия, что живые не узнают собственных родственников? Память же у возрождённых остаётся, как я понял? Иначе они нам попросту бесполезны, зачем нам безвольные и безмозглые растения?

— Вы правы, Ваше Величество. Но я взял смелость на всякий случай предусмотреть подобный путь развития событий, и у меня есть ещё одно предложение. Вы — позволите?

— Я слушаю.

— Включите, пожалуйста, проекцию Галактики.

Лёгкое движение пальца, и в воздухе повисла изумительно чёткая схема Вселенной. Адмирал приблизился, выхватил из воздуха один из светящихся шариков. Ещё пара пассов, и перед изумлённым Гремом Злобным возникло изображение планеты. Голубой планеты под слоем плотных облаков.

А Стамп жестом фокусника подбросил картинку вверх, где та повисла.

— Прошу, Ваше Величество. Звезда класса «Сол». Третья планета от местного светила. Уровень развития на момент обследования — четвёртый. Правда, это было пятьдесят лет назад. Но самое главное — аборигены полностью нам идентичны. Настолько идентичны, что у нас могут быть даже общие дети…

Густые брови властелина поползли вверх.

— Шутка Космоса, Ваше Величество. Но дело не в том. Пятьдесят лет назад там бушевала война. Страшная, по их меркам. А по жесткости истребления себе подобных земляне не знают себе равных. Короче, я взял на себя смелость отправить туда в рамках своей компетенции автоматический разведчик. Он подключился к местным информационным сетям…

— Эти… Аборигены, они что, уже прошли путь от четвёртого уровня до шестого?!

— До седьмого, Ваше Величество. Они пользуются ядерной энергией. И не только в военных целях.

— Потрясающе… Дальше.

— Так вот, автомат подключился к их инфосетям, провёл поиск наиболее жестоких битв и сражений ближайшего прошлого, а потом посредством нуль-транспортёра собрал образцы для репликации.

— Сколько?

— На данный момент — доставлено почти тридцать миллионов клеток. Этого достаточно для репликации названного количества солдат. Естественно, что столько нам не нужно…

— Нужно или не нужно — решать мне.

— Простите, Ваше Величество.

Грем Злобный сжал и без того тонкие губы, помолчал. Потом поднялся с трона:

— Адмирал, немедленно запускайте проект «Репликант» в действие. Всё, что вам потребуется, — вы получите. Сколько вам нужно времени?

— На восстановление людей — порядка месяца. И примерно три месяца для обучения необходимому минимуму знаний.

— Что же… Меня устраивает. Вы знаете, что вас ждёт, если вы подведёте?

Стамп склонился в поклоне.

— Да, Ваше Величество.

— Тем лучше. И ещё — я человек осторожный, так что… поставьте им предохранители. И естественно, пообещайте жизнь.

— Да, Ваше Величество.

— Вы свободны, адмирал…

Император вновь сел на трон, задумчиво глядя на закрывшуюся за офицером дверь в зал. Правильно ли он поступает? Не выпустит ли такого демона, которого невозможно будет загнать в клетку? Впрочем, выхода нет. На карте — судьба Империи…

Глава 1 Мир-2

— Пятьсот шестьдесят пятый! Принимай! — это было первое, что услышал младший сержант Иванов, придя в сознание. В тот же миг вдруг стало светло, всё вокруг окуталось паром или дымом, затем его за руки ухватили металлические трёхпалые кисти, плотно, но не больно сомкнулись вокруг предплечий и рывком вытащили из… какого-то блестящего, но явно не металлического цилиндра. С размаху стукнули об решётчатый холодный пол, разжались и вновь нырнули в плотный слой дыма.

Михаил вздрогнул. Уж больно это не напоминало загробный мир — ни ад, ни рай; хоть и был он примерным комсомольцем, да бабка у него верила и в детстве читала маленькому внучку и «Псалтырь», и даже «Ветхий Завет», описывая, как черти жарят грешников на больших сковородах и варят в котлах с кипящей смолой. Нет. Это точно.

Пол под ногами дрогнул, и парень почувствовал, как его куда-то повезли. Всё вокруг было похоже скорее всего на огромный завод. Везде те самые цилиндры из неизвестного ему материала, из которых одного за другим летающие в воздухе металлические клешни вытаскивали обнажённых людей и, бросив их на движущуюся ленту конвейера, кидались за следующим телом. Вот чертовщина-то какая! Вдруг вспомнил, со страхом осмотрел себя — не может быть! Кожа розовая, как у младенца! Помнится, на коленке, под чашечкой, шрам был. Упал зимой на бутылку, даже врача пришлось вызвать, осколок вытащить. Так на всю жизнь остался шрам. И — ничего. Ни дырки, что в боку была. Ни царапин, ничего! Новенькая, ещё бархатная, не успела обветриться шкурка… В прорехе дымовой завесы мелькнул сосед по конвейеру — точно такой же. Гладенький, чистенький. Абсолютно лысый. Михаил торопливо провёл ладонью по голове — тоже голая кожа. И ладошка… Куда мозоли-то делись, за год войны набитые?! Словно только что родился! Внезапно пахнуло горячим ветром, а потом по глазам, уже привыкшим к полусумраку, резануло солнце. Михаил ахнул — он плыл по огромной стеклянной трубе, прямо по воздуху. Внизу, на огромной глубине виднелось что-то большое и круглое. Внезапно его стало крутить, тело потеряло всякий вес, приступ дурноты подступил к горлу, но младший сержант справился с позывом. Ветер усилился, и его понесло по трубе с огромной скоростью, вращая в разные стороны. Зрением успевал выхватывать то огромный солнечный диск, то что-то большое и круглое, покрытое белесой дымкой. Или висящие в бездонной черноте, усыпанной светящими точками, непонятные гранёные сооружения. Чем сильнее ветер, тем больше скорость — внезапно сообразил парень. Но, похоже, что его полёт подходит к концу — уже виден пункт назначения. Больше ничего подумать не успел — его с силой рвануло вниз, и он покатился по мягкому ковру. На этот раз протянутая рука была нормальной, человеческой.

Его легко выдернули с пола и поставили на ноги. Человек, который это сделал, был обычным. Только одет как-то странно. Нечто вроде сшитых вместе гимнастёрки и штанов, по центру груди проходила полоска застёжки. Мишка сразу сообразил, что это, должно быть, американская молния. Видел такую раз, когда возле аэродрома стояли, у лётчиков. Между тем человек придирчиво окинул его взглядом, буркнул:

— Нормально.

Затем обернулся, крикнул в освещённый коридор:

— Пятьсот шестьдесят пятый!

Оттуда гулко донеслось:

— Ещё сто человек, и переключай на другой транспорт!

— Понял!

Незнакомый вновь развернулся к младшему сержанту:

— Дуй туда, и поживее! — Указал рукой на проём чуть позади себя, и вновь приготовился. Краем глаза Иванов заметил несущееся на огромной скорости обнажённое тело.

— Чего замешкался?! Бегом, твою мать!

Ноги сами понесли Иванова в указанное место. Знакомый речевой оборот показывал, что он у своих и живой, а это — главное. Может, какой-нибудь секретный госпиталь? Ладно. Наверняка скоро выяснится…

Проём привёл в узкую кабинку. Едва Михаил шагнул внутрь, как позади него захлопнулась дверь, а по телу пробежала узкая красная полоска. Не было ни больно, ни тепло. Словом, никак. Будто лучик фонарика скользнул. И — всё. Внезапно над головой рявкнуло:

— Глаза закрыть! Руки — поднять вверх! Выше! Ещё!

Тело послушно выполнило команду. Пахнуло теплом.

— Не открывать глаза до разрешения!

Мишка — человек военный. Раз приказывают — будем исполнять. Зато кожа сейчас ой как хорошо чувствует. Одевают его. Ладно. Потерпим…

— Шаг вперёд и смотреть на указатели!

Шагнул, как приказано. Глаза открыл — ахнул: такая же одежда, как и на том встречающем. На плечах — узкие хлястики. Вроде погон, что в «Чапаеве» видел. Только тоненькие и матерчатые. На ногах — массивные ботинки вроде армейских, на толстенной, в два пальца, подошве. Рубчатой, как покрышка от «мармона». А когда шагал — даже не почувствовал ничего. Попробовал ещё раз переступить с ноги на ногу — точно. Почитай, ничего не весят. А это что такое?! Стрелки на стене засветились. Точно. Значит, это и есть указатели. Ладно. Пойдём. Может, наконец объяснят, что с ним такое происходит за невидаль?!. Путь оказался неблизким. С полкилометра отмахал по пустому коридору за светящимися стрелками. Заодно по пути и себя осмотрел. Ботинки точно ничего не весят. Мягкие, точно по ноге. Не жмут. Не давят. Не трут. Штанины в высокие голенища заправлены. Пояс на нём мягкий. Из чего сделан, и не поймёшь. И не видывал такого никогда. Стоп! Эмблема на нём… Голова Змея Горыныча, похоже. Пасть оскалена, глаза выпучены… Засмотревшись на пряжку, Михаил чуть не шлёпнулся. Спохватился, что стрелка вперёд убежала, наддал. Через сотню метров нагнал, теперь стал по сторонам осматриваться. Интересный коридор. Потолок светится. Пол гладкий. Без единого шва. Словно литой или стеклом жидким покрытый. Стены такие же. Без швов, без стыков. По сторонам широко. А кверху смыкаются. Как гроб. Даже передёрнуло от сравнения. Бррр! Пожал плечами, снова наддал. Ага! Вон и выход вроде. И стрелка там застыла. На месте. Едва приблизился — раскололась стена на две части. Одна вниз ушла. Вторая — вверх. И сразу по ушам, привыкшим к тишине коридора, гулом ударило. Толпа. Всюду, куда ни глянь — такие же, как он, лысые в одинаковой одежде стоят. Кто один, кто кучками. Молча или разговаривая. По сторонам зыркают. Прислушиваются. Чуть подумал, решил всё же отойти в сторону. Ненароком отсюда ещё один бедолага выскочит, врежется в него. Едва успел — точно. Снова стена раскололась, и очередной в чудной одежде ввалился. По сторонам лупает, рот открыл от удивления. Даже смешно стало. А там в стороне ещё и ещё новички прут. Но места здесь навалом. Прикинул окружение — да человек шестьсот. Почитай, полбатальона довоенного состава… Одни мужики. Ан нет — вон вроде и девицы. Ну явно не русские… Не русские. Не лица, а морды лошадиные. Хотя одежда на всех одна. Что на Мишке, что на них. А тот, в уголке, явно… То ли румын, то ли цыган. Ух… Вдруг в воздухе пронёсся короткий заунывный вой. Все встрепенулись. Сигнал вновь повторился, призывая к вниманию. Иванов напрягся, шестым чувством понимая, что сейчас он узнает всё…

Император обвёл взглядом сгрудившуюся толпу у себя под ногами. Это, конечно, трансляция. Но всё равно. Пусть они запомнят его таким, величественным. Истинным правителем этой части Вселенной. Быдло. Пушечное мясо для величайшей мясорубки в истории Галактики. Они своими телами проложат дорогу его отборным легионам, которые водрузят на развалинах Республики знамя Дракона. Знамя Империи. Что же, пора начинать, и он произнёс первые слова…

— Вы все пришли из пламени бессмысленной братоубийственной войны. Отдали самое дорогое, что у вас есть, ради того, чтобы ваши властители наслаждались властью. И что? Стоило ли оно этого? Потерять близких, родных, друзей. Потерять всё, что вам было дорого и свято. И теперь вы забыты. Более того — прокляты. Я же предлагаю вам начать новую жизнь в новом мире. Начать всё с чистого листа. Я, император Грем Шестнадцатый…

При последних словах часть людей вдруг стала переглядываться, кое-кто с недоумением уставился на изображение в воздухе. Перед правителем вдруг высветилась видимая лишь ему надпись суфлёра: «У русских нет императора. Власть захватили так называемые народные вожди. Осторожно». Грем спохватился, потом махнул рукой — в конце концов, чего ему стесняться? Всё равно рано или поздно они узнают, на чьей стороне идут в бой…

— Я обещаю вам жизнь. Да. У нас тоже война. Империя нуждается в вашей помощи. В вашем умении и отваге. На кону стоит судьба человечества. Поэтому… — Император сделал паузу: — Я прошу вас спасти людей, которых ждёт смерть.

Гробовая тишина в трюме была ему ответом. Впрочем, ничего другого он и не ожидал… Пока. Сейчас рекрутов доставят на одну из дальних планет, подальше в тыл. Там ими займутся профессионалы. И через три месяца первые части репликантов пойдут в бой с кличем «За императора! Во славу империи!». Грем сделал незаметный зрителям жест, и трансляция отключилась…

— Браво, Ваше Величество! — раздались бурные аплодисменты придворных лизоблюдов.

Внезапно властителю стало противно. Даже через прицелы голокамер он почувствовал внутреннюю силу тех, кто смотрел на него снизу вверх. Их… Чистоту, что ли. Скривился, махнул рукой:

— Прочь. Все прочь!..

— Ваше Величество!

— Прочь, я сказал!

— Ваше Императорское Величество!

Кто это? Всего лишь паж?! Да как он посмел! Тот, почувствовав нарастающий гнев Повелителя, рухнул на колени, торопливо забормотал:

— Ваше Величество! Простите мне мою дерзость, но я знаю, как исправить положение!

— Что?!

Мальчишка распростёрся ниц.

— Умоляю, Ваше Императорское Величество!

— Говори, червь!

— Им нужно показать трофейные киноленты, которые мы захватили у пленных!

Гробовая тишина воцарилась в пустом зале. Затем император внезапно улыбнулся и произнёс:

— А ведь ты прав… Далеко пойдёшь, мальчик…

Кормили сытно, но непривычно. Люди молчали. Даже завязавшиеся было знакомства вдруг стали распадаться. Обычно люди группируются возле земляков, родственников, знакомых. А тут — сами по себе. Молча, торопливо орудовали ложками из того же неизвестного прежде невесомого материала. Глотали куски непривычно мягкого мяса, почти не прожёвывая. Глотали сладкие неизвестные напитки. Мишка, допив жидкость, вздохнул:

— Эх, чайку бы…

И осёкся, поймав ненавидящий взгляд сидящего напротив такого же лысого, как и он сам. Хотел было спросить, но решил смолчать. Внезапно вновь прозвучал уже знакомый заунывный сигнал, призывающий к вниманию, и прозвучал уже другой голос:

— Чтобы вы не обвиняли нас во лжи, мы решили показать вам некоторые материалы, захваченные у пленных республиканцев. Предупреждаем сразу, что зрелище не для слабонервных…

В воздухе вспыхнуло объёмное изображение, и парень похолодел, настолько реально всё было. Словно он стоял у открытого окна и наблюдал за происходящим. В неестественно ярких тонах, со звуком. Снова не выдержал, обратился к соседу:

— Слушай, они что, кино нам, что ли, показать решили?

И снова ненавидящий взгляд в ответ…

Вначале показали атаку. Огромные, невиданные доселе танки медленно плыли над равниной. Затем пошли пушки. Почему-то с квадратными стволами, которые не дёргались, застыв неподвижно. Только с их стволов вдруг время от времени слетали молнии, образуя кольцевые разряды, да ржавые струи раскалённого воздуха указывали путь снаряда. Суетились невиданные механизмы, производя зарядку с нечеловеческой точностью и скоростью. Так же подвозили боезапас. Потом в больших, похожих на бруски, машинах в атаку пошла закованная в доспехи пехота. Камера показала панораму города, расположенного внизу, в долине. Видимо, когда-то это было густонаселённое место, застроенное плотно стоящими один к одному высоченными, в несколько десятков этажей, домами. Теперь почти всё было затянуто сплошной пеленой… Вот машины с пехотой остановились, и из них посыпались бойцы. В уродливых доспехах, с оружием наперевес. Засверкали молнии, солдаты ринулись на штурм. А потом началось самое страшное… Пытки. Казни. Всё это смаковалось. Оператор старался занять самые выгодные ракурсы. Вот кого-то сажают на кол. Вот снятая с живого человека кожа, и тот — блестящий, залитый кровью, извивающийся в безумном крике с выпученными глазами. Разорванные на части тела. Сожжённые заживо дети. Снова насилие. Казни. Пытки… Михаил смотрел словно заворожённый. Он не видел такого ужаса даже на освобождённой территории. Нет, немцы тоже не щадили никого и ничего, жгли всё подряд. Но до такого вот наслаждения смертью не опускались. Да и свирепствовали в основном предатели-националисты, если уж быть честным. Внезапно просмотр прервали булькающие звуки — соседа, что сидел напротив, рвало. Вначале едой, потом — желчью. Наконец тот перестал, вытер рукой рот, пробормотал вполголоса:

— О, Mein Gott!

Немец?! Твою ж мать… Влип… Изображение погасло. Тот же голос, что объявлял о начале показа, снова заговорил:

— Мы можем демонстрировать вам подобное сутками. Месяцами. Годами. Всегда одно и то же. Смерть. Разрушение. Геноцид. Они убивают всех. Живых не остаётся. Так что подумайте. Да, нами правит император. И вы будете драться на стороне империи. Но теперь вы знаете, за что вы будете сражаться…

В столовой наступила гробовая тишина. Люди переглядывались. За столом, где сидели женщины, слышались рыдания. Кому-то стало плохо, и возле него засуетились, по-видимому, медики. Слаб на желудок оказался не только сосед Михаила. Кислятиной тянуло из многих мест. Да и самому Иванову тоже с трудом удалось удержать содержимое желудка. В этот момент что-то ткнулось ему в ногу, и парень, машинально отдёрнув её, взглянул вниз — маленький шестиногий металлический паучок шустро сгребал извергнутое немцем к себе внутрь. Пол после него становился не просто чистым, а каким-то стерильным. Наконец механический уборщик закончил свой труд, коротко прогудел, а затем, забавно семеня лапками, исчез. Присмотревшись, Михаил заметил подобную суету под ногами остальных. Так что, Михаил Иванов, младший сержант рабоче-крестьянской Красной Армии, решаем? Место это — не Земля. И не Страна Советов. Но люди тоже в беде. Причём в страшной беде. А когда русский человек отказывался помочь? Не было такого. Ни разу. Значит, вопрос решённый. Тем более что вторую жизнь дают. Одно непонятно: если здесь немец сидит, как же я с ним на одной стороне драться-то буду? Тот, словно почувствовав, что думают о нём, вскинул опущенную до этого голову. На этот раз смотрел без ненависти. Но эмоции во взгляде были. Оценивающие. Прикидывающие. Он явно думал о том же самом, что и Михаил.

Эх, ладно. По ходу дела разберёмся. Если против друг друга воевали, может, и за одно дело сработаемся? Чай, мы ведь теперь с ним — земляки! Земляне…

Мысль обожгла острым ножом…

Глава 2 Мир-2

— Для того чтобы вам стали понятнее причины войны, мы совершим небольшой экскурс в историю…

Михаил осматривался по сторонам, наблюдая за людьми, между тем лектор взмахом руки подвесил в воздухе несколько картинок, и пришлось отвлечься, чтобы понять, о чём речь.

— Как известно и уже доказано не раз, вся разумная жизнь во Вселенной произошла от одного вида существ. В некоторых мирах, ещё не имеющих выхода в космос и контакта с другими разумными расами, существует огромное множество различных постулатов и теорий, выводящих возникновение доминирующего вида к определённым животным, как правило, высшим приматам, в ходе эволюции развившимся в разумную особь…

«Слова-то какие заворачивает. А ведь удивительно, что понятно. Может, они что в башку запихали? Наверняка! Язык их понимаю. Говорю свободно. Знания непонятные…» — Мысли крутились в голове безостановочно. Казалось, что окружающим даже слышна напряжённая работа Мишкиного мозга. Лектор между тем продолжал:

— Но экспансия вида — работа Предтеч. Откуда и как они появились в нашей Вселенной — неизвестно. Тем не менее, при всей внешней несхожести людей в разных уголках населённых миров, все они имеют общий генетический код, а значит, способны размножаться перекрёстно. Но!

Выступающий воздел палец:

— Есть такое понятие, как уровень энергетического потока светила. Проще говоря — уровень солнечной радиации, вызывающий различные мутации, и, следовательно — изменение приспособляемости индивидуального организма к местным условиям. Постепенно, в ходе эволюции, по мере выхода в космос и роста уровня развития в Галактике, стало доминировать два вида: первый — это наш, к которому относитесь и вы. Второй — так называемые мьюты, или республиканцы. Хотя возможны совместные дети, тем не менее психологически мы абсолютно разные. Крайний индивидуализм, плюс неестественная, по нашим меркам, красота и некоторые внешние отличия…

Картинка слева внезапно укрупнилась, и сидящий чуть впереди крупный мужчина вдруг ахнул:

— Эльф…

Это ещё что такое?! Между тем картинка, а точнее — настоящий цветной слепок, словно бюст кого-то из вождей, да ещё раскрашенный до такой степени, что отличить от настоящего человека было невозможно, просто завораживал. Стройный, с широко расставленными, чуть раскосыми глазами остроухий мужчина. Затем картинка сменилась на женскую, и Иванов почувствовал, как у него в штанах что-то шевельнулось — возникла девушка чуждой, но невероятной красоты. Хрупкая, словно цветок. Ему вдруг захотелось унести её далеко-далеко, чтобы никто не мешал, поставить за стекло и любоваться всю оставшуюся жизнь… Даже дыхание перехватило.

— Несмотря на кажущуюся хрупкость, мьюты обладают физической силой, превосходящей силу среднего обитателя империи. При этом скорость реакции на внешние воздействия у них также на порядок выше, что даёт им неоспоримые преимущества в рукопашной схватке. Кроме того, наш внешний вид вызывает у них практически непреодолимое отвращение. Они называют нас «червями». Мы же их, презрительно, «остроухими». Именно поэтому те ужасающие зверства, которые вы видели два дня назад на орбитальном центре, для них являются нормой.

Они нас ненавидят. При этом их цивилизации свойственна так называемая доминирующая экспансия. Это значит, что они расширяют свою зону влияния на возможный максимум, при этом уничтожая другие виды разумных, отличающихся от них внешне. Да, вы что-то хотите спросить?

Лектор указал на вскинувшего по-школярски руку невысокого худощавого паренька, сидевшего во втором ряду аудитории.

— Представьтесь, пожалуйста. Кто вы, откуда, какая война…

— Семён Протопопов. Российская Федерация. Первая чеченская. Извините, господин лектор, получается, что эти «остроухие» уничтожают абсолютно всех?

Тот, не задумываясь, выдал ответ сразу:

— Во время военных действий — тех, кто попадёт им под руку. Затем уцелевших сгоняют в особые резервации, где те живут словно в тюрьмах. Жёсткий распорядок. Скудный паёк. Тяжёлые, грязные изнурительные работы. Вы, к примеру, радиоактивные развалины без защиты не разбирали руками? Нет? Хочу сказать, что медицинскую помощь местному населению тоже не оказывают…

Парнишка сел, а Мишка очумело пытался переварить то, что услышал: первая чеченская?! Российская Федерация? Да ещё — «господин»?! Что же произошло? Надо узнать!.. Надо! И кто победил в нашей войне?..

Сразу после просмотра той памятной ленты всех развели по спальным местам, велели занять подвешенные в воздухе койки, и затем все вдруг уснули. Словно их усыпили какой-то гадостью. И проспали они, как им потом сказали, почти трое суток. Будто это нормальная реакция организма на восстановление из небытия. После пробуждения всех отправили на планету. Делали это интересно. Набивали по сто человек на платформу. Вспышка. И сходишь с неё уже внизу. На поверхности. Сразу после этого прибывшую сотню опять вели в столовую и кормили, а после еды сразу уводили в учебный класс или аудиторию. Фактически у репликантов не было возможности ни пообщаться, ни познакомиться друг с другом за эти четверо неполных суток. Ну, может, вечером разрешат. Должно же быть свободное время? Должно. Если они сейчас на учёбе? Ведь по Уставу положено! Хотя… Кто знает, какой у них тут Устав… Ладно. Время пока терпит, а там — посмотрим…

Вводный курс между тем продолжался. Лектор, широкоплечий, коротко стриженный мужчина лет сорока на вид, с двумя глубокими шрамами через всё лицо, с готовностью отвечал на вопросы, разъяснял, если что непонятно. Словом, вёл себя, как положено опытному педагогу. Внезапно коротко пискнула сирена. Инструктор хлопнул в ладоши, призывая к вниманию, и объявил:

— Сейчас все выходят на улицу и строятся возле синего столбика. Точнее, от него вправо. Затем следуем на склад, получать положенное имущество. После этого идём в казарму, где вы будет жить всё это время. Затем до утра отдыхаете. С утра, после зарядки и завтрака — на полигон, где вы ознакомитесь с техникой, стоящей на вооружении имперской армии. Далее — обед в поле. Снова демонстрация. Возвращение в расположение, ужин, личное время. Всем всё ясно? Учебный взвод, встать!

Захлопали крышки откидных, на манер кинотеатра, стульев.

— Выходи на улицу строиться!..

Инструктор, он же лектор, окинул взглядом строй и, недовольно хмыкнув, повёл возрожденных к низкому длинному строению. Заходили по одному, но очередь двигалась довольно быстро. Михаила встретил высокий военный в форме, такой же по покрою, как и его одежда. Смерил парня взглядом, затем быстро поднёс к нему плоский планшет:

— Руку приложи.

— Чего?

— Ладонью коснись! — Военный стал проявлять недовольство, и Иванов поспешил выполнить указание. Прибор пискнул, и встречающий, бросив взгляд на экран, гаркнул:

— Дверь номер шесть. Вперёд! Не задерживай остальных!

Младший сержант поспешил к указанному помещению. Там его уже ждал очередной местный военный.

— Фамилия?

— Иванов Михаил Петрович!

— Получи!

С натугой, даже слегка побагровев от усилий, выволок из-под стойки длинный мешок защитного цвета с лямками, бухнул его на буфетного вида стойку.

— Забирай.

Мешок оказался увесистым, и парень даже слегка закряхтел.

— Надевай на плечи, балда! Видишь лямки?

— Спасибо!

Кое-как взгромоздив мешок на спину, Иванов повернулся, чтобы идти, но военный так ухватил за плечо, Михаил чуть не упал от неожиданности. С трудом удержав равновесие, развернулся:

— Ты чего?

— Не ты, а вы! Старший инструктор Долма Хетч. В ту дверь!

В стене вдруг появился проём. Удивлённо моргнув, Михаил шагнул туда, куда ему указали, и чуть не упал, оказавшись непонятно где. Солнце чуть заставило прищуриться, но даже так было ясно, что это не тот лагерь, куда их приводили прежде. Другие дома, другое расположение построек. Рядом с крыльцом уже стояли такие же, как он, точно с такими же мешками.

— Сюда иди, раззява!

Здоровенный, раза в два больше него мужик в форме махал руками, привлекая внимание. Михаил торопливо приблизился. Этому слону ничего не стоило порвать его на части, даже не запыхавшись.

— Фамилия, рядовой?!

— Иванов!

Взгляд на уже знакомый планшет, потом благосклонный кивок головой.

— Пока жди здесь, сейчас ещё двое, и пойдём.

Парень приблизился к ожидавшим сбора — ни одного знакомого лица. Абсолютно другие. Никого, кто запомнился ему по базе, по вводной лекции. Наверное, из других мест прибыли… Жалко, что этого любознательного нет. Как теперь узнаешь, что было после смерти? Он было собрался скинуть тяжеленный мешок с плеч, но к ним уже спешил давешний горлопан.

— Строиться!

Все кое-как рассосались в шеренгу. Короткий пересчёт, затем последовала новая команда:

— Мешки с плеч — долой!

С явным облегчением все скидывали свою ношу и ставили перед собой. Главный вышел на середину строя, заложил руки за спину.

— Итак, новобранцы, меня зовут старший сержант Раут. Я — ваш ротный старшина, чтобы было понятнее. В мою задачу входит ваше обучение местным порядкам, консультации, если что непонятно, и надзор за проведением занятий! Говорю сразу и только один раз, чтобы было понятно всем: отныне вы двенадцатая учебная рота шестьсот тридцать второго полка славного лейб-гвардии Шестнадцатого Имперского Тяжёлого Легиона!

…Рота?! В строю их меньше тридцати человек…

— Мне поручено сделать из вас бойцов. И вы, клянусь империей, ими станете. Это я вам обещаю! А теперь — рассчитаться по трое.

По шеренге быстро понеслось:

— Первый.

— Второй.

— Третий.

— Первый…

Когда расчёт закончился, старший сержант быстро перестроил роту в короткую колонну, а затем повёл в казарму — маленькое двухэтажное здание, утопающее в зелени. Внутренность шокировала всех, без исключения. Сплошные литые полы. Высокие потолки. Койки в один ярус, заправленные мягким даже на вид одеялом. Возле каждой стояла тумбочка. Быстро распределив спальные места, сержант заставил каждого приложить ладонь к стоящей возле места отдыха мебели, объяснив теперь, что та будет открываться только владельцу. Это потрясало. Умная тумбочка, ключ от которой всегда с собой, и его не потеряешь и не подберёшь… С ума сойти! Затем приступили к разборке полученных мешков. И снова потрясение — столько было всего… Необычного и нужного. Скажем, вместо бритв — тюбик на манер зубной пасты. Намылил подбородок и щёки, смыл водой, и всё. Неделю щетина не растёт. Зубы чистить — пластинка непонятно чего. Сунул в рот, пожевал, и зубы светятся, и изо рта то ли лавандой, то ли клубникой пахнет весь день. Мыло — во флакончике из мягкой пластмассы. Вот как эта штука, оказывается, называется. Новая форма. Синяя, с погонами-хлястиками. Ботинки тоже синие. Застёжка — липучка. Сама себя затягивает, сама расстёгивается, когда нужно. А размер — регулирующийся. Носки вместо привычных портянок. Надел, сунул. Удобно. Ноги не потеют. Всё ткань в себя забирает. День отходил, выкинул. Новые в тумбочке сами появляются. Их, когда солдаты, именно — солдаты, а не бойцы, на занятиях, роботы-уборщики раскладывают по местам. Как и всё остальное — мыло, бритвы, платки носовые и прочие мелочи. Именно так эти шестиногие металлические паучки называются. Дальше — оружие шло. Здоровенный, с виду тяжёлый, а на деле — раза в четыре легче верной «трёхлинейки» агрегат для убивания ближнего своего. Сержант сказал, что сейчас объяснять ничего не станет, благо с завтрашнего дня начнут всё подробно изучать, и велел их поставить в специальные держатели позади спинок кроватей. Туда же — пояс с обоймами запасными, специальный, зверского вида нож-тесак. Сумку гранатную. И защитные доспехи. Но эти — потом будут. Их каждому специальные мастера индивидуально подгонят. Позже. Пояснил инструктор и многое другое. К примеру, как мыться. Поскольку спали люди на втором этаже, то первый имел специальные помещения: каптёрку, где всякие мелочи и разные виды обмундирования хранятся. Оказывается, и это поражало больше всего, что в имперской армии форма была нескольких видов: повседневная обычная, вот эта — синяя; повседневная рабочая — та, что сейчас на них. Причём — одноразовая. То есть день прошёл, выкинул. Даже сердце кровью обливалось при такой расточительности. Но Раут, завидев вытянувшиеся лица, поспешил объяснить, что отработанная одежда не в утиль идёт, а восстанавливается в специальных машинах. Это известие почему-то утешило. Дальше — повседневная боевая. Вся из себя пятнистая, когда наденешь. Именуется — боевой хак-комбез. Ткань на нем умная. Лёг на шахматную доску, и ткань тоже клеточками становится. Словом, для маскировки — самое оно. Михаил пожалел, что на той последней высотке у них такой не было. Накрылись бы — чёрта с два их «юнкерсы» разглядели! А ещё была форма для зимы, для жары, для воды, для джунглей, правда, никто не понял, что это такое — «джунгли», только один хмыкнул, услыхав словечко. Для тропиков. Для космоса. А вот последнее — завораживало. Бездонную черноту за стеклом все запомнили…

Ещё на том первом этаже был душ. С горячей и холодной водой. Температура рукой регулировалась. Сжимаешь кулак — горячее становится. Разжимаешь ладонь — холоднее. А вот бань у них предусмотрено не было. Инструктор, услыхав такое, затылок бритый почесал, ухмыльнулся, пообещал справки навести. Там же — комната для занятий, в смысле — самоподготовки. Чтобы, значит, кто пожелает, самому позаниматься в свободное время. И зал для занятий спортом. Всякие хитромудрые снаряды стоят: тяжести поднимать, пресс брюшной качать, реакцию отрабатывать, рукопашный бой. Тоже для желающих позаниматься в свободное время. Но самое главное — был там кинозал. Вначале, правда, никто не понял, что это такое, пока сержант не продемонстрировал. Но когда дошло — даже взревели от восторга. Поскольку разрешалось смотреть каждый день от двадцати ноль-ноль и до отбоя, в двадцать два ноль-ноль. А в выходные, тоже вещь на войне неслыханная, хоть целый день. Народ дурел от вестей. А когда Раут объяснил, как лавочкой с товарами пользоваться, — ещё больше обрадовались. О таком военном быте на их войне даже во сне мечтать нельзя было. Но Михаил, слушая заливающегося соловьём сержанта, всё больше мрачнел — он-то накрепко помнил любимую бабушкину поговорку о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

Но и его мрачное настроение улетучилось, когда инструктор сказал наконец, к какому роду войск их приписали. Служил когда-то младший сержант, а теперь — рядовой необученный, в войсках планетарно-десантного корпуса. А короче — нечто вроде воздушного десантника. Только с космическим уклоном. То есть высадки на планеты из космоса, военное сопровождение тяжёлых кораблей в качестве штатного наряда. Абордажные команды для космических сражений. Сурово. Но романтично. Хотя вроде бы на войне Иванов от романтики избавился…

Глава 3 Мир-2

Вечером все тридцать, не сговариваясь, после ужина собрались в кинозале. Но аппарат никто не включал. Все сидели молча, переглядываясь друг с другом. Наконец кто-то решился, поднялся с мягкого стула:

— Николай Семенцов. Младший лейтенант. Артиллерист. Погиб в сорок четвёртом под Студзянками.

Снова сел. Вскочили сразу двое:

— Алексей Степаненко. Пограничник. Рядовой. Погиб под Брестом, в сорок первом.

— Тельман Петров. Танкист. Старшина. Погиб в сорок третьем, под Курском.

— Иванов Михаил. Младший сержант. Пехота. Погиб на Дону. В сорок втором.

— Лизюков Павел. Водитель я. Рядовой. В сорок пятом. В Маньчжурии.

— Черняховский Иван. Кенигсберг. Сорок пятый. Генерал армии…

Несколько мгновений все молчали, переваривая услышанное. Неожиданно тот улыбнулся какой-то беззащитно-доброй улыбкой:

— Ну чего вы, ребята? Мы теперь все рядовые. Так что — на равных. Не обращайте внимания. Я так понял, что теперь новые погоны зарабатывать будем…

Потом представлялись и остальные. Как выяснилось, все были с одной войны. Великой Отечественной. И кончилась та в сорок пятом, разгромом Японии. Но также оказалось, что собрались здесь и только бывшие красноармейцы. Не было ни немцев, ни англичан с американцами, ни французов. Сам Михаил только немцев видел. А про союзников узнал уже от остальных. Но те были с других транспортов, и потому приходилось верить на слово… Но, во всяком случае, порадовало, что эти космические исключений ни для кого не делали. Все под ружьё пошли… Потом пришёл Раут и всех разогнал спать, не дал поговорить. Сказал, ещё успеете. А сейчас организмы ещё не окрепшие, режим соблюдать надо. И с утра началось…

…Михаил отстегнул шлем, смахнул со лба пот, оглянулся — вроде чисто прошёл. Участок ему достался тяжёлый — захват машинного отделения лёгкого крейсера противника. Всё бы ничего, но вот киберпартнёры дрались, словно настоящие эльфы. Во всяком случае, Раут, ветеран не одной битвы, говорил, что те воюют точно так же. Всех, кто был на посту, Иванов положил. Но вот «случайно» оказался ещё один, якобы зашедший в гости к другу. Он-то и вылетел, словно чёртик из табакерки, из-за колонны тягового генератора с плазменным аварийным резаком наперевес. Каким чудом удалось увернуться, Михаил и сам не понимал…

Обернулся, окинул очередной раз отсек с валяющимися в живописных позах трупами, активировал связь:

— Рядовой Иванов учебную задачу выполнил.

В наушниках связи ответили:

— Активация нуль-транспортёра.

Привычная уже вспышка, и вот он валится на траву, подставив лицо яркому солнышку. Впрочем, как называлась местная звезда, курсанты не знали. В целях сохранения секретности. Так им объяснили. Так что все привычно звали её Солнцем. С начала учёбы прошло два месяца. Какими наивными казались теперь обещания свободного времени, выходных! Дела на фронтах Империи шли не очень, и график обучения курсантов уплотнили до предела: один свободный день в месяц. Занятия с восьми утра и до девяти часов вечера. Тренажёры. Симуляторы. Ночное гипнообучение. Перед сном приклеиваешь к виску небольшой пластырь. Спать он не мешает. Кожу не раздражает. Утром, проснувшись, смотришь первым делом в зеркало, изменился его цвет или нет. Если зелёный — значит, ещё грузит в память. Ну а побелел — информация усвоена. Теперь только закрепить полученные навыки нужно. Но больше одной штуки в сутки нельзя, иначе мозги переклинит. Предупредили строго-настрого. Короче, пахали все словно проклятые. А всё равно — легче, чем в родной Красной Армии, приходилось. Скажем, окопы не копали. Там это просто не нужно. Смысла нет. Имеется такой хитрый агрегат у каждого: свалился, вытащил из пояса горошину, кинул перед собой. Пять секунд — и заползай. Всё готово. А как, что, чего — непонятно. Да и ни к чему. Штука одноразовая. А у каждого бойца таких в штурмовом поясе пятьдесят четыре. Не на один бой хватит. Если длинный марш-бросок по местности, включаешь свои ботинки и начинаешь скользить над землёй, словно на лыжах. Да и сами воздушные скутера были. Интересные штуковины! Как мотоциклы! Только в воздухе летают. А управлять ими легче, чем велосипедом. Да и остальной техники тоже предостаточно. Казалось, что для любой, самой немыслимой ситуации у имперцев какое-нибудь механическое приспособление найдётся. Так вот. Да и сам он уже ничуть не напоминал того щуплого паренька, испытавшего на себе все тяготы военного года. Тело раздалось в плечах, лысая поначалу голова покрылась ещё коротким, но густым, гораздо жёстче прежнего, волосом. Да и рост прибавился, причём значительно, и организм по-прежнему рос. Кормили — на убой. Первое, второе, третье. Порции — от пуза. Сколько съешь. Всегда — либо мясо, либо рыба без костей. Постоянно — фрукты, салаты, соки. В прежней жизни Михаил такого не видел. Обязательная «качалка» вечером. Кроссы на десять, пятнадцать километров. Большая часть — в полном боевом облачении. Каждое утро, перед началом занятий — медицинский осмотр. Осваивали личное и групповое оружие, технику. Учились водить скутера, транспорты, гусеничную и колёсную технику. И постоянные тренировки, тренировки, тренировки… Голова, как и тело, наполнялась. Раут всё меньше ругался, обзывая курсантов «беременными слонами». Всё чаще на его лице появлялась задумчивая, но довольная улыбка. А иногда, разбирая на тактическом компьютере действия группы курсантов, он явно выглядел озадаченным, когда умный механизм выставлял высший балл за красоту, эффективность и простоту решения. Несомненным лидером в их учебной роте был Иван Данилович. Черняховский не раз доказывал, что звание генерала армии РККА он получил не благодаря протекции, а собственным умом. Так что пусть и не явно, но все курсанты с удовольствием подчинялись ему, поскольку некоторые из них уже успели повоевать под началом генерала на прежней войне и говорили о его действиях только хорошее. Между тем дни летели за днями. Незаметно. Поскольку были заняты до предела. Командиры учебных подразделений были довольны успехами репликантов, рапортуя об их действиях. Тем временем разрабатывались более эффективные методики обучения, адаптации, анализировалась тактика людей, прошедших Сталинград и Кёнигсберг, Берлин и Ржев, Брест и Севастополь. Имперцев поражало трудолюбие будущих солдат. Адмирал Стамп, пропихнувший идею репликантов, был в фаворе у императора. Тот почти ежедневно интересовался их успехами, требуя подавать сводки непосредственно ему на стол. Грема Шестнадцатого больше всего удивило две вещи: первое — никто, ни один из курсантов всех родов войск, начиная от аэрокосмической авиации и кончая тяжёлой пехотой, не погиб в процессе обучения. Второе — за всё время не было зафиксировано ни единого случая неповиновения или отказа выполнять полученный приказ, каким бы абсурдным тот ни казался. А между тем дела империи становились всё хуже и хуже. Её обескровленные предыдущим поражением армия и флот с трудом сдерживали яростные атаки республиканцев, заподозривших в тайм-ауте на подготовку новичков что-то нехорошее и спешивших закрепить успехи и пробиться к сырьевым и промышленным районам раскинувшейся на десятки световых лет империи. И вот это произошло. То, что должно было случиться рано или поздно, — измотанный непрерывными боями четырнадцатый Ударный Флот сдал позиции. На него обрушилась свежесформированная, получившая только что с конвейеров корабли Оранжевая Республиканская Флотилия. Тяжёлые дредноуты легко проломили в отчаянно отстреливающихся крейсерах и фрегатах дыры, несовместимые с дальнейшим жизнеобеспечением экипажа. И потеряв пять четвёртых флота, командующий соединением дал приказ отойти на другие позиции. Организованный поначалу отход очень быстро превратился в паническое бегство. В линии фронта образовалась обширная дыра, в которую сплошным потоком хлынули рейдеры и отдельные подразделения. Вспыхнула паника. Закряхтели сановники и высшие офицеры, насаживая жирные задницы на обильно смазанные маслом колья, но всё было без толку — затыкать брешь было некому. Корабли наличествовали, но вот экипажи… И тогда Грем Шестнадцатый решил двинуть в бой курсантов, благо первому, пробному выпуску в количестве трёхсот тысяч человек оставалось до выпуска, то есть до момента, когда в их солдатских книжках появятся заветные слова «обученный, подготовленный», меньше двух недель. Правда, заполненных учёбой и тренировками двадцать часа в сутки…

Над городком взвыла сирена. Не учебная. Боевая. Она выла, выматывая душу и заставляя дрожать нервы. Раут влетел в расположение взъерошенный, всегда идеальная причёска была растрёпана, руки слегка дрожали. Вибрирующим от адреналина голосом старший сержант закричал:

— Боевая тревога! Всем получить полное снаряжение и на выход!

Его волнение передалось всем. Отточенными уже до автоматизма движениями солдаты надевали доспехи, пристёгивали носимое снаряжение, получали в оружейке боеприпасы, торопливо прогоняли положенные по инструкции тесты.

— Строиться, рота! Строиться!

Лёгкий топот был ему ответом. Люди занимали привычные места в строю, ожидая самого худшего. И оно не заставило себя ждать:

— Солдаты! Враг нанёс неожиданный и мощный удар. Наши войска, измотанные непрерывными боями, несут огромные потери, откатываясь назад! Гибнут миллионы людей. И смерть ожидает ещё больше. Помните, что ждёт их, когда придёт враг! Вы — надежда империи! Её последний резерв! Во славу Империи, за императора!

— Во славу империи!

Привычно рявкнул строй. Сержант открыл рот, собираясь сказать ещё что-то, но было поздно — привычная вспышка нуль-транспортёра, на это раз произошедшая без предупреждения, и перед ним остался пустой плац. Только лёгкий ночной ветерок перекатывал невесть откуда взявшийся лист пластика, смятый в комок. Раут подошёл, наклонился, развернул: «Дорогая мамочка! Жаль, что ты никогда не получишь это письмо, но хотя бы так сообщить тебе, что я жив и здоров, со мной всё нормаль…» Старший сержант сглотнул непрошеный комок, вдруг появившийся в горле…

— Быстрее! Быстрее!

Флотский офицер торопил не зря — едва последний пристегнул захваты доспехов к специальным зажимам, как нарастающая вибрация генераторов показала, что корабль начал разгон. Навалилась тяжесть, и вместе с тем перед глазами Иванова заплясали алые цифры на поликарбонатном забрале шлема, указывая перегрузку: 1… 1,2… 1,7… 2… Вскоре цифра застыла на четырёх. Четыре «жэ». Лихо. Стало тяжело дышать, сердце с трудом гнало потяжелевшую в четыре раза кровь по жилам и артериям. Ничего. Ещё половина деления, и автоматы начнут закачку амортизирующей жидкости в капсулу. Ну же, давайте! 4,4… 4,45… 4,5… Есть! В стекло ударила густая струя. Несколько мгновений, и сразу стало легче. Тело словно повисло в специальном растворе. Только сердце бешено колотилось ещё несколько мгновений, пока не успокоилось и не вошло в привычный ритм. Это продолжалось четыре часа, потом открылись клапаны, и вскоре в ухе коротко пискнул датчик, сигнализируя о том, что можно покинуть индивидуальную капсулу. Михаил привычными движениями расстегнул сложную упряжь, кнопкой сбросил израсходованный кислородный патрон, взамен загнал новый, вытащив его из ящика в отсеке, где и положено было находиться по сотням тренировок. Дверь плавно развалилась на две части, ушла в пол и потолок. Парень шагнул наружу. Из остальных капсул выходили его товарищи. Десант встречали. В узком коридоре стоял увешанный нашивками и полосками наград офицер-имперец средних лет.

— Я майор Трес. За мной!

Все послушно двинулись вслед за ним. Небольшой переход по коридорам и галереям до места расположения десантного наряда. Там уже было людно. Две такие же роты, как и у них. Майор вскинул руку, призывая к вниманию, воцарилась тишина.

— Внимание! Это — эсминец «Бесстрашный». Модификация «НЛ-24». Относимся к Первому резервному флоту. Наша задача — удержать врага любой, слышите — любой, ценой на линии Мижоро — Талатус — Цхеме. Подкрепления не будет долго. Так что — думайте сами. Но за нами — гражданские. Первое столкновение с «остроухими» ожидается завтра. Расчётное время — ноль семь по времени метрополии. Сейчас — всем знакомиться и отдыхать. Потом будет очень тяжёлый день, а возможно — и ночь. Всем всё ясно?!

— А кто будет нами командовать, господин майор?

— Я. Ещё вопросы?

— Никак нет! — донеслось сразу с нескольких сторон.

Майор шагнул к выходу из общей каюты, потом спохватился:

— Питание по пассажирскому наряду, на час позже экипажа. График — на стене, в изголовье койки. Сержанты, отвечаете за порядок.

И уже шагнул за порог, когда ему в спину полетело:

— Господин майор, у нас нет сержантов!

Тот замер на месте, дёрнулся, словно ужаленный. Пошарил в кармане, выудил уже всем знакомый офицерский планшет, впился глазами в экран. Несколько мгновений вглядывался в текст, потом вдруг выругался и, поднеся ко рту коммуникатор, что-то туда сказал. Замер на месте, ожидая то ли ответа, то ли чего-то ещё. Впрочем, десантники сразу занялись привычным делом — снимали обмундирование, занимали места, развешивали снаряжение по штатным местам.

— Иванов!

— Я!

— Держи!

В подставленную ладонь легли два квадратика. Трес отвернулся, выкрикнул снова:

— Черняховский!

— Я!

— Получи!

Такие же знаки различия легли в руки бывшего генерала армии.

— Симоненко!

— Я!

— Получи…

Выдав эмблемы ещё троим, майор успокоился:

— Вы теперь сержанты по полевому патенту. После боя, если покажете себя нормально, — подам на утверждение званий в штаб Флота. Отвечаете за порядок и дисциплину в расположении. Ясно?

— Так точно! — дружно рявкнула шестёрка свежеиспечённых командиров.

Трес усмехнулся:

— Хоть вы и недоделки, но, думаю, что старым солдатам долго учиться — только вредить делу. Ладно. Завтра всё увидим. Получите ваши новые планшеты после ужина на складе.

— Есть, господин майор!..

До ужина оставалось меньше часа. Поэтому пока пришлось отложить знакомство и заняться исполнением сержантских обязанностей: проверить, чтобы всё снаряжение было закреплено там, где положено и как положено. Озаботиться получением боеприпасов, разузнать, где находится столовая. Впрочем, как раз с этим напрягов не было — тип корабля был известен, а тактические планшеты, даже солдатские, имели подробную схему…

Накормили их неплохо. Ничуть не хуже, чем в учебном подразделении. Даже, пожалуй, и лучше. Десантники инстинктивно держались по привычным подразделениям. Да сержанты также. Тем более что их и назначили из числа бойцов. По два на роту. А значит, Михаил машинально прикинул состав стандартного экипажа десантного бота: у них шесть штук класса «Зубило». Пятнадцатиместного штурмо-абордажного корабля, оснащённого плазменно-молекулярным штампом, пробивающим вражескую обшивку. Нехило получается…

После вечерней проверки, когда всё уже было не раз проверено, народ наконец стал знакомиться. Искали земляков, однополчан, наконец — просто тех, кто воевал на одном фронте или в одних и тех же местах. Не повезло никому. Одна рота оказалась из тех, кто воевал на афганской войне, оказывается, была и такая, необъявленная. Вторая — из «чеченцев». Ветеранов войны в Чечне. Их рассказы все и слушали до самого отбоя. О гибели великой страны под названием СССР, о предательстве Горбачёва и Ельцина, продавших Родину и народ за право легализовать полученные взятки. Слушали и бессильно сжимали кулаки, не в силах что-либо изменить. Каменели скулы, намертво зажатые изо всех сил. Белели суставы рук, стиснутые до боли. Ненависть, злоба, желание наказать изменников, погубивших державу за никчёмные бумажки с портретами давно истлевших масонов. Поражались переменам, произошедшим на Родине. Не могли понять, почему народ терпит иуд, не поднимается на баррикады. И вывод выходил один — последнюю войну в чеченских горах развязали специально. И не столько для того, чтобы отмыть деньги, а чтобы удержаться у власти, уничтожить тех, кто помнил прошлое величие и мог подняться на новую революцию. Потому и гнали необученных мальчишек против профессиональных наёмников, продавали секретные карты и схемы операций. Останавливали войска, когда оставалось замкнуть кольцо окружения. Выводили из ловушек банды. Всё было направлено на то, чтобы погубить как можно больше людей. Самых умных, самых честных. Самых совестливых. Тех, кто мог «откосить», как они говорили, но тем не менее пошёл в армию, поскольку не мог уклониться от службы даже в мыслях…

Короткий вскрик сирены, объявляющий отбой. Казалось, будет не заснуть, ведь столько всего услышали и узнали, завтра первый бой, в крови кипит адреналин, мозг переваривает услышанное, но едва голова коснулась подушки, как Михаил провалился в глубокий, без всяких сновидений, сон…

Глава 4 Мир-2

Подъём. Завтрак. Медицинский осмотр. Затем — последняя проверка всего снаряжения и оружия. Михаил тщательно осмотрел своих подчинённых. Всё как положено по уставу: запасные обоймы, гранаты, резаки. Связь в норме. Сканеры, тепловизоры, датчики — согласно положению. Специальные средства. Доложил Тресу о готовности группы. Тот чуть помедлил с ответом, до сержанта донеслись далёкие голоса. Похоже, швартовые команды замешкались с готовностью штурмботов, если судить по витиеватым тяжеловесным матюгам, порхавшим в воздухе пусковой камеры. Но нет, высказав всё, что думает о самих механиках, их родителях и родственниках, а также о сексуальных предпочтениях последних, майор рявкнул в микрофон:

— Сержант, выдвигайтесь к третьему доку и начинайте готовиться к вылету. Передовые отряды уже вступили в бой.

— Разрешите вопрос, господин майор?

— Что ещё, сержант?!

— Как… там?

Трес вновь чуть помолчал, видимо прикидывая, стоит ли сообщать новости, потом, по-видимому, склонился к положительному решению.

— Жарко.

— Ясно. Разрешите начинать?

— Действуй, Иванов.

Михаил развернулся к застывшей шеренге и рявкнул:

— В третий док, бегом! Марш!

Встреченные в коридоре случайные флотские испуганно старались вжаться в стену, когда мимо них, топая массивными бронеботфортами, проносилась десантная команда. Выглядели штурмовики внушительно: закованное в доспехи тело, торчащие из плеч и локтей массивные лезвия крюков, раструбы стреломётов внизу запястий и горб блока жизнеобеспечения за спиной. Торчащий сбоку ствол крупного калибра, находящегося в специальных захватах, добавлял уважения…

Несколько минут, и шлюзовая дверь привычно развалилась на две части. Десантники ввалились в залитый светом прожекторов док. Шестигранная туша абордажника отчаянно парила сервис-люками, возле которых словно ошпаренные суетились обслуживающие роботы и люди. Кто-то, по-видимому старший, в оранжевом комбинезоне, отчаянно размахивал руками, пытаясь что-то втолковать двум понурым фигурам.

— Строиться у посадочной аппарели! — отдал команду сержант, сам направляясь к начальнику выпускающей команды. При виде надвигающейся на него глыбы металлопласта тот, по мере приближения десантника, всё снижал накал речи, а под конец и вовсе затих, со страхом глядя на массивную фигуру, нависшую почти на две головы над ним.

— Что у нас с машинкой?

— В-всё в норме, господин! Можете начинать!

— Точно?

— Так точно, господин!

— Смотри! Вернусь, если что не так — спрошу сурово.

С ухмылкой, хотя последнюю через сплошную черноту силикоидного стекла трюмный увидеть не мог, погладил шипастый кулак в боевой перчатке. Отвернулся, махнул рукой:

— Экипаж — в машину!

Строй мгновенно рассыпался. Все уже знали свои места, поскольку деление по номерам Иванов произвёл сразу после назначения командиром, поэтому ни суеты, ни споров не было. Стрелки, оператор прорубного штампа, рулевые, первая команда, вторая команда, зачищающие. Все уже на своих местах, пристёгнутые к внутренним системам жизнеобеспечения, чтобы не расходовать ресурсы доспехов. Он сам плюхнулся в командирское сиденье, чуть слышно пискнувшее системой амортизации, заученными до автоматизма движениями воткнул полевые разъёмы в положенные места. Короткий тест, и на экране забрала на мгновение высветилась схема функционирования. Всё в норме. Можно сказать, даже отлично. И хорошо. Окинул взглядом отсек — точно! Новенький! Только с завода, видать. Повезло! Тронул сенсор связи на панели:

— Я — третий. Готовность один подтверждаю.

Сухо протрещало:

— Ждите, третий. Уже скоро.

— Вас понял.

Ответил уже другой голос:

— Чтоб вам не скучно было, включаю «музыку».

Что? Какую такую музыку? Там что, думают, ребятам сейчас до развлечений? Но это оказалось совсем не то, что ожидал услышать сержант. Короткий треск, и в наушниках раздались голоса и крики, сухой треск выстрелов, скрежет лопающегося от взрывов корабельного набора, хлопки рвущихся от давления воздуха аварийных мембран… Михаил стиснул челюсти — не вовремя, с одной стороны. А с другой — у ребят вскипит кровь, они соберутся. Умирать вновь никому не хочется… Через пару минут трансляция оборвалась, и возник голос командира. Майор, похоже, кипел от ярости на шутников, но разбираться было некогда:

— Третий, ваша цель номер семь на планшете. Уничтожить и доложить. Затем получить новую задачу.

— Вас понял, господин майор!

Тот резко отключился. Поехали! Закованный палец с лёгкостью вдавил кнопку запуска. Вспыхнули в воздухе мониторы обзора, швартовщики засуетились, разбегаясь в стороны. Массивные ворота впереди пришли в движение, засветилось всполохами и переливами силовое поле, удерживающее воздух внутри дока. Повисли в воздухе сигнальные объёмные огни. Одновременно отстрелились питающие шланги, закрылись все люки. Стартовый стол пришёл в движение, чуть доворачивая смертоносный маленький корабль до нужной траектории. Пискнул таймер, высветив прямо перед забралом зелёные цифры таймера, стремительно отсчитывающего время. Вот бегущие знаки устремились к нолю. Дзинь, вау! Четыре круглых нолика в мгновение ока стали алыми. Тут же перегрузка стартовой катапульты вдавила сержанта в кресло. Седьмая цель. Усиленная серводвигателями конечность даже не почувствовала усилия. Обычное движение, словно и не давит почти шесть «жэ» разгоняющегося с бешеным ускорением бота. Есть захват цели! Мгновенно вспыхнуло изображение, и Иванов чуть не выругался — хороша мишень! Триста человек экипажа, республиканский крейсер огневого подавления! А их — пятнадцать человек! Они что — пушечное мясо?! На убой погнали?! Скрипнул зубами, лихорадочно ища выход. В памяти возникло описание, и он сразу немного успокоился — шанс есть! Только не надо рубить проход, достаточно приземлиться возле блока теплообменников и заложить там заряд. От перегрева многокилометровая махина взорвётся через пару минут, перед этим заживо сварив экипаж. Так что шанс есть! Световое перо отметило точку высадки, а затем Иванов крутанул шарик трекбола, добавляя скорости. Главное — проскочить огневую завесу!..

…— Внимание! Пятый, шестой, седьмой номера! Хватаем «фузионник» и ждём команды! Остальным — прикрывать!

Чёткая отмашка готовности с мест. Вновь взгляд на тактический монитор, показывающий состояние команды — пятнадцать зелёных огоньков. Норма…

Пространство, казалось, светилось от взрывов и лучей. Метались какие-то осколки, толстые шланги трасс протонометров, тонкие, словно шерстяные нитки, лучи лазеров, оранжевые полосы пространственных пушек. Бот чуть тряхнуло, один из выстрелов противоабордажного орудия вскользь мазнул по мгновенно вспухшей рубцом броне, но пронесло. Корабль слушался руля и команд.

— Касание!

Сработала подушка безопасности, мгновенно заполнившая всё вокруг кресла, захваты намертво застыли. Удар был такой силы, что лязгнули зубы, едва не прикусив язык. Кто-то зашипел от боли, а, ерунда! Бухнул первый выстрел, затем остервенело, захлёбываясь, заговорило остальное оружие взвода. Всё перекрыл рёв автоматического орудия башенной турели. Было хорошо видно, как из люков в броне выскочили гибкие, стелющиеся над поверхностью фигуры в матовых скафандрах и с нечеловеческой скоростью устремились к намертво вцепившемуся «липучками» на отстрелившихся шасси в броню крейсера боту. Проклятье! Такими темпами… Нет! Ребята не подвели! Покатился, бессильно раскинув руки, один враг, вспух разнесённым крупнокалиберной пулей шлемом другой. Опал, а затем раздулся прошитым скафандром третий… Вырос разрыв снаряда на месте четвёртого.

— Командир! Уходим!

Истошный вскрик в мембране. Мозг ещё не осознал услышанное, а руки уже действовали: отключена подача энергии на шасси, включена полная герметизация, тяговый контроллер выведен до упора, экраны внешнего обзора заливает изумрудная вспышка максимальной тяги. Отсчёт пошёл.

— Таймер?!

— Десять секунд!

Шесть… Пять… Дьявольщина! Ну же! Хорошо, что подушка сама сматывается сразу после фиксации! Какая дурь лезет в голову… Есть! Едва успел крикнуть:

— Полная фиксация!

Ткнул в сенсор рукой. В следующий миг бот швырнуло, заколотило, всё вокруг слилось, жалобно зазвучали аварийные зуммеры. Так продолжалось несколько мгновений, потом гироскопы выровняли кораблик, затихли тревожные сигналы. Взгляд на монитор — пятнадцать зелёных огоньков. Все целы!

— База, база! Я — третий! Цель поражена!

Недоверчивый голос Треса:

— Уже?!

— Так точно, господин майор. Потерь нет.

Несколько мгновений тишина, затем ледяной голос:

— Помогите нашим у мишени номер двенадцать. Там соседи застряли. Как только остальные команды выполнят задание, перенаправлю их к вам.

— Вас понял!

Отключился, набрал команду — номер двенадцать… Они там что, считают их всемогущими?! Но кто-то уже дерётся. А значит, сам погибай, а товарища выручай…

— Внимание всем, цель — орудийная платформа. Там уже дерутся наши. Нужно помочь…

— Вас понял, командир…

Плоский узкий диск, усеянный по окружности раструбами протонометров, стреляющих сгустками антивещества орудий. Наверху и внизу диска — турели ближнего боя. Компьютер бота послушно вывел схему со сканеров на обзорный монитор. Где же наши?! Сплошная стена огня. Нет, вот здесь молчание. И… Обрадованно стиснул кулак — медленно, но верно пятно молчания расплывается от торчащего хвоста, довольно глубоко проникшего в корпус противника, такого же штурмбота, как у них. Прочертил траекторию по планшету. Умная машина сама теперь посадит их в нужном месте… Тряхнуло ничуть не меньше, чем в первый раз. Ухнул штамп, даже здесь, в отдельной кабине, послышался грохот от провалившегося вниз куска брони. Ну что же — пора…

Его уже ждали. Отработанный десятками тренировочных выходов боевой порядок, правда, отличающийся от стандартных имперских. Ребята-сталинградцы подсказали. Двое с тяжёлыми крупнокалиберными впереди, на зачистке. Остальные — прикрывают. В середине — гранатомётчик. Предпоследний — снайпер. Вперед, гвардия! Глубоко вдохнув, прыгнул вниз, в затянутый дымом коридор, и сразу — гранаты по разным углам, а позади уже грохочет тяжёлое оружие, кашлянула снайперка. Всё. Зачистили. Второй и четырнадцатый уже шарят сканерами, машут — чисто. Двинулись. Ого! Тряхнуло. Явно наша работа. Вывел внешние микрофоны на полную — точно! Знакомые звуки! И похоже — тоже из одной школы… Знак рукой, осыпается опрысканная спецсоставом броня люка. Гранаты внутрь, сами — вдоль стенок коридора. Едва затихает вой пружин осколков, как снова вперёд, пока противник не опомнился. Вперёд, только вперёд! Не останавливаться! Не давать ни секунды передышки, ни мгновения, чтобы опомниться!..

Разорванное пополам тело нашего десантника. Похоже, прямое попадание. Вокруг — настоящая бойня. Всюду изломанные тела, оторванные конечности, выломанные трубы и кабели. Пробоины в стенах. И кровь. Похоже, у этих эльфов, как с лёгкой руки стали называть «остроухих», она тоже красная… Пустой магазин от стандартной имперской винтовки. Без особой надежды включил широкополосник, одновременно ориентируясь по планшету:

— Эй, земляки! По нам не стукните! Мы сзади вас!

Говорил на имперском. Мало ли кто там. Ответили тоже, соответственно, на нём же:

— Откуда?

— С «Бесстрашного». Третья команда! Как вы там?

— Грязно и мокро! От крови! Давят, сволочи! Вы далеко?!

— Метров пятьсот от вас, судя по звуку.

— Если можете, то прорвитесь ярусом ниже и отвлеките их! Сейчас должны ещё две команды подойти на помощь!

— Вас понял! Выполняем!

Покрутил пальцем в воздухе, указал вниз. Раз-два, готова большая дырка, бесшумно осыпавшаяся серой пылью. Снова град гранат, тяжёлые — вперёд. С ходу, огонь во все стороны. Похоже, что это кубрик экипажа. Их тут с полсотни было. Влипли бы, если бы не гранаты. А так — добили пару-тройку. Чисто. Сунулся к отдраенному выходу и тут же рухнул от страшного удара по шлему. Не возьмёшь! Падая, умудрился извернуться, чтобы лечь на бок, а палец уже давит спусковой крючок. Готов, сволочь! Ишь, зубы ощерил! Чем же это он меня, интересно?! Сам виноват, надо было «муху» запустить, микрокамеру, и спокойно оглядеться. Нет, ещё земные привычки остались. У, чертовщина… Жест, двинули… Бух! Вжжжиу! Тресь! Тресь! Так, ребята, добейте, чтобы не мучился…

Хлёсткий выстрел прекращает мучения эльфа с распоротым осколком животом.

— Эй, земляки? Как у вас там?

Соседи отвечают:

— Стало полегче. Спасибо!

И тут же ещё голос, незнакомый, но свой:

— Так, народ, что делать? Мы на пятом ярусе. Зачистили верхний сектор полностью.

Михаил ещё сообразить толком не успел, как уже ответ слышен:

— Вышел в генераторную, установил заряд. Всем, кто слышит — уходим!

— Мать!

— Доннер веттер!

— О, майн год!

Уносили ноги в темпе самбы. Быстро и весело. Назад-то легче, да и веселее. Но всё равно — «бдили». Чтобы какой-нибудь особо инициативный растяжку не поставил, или, тем паче, на станковый протонометр посреди прохода не нарваться. Но повезло. Влетели в свой штурмбот, отлепили шасси — и ходу. Доложили Тресу, тот было варежку открыл, чтобы выматериться, да как шарахнуло — даже обзорники потухли. Не выдержали фильтры. И болтанка в этот раз была не в пример больше. На этой платформе одной антиматерии почти две тысячи тонн. Достаточно, чтобы целую планетную систему в нуль превратить. В ничто. Так что заткнулся майор. Да подтверждение с разведфрегатов, что своими антеннами-щупальцами поле боя сканировали — цель номер семь уничтожена… Совсем другим тоном майор приказал возвращаться на эсминец для дозаправки, обеда и пополнения боезапаса… Бот стало швырять. Теперь, когда и топливо подходило к концу, и спасательные средства свой лимит исчерпали, автомат вёл корабль куда осторожнее. А вот огненных трасс дальше от места, где они чудеса творили, куда как больше стало. Шальные, так сказать. Так что приходилось тщательно рассчитывать курс. Но вот и знакомая тушка. Плоская, широкая, ощетинившаяся выдвинутыми посадочными доками. Главный калибр ведёт огонь, стреляя куда-то в пространство. Время от времени с направляющих срываются кассетные ракеты, несущие на себе шестьдесят четыре протонных боеголовки с самонаведением. Оружие мощное, слов нет, но… Неуклюжее. Выстреливаешь, скажем, облако обычной свинцовой дроби. Можно и железной, впрочем. Чувствительный взрыватель срабатывает, не принося никакого вреда. Да и расстреливают автоматические пушки их лихо. Но уж если попадёт — уничтожение гарантировано. Даже одна из всех — уже выгодно. Но опять же дело это редкое…

Цепочка посадочных огней, марево силового поля. На этот раз ни ударов, ни тряски. Плавно застыли на месте.

— Покинуть корабль!

Сам — последний. Вышел наружу — бойцы вповалку на полу лежат. Раскрытыми ртами воздух хватают. Да и у самого чего-то коленки задрожали. Трюмные носятся, системы закачивают, спасательные средства меняют. О! Уже спешат господа начальники! Усилием воли удержался на подкосившихся ногах, а через минуту и слабость куда-то ушла. Застыл по стойке «смирно», поедая, как положено, глазами майора. А у того глаза круглые и челюсть отвисшая…

Глава 5 Мир-2

И было с чего. Триста тысяч землян, потеряв всего около двенадцати тысяч человек, сделали невозможное с точки зрения имперского командования — вначале заставили остановиться, а потом и уничтожили ударный Республиканский флот. Потери у врага не поддавались описанию. Уцелело порядка десятка кораблей. Да и то потому, что их некому было атаковать. Просто не хватило людей. Правда, далось это репликантам нелегко. Основные потери пришлись на последние часы беспрерывного суточного боя. Когда народ уже выдохся, если говорить откровенно. Да и то, пусть и тела новенькие, и кормёжка особая, стимуляторами и витаминами напичканная, но есть предел любой химии. Десантники элементарно устали, всё чаще делали ошибки, а адмиралы императора, пребывающие в эйфории от ошеломительного успеха и уже примеряющие в мыслях новые регалии на положенные места, требовали от них всё больше и больше. Предел наступил, когда двое новоиспечённых сержантов отказались исполнять заведомо самоубийственный приказ атаковать супердредноут со своими командами. Сейчас они сидели в карцере, ожидая трибунала и последней прогулки через шлюз без скафандра. Неизвестными путями эта новость облетела флот, и десантники взволновались. Люди молча сидели по отсекам, готовые на то, чтобы подняться при известии о казни. А потом — плевать на всё. Усугубляло то, что принадлежали эти сержанты к двум самым многочисленным нациям репликантов: русским и немцам. Сержант Иван Данилович Черняховский и его коллега с германской стороны, фельдмаршал Эрвин Роммель. Такой же сержант, как и он. Они со своими командами уничтожили в общей сложности девять республиканских кораблей, причём одним из них была та самая орудийная платформа. Именно команда Черняховского прорвалась в арсенал и заложила тот заряд, превратив в прах вместе с самим кораблём ещё три близлежащих крейсера непосредственной охраны. И вдруг, на тебе. Роммель же объяснял Иванову, как отвлечь внимание противника, так что, можно сказать, что десантники «Бесстрашного» обоим жизнью обязаны. Сейчас уцелели, а тогда — как знать, может, и не получилось бы выиграть бой. Полегли в отсеках, и всё… Но тут вмешалась судьба. Кто-то там, наверху, по-видимому, рассудил, что неплохо бы было, если бы Фемида прозрела. И весы качнулись в нужную сторону…

Император с удовлетворением отбросил в сторону донесение и повернулся к адмиралу Стампу:

— Значит, эти репликанты совершили невозможное?

— Да, Ваше Величество.

Опытное ухо поднаторевшего в интригах и политических играх правителя уловило крошечную, незаметную другим, заминку. Грем насторожился, затем, нахмурившись, бросил:

— Что там у вас, адмирал? Не хотите портить сладкую кашу горькой пилюлей?

— Почти что так, Ваше Величество.

— Разрешаю. Говорите.

— Не подумайте, что я пытаюсь кого-то опорочить или свести старые счёты, но у нас назревает бунт.

— Бунт?!

Стамп покорно склонил голову.

— Да, Ваше Величество, бунт. Под конец битвы адмиралы, командующие флотом, потеряли чувство меры — и теперь двое из репликантов, получившие перед сражением полевой патент, сидят в ожидании трибунала под арестом.

— Выкладывайте всё…

Слушая офицера, Грем Злобный то краснел, то бледнел. От злости, переходящей в ненависть. От удивления подвигами, по-другому не назовёшь, репликантов. Об их самопожертвовании, военных приёмах и уловках. Об опыте земных войн, перенесённом в космос и оказавшемся неожиданно успешным. Когда адмирал закончил, император несколько мгновений сидел молча, переваривая новости и информацию, затем поднялся с трона. Стамп опешил, на его памяти такое случалось впервые. Сделав несколько шагов из стороны в сторону, заложив руки за спину, правитель глубоко вздохнул и заговорил:

— Колин, включите рекордер и оформите как приказ. Я подпишу немедля. Итак: за проявленное мужество и отвагу при спасении империи утвердить все полевые патенты. Это первое. Второе — этим двоим арестованным присвоить звание третьих лейтенантов, тем более что они и у себя были не в малых чинах…

— Один — полный генерал. Второй — фельдмаршал.

— Вот-вот. Далее — отвести десантные войска на переформирование и дообучение. Впредь использовать только с моего личного разрешения. Будем готовить ответный удар. И четвёртое — командующего флотом, как его там, Стамп?

— Адмирал Ривз, Ваше Величество.

— Ривза лишить чинов, званий, наград, как и офицеров его штаба. Командующего — казнить немедленно по получении этого приказа. Офицеров штаба — разжаловать в рядовые и отправить в штрафные части. У нас хватит адмиралов и без них. А дерьмо, мечтающее о звёздах на эполетах, мне ни к чему. Если они не знают, когда стоит остановиться — значит, пускай сидят на колу. Это их удержит лучше любого якоря. Готово?

— Да, Ваше Величество.

— Один момент…

Император вновь задумался, затем зачем-то посмотрел в угол, перевёл взгляд на висящий на стене древний портрет, ещё плоский, ручной работы, основателя династии. Затем сунул руку в карман форменных брюк, что-то извлёк. Стамп не поверил своим глазам: обычный имперский кред, мелкая разменная монетка.

— Орёл или решка? Ну!

— Решка, Ваше Величество.

Грем удовлетворённо улыбнулся.

— Значит, так тому и быть. Дайте им возможность учиться управлять кораблями. Естественно, тем, кто к этому способен. Я слыхал, что у них достаточно атмосферных пилотов? Думаю, несложно будет научить их воевать и в космосе. И ещё, Колин… Начинайте думать над штурмом Рейры.

— Сколько я могу использовать людей?

— Не больше миллиона. Я не хочу рисковать короной. А эти земляне настолько непредсказуемы… Кто знает, чем оно всё кончится. Единственное, что мне известно точно — война закончится. Нашей победой. Но какой ценой?..

…Дверь в отсек уже привычно развалилась на две части, и внутрь вошёл поджавший губы до такой степени, что те превратились в тонкую ниточку, майор Трес. Окинул хмурым взглядом напрягшихся людей, замерших на койках, затем повернулся к вскочившему Иванову.

— Построить людей. Приказ императора.

— Есть!

Короткая команда. Быстрое движение, и вот девяносто человек в напряжении застыли в шеренге. Что сейчас будет? Между тем имперец, злобно окинув строй взглядом и не найдя к чему придраться, выудил офицерский планшет и стал зачитывать:

— Утвердить выданные перед сражением полевые патенты…

— Во славу империи! — дружно рявкнуло подразделение.

Майор даже вздрогнул от неожиданности, но справился и под конец заявил:

— А теперь — познакомьтесь с вашим новым командиром. Прошу вас, третий лейтенант.

И в дверь шагнул Иван Данилович. Секунду никто не верил своим глазам — на плечах Черняховского горели новенькие ромбы — офицер! А ведь ещё час назад он ждал смерти… Майор между тем убрал планшет, обернулся к землянину:

— Ещё раз поздравляю вас с первым офицерским чином, господин третий лейтенант. Приступайте к командованию.

— Служу империи!

Стукнув кулаком себя в грудь, как здесь было принято, Черняховский склонил голову.

Трес отмахнул обратное приветствие и вышел прочь. Едва дверь за ним закрылась и сработали замки, как новоиспечённый третий лейтенант скомандовал:

— Вольно! Разойдись!

И через миг оказался в плотном кольце бойцов, радостно хлопающих его по плечам, обнимающих, поздравляющих. Хотели было качать, но вовремя сообразили, что потолки в отсеке низкие и на радостях приложить командира о потолок ничего не стоит.

— Жаль, спрыснуть погоны нечем, — тоскливо произнёс кто-то, но Черняховский заговорщически подмигнул:

— Ничего. Сейчас вернёмся на базу, там оторвёмся. Император даёт всем сутки отдыха, а затем — проходим последние занятия, тестирование и, ребята, будем прощаться. Как ни жаль.

— А что случилось, Иван Данилович?

Тот скорчил постную рожицу, потом заговорил унылым голосом:

— Император наш, в своей неизбывной милости, посадил на кол командующего этим флотом.

— За что?!

— За потерю чувства реальности, едва не приведшую к бунту во вверенных ему частях. А офицеров штаба — разжаловал в рядовые и отправил в штрафбат. За то, что не сдержали командира. В принципе — справедливо.

Кто-то из-за спины произнёс:

— Эх, если бы у нас товарищ Сталин такой же справедливый был… Сколько народу сохранили бы…

— Именно, что «бы»! Но ладно. Поступило указание — провести поголовную проверку всего состава репликантов на предмет пригодности к управлению космическими кораблями. Так-то!

— Ничего себе… — ошарашенно протянул кто-то.

— Здорово…

Третий лейтенант усмехнулся:

— Это ничего. Если будем так же воевать, то скоро вся армия и весь флот станут состоять только из нас!

— Круто…

Словечко было непонятным, из новых. Сказал его кто-то с последней войны, чеченской. Михаил постарался запомнить. Уж больно красиво оно звучало. А бывший генерал закончил:

— Так что, народ, сутки отдыха. Потом неделя учёбы и расформирование. По новым местам поедем. — И подмигнул. — А теперь — ужин и отбой. И так засиделись. Сержанты — командуйте!..

В столовой сидели за отдельным столом, сам Черняховский и пять оставшихся взводных. Разговаривали вполголоса, но уши сидящих вблизи подозрительно шевелились. Поэтому просто делились впечатлениями, хотя языки зудели спросить совсем другое. Наконец с едой было закончено, и третий лейтенант приказал отвести подчинённых в кубрик, а сержантам потом явиться сюда же. Минут через десять, когда всё было выполнено, пятерка вернулась в столовую. Выглянувший было кухонный наряд, узревший сияние погон, испарился в одном из многочисленных подсобных помещений и серьёзной беседе не мешал…

— Потери большие, Иван Данилыч?

— Двенадцать тысяч. В основном — румыны, итальянцы, очень много французов. Последние вообще вояки никудышные. Да и поляки — то же самое. Гонору много, а толку — чуть. Вон, Эрвин заодно с «лягушатниками» и их матом крыл.

— А как вы с ним, Иван Данилович? В одной-то камере? Не подрались?

Офицер усмехнулся:

— Голова человеку дана не только гвозди заколачивать. Чего мне с ним драться? Потому что немец? Так, простите, он против нас не воевал. Он бриттов в Африке полотенцем гонял. Одним корпусом несколько армий. Да ещё… — Заговорщически улыбнулся: — Макаронников воевать по-настоящему заставил.

Иванов не выдержал:

— Иди ты…

Двое сидящих по бокам сержантов, «афганец» и «чеченец», переглянулись, потом чей-то кулак въехал Мишке в бок:

— Субординацию соблюдай, сержант!

— Простите, Иван Данилович!

— Да ничего. Я бы сам не поверил, особенно после сталинградских кошек…

Все рассмеялись. Потом заговорили дальше.

— И что?

— Что? Нормальный он, Роммель. Думающий. Короче, ребята… Словом, так, против одного врага воевать и на одной стороне я бы с ним согласился.

И осёкся, увидев открытые рты. Торопливо добавил:

— Мы своё с ними уже отделили. С одних полей восстали. И сейчас воюем за новую жизнь. На одной стороне и против одного врага. Так что делить нам нечего. А кто старое помянет — глаз вон. Помните? Тем более что Гитлера давно нет, да и лет сколько прошло…

Все дружно кивнули головами.

— Ладно, пошли в отсек. Скоро уже отбой, а там и База… Нам-то с ними ещё туда-сюда. А вот как американцы с японцами уживаться будут — это вопрос! И ещё какой!

Шедший первым Воронцов, «афганец», чуть не споткнулся:

— Здесь ещё и камикадзе имеются?!

— Не знаю, как их у себя называют, но я их на флагмане видел, где в карцере сидел. Что японцы — точно. Без обмана.

— Сурово…

«Бесстрашный» вынырнул из подпространства и пошёл по касательной к планете. Десантники уже стояли в своём снаряжении на телепортационной платформе, ожидая активации. Команда, вспышка. И вот оно, такое знакомое солнце и военный городок. Михаил с сожалением осмотрелся — опять они одни. Только их рота. Тех, с кем дрался плечом к плечу, рядом нет. Раскидали по разным местам. Откуда забрали, туда и вернули. Впрочем, ладно. Иван Данилыч уже косится. Пора, Михаил…

— Рота, в расположение, шагом — марш! Раз-два! Раз-два! Песню — запе-вай!

В чистый, напоенный запахом пряных трав местной степи, окружающей тренировочный лагерь, взвился мощный голос запевалы:

А вот и Раут. Стоит, губы шевелятся. Считает. Ждёт потерь. Снова пересчитывает. Не верит своим глазам. А впереди — Иван Данилович. Ромбами на погонах лейтенантскими сияет…

С утра отдых. Редкое солдатское счастье. Можно ничего не делать, валяться на кровати, смотреть головизор, читать книжку или писать письма домой, которые никогда не получат родственники. А ещё можно засесть в учебном классе, включить компьютер и попытаться проиграть заново всё, что происходило с тобой в те двое суток. Снова ощутить надсадное дыхание напарника в микрофонах, рвущийся со свистом воздух в измученных лёгких, кипение адреналина в бурлящей от опасности крови. Всё можно. Имперские офицеры и сержанты сегодня в городке не присутствуют. Хоть водку пей. Ничего тебе не будет. Но удивительно, к спиртному никто не притронулся, хотя лавочка и работала без ограничений. Только отчего-то солдаты не местный алкоголь пьют, а чай. Ну, не совсем чай, так, есть у них одно растение. Тоже заваривают в кипятке. Настой получается густой, коричневый, взбадривает сильно. Сон ещё пропадает. Вот и сидят бойцы, расслабляются. У каждого на столе по коробке конфет или какой-нибудь выпечки. Уплетают сладкое. А почему — сами понять не могут. Может, потому что утром медицинское освидетельствование на предмет пригодности к космическим полётам? Тоже причина…

Иванов сидел в тактическом классе. Умная машина и так и сяк вертела данные, которые Михаил заложил в неё со своего сержантского планшета. Проигрывала различные варианты, моделировала ситуации. Сержант не хотел влипать в истории. Насчёт того чтобы стать флотским, он и не мечтал. Ведь даже к авиации никакого отношения, той, ещё земной, отношения не имел. Раз, правда, аэродром охраняли. И всё. А вот пограничником, а затем пехотинцем пришлось отбыть почти три года. Уже документы получил проездные домой, да вот — полыхнуло. Аккурат в понедельник должен был на поезд садиться в городе Сортавале, что в Республике Карелия. И на тебе — война… Ему не повезло. Но не в том смысле, что немцы напали. Через неделю после начала и финны выступили. Михаила снайпер подстрелил. Хорошо хоть не насмерть! Два месяца в Ленинграде в госпитале провалялся. Выкарабкался. Потом — чудо спасло. Оказался по ту сторону кольца. И пошло, поехало. Стоять до последнего, затем назад. Снова стоим. «Кто смелый» в левой руке, «СВТ» — в правой. Ячейка. И такие же, как он, по бокам. Страшно. Стреляешь и не видишь, есть кто ещё живой рядом или нет? Потом легче стало. Когда население мобилизовали на рытьё рубежей. Занимали иногда окопы. В полный профиль. Заботливо выстланные по дну мостками из прутьев, чтобы сидельцам в осенней грязи не утонуть. Так дошли до Стремилово. Снова зацепило. Правда, вскользь. Осколком. Даже не уходил в тыл. Зажило как на собаке. Ротный санитар перевязки делал. Пристал к ним мужик один, по образованию — ветеринар. Но дело знал. Не жаловались на него бойцы. Что мог и не мог, всё равно делал. Руки не опускал. Под Москвой его и убило. На том же Стремиловском рубеже. Раненого бинтовал, а его со спины, очередью в упор. Так ведь немца пытался спасти…

Зимой ожили. Считай, на полторы сотни вёрст германцев отогнали. Да и потом тоже долбили от души. Поверили, обрадовались. Союзники так называемые проснулись. Появились в войсках танки невиданные, патроны с иностранными надписями, гранаты. Кое-кто из командиров стал «кольтами» щеголять, «браунингами». Коричневые кожаные костюмы напялили. Да толку! Летом Гитлер снова дал по зубам Красной Армии. Чудом Михаил под Киев не угодил! Просто чудом! Кто-то из железнодорожного начальства напутал, и вместо Украины их эшелон на Дон попал. И вот…

Оторвался от экрана, по которому сейчас спешили крошечные фигурки его взвода, взглянул в огромное, во всю стену, окно, и внезапно призадумался — зима тут бывает или нет? Доведётся ли узнать? Так вдруг захотелось вдохнуть морозного чистого воздуха, ощутить хруст свежевыпавшего снега под ногами. Вспомнить детство, скатиться с высоченной горы на самодельных, из клёпок от старой бочки, лыжах, под восторженный визг стоящих вдоль спуска девчонок…

Глава 6 Мир-2

Иванов до сих пор не мог прийти в себя, всё время посматривая на новенькие эмблемы в погонах-хлястиках. Его приписали к флоту. Одного из всех, кто был с ним в учебной роте. Впрочем, в солдатской книжке-чипе уже стояло: сержант космического десанта. И отметка об участии в боях. Впрочем, такая же запись, насколько он знал, была у всех землян, кто уцелел. А уцелело, против ожидания злопыхателей адмирала Стампа, — подавляющее большинство. Полегли те, кого и на Земле за нормальных солдат не считали: французы, итальянцы, румыны. Так что ничего другого от них, впрочем, и не ожидали. Вообще, как сообщил на последней поверке Иван Данилыч, ставший заместителем командира учебно-тренировочного центра, а не лагеря, как бойцы по привычке называли, наименьшие потери пришлись на русских и немцев. Затем шли японцы. Ну, самураи понятно почему — из-за своего гонора. Научатся. Но когда только Михаил об этом узнает…

— Нуль-лифт!

Привычно закрыл глаза. Даже сквозь веки полыхнула вспышка. Сильнее, чем обычно. Снова обрёл зрение — обычное корабельное помещение. Трубопроводы, кабели по стенам. Датчики всякие. Сверху рявкнуло:

— Вперёд, сержант!

Раз говорят, надо делать. Вышел наружу — опять толстый имперец в чёрных узеньких очках:

— Фамилия?

— Иванов.

— Прямо по коридору, дверь номер семьдесят пять.

Двинулся в указанном направлении. А там — снова ребята с клистирами наперевес, медицинская команда. И вновь — на стол, пока заново организм не проверят. Затем — проверка интеллекта. После — окончательное решение, которое обжалованию не подлежит. Мурыжили Мишку, мурыжили, головами качали с умным видом, разные слова, валерьянкой отдающие, говорили на своём лекарском жаргоне. Потом хитромудрый агрегат погудел, поругался на своём машинном языке, выдал наконец решение. Положительное. А кое-кого и назад завернули. Короче, опять Иванов курсант и опять лишился своих квадратиков на погонах. Взамен — четырёхлучевая звезда с длинным хвостом, чёрный флотский комбинезон, а в погонах кружок. Кандидат в офицеры. И не поймёшь, что это значит: с одной стороны — рядовые и прочие тянутся во фрунт, глазами едят и причмокивают. С другой стороны — учебной ротой старшина командует. Непонятки. Ну, разберёмся. И ещё — когда новую форму получил, переоделся, сразу увели его в какую-то комнатку, сразу нацепили тяжёлый шлем с кучей антенн и начали разные вопросы задавать. И ведь не допрос, хотя кому здесь военные тайны РККА нужны? Так, вроде… Какого цвета небо над головой? Сколько ног у человека? У кого четыре ноги и длинный нос? Тут Мишка в лужу сел. Про слонов первый раз в жизни услышал. В общем, с кресла слез — уже ужин. Сразу после него построение, и отбой. Казарма общая. В помещении — человек сто, наверное. Если не больше. За день так умотали всякими процедурами работники клизмы и касторки, что вырубился Иванов, едва головой подушки коснулся. Едва успел тумбочку свою активировать.

Подъём состоялся по обычному имперскому военному распорядку, в шесть тридцать. Умывание, одевание, зарядка. Потом душ, снова одевание, но уже в стандартную военную форму. С утра-то одевают специальный тренировочный костюм и особые ботинки, невесомые, подошва слегка пружинит. Кроссовки называются. От слова «кросс». Нечто вроде такого раньше «спортсменками» именовали. Едва обмундировались, старшина глотку раззявил:

— Господа кандидаты, строиться на улице!

Так и не познакомился ни с кем снова. В душе, правда, перекинулся парой словечек с соседями, по-русски ответили, и то на сердце легче. В столовой… На что в десанте кормили отлично, но здесь — вообще нечто! Паёк — от пуза. Ешь, не хочу. Ещё — специальные напитки. К каждому робот-паучок подбегал и лично стакан вручал. Каждому — свой. И тара подписанная. Михаил свой взял — вкусно. А выпил, даже мороз по коже. Так вдруг стало… Здорово! Прям вода живая — сразу сила по жилушкам заиграла! А из столовой их в учебный корпус погнали. В аудиторию. Та чудная оказалась. Места расположены одно другого выше. Ступеньками. Ну вот как ров противотанковый копают. Первый лопату кинул. Второй над ним стоит на узенькой дорожке. Подобрал землицу, перекинул на дорожку выше. Так и здесь. Словом, учитель оказался внизу. Ниже всех. Михаила посадили посерединке. Все — по одному. За столом. А стол — сенсорный. То есть с начинкой. Надо — компьютер. Потребуется — тактический планшет. А вздумается, то становится панелью управления. Удобная вещь. Сел Михаил на своё место, глянул влево — мать моя женщина! Натуральный самурай! Только меча не хватает. Глянул вправо — явно морда нерусская. Приуныл. Вдруг сзади шёпот на имперском:

— Слышь, земеля, ты откуда?

— Русский я.

— О! И правда, земляк! А с какой войны?

— С Отечественной. В сорок втором меня…

— У! А правда, что у вас большевики в семнадцатом году революцию устроили?

— Большевики?!

Иванов даже не выдержал, обернулся, чтобы белогвардейцу морду начистить, и осёкся — сидит перед ним худенький, с усиками аккуратными. Увидел Мишкину реакцию, понял, из-за чего.

— Ты, земляк, не думай чего… Этакого. Меня в четырнадцатом, на русско-германском фронте положили. Нестеров моя фамилия. А зовут — Петром.

В одна тыща девятьсот четырнадцатом… Это на первой империалистической, что ли? Сурово…

— Извини, земляк. Не сразу сообразил.

— Да ничего. Поговорим вечерком?

— Конечно, Петя!

Тут появился преподаватель и с ходу замечание болтунам сделал. Замолчали. Лекции им целый подполковник читал. Пожилой, но крепкий. Начал с истории. Оказывается, военно-космический флот — штука довольно молодая. По их меркам. Всего-то около тысячи лет. Нет, летать по Галактике начали раньше. Но вот строить боевые корабли не так давно, сравнительно, конечно…

Потом имперец осветил этапы развития боевого флота. Сначала — так называемую микронизацию. Когда в минимальный объём хотели запихнуть максимальное количество вооружения и экипажа. До курьёзов доходило. Спали на койках в четыре смены. Зато пушек — полно. И боезапас на каждую — по два выстрела. Генераторы-то слабенькие тогда были. А после изобретения достаточно мощного энергореактора ударились в другую крайность — в гигантоманию. Чтобы за счёт невообразимых размеров и экипажа в десятки тысяч человек добиться максимальной неуязвимости и гибкости за счёт количества боевых постов. Дошли до целых искусственных планет. Пока группа каких-то повстанцев при помощи десятка одноместных истребителей не превратила в прах одну из таких станций, тупо запустив ракету в охлаждающий коридор. Некий Люк Скайуокер. История сохранила имя смельчака для последующих поколений пилотов…

Преподаватель обвёл строгим взглядом притихшую аудиторию. Все сидят, внимательно слушают. Один только удивлённо глазами хлопает. Незаметно сверился с невидимым курсантам экраном, который висел над каждым учебным местом и сообщал имя, фамилию, предыдущее звание и войну, где тот погиб. Толстиков Пётр. Первая чеченская. Вертолётчик. Капитан. Ладно. Потом выясню, что его так удивило…

Закончив историческую вводную, подполковник перешёл к тактике. Небольшой исторический экскурс не понадобился: оказывается, всю тысячу лет с момента основания Космофлота воюют именно так. Неизменно. Вначале — стрельба из дальнобойного вооружения и ракетами, потом выбрасываются абордажные команды…

Длинная, почти трёхчасовая речь была закончена, и заметно уставший лектор без особой надежды спросил:

— Вопросы есть?

Вздрогнул от удивления, увидев вскинутую руку. Казалось, разжёвывать всё, что он только что изложил этим варварам, было дальше некуда. Но отступать было поздно.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Ханс Иоахим Марсейль. Африканский корпус. Тысяча девятьсот сорок второй. Лётчик-истребитель. Гауптман.

— Ясно. Изложите суть вопроса.

— Господин подполковник, мне всё-таки непонятно, почему именно абордаж? Неужели маленькие корабли неуязвимы? Тогда почему не распространить принцип их использования на более крупные корабли?

Михаил смотрел на немца. Высокий, худощавый, с длинным узким лицом и таким же длинным носом. Враг. Тем более — лётчик. Насмотрелся он на них… Сволочь. Все слова, что говорил ему Черняховский, мгновенно вылетели из головы — такие же, как этот стоящий возле своего стола, фрицы бомбили эшелоны с беженцами, расстреливали колонны мирных жителей, эвакуирующихся в тыл. Разрушали советские города и сёла…

Преподаватель вздохнул, затем с обречённым видом начал:

— Вы знакомы с пороховым оружием. В принципе, метод поражения во все времена был один и тот же. Наводите своё оружие на цель, вносите поправки на скорость, смещение и стреляете. Если сделали всё верно — мишень поражена. Так?

— Так точно, господин подполковник.

— А теперь смотрите внимательно — расстояния, на которых ведутся космические сражения, миллионы ваших этих километров. Вдумайтесь — миллионы! Следовательно, оружие должно быть очень и очень мощным, чтобы поразить врага наверняка на таком расстоянии. Согласны?

— Так точно, господин подполковник.

— Далее, каждое орудие управляется с помощью электронного вычислителя, который тщательным образом определяет положение цели в каждый следующий момент. Так?

На этот раз немец просто кивнул головой в знак согласия. Подполковник словно не заметил нарушения Устава, требующего от курсанта обращаться к нему только по званию.

— Так вот — мощное орудие обладает, к сожалению, огромными размерами. А следовательно — значительной массой. Инерцию, даже в невесомости, никто и никогда не смог отменить. Получается, что наши пушки, при всей своей ужасающей, прямо скажу, мощи — медлительны. На расстоянии в несколько миллионов километров маленький катер успевает изменить траекторию движения так, что ствол орудия просто не поспевает за целью. Причём при уменьшении расстояния до мишени возрастает коэффициент неуязвимости. Фактически, чем ближе к врагу, тем меньше шансов, что он вас подстрелит. Правда, в последние годы появились мелкокалиберные противоабордажные пушки. Но их снаряды броне ботов не так страшны. Да и они не столь подвижны, как ожидалось. Поэтому штурм-абордажный корабль практически невозможно подбить. Только случайное попадание. Вам всё ясно, курсант?

— Так точно, господин подполковник. Просто и доходчиво. Получается стрельба из пушки по воробьям.

— Что такое воробей?

— Образно говоря, попытка подстрелить один электрон из штурмового бластера.

Тот вскинул брови:

— О! Оригинальное сравнение. Интересная находка. Ещё вопросы?

На этот раз рука вскинулась в другом конце зала. Маленький худощавый японец. Преподаватель кивнул, и тот выскочил из-за стола:

— Такэтори Суэцугу, господин полковник. Сорок пятый. Окинава. Камикадзе.

— Камикадзе?!

Сверху прозвучал голос, полный ненависти:

— Смертник, господин подполковник. Они пикировали на наши корабли с грузом взрывчатки, разнося себя и нас в клочки. Прошу прощения, господин подполковник, Боб Торнтон. Сорок пятый. Окинава. Морская пехота США. Такая же сволочь, если не он, и впечаталась в наш корабль. А дальше ничего не помню.

— Простите, курсант. Суэцугу, слушаю ваш вопрос.

Тот распрямился, поскольку мгновенно напрягся в какой-то стойке при звуке голоса американца:

— Приношу извинения, господин полковник, за непонятливость, но почему вы не используете нас, смертников?

Того даже затрясло:

— Да вы что, курсант?! Как вам только в голову могло прийти такое?!

Чуть отвернулся в сторону, буркнул:

— Хотя именно вам, пожалуй, и могло… Мы никогда не пойдём на такое.

— А автоматы? Эти ваши, компьютеры?

— Пытались. И не раз. Но очень скоро научились ставить электромагнитную преграду, и те выходили из строя, как бы мы ни пытались. Все операции с кораблём производит либо сам пилот, либо — элементарная механика: пружины, ограничители, рычаги. Так что, господа курсанты, думаю, что вам должно быть всё понятно?

И снова выступил Марсейль:

— Господин подполковник… Может, вам обидно слушать мои слова, но если военная наука останавливается на месте — рано или поздно наступит тупик. Так называемый «позиционный тупик». И вам всё равно придётся искать новые методы войны.

— Вы ставите под сомнение доблесть флота империи?!

— Никак нет, господин подполковник. Но всё же думаю, что я прав.

— Абордажные команды — самое эффективное оружие из известного нам в космической войне! Сколько боевых машин противника вы сбивали за один поединок?! Одну, две? Наши крейсеры и линейные корабли способны уничтожить сразу шесть противостоящих им чудовищ «остроухих»!

— Восемь, господин подполковник.

— Что?! — не понял имперец.

Марсейль повторил:

— Вы спросили, сколько самолётов противника я сбил в один воздушный бой. И получили ответ — восемь английских самолётов. Именно столько я сбил в одном сражении. А всего за тот день — семнадцать.

— Вы?!

— Так точно, господин подполковник. Подтверждённых сбитых.

Тот открыл рот, пытаясь что-то произнести, в этот момент прозвучала сирена, возвещающая окончание урока. Имперец замолчал, затем бросил:

— Следуйте в аудиторию номер четыре. Встать! Выйти из помещения!

Все поднялись, бросая друг на друга настороженные взгляды. Нестеров догнал Михаила и, чуть придержав за рукав, прошептал:

— Слушай, это он серьёзно?! Про семнадцать сбитых?

Иванов нехотя махнул рукой:

— Кто знает…

— Что же у него за самолёт был невиданный?

— Почему невиданный? Раз истребитель, значит, обычный «мессер».

— Мессер?

— «Мессершмит». Но наш «Як» лучше! Ладно, потом поговорим…

Михаил замолчал, увидев кулак инструктора, ожидающего курсантов на выходе.

Глава 7 Мир-2

Первый день занятий оказался на удивление насыщенным, и исторический экскурс был самым лёгким из того, что им пришлось вынести. Инструктор, похоже, озлобился за неосторожные вопросы и хвастовство немца, потому повёл их в тренажёрный зал, где всех загнали на центрифугу. Но, к удивлению подполковника, земляне легко вынесли перегрузки, да и другие «пыточные» агрегаты тоже. Как ни старался имперец, всё было бесполезно. Под конец тренировки он посматривал в сторону новоиспечённых курсантов с гораздо большим уважением и даже некоторым страхом, чем с утра. Эти варвары, как он чувствовал, преподнесут ещё немало сюрпризов. Но самый главный из ожидаемых случился вечером, когда наступило свободное время…

Иванов разбирал свою тумбочку, когда мимо вихрем пронеслись двое, по виду — типичные янки или британцы, и устремились к умывальнику. Михаил задумчиво посмотрел им вслед, но в этот момент дверь комнаты распахнулась, оттуда выкатился, умываясь кровью, плотный курсант и заорал:

— Джапы!

Не понял… Но по этому крику ещё четверо ломанулись с коек. Драка. Выясняют отношения. Всё ясно.

— Эй, ты русский?

Сержант обернулся — перед ним высились двое. Марсейль и ещё один. По виду — тоже типичный немец. Михаил напрягся, нащупывая в ящике что-нибудь вроде куска мыла. А ладно, и тюбик сойдёт.

— И что с того?

— Ничего. Просто мы просим тебя не вмешиваться в эти дела.

Второй кивнул головой в сторону умывальни, криво усмехнувшись. Иванов чуть расслабился:

— Мы с японцами не воевали. И у меня к ним ненависти нет. В отличие от вас. Шли бы вы, ребята…

— Иоахим, он прав. Пойдём.

Напарник Марсейля потянул того за рукав, но аса задело:

— А с чего бы это ему нас ненавидеть?! Я честно дрался с тридцать девятого. Ни один сбитый мной не может сказать, что я уронил его нечестно!

— Нечестно?!

Михаил мгновенно вскипел:

— Ты, сволочь белобрысая, может, и честно воевал, да вот дружки твои эшелоны с беженцами расстреливали! Людей мирных бомбили! Дома наши вместе с жителями жгли! Детей расстреливали! Или скажешь, не было этого?! Не было?!

— Ты — лжец!

Натренированная реакция была мгновенной — не успел Марсейль даже двинуть рукой, как улетел в угол от увесистого удара в челюсть. Вскочил, бросился с леденящим воплем на Иванова, но на нём повисло сразу четверо:

— Иоахим! Остынь!

— Перестань, капитан!

— Марсейль, русский прав! Ты ещё про Маутхаузен и Аушвиц не слышал!

«Звезда Африки» рванулся ещё несколько раз, потом, видимо, до него дошло, и он побледнел:

— Это было?!

Удерживающие пилота руки разжались, и немец опустился на стоящую рядом койку.

— Кто может рассказать? Кто?!

Его крик прорезал внезапно наступившую тишину… Мишка с удивлением смотрел на германского аса, обхватившего голову руками. Подошёл один из курсантов, широкоплечий крепыш с открытой улыбкой:

— Пойдём. Надеюсь, мне ты поверишь, хоть я тоже русский.

Кто-то из стоящих позади Михаила неверяще прошептал:

— Мать честная… Да это же Гагарин… Точно! Юрий Гагарин!..

В это время из умывальни вышли американцы. Довольные. Шестеро. Потирая кулаки, Иванов заметил на ботинке одного кровь и похолодел — они что, вшестером одного японца месили? Он хоть живой?!.

Маленькое тело, лежащее в луже крови в углу, он заметил не сразу. Просто в нос ударил резкий запах мочи. Пошёл на него и наткнулся. На Суэцугу не было живого места. Да ещё эти сволочи на него и помочились. Не обращая внимания на вонь, сержант торопливо ухватил япошку за руку, втащил в одну из кабинок, включил воду. От резкой боли японец очнулся и зашипел, его кулаки сжались, но рассмотрев, что это не его мучители, он пробормотал:

— Отойди, я сам.

— Живой? Кости целы?

— Вроде бы… Ты кто? Немец, поляк? Румын, венгр?

— Русский я. Сейчас одежду принесу, сменишь. А потом мы с этими «союзничками» побеседуем…

— Не надо. Это позор для воина. Я разберусь с ними сам.

— Позор, когда шестеро на одного. Так что не вопи. Здесь тебе не Земля.

— Я самурай в двенадцатом поколении… — начал было тот, но задохнулся и ухватился за бок.

Иванов присвистнул:

— Похоже, паря, тебе ребро сломали. Надо бы в санчасть.

— Уйди, русский. Я сказал — сам!

— Сам так сам. Только одежду я тебе принесу…

Михаил вытащил из стоящего в углу шкафчика сменный комплект, положил на лавочку. Брызги воды, бьющего по комбинезону Такэтори, долетели до голой руки, и Иванов вздрогнул — та была ледяной. Сдурел он, что ли?! Дёрнулся было, но тут бывший камикадзе начал разжимать кулак. «А, холодный душ принимает, чтобы в себя быстрей прийти», — понял Михаил. Пожал плечами, вышел из умывальни, встреченный удивлёнными взглядами. Окинул казарму взглядом — в углу по-прежнему сидели Гагарин и Марсейль. Немец обхватил голову руками и раскачивался из стороны в сторону, что-то повторяя. Рядом сидел Нестеров, стояли ещё четверо с пришибленным видом, не поймёшь какой национальности. Из другого угла донёсся громкий смех — давешние американцы, избившие японца чуть ли не до смерти, над чем-то ржали. Иванов мгновенно вскипел — шестеро на одного. Сволочи, подонки! Не зря со Вторым фронтом тянули…

Прочный ботинок вынес челюсть одному, кулак врезался в солнечное сплетение второго. Остальные не успели очнуться, как град ударов свалил их с коек:

— Что, суки?! Шестеро на одного?

— Ну ты, сволочь…

Кто-то попытался подсечь Иванова ударом снизу, но тот увернулся и с маху впечатал каблук прямо в коленную чашечку. Янки дико заорал, но время было потеряно — остальные успели подняться и броситься на него. Пришлось бы несладко, но, не растерявшись, сержант заорал:

— Наших бьют!

И тут произошло неожиданное — к нему бросились все: русские, немцы, англичане, даже Суэцугу, который еле двигался, хромал к сбившимся в кучу курсантам. Янки замерли от удивления, а потом было поздно. Их били от души и на совесть… Разошлись, когда те уже не подавали признаков жизни. Впрочем, народ успокоился быстро. Последний отошёл японец, плюнув на самого здорового. За спиной Михаила кто-то пробурчал:

— Так им, сволочам, и надо! За Хуссейна…

Утро началось с построения. Окинув взглядом синие от синяков физиономии американцев и японца, державшегося за бок, давешний подполковник усмехнулся, потом, чётко выговаривая слова, произнёс:

— Выпустили пар? Теперь запомните — ещё одна такая разборка, искать виноватых не буду. Сразу на уничтожение. Всем ясно?

— Так точно!..

— Господа, я обеспокоен поведением императора.

Все собравшиеся в уютном кабинете роскошного ресторана в центре метрополии согласно закивали в ответ. Они знали друг друга не один год. Принадлежали к цвету аристократии империи, к самым знатным семьям. Их плечи украшали пышные эполеты высших военных званий: адмиралов и генералов. Кроме того, их объединял возраст. Ещё крепкие, но пожилые. Морщины на лицах, седые волосы, у кого они остались. Оратор между тем продолжал:

— Проклятый выскочка Стамп подсунул правителю эту бредовую идею — оживить мертвецов с варварской планетки. Ладно бы, если б на пару-тройку сражений. Они сдержали «остроухих», и хорошо. Но зачем обучать их дальше? Пушечное мясо, вот кто такие эти варвары! А император носится с ними, словно мамаша со своими детьми! Подумать только — посадить на кол самого Ривза! И за что?! За то, что тот хотел осадить этих выскочек с куска грязи! Адмирал специально отдал невыполнимый приказ, чтобы уничтожить неформальных лидеров этих оживших мертвецов. Он знал, что будет либо отказ, что автоматом отдавало варваров в руки военного трибунала, как бунтовщиков. Либо, если те решатся, то погибнут от руки врагов. Но кто-то успел сообщить Стампу, тот добрался до самого Грема Злобного. И вот печальный, и, главное, несправедливый итог — заслуженный адмирал, относящийся к высшим фамилиям, на колу. А варвары — обучаются пилотированию кораблей! Ломается столь долго лелеемая нами кастовость и преемственность фамилий! Попираются вековые обычаи!..

Его прервал спокойный голос с края стола:

— И что вы предлагаете? Кроме пустой болтовни?

Оратор осёкся, взглянул на прервавшего пылкую речь:

— Кто это? Вы, Лимс? Понятно… Я предлагаю осадить и Стампа, и императора. В конце концов, именно мы, аристократы, становой хребет империи! И государь обязан проявить уважение к нашим титулам и званиям, в конце концов!

— Бунт?!

— Нет! Ни в коем случае! Я всего лишь считаю, что мы должны притормозить варваров. Пусть эти ожившие мертвецы учатся. Но ни один из них не должен попасть в экипаж с гражданами империи. Только на своих кораблях, под командованием своих офицеров. А уж куда послать такие флотилии — вы знаете…

Он зловеще усмехнулся.

— И, господа, запомните — если варвары будут терпеть поражения, значит, и положение при императоре этого выскочки Стампа также начнёт ухудшаться. А следовательно, рано или поздно этот плебей сядет на кол рядом со своими ожившими покойниками.

— Браво, браво, господин Фесс. А вы не боитесь, что эти варвары могут выиграть все сражения? И наши попытки их опорочить окажутся безуспешными, и получится с точностью до наоборот? Что они вознесут Стампа до недосягаемых даже нам высот?

— Это невозможно, господа. Они — варвары. А мы — у руля власти. В наших силах превратить даже их победы в поражения…

— Здесь вы правы, адмирал. Это — в наших силах… Тогда — пусть они обучаются. А мы пока спланируем несколько хитрых комбинаций…

Драк в казарме больше не было. Уж слишком сурова была угроза. А имперцы слов на ветер не бросают, это знали все. В соседней казарме сцепились курсанты, обучающиеся на корабельных механиков. Утром восемь человек вывели на середину плаца, зачитали приговор. Вспышка, и только кучка пепла, быстро развеянная лёгким ветерком… Это отрезвило всех. Без исключения. И выяснения отношений прекратились. Тому немало посодействовало и то, что обучались все вместе, независимо от национальности и года гибели. Юрий Гагарин оказался первым советским космонавтом и первым землянином, полетевшим в космос. А Пётр Нестеров впервые вывел самолёт из штопора и совершил опять же первый в мире воздушный таран. Так что историческими новостями было кому поделиться. Всему находились очевидцы. Помимо Иванова среди будущих командиров кораблей, таких, как он, не летавших ранее, оказалось ещё девять человек из ста двадцати. Двое немцев, один американец и один англичанин. Остальные — русские. Но никаких скидок не делалось ни для кого. Более того, инструктор, обучавший землян, как-то обмолвился, что прежний опыт многим вредит. Переучить человека намного труднее, чем научить заново. Поэтому выделял их команду из всех. Занятия же проходили в бешеном темпе. По слухам, циркулировавшим среди землян, им за год собирались впихнуть программу, которую имперцы проходили шесть лет. Но будет ли у них этот год? Впрочем, на такие вопросы преподаватели с усмешкой отвечали, что это время у них есть. После того как республиканцы потерпели сокрушительное поражение, им также необходимо было время набраться сил, построить новый флот, обучить новые войска. Поэтому, несмотря на интенсивность занятий, к землянам относились довольно-таки благосклонно, а те старались изо всех сил. Опять же, по слухам, по выпуску из лётной школы каждый из них получал под командование собственный корабль, плюс офицерские погоны. Именно их группа. Остальные обучались на механиков, навигаторов, штурманов, прочий полагающийся по штату персонал. Опять же инструкторы с гордостью заявляли, что император решил создать из землян особый флот, настоящую новую элиту армии, где все обязанности будут выполнять именно они, обучающиеся в Имперской Лётной Академии…

А занятия всё усложнялись. Становились всё тяжелее и тяжелее. Тренажёры. Гипноучебники. Памятные ленты на ночь. Все готовились к первым полётам в космосе. Десант и космическая база в счёт не шли ни у кого. Пилотировать корабль самому — это да! Это — полёт. А то, что было раньше, — просто пассажирская поездка. Так считали все. И никто их в этом не разубеждал… Так что дни не шли, а летели, словно птица-тройка, до отказа забитые уроками, тренингами, упражнениями и самоподготовкой…

— Ваше Величество, флот недоволен тем, что мы привлекли землян к пилотированию кораблей.

Император вскинул тонкую изогнутую бровь в знаке недовольства, и Стамп внутренне напрягся — как правило, после это жеста следовало ритуальное — «Королевский коктейль», и несчастный уже чувствовал в заднем проходе остро отточенный кол, разрывающий его внутренности.

— Вы сказали — флот, адмирал? Я не ослышался? Или всё-таки кучка престарелых маразматиков, получивших чины от моего выжившего из ума папаши?

— Простите, Ваше Величество, я, похоже, оговорился. Действительно, не далее как вчера вечером в «Рице» собрались двенадцать адмиралов и десять генералов. На встрече обсуждалось нетерпимое, по их мнению, положение, когда вы, Ваше Величество, отдаёте предпочтение каким-то варварам, казня ради них адмиралов, принадлежащих к самым древним и блестящим родам империи.

Грем опустил бровь, и Стамп почувствовал, как сжавшаяся внутри него тугая пружина начала разжиматься.

— Хм… Я так и думал. Приверженцы замшелых традиций, не видящие дальше своего носа. Интересно, что бы они сказали, если бы узнали, что я подумываю над тем, чтобы вообще создать все вооружённые силы из землян? Что граждане империи не должны воевать, а заниматься созидательным трудом на благо государства?

— Наёмная армия, Ваше Величество? Но это же тупик! Вспомните, сколько примеров было в истории, когда наёмники предавали своего работодателя, предпочтя более высокую оплату от его противника?!

Император улыбнулся:

— Земляне — не наёмники, адмирал. Совсем не наёмники. Мы дали им второй шанс. Мы дали новую молодость, здоровье, силу. Мои аналитики просчитали, что после ввода в действие шести флотов, укомплектованных экипажами из репликантов, Республика продержится не более шести месяцев, даже если утроит свой военный потенциал.

— Вы…

— Адмирал, скажите-ка мне: когда было совершено последнее прорывное изобретение в развитии космических полётов?

— Около четырёхсот лет назад, Ваше Величество. Двигатель Керни-Черенкова, позволивший нам совершать гиперпространственные прыжки.

— Вот именно. А один из этих землян, обучающихся на артиллерийском факультете, по фамилии О-дин-цофф…

Грем по слогам произнёс сложную фамилию.

— Так вот, этот землянин предоставил в качестве факультативного реферата математическое обоснование полёта на сверхсветовой скорости. Причём полное и, как поражённо констатировали в Высшем исследовательском институте пространства, — абсолютно реальное.

— Что?!

— Так-то, адмирал.

Император усмехнулся и продолжил:

— Чего только стоят идеи того же Та-кэ-тори, одного из тех же землян, о создании корабля, способного нести множество маленьких истребителей. Словно мошкара они атакуют большие корабли «остроухих», а те, по закону инерции, не способны им ничего противопоставить. А вы разбирали тактику, которую десантники применили против республиканцев в битве при Аире? Нет? Упущение, адмирал. Большое упущение! Они действовали совсем не так, как предписывали им наставления и Уставы. По-своему! И гораздо более эффективно! Знаете, как они назвали свой метод? «Сталинградская школа»!

Довольный тем, что ему удалось на этот раз выговорить земное название сразу целиком, император улыбнулся, сделал глоток воды из заботливо поднесённого ему роботом стакана. Стамп стоял поражённый — не зря в империи говорили, что если Грем улыбнулся, значит, погасла звезда и время потекло назад. Тот, довольный, закончил речь:

— Адмирал, они молоды. В их жилах бурлит горячая, не такая остывшая, как у нас, кровь и неистребимая жажда знаний. Многие их идеи просто поразительны! И… Я подумываю над тем, чтобы даровать вам лен. Поскольку я очень доволен и вашей идеей репликации, и её воплощением, и неожиданными итогами…

Глава 8 Мир-2

Словно молния школу облетела весть — на выпускных экзаменах собирается присутствовать сам император! Начальство было в шоке, курсанты — возбуждены. Свершалось неслыханное — никогда ни один из правителей царствующего дома не посещал ни одно из военных заведений, кроме Академии, выпускающей лейб-гвардейцев. Да и то потому лишь, что правитель являлся традиционным патроном последней. А тут — заштатная лётная школа на одной из третьесортных планет. С утра до позднего вечера сотни роботов чистили, мыли, красили, меняли всё, что можно. Курсантов вдруг стали обучать шагистике и геральдике, но последовал грозный окрик от того, кто стал правой рукой, Полного Адмирала Стампа, и все эти безобразия прекратились в мгновение ока. Курсанты должны учиться, шагать красиво — не их дело. Они должны воевать. Именно так сказал самый молодой в истории командующий флотом, и руководству школы пришлось послушаться, как бы там, в штабах, ни скрипели от злости зубами…

И вот он, выпускной вечер. До этого две недели напряжённого груда. Расчёты. Учебные сражения. Экзамены по тактике боёв и походам. По знанию материальной и огневой части. Но вот всё позади. Последний зачёт сдан на «отлично» вчера, и остаток вечера курсанты посвятили подгонке полученного ими офицерского обмундирования. Завтра — распределение. Вряд ли они снова смогут собраться так ещё раз, все вместе. Кто-то падёт в сражении. Кто-то выживет. До победы дойдут не все. Далеко не все. Но не стоит думать о грустном. Рано или поздно уйти на тот свет всё равно придётся. Жизнь — это болезнь, от которой все умирают. А сегодня — вот они, плотные парадные шеренги вокруг плаца, в центре которого стоит высокая трибуна, закрытая прозрачным поликарбонатом. Сейчас на неё транспортируется император. Так что — едим глазами начальство, как сказано в Уставе. Михаил чуть скосил глаза — позади него стоит его первый экипаж. Всё решилось после экзаменов. Умные компьютеры рассчитали максимальную психологическую совместимость и боевую эффективность, сформировали команды, более того — тренажи на симуляторах проходили исходя из всех параметров будущего экипажа. То есть, если механик в учебной задаче поступал таким образом, значит, и в реальном бою человек совершит именно эти действия. Этим снимался трудный и опасный период боевого слаживания…

А сейчас сам император лично вручит каждому землянину-командиру главный ключ от его корабля. Затем — нуль-транспортёр на орбиту, где тот ждёт свою команду. Что-то достанется ему? Судя по количеству людей и преобладанию среди них артиллерийских эмблем — нечто большое. Тянет либо на фрегат огневой поддержки, либо на орудийную платформу планетарного подавления. Людей в обоих экипажах одинаковое число. Ладно…

— Лейтенант Иванов!

— Я!

— Получить назначение!

— Есть!

Три чётких шага в сверкающих ботфортах вперёд. Разворот на девяносто градусов — и вдоль строя к трибуне. Вновь разворот на девяносто. В прозрачной стене раскрывается отверстие. Сурово! Молекулярный замок! Только слышал, но не встречал ни разу. Двенадцать ступенек вверх. Император! Не забыть бы! Опускаюсь на одно колено, склоняю голову, голова обнажена. Форменный головной убор — справа под мышкой. Левая рука протянута. Негромкий властный голос над головой:

— Лейтенант Иванов, вам вручается ключ от тяжёлого фрегата «Суровый».

— Во славу императора! Во имя империи!

— Вольно, лейтенант. Служите верно обоим.

…Подняться. Щёлкнуть каблуками, вновь склонить голову на грудь. Теперь можно выпрямиться и взглянуть на Императора. Почти с меня ростом. Фигура скрыта широкой парадной мантией фиолетового цвета. Но животика нет. Точно нет. Подтянут. Выправка. Синие глаза смотрят требовательно и с любопытством. Взгляд — живой. Даже странно. У большинства имперцев он какой-то сонный. А тут — огонёк. Пожалуй… Ладно. Во всяком случае — внешне он мне нравится. Посмотрим, что дальше будет. Рукопожатие крепкое. По-мужски. Не та вялая сосиска, что у стоящих возле него старичков. Всё. Последний. Опять крепкое рукопожатие. Да это же Стамп! Ясно… Разворот. Спуск. Снова, печатая шаг, к экипажу. Смотрят требовательно, ждут. Ну всё, орлы. Сейчас двигаем. Неделю нам на слаженность, а потом — в атаку. По полученным сведениям, республиканцы вновь начинают развивать активность. Так что… Разворот на сто восемьдесят. Вскидываю левую руку — внимание! Все замирают в напряжении. Большой палец жмёт на кнопку у основания главного ключа. Вспышка…

Главная рубка. Вроде всё, как на обычных тренажёрах и в голокамерах, но… На этот раз всё по-настоящему. Боевой корабль. Относится к классу тяжёлых фрегатов. Попросту говоря — предназначен для действия в одиночном порядке на коммуникациях противника. Пират, или, как сказано в книжке Сабатини, неведомыми путями попавшей в библиотеку детского дома, в котором воспитывался Мишка, капер. На Руси подобным промыслом занимались новгородцы — ушкуйники. До них — варяги, или руссы. Ещё страшные для всей тогдашней Европы и прочего мира — норманны, или нурманны. Иванов вновь окинул взглядом рубку своего первого корабля, прошёл к командирскому креслу, возвышавшемуся над всеми остальными рабочими местами, скомандовал:

— Экипаж, занять места согласно боевому расписанию! Начать расконсервацию систем. Старшему офицеру принять посты, доложить о готовности. Штурман, начать загрузку корабельного компьютера.

Коробка, в которой по-прежнему стояли члены его команды, как и на поверхности планеты, мгновенно рассыпалась, но топота ног не было слышно — по старой традиции обувь на кораблях изготавливалась бесшумной. Лейтенант провёл рукой по отделанной мягким, прогибающимся под нажатием, пластиком панели главного пульта. Пока ещё мёртвой. Но… Вот моргнул первый индикатор, второй, и уже целая россыпь огоньков сияет перед ним. Засветилась первая клавиша сенсора, вторая, ожила и засияла фиолетовой подсветкой голопанель. Подал сигнал готовности наушник системы связи. Протянул руку, надел тончайший поводок на положенное место, за ухо. Есть голошлем. Значит, компьютер ожил. Перед глазами возникла полупрозрачная панель. Местоопределение. Принято.

— Командир, все системы в норме. Никаких происшествий. Десять минут до полной готовности.

Старший офицер. Только он может в данную минуту связаться с командиром. Доклады с остальных постов идут к нему, а уже потом старпом решает, что в компетенции командира, а что — в его, отсекая ненужное и лишнее. Хороший старший офицер — половина успеха экипажа… Михаил задумчиво улыбнулся и вывел на свой монитор списочный состав экипажа.

— Компьютер, произвести разбивку в алфавитно-национальном порядке.

— Конкретизируйте задачу, командир.

— Приоритет — национальности членов экипажа. Затем — каждую в алфавитном порядке.

— Понял вас. Исполняю…

…Так. С этим повезло. Только свои. Никого из иностранцев нет. Значит, опять деление по национальному признаку. Чисто советские, либо чисто германские или американские экипажи. Тем лучше. В горячке боя всякое может случиться. Так что от греха подальше.

— Командир, штурман принял маршрутную карту.

— Проложить курс. Запрос диспетчерам.

Старпом склонился над своим переговорником. Торопливо набивает позывные. Надо ему сказать, чтобы дал команду переделать кресло под свой рост. Неудобно. А в сражении доли секунды решают очень многое. Выпрямился, по неискоренимой привычке обернулся в сторону кресла:

— Командир, диспетчеры дали коридор.

— Что с двигательным?

— Разогрев генераторов пятьдесят шесть процентов.

— Можем начать движение?

Короткий запрос, опять же машинальный утвердительный кивок.

— «Дед» говорит, что остаток как раз наберём к выходу из системы.

«Дед» на флотском жаргоне — главный корабельный инженер. Ну, поехали, как говорится… Руки рулевого ложатся на облитые губчатой резиной рукоятки тяги. Смотрит выжидающе… Лёгкий писк сенсорного переключателя.

— Внимание, экипаж! Начинаем первый выход. Малая тяга три четверти! Штурман, ввести координаты прохода!

Так. Икс — 0,075. Игрек — 2,4. Зет — 6,23.

— Коридор чист. Движение начато. Скорость растёт.

— Вас понял.

Главный ключ извлечён из-за пазухи. Толстая, но прочная и одновременно лёгкая цепочка висит на шее. Командир никогда не расстаётся с ключом. Только убывая в отпуск сдаёт его заместителю. Неплохо умеют работать имперские специалисты. Всё в норме. Никаких сбоев. Здорово! Увидев удивлённый взгляд старпома, сообразил, что последнее слово произнёс вслух. Даже смутился, махнул рукой — мол, не обращай внимания.

Разогрев ходовых сто процентов! Полная тяга основных двигателей!

Быстро. Необычно даже для тренажёров. Проход системной трассы завершён. Рулевой подаёт рукоятки дальше обычного положения. Проверим разгонную.

Хрустальным звоном рассыпался звук гравитационных компенсаторов. Несмотря на их усилия, в кресло немного даже вдавило ускорением. Впрочем, это плюс. При ощущении манёвра легче воспринимаются дальнейшие действия. Короткий взгляд на сенсорную панель — ни одного тревожного алого сигнала. Всё в норме. Ещё бы — новенький, только со стапеля! Всё. Пора. Поворот главного ключа на четверть оборота. По этому действию включается дальняя связь. Ожил и замигал сигнал приёма. Подал голос корабельный компьютер:

— ДС активирована. Принимаю сигнал командования…

Акустический датчик отбивает терабайты информации. Пять. Семь. Десять. Вау! Загружен полный пакет…

Сурово! Михаил присвистнул про себя. Однако действительно — настоящие пираты. Чем больше захватишь, тем больше заработаешь. Ну что же — тогда поехали…

— Штурман, рассчитать траекторию в эту точку!

Лёгким касанием перебросил в центральный вычислитель полученные координаты. Несколько мгновений, и на экране повисли цифры в аккуратном столбце: количество прыжков, расход топлива, время. Нормально. Подтвердил компьютеру решение. Пора!

Приготовиться к прыжку! Занять места согласно боевому расписанию!

Повсюду, проникая в уши и заставляя мелко ныть зубы, разнёсся пронзительный вой сирены. Экипаж торопливо занимал свои места, свободные от вахты прыгали в амортизационные койки. В центре рубки начала разгораться пирамида прыжкового двигателя. Максимальная мощность набрана. Палец давит треугольный сенсор, против ожидания поддавшийся с заметным усилием. Всё замирает — прыжок!..

Император задумчиво отложил лист писчего пластика в сторону и застывшим взглядом посмотрел в окно. Там, возле большого пруда кричали мерзкие твари. И кто только придумал считать их самыми красивыми?! Отвратительный голос, сами неопрятные, вечно в собственном дерьме. Гадость! Снова перевёл взгляд на бумагу. Плохо. Господа высший генералитет совсем потеряли голову от ненависти к репликантам. Им даже удалось наладить кое-какие контакты с той стороной, и сейчас боевые корабли «остроухих» готовятся к встрече с первыми рейдерами землян. Иначе как предательством это не назовёшь. Что же, казнить всех он, конечно, в силах. Но что это даст? Бунт. А императору нравятся эти ребята! Их сила, их задор, их отвага. Значит… Его рука коснулась зелёного квадрата биосенсора, включающего личный канал связи. Вспыхнули сигналы, отмечающие начало работы.

— Дежурный по штабу капитан Сейо.

— Капитан, это Император. Приказываю доставить ко мне во дворец двух репликантов — лейтенанта Черняховского и лейтенанта Роммеля. Как можно быстрее. Код подтверждения — синий два.

— Вас понял, Ваше Величество. Срок исполнения приказа — двое суток.

— Завтра вечером они должны быть у меня. Иначе, капитан, вы знаете, что с вами будет.

Офицер мгновенно побледнел и судорожно сглотнул ком, возникший в горле. Кивнул и выдавил из себя:

— Да, Ваше Величество…

В ответ Грем холодно усмехнулся и отключил связь.

Глава 9 Мир-2

Оба землянина находились в полном недоумении — вчера ночью к обоим ворвались имперские солдаты из военной полиции, скрутили им руки за спины и, затолкав в глайдеры, с бешеной скоростью, распугивая всех встречных воем сирены и вспышками проблесковых маячков, привезли в космопорт. Там обоих сразу же транспортировали на орбиту, засунули в амортизационные койки, так и не сняв силовые путы, и сразу после этого корабль стартовал с бешеным ускорением. Безумная гонка продолжалась почти четырнадцать часов, затем снова нуль-транспортёр и планета за глухой пластиковой стеной глайдера дворцовой охраны. И вот — сам дворец. Огромное, уходящее в высоту здание в ярких лучах прожекторов, увенчанное множеством шпилей. Оба едва успели осмотреться, как к конвою приблизился высокий офицер в форме лейб-гвардии, замер перед репликантами, затем сверился с изображением на планшете:

— Лейтенанты Роммель и Черняховский?

— Так точно.

Офицер повернулся к конвою:

— Снимите с них наручники.

Едва солдаты отключили электронные замки и силовые путы упали к ногам арестованных, офицер слегка наклонил голову в вежливом поклоне:

— Господа, прошу следовать за мной. Произошло маленькое недоразумение. Император пригласил вас. А не арестовал.

Затем лейб-гвардеец двинулся в сторону небольшой беседки, виднеющейся в темноте благодаря крошечным фонарикам на крыше. Переглянувшись, оба землянина двинулись за ним.

— Оружия у вас, как я понимаю, нет, — утверждающе произнёс провожатый. — И хорошо. Его Величество уже заждался…

В беседке никого не было, но, едва троица вошла внутрь, как бесшумно раскрылся пол, появились ступеньки, уходящие в темноту. Словно по волшебству в руке лейб-гвардейца появился узкий цилиндр, а затем вспыхнул висящий в воздухе фонарь. Спускаться пришлось недолго, всего метров на двадцать вниз, где перед вызванными возникла кабина лифта.

— Сюда, господа.

Двери распахнулись, гостеприимный приглашающий жест и снова переглядывание между гостями. Едва они вошли, как кабина пришла в движение. Роммель открыл было рот, но осёкся, заметив предостерегающий взгляд напарника. Русский генерал импонировал немцу своей молодостью и умом. Эрвин немало наслышался от коллег, имевших дело с тем на Восточном фронте. Берёг солдат, что разительно отличало его от расточительного на людские жертвы, хвалёного Жукова. Умел использовать сильные стороны каждого рода войск, попадающего ему в подчинение. Нестандартно мыслит, но умеет использовать опыт и собственный, и товарищей по ремеслу. Так что уважать Черняховского стоило. И было за что… Лифт замер, двери бесшумно разъехались в стороны…

Небольшая комнатка с ярко пылающим камином в углу. Несмотря на летнюю жару. Впрочем, присмотревшись, стало ясно, что это искусная голограмма. Возле неё стояли три глубоких кресла, одно из которых было занято.

— Роммель и Черняховский?

— Да, Ваше Величество.

— Присаживайтесь.

К удивлению обоих землян, правитель жестом пригласил их занять места у камина. Пожав плечами, те сели, ощущая на себе острый взгляд.

— Итак. Господа, я пригласил вас сюда по особому и секретному вопросу. Надеюсь, что вы умеете хранить тайну, ибо от этого зависит не только ваша жизнь, но и всех остальных репликантов.

Офицеры напряглись — что же желает им сказать хозяин половины обитаемой Вселенной? А тот, сделав глоток из неведомо как очутившегося в руке бокала, впрочем, также таинственно исчезнувшего, видимо отбросив колебания, мучившие его до последнего мгновения, решился:

— Господа, вы здесь потому, что являетесь лидерами среди своих людей. Не по званию. По уважению. По авторитету. И я хочу дать вам обоим возможность кое-что решить, но предупреждаю, что от принятого вами решения зависит не только ваша судьба, но и дальнейшее существование ваших товарищей. Готовы ли вы выслушать меня?

— Ваше Величество…

— Запуская в действие проект «Репликант», мы решили подстраховаться, вставив каждому из оживлённых специальный блок. При его включении данный индивидуум умирает. Вы видели действие прибора на казни.

Молчаливые кивки головой.

— Так вот, господа… Не стану скрывать, что ваши, прямо скажу, невероятные успехи вызвали острую зависть и глубокую ненависть к вам со стороны имперских армии и флота. Больше того — существует заговор с целью вынудить меня ликвидировать всех оживлённых и ограничить мою власть. Поэтому я и вызвал вас. Предлагаю вам вот что…

Из раскрывшегося подлокотника своего кресла Грем вытащил два памятных кристалла и подал их лейтенантам. Каждому по одному.

— Вот. Это — карты. Задолго до меня мой дед, Иолис Великий, послал в туманность Бегущей Свиньи экспедицию. Официально та пропала без вести. Но три года назад на один из кораблей экспедиции случайно наткнулся поисковый корвет и ему удалось выяснить судьбу исчезнувших и снять данные с памятных машин. Это — оригинал. Копий не существует. Итак — я не хочу уничтожать вас ни после окончания войны, ни тем паче как требуют высшие сановники империи. Выберите двух человек, которым вы всецело можете довериться. Я дам им корабли. Вы вручите им полётные карты, и пусть они найдут подходящую планету для вас, куда вы и ваши люди смогут отправиться после войны.

Эрвин бросил острый взгляд на Грема. Тот сразу понял сомнение:

— Есть проблема?

— Да, Ваше Величество. Одна, но очень большая. Женщины. Как вы знаете — большинство репликантов, точнее, подавляющее большинство — мужчины. А никто из нас не согласится умирать, не оставив после себя потомков.

Неожиданно для обоих император улыбнулся:

— Женщины, говорите… Не думаю, что это что-то нерешаемое. Против вас дерётся Республика. А их солдаты в большинстве своём как раз женщины. Биологически вы совместимы. Это уже проверено. Так что… Все пленные ваши. Устраивает такой вариант?

Оба офицера переглянулись.

— Вполне, Ваше Величество. Но вам-то зачем всё это? Вы уж извините, но данная забота настораживает.

— Понимаю. И открою вам карты. Власть императора, точнее — моя власть, слаба. Просто эфемерна. И я хочу иметь у себя за спиной плацдарм. Место для отступления, где я бы мог отсидеться, получить помощь и вернуться, чтобы восстановить свою власть. Аристократы империи практически вышли из-под контроля, а у меня — только лейб-гвардия, на которую я могу положиться. Да и то — не уверен, что они не предадут. А вы — другое дело. Как я смог убедиться за время, которое вы находитесь здесь, вашему слову можно доверять. Итак, господа, ваше решение: свои миры и полная техническая поддержка взамен возможной, я подчёркиваю — возможной, помощи мне в восстановлении власти императора в неопределённом будущем.

Черняховский не колебался ни секунды:

— Я лично согласен дать своё слово. Эрвин?

Тот несколько секунд раздумывал, потом кивнул головой в знак согласия:

— Как сказал мой коллега — даю слово.

Грем облегчённо улыбнулся, всё-таки напряжение было слишком велико, и разговор дался ему нелегко.

— Что же, господа, благодарю вас за доверие и честность. Кого вы готовы направить на поиски?

— От нас — сержант, прошу прощения, Иванов Михаил. Мы с ним в одной роте были.

Император кивнул и быстро пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре, удивлённо моргнул:

— Он уже лейтенант. По биометрическим данным его пригодность к космическим полётам зашкаливает за сто процентов. Уникум! Тяжёлый фрегат «Суровый». Правда, он сейчас в пути на боевую позицию, но это не проблема. А кто от вас, господин Роммель?

Тот задумался — кого? Наконец махнул рукой:

— Не знаю, где он сейчас… Макс Отто фон Шрамм. Бывший лётчик. Встречались как-то в Берлине. Свой парень, правда, излишне сентиментальный, но доверять ему можно.

Пальцы императора вновь запорхали по клавиатуре. Он разочарованно вздохнул:

— Увы. В списках восстановленных не значится.

— Тогда — Марсейль. Звезда Африки.

Увидев удивление на лице правителя, поспешил пояснить:

— Наш бывший ас. Восемь сбитых в одном бою. А за весь день — семнадцать британских самолётов. Все победы подтверждены.

— Ого! — в унисон воскликнули оба его собеседника.

— Ладно.

Зашуршали кнопки, и через мгновение Грем откинулся на спинку кресла:

— Есть такой. Лейтенант. Под командованием — корвет-перехватчик «Клык». Значит, решено, господа. Я отзываю оба корабля немедленно. И это…

Император окинул взглядом напрягшихся землян:

— Как-то неприлично получается, да и повод объяснить нашу встречу будет… Я присваиваю вам звания майоров. Пока. Если всё пройдёт успешно — станете полковниками. А там — посмотрим. Отсылаю вызов обоим кораблям в моё личное распоряжение…

— Командир! Получена срочная шифрограмма под литерой «А+»!

Михаил выругался — он только что собирался повернуть главный ключ, давая разрешение на последний прыжок перед выходом на позиции. Но по уставу при получении сигнала с подобным кодом командир обязан отложить все, без исключения дела и распоряжения, уединиться в шифровальном отсеке, предварительно удалив оттуда всех, активировать код своим личным ДНК, а затем исполнить распоряжения, полученные в послании, безотлагательно…

— Отложить прыжок до особого распоряжения!

Все недоумённо повернули головы в сторону командира, а тот молча поднялся и размашистым шагом проследовал в сторону личного лифта…

Проклятье! Только что всё было так хорошо, и вдруг — на тебе! «…Немедленно по получении данного приказа проследовать к указанным координатам, встретиться с корветом „Клык“. Затем совершить прыжок к базе номер двадцать семь, взять специальное снаряжение и выполнить указания, которые дадут непосредственно на той базе». Что бы это значило?!

Вернувшись в рубку, Иванов включил трансляцию:

— Внимание экипажу — получен новый приказ. Ввожу координаты прыжка…

Корвет-перехватчик был огромен. Раза в два больше их фрегата. Михаил оторвался от экрана внешнего обзора и в очередной раз выругался. Что за миссия? Неужели из тех — «пойдёшь, не вернёшься»? По слухам, в имперском флоте такими вещами баловались… Пискнул приёмник опознавателя. Всё в порядке. Свои. Зашуршал компьютер, проводя синхронизацию работы с соседом, висящим в километре. На экране вспыхнуло изображение командира «Клыка», и Иванов закусил губу — Иоахим фон Марсейль! Тот самый немец! Бывший лётчик тоже выглядел недовольным, но сдерживал себя. Подчёркнуто вежливо обратился на имперском:

— Имею честь разговаривать с командиром фрегата господином Ивановым?

— Так точно. Вы — командир корвета «Клык»?

— Да. Синхронизация проведена. Прыжок?

— Прыжок.

Пространство размазалось за стенами кораблей, погасли точки звёзд, превратившись в невидимые глазу мазки. Всё погрузилось в ничто. Время застыло. И…

В вакууме ярко вспыхнули две воронки, на миг налившись ослепительно-белым сиянием, и, рассыпая снопы искр, из них вышли две плоские рыбообразные туши. Одна — больше, вторая — меньше. По обоим кораблям раскатилась перекличка постов. Всё в норме. Едва проверка завершилась, как на пультах командиров синхронно замигал сигнал связи. Иванов включил приём и замер, услышав знакомый голос:

— Михаил Батькович?

— Я, Иван Данилович!

— Давай к нуль-лифту. Ждём тебя с нетерпением!

— Есть!

Обернулся к соседнему креслу:

— Старший помощник, остаёшься командовать до моего возвращения.

— Есть!

Чуть ли не бегом к транспортировочному отсеку, торопливо нажал кнопку активации, вспышка…

Длинные коридоры, высокие, по-имперски, потолки. И большой зал со множеством пультов и механизмов. Всюду суетятся паучки сервис-роботов.

Таскают тяжести, что-то крутят, время от времени сверкают язычки плазменной сварки. Острый взгляд только подтвердил то, что Иванов чувствовал, — база совсем новенькая, и даже работы на ней не завершены до конца. Его встречали две фигуры в одинаковых майорских мундирах. Один — бывший его товарищ по учебной роте, а второй… Невысокий, с округлым лицом явно не русского типа. Кто же это? Неужто — Роммель? Вживую не встречался. Ладно…

Сзади послышались шаги, ага — Марсейль. Главное — не оборачиваться. Выдержку показать. Щёлкнули каблуки. Ага! И честь-то отдаёт не по-нашему. По-своему. Его проблемы.

— Господа, прошу следовать сюда.

Роммель. Точно — Роммель, показал на неприметную дверь в стене. Оба командира повернулись, двинулись в её сторону. Русский и немец бросили друг на друга острые взгляды, синхронно шагнули следом. Большую часть помещения занимали огромный голографический проектор и несколько кресел.

— Прошу садиться.

Черняховский показал на сиденья и сел первым сам, подавая пример. Подкатился шустрый робот с подносом.

— Чай? Кофе? Сок?

Михаил выбрал высокий бокал с соком, немец, естественно, ухватил кофе. Оба майора вновь переглянулись, затем заговорил Иван Данилович.

— Вы, наверное, не понимаете, зачем вас отозвали с фронта, когда империя находится в таком сложном положении. Но не буду ходить вокруг да около — правитель империи возлагает на нас, землян-репликантов, особую миссию. По нашей с Эрвином рекомендации два лучших корабля с лучшими командирами получают особое личное задание императора. Вам предстоит найти планету.

— Планету?

Невозмутимый немец не выдержал, а Михаила обожгло — свой мир?! Роммель, словно угадав мысль русского, кивнул в знак согласия.

— Да. Грем желает дать нам свой мир, где мы и наши дети могли бы жить после окончания войны.

— Дети?!

Тут не выдержал Иванов.

— Это значит…

— Значит, что император желает, чтобы мы продолжали жить. Он дал нам карты неисследованной области. И вам предстоит выбрать планету. Требования к ней изложены здесь…

По столешнице проектора сухо простучали два памятных кристалла. Две руки забрали по одному. Положили в карманы. Снова вопрошающие взгляды устремились на майоров.

— Да. Нам нужен мир, где мы могли бы построить своё государство. Пока — тайно. Только Император будет знать о наших планах.

— За что же нам такая милость от Грема Злобного?

— Мы думаем, что лучше бы его назвать Справедливым. Множество заговоров плетутся за его спиной. Далеко не все в империи довольны его мерами и тем, что государство ведёт такую жестокую войну. Впрочем, сейчас на фронтах наступил перелом, но благодаря кому? Нам, репликантам. Фактически мы украли победу, как считают высшие офицеры империи, у них из рук. А призвал нас — император. И они этим крайне недовольны. Так что Грем хочет создать базу, где, в случае чего, мог бы найти опору для возвращения на трон.

— Прошу прощения… — вмешался Марсейль, сидевший до этого молча.

— Да? — Вскинул брови Роммель.

— Вы сказали — нас и наших детей. Значит, нам дадут женщин?

Эрвин раскатисто рассмеялся:

— Иоахим! Ты ничуть не изменился, такой же бабник, как и был. Никто нам не даст. Сами возьмёте. У республиканцев.

— Этих… эльфиек?!

— А что? Красивые дамы…

— Красивые-то красивые. А как у них с этим…

— Нормально. Так же как и у наших. И дети возможны. Так что, орлы, — император дал нам право на приз. Все пленные будут подлежать отправке в наш мир.

Михаил задумчиво потрогал подбородок:

— Планету-то мы найдём. А как насчёт остального? Заводы, фабрики, коммуникации?

— Есть право на приз. Ну и император поможет, по мере сил.

— Ясно…

Глава 10 Мир-2

Месяц спустя пространство над базой вновь раскололось, и в космосе появились оба корабля, уходившие в дальний поиск. На когда-то гладкой броне появились шрамы, следы от межзвёздной пыли. Сразу было видно, что оба побывали в крепких передрягах. Но лица командиров сияли радостью — они нашли новый мир! Прекрасная планета с чуть большей, чем на праматери Земле, силой тяжести, с океанами, пресной водой, богатая живыми существами. Недра таили в себе неисчерпаемые запасы минералов, а ещё — также богатый астероидный пояс с огромными химически чистыми элементами. По имперской классификации такой мир считался системой высшей категории. Так что первая часть задания, и основная, была выполнена. Теперь у землян была база, неизвестная империи. Предстояло обустроить планету под жильё. Но было и ещё кое-что — оба экипажа, состоящие из русских и немцев, уже не смотрели друг на друга, как на врагов. Конечно, насторожённость ещё осталась, этого никто не отрицал. Зато люди знали, что в трудный момент они могут опереться на крепкое плечо соратника. А как раз это и было самое главное, что пришло из этой экспедиции. После краткого доклада обоим старшим офицерам и такого же по продолжительности отдыха, впрочем, полностью занятого ремонтом и восстановлением обоих кораблей, экипажи смогли вылететь наконец на войну. Боевые действия развивались в пользу империи. Многочисленные каперские корабли перерезали большинство линий снабжения Республики, внося хаос в организацию и перемещения войск. На местах же, где происходили организованные сражения, победа, как правило, оставалась за землянами, дравшимися настолько яростно, что офицеры-наблюдатели из числа подданных империи были поражены. Да, гибли корабли, люди умирали. Но главное — Республика начинала выдыхаться. И это ощущали все…

Михаил подошёл к стоящему возле стола Марсейлю, взял с подноса бокал вина:

— Ну что, геноссе, за победу? За новую светлую жизнь?

Тот улыбнулся:

— За победу, товарисч!

Они чокнулись. Стекло бокалов нежно звякнуло. Пожалуй, впервые оба были искренни, и это сразу чувствовалось.

— Ты, главное, найдёшь девчонку красивую, хоть не отдавай сразу. Дай посмотреть, может, себе оставлю.

Немец рассмеялся:

— Э, Михаил, я хотел к тебе с такой же просьбой обратиться.

— Так, господа офицеры, уже делим добычу?

Позади них возникли оба лидера.

— Можем вас обрадовать — император уже извещён, и… доволен. За успехи в поиске вам обоим присвоено звание капитанов. А мы теперь — подполковники. Вашими стараниями. Первые заводы-автоматы стартуют к Терре, так решили назвать новый мир, уже через неделю. Да, чтобы вам было не обидно — Грем выписал премию всем экипажам. Так что теперь вы, господа, — богатые люди. И, надеемся, что вы успеете пополнить свои кошельки за оставшееся время.

Свежеиспечённые капитаны снова переглянулись.

— Это радует. Но, товарищи, подарки императора, вещь, конечно, хорошая. Но стоило бы озаботиться и своим имуществом.

— Верно. Поэтому ставим перед вами следующую задачу: планета Михонго.

— Что за зверь?

Ответил Роммель:

— Сама планета ничем не примечательна. А вот её орбитальные верфи — это что-то. Полный цикл по производству корабельных узлов, их сборке в готовые изделия. Целая куча различных научных институтов, производственных линий, заводов по синтезу. Стоящая добыча.

— Стоящая… — в унисон протянули оба слушателя.

— Но там же наверняка крепкая оборона.

— Никто не спорит. Придётся нелегко. Зато приз того стоит. Короче — мы пока с Эрвином пораскинем мозгами, а вы — покаперствуйте. Теперь уже можно и пленных брать, и есть куда захваченное отсылать. Так что, ребята, вы уж постарайтесь…

Оба капитана синхронно кивнули головами в знак согласия…

Рей Чоу, командир десантного транспорта Республики, в недоумении снова и снова проверяла работу сонара дальнего радиуса действия. Бесполезно. Никаких отметок, за исключением болтающегося на орбите булыжника не было. Где же обещанный конвой? Где охрана? Его десантник, конечно, вместителен. Как-никак, на борту почти тысяча до зубов вооружённых тяжёлых пехотинцев. Но что толку, если любой корабль империи может спокойно расстрелять его из малокалиберных пушек, не высаживая абордажные команды? Молодая женщина закусила губу, затем тронула сенсор дальней связи:

— Транспорт «Мидия». Вызываю конвой два-семь-семь. Отзовитесь.

Тишина. Затем короткий треск и чей-то голос:

— Слышу вас, «Мидия». Где вы?

— Координаты… Назовите пароль.

— «Мидия», дайте ваши координаты!

Проклятье! Имперцы! Она чуть не выдала своё местоположение! Резко крутнулась в кресле:

— Разогрев прыжковых генераторов в аварийном режиме!

— Командир! Нам нужно тридцать минут! Раньше не выйдет!

Женщина грохнула кулаком по панели, обиженно отозвавшейся россыпью разноцветных огоньков — старая лохань! А сейчас даже мгновения играют роль… И в этот миг сонар вдруг взвыл, показывая цель: кто-то приближался! О, Тьма… Неизвестный тоже спешил, на что явственно указывал след перегруза планетарных двигателей. Забулькал акустический сигнал дальномера, рисуя картинку. Ой-ё… Сомнений быть не могло — громадина отлично вооружённого фрегата огневого подавления. Эти не станут выбрасывать абордажные команды. Сейчас грохнут главным калибром, и только облачко газа останется… Имперский фрегат прятался за тем самым астероидом на орбите планеты. О, милосердные боги…

… — Командир! Банка с десантом!

— Нам повезло, ребята! Начинаем!

Двигатели фрегата почти мгновенно набрали давление в волноводах, швыряя тушу корабля вперёд под хрустальную россыпь напрягающихся гравикомпенсаторов. Комендоры торопливо проверяли системы. Зашевелились выпускаемые наружу башни, задвигались стволы орудий.

— Боевой режим!

— Ну-ка, шарахните по курсу пристрелочным!

Старпом склонился над мнемопанелью, его губы произнесли короткую команду. Корпус чуть вздрогнул, и прямо перед носом пытающегося удрать республиканца на мгновение вспыхнуло яркое пятно.

— Связь с десантником!

— Есть связь!

Когда на экране возникло лицо командира беглеца, у Михаила на мгновение перехватило дыхание, настолько оно было прекрасно:

— Я капитан Иванов, командующий фрегатом «Суровый». Предлагаю вам отключить прыжковые генераторы и сдаться. Гарантирую вам жизнь и безопасность. В случае отказа — открываю огонь. А вы знаете, чем вам это грозит.

— Я — Рэй Чоу, командир десантного транспорта «Мидия». Насколько я знаю, вы в любом случае нас уничтожите. Так что мы будем драться.

Экран потух, Михаил задумчиво почесал подбородок — уничтожать корабль, где столько красивых женщин, которые могут стать жёнами землян, ему очень не хотелось.

— Старпом, что скажешь?

Тот на мгновение задумался, потом его лицо просияло:

— Ударить им под корму. От сотрясения генераторы сорвёт с фундаментов. Жертвы, конечно, будут. Но не все же…

— Ладно. Так и сделаем…

Квадратный ствол рельсовой пушки чуть дрогнул, ловя в прицел задние дюзы. Выстрел! Россыпь зелёных искр в белом пламени выхлопа, практически мгновенно погасшем, показала, что выстрел достиг цели. Там, на беглеце, сейчас истошно воют сирены, аварийные команды, сбиваясь с ног, накладывают герметизирующие пластыри на разошедшиеся переборки. Но самое главное — хрупкие батареи прыжковых генераторов рассыпались тончайшей кремниевой пылью… Вот округлый корпус, действительно напоминающий консервную банку, начал терять свою траекторию, беспорядочно закувыркался в пространстве.

— Э, командир! Похоже, мы им не только прыжковые, но и основные ходовые загасили!

И верно — длинная россыпь иллюминаторов по борту время от времени мигала, то набирая силу, то вновь снижая силу света.

— Не повезло девицам… Сколько их там?

— Тысяча сто десанта, и почти семьдесят экипаж корабля.

— Если им не помочь, то через час там живых не будет. Впрочем, если наденут свою сбрую, то ещё часика три протянут. Будем ждать, старпом?

Тот усмехнулся:

— Не хотят по-хорошему, заставим по-плохому…

Потянулись минуты ожидания. Время от времени Иванов выходил на связь, но все его сигналы игнорировали. За то, что республиканцы вызовут помощь, капитан не переживал: во-первых, на дальнюю связь, или в просторечии — ДС, у тех не было энергии. Во-вторых — все попытки успешно глушились подавителями фрегата. Так что оставалось только повиснуть возле десантника и ждать. Прошёл первый час. Начался второй. Истёк и он. Пошёл третий. Михаил забеспокоился — успеют ли они оказать помощь в случае капитуляции? Но когда он уже собрался бросить в бой абордажную команду, замигал сигнал вызова с «Мидии». Не спеша он включил приём. На этот раз лицо Рэй Чоу уже не было столь надменным, как при первом сеансе. Красные глаза с лопнувшими капиллярами, белый треугольник вокруг прекрасного рта.

— Землянин, с тобой желает говорить командир десантников.

— Я слушаю.

На экране возникла другая республиканка, и вновь у Иванова сладко заныло в груди. Столь же красивая, как и первая. Словно сестра. Только голос чуть пониже:

— Я капитан Сай Вео. Командир десантного батальона. Твои условия, землянин?

— Никаких условий. Безоговорочная капитуляция. Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь.

— Надолго ли? Отдадите на потеху своим солдатам, а потом всё равно убьёте?!

Иванов чуть дёрнул краешком губы. Понятно.

— Нет. Обещаю, что никакой потехи не будет. Лагерь военнопленных. С соблюдением всех прав Женевской конвенции.

— Это ещё что такое?!

— Питание по войсковым нормам. Офицерам — личное оружие. И… Работа. Не на военных предприятиях. По окончании военных действий — возвращение на родину, для желающих.

— Ты хочешь сказать…

— В жизни всякое бывает, капитан. Кто знает, как оно всё повернётся.

Та на мгновение задумалась. Чувствительные микрофоны донесли её тяжёлое дыхание. Да, кислорода там явно намного меньше нормы. Вон как лёгкие свистят…

— Хорошо. Мы — сдаёмся. Высылай призовую команду. Но если что… В меня вшит передатчик. Если предашь, то я взорву корабль.

— Ваше право. Оружие сдать в арсенал. Последний — опечатать. Ключи от него сдадите мне лично…

Отключил связь, повернулся к старпому:

— Первая наша ласточка.

Тот кивнул с довольным лицом, затем склонился над мнемопанелью:

— Главному инженеру — подготовить прыжковый генератор номер четыре. Командиру абордажной команды — принять капитуляцию…

Потом были и другие столь же успешные операции. Не один корабль республиканцев был захвачен имперским фрегатом. Но вот подобный приз, как десантный корабль, больше им не попадался. Впрочем, Иванов не унывал — только их «Суровый» перехватил за два месяца крейсирования почти восемнадцать кораблей. На Терру ушло две тысячи семьсот республиканок, десятки тысяч тонн военных грузов, а самое главное — им удалось перехватить караван из шести транспортов, несущих в трюмах оборудование для двух автоматических горнодобывающих комплексов. Вот это был приз так всем призам приз. За него Михаил получил звание майора. И увесистый довесок к премии. По решению обоих лидеров ему отчислялось пять процентов стоимости добытой этими агрегатами руды. Но всё-таки главной целью были орбитальные верфи Михонго. Золотая мечта полковников. Да и остальных землян. Но для этой операции землянам не хватало сил. Их корабли были рассеяны по всей Галактике и наносили свои удары. Собрать вместе достаточно сил, значит, дать передышку Республике и насторожить командование империи. Пусть пока репликантов прикрывает сам Грем. Надолго ли хватит его власти? Так что пока нужно делать то, что возможно. А верфи — никуда не уйдут. Тем более что по сведениям, полученным от пленных, дела в Республике шли всё хуже и хуже. Партизанская тактика оказалась неожиданно эффективной, внося разброд и шатания в военную машину. К тому же неведомыми путями среди республиканских солдат возникли слухи, что земляне стараются не убивать пленных, как имперские солдаты, а отправляют их в лагеря, где можно спокойно, не боясь смерти, отсидеться до конца войны. А это тоже значительно снизило накал боёв. Более того, уже был случай, когда корабль Республики при виде корабля землян, не дожидаясь даже начала боевых действий, предложил добровольную сдачу. Настолько республиканцам опротивела война. А если учесть то, что и на основных фронтах они терпели поражение за поражением, — всем виделось, что конец войне уже не за горами. Нехватка кораблей. Нехватка экипажей. Нехватка… Проще сказать, что в достатке не было ничего. А на ряде планет даже произошёл ряд жестоко подавленных бунтов против недостаточных пайков военного времени… Так что конец уже был близок. Даже очень близок. Империя явно выигрывала, причём — с огромным преимуществом. Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. И произошло то, чего никто не ждал: в столице империи заговорщиками был убит император Грем Злобный. К власти пришёл Совет Высших аристократов, постановивший считать землян вне закона и подлежащими уничтожению наравне с республиканцами…

Глава 11 Мир-2

— Ну что, Иван Данилович, кажется, пришла пора.

— Ты прав, Эрвин, — согласился Черняховский, задумчиво глядя на большой тактический экран, затем продолжил фразу: — Грем всё-таки оказался прав. Хорошо, что и Стамп погиб вместе с ним. Лишь они двое знали код уничтожения.

— Но угроза смерти по-прежнему будет висеть над нами.

— Не думаю. Наши ребята на Терре нашли возможность извлечения этой машинки. Так что первое, что мы сделаем, — вытащим её из всех. И напоследок не пора ли нам заняться Михонго?

Тот машинально сделал жест, словно поправлял свои трофейные очки, потом спохватился:

— Прощальный аккорд?

— Конечно. Мы присягали императору. И давали ему своё слово. Теперь Грем Злобный мёртв. Это подтверждено. Наследников он не оставил. И я считаю, что мы свои обязательства перед империей выполнили.

Роммель задумался на некоторое время. Затем медленно, чеканя слова, произнёс:

— Согласен. Итак, начинаем?

— Да. Отзываем флот…

Через несколько мгновений все корабли землян получили приказ с Базы номер двадцать семь, последнего форпоста империи, о существовании которой знали все, но никто не имел её координат. Кроме двух исследователей, Иванова и Марсейля. Приказ гласил: в заданное время выйти в следующих координатах, далее шла колонка цифр. После чего захватить всё, что возможно, взять в плен как можно больше народа, особенно — исследователей и учёных. Всё захваченное имущество снабдить прыжковыми генераторами и направить по уже известным координатам…

Михаил, пробежав глазами текст приказа, подписанный двумя так хорошо знакомыми ему людьми, улыбнулся — ну, всё. Конец войне. Последняя операция, и отдых… Перебросил кристалл старшему помощнику. С Александром они прошли самые трудные дороги, и ему он доверял, как самому себе.

— Началось, Саша. Последний рейд. Идём на Михонго.

Сумрачное лицо старшего офицера озарила улыбка — как и всем землянам, воевать ему обрыдло, если откровенно говорить.

— Вводи координаты, привяжи ко времени. И — поехали!..

Глубокий республиканский тыл. Система Михонго. Кузница военной техники. От её существования зависела не только военная машина Республики, но и вся её жизнедеятельность. Поэтому и укреплена система была так, как и планета Сената. Круглые шары орбитальных крепостей, минные поля, укрывающие все прыжковые точки. Словом, система считалась неприступной. По орбите второй и третьей планет плыли ажурные верфи, орбитальные синтезирующие заводы, сборочные фабрики-автоматы. Но самое главное — лучшие умы Республики трудились в десятках орбитальных институтов над новыми смертоносными игрушками. Так что удар по этому месту надолго выводил врага из строя, заставляя фактически его капитулировать…

Пространство Михонго раскололось от одновременного выхода из прыжка сотен кораблей. Но это были не земляне — шли пустые корабли, захваченные раньше. Так называемые прорыватели. Они гибли от мощных взрывов мин, одновременно очищая космос. Пусть они гибли, но каждый из автоматически управляемых кораблей спасал жизни тех, кто шёл следом за ними. Расчищал дорогу флоту из тысячи кораблей. От выхода второй волны началась неуправляемая реакция распада. Планеты сместились с орбиты под воздействием гравитационных ударов, на орбитальных комплексах люди лишались чувств, чуткая автоматика выходила из строя. На это и был рассчитан основной удар. После очистки пространства в бой пошли земляне. Они, едва оказавшись в заданной точке, расстреливали крепости, экипажи которых находились в глубоком шоке, абордажные команды захватывали заводы, блокировали посты управления огнём системы обороны. На всё отводился ровно час, но уже через пятьдесят минут возле звезды кружились две абсолютно пустые планеты, изменившие свои траектории. Ажурные пояса, раньше опоясывавшие их, исчезали. Секретная разработка почившего безвременно императора — модульный прыжковый генератор. Землянам не было нужды высаживать на захваченный корабль команду для проводки и управления. Достаточно было подцепить к корпусу небольшой контейнер, включавший в себя разовый генератор и батареи для его приведения в действие. Адрес прыжка вводился автоматически, как только данные о месте нахождения поступали в компьютер корабля носителя. А точка выхода — она была известна. Терра. Там груз уже встречали. На орбите нового мира и на самой поверхности уже были люди. Разных национальностей, разных взглядов. Но с одной планеты. С Земли. Объединённые общим делом. Те, кого смогли выдернуть из ведущих сражения эскадр под разными предлогами. Именно они распределяли пленных по лагерям, управляли проходческими комплексами, занимались строительством городов и посёлков, сельским хозяйством. На их плечах лежала задача подготовить планету к массовому исходу товарищей из империи. И они с этим справились. И когда корабли возвращавшихся, соблюдая строгую очерёдность, выходили на орбиту Терры, спрятавшейся в неизведанном доселе секторе пространства, их встречала не голая пустошь, а вполне обустроенная и обихоженная земля, готовая принять новых поселенцев…

Михаил жадно прилип к экрану обзора — да, за эти пять месяцев, прошедших с того дня, когда они нашли этот мир, изменилось многое. Ниточки магнитотрасс, полоски телепортеров. Чёткие квадратики ферм и полей. Рвущиеся ввысь здания городов и широкие коробки сельских домов. Округлые шары производственных комплексов. Совсем другой мир. Абсолютно не похожий на тот дикий, но прекрасный, который они обнаружили, высадившись на поверхность. Здесь они станут жить. Здесь дадут начало новой расе, новой цивилизации…

Нуль-лифт. Иванов спрыгнул с платформы, осмотрелся — яркое солнце, глубокая синева неба с редкими белоснежными облаками. За спиной — стандартный ранец имперского образца с немногими пожитками. Пара сувениров с захваченных кораблей, смена белья, личное оружие в кобуре на поясе. В кольцах висит офицерский меч. Шагнул к гостеприимно светящейся вывеске «Распределительный пункт», где за стойкой восседали две девушки-землянки.

— Ваше удостоверение личности, офицер?

Протянул личную карточку. Та, что повыше, со сложной причёской, на которой чудом удерживалась кокетливо ушитая пилотка; мило улыбнулась и вставила документ в считыватель. Едва загорелась надпись, её лицо вытянулось. Сухо произнесла:

— Офицер, вам туда.

Вернула пластиковую полоску, показала на другую дверь.

— А в чём дело, девочки?

— Вам туда.

Вновь ещё более сухим тоном произнесла:

— Проходите, куда вам сказано, офицер. Не задерживайте остальных.

Недоумённо пожав плечами, Михаил направился туда, куда ему было сказано. Там сидели не женщины. Сухощавый высокий полковник. При виде Иванова он поднялся с кресла, протянул руку:

— Ваши документы, капитан?

Снова знакомый писк считывателя. Но на этот раз хозяин кабинета расплылся в улыбке.

— О, господин Иванов! Мы вас заждались. Поздравляю вас.

Вышел из-за стола, открыл ячейку стандартного сейфа в стене, вытащил пластиковый пакет.

— Получите и распишитесь.

Протянул стандартный офицерский планшет. Михаил послушно приложил ладонь к сканеру. Аппарат коротко прогудел, завершая процедуру.

— А что здесь?

— Ключи от вашего дома. Карточка банковского счёта. Ордер на получение женщины.

— Что?!

— Вы можете выбрать любую из пленных в любом лагере на планете. Естественно, с её согласия. Но, насколько я знаю, у нас не было ещё ни одного отказа с их стороны. И ещё — из вооружённых сил вас не увольняют. Вы по-прежнему остаётесь в рядах Терранских Вооружённых Сил. Сейчас вам предоставляется отпуск сроком тридцать календарных дней на обустройство своих дел.

— В честь чего же мне такое счастье?

— Насколько мне известно — распоряжение Правительства. Все военные должности и назначения утверждаются ими. На вас пришёл специальный запрос от самого Ивана Даниловича. Так что, служу Отечеству, господин полковник.

— Я — майор.

— Уже нет. Вместе с призывом в ТВС вы получили и новое звание. Так что — поздравляю и желаю счастья…

Выйдя из кабинета, Михаил привалился к стене, переводя дух. Проклятье! Повезло же ему! Внимание привлекла вывеска бара. Ладно. По такому поводу нужно выпить… Несмотря на многочисленных людей на улице, в заведении было пусто. Только за стойкой маячила одинокая унылая фигура. Парень взгромоздился на высокий круглый стул, щёлкнул пальцами, привлекая внимание встрепенувшегося бармена.

— Водку.

— С содовой?

— Обыкновенную.

Стакан мгновенно запотел, настолько прозрачный напиток был холоден. Он проскользнул в пищевод, словно масло. Через мгновение внутри потеплело, и сжавшаяся было пружина стала помаленьку разжиматься. Напряжение медленно таяло. Нашарил во внутреннем кармане пакет, приложил большой палец к биосенсору. Зелёный квадрат почернел, клапан откинулся. Вытряхнул содержимое на стойку. Так… Новая карточка удостоверения личности. Магнитный ключ. Ого! Банковская карта. Индикатор в окошечке показывает кучку нолей. Нехило… А, вот оно — тот самый ордер на получение одной особы женского пола… Придумают же. Ну уж нет! Обойдёмся пока. Для начала нужно жильё посмотреть. Что ему там досталось… Поднял взгляд на бармена. Тоже явно из демобилизованных вояк.

— Слушай, не знаешь, где это?

Показал ордер. Мужчина приблизился, чуть прищурив глаза, прочитал адрес, отрицательно мотнул головой.

— Столица большая, но это где-то не тут. Явно. Сектор указан другой. Скорее всего — одна из военных баз. Пятизначная серия. Вызвать глайдер? Он довезёт.

— Давай.

Иванов махнул рукой. Водка начала действовать, наводя на него благодушие. Бармен коротко поклонился и исчез. Через несколько мгновений вернулся:

— Такси на улице.

— Спасибо.

Михаил пошарил в кармане, выудил кредитку, которую было сунул обратно. Приложил торец карточки к услужливо поднесённому портативному терминалу. Тот пискнул, совершив операцию, довольно замигал зелёным огоньком. Новоиспеченный полковник закинул за спину ранец, прошёл к выходу. На улице приветственно пищал уже привычный серый брусок автоматического такси. Михаил сел в предупредительно охлаждённый салон, вставил карточку адреса в щель приёмника. Автоводитель вновь пискнул, считав данные, защёлкнул дверцы и взмыл ввысь…

Путь оказался недолгим. По субъективному ощущению минут десять. Выйдя за пределы столицы, аппарат добавил скорости и вскоре уже пикировал к чёткой россыпи квадратиков военной базы, легко узнаваемой по пятну плаца в центре. Но остановился он не у высоких ворот ограждения, а немного дальше, возле утопающих в зелени коттеджей офицерских домов. Пискнул автоводитель, обозначая завершение пути. Деньги за доставку уже были сняты с адресной карты. Михаил вновь подхватил свой ранец, вышел наружу, под яркие лучи солнца. Ну, здравствуй, мой новый дом…

Два этажа. Первый — хозяйственный. Там кабинет, кухня, столовая, зал в центре дома. Крыша, оказывается, может раздвигаться, если на улице ясная погода. Здорово! На втором этаже — спальни. Почему-то три. Ну, одна для хозяина. Вторая — для гостей. Третья… Может, для ребёнка? Сразу на душе стало тепло. Водка давно выветрилась, и это ощущение было другое. Иванов никогда не был женат, не имел семьи, поскольку рос сиротой. По рассказам воспитателей, его нашли на крыльце детского дома в лихую годину голода в Поволжье, завёрнутого в какую-то мешковину. Ого! Да тут ещё и подвал… Спустился по винтовой лестнице, совершив два оборота, и замер — в середине стоял лёгкий антигравитационный скутер. Это — вещь! Для десанта штука незаменимая! Но и на «гражданке» незаменима. Мало ли — в лес выбраться, на озеро… Вроде бы он недалеко видел среди густой дубравы. Теперь кухня. Стандартный куб автодоставки. Эго здорово! Не нужно лишний раз мотаться по магазинам и невозможно неожиданно оказаться перед пустым холодильным шкафом. Робот — повар. Ещё лучше… Однако новое государство неплохо заботится о своих офицерах! Может, и к лучшему, что оставили в армии? Не болит голова, чем заняться. Не нужно искать работу, жильё. Всё это за «казённый кошт»… Ладно. Что ни делается — всё к лучшему. Для начала переодеться бы… Бросив ранец на диван, лениво перелистывал страницы толстого каталога, предусмотрительно оставленного возле ящика автодоставки. Вот это вроде ничего. Раз новая жизнь, значит, и жить будем по-новому. Конечно, галифе и гимнастёрка более привычны, но выглядеть это будет по меньшей мере странно… Пискнул зуммер. Заказ прибыл. Вытащил герметично упакованный пакет, вскрыл. Подхватил банные принадлежности и сунулся в душ. Ахнул — полный комплект всяких моющих и чистящих шкурку средств. Зря заказывал. А, чёрт с ним… Долго стоял под ласковыми тугими струями тёплого дождичка, потом окатился ледяной водой. Жалко, баньки нет. Ну, это дело наживное… Мягкая ткань ласкала тело. Оделся, сунул ноги в удобные невесомые туфли на мягкой подошве, вышел из дому на улицу. Обошёл вокруг. Ба! Тут ещё и садик, и крошечный пруд! Здорово! Аккуратно подстриженная роботом трава манила снять обувь и пройтись по ней босиком. А чего тут думать-то? Быстро расстегнул липучки-застёжки. Раз-два… Непередаваемо. Чистое небо. Без дымных столбов горящих хат и ферм. Не перечёркнутое дымными трассами яростно сцепившихся в небе «мессершмитов» и «ишачков»… Лёг на спину, над головой медленно проплывали облака, напоминающие замки и животных. Красотища какая…

Глава 12 Мир-2

Из этого состояния Иванова вывел незнакомый звук, словно прозвенел колокольчик. Это ещё что? Нехотя поднялся, вновь вышел на площадку перед домом. Мать честная! Не успел приехать, поселиться — уже начинается… Перед калиткой стоял посыльный с погонами старшины. При виде появившегося Михаила он даже начал приплясывать от нетерпения, дожидаясь, когда тот приблизится.

— Господин полковник Иванов?

— Я.

— Старшина Геллер. С Базы 002. Нам сообщили, что вы прибыли на место, поэтому разрешите вручить…

Посыльный полез в планшет, вытащил длинный узкий конверт, протянул Иванову.

— Вот. Расписываться или ещё чего — не требуется. Сенсор настроен на вас, так что… Позвольте откланяться.

Он козырнул, оседлал точно такой же скутер, как и стоящий у Михаила в подвале, и умчался, почти мгновенно растаяв вдали.

— Добрый день, уважаемый сосед! Разрешите представиться — инженер-майор Суэцугу Такэтори.

Михаил развернулся — знакомое лицо! Тот самый маленький японец, за которого он вступился тогда, в лётной Академии.

— Михаил Иванов, полковник.

— Очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, мы будем добрыми соседями. А это — моя достопочтенная супруга — Яно Вэй.

Японец показал на стоящую рядом крошечную, почти девочку на вид, эльфийку. Та послушно склонилась в поклоне. Парень невольно сглотнул слюну — вторая половина соседа была… Была…

— Извините, я невольно растерялся…

Японец довольно улыбнулся, ласковым взглядом одарив прямо засветившуюся от счастья жену:

— Вы знаете, сосед, я привык, что моя Яно вызывает такую реакцию у окружающих. Так что — советую вам не тянуть. Здесь недалеко есть женское поселение, так что рекомендую наведаться туда в ближайшее время.

— Поселение?..

Оказывается, никаких лагерей не было и в помине. Прибывающие корабли с пленными тут же разгружали, работоспособные суда приспосабливали к делу, те, от которых оставался изрешечённый корпус — шли на разборку. Пленных опускали на поверхность и селили в казармах. Женщины пользовались практически полной свободой, никакой охраны у них не было. Единственное, что от них требовалось — отмечаться два раза в сутки на любом из контрольных пунктов. Им предоставляли работу по их выбору, ничем не ограничивали. И для бывших пленных такое счастье было просто шоком. Даже в армии Республики их права были намного меньше. А ещё, когда им намекнули на их дальнейшую судьбу… На возможность создать настоящую семью, родить ребёнка… Короче — для эльфиек это было ударом молнии. Никогда, нигде и никто не слышал о том, чтобы военнослужащим это разрешалось. По достижении определённого возраста солдат куда-то отправляли, якобы на новые миры, и больше никто и никогда о них не слышал. И вестей от отправленных тоже не было. Никогда. А тут… Материнские инстинкты всё же неистребимы, да и большинство потенциальных мужей были для женщин чем-то невероятно волшебным…

Выслушав вводную лекцию, Иванов по привычке задумчиво почесал подбородок:

— Здорово… Но я пока не тороплюсь. Подожду, обустроюсь. Получу новое назначение.

— А оно уже у вас в руках.

— Точно… — спохватился офицер. Торопливо разорвал упаковку, вытащил очередную карточку и лист пластика. «Броненосец „Перун“». Командир.

На лице японца появилось восхищение, он не смог сдержать эмоций:

— О! Поздравляю вас, Михаил! Новый тип корабля! Я принимал непосредственное участие в его создании. Но… Не буду вас мучить больше. Позвольте нам откланяться.

Семейная пара тепло попрощалась с новым соседом и степенно удалилась в свой дом. Только тут Михаил заметил, как бережно поддерживает свою малышку японец, а та осторожно выбирает место, куда поставить ножку в сандалии. «Беременная. Ребёнка ждут», — по-хорошему позавидовал Суэцугу Иванов…

Дома ждал сюрприз — мигал огонёк автодоставки. В ящике лежал увесистый пакет с описанием нового корабля. Памятная лента и бумажное наставление. Быстро заказав себе ужин, Иванов погрузился в чтение…

Корабль впечатлял — громадина, равных которому не было ни в одном известном флоте. Вооружённый кроме стандартных орудий и абордажных ботов ещё и множеством истребителей. Тоже кораблей нового класса. Экипаж — почти тысяча человек. Новейшие суперкомпьютеры. Невообразимая дальность хода без пополнения запасов. Такой кораблик был крепким орешком для небольшой эскадры. Что империи, что Республики. Наконец парень отложил том подальше, ленту он оставил на ночь. Успеет ещё. Чем бы заняться? Спустился в зал, задумчиво уставился на куб голопроектора. Посмотреть какой-нибудь фильм или концерт? Не хочется… Вышел наружу, расположился на веранде, опоясывавшей дом по второму этажу, в предупредительно поставленном роботом кресле, забросил ноги на перила. Над головой сияли тысячи звёзд. Сказывалась близость центра Галактики. Знакомые и незнакомые ориентиры. Где-то там, справа — тусклая жёлтая звёздочка под названием Солнце. Родина… Какая она теперь? Сделал глоток ледяного сока, снова задумался. То, что там произошло в последнее время — пугало. Но… Что они могут сделать? Когда сами висят на волоске? Ни Империя, захваченная кликой аристократов, ни Республика, жаждущая реванша, не успокоятся, пока в могилу последнего землянина не будет вбит осиновый кол. Значит, будем воевать. Но неужели нельзя договориться? Решить вопрос мирным путём? Люди не хотят войны. Они жаждут просто жить, иметь семьи, не участвовать ни в чьих разборках. После двух войн всё это опротивело… Так хочется просто жить…

— Эй! Эй, землянин!

Незнакомый женский голос внизу. От неожиданности чуть не свалился с кресла, торопливо убрал ноги, свесился вниз — возле калитки застыла стройная фигура в непривычном взгляду одеянии.

— Вы… Меня?

— Тебя, тебя! Ты новенький, что ли? Раньше я тебя здесь не видела.

— Ну… Да. Сегодня приехал.

Неизвестная почему-то обрадовалась, затем выпалила:

— Не женатый, как я вижу? Иначе бы здесь не сидел.

— Вообще-то…

— Да ты не подумай, что я навязываюсь! Просто у меня подруга одна… Сама-то я… Уже!

С гордостью продемонстрировала тускло блеснувшее кольцо на пальце. Оглянулась, выпалила:

— Ты только никому не говори, что не женат! А я тебя утром познакомлю…

И исчезла за поворотом аллеи. Михаил задумчиво потрогал подбородок. М-да… Интересно. Пожалуй, стоит убраться отсюда, пока меня прямо тут не захомутали. Пойду я лучше спать…

На удивление сон был спокоен и приятен. Давно уже он не высыпался так хорошо. За окном нежно пела какая-то птица, доносилось чириканье неведомыми путями попавших сюда земных воробьёв. Впрочем, Михаил в эти вещи особо не вдавался. Есть, и ладно. Сладко потянулся, затем поднялся с кровати. Эх, хорошо! Прошлёпал в душ, умылся, взбодрился под холодными тугими струями. Растёрся докрасна полотенцем. Благодать! Запрограммированный с вечера робот уже накрыл на стол. Блины! Настоящие русские блины! Поджаристые! С дырочками! И варенье… Синтетика, конечно, но на вкус — настоящая клубника. Ароматный чай. Не какой-то там сундучный или кирпичный, душистый, вкусный, да ещё, по английской моде, — с лимоном. Вкуснотища — язык проглотишь! Настоящее блаженство! Так вот он и благодушествовал за столом, наслаждаясь завтраком и музыкой, негромко льющейся из голоприёмника. За окном — птички, солнышко, лето. Хорошо… Это — не война. Не жуткое, иссушающее дочиста постоянное напряжение ожидания — ты или тебя. Обыкновенная жизнь. Мирная, спокойная, сытая. Надолго ли только? Месяц пролетит незаметно. А потом снова в бой? Ощущать содрогание выстрелов? Слышать в микрофон вопли заживо варящихся комендоров, у которых вражеский снаряд разнёс на куски фризер охлаждения кожуха орудия? Глотать последние атомы кислорода в наглухо задраенном отсеке, глядя на пылающую от жара в соседнем отсеке, уже начинающую течь переборку? Тьфу, что за чёрные мысли лезут в голову… Даже потряс ею, пытаясь отогнать наваждение…

— Эй, землянин!

Звякнул входной колокольчик одновременно с донёсшимся через раскрытое окно голосом. Мать! А вчерашняя-то — точно припёрлась! Наглая девка, однако! Он поднялся, намереваясь послать подругу далеко и надолго, прошлёпал босыми ногами к входу в дом и распахнул дверь, намереваясь рявкнуть на втором командном. Открыл уже было рот и… захлопнул — перед ним стояли две девушки. Одна из них, что повыше, при виде парня радостно замахала рукой:

— О! Привет! Я же тебе обещала? Вот — это Миа, моя подруга. Мы с ней вместе служили.

Чуть подтолкнула красную от смущения красавицу к нему, затем добавила:

— Ну всё, я побежала. Меня мой ждёт.

— А?!

Синхронно произнесли оба оставшихся, но было поздно — девица вновь исчезла за живой изгородью аллеи, опоясывающей поворот дороги. Несколько мгновений прошло в молчании, потом внезапно девушка произнесла:

— Это плохая идея.

Тоже развернулась, собираясь уходить, когда Михаил спохватился — его поразили её блестящие тёмные глаза, почему-то наполненные болью.

— Подождите… Я просто не подумал, что всё это серьёзно…

Та, не оборачиваясь, бросила, на мгновение остановившись:

— Не стоит извиняться. Всё так и должно быть.

Сделала шаг, другой, снова замерла на месте:

— Если хотите меня увидеть снова, приходите вечером в офицерский клуб на танцы.

И исчезла так же, как и её подруга, за кустами. Иванов так и застыл с открытым ртом на месте. Потом спохватился — офицерский клуб?! Что это такое? Торопливо вернулся домой, включил компьютер, набрал адрес поисковика — всё ясно… Что же, может, заглянуть? Внезапно умная машина тревожно запищала. Парень открыл только что пришедший файл — о, чёрт! Срочный вызов на Базу. Отдохнул, называется…

Одеть новенькую форму, которая, оказывается, была заботливо приготовлена и висела в шкафу, было недолгим делом. Пилотка на голову, ребром ладони проверил кокарду, чтобы была точно по центру лба. Меч на пояс, бластер в кобуру. Как положено — форма два. Оседлал свой скутер. Двигатель чуть слышно чихнул, затем ровно заработал, приподнявшись сантиметров на сорок над полом. Аккуратно вывел его на улицу, миновал послушно распахнувшуюся калитку, дал обороты, одновременно вздымая машину над аллеей. Ветер засвистел в ушах, чуть не снёс с головы пилотку. Спохватился, одной рукой сдёрнул её с головы, сунул под погон. Снова добавил газу, лихо разминулся со встречным транспортом, вылетел на холм — далеко внизу расстилалась База…

Часовой на проходной потребовал документы, получив, козырнул и указал путь. В штабе Михаила уже ждали. Коренастый генерал козырнул, приветствуя Иванова, тоже проверил документы, затем показал на кресло:

— Присаживайтесь. Я — генерал Сафонов. Ваш непосредственный начальник. Прошу извинения за внезапный вызов, тоже думали дать вам отдохнуть, но… Обстоятельства от нас не зависят. Пришёл срочный вызов в столицу. Глайдер уже ждёт вас.

— Ясно. Разрешите отправляться?

— Да-да, конечно. Идёмте.

Начальник лично проводил Михаила наружу, усадил в машину и, только дождавшись, когда аппарат скроется из глаз, вернулся назад. Бывшему советскому асу-истребителю было немного завидно. Парень получает боевое задание, скоро в космос. А он будет топтать землю ещё неизвестно сколько времени… Эх, жизнь…

Машина замерла возле высокого многоэтажного здания в форме пирамиды из тёмного пластика. Возле строения было оживлённо — сновали скутеры и глайдеры, внутрь и наружу спешили толпы одетых в разноцветную форму людей. Иванов даже немного растерялся, не сразу сообразив, куда ему идти, но тут словно из-под земли рядом с ним вырос робот, полоснул лучиком сканера по лицу и обрадованно прогудел:

— Следуйте за мной, пожалуйста, господин полковник Иванов.

Михаил торопливо зашагал вслед за забавно семенящим паучьими ножками механизмом. Часовые на входе отдали честь, он тоже. Открылся лифт. Войдя внутрь, парень почувствовал, как по нему вновь проскользили лучи сканера. Только после этого двери закрылись и кабина начала своё движение. Путь оказался недолгим. Вскоре створки вновь открылись, и он оказался в большом кабинете. Стол. Несколько стульев вокруг него. В углу — аппарат голосвязи и куб компьютера. Двери в углу раскрылись, и Иванов невольно подтянулся, увидев вошедшего. Генеральский мундир внушал почтение…

— Короче, Миша, мы только сейчас выяснили, что у нас ещё почти тридцать миллионов товарищей по несчастью. И они находятся в законсервированном состоянии. Эти графья и маркизы собираются людей ликвидировать. Так что, как понимаешь, надо наших спасать. Извини, что выдернули тебя из отпуска. Но обещаю: вернёшься — догуляешь! А сейчас — дело такое. Тем более с твоей-то махиной…

— Да я же ничего ещё толком и не знаю о ней! И экипаж тоже…

— Насчёт этого не волнуйся. Ребята — один к одному. Слаживание проведено, интеллект-компьютер дал положительное заключение. Правда, подборка интернациональная, зато все — лучшие специалисты. Так что здесь осложнений быть не должно. А что касается самого главного… Подумай, Миша, нас вот здесь всего триста тысяч. Да женского пола столько же, может, чуть больше. Или меньше. К Новому году уже детишки первые появятся. И что, думаешь, мы сможем наш мир отстоять? Вряд ли… Кораблей-то наклепаем! Да ещё каких! Знаешь, какие у нас специалисты? Вот. А экипажи? Так что эти люди нам просто необходимы. Как воздух! Тридцать миллионов — это сила! Причём — ветераны. Испытанные, закалённые солдаты. Тут мы всех на место поставить сможем. И жить спокойно.

— Я всё понимаю, Иван Данилович. Ставьте задачу. Меня убеждать не нужно.

…Жаль, конечно, что свидание срывается, но если он откажется — может вообще ничего не быть. Не ровен час, Империя и Республика объединятся, чтобы уничтожить новую угрозу. Землян-то точно врагами оба государства считают. Тогда — сурово… Хуже, чем двадцать второго июня, будет… Так что — в бой! Хорошо ещё, что памятную ленту всё-таки на ночь поставил…

Глава 13 Мир-2

Хурэй Таази, виконт Сарви, налил очередной стакан ароматного виски в квадратный стакан и залпом осушил его. Один из трёх, которые он позволял себе в день и выпивал утром, в обед и вечером. Только алкоголь помогал ему коротать донельзя скучные дни службы в должности хранителя генетического материала репликантов. Большая, по космическим меркам, База, вращающаяся вокруг одинокой звезды по вытянутой орбите. Секретная военная научная лаборатория. Полтора года назад покойный император произвёл эксперимент: триста тысяч покойников с заброшенной на задворки Вселенной планеты были восстановлены и оживлены. Затем репликантов обучили и бросили в бой. Те вдребезги разнесли отборные республиканские ударные части, затем, добившись позиционного перевеса, начали партизанскую борьбу. Грем Злобный, воодушевлённый успехами своих созданий, забылся… Позволил себе лишнее в отношении старых родов. И терпение аристократии лопнуло. Заговор оказался неожиданно успешным. Император был убит вместе со своими прихлебателями. Власть в империи перешла к Высшему Совету. Тот рьяно взялся за дело: все репликанты были объявлены вне закона и подлежали немедленной казни при поимке. Но строптивцы взбунтовались: полностью захватив всю промышленную базу Республики, бунтовщики исчезли в глубинах неисследованного космоса. Как поняли аналитики империи, репликанты заранее нашли себе убежище в глубинах космоса, и Грем им в этом помог. И только Боги Тьмы знают, не вернутся ли они назад, чтобы покарать виновных в смерти императора, которому принесли присягу…

Виконт снова поднёс стакан к губам, вдохнул аромат. На донышке оставалось ещё немного янтарной жидкости. Виконт пригорюнился. Сколько ему ещё здесь торчать? Почему, объявив первых репликантов изгоями, Совет не дал команду уничтожить остальной биоматериал? Впрочем, не ему знать мысли и ходы первых семей империи. По слухам, скоро будет избран новый правитель, а уж он решит, что дальше делать. Остаётся только надеяться, что сидение в этом забытом углу долго не продлится… Затем мысли Хурэя перескочили на другое: команда станции спивается. Дисциплина упала ниже плинтуса. Люди болтаются без дела, а это расхолаживает. Недавно поймали троицу алкашей, ожививших какую-то девицу из репликантов и пользовавшихся её услугами. Впрочем, та не возражала, да и дело, судя по всем ухваткам, было ей привычным. Как же её звали? Э-э-э… Мата Хари, кажется… Пришлось ликвидировать. И её, и ту троицу потерявших человеческий облик пьяниц. Выбросили в шлюз. На некоторое время дисциплина восстановилась, но сейчас вновь поступают тревожные доклады. Так что скоро опять придётся кем-то пожертвовать… Незаметно для себя виконт задремал, погружаясь в сладкие сны. Впрочем, в этом занятии начальник Базы был не одинок. Спали все. Дежурные на сонарном посту дальнего обнаружения, вахтенные специалисты. Практически все были или пьяны до изумления, или просто спали без задних ног. И никто, ни один из них не заметил, как на другой стороне орбиты возникла ослепительная воронка прорыва пространства. Конечно, за яростными протуберанцами светила её было невозможно заметить. Но гравитационная волна легко засекалась чувствительными датчиками, которыми было усыпано пространство вокруг безымянной звезды… Только вот заметить, что экран голокуба тревожно мигает, было некому: вахта безбожно спала, а зуммер тревоги был давно и прочно заглушен, чтобы не потревожить крепкий сон…

Михаил удивлённо всматривался в экран внешнего обзора — они уже вплотную подошли к лаборатории, а там не было никаких следов тревоги. Не двигались, нащупывая цель, башни огневой защиты. Не искрились эмиттеры силового поля. Ни один датчик не показывал нарастающую мощь генераторов, стремительно выходящих в боевой режим. Словом — тишина. Глубоко вздохнув, он коснулся сенсора включения ревуна. Тот пронзительно взвыл, и по его сигналу началось…

Вспыхнули стартовые огни магнитных катапульт, и по отмеченному огнями пути рванулись в обжигающий вакуум стремительные стрелы истребителей. Следом стремительно стартовали абордажные боты. Вот они приблизились к станции, раскинувшей свои медленно вращающиеся прозрачные хоботы в разные стороны… Иванов словно ощутил удары бронированных носов, пробивающих обшивку. Увидел наяву, как закованные в броню десантники несутся по коридорам и переходам, беря лабораторию под свой контроль. Закивал головой старший офицер, получая доклады штурмовых команд. Напряжение росло. Ещё несколько мгновений, и старпом повернул к Михаилу сияющее радостью лицо:

— Командир! База взята без единого выстрела! Потерь нет! Весь генетический материал в целости и сохранности. Как и механизмы восстановления.

— Отлично!

Иванов почувствовал, как его отпускает напряжение.

— Начать установку прыжковых двигателей. Пленных — на наш корабль.

Поднялся, не в силах сдерживать радостное возбуждение, охватившее его. Не зря, ой, не зря он решил начать атаку в собачью вахту! С трёх до пяти ночи самый сладкий сон, часовым приходится труднее всего именно в это время! Сделав несколько шагов, вернулся на своё место.

— Командир! Первые абордажники возвращаются.

— Дай изображение сюда.

Картинка сменилась, показывая внутренности шлюза. Ещё покрытый обильной капелью из сконденсировавшегося от холода воздуха, бот замер на месте. Первыми выпрыгнули десантники, затем понуро потянулись пленники. Тем сразу надевали на руки силовые путы, разводили по разным местам. Имперцы выглядели подавленно. С помятыми лицами, в грязной несвежей одежде…

— Да что это с ними? Как после запоя…

— Судя по всему…

— Ладно. Сейчас Базу отправим, следом сами. А на Терре быстро разберутся и к делу пристроят…

Два часа. Ослепительная вспышка прокола. Теперь и их черёд. В атмосфере корабля повис привычный тонкий звук. Вот он, всплеск выброса. Ничто. И знакомые созвездия… Где-то там вдалеке светящийся, голубой от атмосферы, шарик Терры. Замигал сигнал вызова, Михаил включил передачу. В светящемся кубе возникло знакомое лицо Черняховского:

— Спасибо, Миша! Поздравляю тебя! Теперь нам сам чёрт не страшен! Отлично справился! Так что, давай жми сюда. Тебе отдыхать дальше положено!

Старпом при этих словах завистливо вздохнул, отвернулся.

— Ничего, Сергей. И твой черёд настанет. Не переживай…

Вновь знакомое здание в виде пирамиды. Тот же кабинет. Только вот теперь Михаила встречали оба лидера: Роммель и Черняховский. Оба всем своим видом выражали облегчение. Именно так. Чувствовалось, с их плеч свалилась огромная тяжесть. И это объяснялось легко — теперь Терра могла выставить в случае нападения армию в десять раз больше. А это в любом случае гарантировало победу в борьбе. Теперь нужно было озаботиться прочным тылом, опорой любой армии. Экономика же не требовала кровавых жертв на поле брани. Только силы и средства. И если теперь сил хватало — тридцать миллионов закалённых бойцов могли противостоять любой известной армии, то со средствами было гораздо сложнее. Нет, конечно, систему орлы выбрали неплохую. Достаточно богатую на всякие минералы и руды. Но вот проблема состояла в том, что техники у них было мало. Как и технологий, учёных, инженеров. Конечно, имелись свои гении, не реализовавшие невероятный умственный потенциал из-за преждевременной и нелепой смерти на никому не нужной войне. Но их было ничтожно мало. Захваченные республиканские учёные же… Что тут говорить — глупцов среди них не было. И высоколобые мудрецы прекрасно понимали, что рано или поздно земляне вновь схлестнутся с Республикой. Воевать против своих?! Даже если сам не берёшь в руки то, что убивает, — то смерть принесут создания их мозга. И научники тормозили всё, что могли. Пока выручало то, что было — чего уж тут скрывать истину за высокими словами — награблено. Но надолго ли хватит? Что было ценно в империи? Что ценилось в республике? И если оба государства враги, с кем торговать? Искать контрабандистов? Но это струйка воды в пустыне. Нужен постоянный, а главное — надёжный канал поставок. Не зависимый ни от войны, ни от политических убеждений.

Деньги — товар — деньги. Эту формулу никто не отменял и не опроверг. Именно от этого глобального вопроса болела голова и у русского, и у немца. Была ещё одна проблема, которая особо не афишировалась — некоторая часть землян отказалась уйти в изгнание, и осталась в империи. Их не тронули. Только заставили принести присягу Высшему Совету. И опять та же дилемма, что и у пленных работников умственного труда — воевать со своими? Хотя, зная аристократов, вернее допустить вероятность того, что ренегатов бросят против Республики. А вот чисто имперские войска пойдут против Терры. Так что же делать? Проблем было много. Гораздо больше, чем решений. Оба лидера — люди военные. В вопросах экономики, можно сказать, профаны. Что же делать? Как поступить? Не получится ли в скором времени из планеты обыкновенная пиратская республика вроде знаменитых Тортуги и Ямайки? Кучки расколовшихся людских диаспор, ведущих между собой борьбу за ресурсы, женщин, технику? Так что делать? Как поступить? Тысячи вопросов, не имеющих ответов… Выйдут из строя подарки покойного императора. Где найти запасные части? Снова вопросы, вопросы, вопросы…

Впрочем, Михаил, прекрасно всё это понимая, уже ехал домой. Единственное, чего ему хотелось, — пойти в офицерский клуб и найти ту странную эльфийку…

…Иван Данилович вставил в щель приёмника памятный кристалл, компьютер моргнул голоэкраном и послушно начал считывать данные.

— Голосовой ввод.

— Принято.

— Проверить списки на предмет наличия следующих лиц…

Эрвин торопливо начал диктовать фамилии и имена, иногда спотыкаясь на всё ещё непривычных ему славянских фамилиях. Хотя… Некоторые из них он слышал. Про кое-кого даже читал. Компьютер слушал, одновременно прогоняя через себя миллионы терабайт информации. Наконец Роммель пересохшим горлом вытолкнул последнее имя, торопливо положил лист пластика на стол и жадно осушил стакан с водой. Черняховский всматривался в короткий столбец фамилий на мониторе.

— Ну?

Пусто! Никого из тех, кого они искали, — не было. Руки Черняховского сжались в кулаки, и он едва не грохнул по столу.

— Никого из тех, на кого мы так надеялись… Что же делать?!

Он едва не выкрикнул этот вопрос. Немец обеспокоенно посмотрел на своего коллегу, но промолчал.

— Могу предложить аналоги перечисленных вами личностей.

Приятный баритон, раздавшийся в комнате, заставил обоих людей вздрогнуть от неожиданности — кто это?!

Ответ на повисший в воздухе вопрос последовал незамедлительно:

— Я — компьютер.

Люди переглянулись:

— Ты знаешь земную историю?!

— Я считал всю информацию, хранящуюся в памяти того материала, что вы в меня загрузили. Могу предложить вам несколько кандидатур, даже превосходящих по своим способностям тех, кого вы искали.

— О, цум тойфель!

— Чёрт…

— Начать формирование списка?

— Да. Немедленно.

— Приступаю.

Несколько мгновений мучительного ожидания, и вновь экран заполнили имена. Неожиданно Роммель ткнул пальцем в одну фамилию:

— А ведь я его знаю — он работал в аппарате у Круппа.

— И я тоже про вот этого слыхал раньше…

— Распечатать информацию?

— Да, конечно.

Застрекотал чуть слышно принтер, и из стола выползли листы. Офицеры торопливо схватили их, впились глазами в напечатанное. Потом Иван Данилович взглянул на Роммеля, тот кивнул в знак согласия.

— Компьютер, немедленно начать восстановление согласно сформированному списку.

— Понял, приступаю…

Михаил перешагнул через порог своего дома, осмотрелся — всё, как он и оставил. Домашние роботы поддерживают чистоту. Аккуратно расставленная мебель, посуда. Сияющий лаком пол. Неожиданно для себя понял, что это — действительно дом. Его Дом…

Шагнул к камину, отчего-то ему вдруг остро захотелось остаться здесь и никуда не ходить, просто сидеть и смотреть на весело пляшущие язычки пламени в темноте. И действительно, зачем? Уже прошло больше двух недель, как он должен был явиться на свидание. Нет. Сегодня он останется, тем более что и ежу понятно — отпуск откладывается на неопределённое время. Во всяком случае — если он правильно понял виноватый взгляд Черняховского. Что же — может, и наступит день, когда он просто выспится…

Глава 14 Мир-2

Хурэй Таази, виконт Сарви, всхлипывая, поставил свою подпись под документом. Всё пошло прахом. Всё. Его состояние, положение в обществе, имущество супруги и приданое дочери. Эти… Эти проклятые репликанты!!! Они вынудили его сделать это! Вынудили, под угрозой смерти. И кто он теперь? Нищий! Бывший имперский аристократ обхватил голову руками и разрыдался в голос, уже не пряча слёз…

— Отличная работа, Вальтер!

Шелленберг усмехнулся.

— Знаешь, Эрвин, никогда не любил грязную работу. Но тут — или, как говорят у русских, пан, или пропал.

Черняховский вздохнул: стереотипы ломались с ужасающей быстротой, и вот его соратник по построению общества — бывший высший чин службы безопасности Третьего рейха. Только Мюллера не хватает. Но кто знает, может, и тот появится вскоре… Впрочем, чего было не отнять, в РСХА сидели не чинуши, а профессионалы. И Вальтер очень быстро вынудил аристократа подписать бумаги на передачу его капиталов в пользу некоего Иво Сэмэя, гражданина империи с одного из окраинных миров. Данный Сэмэй сразу же, став богатым человеком, сделал колоссальный заказ одной из фирм на поставку целого ряда автоматизированных фабрик. Другое дело, что подставное лицо являлось землянином. И, естественно, что этот заказ был тщательнейшим образом продуман, просчитан и, наконец, составлен. Оставалось ждать. Протеста со стороны семьи виконта, сидевшего в подвале одной из военных баз Терры, не ожидалось. У женщин просто не было прав на такую самостоятельность. Никто не собирался держать аристократа под замком всю оставшуюся жизнь. Просто разумная предосторожность. Как только выполненный заказ окажется на поверхности Терры, Хурэя отправят первым же кораблём в пределы империи, на какой-нибудь из захолустных окраинных мирков…

Шелленберг вместе с Заковским смогли наконец преодолеть и сопротивление захваченных в Республике научников и специалистов. Опоясывавшие четвёртую планету от светила орбитальные фабрики и заводы всё же начали работу. Пусть пока под контролем охранников, но начали. Правда, производство перестроили на мирные рельсы: военных кораблей у землян хватало с избытком, всё равно большую их часть пришлось поставить на консервацию из-за отсутствия демобилизованных экипажей. И бывшие республиканцы принялись за производство таких же точно автоматизированных предприятий и роботов, которые сейчас были заказаны в империи. Благо все чертежи и наставления у землян имелись. Вообще земляне спокойно бы обошлись без грабежа несчастного виконта, но все банковские счета, принадлежавшие репликантам, были заблокированы. И у землян просто не оставалось другого выхода. И кроме всего — Таази неплохо знал иерархию империи. Так что оба «специалиста» собирались выжать ещё немало ценных сведений. Ну и, в завершение всего, полным ходом шёл процесс оживления оставшихся землян. И с ними было ещё немало хлопот. Каждого надо было обучить, обустроить, дать профессию. Выручало лишь то, что процесс воссоздания был не таким быстрым, и людей восстанавливали такими партиями, которые можно было, образно говоря, переварить уже сформировавшемуся обществу без особого напряжения. Так что процесс укрепления и создания экономики со скрипом, но пошёл. Да и численность населения планеты росла в геометрической прогрессии. Так что оба лидера могли к концу первого года на Терре вздохнуть уже гораздо свободнее, чем тогда, когда всё только начиналось. Ни Республика, ни Империя так и не решились напасть на мир репликантов. Но и мирное соглашение между Сенатом и Советом Аристократов не было подписано. Слишком укоренилась вражда между обеими сторонами за столько времени непрерывных войн. Максимум — договор о прекращении огня. Что и было сделано. И оба государства лихорадочно готовились к новой войне. Империя учила солдат. Республика — строила новые заводы и фабрики по производству космических кораблей. На Терре же создавали новое государство. Третью силу. Пусть пока это был всего лишь один населённый мир, но зато он имел то, чего не было у других — армию. Самую большую силу в Галактике. Тридцать миллионов человек закалённых бойцов. Так что, несмотря на трудности, новый мир смотрел в будущее с оптимизмом.

Михаил проснулся от щебета птиц за окном. Хорошо-то как! Сладко потянулся, затем встал, проделал комплекс гимнастических упражнений и отправился в душ. Вылез оттуда довольный, стал завтракать. Потом обошёл дом, прикинул, что из мебели неплохо бы прикупить, вытащил несколько памятных лент и вставил в рекордер. Хоть сейчас и отдых, но не стоит упускать время зря. Прибор неслышно шептал что-то в мозгу, а парень нашёл грабли и занялся садом. Нет, конечно, роботы могут всё сделать, но когда вот так сгребаешь мусор собственными руками, ухаживаешь за своим домом — это другое. Сразу появляется какое-то иное чувство, хозяйское. Что это всё — не временное пристанище, а дом. Мой новый дом…

За хлопотами по хозяйству время пролетело незаметно. Пару раз только отвлёкся, меняя памятные ленты. Пообедал на скорую руку, затем снова принял душ, а то от жаркого по-летнему солнца весь вспотел. Чем бы ещё заняться? А, вот можно и за мебелью съездить, а то всё казённое. Средства позволяют. Проверил карточку — да, всё в норме. Ещё и прибавилось. Премия за удачный рейс. Хорошо. Но… Зашевелился в душе какой-то червячок: вроде советский человек, воспитан Родиной, а радуюсь лишней копейке. Нехорошо… Но опять же — в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Ладно. Да и что плохого, если есть деньги, собственно говоря? Он же их не украл, а честно заработал. Даже в РККА и то зарплату платили! И премии за каждого фрица. Ну, не за солдата, конечно, а за награды — выплата. За подбитый танк — выплата. Лётчики за каждый сбитый тоже получали. Так что вроде никакие принципы он не нарушает. Поднялся на второй этаж, вошёл в кабинет. Включил компьютер — глаза разбежались. Оказывается, народ зря времени не теряет! Уже и магазины появились, и семейные предприятия… Чемоданных дел мастер Дмитрий Менделеев. Обувное предприятие Мюллера. Фабрика по производству мебели Иона Антонеску… Лихо. Уж не тот ли это румынский фашист? А впрочем, если освоил мирную профессию — его дело. Если решил начать жизнь с чистого листа — Бог ему судия. Но вот коли Гитлер объявится — не прощу! Смахнул с лица внезапно выступивший пот…

Набрал номер, указанный в объявлении, ответил нежный девичий голос. Сделал заказ, оплатил с кредитки. Совсем освоился, уже начал имперскими терминами не задумываясь кидаться, отметил про себя. Девушка пообещала доставить заказ через четыре часа. Адрес компьютер автоматически указал. Хорошо!..

Грузовой глайдер прибыл, как и было обещано, под вечер. Роботы быстро затащили мебель в дом, расставили, как придумал раньше. С удовлетворённым видом осмотрелся — неплохо вышло! Так, а это что?! Откуда? Он же не заказывал! С удивлением смотрел на донельзя красивую детскую кроватку в маленькой комнатке. Помедлив, снова набрал номер фирмы:

— Алло? Я заказывал у вас сегодня мебель, и мне кажется, что вы ошиблись…

И снова нежный девичий голосок:

— Нет, что вы! Не волнуйтесь! Это — премия от фирмы за большой заказ. Так что всё правильно.

Сглотнул от неожиданности — что-то все сегодня собрались преподносить ему сюрпризы.

— Но я ещё не женат даже?

В трубке явственно хихикнули:

— Ничего страшного, всё равно пригодится. Рано или поздно…

Связь закончилась. Вот же, черти нерусские! Ещё раз взглянул на кроватку, развернулся, вышел прочь из комнаты.

А вечер такой тихий, такой… Чистый… Вышел на опоясывающую дом галерею. Ба! Сосед! Японец колдовал над небольшим ящиком, в котором над раскалёнными угольями что-то жарилось. Увидел Михаила, замахал рукой:

— Добрый вечер, уважаемый сосед! Не желаете составить компанию?

— Конечно! — Улыбнулся в ответ Иванов. А что — сидеть одному чахнуть? А так — интересно всё же с народом пообщаться…

Махом спустился вниз, по дороге заглянул на кухню, помнится, видел в шкафчике что-то этакое. И точно — красивая широкая бутылка с надписью «Коньяк». Подхватил её, недолго думая, вышел из дому. Вежливо прошёл через калитки, хотя проще было через живую изгородь перемахнуть, поклонился в ответ.

— Добрый вечер, сосед!

— Добрый вечер! Что-то давно вас не было видно, Михаил?

— Дела служебные. Посылали в командировку.

— Удачно?

Острый взгляд сквозь вежливую улыбку.

— Вполне.

— И хорошо.

Ушла острота куда-то, сменилась неприкрытым радушием.

— Пристраивайтесь пока на стуле. Скоро будет готово.

Мишка носом потянул:

— А что это?

— Шашлык.

— Да?!

Про это блюдо Иванов знал. Раз боец-грузин из его роты такое готовил. Правда, всё сокрушался, что специй нет, лаврушки нет, перца нет, вина нет. Но трескали приготовленную им конину за милую душу, ещё и нахваливали. Спохватился, вытащил из кармана куртки принесённую с собой бутылку, поставил на маленький садовый столик. Суэцугу священнодействовал. То обмахивал угли бумажным веером, чтобы лучше разгорались, то наоборот, спрыскивал веничком излишнее пламя. Время от времени поливал из бутылочки мясо на железных палочках какой-то жидкостью. Получалось красиво.

— Я раньше жил в Токио.

Раньше? А…

— У нас по соседству был ресторан. Кто-то из ваших, эмигрантов… Там меня и научили готовить это блюдо.

Такэтори замолчал на мгновение.

— Меня призвали в сорок втором, когда исполнилось шестнадцать лет. Отправили в Китай. Там служил в охранном батальоне. В сорок пятом получил отпуск. Приехал домой на побывку, и… Ни дома, ни семьи. Янки сожгли всех заживо. Был большой пожар. Погибло почти триста тысяч человек. И мои родители и младшая сестра…

Снова замолчал. Затем глухо продолжил:

— Я подал заявление о приёме в «камикадзе». Чтобы было понятно — это лётчики-смертники. Мы садились на самолёты, заполненные взрывчаткой, и таранили на них американские корабли.

— Добровольно?! Сами шли на смерть?!

— А у вас, русских, разве не так? Ваши лётчики не таранили вражеские самолёты? Не направляли горящие машины на колонны? Не бросались грудью на амбразуру дота?

— Это — другое!

— Нет, Михаил. Одно и то же. Только вот смотрим мы на это по-разному. Для нас, жителей империи, смерть во имя Императора — высшее благо. Для вас, европейцев — недопустимое событие.

Иванов на мгновение задумался.

— Не знаю, сосед. У нас, русских, поговорка есть — на миру и смерть красна. Так что в чём-то мы похожи. Главное, я тебе скажу, на мой взгляд, другое. Ты — жив. И я — жив. И он жив тоже. Все те, кто пал в этих войнах. Пусть для близких мы мертвы. Но на самом деле — живы. Так что, Суэцугу, давай не будем о прошлом. А лучше — о будущем.

Тот вновь замолчал, потом схватился:

— Ой, чуть не подгорело. Прости, Миша. Заговорился.

— Да ничего. Нет теперь ни русского, ни японца. Ни немца, ни англичанина. Есть одна нация — терране.

— Верно говоришь, сосед!

Японец радостно хлопнул рослого парня по плечу. Потом повернулся к дому и закричал:

— Яно, милая! Всё готово! Иди к нам!

Михаил улыбнулся при виде миниатюрной эльфийки, потом завистливо вздохнул — повезло же соседу! Та приблизилась, мило улыбнулась, затем села в торопливо подвинутое ей кресло.

— Спасибо.

«Ого! А срок-то у неё — больше, чем я вначале подумал…» — заметил парень.

— Когда ждёте наследство?

— А?

Потом хозяин наконец понял, улыбнулся счастливой, почему-то беззащитной улыбкой:

— Через три месяца. Девочка будет. Уже сказали.

Молодая женщина со смущённым видом провела по выпуклому животику ладошкой, покраснела.

— Завидую. По-хорошему.

Она подняла умиротворённое лицо и тихо проговорила:

— Это ничего. Скоро и вы женитесь. Ну, не скоро, но всё равно — женитесь.

— Если служба это позволит.

— Позволит. Не переживайте. Я тут слышала, что вас уже сватали? И как, удачно?

Михаил густо покраснел:

— Да нет, вообще-то… Договорились вроде встретиться вечером, а меня срочно вызвали — армия, знаете ли, как-то не задумывается о том, что у её офицеров свидание вечером.

— Понятно… Ну, надеюсь, что всё будет у вас хорошо…

…Они ели сочное, горячее мясо. Смеялись над незамысловатыми шутками. Мужчины пили коньяк. По чуть-чуть. Звёзды были такими большими и чистыми. А вечер — прозрачным и глубоким…

Глава 15 Мир-2

Отпуск закончился как-то незаметно. Пришла пора, когда утром нужно было одевать не спортивный лёгкий костюм, а форму. Либо повседневный китель, либо — рабочий комбинезон. Михаил целыми сутками пропадал на орбите, где возле одной из баз висел его «Перун». Тренировки, обучение, опять же — слаживание. Словом, весь день, а частенько и ночь были заполнены до предела. К своему удивлению, Иванов справлялся довольно неплохо, а когда через месяц его броненосец занял первое место на учениях, о парне заговорили уважительно. Многие считали, пусть и ненавязчиво, что он протеже Черняховского лишь потому, что оба начинали в одной учебной роте. Теперь же поняли, что Михаил и сам парень не промах. Так что ночной вызов в командирской каюте был вполне ожидаем и легко объясним. Звонок прозвучал около двух часов ночи, на экране появился неизвестный Михаилу майор явно нерусского типа.

— Господин полковник?

— Я вас слушаю.

— Прошу прощения за поздний вызов, но дело того стоит. Включите кодер.

Движение кисти, прибор заработал. Эта машинка обеспечивала приём и дешифровку особо важных кодированных сообщений.

— Я — Вальтер Шелленберг. Управление внешних операций. Гриф — два-два-пять дубль четыре.

— Понял…

Михаил насторожился — данная комбинация знаков показывала, что приказ непосредственно с самого верха. Майор между тем вскинул левую бровь.

— Ах да… Совсем забыл. Простите.

Мгновенно стал официально вежливым.

— С получением сего вы отправляетесь в пределы Республики, где в указанных координатах примете под охрану и сопровождение караван с особо важным грузом. Вам всё понятно, господин полковник?

— Мои полномочия?

— Не ограничены. Но транспорты должны быть доставлены на Терру в целости и сохранности. Можете уничтожить всех, кто посмеет вам препятствовать. Но обеспечить безопасность кораблям — ваша первостепенная задача. Вылет произвести немедленно, как только кодер закончит приём данных.

Мигнув, куб связи погас. Иванов почесал подбородок. Ну, кажется, началось. Впрочем, боезапас под завязку, горючее сегодня дозаправили. Экипаж полностью на местах. Так что можно двигать… Пискнул аппарат, показывая, что данные получены и расшифрованы. Из окошка выполз тонкий лист пластика. Пробежал его взглядом. Четыре крупнотоннажных транспорта по шестьсот стандартных контейнеров каждый. Что внутри — не его дело. Проверить наличие пломб и отправить на Терру при помощи прыжковых модулей. Усмехнулся. Ну, начинаем…

Вдавил кнопку тревоги. Взвыл режущий звук боевой тревоги. Люди спрыгивали с коек, замирали на месте те, кто в данный момент был на ходовой вахте. Сам Михаил торопливо плюхнулся в кресло, руки легли на сенсоры широких подлокотников. Перед ним вспыхнул экран внешнего обзора. Рядом упал в кресло старший офицер, уставился вопрошающим взглядом. Полковник протянул ему памятный кристалл.

— Здесь — всё. Штурману — ввести координаты. Главному инженеру — начать зарядку накопителей. Энергетику — подготовить прыжковые модули к работе сразу по выходу из пространства. Начать процедуру отстыковки и выхода в координаты похода.

Экипаж сразу погрузился в работу. Люди мгновенно поняли, что это не учебная тревога, а боевой поход. Чёткие движения без всяких лишних пауз и суеты. Понеслась перекличка постов. Появился гул генераторов, до этого находящихся в спящем режиме. Энергию во время стоянки корабль получал с базы. Толчок запуска ходовых двигателей. Ажурные строения пирса начали медленно отплывать прочь. Маневровые иногда поплёвывали в стороны, корректируя проход по уже утверждённому диспетчерами коридору. Малый ход. Провалилась вниз туша старого танкера, висящая в качестве временной стоянки.

— Машинное?

— В норме.

— Генераторная?

— Восемьдесят процентов мощности…

Это старпом. Знает своё дело. Михаил следил за алым кругом, обозначающим местоположение броненосца. Во время старта вокруг не должно быть ничего ближе десяти километров, иначе может занести в неизведанные дебри. Точнее, их-то не занесёт, а вот того, кто рядом… Да и уцелеет ли ещё несчастный — неизвестно. Межпространственные разрывы рвут всё живое и неживое на части.

— Командир, точка отправления.

— Вас понял, старпом.

Главный корабельный ключ снят с шеи и вставлен на своё место. Пошёл отсчёт, отмеряемый вспышками таймера. Алый! Резкий поворот, пространство размазывается…

Выход! Огненно-синие линии энергетического всплеска, дикий вой статики в линиях связи. И выматывающий душу вой сонара — пространство рядом не пустое! Вновь загорается обзорный экран. Есть! Четыре длинных ствола, словно виноградные кисти, усеянные коробами стандартных грузовых пятидесятитонных контейнеров.

— Сканировать цель!

— Есть слабый след активности в десяти точках. Судя по рисунку — гражданские реакторы.

Ясно. Значит, что-то удалось приобрести. Но почему так муторно на душе?

— Радарная, проверить на наличие посторонних сигналов!

Томительные секунды ожидания. И — голос в наушниках:

— Фиксирую сигнал! Жучок!

Хитромудрые, гады… Решили провести сделку и выяснить координаты Терры. Значит, наверняка есть что-то ещё…

— Связь с Террой, немедленно!

Вновь секунды ожидания, затем необыкновенная глубина межзвёздной связи.

— Это «Перун». Гриф — два-два-пять дубль четыре. Обнаружен маяк. Обнаружен маяк. Прошу дальнейших указаний.

— «Перун», ждать указаний, ничего не предпринимать. Ждать указаний.

Знакомый голос Шелленберга. Причем встревоженный. Допускал наверняка такую возможность хитрый майор. Несколько мгновений — снова голос:

— Сканирование каравана выполнили?

— Конечно.

— Перегоните нам картинку.

— Вас понял. Выполняю.

Всплеск энергии, срывающейся в крохотную белую точку прокола. И чуть погодя панический вопль:

— «Перун», немедленно уходите оттуда! Это — ловушка!

Да и так ясно! Вон уже начинает бежать светлая рябь по черноте вакуума. Ого! Почти двенадцать воронок. Сурово! А рука уже поворачивает ключ с экстренными координатами, и сознание стирается начисто, словно у младенца…

Снова разум включается, словно поворотом выключателя электрическая лампочка. Привычная перекличка постов, ушли вовремя. Чисто. Михаил зло усмехнулся, дёрнув щекой. Значит, ловушка. Больно хитрые вы, ребята. Не знаете, что с терранцами лучше вести дела честно…

— Сонарная, что у нас?

— Чисто, командир!

— Приготовиться к прыжку!

На этот раз — уже домой. Как и положено…

В здании правительства шло совещание. Фирмачи Республики обманули покупателя. Ясное дело, что вмешались спецслужбы. Пронюхали про сделку, решили устроить засаду. Можно бы и промолчать, не так уж на самом деле всё серьёзно. Но с другой стороны — спустишь один раз, и жди повтора. Но начинать новую войну… Стоит ли? Хотя, по идее, другого выхода нет. Наказать обидчиков стоит. Гудит аппарат правительства, собирают все имеющиеся данные на фирму исполнителя. На банкиров, обеспечивающих сделку. На оборонительные силы планеты. Вывод ясен — посылаем силы возмездия. По энергорисунку, полученному с броненосца, определили, что в караване было четыре мезонных боеголовки. Достаточно, чтобы на Терре не осталось ничего живого, если караван выйдет в непосредственной близости от планеты. Итак, что будем делать, господа военные? Такие боеприпасы у нас имеются. И — в избытке. Но мы — не Республика. Мы — Терра. Тогда что, десант? Оккупируем планету? Самый лучший вариант. Заодно и, как ни странно это звучит, — пограбим! Вывезем всё, что только можно. Демонтируем предприятия, заводы, производства. Заберём всё, что только можно: технику, оборудование, продукты, вещи. Короче — как в том анекдоте: оставляем абсолютно голую живую силу противника. И то — не полностью. На Терре острая нехватка женского пола. Так что — половиним население. Всех женщин — забираем. Ну, кроме особо страшненьких, естественно… Итак, флоту, армии, десанту — общая тревога! Вот и пригодились те кораблики, что на консервации стояли. Ввести их в строй дело недолгое, экипажу на сутки работы. Поехали, земляне! Полная мобилизация!..

Операторы орбитальных станций Юмэя считали свою службу синекурой. Ну кто осмелится напасть на развитую промышленную планету в глубине Республики? Правда, с развитием прыжковых технологий понятие глубины стало относительным, но всё равно — мало кто мог преодолеть такое расстояние за один раз. А во всех реперных прыжковых точках — посты обороны, датчики систем извещения. Ведь, что ни говори — а для того, чтобы выйти из прыжка, нужен объект достаточно большой гравитационной массы. Либо планетоид, либо, что ещё лучше, звезда. Иначе — никак. Так что — сиди на вахте, служба идёт. Денежки капают. После — вниз, на планету. На отдых. К домашним, близким или к весёлым ласковым девочкам, которых так много здесь, на планете… И поэтому, когда пространство вокруг планеты покрылось десятками, а затем сотнями воронок выхода, первым чувством было неверие в увиденное. И это неверие не успело перерасти во что-то другое. Первый же вышедший корабль невиданных доселе очертаний вдруг взорвался огнём всех своих батарей, и боевая станция прекратила своё существование. Вначале — снаряды тяжёлого калибра, затем — десятки ракет, и вот вспышка в ночи сообщает, что защитники Юмэя превратились в газ… Вторая огромная вспышка, третья… Станции обороны взрывались одна за другой, едва на их поверхности скрещивались трассы огня орудий десятков кораблей. А потом небо вновь озарилось огнём — сотни абордажных ботов и тяжёлых орбиттеров десанта ринулись вниз, на поверхность. И началось веселье…

Кого могла противопоставить тяжёлой пехоте и десанту тыловая планета? Полицию? Со своими шоковыми дубинками против закованных в массивную броню закалённых солдат с тяжёлым оружием, натасканным на прорыв сквозь превосходящие силы? На людей, кто воевал на гораздо более страшной и жестокой войне по три-четыре года? Первая же баррикада, наспех сооружённая из перевёрнутых глайдеров возле здания Центральной Биржи, была сметена в считаные секунды. А ещё через сорок минут Юмэй был полностью оккупирован. Полмиллиона вооружённых до зубов бойцов десанта. Тяжёлые танки. Самоходные орудия. И тучи роботов. Шестиногие пауки устремились прежде всего к заводам и фабрикам, и начался грабёж в полном смысле этого слова. Всё, что могло, демонтировали и грузили в контейнеры. Подчистую вычищали склады, магазины, хранилища. Вывозились энергоблоки, компьютеры, инструменты, вещи, продукты, техника. Даже линии оптоволоконной связи и те демонтировались. Редкие очаги сопротивления подавлялись практически мгновенно. И что удивительно — беззлобно. Так, кадетское училище, воспитанники которого попытались отбить центральный банк одного из городков, просто окружили, затем десантники обезоружили сопляков. Их оружие просто не могло принести им какой-либо вред. После этого мальчишек заперли в спортзале. И всё. Никого из них не убили и не ранили. Просто обезоружили и изолировали… Шли минуты, складываясь в часы. Ограбление планеты происходило в быстром темпе и организованно. Непрерывно работали нуль-лифты, перебрасывая награбленное на корабли. Те по очереди проходили над поверхностью планеты. Получив груз, транспорт сразу стартовал к Терре, где его уже ждали. Неутомимые же роботы сновали и сновали всюду, стаскивая всё мало-мальски ценное и нужное. Покончив с предприятиями и магазинами, они принялись за разборку зданий, погрузку найденного сырья. Из стен зданий вынимались стеклоблоки, сдирали со стен отделочные панели, вынимали светильники. Им-то что? Они получили чёткий приказ, и его выполняли. Люди выгоняли местных жителей прочь из городов и селений, где сортировали. Мужчины и дети — в одну сторону. Женщины — в другую. Тех тоже рассортировывали. Замужних и с детьми — к мужьям и семьям. Остальных — к ближайшему нуль-лифту, и на орбиту, где их ждёт пассажирский транспорт. Там экипаж распихивает дам по каютам, и — прыжок. Самый желанный груз для солдат. Случаются забавные ситуации, когда, к примеру, молодые женщины с детьми, не имеющие мужей, просятся уйти с терранами. Или замужние рыдают, тоже требуя их забрать от постылых мужей. Ну, раз такое дело — почему бы и нет? Сами ведь желают. Не то что те, что стоят в толпе, глотая слёзы. Разберёмся на месте. В любом случае — хуже им не будет. Терранцы — они случай особый…

Глава 16 Мир-2

Ури Таази, виконтесса Сарви, оказалась в этом кошмаре случайно. После того как всё их имущество вдруг было конфисковано в оплату невероятного заказа, сделанного главой семьи, она на последние деньги купила билет до Юмэя, на котором находилась фирма, предъявившая к оплате счёт, подписанный её отцом. Только прилетела, только устроилась в дешёвой портовой гостинице, договорилась о приёме её на следующий день фирмачами, как ночь превратилась в кошмар… Прямо на площадку перед гостиницей плюхнулся громадный орбиттер, из которого посыпались тяжеловооружённые пехотинцы. Сноровисто, что выдавало большой опыт, они рассыпались по местности, беря под контроль территорию. Несколько случайных полицейских были мгновенно обезоружены и посажены прямо на землю с заложенными за голову руками. Вскоре к ним присоединились охранники увеселительных заведений, гостиниц, нескольких обменных пунктов. От близкого взрыва стекла гостиницы с треском лопнули, обдав её крошкой пластика. А ещё через несколько минут дверь в комнату вылетела от сильного удара усиленной сервомускулами ноги, и в помещение ввалились двое в броне. Её схватили за руку, вытащили на улицу и втолкнули в толпу рыдающих женщин. Несмотря на шок и испуг, Ури заметила, что вся группа состоит из её ровесниц. Так, в толпе, они простояли до рассвета. А потом их куда-то погнали по улице. Идти пришлось недолго, вскоре все оказались перед площадкой переносного нуль-лифта. Команда закрыть глаза, вспышка, пробивающаяся сквозь веки, и вот они где-то в космосе, на корабле. С ними не церемонилась. Женщин заталкивали по нескольку человек в каюты, затем двери задраивались наглухо. Так прошло несколько минут, потом динамик под потолком пробулькал «Прыжок» и…

Виконтесса пришла в себя сразу. Благо это уже не первый раз, когда она испытывала такое. Но куда она попала? И, главное, к кому?! Что с ней будет? Зашевелились её товарки по несчастью. Со всхлипыванием и стонами они поднимались с пола, разбредались по кроватям, стоящим в каюте. Одна из них, что покрепче, подошла к Ури, что-то спросила. Та, не расслышав, переспросила… Услышав имперскую речь, молодая женщина словно озверела и с визгом вцепилась ей в волосы. С трудом Ури оттолкнула нападавшую, но было уже поздно — остальные повскакали с мест и уже двигались к ней. Похолодев, виконтесса поняла, что это — конец. Сейчас её просто убьют… В этот момент дверь с писком распахнулась, на пороге появился вооружённый охранник. При виде его все застыли, а мужчина, одетый в незнакомую форму, окинув всех взглядом, коротко бросил на имперском:

— Прекратить драку! Выходи наружу!

Республиканки проходили молча, подчиняясь.

Одна из них, та, что первая набросилась на Ури, зло прошипела на имперском:

— Не радуйся, всё равно мы тебя достанем, сука!

Военный встал возле Ури:

— Тебе что, особое приглашение надо?

— Офицер, я — гражданка империи, виконтесса Таази.

Тот усмехнулся:

— А мне на это плевать. Рожать можешь, и ладно. Давай, катись!

И потянул её за руку прочь, из каюты. Рожать?! Да… Она не сразу поняла, что её вновь окружают. Но охранник оказался бдительным и рявкнул:

— А ну назад! Назад, я сказал!

И даже замахнулся прикладом бластера на самых смелых. Те подались назад, Ури облегчённо вздохнула — пока пронесло. Но не будет же он стоять с ней вечно… Так и оказалось. Едва всех пассажирок выстроили в колонну по одному, как кто-то сзади пнул её в спину. Потом идущая впереди резко выбросила руку назад, попав виконтессе прямо в солнечное сплетение. От боли Ури согнулась, и получила удар по затылку. В глазах потемнело, но тут её подхватила сильная рука, удержала.

— О, чёрт… Точно, что-то неладно. Ты, встань в сторону. Пойдёшь со мной.

Военный отодвинул её к стене, встал рядом, пропуская вереницу пленных. Те уже не рыдали. Теперь они косились с ненавистью на виконтессу, кое-кто плевал в её сторону, показывал исподтишка кулаки, делали неприличные жесты. Охранник хмурился, и испуганные его суровым видом женщины стали шарахаться в стороны. Наконец прошла последняя.

— Вперёд, за ними.

Военный чуть подтолкнул Ури, и ей ничего не оставалось, как подчиниться. Недолгий путь по коридорам. Охранник шёл следом, что-то бормоча в микрофон. Вот и знакомый нуль-лифт.

— Прикрой глаза.

Вспышка резанула сквозь веки. Они остались одни. Охранник бросил взгляд на висящий на стене таймер, отсчитывающий минуты до следующей отправки.

— Время! Закрой глаза!

Вспышка…

— Иди сюда!

Виконтесса послушно двинулась на голос, позвавший её на родном языке. За оградой транспортёра её ждали. Две женщины в окружении солдат сидели за самым обыкновенным столом:

— Имя, фамилия, профессия?

— Ури Таази. Гражданка империи. Виконтесса Сарви.

— Ого!

Одна из женщин, одетых в форму, удивлённо присвистнула.

— А ты-то тут как оказалась? Впрочем, не моё дело. Держи. — Протянула ей пластиковую карточку. — Твои новые документы. Вот направление на работу. Там тебе дадут жильё и подъёмные.

— Работу?!

— На Терре дармоедов нет, подруга.

Вторая беззлобно улыбнулась, поправляя форменную пилотку, и Ури похолодела — у той были острые уши республиканки… О, боги…

Михаил проснулся рано утром, уже по неискоренимой, въевшейся в кровь привычке бывалого военного. Хорошо-то как, Господи! Душ, зарядка, плотный завтрак, приготовленный на славу кухонным автоматом. Посидел за компьютером, знакомясь с новостями нового государства. Так… Неплохо! Как говорится, растём и развиваемся. Ввод в действие нового завода. За последний месяц в роддомах появилось почти сто детишек… Здорово! Выключил машину, послонялся из угла в угол, прикидывая, что нужно сделать в первую очередь, затем вывел из гаража глайдер и направился в город. Тёплый ветерок приятно охлаждал тело, двигатель работал бесшумно, и сквозь свист рассекаемого ветра доносилось пение птиц, обильно населяющих леса нового мира…

Город в первое мгновение даже немного испугал своим многолюдством. Пришлось скинуть скорость и дальше двигаться медленнее, приноравливаясь под транспортный поток. Но вскоре он свернул с главного проспекта, и перед ним возникла знакомая вывеска. Аккуратно припарковал свой транспорт, вошёл внутрь. Обладательница красивого голоса не обманула его ожиданий ни в чём, кроме одного — на пальце у эльфийки блестело новенькое обручальное кольцо. Обидно… Ну, кто не успел, тот опоздал. А при дефиците женского пола легко объяснимо. Видать, не судьба. Сделал новый заказ, расплатился карточкой, вышел наружу. Снова оседлал глайдер, помчался обратно…

Вечером, едва стемнело, облачённый в парадную форму, как того требовал этикет, или, привычнее, Устав, он переступил порог дома офицеров Базы. До этого было как-то некогда. Или космос, или корабль. Так что с того момента, как ему назначили свидание, уже прошло два месяца…

В первый момент ему захотелось развернуться и уйти назад — его оглушила музыка. Причём не та, привычная уху и мелодичная, вроде «Рио-Риты» или, на худой конец, «Лили Марлен». Нет, грохот барабанов, завывающие звуки неизвестных ему инструментов, сам рваный ритм его отпугнули. Но… Назвался груздем — полезай в кузов. Тем более что кто-то радостно замахал ему от стойки рукой. Присмотревшись, Михаил различил приветствующего — один из его бывших бойцов по десантному взводу, уже с лейтенантскими погонами, Михаил Девятаев. Он отбросил прочь все сомнения и двинулся сквозь плотную толпу гостей к старому товарищу. Друзья обнялись, хлопая друг друга по плечам:

— Здорово, бродяга!

— Привет, пропащий! Ого! Товарищ полковник? Лихо ты развернулся! Поздравляю!

— Да ладно тебе, тёзка! Забудь! Давай лучше за встречу!

— Давай, дружище!

Он взмахом руки подозвал стоящую за стойкой девушку с испуганным лицом.

— Э, подруга, две водки нам!

Та молча кивнула и через несколько мгновений выставила перед землянами два стакана, мгновенно запотевших от ледяного содержимого.

— Будем жить!

— Будем!

…Водка, скажем так, соответствовала. Прокатилась холодящим комком по пищеводу, через мгновение начала греть желудок.

— Опять?!

Женский голос за спиной друзей заставил Девятаева вдруг расплыться в широкой улыбке:

— О, товарищ полковник, позвольте вам представить мою половину — Аари Сейво.

Оба офицера развернулись — перед ними возникла стройная эльфийка, одетая по земной моде. Иванов соскочил со стула:

— Очень приятно, я сослуживец вашего мужа. Вместе в учебке были.

Та смерила его злым взглядом, но всё же тот потеплел на пару градусов.

— Вместе? Впрочем, у Миши знакомые повсюду… Хотя… — Заметила его погоны, и её лицо приняло удивлённое выражение: — О! Да вы, господин офицер, имеете высокий ранг…

— Аари, присоединяйся к нам.

Та нехотя кивнула головой, Иванов чуть подвинулся, смещаясь на один стул правее, чтобы освободить место. Эльфийка между тем взглянула на обслугу, её лицо презрительно скривилось, и Михаил поразился, насколько все эмоции той отражаются на лице. Между тем Сейво махнула рукой:

— Эй, имперская тварь, вина мне, живо!

Имперская… Тварь? Она из империи?! Это заставило внимательнее взглянуть на подавальщицу. Испуганное, как он отметил раньше, лицо. Красивая внешность, не уступающая уже привычным взгляду республиканкам. Неплохая, на его вкус, фигура в форменном чёрно-белом наряде. Плавные, но быстрые движения. Она почти мгновенно наполнила бокал из высокой узкой бутылки, поставила её перед эльфийкой, но та всё равно осталась недовольной. А скорее всего — просто срывала злость на подвыпившего мужа. Поэтому, ухватив поданное, с размаху выплеснула вино прямо в лицо девушке. Та вскрикнула, отступив назад, — бордовая жидкость потекла по волосам, по точёному лицу…

— В следующий раз шевелиться будешь, сука!

— Прекратить! — Иванов не понял, что на него нашло, но рявкнул от души. Окружавшие его даже вздрогнули. Аари застыла на месте, поняв, что полковнику её поступок пришёлся не по нраву. А обведя взглядом остальных, поняла, что никто из землян её поступка не одобрил. Имперка сжалась в комок, обхватив когда-то белоснежную блузку руками.

— А в чём дело? Вы что, господин офицер, пожалели какую-то имперскую… Особь?

Эльфийка попыталась перейти в наступление, но тут вмешался муж:

— Замолчи!

Он грохнул широченной ладонью по стойке. Хлопок прозвучал словно выстрел.

— Ты переходишь все границы, дорогая. Может, мне отправить тебя обратно в лагерь?

Та даже стала словно ниже ростом, на её лице появилось такое же испуганное выражение, как у девушки за стойкой.

— Проси прощения!

— Ни за что!

Всё-таки гордость взяла своё. Иванов не выдержал:

— Знаешь… Тёзка… Ты меня прости, но я больше не хочу иметь дело с твоей женой. Будешь один — всегда рад тебе. А с ней — извини. Лучше ко мне не приближайся. И ещё, дам тебе совет — семейные отношения выясняй дома.

Иванов поднялся и, обогнув застывшую на месте Аари, отошёл на другой конец стойки. Девятаев сделал слабую попытку объясниться, но его половина уже пришла в себя — ухватила мужа за руку и потащила к выходу, что-то яростно шипя на ухо… Жаль друга. Но… Кажется, он уже потерян. Прочно попал под каблук, да ещё такой стерве… Хмель давно вылетел из головы. Добавить ещё? А, не стоит. Там, в уголке, вроде потише. Вот чёрт, а куда бедолага делась? Её место заняла другая девушка. Иванов взмахом руки подозвал новую барменшу:

— Что-нибудь безалкогольное, пожалуйста… И… куда делась эта девушка? Из империи?

Эльфийка чарующе и зазывно улыбнулась и с придыханием произнесла, наклонившись к полковнику и демонстрируя грудь безупречных очертаний в глубоком вырезе форменной блузки:

— Сейчас отмоется и придёт. Сок будете?

— Давайте. Но я бы хотел, чтобы мне его подала именно она.

Улыбка исчезла, и республиканка сухо ответила:

— Как вам угодно, господин полковник…

…Ури торопливо разложила уже застиранную блузку на столе дамской комнаты и сушила её ионным феном, когда в туалет вошла их старшая, Мео Кари. Увидев её, своим размашистым шагом пересекла комнату и, уперев руки в бока, оценила ситуацию. Молча расстегнула пуговки на своей униформе, медленно стянула, протянула девушке:

— Одевай. Тот полковник тебя хочет. А я — закончу.

— Полковник?!

— Да. Он в углу сидит. Ему сок подашь. И смотри у меня…

Кулачок у старшей официантки был увесист, девушка невольно вздрогнула. Она ожидала всего, чего угодно, а тут… Такой неожиданно добрый поступок. Эльфийка, видимо, сообразила, что уж слишком она мягка к извечному врагу и нахмурила брови:

— Шевелись!

Застёгивая на ходу ужасно неудобные пуговицы, Ури выскочила из дамской комнаты и, оказавшись вновь за стойкой бара, осмотрелась — да. Точно. Вон он сидит в углу. Единственный старший офицер из всех. Торопливо наполнила высокий фирменный стакан, поставила на картонный кружок и понесла к нему.

— Ваш заказ, господин полковник.

Он оторвался от созерцания изгибающейся на сцене певицы и перевёл взгляд на неё, вдруг смущённо улыбнулся:

— Спасибо вам. Михаил.

— Что?

Только потом сообразила — он же представляется… Кровь ударила в лицо.

— Ури… Ури Саази.

— Иванов. Спасибо вам, Ури…

И вновь смущённо улыбнулся. Девушка кивнула и отошла. А из окружающей стойку толпы уже виднелась очередная подзывающая рука. Украдкой посмотрела на офицера, их взгляды встретились, и она заметила, что тот тоже вдруг покраснел…

Глава 17 Мир-2

Михаил возвращался домой в отличном настроении. А когда оседлал свой глайдер и помчался домой, от избытка чувств даже стал напевать песенку. Наконец загнал машину в подвал, сбросил с себя форму, переоделся в привычный спортивный костюм, затем подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрел рослый, широкоплечий парень с голубыми глазами и волосами цвета выгоревшей соломы, подстриженными коротким ёжиком. Чуть курносый нос, правильный овал лица, раньше под левым глазом был небольшой шрам — осколком немецкой мины чиркнуло. Сейчас всё тело было гладким, словно у младенца. Воссоздание организма явно пошло на пользу. Напряг мышцы — те рельефно прорисовались по всему телу. Интересно, а с точки зрения этой девушки из империи он красив? Или хотя бы симпатичен? Не отошьёт? Может, её на свидание пригласить? Ладно. Утро вечера мудренее! Солнышко встанет — и определимся…

Но первое, что он услышал после восхода солнца, — звонок по внутренней связи. Торопливо схватил трубку, поднёс к уху:

— Господин полковник, вам необходимо срочно явиться в штаб Базы.

— Понял, сейчас буду…

Торопливо умылся, намазал лицо кремом от волос, смыл лёгкую щетину с подбородка и щёк, кинул в рот пару кусков ветчины, откромсанной от батона, лежавшего в холодильнике. Жуя на ходу, обмундировался. Двигатель глайдера схватил с первой попытки, и уже через десять минут после вызова он нёсся над дорогой. Опять что-то серьёзное. Неужели кто-то решился? Республика? Те молча скушали их налёт на Юмэй. Империя? Вполне возможно… После убийства Грема Злобного, которого земляне звали Справедливым, там настоящая вакханалия. Главы Совета меняются чуть ли не ежемесячно. Аристократы никак не могут поделить власть и дерутся, словно крысы, когда выводят «короля». Насмерть…

Бросил машину на стоянке, чуть ли не бегом пробежал мимо вытянувшегося по стойке «смирно» часового, в таком же быстром темпе буквально влетел в здание Штаба. При виде полковника ему навстречу поспешил дежурный по штабу. Лейтенант отмахнул честь, затем спросил:

— Простите… Вы — полковник Иванов?

— Так точно. Что случилось?

— Вам необходимо явиться в госпиталь. Там обратитесь к главному врачу.

— З-зачем?!

Михаил чуть не взорвался — он-то тут всякого себе навнушал, а оказывается, что здесь обычная медицинская проверка.

— Не могу знать, господин полковник. Меня с утра заставили срочно вызывать всех старших офицеров, командующих кораблями, и направлять их в лечебницу.

Старое словечко резануло слух, и Иванов уже внимательнее посмотрел на лейтенанта. Слава богу, это не война…

— Хорошо, господин лейтенант. Извините и вы меня, что чуть не сорвался.

— Что вы, господин полковник!

Развернувшись, Иванов направился к госпиталю.

Хотя… Последнюю комиссию он проходил буквально перед рейдом. В чём дело, интересно? Навстречу ему попалось несколько старших офицеров, все как один с небольшим, телесного цвета пластырем на виске. Они шли явно из того места, куда направлялся сам Иванов. К его удивлению, в медицинском учреждении было полно народа. При появлении полковника к нему сразу подбежал рядовой с повязкой синего цвета и планшетом:

— Господин?

— Иванов.

— Пятый кабинет, второй этаж.

И тут же умчался. Михаил поднялся по лестнице, нашёл нужную дверь, постучался.

— Да-да, войдите… Присаживайтесь, полковник. Сюда.

Врач в зелёной куртке и таких же свободных штанах указал на устрашающего вида медицинский агрегат, сверкающий хромом и никелем.

— А в чём дело-то?

— Садитесь! Думаете, вы один? Там другие ждут!

Ну, раз требуют, значит — нужно. Он уселся на тёплое жёсткое сиденье. Врач внимательно всматривался в планшет.

— Готовы?

— К чему?

— К процедуре, естественно. Сразу говорю, будет не больно, но неприятно…

Он опустил на голову решётчатый шлем, снова уставился в планшет:

— Ага! Вот он… Проблем не будет.

Намазал висок Михаила желтоватой мазью без запаха, потом крутанул верньер. Послышалось гудение, и Иванов ощутил, как в его черепе что-то затрепетало. Затем появились тянущие ощущения. Вроде как даже хрустнуло. Он прикрыл глаза. Медик внимательно всматривался в свой планшет. Затем, видимо, уловив какие-то видимые ему одному нюансы окончания процесса, вновь крутанул выключатель. Всё закончилось. Решётчатый шлем поднялся, салфеткой врач стёр с виска мазь, покрывшуюся явственным металлическим налётом. Затем ловко налепил на это место кусочек такого же стандартного пластыря, предварительно пшикнув из баллончика.

— Всё. Можете быть свободны. Пластырь снимете вечером. Других ограничений нет.

— Так что тут было хоть, доктор?

Тот устало вздохнул:

— Поводок. Знаете такое понятие?

— У собак вроде.

— Вот и здесь то же самое. Привязь для нас. Если взбунтуемся, то можно дать команду, и вот этот шарик, который сейчас превратился в пыль, разложит нас на составляющие. Всё понятно?

— Почему же его раньше не активировали?! Мы же вроде как…

— Те, кто знал код активации, — мертвы. Но опасность сохранялась. И вот сейчас, когда наши учёные собрали нужный прибор, начали массовую акцию по извлечению этого… устройства. Ладно. Вы свободны. Помните — пластырь снимете вечером. Перед сном.

— Спасибо, доктор!..

Он вышел на улицу с новым ощущением. Оказывается, у него в башке была бомба! И достаточно было послать сигнал — капут, Миша! И тебе, и остальным! Хорошо, что спохватились вовремя… Ну ладно. Домой? Остановился на месте — вот он, дом офицеров. И бар вроде как работает… Внезапно на крыльце появилась тонкая фигурка, завозилась. Что она там делала, на таком расстоянии было не разглядеть. Ещё чуть помедлив, Михаил решительно направил свои стопы к питейному заведению…

К его удивлению, там было пусто. Так, одиноко маячила унылая фигура за стойкой. Основные столы щетинились поднятыми ножками стульев. Эстрада сиротливо скрывалась в темноте зала. Он прошёл к стойке:

— Простите…

— Да?

Девушка за стойкой шевельнулась и вдруг вздрогнула:

— Вы?!

Он вспомнил — та самая, которую ему притащили на свидание! Тогда она сказала лишь одну фразу — негодное это дело. Затем ушла. А он не смог явиться в назначенное ей место…

— Мы, вообще-то, открываемся с семи вечера. Но если вам что-то нужно…

Эльфийка широким жестом обвела стойку, уставленную напитками, позади себя. Михаил отрицательно качнул головой.

— Нет. Я хотел бы увидеть Ури. Ури Саази.

Девушка сразу погрустнела.

— Она сейчас отдыхает, но если хотите, то я могу её вызвать.

Мгновенное колебание — стоит мешать отдыхать или нет? Затем решение было принято:

— Тогда — не надо. Пусть. Я вечером зайду.

— Что вы, господин полковник! Она уже встала давно, если вы об этом. Просто её смена вечером, и она занимается своими личными делами. Давайте я позову её. А пока попейте кофе.

Не слушая никаких возражений, девушка прямо-таки бросилась к кофейному автомату, завозилась там. Послышалось гудение работающей машины. Несколько мгновений, и вот она уже возвращается, неся в руках дымящуюся чашку. Тут же рядом с напитком возникла сахарница, маленький кувшинчик с молоком, лимон.

— Вы — пейте, пейте, я сейчас!

— Да не…

Договаривать в пустоту парень не стал — барменша вихрем умчалась наверх по лестнице…

Михаил едва успел сделать пару глотков, как девушка опять появилась:

— Сейчас она спустится…

Деликатно отошла в сторону. В наступившей тишине послышался цокот каблучков, Михаил поднял голову и обомлел — сейчас, без боевой раскраски на лице, в ярком солнечном свете бывшая имперская подданная казалась куда как красивее и ближе… Ближе не в физическом смысле, а в духовном. Словно своя, земная девчонка, с которыми парень пару раз успел сходить на свидание ещё до войны… Ури подошла ближе и тихо спросила:

— Вы хотели меня видеть, господин полковник?

— Д-да…

От волнения Михаил даже заикнулся. Не совсем вежливо сделал большой глоток, чуть не захлебнулся, но справился.

— Ури…

— Да, господин полковник?

Её сегодняшняя сухость вдруг отрезвила его.

— Вы не хотите сходить прогуляться со мной?

— Нет. Если позволите — я бы осталась здесь. Прогулки меня не привлекают.

— Жаль. Тогда — простите за беспокойство.

Вообще-то виконтесса хотела поломаться для вида, поскольку офицер ей понравился ещё вчера, а потом — согласиться. Но тот не стал делать ничего подобного. Просто извинился, положил деньги на стойку, затем развернулся и вышел прочь из заведения. Эда, которая сегодня была дежурной, вдруг отвесила ей подзатыльник:

— Ты что?! Будь я на твоём месте — не раздумывала бы ни мгновения! Сама бы за него замуж без оглядки вышла!

— Ну и пользуйся!

Виконтесса развернулась и, нарочно топая, поднялась по лестнице к себе, в комнате плюхнулась на кровать, взглянула в зеркало, усмехнулась — она достаточно красива, чтобы нравиться. Найдёт себе лучше! Подумаешь, полковник!..

Барменша проводила имперку задумчивым взглядом, затем решительно открыла дверь в стене:

— Да? — На неё смотрели вопрошающие глаза старшей по заведению.

— Ди, отпусти меня на сегодня? Я отработаю.

— На весь день?

— Пока не знаю. Но мне очень надо!

Старшая вздохнула.

— Ладно. Иди. Найду кого-нибудь…

Эда обрадованно взвизгнула, затем умчалась к себе в комнату. Так, вот это платье. Туфли. Чуть-чуть косметики, чтобы подчеркнуть красоту глаз. Всё. Взмах щётки для волос. Последний штрих — сумочка с документами. Осмотрела комнату зачем-то, ну да помогут мне боги!..

Михаил сидел на кухне, глядя в окно. Отпуск. А чем заняться? Дома всё сделано. Ещё этот пластырь зудит… Осторожно коснулся виска — нет, врач сказал перед сном снять. Придётся терпеть. Поднялся, прошёл на второй этаж, вытащил из стола мнеморекордер, пошарил в поисках памятных лент. Чёрт! Ничего нового! Вздохнув, вышел на галерею, опоясывающую дом. Красота. Чистота. Порядок. Соседу есть чем заняться! У него — жена! А у меня, кроме корабля, ничего нет. Эх… Махнул рукой, вернулся домой, плюхнулся на койку. Полежал немного, снова поднялся — а займусь-ка я шашлыками! Если получится — позову семейство Такэтори в гости! Сказано — сделано. Для начала — компьютер. Нужно найти рецепт приготовления. Набрал в поисковике нужные слова, и ахнул — умная машина вывалила столько всяких способов, что только, чтобы прочитать их, придётся убить не один день! Да что за день такой?! Невезучий? Снова плюхнулся на койку, отвернулся к стене. В это время мяукнул звонок входной калитки. Опять посыльный? Достали! Выругался про себя, затем поднялся и, подойдя к окну, не глядя, крикнул:

— Заходите! Я сейчас спущусь.

Набросил куртку, зашагал вниз, в холл. Ему в любом случае ближе, чем посыльному от калитки в дом. Сел на диван. Дверь почему-то осторожно открылась, и на фоне слепящего солнечного дня вдруг появилась стройная девичья фигура. Яркие лучи пробивали тончайшую материю платья насквозь, обрисовывая крутые бёдра, тонкую талию, пушистый ореол волос вокруг головы.

— Господин офицер? Вы дома?

Ури? Нет, голос не её. Но где-то я его слышал, этот грудной тон… Поднялся с дивана.

— Заходите. Я здесь.

Створка двери закрылась — барменша… Всё-таки решилась!.. И тут зазвонил сигнал вызова.

— Вы — присаживайтесь, я сейчас.

Взлетел наверх, в кабинет. Трубка нетерпеливо подпрыгивала на столе. Схватил, включил приём.

— Иванов!

— Полковник, немедленно явитесь на корабль! Объявлена «Боевая два». Код — белый!

— Вас понял! Выезжаю немедленно!

Так… Смятый костюм полетел в ящик утилизатора. Привычными, отточенными до автоматизма движениями вновь натянул форму, личное оружие в кобуру. Остальное — там, на «Перуне». Значит, кто-то всё же решился напасть… Боевая два, да ещё белая — значит, начинается развёртывание армии по боевому штату. Сейчас на кораблях и в городах ревут сирены. Все, кто раньше был уволен, спешат к мобилизационным пунктам. А те, кто остался в вооружённых силах, спешат занять свои места и отразить атаки передовых частей нападающих. Ох, как не вовремя у него гости. Скатился по лестнице вниз, гостья поднялась с дивана, с удивлением взглянула на полностью экипированного парня. А, чёрт! Он сунул руку в карман, выдернул смарт-карту замка:

— Держи! Объявили тревогу, похоже — война! Ты меня дождись, ладно?

— В-война? С кем?!

— Да я и сам ещё ничего не знаю. Так что, будешь ждать? Тогда и решим всё.

Эльфийка посмотрела на белый квадратик ключа, потом на парня. Закусила губу, кивнула.

— Дождусь. Но и ты вернись живым, обещаешь?

— Обещаю…

Глава 18 Мир-2

— Кто напал? — Первое, что спросил Михаил, влетая в буквальном смысле на КПП, едва бросив глайдер на стоянке.

— Империя! Наши ведут ожесточённые бои на границах сектора!

Почему-то на душе стало сразу легче — знакомый враг. А если тебе он известен, значит, это половина врага. Хотя в любом случае война — это кровь, смерть и разрушения… Бегом промчался к нуль-лифту, задраил за собой кабинку и набрал код. Привычно закрыл глаза, но всё равно резануло вспышкой даже сквозь плотно опущенные веки, и… Уже родные запахи, привычная суета. Вышел из приёмника транспортировщика, дежурный офицер громко рявкнул:

— Командир на палубе!

Отдал честь, быстрым шагом проследовал к своему креслу. Сел, коснулся мнемопанели, считывая данные. Так, всё понятно. В лучших традициях… Внезапно, массированный удар. Охранявшие подступы к их сектору корабли дерутся насмерть. Гибнут люди. Значит, аристократы добрались до тайника Грема. Это плохо! Ага! Поступает передача! Торопливо включил дешифратор, что за чертовщина?! «Перуну» в срочном порядке проследовать к арсеналу номер двадцать четыре, загрузить полный боезапас, затем следовать к сектору «Альфа восемь два один». Но это же глубокий тыл! Ерунда какая-то! Лёгкими касаниями переключился на Центральный Штаб, но там подтвердили приказ. Ещё и выматерили не по-русски. Ну, раз так…

— Старший офицер?

— Корабль к бою и походу готов!

— Штурман, принять координаты прыжка!

— Вас понял, командир!

Перебросил данные со своего пульта к нему. Тот сразу ввёл их в двигатель. Чуть мигнули лампы, указывая на то, что в глубине корабля гигантские, неимоверной мощи генераторы начали накапливать энергию в аварийном режиме. Вспыхнул и засиял ровным светом индикатор зарядки. Пора! Главный ключ вставлен в замысловатую скважину, поворот… Время размазывается, словно масло по бутерброду… Там, за стенами броненосца сейчас бушует энергетическая буря. Волны мезонов омывают могучий корпус переливаясь и складываясь во всполохи… И вновь ощущение реальности.

— Доложить результаты!

Великолепно! Меньше световой секунды! Рулевые уже корректируют курс, управление перехватывает диспетчерская. Лёгкий толчок швартовых. Практически неощутимые касания пружинных кнехтов. Замерли на месте. Вывел изображение с внешних камер на экран. Ага! На Базе лихие ребята! Корабль ещё толком не зафиксировался, а они уже готовы начать переброску вооружения. Ну что же, подтверждаю приём! Вновь активировал отключённый на время перехода нуль-транспортёр. Ох, попотеют же сейчас там, на этой вертушке!

— Вахтенный, кофе мне. И пару бутербродов.

— Один момент, командир.

Естественно, нужно немного подождать. Пока запрос дойдёт до камбуза, пока там соорудят, пока робот-разносчик дотащит… Ого! Уже пищит. Сделал пару глотков, откусил толстый ломоть белого хлеба с ветчиной и сыром. Снова глотнул. А то даже поесть не успел со всеми этими приключениями толком. О! Пластырь-то снять можно! Чуть морщась, коснулся розовой тряпочки, та послушно сморщилась и отпала. Нормально. Не зудит, не болит. Честно говоря, за всеми этими перипетиями даже забыл о нём! Ну да ладно…

Едва кончил перекус, как на связь вновь вышла диспетчерская:

— «Перун», ваше снаряжение завершено. Можете стартовать.

— Вас понял, Арсенал. Начинаю расстыковку и отход.

— Удачи!

Ответить не успел, снова пропищал вызов, едва успел отдать приказ об отходе. Что там опять? Понятно. Ситуация на фронте изменилась. Наши передовые отряды уничтожены, и враг взял направление на нашу колонию… Поэтому и меняется место сбора. Новые координаты. Снова переброс к штурману. Тот вводит данные, сигнализирует готовность к прыжку. Но пока рано. Надо отойти от Арсенала подальше. Через пять минут. Томительных пять минут… Тридцать секунд до прыжка. Десять… Я вижу, как он кладёт пальцы на панель. И вот он… Господи! Что это?!

Лицо офицера вдруг исказилось от боли, он дико закричал, в то же мгновение вся рубка наполнилась воплями ужаса и нестерпимых мук. А затем тела экипажа стали расплываться, превращаясь в грязные зловонные лужи… Михаил смотрел на эту картину расширенными от ужаса глазами, постепенно понимая, что он уцелел чудом — в империи нашли код самоуничтожения, и теперь все репликанты, за немногим исключением, уничтожены. Что же ему делать?! Что?

Резкая боль отрезвила его. Неверящим взглядом взглянул на руки — те были в крови. В бессильной злобе, по-видимому, он со всего маху ударил по сенсорной панели, и та, расколовшись от удара, изрезала его кисти. Не обращая внимания, рванулся с кресла. Нужно, остановить корабль, пока он не отошёл от Арсенала слишком далеко! Хорошо, что управление дублируется с места рулевого! Вывел на экран изображение с внешних датчиков. Взглянув на панель, удивлённо присвистнул — отошёл он далековато. Переложил штурвал, отозвавшийся на движение звонким фырканьем эволюционных моторов. Звёзды на экране сместились, стали перемещаться по дуге. Зазвенели хрустальные голоса гравикомпенсаторов. Навалилась перегрузка. Ерунда! Броненосец начал описывать гигантскую дугу. Швартоваться не буду. Зависну, как смогу. А там — либо нуль-лифт, если работает, либо — скафандр и в вакуум. Надо добраться до Базы. Может, в Арсенале кто уцелел? Надежда, как известно, умирает последней…

После нескольких неудачных попыток ему всё-таки удалось подвесить тушу броненосца на достаточном для работы нуль-лифта расстоянии. Но увы. Всё было тщетно — видимо, на космической станции, закончив работу, отключили транспортёр. Все попытки телепортации оказались неудачными. Только голос умной машины: «Приём не активирован». Ничего не поделаешь — надо было прыгать через пространство… Надев скафандр и оседлав космический мотоцикл, парень открыл шлюз. Бездна. Вот оно, воистину Величие Пустоты! Яркие, немигающие звёзды. Яростные протуберанцы звезды, возле которой вращалась станция. И гробовая тишина, не нарушаемая ничем…

Мотоцикл беззвучно выбросил порцию рабочего вещества и послушно понёс седока к ажурной конструкции. Она быстро приближалась, но не это было главным — требовалось найти вход. Зацепил конец спасательного тросика за скобу, специально предназначенную для этого, возле сиденья. Второй конец уже был пристёгнут к поясу скафандра. Бережёного Бог стережёт. Сбавил скорость. Под ногами замелькали плиты обшивки. Это издали она казалась чем-то невесомым, вблизи же становилось ясно, что вся кажущаяся хрупкость — обман. Толстые даже на вид листы сталепласта. Толстые прочные швы… Ага! Затормозил, сдал назад — вот оно! На сером фоне металлической пластмассы ясно виднелась надпись — «Аварийный выход». Активировал магнитные ботинки, очень осторожно оттолкнулся. Лёгкое касание, и подошвы со щелчком прилипли к корпусу Базы. Перчаткой стёр пыль — точно! Вот оно!..

Кнопка легко подалась, и прямо под ногами раскололась надвое плита. От неожиданности чуть не провалился, но успел среагировать на свет, выбившийся из щели. Ухватился рукой за скобу, отключил магниты, направил себя внутрь. Небольшой шлюз был ярко залит лучами прожекторов. Взгляд упёрся в табличку. Быстро прочитал, удовлетворённо улыбнувшись, нажал на нужные кнопки. Внешняя дверь встала на место. По опавшему скафандру понял, что пошла накачка атмосферы. Нужно было подождать. Как только давление воздуха достигнет нормы, внутренняя дверь откроется автоматически…

Всё было то же самое — грязные потёки от распавшихся тел. Повсюду. Михаил несколько суток обшаривал станцию, валился от усталости прямо на пол, спал пару часов — бесполезно. Он был один… Совсем один. После долгих поисков вернулся в рубку управления, снова включил трансляцию, охрипшим голосом передал по внутренней связи призыв собраться в зале — и никого… Включил передатчик. Тишина. Терра молчала. Задал компьютеру перехват сообщений, сам, вконец вымотанный, уснул прямо в кресле…

Он не верил своим ушам — компьютер, послушно выполнивший данное ему задание, сообщил новость номер один: два часа назад планета изгоев, как в империи называли репликантов, перестала существовать. Воспользовавшись тем, что практически все земляне были уничтожены специальным сигналом, имперская армия спокойно подошла к Терре, затем на планету был направлен брандер с антипротонной бомбой. Имперцы даже не стали требовать капитуляции. Все те, кто ещё оставался жив, в том числе и женщины землян, были превращены в газ. Антивещество уничтожило всё. Причём это хладнокровное убийство было одобрено всеми средствами массовой информации. Да и в Республике этот геноцид тоже молчаливо утвердили. Земляне — не люди. Они — чудовища! И такой конец они заслужили! Это очередное преступление кровавого убийцы Грема! Да будет проклято его имя в веках!

Михаил слушал, что говорили в микрофон голокамер те, кого опрашивали на улицах. Слушал истерические вопли оболваненного населения. Смотрел на высоколобых профессоров, с умным видом объясняющих, что репликанты — опасность для всех подданных. И ещё неизвестно, не скажутся ли мутации у тех, с кем они общались. Словом, они несли всю ту ахинею и тонны грязи, когда надо оправдать хладнокровное массовое убийство разумных существ и остаться чистыми… А перед взором землянина вставали образы… Маленький Суэцугу. Он так радовался, что скоро станет отцом. Его крошка жена… Весёлый Черняховский и всегда собранный Роммель. Признанные лидеры и вожди, ставшие во главе новой нации. Даже тот же Марсейль, бывший враг. Но ставший настоящим другом… Все те, кто окружал Иванова на службе, в городе, в столице… Все погибли. Все. По всей Галактике идёт охота на выживших землян. Они — вне закона. Их корабли беспомощно висят в пространстве без экипажей. Остались лишь одиночки, как он… Впрочем, сам Михаил в достаточно выгодном положении — его «Перун» автоматизирован, им может управлять один человек. Но только это. Ни драться, ни обороняться корабль не в состоянии. Зато — полный боезапас, полные трюмы продовольствия. И… Один командир на борту. Вместо трёхсот человек экипажа. Не считая десантного наряда и двух пилотов оборонительных истребителей. Но ведь кто-то должен уцелеть?! Просто — обязан! Не мог же он остаться один из всех? Значит, опускать руки нельзя… Я обязан отомстить за всех, кто был убит дважды! Ненависть кипела, накапливалась внутри. Око за око, зуб за зуб! Яркая вспышка, пробивающая даже сквозь плотно зажмуренные глаза. Родная уже кабина корабля.

— Компьютер, активировать всех роботов-уборщиков. Полная стерилизация помещений.

— Понял. Исполняю.

Зашуршали ножки паучков, буквально вылизывающих всё вокруг. Время от времени доносилось шипение, это обрабатывалось специальным составом место, где вновь расстался с жизнью убитый где-то под Гродно или на Курской дуге. В Берлине и на Крите. Стиснув зубы, Иванов слушал и запоминал.

— Докладываю. Обеззараживание корабля произведено.

— Принято. Компьютер, вывести максимальное количество функций на командирский пульт.

— Понял. Исполняю.

Сенсорная панель заиграла сотнями огоньков. Их количество всё росло и росло. Вот оно, слабое место машинной логики. Техника всё исполняет буквально. Сейчас главный компьютер подводит буквально все, без исключения датчики, приборы, механизмы на один пульт.

— Объединить по исполнительным функциям.

— Понял. Исполняю.

Игра огоньков усилилась, но их количество уменьшилось в разы. Уже проще. И легче. Наконец мелькание индикаторов и виртуальных кнопок закончилось. Всё загорелось упорядоченно. Появились чёткие надписи, объясняющие, для чего служит та или иная клавиша. Михаил окинул всё взглядом и постарался запомнить. С первого раза, естественно, не получилось. Но ничего страшного, уже к вечеру все движения рук будут автоматическими.

Кисти легли на панель.

— Главные ходовые, малый ход. Передать сигнал на Арсенал. Команда — «автофорт».

— Понял. Исполняю.

И через мгновение:

— Запрос приоритета команды.

— Алый один. Два. Два. Семь.

— Компьютер Базы команду принял.

— Сигнал отбоя — Карфаген должен быть разрушен. Ввод голосовой.

— Компьютер Арсенала команду принял. Подтверждаю принятие.

…Там, в пространстве, плывёт станция. Арсенал, вооружённый до зубов. Сейчас все его орудия встали на боевой взвод, готовые уничтожить тех, кто пересечет незримую границу. А если враг всё же преодолеет огневой заслон сотен пушек, включится система самоуничтожения. И вечный мрак разорвёт на мгновение вспышка абсолютного распада…

Иванов зловеще усмехнулся. Если вы найдёте Арсенал, он вам не достанется. Но куда ему идти? Как свершить месть? Надо подумать. И очень-очень хорошо. Что же — космос велик, есть где затеряться…

Глава 19 Мир-2

— Операция выполнена, маяк работает.

…Уже привычный голос корабельного компьютера. Единственное, что нарушает тишину, сводящую с ума. Тяжело… Как только Робинзон Крузо столько лет просидел на острове и не лишился рассудка? Впрочем, у него был Пятница. Но до встречи с ним? Как? Пока помогает только сила воли, но я уже на грани. Впрочем, и воля имеет свой предел. Но пока она есть, нужно держаться. Каждое утро надевать мундир, тщательно следить за тем, как это сделано. Нет ли пятен, правильно ли пришиты эмблемы и закреплены все нашивки. Каждое утро бриться, тщательно чистить зубы, подравнивать когда требуется волосы. Всё согласно уставу. Его для меня никто не отменял. И в первую очередь — я сам! Пока я жив — жива и Терра. Её Вооружённые Силы. А значит — свершится месть…

— Компьютер, есть ли принятые сигналы?

— Пока ничего не зафиксировано.

Снова ничего. Впрочем, не стоит терять надежду. От чего оттолкнуться — имеется. Есть База. Есть оружие. Есть и корабль. Новейшей серии. Лучший в своём классе. Лучший, пожалуй, во всей Вселенной. Только вот с экипажем напряг. Сколько я уже здесь? Почти три месяца. Пора бы уже… Что это?! Показалось? Нет!..

Вой тревожной сирены сорвал Михаила с тренажёра, на котором он качал мышцы. Схватив полотенце и на ходу вытирая пот, обильно покрывший тело, бросился в рубку. Там царило оживление. Привычная медленная россыпь индикаторов сменилась на бешеную пляску огоньков пульта.

— Обзорную проекцию!

Вспыхнул огромный шар с датчиков, обильно рассыпанных по всему сектору. Кто пожаловал?

— Экстраполировать картинку!

— Исполняю.

Хорошо, что у компьютеров нет эмоций, а то бы точно обиделся! Что за незваный гость? Суматошное мельтешение развёртки утихло, и вот наконец появилось изображение: эсминец, судя по всему. Но чей?

— Они нас видят?

— Пока нет. Это картинка с сенсоров датчиков.

— Можно определить, чей корабль?

— Пока нет.

Проклятие! Чёрт бы их побрал…

— Компьютер, включить систему обороны.

— Исполняю.

Монотонный звук работы генераторов сменил тон. Глухо заворчала накачка режимов. Из-под потолка на тонком световоде спустился глухой шлем виртуальной реальности. Михаил надел его на голову, включил. Мгновенно высветился ряд цифр, запульсировал зелёный сигнал прицела. Не зря он столько времени угробил на его калибровку и подключение. Ну, так просто я не дамся. Идите сюда, голубчики…

— Есть сигнал с корабля.

— Включить приём!

Слабый глубинный шум ортосвязи и…

— Наши… Ей, ей! Это свои!!!

…Всего пятнадцать человек. Все — младший состав. Механики, артиллеристы, связист. Один — штурман. И он, Михаил Иванов, полковник. Русские, немцы, один итальянец. Они сидели в кают-компании дредноута и, не веря, что остались живы, смотрели друг на друга.

— Что делать будем, товарищи-друзья?

Единственный вопрос. И самый главный. Русских большинство. Восемь человек. Все — с Отечественной. Немцев шестеро. Оттуда же. Итальянец пал под Сталинградом. Во время операции Ивана Даниловича, да будет ему вечная память и такой же покой…

Поднялся немец, Макс фон Шрамм. Лётчик с бомбардировщика. Пал в сороковом, пытаясь посадить подбитый над побережьем Британии «Хейнкель». Самый старший среди немцев. Обер-лейтенант. Его подобрали по пути. Собственно говоря, команда сборная. Все с разных кораблей. Кто уцелел, кого смогли подхватить на борт. Тоже натерпелся, когда вся команда в вонючую жижу превратилась. Но глаза — горят. Говорит на имперском, уже универсальном языке для всех землян.

— У вас, русских, хорошая поговорка есть — око за око, зуб за зуб.

— Не у русских. У нас, терран. Одна мы теперь нация. Один народ. И за всех, думаю, отомстить надо.

— Правильно говоришь, камераден!

Загудели фрицы. Тьфу, дьявол! Какие они теперь фрицы? Свои, земляки! Земляне! Но уже чуть легче на душе. Значит, поддерживают мысль! Итальянец молчит.

— А ты что, Джованни, Ваня?

— Я? Я сам сицилиец. И омерту, месть, для меня никто не отменял. Просто лучше начать действовать, болтать успеем ещё.

Так, ещё один на нашей стороне. А что свои? Прячут глаза. Молчат.

— Чего молчите, орлы? А?

Песков Андрей. Бывший штурмовик. Здесь — десантник.

— Я считаю, мстить империи нужно. Но сможем ли? Всего-то нас пятнадцать. А здесь триста человек нужно!

— Правильно. Триста. Для полного экипажа. Но можно ведь и с малого начать. Я же как-то один тут управлялся три месяца. А нас уже — пятнадцать!

Опять Макс? Что это за песенка? Тот, словно отвечая на незаданный вопрос, пояснил:

— Старая пиратская песня. Как раз про нас. Тоже ведь пятнадцать…

— Пираты, говоришь… Ню-ню…

— А Макс прав!

— Чего?

— Пираты мы теперь! Вне закона и в Республике, и в империи. Значит…

Все вдруг дружно переглянулись. А что? Оба звёздных государства ничего подобного не знали уже лет так с тысячу! Значит, дело может выгореть. Начать с этого. Грабить корабли на трассах. Потихоньку подкопить технику, средства. Найти людей. Заявить о себе… Галактика большая, укрыться есть где. Да и… Простой народ на круизных лайнерах не летает! Богатеи, аристократы…

Михаил поднялся с кресла, подошёл к харчильнику, налил себе кофе. Залпом проглотил, не чувствуя вкуса.

— Если сможем кровушки попортить господам — то я «за»! Какие ещё идеи?

— А если к Земле прорваться попробовать? Там и полный экипаж наберём!

— Не выйдет.

— Почему это?

— Все подступы к ней охраняются аж в два слоя. И теми, и другими. Знают, сволочи, чем кончится наш визит на Родину.

— Жаль.

Посмурнели орлы. Опечалились.

— Ладно. Ещё побываем. А теперь — к делу. Где свои корабли оставили? Какие и кто?..

Ну наконец занялись делом. Теперь ещё бы своих терранцев найти, и нам сам чёрт не брат!..

Если уж начало везти, то во всём. Наутро снова сирена, и снова свои — и много! Практически полный эсминец! Пятьдесят человек, да ещё и во главе с командиром. Целый майор! Так что двое теперь нас, а если Макса считать, как же без него, то трое. Шестьдесят пять человек. Чуток подучимся, и можно выходить на промысел. Пусть через две башни на третью, но шороху можем дать! Да ещё и абордажников десяток! Для гражданского лайнера за глаза хватит! Тем более что «Перун» Михаилов новейшего производства, только с верфей сошёл! И напичкан умными приспособлениями и машинами до предела. И закипели дела. Народ обучается. Пусть броненосец у них один да пара эсминцев, но это — пока. Ещё в пространстве в укромных местах несколько корабликов висит, серьёзных. Не эсминцы, а два таких же «одноклассника», плюс КОП — Корабль Огневой Поддержки. Жуткая машина. Раскидывает свои палубы крестом, а на кресте — по десять башен главного калибра. Причём полностью автоматизированных. Один оператор может работать. Так что, друзья, геноссен, камераден, — за работу, за учёбу, будем мстить!..

— Первый, я пошёл!

Тёмная фигура в прозрачном комбинезоне скользнула вдоль тёмной стены и, сливаясь с фоном ночи, исчезла в колодце. Теперь самое сложное. Несколько осторожных движений, крышка аккуратно кладётся в сторону. Два тончайших, словно волоски, проводка аккуратно вводятся в толстые световоды. Ну… Есть сигнал! Теперь нужно всё вернуть на место. Чуть слышно взвизгивает отвёртка. Винты становятся на своё место. Теперь пломба. Готово. Тщательная проверка — нет, всё чисто. Комар носа не подточит. Слегка присыпать пылью, аккуратно собранной на листок пластика. Теперь назад. Микролебёдка едва слышно гудит, унося человека вверх.

— Как у вас?

— Чисто. Можно выходить…

Крышка сдвигается в сторону. Распластываясь по стеклобетону, человек очень медленно ползёт в близлежащие кусты. Там уже легче. Быстро стаскивает с себя комбинезон, убирает его в пакет, и вот по аллее слегка покачиваясь из стороны в сторону, распространяя густой сивушный запах перегара шагает припозднившийся гуляка. А что в районе космопорта, так именно здесь самые дешёвые девочки на любой вкус, это знает вся столица. Чуть позади него шествует патруль полиции. О, с полицейскими не станет связываться никто, и потому исчезают в тени силуэты любителей ночной поживы. Везёт же простаку! В том числе и потому, что господа имперские полицейские в хорошем настроении. А может, просто плановая «ловля на живца». Впрочем, ночным трудягам и то, и другое не по душе. Связываться с правоохранительными органами противопоказано всем, как бандитам, так и честным работягам… Ну, да. Вот и глайдер с проблесковыми маячками. Куда подевалась неуверенная пьяная походка подвыпившего трудяги? Твёрдым армейским шагом он подходит к машине, хозяйским движением открывает дверь и исчезает внутри. Через несколько секунд в неё же влезает патруль. Гул форсированных генераторов, глайдер срывается с места и исчезает в ночи…

— Как у нас?

— Есть сигнал. Дело за шифратором.

Ещё несколько томительно мучительных мгновений ожидания и…

— Работает!!!

Всеобщий вздох облегчения — операция по установке «жучка» на кабеле диспетчерской проведена успешно! Теперь все данные с главного компьютера Центрального столичного космического порта поступают с нанопередатчика на небольшую релейную станцию, установленную в одном из городских тоннелей. Там все данные за сутки спрессовываются в микропакет и выстреливаются одним миллисекундным импульсом в космос. А получатель сигнала после декомпрессии и расшифровки имеет полную информацию о произошедших за сутки вылетах, их назначении, а также грузе и пассажирах. И ни одного человека. Ни одной возможности утечки данных или предательства. Исключено слабое звено. Машины не предают. Они не знают такого понятия. Нелегко было просочиться на Метрополию. Но всё же труды оправдались. И теперь у терранцев есть необходимые сведения и данные. Теперь они не слепые котята. И их рейды и налёты станут гарантированно выгодны и успешны. Ещё бы! Вот, скажем, сегодня утром в ноль четыре по стандартному времени рейсом Метрополия — Юсайя вылетел роскошный лайнер компании «Звёздный Экспресс». Класс корабля — «Альфа-Прим». На борту — шестьсот человек экипажа и прислуги. Сто пятьдесят пассажиров самых высших слоёв общества. Герцоги, графы, бароны, баронеты и прочая шушера. С семьями, подругами, детьми и супругами. Сливки местного общества. Среди них — заместитель нынешнего Высшего Совета герцог Алькойя. С супругой и дочерьми. Их у него двое. Семнадцати и двадцати трёх лет. Старшая — замужем, но детей пока нет. Супруг дочери — глава Военного Совета империи. Нынешний. Заманчивая цель? Конечно! Какой удар по имперским шишкам! Резонанс в обществе будет колоссальный! Но… Сопровождение. Военный эскорт. Четыре военных корабля класса «рейдер». Хотя против броненосца они не тянут, но могут затянуть время до прибытия подкрепления. Был бы полный экипаж — даже вопросов не возникло бы. А так… Нет. Как ни заманчиво, следует отказаться. Куда интереснее сейчас другое. Скажем, вот эта отправка двух автоматических горноперерабатывающих комплексов на Меза-шесть. И корабли — обычные роботы с двумя членами экипажа на борту, и сопровождения никакого. Так что… Берём их. Тем более что два дня назад подобрали оставленный ранее фрегат электронной борьбы и противодействия. И есть возможность задавить все сигналы с борта транспортов. А зачем они нам? Как зачем? Вы что, ребята, собираетесь всю жизнь проболтаться в космосе? Да, у нас есть Арсенал. Его запасов года на три хватит, если не больше. Но когда они закончатся, что делать станем? Жить за счёт трофеев? Так не тот калибр, это первое. А второе — на Базе есть производство оружия. Но для него сырьё нужно. А тут — полный цикл, от добычи до готового сырья. Так что, даже и думать не стоит. А куда их закинуть, где установить? Это как раз не проблема. Есть где. Зря, что ли, я в неисследованных секторах болтался столько времени? Все данные здесь! Так что — вперёд, пираты, на сундук мертвеца!..

Глава 20 Мир-2

…— Вижу цели! Захват стабильный!

Голос оператора наводки прорезал напряжённую тишину в рубке броненосца. Сутки ожидания в тени большого астероида принесли свои плоды, да и передатчик данных сработал на «отлично»! Два больших даже на вид транспорта-автомата появились точно в рассчитанных мощным корабельным компьютером координатах.

— Полный вперёд!

Дрожь прокатилась по огромному корпусу. Вступили в действие разгонные генераторы. Теперь нужно лечь на параллельный курс, уравнять скорости, затем выстрелить магнитными якорями и притянуть туши автоматов вплотную. Затем в дело вступят абордажники и инженеры.

— Отстрел!

Гулкое «бум-бум-бум» отдалось в ушах. Гарпуны вышли. Мгновения напряжённой тишины, нарушаемой только гулом двигателей и писком многочисленных датчиков.

— Есть захват! Запускаю лебёдку!

Равномерный гул нарушился тонким, едва слышимым воем. Затем лёгкий толчок. За мощными плитами корпуса не было видно, как выползают из своих ниш бублики, увенчивающие переходные галереи, намертво прилипают к стенам транспортов, герметизируя стыки. Кричат абордажники:

— Пошёл! Пошёл!

Выдвигается туша специального робота-резака. Коротконогая, с длинными манипуляторами, на концах которых плазменные резаки. Автоматически затемняются поликарбонатовые забрала, защищая глаза от невыносимого блеска плазмы. Круговое движение, вырезанный диск пластиката валится внутрь, и вот — стремительный рывок внутрь, пробежка по коридорам к главной рубке, где находятся пилоты-сопровождающие.

— «Глушилка», как у вас дела?

— В норме. Держим мёртвую зону ещё двадцать минут. Хватит?

— С гарантией!

Это подавитель сигнала ортосвязи на фрегате электронной борьбы. Можно быть уверенными, что помощь не придёт.

— Командир, оба клиента готовы. Рубка наша. Проверка компьютера. Глушим. Есть!

Всеобщий вздох облегчения… Взгляд на часы — ровно десять минут с начала стыковки. Отлично! Дело за малым — сейчас заменят процессоры транспортного мозга и всё. Автоматы сами пойдут по новым координатам… В рубку вваливается командир абордажной команды. Большой палец поднят вверх в уже знакомом жесте одобрения. Короткое касание — расстыковка. Энергия от электромагнитов отключена, лебёдки втягивают гарпуны на место. Начинается расхождение. Операторы пока управляют автоматическими кораблями дистанционно, благо «глушак» уже погасил свои излучатели. Взгляд на главный монитор — точки, обозначающие положение кораблей, начинают разбегаться. Теперь — неделя пути, затем транспорты выйдут на орбиту одной неприметной планеты. Сработает программа, заложенная на фабрике-изготовителе, корабли сбросят модули с орбиты. Те сами выберут площадку, соберутся в одном месте и включатся роботы-сборщики. Несколько часов, и заработают плавильные конвертеры, вгрызутся в почву или породу мощные скреперы и ковши. Затем только успевай забирать готовые слитки кадмия, ванадия, тантала, германия и прочих редкоземельных металлов, необходимых для производства оружия…

Зал Совета аристократов империи гудел возмущёнными голосами. Неслыханное событие собрало всех членов высшего управляющего органа государства — на коммуникациях появились пираты! Тысячи лет ничего подобного не было. И вот — объявились! Перехватывают транспорты с оборудованием, провиантом и даже — с деньгами и драгоценностями! Вон там, в углу, сидит герцог Фиоро. Караван с ежегодной ленной платой из его владений бесследно исчез! Напротив брызжет слюной маркиз Отори — он приобрёл для своих колониальных земель четыре фабрики по производству многофункциональных роботов. Где они? Бесследно растворились в вакууме пространства. Поначалу сиятельный владетель заподозрил производителей в мошенничестве, но расследование доказало их полную невиновность. И отгрузка, и вылет транспортов произошли точно по графику и в срок. Другое дело, что в пункт назначения корабли не прибыли. Также бесследно исчезли… Внезапно шум стих — в Палату вошёл нынешний Глава Совета, граф Ренцо. Он размашистым шагом проследовал к трибуне. Короткая процедура клятвы на Своде Законов, и вот под куполом зала зазвучал хорошо поставленный лучшими педагогами баритон:

— Господа! Нынешнее заседание является экстренным, поэтому буду краток. За последний год империя понесла убытки порядка пятисот миллиардов империалов. Исчезают, как правило, грузы с автоматических кораблей…

Кто-то с трибун выкрикнул:

— И сами корабли тоже!

Глава не смутился, а продолжил:

— И корабли, как правильно заметил виконт Алфо. Но все расследования заходят в тупик. Казалось бы, при пропаже стольких транспортов, рано или поздно они должны всплыть на рынках либо Республики, либо империи. Но ничего подобного не происходит. Корабли исчезают бесследно. Из этого аналитики сделали вывод, что на наших трассах действует небольшая, но великолепно, не побоюсь этого слова, снаряжённая группа пиратов. Предвидя ваши вопросы, сразу скажу — небольшая, иначе бы наши убытки были многократно больше. Великолепно снаряжённая — ни один из исчезнувших транспортов не подал сигнала бедствия. Даже автоматические маяки. Из этого был сделан вывод — пиратами являются уцелевшие терранцы…

По залу волной прокатился возмущённый гул, а граф спокойно продолжил:

— Год назад, когда мы наконец вскрыли код управления, нам казалось, что мы навсегда избавились от угрозы с их стороны. После уничтожения Терры эта уверенность подкрепилась ещё больше. Но совсем недавно мы узнали, что проклятые чудовища перед самым уничтожением успели провести несколько сотен операций по удалению устройства контроля. Так почему бы не предположить, что кто-то из них уцелел и организовался? Грем Проклятый успел достаточно оснастить своих мутантов! Он передал им ряд верфей, несколько десятков заводов и фабрик. Пусть мы аннигилировали их планету! Выжгли в корне заразу, пока она не успела распространиться по космосу. Но кое-какие ростки остались…

Докладчик умолк, сделал глоток воды из графина, стоящего рядом с ним, глубоко вздохнул, продолжил:

— И, похоже, что проклятые мутанты мутят, простите за каламбур, воду. А вернее — пытаются сломать устои и законы империи. И это сейчас, когда подходит к концу срок перемирия с республиканцами.

— Их нужно уничтожить! Без всякой пощады!

— Но как? Код уничтожения на них не действует! Теперь они такие же, боюсь сказать, люди, как мы! Как их опознать? Грем Проклятый снабдил их документами и кодами! Я больше чем уверен, что они — среди нас! Не нас, аристократов империи, нет! Они — среди простолюдинов! Прячутся, скрываются, находят своих подельников! Грабят нас!

— Господа! Господа! Но они же бывшие солдаты! У них должен быть Кодекс чести!

— Какой Кодекс может быть у чудовищ? Они же — не люди!

Никто не заметил, как Глава Совета спустился с ораторского места и незаметно исчез за высокими дверями. Оказавшись снаружи, граф облегчённо вздохнул.

— Свора болтунов! Онорио!

Возле него возник невысокий, незаметный человек в сером мундире.

— Слушаю, Ваша Светлость.

— Что у нас нового?

— Ищем, Ваша Светлость. Просеяли почти всех обывателей, проживающих возле порта. Сменили трижды весь персонал. Ничего. Если у них есть «наводчик», то он явно среди высших кругов управления.

— Проклятье Тьмы!

— И, Ваша Светлость, их действия не поддаются, логике. Выборка показала, что все нападения производятся хаотично. В их разбоях нет системы. Ни малейшей. Скажем, вчера они захватили перерабатывающие фабрики, а сегодня — автоматические рудники. Позавчера пищевые конвертеры, а завтра — несколько сот корабельных генераторов. Грабят всё. И подряд.

— Ясно… — Голос графа Ренцо напоминал шипение змеи. — А что слышно в Республике?

— Полная тишина. Ничего, что могло бы навести нас на след этих… Пиратов. Даже деньги герцога Фиоро исчезли без малейших зацепок. Во всяком случае, никто не менял никаких сумм, сопоставимых с размерами исчезнувшего груза.

Граф с размаха ударил кулаком, затянутым в бархатную перчатку, по стене, скривился от неожиданной боли, зашипел, ещё больше напоминая змею.

— Они должны где-то прятаться. У них должна быть лежка! Никто не способен болтаться в космосе так долго! Больше года!

— Ваша Светлость… Космос велик, и планет в нём несчётное множество.

— Пошлите разведчиков, в конце концов!

— Но мои полномочия…

— Я утверждаю отправку двадцати кораблей на поиск базы этих проклятых репликантов! И ещё, Онорио… Если их найдут — доложите мне лично. А я уже сам решу, что мне делать и как поступить. Запомните — лично! Не извещая больше ни одну живую душу!

— Вас понял, Ваша Светлость…

Человек с невыразительным лицом склонился в почтительном поклоне, граф же проследовал дальше, в личный кабинет. Он прекрасно знал, что возвращаться в Зал Совета нет смысла — блистательные семейства сейчас перейдут к выяснению личных отношений. Начнутся склоки, взаимные обвинения и нападки. И все его попытки утихомирить болтунов только вызовут ещё большее озлобление. Итак, кое-кто из недовольных им уже пытается сколотить комплот против него. Нет, Грем был достаточно умён, но недостаточно бдителен. Он, граф Ренцо, и умён, и осторожен. И ошибок мёртвого императора не повторит…

Михаил удовлетворённо откинулся в кресле. Ребята наловчились работать, словно на конвейере! Теперь захват цели занимал считанные минуты. Выход на параллельный курс, стыковка и абордаж. Готово. Тем более что число землян очень медленно, но росло. Теперь их уже почти двести человек. Тот самый крейсер электронной борьбы оказался неоценимой штукой. Его сверхчувствительные сенсоры помогли обнаружить ещё несколько терранских кораблей, болтающихся в пространстве. И сами корабли, и уцелевшие репликанты были со всеми мерами предосторожности доставлены на новую планету, где поселились изгои. Люди опустились на поверхность, их корабли остались на стоянке, расположенной на орбите естественного спутника. Законсервированными. Там уже ждали своей очереди почти двадцать кораблей. Среди них — ещё один однотипный с «Перуном». Несколько кораблей огневой поддержки. Ну и всякая мелочь — эсминцы, корветы, фрегаты. Вокруг самой планеты вращались орбитальные станции, на которых вырабатывалась энергия, передаваемая на поверхность.

Кроме них — оборонительные автоматические системы, заводы и фабрики, продукция которых требовала условий невесомости и вакуума. На самой же планете проживало всего около тысячи человек. Для проживания пока был выбран один большой остров в районе местного экватора. Сами же производства и энергетические станции располагались на континентах. Да и то сказать — подавляющее количество населения составляли пленные пилоты и сопровождающие попавший в пиратские руки груз. Земляне не убивали пленных. Они их забирали с собой и селили на своём новом мире. Тот был идеален, по их меркам. Зима и лето практически не были так ярко выражены, как на старушке Земле. Но снег на Новой Терре был. На полюсах. Богатая растительность и животный мир, пригодные в пищу. Множество рек, предоставляющих гидроресурсы. Если бы не усиленная сила тяжести в одну и две десятых стандартной, то планету можно было бы назвать раем. Но вот такую разницу люди только приветствовали, поскольку она помогала держать тело в тонусе. Так что потихоньку жизнь организовывалась. Строились посёлки в преддверии будущих обитателей, возводились производства. Роботы начали монтировать стапели для ремонта изнашивающихся кораблей на орбите. Да и пленники постепенно вливались в жизнь маленькой колонии. Для них равноправие среди землян казалось чем-то невероятным. Имперцы с детства впитывали кастовую аристократическую модель, а тут… Такое… Поначалу — шок. Потом — терпение. Затем — удовольствие. Кое-кто всерьёз подумывал о том, чтобы остаться среди репликантов навсегда. Даже готов был перевезти сюда семьи. Но… Пиратская Республика. Рано или поздно их найдут. В этом Михаил не сомневался. Но что им делать? Всю жизнь жить, ожидая, что в один прекрасный миг пространство разверзнется и им на голову посыплются орды пьяных десантников империи? Что тогда? В очередной раз умереть, и в это раз — навсегда? Нет, нужно что-то решать. Пиратство — это тупик. Вынужденная мера перед уничтожением империи. Впрочем, звучит смешно. Они, всего горстка репликантов, замахнулись на многомиллиардную державу. И самое забавное — что все верят: это случится. И достаточно скоро! Во всяком случае — при их жизни!

Глава 21 Мир-2

— И что вы можете нам предложить?

Михаилу был глубоко отвратителен сидевший напротив него откровенно скользкий типчик, но выбирать не приходилось. Он и так с трудом добрался до Республики, пришлось сделать несколько пересадок и обрубить пару «хвостов». Но овчинка стоила выделки — совершенно случайно они узнали, что в так называемой демократической державе сильны криминальные кланы. Найти на них выходы оказалось вдвойне нелёгким делом, но вот все труды увенчались успехом — его вывели на главу одного из местных подразделений уголовных господ. Тот, несмотря на вызываемую у землянина антипатию, оказался довольно хватким типом, и сейчас они сидели в одном из лучших ресторанов местной столицы, наслаждаясь довольно приличным по местным и необузданно роскошным по меркам землянина ужином. Официант подал вино. Чуть-чуть плеснул на донышко, аккуратно обернул белоснежной салфеткой, подал бокал боссу. Тот слегка поболтал жидкость, понюхал аромат, затем взглянул на свет, сделал глоток, удовлетворённо прикрыл веки. Затем кивком разрешил продолжить розлив. Метр наполнил бокалы, придирчиво поправил салфетку за одним из приборов, затем с достоинством удалился. И только тогда, неспешно разделывая какую-то местную птичку, криминальный авторитет приступил к делу.

— Редкоземельные элементы, кое-что из оборудования для лёгкой и пищевой промышленности, многофункциональные роботы.

— Модель?

— Джейро-семь-икс.

— Старьё. В Республике уже переходят на более продвинутые модели.

— Моё дело — предложить. Ваше — отказаться.

— Что из металлов имеется?

— В основном — осмий. Ну по мелочи ещё наберём кое-чего.

— Конкретно?

— Литий. Кадмий. Тантал. Что вас конкретно интересует?

Иванов заметил, что при перечне товара у босса алчно блеснули глаза.

— Всё. И количество.

— Скажем… Порядка пятидесяти тонн первого металла и по десять всех остальных.

У того невольно отвисла от изумления челюсть, потом с лязгом захлопнулась.

— Э-это серьёзно?

— Абсолютно. Мы готовы отправлять такие партии ежемесячно.

— Е-е-е…

Михаил кивнул головой в знак подтверждения своих слов. Босс закрутил головой, словно ему стало тяжело дышать. Затем с натугой выдохнул:

— Я… Я не уполномочен решать такие сделки. Мне нужно связаться с теми, кто выше меня.

Землянин развёл руками:

— Пожалуйста. Сколько мне ждать решения?

Тот извлёк из кармана плоскую коробочку голосвязи.

— Не думаю, что долго. Когда вы можете поставить первую партию?

— Если сойдёмся в цене — в течение недели. Расчёт — мах на мах. Мы вам металл, вы нам — оплату.

— То есть расчёт по факту поставки?

— Разумеется. Никаких предоплат, никаких обманов. Иначе могут пострадать невинные люди. А это — ни к чему.

— Вы — терране… — утверждающе выдохнул авторитет. В ответ последовал тот же кивок головой. На лице босса появилась злорадная ухмылка.

— Тогда я и сам могу взять у вас весь товар. Никто другой не купит его у вас.

— Вы уверены? Мы связывались с «Дайто Корпори». И они готовы покупать у нас металл. За любую цену.

Усмешка мгновенно исчезла.

— Тогда зачем вам мы?

— Корпорация может предоставить нам не весь ассортимент из запрашиваемого нами. А вы — другое дело.

Бандит поморщился.

— Наркотики? Оружие?

— Этого добра у нас и так хватает. Нам нужен живой товар.

— Девочки? Мальчики? Предупреждаю сразу — насчёт пацанов не уверен. Жуткий дефицит. Если только какая-нибудь бракованная партия.

Иванов с трудом сдержался. Авторитет говорил так, будто людей выводят. Искусственно. Михаил вытащил из кармана несколько голографий, веером пустил их по скатерти.

— Вот такой тип.

Авторитет мельком глянул, скривился:

— А, боевая модель «зет-зет шестнадцать». Старьё. Сейчас есть и лучше. Сколько вам?

— Две тысячи особей.

— Ерунда. Вам в комплекте или как?

— Не понял, простите…

— Активированные или на консервации с аппаратурой оживления?

— С чем меньше хлопот. Путь неблизкий.

— Программа?

— Домашнее существо.

— Ясно. Для колонизации, значит. В качестве жён поселенцев.

— Вы умны.

Бандит отрезал ещё кусочек нежного мяса, проглотил.

— Мне нужно четыре дня.

— У вас есть семь.

— Тогда условимся о месте передачи. И, надеюсь, эта сделка не будет последней?

Теперь уголовник откровенно заискивал — упоминание о могущественной корпорации сразу сбило с него спесь.

— Это зависит от качества товара. И как пройдёт сделка. Мы привыкли держать своё слово. И требовать того же от других.

Снова хищная ухмылка.

— Сейчас вас не слишком много, чтобы вы могли требовать.

— Не будьте так самоуверенны. Нашей мощи хватит, чтобы эта планета перестала существовать очень быстро. Как ни жаль уничтожать невинных существ…

— Ай, бросьте! Кому жаль этих синтетов? Из настоящих людей, здесь, пожалуй, только я и есть да полицейские. И то — не все. Значит, у вас есть корабли…

— У нас есть брандеры с антиматерией. Одним таким уничтожили Терру. Так что для вас лично — найдём…

Михаил произнёс эти слова с достаточной интонацией, чтобы бандит слегка спал с лица. Затем отложил в сторону салфетку, достал портмоне.

— Сколько с меня?

— Нет-нет!

Авторитет замахал руками со скоростью геликоптера.

— Вы — мой гость. И я — угощаю.

— Тогда — вот.

На стол лёг кристалл памяти для компьютера.

— Это маршрутная карта и опознавательный знак. На конечной точке меняемся.

— Договорились.

— Тогда сказано — сделано.

— Сказано — сделано, — эхом откликнулся тот. Иванов поднялся, затем удалился прочь, провожаемый упорным, сверлящим спину взглядом. Он знал, о чём сейчас думает бандит, — не сдать ли землянина. Но жадность пересилила, и, оказавшись на воздухе, полковник позволил себе чуть расслабиться…

Несколько пересадок в глайдерах, на всякий случай. Мало ли чего… Он ещё в свою первую жизнь узнал одну простую вещь: криминал — это не люди. Это — отребье. Одно дело, когда человек попадает в тюрьму случайно: по оговору, в результате случайного происшествия, скажем, водитель, не удержавший машину и сбивший пешехода. И другое дело — профессиональные преступники. Попал к нему во взвод один такой, блатной. С фиксой рандолевой, цыганского золота. И что? Поначалу строил из себя невесть кого, да не туда попал. Орлы с Ивановым понимающие служили. Ну и прижали ублюдка. И потекло с него… Ой, как потекло. Чистое, натуральное дерьмо. Потом пытался наушничать, всё сладкое место искал. Ну и под шумок его, во время бомбёжки… Пустили по Дону вниз лицом. Война спишет. Не надо ему было петь блатные песни про воровскую романтику, про верных девчонок, ждущих своих «невинно посаженных» папами прокурорами пацанов… Не признайся он, что свою такую дурочку в карты проиграл ушлому сифилитику. Штык под лопатку, и пока, вор…

Так что Михаил знал — верить им нельзя даже под дулом пушки. И после завершения сделки продолжать контакты даже не думал. Хватило и одной корпорации. Это уже здесь полковник узнал, что поставки с их крошечной колонии равносильны пяти астероидным рудникам. В Республике же и за один море крови проливалось… Словом, «Дайто Корпори» была на седьмом небе от привалившего счастья и цену, кстати, дала вполне справедливую. Правда, на вопрос поставки женщин замахала руками в отрицании. Так, может, они не поняли, что ему синтетов надо? Однако… И никто и не догадывался, что на самом деле эти красавицы — искусственные люди. Как там упоминал Иван Данилыч, светлая ему память? Клоны, что ли? Так те все на одно лицо. А это — действительно синтеты. Синтетические, искусственные люди. Вот почему у этих не иссякают войска. Израсходовали, как ни цинично это звучит, одни — понаделали другие. Для любых целей. Только программы меняй. Военным — побольше. Домохозяйкам — поменьше. Слишком умные не нужны. Лишь бы по хозяйству могла управляться да вопросов поменьше задавала… А?

За размышлениями он не заметил, как уже оказался в холле гостиницы, где ему навстречу сразу шагнули охранники. О, чёрт! Нащупал в кармане карточку-пропуск, и те сразу стали услужливыми, вызвали лифт, проводили. Когда захлопнулась дверь номера, Михаил упал на кровать прямо в обуви. Всё-таки встреча его вымотала. Весь на нервах. Однако нужно делать дела… Набрал знакомый номер, забитый в память голофона.

— Господин Такуми, это опять Иванов.

— Слушаю, вас, господин Иванов?

Секретарь большого босса прямо-таки лучился радушием. Михаил медленно произнёс в трубку:

— Вы знаете, у меня ощущение, что мы не поняли другу друга. Я просил партию синтетов — две тысячи штук. Желательно последних модификаций с универсальной программой.

— О! Тогда совсем другое дело! — Узкоглазый, чем-то напоминающий Суэцугу джентльмен в безукоризненном костюме широко улыбнулся. — Поскольку господин Президент поручил мне заниматься вашими делами, то могу сразу дать вам положительный ответ. На складах корпорации в данный момент как раз скопился небольшой переизбыток данного товара в связи с перемирием, и мы готовы уступить вам любое потребное количество за самую льготную цену. Вы же знаете — если синтета долго держать в законсервированном состоянии, его ресурс резко снижается.

— О, да! Конечно.

Не переставая улыбаться, Такуми закончил фразу:

— Одним словом, вы можете забрать требуемое количество особей сразу после доставки первой партии товара. Каталог я сейчас сброшу на ваш личный номер.

Сфера с изображением погасла. Через несколько мгновений аппарат пискнул, сообщая о прибытии обещанного сообщения. С любопытством Михаил включил просмотр и чуть не ахнул — первое, что он увидел, это барменшу с Терры. Но она же… И только потом сообразил — это же просто типовая модель… Постарался успокоиться. Взять себя в руки. Вытянул их вперёд, дождался, пока пальцы не перестанут дрожать, затем убрал их в карманы. Несколько мгновений помедлил, вытащил из аккуратного плоского портативного сейфа-чемодана небольшой длинный предмет. Лёгкое касание к зеленоватому квадратику сенсора антропометрического опознавателя, и хитроумная машинка начинает раскладываться, превращаясь в передатчик ортосвязи. Ему ответили сразу. Люди волновались, как всё пройдёт. Он успокоил их одним жестом, затем отдал указание отправить первую партию обещанного груза по условленным координатам. И только после этого позволил себе расслабиться… Теперь оставалось только дождаться. Три дня. Столько нужно времени, чтобы перебросить на скоростном фрегате стотонный контейнер с редкими металлами. Пока же можно отдохнуть, посмотреть, как живут в Республике, погулять по мирным пока улицам… Он вытянулся на огромной кровати, сбросил с натруженных ног неудобные модные ботинки. За толстым звуконепроницаемым стеклом шумела жизнь незнакомого ему мира. Впрочем, не его, и это — главное. Свой они построят сами. И через пару лет, если всё пройдёт, как задумано, они постучат в двери бывшего Императорского Дворца на Метрополии кулаком, одетым в стальную рыцарскую перчатку…

Глава 22 Мир-2

Михаил, одетый в строгий вечерний костюм от лучшего портного, стоял возле длинного стола, ломившегося от всяких блюд и закусок. Когда ему в номер принесли приглашение, он вначале подумал, что это недоразумение, но звонок Такуми всё прояснил — корпорация была безмерно довольна успехом состоявшейся сделки. Как ему тихонько шепнули на ухо — от этого зависел большой правительственный заказ. И благодаря терранам теперь всё складывается успешно. Ещё ему также намекнули, что «Дайто Корпори» со своей стороны приложит все усилия, чтобы дальнейшие отношения между колонией беглецов и Республикой развивались и дальше. И более того, вполне возможно, что они, бывшие земляне, будут признаны, как государство… Это, конечно, окрыляло и давало новые надежды на лучшее будущее, и самое главное — на возможности отомстить империи. Но, как говорится, надейся на лучшее, но и сам не зевай, и Михаил зорко наблюдал за собравшимися сквозь полуопущенные веки. Несколько пар танцевали, да как бы не самый обыкновенный земной вальс под негромкую музыку, исполняемую музыкантами вживую. Во всяком случае, ритм мелодии был очень похож. Бизнесмены, собравшись в кучки, что-то оживлённо обсуждали. Дамы, впрочем, тоже. Когда первый восторг от прибытия высокого гостя прошёл, собравшиеся быстро переключились на свои дела, довольно невежливо оставив Иванова скучать в одиночестве. Впрочем, Михаил ни чуточку не расстроился, наоборот, был даже благодарен. Спокойно перекусил с крошечных тарелок, выпил несколько бокалов сладкого и слабого вина, больше напоминающего сок. Теперь спокойно допивал коктейль из высокого бокала, ловко сцапанного им с подноса официанта. Его больше интересовало другое — сами республиканцы. Впрочем, первое впечатление пока подтверждалось — себе на уме. То есть, если ты им выгоден, то первый друг и товарищ. Но если так, сам по себе — значит, никто. Все во всём искали выгоду. Это было видно и по поведению присутствующих в зале, и по тем сериалам и фильмам, которые он просмотрел у себя в номере гостиницы. Пожалуй, больше ловить было нечего. Дальнейшие поставки и цены оговорены вчера на заседании. На блистающих драгоценностями дам и их кавалеров он насмотрелся досыта. Танцевать его никто не приглашал, да и не тянуло. Так что, в принципе, можно было уходить, тем более что через несколько часов на орбиту придёт корабль, чтобы доставить его на их тайную колонию. Внезапно его внимание привлекла лёгкая суета возле входа. Двери в зал распахнулись, и по ковровой дорожке, расстеленной по центру помещения, стремительным шагом, сопровождаемая многочисленной свитой, к главе отделения корпорации проследовала одетая в пышное вечернее платье высокая стройная девушка с крохотной сверкающей диадемой в волосах. Республиканец слегка побледнел при виде незваной гостьи, но смог взять себя в руки и горделиво выпрямиться.

— Кто это? — окликнул Иванов вдруг засуетившегося официанта.

— Прошу прощения, это — дочь Главы Высшего Совета империи Тано Рейте.

— А титул?

— Прошу прощения ещё раз — княжна.

…Понятно. Между тем назревал скандал. Бизнесмен то краснел, то бледнел, а аристократка что-то гневно ему выговаривала на повышенных тонах. Внезапно полковник усмехнулся — кажется, есть шанс поразвлечься! Он бесцеремонно приблизился, аккуратно раздвинув могучими плечами юнцов и тощих девиц из свиты красавицы, остановился. Невзирая на недовольное шиканье пострадавших, спокойно послушал. Судя по всему, речь шла о сорванной сделке, виной которой была как раз «Дайто Корпори».

— И вы после этого смеете претендовать на звание надёжного поставщика Высшего Совета?! Да никогда! Я приложу все свои усилия, чтобы вы лишились всех заказов от империи!

Воцарилась гробовая тишина, и в ней неожиданно громко прозвучали ленивые аплодисменты. Все вздрогнули, затем взгляды сосредоточились на Иванове.

— Браво, браво, княжна! Какой великолепный спектакль вы разыграли! Моё восхищение.

— Что?! Да как ты…

— Не «ты», а «вы». Это первое. И второе — позвольте…

Никто не успел ничего сообразить, как вдруг девушка оказалась у Михаила в объятиях. Люди ахнули, но тут снова прозвучал голос землянина:

— Музыку, пожалуйста.

И имперка вдруг поняла, что противостоять нахалу она не может… Её словно схватила машина, киборг. Ничего не оставалось, как подчиниться. Первые па танца Михаил с удовлетворением наблюдал, как ярость, бушевавшая в её глазах, начинает утихать, сменяясь любопытством. Да, всё-таки хорошо, что он умеет танцевать… И тело удивительно послушно ему. Партнёрша, кстати, тоже попалась умелая. Умолкла скрипка, взяв последнюю высокую ноту, и он наконец разжал объятия, склоняя голову в благодарности за танец.

— Было очень приятно, княжна.

Та, застыв на месте, когда парень отпустил её, спохватилась и, видимо, абсолютно машинально присела на одно колено, как и положено по этикету… Но ведь это приветствие низшего к высшему! Сообразив, что к чему, Тано так и застыла в полупоклоне, закусив губу от злости. Михаил иронично улыбнулся:

— О! Значит, вы признаёте меня? Благодарю вас.

— Вы! Ты! Вы!

Она наконец выпрямилась и обернулась, собираясь позвать кого-то из свиты, но челядь была слишком далеко, чтобы крик через весь зал не прозвучал вульгарщиной. Что же делать? Беспомощно развернулась, и тут её рука, затянутая в длинную алую перчатку, вдруг вновь оказалась в руке известного кавалера.

— Позвольте вас проводить, госпожа.

Девушка напряглась — тщетно. Боги, он что, действительно киборг?! Неужели… Но мужчина двинулся прямо к свите, ожидавшей свою хозяйку. Тем не менее несколько метров до блистающей драгоценностями и металлическими нитями дорогих тканей свиты показались ей вечностью.

— Не стоит так кусать губы. Можно их испортить, госпожа… — Жаркий шёпот на ухо.

Проклятье Тьмы! Да что же это… Это не республиканец! Точно! Её словно молнией обожгла догадка. Но кто? Откуда? И почему у неё вдруг подкашиваются колени и бросило в жар, словно юную девочку на первом свидании?

— Вы… Вы… кто?

— Мы пришли, княжна.

Незнакомец разжал свою ладонь, которой удерживал её руку.

— Кто вы?

Он сделал шаг назад, слегка наклонил голову:

— Полковник Михаил Иванов.

— Странное имя… Откуда же вы, полковник?

Его взгляд вдруг стал бездонно беспощадным, каким-то жутким. Словно в глазах заплясали отблески адского пламени. Тано внезапно стало зябко, и она, невольно подняв руки, обхватила голые плечи, наплевав на все условности. Затем повторила:

— Так откуда вы, полковник?

— Терра, княжна.

Снова короткий поклон головой, щелчок каблуками, как положено военному, затем чёткий разворот, и вот уже широкая спина удаляется прочь. Терра? Что за мир? Девушка наклонила голову к выросшему словно из-под земли личному секретарю:

— Что такое Терра?

Тот охнул, потом всё же ответил:

— Это уничтоженная вашим отцом планета репликантов.

— Значит он — репликант?!

Ужас, настоящий, леденящий душу страх мгновенно обуял её — так вот это кто! Она слышала столько разных жутких историй про них, и вот одно из этих исчадий ада танцует с ней…

— Боги, как я осталась жива?! Дайте воды!

— Воды! Воды!

Позади неё загомонили, засуетились, затем возник поднос с высоким бокалом, полным прозрачной жидкости. Тано, почти не делая перерывов между глотками, жадно его осушила и, не глядя, протянула назад. Подберут. Но всё же она встретилась с репликантом и осталась жива…

Михаил вышел из зала, зачем-то остановился, обернулся назад — сквозь стеклянные двери была видна вспыхнувшая суматоха. Может, он и совершил безрассудный поступок, заявив о том, что репликанты ещё живы, но дело того стоило. Пусть империю охватит страх. Настоящий ужас перед неминуемой расплатой. И теперь аристократы начнут жить в страхе перед неминуемым…

Планета встречала его ярким солнышком. В большом, только что отстроенном помещении, ещё пахнущем краской, Иванов отчитался за поездку. Обещания корпорации были встречены с воодушевлением. Теперь предстоял следующий этап — встретить драгоценный груз…

— Алый Лидер, кораблям поддержки: что у нас?

— Докладываю, пространство чисто.

— Встречающие, обеспечьте приём.

— Вас понял, Алый Лидер. Выходим из тени.

Из-за астероида, где до этого прятался корабль, выползла громадная туша броненосца. Действительно, огромная, по сравнению даже с большим транспортником. Тот казался мухой на слоне. Короткий обмен опознавательными знаками, затем передача груза. Томительные минуты ожидания, затем доклад.

— Контейнеры проверены и перегружены. Тягач отпускаем.

— Что на предмет опасных игрушек?

— Фон чистый.

— Хорошо. Отходим.

Испустив длинные факелы пламени из маневровых дюз, корабль медленно, даже величаво стал разворачиваться, собираясь отойти для прыжка. И вдруг…

— Алый Лидер, у нас засечки на сонаре! Идентифицирую. Торпедоносцы. Шесть штук. Эсминец. Ещё один… Всё.

— Вас понял. Эскадра прикрытия — приступайте.

— Есть, Алый Лидер.

Все спокойны. Это чувствуется по интонациям. Не один абордаж провели эти ребята. Не одно судно было захвачено. Опыт — великая вещь. Внезапно пискнул сонар дальнего обзора, зафиксировав энергетический импульс.

— Оператор?

— Тягач уничтожен.

— Вас понял.

…Это не республиканцы. И не Корпорация. Тем нет смысла портить отношения со столь многообещающим партнёром. Тогда кто? И тут осенило — те самые уголовники, организованная преступность, с главой которой Михаил хотел провести сделку, но отказался от неё, узнав нечто важное. Что же — я обещал. А терране всегда держат слово…

— Уничтожить всех. Пленных не брать.

— Вас понял, Алый Лидер.

В голосе сквозит удивление, но все давно отучились обсуждать приказы. Это бой. И любая задержка может стать роковой…

На экране внешнего обзора хорошо было видно, как вышедший из-за броненосца с драгоценным грузом корабль огневой поддержки начал приходить в боевое положение. Мощные толкатели стали разводить в разные стороны батарейные палубы. Стволы пушек уже пришли в движение. Иванов словно услышал команды комендоров, ощутил глухой рокот могучих элеваторов, доставляющих заряды к орудиям. Вот сработали прибойники. Бешено закрутились шестерни затворов. Мягкий маслянистый лязг. Электроника, повинуясь командам канониров, уже захватила цели. Ещё миг… Ослепительная вспышка, пригашенная мгновенно сработавшими поляризаторами. И короткий доклад фрегата электронной борьбы:

— Пространство чисто.

Иванов криво усмехнулся:

— Отчёт о бое передать в Корпорацию немедленно.

— Вас понял.

— Всем — идём ко второй точке рандеву…

Снова короткая суета в рубке управления. По световодам мчатся триллионы террагом информации, мгновенно обрабатываемых электронными мозгами. Глухо начинают ворчать разгонные генераторы, набирая необходимую для прыжка энергию. «Перун» возвращается с драгоценным грузом на Новую Терру. Остальные шесть кораблей следуют в другое место — там ждёт новых нанимателей пассажирская посудина, зафрахтованная Михаилом для доставки тех, кого он успел завербовать в Республике. Все — самые блестящие умы, какие можно купить за деньги. С семьями, имуществом, даже домашними животными. Земляне — они, к сожалению, лишь солдаты. А мозги пришлось искать в другом месте. Средств у пиратов теперь предостаточно. Один налёт на караван герцога Фиоро принёс столько денег, что будь они простыми грабителями, можно было бы бросать пиратскую карьеру и прожигать награбленное всю оставшуюся жизнь. Но нет. Земляне жили очень скромно по местным меркам. И деньги, захваченные ими в налётах и рейдах, откладывались именно для этого…

Пространство раскололось белыми воронками, и из них начали появляться боевые корабли. Грозные, ощетинившиеся орудиями и антеннами различных систем. Учёные, прильнув к иллюминаторам, жадно смотрели на невиданное доселе зрелище. Им ещё не приходилось встречаться с подобным. Впрочем, и не хотелось бы… Мягкий толчок в борт переходной галереи. Короткий, едва ощутимый удар по ушам, пока выравнивается давление. И вот по коридору шествует огромный в своей броне репликант, вежливо стучащий в двери кают и громогласно объявляющий:

— Господа, транспорт подан. Прошу всех перейти на борт нашего корабля…

Глава 23 Мир-2

Год тому назад…

— Что это?

— Боже, какая громадина… Компьютер, каковы данные сканирования?

Тот на мгновение замешкался, затем ответил:

— Длина — почти сто километров. Масса покоя — порядка миллиона тонн.

— Ты уверен?!

— Приборы не врут.

Михаил смахнул с лица внезапно выступивший пот. Попал… Всего-то хотел отойти в сторону, чтобы Арсенал не нашли, в случае чего. А тут… На что его броненосец был огромен по меркам империи, но это вот… Поначалу полковник думал, что произошла ошибка в расчётах и его вынесло в центре какой-то туманности, в сотнях парсеков от места входа. И сразу взревел сонар, фиксируя опасную близость постороннего объекта. При взгляде на детектор массы Иванов подумал, что это либо очень большой метеорит либо астероид. Но… Монитор высветил слабую энергетическую активность на одной из конечностей объекта. Несомненно, искусственного происхождения. Космический скиталец? Что-то вроде «Летучего Голландца»? Попытка установить связь ничего не дала. Напрасно компьютер перебирал волны — молчание. Лишь свист межзвёздного водорода. Рискнуть? На мгновение задумался, затем решительно тронул сенсоры панели управления. Генераторы глухо заворчали, выбрасывая порции рабочего вещества в дюзы. Броненосец, казалось, вздохнул, неохотно трогаясь к таинственному гиганту, плывущему там, за плотной, в несколько ауркенов газовой стеной. Туманность долго блокировала все попытки сканеров интерполировать объект, и, несмотря на опасность, приходилось подходить всё ближе и ближе. И вот наконец…

Это явно был корабль. Причём не простой, а боевой корабль. Но какой огромный! Что нос, что корма терялись в межзвёздном газе. И вместе с тем, то, что было в поле зрения датчиков и сканеров «Перуна» в оптическом диапазоне, почему-то не казалось чужим. Немного непривычным, но не чуждым.

— Компьютер, что скажешь?

— Энергетической, гравитационной и другой активности не наблюдаю.

— Думаешь, на борту никого нет?

— Фиксирую только внешние данные. Броня объекта непроницаема ни для одного вида излучения.

— Тогда — швартуемся. Это возможно?

— Это возможно.

Подруливая крошечными импульсами из маневровых двигателей, броненосец очень осторожно пристроился возле борта чужака. Облачённый в боевой скафандр, с плазменным резаком наперевес Михаил ждал, когда закончится откачка воздуха. Вот зелёные датчики сменились алыми, двери шлюза плавно скользнули в стороны и в свете налобного прожектора высветился борт пришельца. Расстояние казалось крошечным, но это был просто обман зрения. Во всяком случае, лететь пришлось почти пять минут. Вблизи же…

Прежде всего, броня оказалась монолитной. Ни единого шва, так привычного здесь, ни стыков. Сплошная гладкая поверхность, почему-то кажущаяся полупрозрачной и какой-то сетчатой. Словно из мелких-мелких ячеек-сот, луч фонаря исчезал внутри толщи покрытия. «Интересно, а где у них вход?» — подумал Михаил. Неужели придётся обшаривать всю поверхность корабля в поисках люка? Да и… Неуверенно покачал в руке плазменный резак. Возьмёт ли? Чует его сердце, броня пришельца с загадкой… Добавил тяги ранцу, стремительно помчался вверх. Внезапно что-то блеснуло. Показалось? Задрал голову — нет. С короткими промежутками там, на верхней площадке палубы что-то вспыхивало, озаряя газ. Если бы не он, то не заметил бы. Несколько томительных минут, вспышки становились всё ярче и ярче и вот… Переход оказался резким, просто прямой угол, и вот Иванов мчится уже над кораблём. Впрочем, особо не рассмотришь — всюду белесо-жёлтая пелена газа. Но что сверкает? Снова дал тягу, устремляясь к источнику света, и вот оно! Чёткая россыпь периодически вспыхивающих огоньков, обрисовывающих контур люка. Неужели нашёл? Сбавил ход, попробовал приземлиться. Впрочем, как ни старался, магнитные подошвы не чувствовали палубы. Получается, что покрытие чужака не металл, а нечто другое. В промежутке между вспышками заметил торчащую из палубы скобу, ухватился. Затем пристегнулся страховочным тросом. Чёрт побери! Из-за этих вспышек ничего толком не рассмотреть! Затемнил забрало, стало легче, но теперь вообще ничего не видно. Хотя… Это что? В инфракрасном режиме чётко выделялся небольшой квадратик. Приблизился к нему. Крышка, что ли? Недолго думая, ткнул пальцем, и ахнул — огоньки погасли, а поверхность между ними раскололась на четыре части, разбегаясь в разные стороны, и полковник почувствовал, как его тут же поволокло внутрь. Машинально врубил полную тягу, но бесполезно. Его затаскивало, чего бы он не предпринимал. С ужасом увидел, как над головой створки вновь начали смыкаться, бессильно опал перерубленный ими страховочный тросик. Ещё миг, и по глазам больно резанул свет. Затем — ударился ногами. Лёг на пол, судя по всему. Вот же… Ещё мгновение, и снова то же ощущение падения. И сильное шипение в наружных мембранах. Атмосфера?! Свет стал убавляться, становиться не таким резким, как до этого. Поднёс рукав скафандра, где располагались индикаторы кислорода, к стеклу — зелёный. Значит, можно дышать? Внезапно наступила непроглядная темнота, Михаил на мгновение испугался, потом сообразил, что произошло, и снял затемнение забрала шлема. Довольно большое квадратное помещение. А где выход? Стал поворачиваться и вдруг замер на месте — он не верил своим глазам: на русском языке, правда, немного непривычными буквами светилась надпись на небольшом табло над люком: «Шлюзование завершено. Вход разрешён». На русском?! На его родном?! Но… как? Почему?! Что это значит?! Внезапно буквы исчезли и возле выхода вспыхнул небольшой квадратик. Открывание двери. Ясно… Помедлив ещё немного, стащил перчатку, прикоснулся ладонью к зелёному квадрату. На мгновение стало щекотно, затем сканер довольно пискнул, и дверь распалась опять же на четыре части, ушедшие в стены…

В огромном коридоре было темно, только горело дежурное освещение, и воздух был немного затхлым, но корабль уже понял, что на борту кто-то есть. Ощутимо повеяло свежим ветерком. Длинные полосы на потолке и стенах начали медленно разгораться. Иванов замер от удивления — архитектура была чисто человеческой, но вместе с тем и немного иной. Остановился у стены, где заметил впаянную в пластик схему. Ага… Опять все надписи на русском языке, но дублируются незнакомым ему шрифтом. Главная рубка! Лифт? Рискнуть? Ориентируясь по схеме, открыл дверь — небольшая кабинка. Вспыхнул свет, нежный женский голос произнёс:

— Назовите конечный пункт доставки?

— Рубка управления.

— Вас поняла.

Двери закрылись, лёгкое покачивание, вновь створки расходятся на четыре стороны. Он сделал шаг наружу и ахнул — огромное помещение, усеянное десятками рабочих мест. Это было понятно. И рубка тоже оживала. Но больше всего Михаила поразило не это, а нечто невероятное — над колоссальных размеров панорамным иллюминатором золотом горела надпись: «Неустрашимый». А чуть ниже, но более мелким шрифтом: «Терранское княжество. Девятый год от образования». И герб — Алый дракон, ставший на дыбы… Боже мой… Михаил без сил опустился на покрытие. Это невозможно! Просто не может быть! Неужели он сошёл с ума?! Но все чувства, все ощущения работают! Это не сон, а явь! Его внимание привлекло большое кресло на возвышении. Почему-то потянуло туда. Устало сел, положил руки на подлокотники и вздрогнул от того же женского нежного голоса:

— Командир, корабельный мозг готов приступить к полной расконсервации. Назовите своё имя, звание и личный номер.

Машинально Михаил ответил:

— Михаил Иванов, полковник ВКС Терры, номер два-два-пять семьдесят четыре пятьдесят один.

— Принято. Жду дальнейших указаний.

— А ты кто?

— Корабельный мозг Сайе шестьсот сорок пять. Личность идентификации женская.

— Личность?

— Да. Прошу прощения, полковник, но разве вы не знаете, что все корабельные мозги имеют наложенную личность?

— Прошу прощения, Сайе шестьсот сорок пять.

— Можно без номера. Просто — Сайе.

— Хорошо, Сайе. Где мы сейчас находимся и откуда ты взялась?

— Координаты пространства неопределимы. Рисунок созвездий не поддаётся идентификации. Я находилась на консервации в районе базы «Арзамас-шестнадцать». Но во время проведения некоторых экспериментов по преодолению пространства получила гравитационный удар и оказалась затянута в чёрную дыру. Потом последовало полное отключение, после перезагрузки и восстановления всех программ и подпрограмм приняла решение лечь в дрейф в туманности и ждать дальнейших указаний.

— Понятно. Связь с княжеством есть?

— Нет уже в течение четырнадцати лет с момента выхода из чёрной дыры.

— Сурово…

Мозг вдруг совершенно по-человечески хихикнул. Иванов готов был поклясться, что слышал самый настоящий смешок:

— Мой первый командир тоже имел пристрастие к этому словечку.

— Тогда доложи мне о состоянии корабля и его вооружении.

— Супердредноут второй серии «Неустрашимый». Находился на консервации, полностью снаряжён и готов к бою после проведения регламентных работ сервис-роботами. На борту полный боекомплект, оба типа движителя полностью заряжены и готовы к работе. Требуется экипаж.

— Почему тебя отправили на консервацию?

Слегка обиженные нотки на этот раз были очень явны:

— Меня сочли устаревшим.

Михаил удивлённо переспросил:

— Устаревшим? Сколько же тебе лет было?

Он совсем забыл, что разговаривает с компьютером, а не с человеком, настолько тот вёл логичную и эмоциональную беседу.

— Шесть лет до списания, со дня ввода в строй.

От удивления у землянина открылся рот, потом он спохватился, захлопнул со стуком челюсть.

— Всего шесть?! Так ты же совсем новенький.

— Да. Но наш создатель к этому времени смог построить ещё большие и лучшие корабли. Меня перевооружили. Поставили новую энергетику и отправили на консервацию. Если бы не И-Мозг, я бы, наверное, умерла от скуки. А он дал нам канал и возможность путешествия по Сети…

— И-Мозг?

— Искусственный разум. Наш отец, в некотором роде…

Михаил совсем забыл о времени, настолько всё было интересно и необычно. Окончательно забыл и о том, что находится на борту корабля из другой Галактики. Но тот сам напомнил об этом:

— Прошу прощения, господин полковник, но мои сенсоры показывают, что вам необходимо принять пищу и отдохнуть, иначе вы свалитесь.

— О, чёрт! А ведь точно, что-то мне нехорошо.

— Ничего страшного. Просто сильное переутомление, к чему ещё добавился шок от нового. Если хотите, то можете принять пищу и отдохнуть у меня на борту. А чтобы вы не волновались — я приму ваш корабль к себе на борт.

— Ты и это можешь?

— Он совсем крошечный. Такие у нас делали почти двадцать лет назад со дня проникновения. Кстати, скафандр и шлем может снять, я давно привела атмосферу корабля в надлежащее состояние. Какие-нибудь особые пожелания к обеду?

— Ну… Не хотелось бы есть прямо здесь. Это будет неуважением к тебе. Может, покажешь мне путь в столовую?

— С удовольствием. Следуйте за роботом.

Из ниши выскочил необычного вида шестиногий агрегат и, вскинув два передних манипулятора, пропищал:

— За мной, пожалуйста…

Снова кабина лифта, скольжение по палубам, наконец двери открылись, и Михаил ахнул — открывшийся перед ним зал был огромен и роскошен.

— Это так живут терранцы в твоём мире?

— Да, господин полковник. Итак, что желаете?

— На твоё усмотрение.

— Ну, тогда…

Глава 24 Мир-2

Еда на корабле была великолепной. Но самое главное было потом. Сайе уложила спать Михаила в каюте командира дредноута, вызвавшей опять же глубокое потрясение. Вместо крохотной комнатушки три на пять метров — огромные апартаменты с баром, спальней, гелевым бассейном. Роскошная мебель натурального дерева, мягкая кровать. Поражённый до глубины души Михаил задался одним только вопросом — насколько же могущественным должно быть государство, которое может позволить себе устраивать подобное на боевом корабле. Причём невиданных размеров и мощи! По его просьбе был произведён демонстрационный залп главным калибром, и небольшая луна перестала существовать, превратившись в астероидный поток. Это впечатлило. И поначалу Иванов загорелся пойти на этом чудовище и превратить Метрополию в нечто подобное, но разум дредноута быстро остудила его пыл, приведя несколько убийственных доводов, главным из которых был — а что потом? Ведь резонно, что свято место пусто не бывает. Ну, уничтожит он главную планету империи, и тут же десяток других заявят о своей преемственности. Разгорится гражданская война, прольётся множество невинной крови, вмешается, в конце концов, Республика, и…

Поразмыслив, Михаил вынужден был согласиться. Но что же ему делать? Сердце пылало местью. Подумав, он рассказал всё, что произошло с ним и с товарищами по оружию, этому искусственному разуму. Впрочем, мужчина давно уже воспринимал Сайе, как разумное существо. Та высказала всё, что думает по этому поводу, но согласилась с ним в одном — месть должна свершиться. Затем, покопавшись в своей памяти, сообщила, что подобное уже осуществлялось и в её мире, но процесс был очень энергозатратен и трудоёмок, поэтому большого распространения не получил. Так, от случая к случаю. Поэтому от воссоздания заново страны репликантов приходилось отказаться. Но что же тогда делать? И тогда Сайе предложила ему другой путь — создать собственное государство с её помощью. Она обладала самыми последними технологиями своего мира, намного превосходящими всё, что имелось в этой Вселенной. Почему бы не воспользоваться этим, чтобы достичь власти? Именно она дала ему нанопередатчик, с помощью которого пираты получали сведения из центрального компьютера Главного космопорта Метрополии. Аппарат, который было невозможно обнаружить никакими имеющимися в этом мире средствами. Сайе также провела некоторую модернизацию броненосца, дав возможность Иванову в случае нужды управлять кораблём в одиночку. В принципе, это он делал и раньше, но теперь возможности одинокого пилота возрастали сразу на целый порядок. Были заменены компьютеры «Перуна», поставлены сверхпроводимые световоды, усовершенствована энергетическая установка. Посетовав, что будь чуть больше времени — её роботы сделали бы из броненосца «конфетку», Сайе успокоилась. Но время действительно поджимало. Одновременно Иванов учился — в каюте бывшего командира обнаружился большой запас кристаллов памяти. Получив от мозга корабля аппарат для их чтения, Иванов все ночи загружал в себя сведения по технологии, экономике, социологии и другим дисциплинам, поражаясь выученному. Эти сведения он считал бесценными… Наконец спустя два месяца план дальнейших действий был выработан, обсуждён с Сайе и принят к исполнению. Теперь пора было браться за дело. С помощью разведывательных детекторов с «Неустрашимого» Михаилу удалось обнаружить ещё несколько чудом уцелевших кораблей репликантов, связаться с ними по межзвёздной связи и сообщить координаты встречи и пароль. А когда все собрались, изложить и свои идеи. И теперь уцелевшие терранцы приступили к активной фазе. На одной из планет были развёрнуты фабрики по добыче самого дефицитного сырья — редкоземельных элементов, в которых всегда была острая нужда что в Республике, что в империи. С пиратством пора было заканчивать, уж слишком большой резонанс оно вызвало. Теперь требовалось обеспечить признание и экономическую независимость новообразованного государства. А для этого нужны были колоссальные финансы. И товар. Товар, который пользовался бы спросом всюду. Михаил хотел, чтобы его новый мир жил не хуже, чем та таинственная Терра, откуда пришла Сайе. Существование супердредноута из другого мира было самой большой тайной, которую он скрывал даже от своих соратников. Но связь с ней он держал регулярно, постоянно советуясь и отчитываясь о своих действиях по небольшому аппарату, вручённому ему перед прощанием одним из многофункционалов на борту корабля. И вербовка учёных умов Республики была одним из пунктов плана, разработанных кибернетическим мозгом «Неустрашимого»…

Больше всего Иванова удивляло, насколько всё сбывается точно, согласно предсказаниям Сайе. Вот и сейчас, не прошло четырёх месяцев со дня первой передачи партии металлов «Дайто Корпори», как на Новую Терру пришло сообщение для господина Ива с просьбой прибыть для обсуждения некоего конфиденциального вопроса. Посовещавшись с товарищами, Михаил дал согласие, перед этим связавшись с Сайе. Та, поразмыслив своими кристаллическими мозгами, высказала предположение, что возможны два варианта развития событий. Первое — это вопрос об увеличении поставок. Что же, к этому новотерранцы были готовы. Откровенно говоря, мощности их астероидных рудников были колоссальны, и только нежелание сбить цены удерживало их от этого. Вариант же второй гласил, что корпорация желает либо получить отсрочку по платежам, либо снизить закупочные цены.

Была, правда, и третья возможность развития событий — кредит корпорации. По данным, имеющимся у Иванова, в настоящее время «Дайто Корпори» переживала не лучшие времена и отчаянно старалась остаться на плаву. Но всеобщий спад производства в Республике, вызванный очередным экономическим кризисом, вынуждал очень многие фирмы сворачивать объёмы производства. За свои поставки Михаил не волновался — без его металла большая часть отраслей вообще могла свернуться, и его рынок сбыта был устойчив, как никогда. Так что… Но на всякий случай он был готов к любому варианту действий. На центральную планету Республики он прибыл на старом, верном «Перуне», правда, появление на орбите гиганта почти в два километра длиной вызвало некоторый переполох среди службы планетарной обороны, и пришлось сделать несколько звонков нужным людям, чтобы успокоить военных. Получив же заверения от уважаемых членов общества, что пришелец ничего противозаконного не совершит и не собирается в обозримом будущем, вояки успокоились, правда, отправив на дежурство звено истребителей, постоянно барражировавших в пространстве в пределах видимости. Шагая в кольцо нуль-лифта, Иванов усмехнулся — что бы они сказали, увидев «Неустрашимого» и пообщавшись с искусственным интеллектом? Выйдя из приёмника транспортёра уже на поверхности, полковник был сразу атакован целой кучей журналистов и журналисток всех мастей, устремившихся к нему с голокамерами наперевес и микрофонами в руках:

— Господин Иванов, это правда, что вы прибыли для заключения сделки века?

— Господин Иванов, верны ли слухи о покупке вами «Дайто Корпори»?

— Господин Иванов…

— Без комментариев! Все вопросы на пресс-конференции, вас известят о времени её прохождения. — Это наконец к нему прорвалась охрана, выделенная фирмой. Крепкие ребята быстро оттеснили галдящую толпу, вывели Михаила из зала и, усадив в лимузин, повезли к возвышавшемуся над деловым районом небоскрёбу. Парень не подал вида, что вопросы работников пера и чернил его удивили. Наоборот, на безразличном лице, на котором глаза были прикрыты тёмными непроницаемыми очками, нельзя было прочесть никаких эмоций. Абсолютное безразличие. Но вот в душе… Если слухи оправдаются, то… Сайе говорила, что рано или поздно, но это случится. Но никто — ни он, ни электронный разум Михаила не ожидая, что это будет именно «Дайто Корпори»…

Гостя ждали. Конференц-зал был приготовлен для высоких переговоров. Но в нём присутствовали всего четыре человека, которых Михаил раньше никогда не встречал. При его появлении они поднялись.

— Господин Иванов?

— Да.

— Мы владельцы корпорации. Её акционеры.

— По двадцать пять процентов?

— Схватываете на лету. Вы уже в курсе, для чего вас пригласили?

— Если верить журналистам…

— В данном случае им можно верить.

Самый пожилой из них, сморщенный старичок лет так семидесяти, сел в глубокое кресло, почти утонув в нём, затем махнул рукой. В разговор вступил другой человек, гораздо моложе.

— Мы, здесь присутствующие — члены одной семьи. И у каждого из нас по четверти акций фирмы. Сейчас же наступили очень тяжёлые времена, и откровенно говоря, мы испробовали все возможные и невозможные средства, но так и не нашли выхода из тупика, в котором оказались.

— Вы желаете получить кредит от нас? Или снижение закупочной цены на товар?

Ответил другой, до этого времени молчавший.

— Могу сказать честно — даже если вы согласитесь поставлять нам металл бесплатно, это нас не спасёт. Налицо полный экономический коллапс. Наши склады забиты нераспроданным товаром. Нам должны огромные суммы, но не могут их выплатить из-за отсутствия сбыта. В Республике растёт безработица, падает покупательский спрос населения. Из-за того, что сейчас мир, нет заказов и от военных. Так что…

— Хорошо. Почему вы не взяли кредит?

— Банки не могут нам предоставить нужную для спасения корпорации сумму на необходимое для этого время. Да и проценты за ссуду будут превышать сам кредит в три-четыре раза.

— Такой большой процент?!

Брови парня впервые выдали удивление, слегка приподнявшись. Пожилой с горечью усмехнулся:

— На нас кто-то точит зуб. Я больше чем уверен, что все внезапные трудности, которые возникли у компании последние полгода, кем-то умело организованы. В принципе, мы даже догадываемся кто это. Но этому человеку мы не продадим компанию даже под угрозой смерти. Другое дело — вы, человек со стороны. К тому же — репликант. Ваша репутация — лучший гарант безопасности фирмы. Вот наши предложения. Когда сможете дать ответ?

Михаил призадумался при виде большой упаковки кристаллов памяти, положенной перед ним на стол. Затем, немного помолчав, ответил:

— Господа, мне нужны сутки. Предлагаю встретиться здесь же через двадцать четыре часа. Это вас устроит?

— Так быстро? Мы готовы подождать неделю.

— Э, нет, господа. Думаю, что озвученного мной времени хватит для ознакомления с документацией по корпорации и принятия решения. Но предупреждаю сразу — я не могу гарантировать, что ответ будет положительным.

Лица собравшихся поскучнели, впрочем, ничего другого Иванов и не ожидал. Они собирались сыграть на имени и репутации компании в деловом мире. Но другое дело, что лично для него это было пустым звуком и ничего не значило. Так что… Да и перегонка данных для Сайе тоже требовала времени. Иванов поднялся:

— В здании есть нуль-лифт?

— Разумеется.

— Тогда я бы хотел воспользоваться им, чтобы вернуться на корабль.

— Сюда, пожалуйста…

Ослепительная вспышка, и вот он уже на борту «Перуна». Новый командир броненосца, Макс фон Шрамм, встретил его с тревогой на лице.

— Что случилось? Почему так быстро?

— Нам предлагают купить «Дайто Корпори».

— К-купить?

От удивления немец даже стал заикаться. Михаил тряхнул коробкой с кристаллами.

— Здесь все материалы, нужно изучить и дать ответ. Распорядись, чтобы меня не тревожили ближайшие сутки.

— Как пожелаешь…

Михаил закрылся в каюте, вытащил из сейфа аппарат связи с Сайе, затем подключил его к компьютеру, установленному в помещении. Вытащил и вставил первый кристалл, нажал кнопку считывания. Едва вспыхнул сигнал, что все данные перегнаны и приняты, заменил его на другой, потом третий, четвёртый… Последний, двадцатый кристалл он вставил спустя четыре часа после начала передачи. Едва всё закончилось, нетерпеливо ухватил небольшой квадрат и торопливо выговорил:

— Что скажешь по этому поводу, Сайе?

В трубке хихикнули:

— Ну ты шустрый малый, полковник. Дай мне хотя бы подумать. Перезвоню тебе через десять часов. Пока — отдыхай…

Эти десять часов, назначенные электронным мозгом, были, наверное, самыми длинными в жизни Михаила. И ровно по истечении срока компьютер, пискнув, начал приём данных, одновременно зазвонил аппарат связи:

— Алло, Михаил?

— Да, крошка!

В мембране хихикнули совсем по-девчачьи. Затем тон сразу стал сугубо деловым:

— Компанию — покупай. То, что они просят, — сбей на шесть процентов. Нам и так придётся вкладываться в реорганизацию производства. Далее — ищи «крота». Эти олухи и не подозревают, что некто сливает конкурентам стратегическую информацию. Из-за этого все их действия бессмысленны. И последнее, что думаешь делать сам?

— В смысле? — не понял он.

— Для того чтобы вытащить «Дайто» из задницы, придётся отдать фирме очень много времени. А как же твоя колония и я?

— Но мы же вроде обсуждали этот вопрос?

Трубка вздохнула.

— Значит, быть посему. Покупай, Миша…

Глава 25 Мир-2

Князь Инаф Рейте с ожесточением скомкал лист писчего пластика и швырнул его в урну.

— Опять! И опять! И снова! Вновь вылезли на свет, исчадия Тьмы!

— Папа?

При виде дочери главе Высшего Совета империи стало стыдно за свои эмоции, но ничего не поделаешь — «Дайто Корпори» в очередной раз вышибла имперские товары с рынков. Империя несла колоссальные убытки. Когда четыре года назад в средствах информации промелькнула статья о продаже фирмы неизвестным людям, он не придал этому значения. Впрочем, те не особо старались привлекать к себе внимание. Но в первый раз князь был удивлён одним обстоятельством, тесно связанным с корпорацией, — новые хозяева начали модернизацию производства, не увольняя персонал. Рабочие находились дома и получали средний заработок, пока строительные роботы переоснащали и переналаживали заводы и фабрики. А потом, когда всё было готово, началось… Во-первых, целый ряд новых, неизвестно откуда взявшихся технологий, значительно превосходящих по своим возможностям то, что имела и Империя и Республика. Практически молниеносно «Дайто» вышибла ряд конкурентов с ведущих позиций и заняла прочную нишу на рынке космических кораблей и производства двигателей для них. Кроме того, со временем корпорация наладила и выпуск различной мелочёвки: кухонных комбайнов, кристаллов памяти для компьютеров, наносхем и очень многого другого. Огромным прорывом была организация дальней связи на неизвестном до этого принципе гравитонных волн, успешно вытесняющей старую ортосвязь. Так что, было над чем подумать. По слухам, поскольку точных данных их корпорации не было, где-то во Вселенной находилась целая планета, где лучшие умы обитаемой Галактики трудились над научными разработками. Им платили неслыханные средства, ублажали все их требования и запросы, но и спрашивали за потраченные средства строго. Но, опять же, это слухи. Только слухи… Князь отодвинул папку в сторону, но Тано, подошедшая совсем близко к столу, вдруг ахнула и схватила голографию главы корпорации.

— Папа, я его знаю! Это репликант!

— Откуда?!

Та внезапно покраснела.

— Я… Я танцевала с ним.

Инаф внезапно заинтересовался:

— Расскажи поподробнее, я ничего об этом не знаю…

Выслушав дочь, князь задумался — эмоции девушки были неподдельны. Он представил, что ей пришлось испытать, когда она узнала о партнёре правду.

— И что ты думаешь?

— Если его не остановить, он уничтожит нас. Не военным путём, так экономическим. Я понимаю, что империя уже на грани краха! Нас вытеснили с внешних рынков, наши внутренние торговые площади захватывают республиканцы…

— Не республиканцы, а эта проклятая «Дайто Корпори»!

Он грохнул по столу кулаком, не обращая внимания на боль в руке, и процедил сквозь зубы:

— «ДК» давно государство в государстве. Их люди повсюду. Они пролезли на государственную и военную службу. Они в полицейском аппарате. Их влияние колоссально. Сам президент прислушивается к их рекомендациям и ест из их рук.

— Тогда настала пора их остановить.

Князь с удивлением взглянул на дочь.

— И как ты себе это представляешь?

Та криво усмехнулась.

— Поскольку мирным путём это невозможно, почему бы не принять, скажем, особые пошлины на их товары? Сделать их ввоз к нам невыгодным?

— Да потому что меня сожрёт Совет. Почти все его члены заинтересованы в поставках из Республики!

— Проклятье… Тогда — физическое устранение.

— Ты думаешь, что мы не пытались? Не один раз. И всё — без толку. Попытки организовать покушение просто-напросто пресекались на корню. Такое ощущение, что информация к ним идёт прямо из Дворца.

Задумчивый взгляд.

— Может, и так… Неподкупных нынче не сыщешь…

— Я не знаю, что нам делать, Тано.

Княжна уселась в кресло, щелчком пальцев позвав робота-слугу:

— Сок.

Тот исполнил приказание, и, медленно потягивая напиток, девушка тихо произнесла:

— Может, купить?

— Купить? Ха-ха-ха!

Инаф раскатисто рассмеялся.

— Что мы можем предложить им? Скорее, это они завтра купят империю с потрохами, а тебя наймут в качестве прислуги.

— Зря смеёшься, папа… Как бы этим и не кончилось. Но мы с тобой оба знаем, что тебе известна технология создания репликантов. И станция с биоматериалом не уничтожена. Тебе назвать её координаты?

Князь с удивлением, а потом и с ужасом уставился на дочь:

— Откуда ты знаешь?!

— Ты недооцениваешь меня, папочка.

— Совсем как покойная мать…

— Которую ты заставил прополоскать горло порцией яда?

Князь выдержал взгляд уверенно.

— Извини, твоя мама была тоже очень умна, но, к сожалению, и достаточно несдержанна на язык. Поэтому пришлось… Иначе бы ты давно уже сгнила в публичном доме для солдат, а я — на колу.

— Это тебя и спасло, папочка. — Дочь зло прищурилась… — Так что насчёт моего предложения?

Он опустил глаза.

— Я подумаю. Но всё же, на мой взгляд, стоит приберечь этот козырь на самый крайний случай…

— Как знаешь. Решать тебе. Но если мне придётся стать прислугой у этого… Ива Нова, пеняй на себя…

И её глаза сверкнули так, что Инаф невольно содрогнулся…

Михаил отвернулся от экрана, на котором демонстрировалась запись, и посмотрел на Макса. Тот сидел, сжав кулаки.

— Что скажешь, друг?

Лётчик полез в карман, Иванов знал эту привычку — в трудную минуту закуривать. И в этот раз не обманулся в своих ожиданиях. Фон Шрамм вытащил тонкую длинную сигарету, вставил в рот, прикурил от плоской крохотной зажигалки, затем, выдохнув облачко ароматного дыма, наконец ответил:

— А ты что думаешь?

— Я? Я так понимаю, что станция законсервирована и находится где-нибудь в глухой туманности под неусыпной охраной. Так что шансы найти её бесконечно малы, но существуют.

— У нас есть двое, которые знают точные координаты. Что мешает нам захватить кого-либо из них и вытащить данные у него из головы?

— Или — её.

Иванов констатировал факт, кивнув в сторону голограммы, на которой застыла девушка. Макс проводил глазами кивок, потом усмехнулся краешком глаза:

— Ведьма.

— Ты прав. Но что будем делать?

— Князь сказал правильно — мы можем скупить империю на корню. Практически все аристократы у нас в долгах. И должны немало.

— Именно. Но если на них надавить, благородные сволочи откажутся платить. И что тогда нам делать? Наложить секвестр на имущество? За пределами империи его у них не так много.

Немец вскочил и начал расхаживать по огромному кабинету, расположенному на высшей точке небоскрёба в центре столицы.

— Цум тойфель! Знать, что есть шанс вернуть всех, и не иметь такой возможности…

— Не гоношись, Макс. Надо хорошенько всё обдумать. И не забывай, что мы ничего не можем сделать на территории империи, потому что указом этого их Высшего Совета мы, репликанты, по-прежнему вне закона.

— Тогда у нас нет другого выхода, как искать станцию самим.

Михаил усмехнулся.

— Это, кстати, не так сложно, как кажется на первый взгляд. Теперь, когда мы получили подтверждение её существования, можно сделать попытку разыскать её. Давай рассуждать логически. То, что она спрятана где-то на задворках империи, — сомнение вряд ли вызывает.

Немец потрогал подбородок.

— Допустим.

Ободрённый Иванов продолжил:

— Далее — должна быть охрана. Пусть даже и не знающая, что на самом деле она стережёт.

И вновь кивок головой.

— А выход на центральный компьютер вооружённых сил империи у нас есть. Достаточно отследить расположение постов на окраинах, и отправить туда зонды-разведчики. Тогда останется только ждать известий. Как тебе?

— Попытка не пытка, как говорили у вас в России. Но если не выйдет — я лично отправлюсь на Метрополию, захвачу либо эту девицу, либо её папашу и собственноручно вытащу у него или у неё из башки всё, что им известно.

Иванов медленно кивнул:

— Договорились…

Макс вышел из кабинета, а Михаил остался один. Необходимо было кое-что доделать, подписать несколько документов. Снова вызвал психограммы обоих аристократов, разместил их рядом. Итак, Инаф Рейте. Возраст — семьдесят восемь стандартных. На взгляд землянина — много. В этой реальности — самый расцвет жизни, если брать среднюю продолжительность жизни двести — двести десять лет. Характер… Одним словом — лиса. Хитрый, жестокий, скрытный. Умудрился подготовить переворот и свергнуть Грема Справедливого. Занял пост Главы Высшего Совета империи, взявшего власть в государстве. Умело играет на противоречиях между аристократами, благодаря чему умудряется оставаться на плаву уже почти шесть лет со дня смерти императора. Вначале правления пытался что-то изменить в империи в лучшую сторону, но безуспешно — высшие сановники блокировали все его начинания. Но тем не менее, именно благодаря своим провалившимся попыткам, популярен среди низших сословий. Серьёзный противник. Далее — его дочь. Тано. Двадцать три стандартных года. На людях носит маску избалованной дурочки. В реальности — жестока, хладнокровна, умна. Даже слишком. Сильная воля. Росла без матери. Имела лучших учителей империи, что и наложило отпечаток на её способностях. Скрытна. Неплохая актриса. Умело скрывает свои эмоции и чувства. Так что, вот они, его самые главные враги. Откатился в удивительно удобном кресле от стола, над которым зависли голограммы, задумчиво глотнул из стакана, выточенного из большого топаза, сок. Что же ему предпринять? Сделать так, как хочет Макс? Коды дворцовых нуль-лифтов ему известны. Диверсионная группа легко изымет обоих аристократов из спален и доставит их на корабль, а там — лови ветра в поле. Но тогда — конец всему. Конец всем надеждам. Снова война. Даже если они и воскресят всех репликантов, разве те будут благодарны за то, что вновь окунаются в новую войну? Да и будет ли время на подготовку? Ведь практически всё, чему они научились во второй жизни, потеряно. И люди будут начинать жизнь заново. А это время, которого у них нет, поскольку на поиски их убежища будут брошены все силы и Республики, и империи. Империи — потому что репликанты их враги с самого начала. А Республика терпит их, поскольку сейчас их мизерное количество. Но не смирится, если вдруг появится тридцать миллионов бойцов. Сайе, конечно, может защитить планету. Но ведь и она уязвима. Тот же брандер с антиматерией, и… А ему никак нельзя терять девочку. Он удивился собственным мыслям. Электронный разум стал для него верным товарищем и другом. Благодаря ей, репликанты сейчас прочно стоят на ногах. Технологии, анализ ситуации и расчёт событий… Всё благодаря ей. Внезапно в кармане что-то запульсировало. Погружённый в свои мысли, он не сразу сообразил, что это вызов от Сайе. Спохватился, вытащил Т-фон и нажал кнопку ответа.

— Что случилось, девочка?

Голос был неподдельно встревоженным:

— Слушай меня — немедленно бери всех своих и вылетай на чём угодно навстречу мне, понял?! Не рассуждай, подробности по дороге объясню. Алая тревога!

— Да в чём дело?!

— Митрал Ужасный!

Дальше ничего объяснять не требовалось. В информатории супердредноута было достаточно сведений о неудавшемся вторжении кочевников из другой Галактики, чтобы Михаил понял — ситуация критическая! Дальше он действовал не рассуждая: мгновенно нажата кнопка общей тревоги, далее — активирован личный нуль-лифт, и вот он уже на орбите, прямо в деловом костюме, в котором сидел за столом. Бегом в рубку, там уже суетился экипаж, который получил извещение от лица самого Иванова, но посланного Сайе. Ещё через несколько минут начали прибывать другие репликанты. Всего в корпорации их было около десяти человек, но все занимали ключевые посты. В это время оператор связи откликнулся:

— Есть связь с Новой Террой! Переключаю!

В кубе вспыхнуло встревоженное изображение старшего колонии, бывшего капитана ВКС Сергея Демченко.

— Что случилось, командир?!

— Долго объяснять, но, Серёга, всеобщая эвакуация! Немедленно грузить всех и всё на корабли и сразу в космос. У вас не больше четырёх часов, ясно?

— Но…

— Никаких но! Промедление означает смерть! Держать курс в сторону Республики! Транслировать наш позывной — «Лили Марлен» — во время полёта! Я уже выдвигаюсь! И, ради всего святого, Серёжа, быстрее! Как можно быстрее!..

А в это время на планеты империи уже падали корабли Вторжения, неся смерть, хаос и разрушение… Следующей на очереди была Республика…

Глава 26 Мир-2

Михаил даже не предполагал, что покорение этой Галактики Митрал Ужасный прикажет провести по «жёсткому варианту». По сравнению с другими населёнными мирами данная Галактика являлась отсталой. Ни новых, для захватчиков, технологий, ни редких минералов, ничего важного. Рабы? Их на покорённых мирах насчитывались триллионы. Зачем же нужны ещё лишние рты? Поэтому корабли нападающих сразу открыли огонь на уничтожение. Рвались ядерные и аннигиляционные бомбы, лучи лазеров и протонных пушек полосовали поверхность планет, превращая в ничто города, селения и деревни. Даже кошмарный Ритуал нигде не проводился — это был геноцид. Отчаянные попытки вооружённых сил Республики и империи сопротивляться были даже не замечены. Да и что могли противопоставить крохотные кораблики с их древней тактикой абордажа, когда все обитаемые миры уже давно отказались и забыли что-то подобное? Начать с того, что броня врага не поддавалась резакам и пробойникам ботов. Затем, даже как-то умудрившись попасть внутрь через пробоины или найденные люки, отборные солдаты легко перемалывались внутренним нарядом пришельцев. Их оружие и броня не могли противостоять натиску свирепых убийц. И с каждым часом, с каждым днём становилось всё очевиднее — поражение неизбежно. Это вопрос ближайшего времени…

«Перун» сорвался в прыжок прямо с орбиты, вызвав кучу воплей возмущённых диспетчеров, сводящихся к одному, — эти репликанты окончательно обнаглели! Но уже через час крики стихли, сменившись вначале недоверием, потом паникой, а под конец и ужасом, когда первые броненосцы пришельцев возникли над эклиптикой систем и начали падать на обитаемые планеты, с ходу открыв огонь. Между тем, едва броненосец оказался в относительно спокойном пространстве, Иванов велел провести перекличку — на борту были все земляне. Кое-кто не один, прихватив с собой подруг и знакомых. Впрочем, никаких дурных эмоций это не вызвало. Пока генераторы накапливали энергию для очередного прыжка, Михаил связался с Новой Террой. Там тоже успели уйти. Последняя баржа с имуществом стартовала в тот момент, когда на орбите появился чудовищный, чуть ли не пятьдесят километров длиной эсминец захватчиков. Хватило и паники, и возмущённых криков, но воинская дисциплина взяла своё. Так что успели уйти все. Захватили и бывших пленных, и учёных, кстати, с теми возни было больше всего, поскольку большинство работали над своими изобретениями и не хотели начинать всё заново. Но здесь взбешённый Сергей просто приказал солдатам уводить белые халаты силой. Так что, можно сказать, повезло. Пригодился захваченный раньше флот, который висел на орбите в пределах досягаемости нуль-лифтов. И теперь, когда огромный караван, уносящий почти четыре тысячи взрослых и детей, двигался в назначенную точку встречи, внутри него постепенно наводился порядок. Возмущение экстренной эвакуацией мгновенно утихло, едва по внутренней трансляции были продемонстрированы кадры появления пришельца над Новой Террой, а затем перехваченные сообщения с чудом уцелевших станций связи. То, что люди увидели, вызвало шок — перед зверствами захватчиков бледнели все злодеяния республиканско-имперских войн, настолько чудовищны были картины массовых убийств и разрушений…

— Ловлю позывной!

Крик оператора прорезал напряжённую тишину в рубке, воцарившуюся с момента ухода от столичной планеты Республики. Михаил встрепенулся — наконец-то! Хоть одна хорошая новость за последние десять часов! На экране возникло улыбающееся лицо Демченко, тоже радостного от встречи со своими.

— Командир! Это мы!

— Понял! С удачным прибытием! Ложитесь в дрейф, сейчас мы подойдём!..

Корабли зависли в пространстве. На борту «Перуна» шло совещание — что делать дальше. Чужаки были повсюду. Везде сейчас шла настоящая охота на людей. Уничтожались все подряд. Они не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей. Вопрос стоял только один — что делать? Как поступить? Прятаться в космосе, насколько хватит энергии и продовольствия? Но это ненадолго. Рано или поздно пришельцы их выловят или кончатся ресурсы, которые невозможно возместить в космосе. Скажем, для выработки топлива необходимы огромные, сложные заводы и синтезирующие фабрики. Да и с продуктами на четыре с небольшим тысячи человек тоже вскоре возникнут проблемы. Шарить по радиоактивным развалинам превращённых в кладбища планет — верная смерть. А искать новые миры, в надежде, что там не найдут пришельцы, — надежды на выживание ещё меньше. Что же делать? Как быть? Или так и дрейфовать в пространстве, надеясь неизвестно на что? И что делать с выжившими? Откуда-то доносились отчаянные призывы о помощи оказавшихся под развалинами, дрейфующих в отчаянно парящих кораблях, испещрённых пробоинами, людей. Как поступить в такой ситуации? Иванов решительно хлопнул ладонью по столу.

— Хватит спорить.

Все удивлённо взглянули в его сторону, на миг позабыв о дискуссии. Михаил поднялся, включил селектор:

— Оператор, что на сонарах?

— Чисто.

— Включить внешний обзор в оптическом диапазоне. Картинку сюда.

Когда в пространстве повисло изображение матовой фасетчатой стены, теряющееся в обозримом пространстве, кое-кто из собравшихся не смог сдержать крика ужаса. Полковник вскинул руку:

— Тихо! Без паники!

Затем вытащил из кармана привычного армейского комбинезона Т-фон.

— Сайе?

— Да, полковник?

— Приготовься принимать гостей.

— Всё уже готово. Атмосфера доведена до нужного уровня, каюты экипажа приготовлены.

— Выпускай переходные галереи.

— Поняла, Миша. Начинаю. Конец связи.

— До встречи на борту, милая. Конец связи.

Под поражёнными взглядами людей Михаил убрал аппарат в карман. Макс, не веря, спросил:

— Так это она — та таинственная Сайе?

Последовал подтверждающий кивок.

— Всем перейти на борт «Неустрашимого». Роботы распределят людей по каютам. Сбор в рубке управления через четыре часа после перехода. Вопросы? Отлично.

— У нас проблемы, командир.

— И какие?

— На баржах нет шлюзов. Они рассчитаны на переходы только с нуль-лифтом.

— Ничего страшного. Девочка примет их в трюм, потом выбросит после разгрузки. Поехали, народ…

Переход на супердредноут занял почти сутки. Затем заработали могучие двигатели гигантского корабля, унося его от скопления покинутых за ненадобностью крохотных, по сравнению с ним, корабликов. Тем временем люди, придя в себя после первого ужаса, вызванного подобным явлением, начали с любопытством обследовать огромный корабль. Загадок и вопросов «Неустрашимый» задал больше, чем дал ответов. И самый главный из них — кто построил подобное? Как смог? Почему он оказался здесь? Почему слушается командира? Словом, можно было сломать язык, отвечая на вопросы. Но это, собственно говоря, и не требовалось. Люди воспрянули духом. Теперь у них было убежище. И когда они немного освоятся на борту, то смогут при случае дать отпор нападающим. Конечно, всех победить они не смогут, но, во всяком случае, чувствовали себя новотерранцы гораздо увереннее, чем ещё сутки назад…

Супердредноут набрал ход, взяв курс на окраинную туманность. Людям требовалось время, чтобы освоить незнакомые механизмы и прийти в себя после внезапного нападения. Дел предстояло много, очень много. Да и нужно было решить некоторые проблемы, внезапно появившиеся на борту, к примеру, определить статус бывших пленных. Впрочем, теперь все были в одном положении — беглецы. Беженцы. Что их ждало в будущем, не знал никто…

— Михаил, я засекла сигнал бедствия. Прямо по курсу. Буду возле источника через два часа.

— Спасибо, Сайе. Не можешь определить, что там за корабль?

— Пока нет. Но судя по характеру передатчика — корабль принадлежит империи.

— Имперский корабль? Интересно… Я пойду в рубку.

Как и обещал электронный разум корабля, через два часа на экранах обзора появилась засечка. А когда «Неустрашимый» смог интерполировать изображение, то в светящемся кубе появился избитый до потери обводов имперский фрегат, небольшой скоростной кораблик. Михаил застыл на месте — на борту угадывался герб Высшего Совета. Уравняв скорости, гигант включил аттрактор и начал втягивать малыша в трюм.

— Срочно наряд десантников туда. Проверить фрегат.

Голос Сайе прозвенел в наступившей после приказа тишине:

— Мои датчики фиксируют наличие жизни. На борту есть живое существо…

…Тано задыхалась, повреждённая система жизнеобеспечения уже не справлялась с нагрузкой. Тогда, в последний момент, отец силой запихнул её в приёмник нуль-лифта и отправил на орбиту, сам же последовать за ней не успел. Едва девушка оказалась на борту, командир корабля стартовал, но в те мгновения, пока генераторы создавали прорыв в пространстве, по фрегату прошлась очередь из орудий чужаков. Экипаж погиб мгновенно, но компьютер корабля выполнил последнюю команду и совершил прыжок. Правда, из-за помех и повреждений координаты выхода получились совсем другие — фрегат выпал в неисследованном пространстве. Энергии для других прыжков уже не было, основные двигатели оказались разбиты, и, следуя записанным в память командам, компьютер принял решение — двигаться на максимально возможной для уцелевших чудом планетарных моторов скорости к ближайшей звезде. Натянув на себя скафандр, который находился в каждой каюте, Тано смогла добраться по безвоздушному пространству переходов в рубку управления и включить сигнал бедствия. Теперь оставалось только надеяться. На что? На милость богов, а светлых или тёмных — всё равно… Очередная судорожная попытка лёгких нащупать хотя бы молекулу кислорода — бесполезно. Тьма взяла своё. Космос жесток… Её сознание окончательно померкло…

Иванов с напряжением ожидал вестей от призовой команды. Наконец в динамике прозвучало:

— Командиру — найден живой. Молодая женщина. Отравление, кислородная недостаточность.

— Ясно. Доставьте её в медицинский отсек. Кто она, не опознали?

— Пока нет.

— Хорошо. Действуйте. Я приду посмотреть.

Он поднялся с кресла командира корабля, но в это время мигнуло аудиополе, окутав его голову синеватым пологом, и прозвучал голос Сайе:

— Это Тано Рейте. Я определила.

— Тано?!

Он без сил плюхнулся обратно, не обращая внимания на изумлённые взгляды ходовой вахты. Как же ему повезло! Точнее — всем им! Единственный человек, знающий координаты Станции репликантов. Мгновенно собрался:

— Сайе, ты можешь вытащить место расположения системы воссоздания у неё из головы?

— Без проблем, милый. Как только она окажется в реанимационной капсуле.

— Я буду очень тебе благодарен. И не только я.

Она вновь весело хихикнула.

— Милый, ты мне должен по гроб.

— Все мы.

— Ладно. Шучу. Есть. Включаю сканирование. Подожди немного…

Потянулись томительные секунды ожидания. Наконец нежный альт, выбранный мозгом для идентификации, прозвенел:

— Координаты получены. Лечь на курс?

— Конечно, милая!

— Выполняю.

И уже на весь корабль по громкой связи:

— Приготовиться к прыжку!

Зазвенели ревуны. Экипаж занимал места согласно расписанию. Мрак. Темнота. Кошмары выпадения сознания. Вновь нормальные ощущения. Снова провал бездны. И опять нормальная метрика.

— Перехожу на сверхсвет.

На экранах обзора звёзды размазались в линии, затем стали багровыми мазками, и наконец, всё пропало. Сплошной мрак. Зазвенели гравитационные компенсаторы. Гул двигателей невообразимой мощи заполнил внутренности супердредноута. Иванов был весь в напряжении — уцелела ли станция? В каком она состоянии? Его тронули за плечо, и парень вздрогнул от неожиданности, обернулся — возле кресла стоял Макс.

— Это ведь дочка главы Высшего Совета. Может, скажешь, куда мы так спешим?

Полковник спохватился:

— Прости, ой, чёрт. Ведь точно, никто не знает… Помнишь наш разговор перед самым вторжением?

Немец моргнул:

— Ты хочешь сказать… Но как?!

— Сайе вытащила у неё из головы все сведения, пока та в реанимации.

— Понятно. Значит, теперь её можно будет выкинуть за борт?

Иванов махнул рукой.

— А, пусть живёт. Пригодится кому-нибудь. У нас каждый человек на счету.

Макс усмехнулся:

— И кто-то после этого считает нас, немцев, сентиментальными? Ладно.

Уселся рядом в кресло главного помощника.

— Сайе, сколько нам ещё?

— Прибываем. Десять минут.

— Понял тебя…

Когда на экранах обзора появились до боли знакомые очертания известного каждому репликанту сооружения, из двух сотен глоток, принадлежащих выжившим восстановленным, вырвался вопль воодушевления. Теперь появилась надежда воскресить своих товарищей и дать бой зарвавшимся захватчикам! Супердредноут замер на миг в пространстве, затем, осторожно работая аттрактором, подтянул большое сооружение ближе к борту и втянул в трюм. Заработали огромные насосы, нагнетая воздух в исполинское помещение. Станция была столь велика, что Сайе пришлось совместить несколько стандартных трюмов, сдвинув переборки. Но она пошла на это, зная, насколько ценна эта законсервированная и спрятанная космическая станция для тех, кто был сейчас на её борту.

— Командир, до открытия шлюзов тридцать минут.

— Ясно.

…Нужно было дождаться, пока обшивка сооружения прогреется, иначе это было очень рискованно и для тех, кто внутри, и для тех, кто пойдёт обследовать состояние станции. А учитывая, что сооружение было очень большим, ничего странного в столь длительном времени ожидания не было. Михаил поднялся, собираясь направиться к трюму с драгоценным грузом, и чуть не полетел на палубу. Корабль вдруг содрогнулся, чуть ли не рывком набирая ускорение. Двигатели сразу включились на полную мощность, набирая максимальную скорость.

— Сайе! Сайе! Что случилось?! Сайе? Ответь мне!

Голос электронного мозга вдруг стал холодным и чужим, Иванов не сразу узнал его:

— Выполняю команду высшего приоритета. Не предпринимайте никаких действий, которые могут быть расценены как враждебные по отношению к кораблю Терранского княжества.

Гул двигателей стал нестерпимым, Михаил зажал уши руками. Что творилось в остальных каютах, об этом он мог только догадываться. И уж конечно он не видел, как впереди по курсу «Неустрашимого» вдруг разверзлось пространство, налилось ослепительно-алым светом и проглотило огромный корпус супердредноута…

Эпилог первой части

Ханти удовлетворённо отвалился от пульта управления экспериментальной установкой — опыт прошёл успешно. Наконец он смог создать стабильный канал в другую Вселенную. Тогда, четыре года назад, когда начались первые опыты, были удачные попытки, но они носили случайный, хаотический характер. Теперь же учёный добился стабильного, уверенного результата. Олмер встал с кресла, расслабил напряжённые мышцы. Теперь можно и докладывать князю и Столярову об успехе. И пусть теперь Митрал Ужасный ждёт визита возмездия. До сих пор их Галактика не могла окончательно оправиться от нашествия чужаков. Бесчисленные жертвы, огромные разрушения. Если бы не князь Терранский Алексей, которого уже кое-где провозгласили святым, судьба обитаемых миров была бы ужасной. Но, хвала богам, княжество смогло разгромить захватчиков, а потом, постепенно, и начать восстановление привычного мира. Пусть пока не всё шло гладко, но всё же успехи на этом поприще несомненно были. Едва он отошёл от установки, как вдруг прозвенел сигнал тревоги. Что это ещё?! Метнулся назад — бешено пульсировал сигнал тревоги. Вновь включил логгер и не поверил своим глазам — сканер внешнего обзора показывал, что к планете приближается неопознанный объект. С размаху ударил по алой кнопке тревоги, и сразу бешено взревел ревун, разорвав тишину лабораторий диким воем сирены. Одновременно такой же сигнал пошёл на орбиту, где за пределами системы нёс охрану патруль. Коридоры наполнились топотом ног, это персонал лаборатории спешил занять места в спрятанных глубоко под поверхностью планеты убежищах. Что же он вытащил оттуда? Внезапно логгер снова пискнул, сообщая о пришедшем известии. Это ещё что такое?! Сигнал с чужака? В воздухе вспыхнул зелёный огонёк, затем раздался женский голос:

— Говорит дредноут «Неустрашимый», регистрационный номер АР 2645, мозг корабля Сайе шестьсот сорок пять. Прошу сообщить координаты для стыковки. На борту четыре тысячи сто семьдесят человек беженцев.

Беженцы? Оттуда? Да что, Тьма их побери, творится во Вселенной? Судя по коду, это один из старых кораблей, которые использовали для экспериментов. Значит, ему удалось вернуть одну из пропаж? Мозг корабля ориентирован на сбор информации.

Получается, что логгер не только выполнил задачу, но и привёз обитателей другого мира?

Учёный помедлил, потом включил внешнюю связь:

— Сайе шестьсот сорок пять, говорит один терра дробь ноль.

— Принято.

— Остановиться на орбите последней планеты. Ждать подхода военных кораблей. По прибытии наряда передать беженцев им.

— Принято.

Отключил связь с кораблём, переключился на управление генерала Столярова:

— Прошу прощения, мне бы…

В воздухе возникло улыбающееся лицо начальника Спецслужбы.

— О, Ханти! Сколько лет, сколько зим!

— Я ещё раз прошу прощения, господин генерал, у нас чрезвычайное происшествие.

Тот мгновенно стал серьёзным.

— Слушаю вас, Ханти.

Все сторонние эмоции исчезли.

— Во время проведения эксперимента нами был выхвачен из пространства пропавший при экспериментах группы «Центо» четыре года назад корабль. Интеллект дредноута утверждает, что на борту больше четырёх тысяч человек, бежавших из другой Галактики. Сейчас И-Мозг обрабатывает информацию, поступающую с борта. Но я бы хотел более чётко знать, что мне делать?

Генерал на мгновение задумался, затем решительно произнёс:

— Если они беженцы, то оказать медицинскую помощь пострадавшим, разместить их пока на поверхности планеты. Надеюсь, место у вас найдётся?

— Конечно.

Олмер кивнул головой, и Столяров продолжил:

— Мои ребята сейчас же вылетят к вам, а военные — если что — помогут.

— Хорошо.

— А что за эксперимент, если не секрет?

— Давайте позже, господин генерал, когда разберёмся с прибывшими.

Тот чуть помедлил, затем согласно кивнул и отключился. Ну, что же… Начнём принимать гостей…

…Гул корабельных генераторов уменьшился. Михаил наконец смог снова занять кресло управления, но разум корабля не реагировал ни на какие команды. На все запросы поступал только один ответ: «Ваш статус недействителен». По ощущениям, «Неустрашимый» начал торможение, а вскоре и вовсе завис в пространстве. Что же произошло? Холодный пот мгновенно выступил на лбу мужчины — неужели то, что казалось путём к спасению, теперь станет орудием гибели всех, кто на борту? Он прислушался — да, точно. Корабль замер в пространстве. Впрочем, судя по данным на панели, все системы работают в штатном режиме. Значит, хотя бы смерть от удушья и от голода им не грозит. Нужно пойти и оповестить народ о случившемся лично, раз корабль не слушается. Поднялся с кресла командира, прошагал к выходу из рубки, нажал на сенсор открывания. Тот пискнул, но ничего не произошло.

— Сайе, в чём дело? Выпусти меня!

Тишина. Все напряжённо сверлят взглядами ему спину. Чёрт, что же делать?! Вздох механизмов, открывающих двери, прозвучал симфонией надежды. Михаил качнулся было вперёд и замер на месте — в проёме люка возникла массивная, одетая явно в боевые доспехи, фигура с непроницаемым шлемом и оружием в руках, взятым наизготовку. Захватчики? Невольно полковник сделал шаг назад, а чужак что-то прогудел на незнакомом языке. Иванов, недоумевая, выслушал, затем отрицательно качнул головой и машинально по-русски ответил:

— Не понимаю…

— А так — понимаешь?

Чистейший родной язык! Но как, откуда?

— Позволь пройти, землячок?

— А? Да…

Михаил сделал шаг в сторону, пропуская чужака. Тот шагнул внутрь, окинул ощущаемым физически взглядом пространство рубки, затем шлем мгновенно стал прозрачным, открывая скуластое славянское лицо. Верх доспехов сложился, убираясь в массивный воротник, незнакомец выудил из недр бронескафа берет, надел на коротко стриженную макушку, затем приложил ладонь к виску и отрапортовал:

— Майор Сабич, Терранское княжество. С кем имею честь?

Михаил чуть не ахнул, но выпрямился и, щёлкнув каблуками на имперский манер, ответил:

— Полковник Иванов, Новая Терра.

Майор чуть наклонил голову, рассматривая парня, затем усмехнулся краешком губ:

— Ладно. Ну что, господин полковник, добро пожаловать в княжество! Надеюсь, вам у нас понравится.

— Простите…

Гость указал рукой, затянутой в броневую перчатку на впаянный в стену герб:

— Видишь, полковник?

— Да…

— Так вот это мы и есть. Теперь понятно?

— Да…