Влюбиться on-line

* * *

Семен уже второй час сидел перед компьютером, и настроение его с каждой минутой все ухудшалось. Зачем он вообще в это ввязался? Зачем ему эти игрища? Послушался Виктора, дружбана своего… Ему легко советовать, Виктору-то… У него все в порядке. Может запросто советы раздавать… А вот Семену что делать – непонятно. Жил себе спокойно, горя не знал. Счастья, правда, тоже не было. Зато теперь одни проблемы и переживания.

Пару месяцев назад состоялся разговор у Семена с другом. Уж не в первый раз беседовали они на личную тему, но тот разговор отличался от других… Раньше они, что называется, переливали из пустого в порожнее. А тогда… Тогда Виктор вдруг сказал:

– Слушай! Ну что ты все ноешь? Что ты без конца одно и то же? Сделай хоть что-нибудь… Сам, своими руками, для своего собственного счастья.

Семен посмотрел на друга с недоумением: что он может сделать? Как такое вообще можно сделать?

А тот не унимался:

– Как ты думаешь решать свою проблему? Ну как? – Он волновался, повышая голос.

Семен по-прежнему недоумевал:

– А ты что, и вправду считаешь, что можно что-то реально сделать в моей ситуации?

– Конечно! Дорогу осилит идущий! Слышал такое крылатое выражение? А от тебя, кроме нытья, ничего не дождешься!

Речь шла о личной жизни Семена. Он имел семью. Давно, прочно, стабильно. Но взаимоотношения с супругой перестали его удовлетворять. Совсем. То есть семейная жизнь вроде бы устраивала. Ну там… общие вопросы типа воспитания дочери, совместный домашний труд, выезды к друзьям и к родителям, пребывание на отдыхе и вечерние посиделки у телевизора… А вот личная… интимная жизнь у Семена, можно сказать, отсутствовала. Какие-то постельные контакты с женой случались периодически, но это было таким явным супружеским долгом с его стороны, что обманываться в данном вопросе стало уже нечестно. И он вынужден был признать: все! Выдохся! Неинтересно!

Нет, супруга Катюша, скорей всего, и не виновата ни в чем. У нее-то как раз желание присутствует и глаз горит. Она-то как раз в теме, как принято выражаться в современном обществе. А он – нет. А хочется. Очень хочется Семену свежего чувства, острых ощущений. Хочется влюбленности, волнения, шепота с придыханием, трепетных объятий, откровенных объяснений… Короче, готов он вступить в новую связь. Но не абы с кем, не лишь бы на разок-другой… Нет. Вот на разок-другой он не готов. Совсем даже. Ему хочется длительных, доверительных, искренних, долговременных взаимоотношений… Но только как? С кем? Где познакомиться? На улице? В офисе? В пробке? Он не представлял себе, как конкретно можно решить его вопрос. Наверное, нужно ждать вмешательства судьбы. А иначе как? Разве в первой встречной разглядишь свою вторую половину? Разве рискнешь к сотруднице по работе обратиться с личным вопросом?

В общем ждал Семен чего-то особенного от жизни, мечтал, вздыхал, томился в предвкушении… Но никаких действий не предпринимал.

И не потому, что лень или сложно… Нет. Просто не мог даже приблизительно предположить, что можно сделать… А друг ему четко и ясно объяснил:

– Значит, так! Регистрируешься на сайте знакомств и… вперед!

– Это что, знакомство через Интернет? – изумился Семен.

– Ну да!

– Ты с ума сошел!

– Почему?

– Ну… как такое возможно?!

– А что?

– Не видя человека…

– Там фотографии есть… Люди что-то пишут о себе, общаются… Там такие же, как и ты… Те, кто ищет любовь.

– Слушай, я как-то не рассматривал такой вариант.

– А ты рассмотри! По крайней мере будешь среди равных себе. Тебя правильно поймут. С кем-то просто попереписываешься, с кем-то встретишься… А там, глядишь, и вправду найдешь свою любовь.

Семен, который поначалу воспринял мысль друга в штыки, понемногу остывал и спокойно переваривал информацию. А Виктор уже объяснял, как и что надо сделать технически, где зарегистрироваться и какими словами лучше рассказать о себе, чтобы и примитивным не выглядеть, и слишком уж заумным не казаться.

Незаметно для себя Семен включился в обсуждение, потом они оба подсели к компьютеру… Виктор уверенно нажимал нужные клавиши, и вскоре Семен был зарегистрирован на сайте знакомств.

Тут же посыпались сообщения. Чуть ли не в первую минуту! То ли женщины клюнули на новенького, то ли это лично ему – Семену – так повезло, но буквально за первые двадцать минут он насобирал столько знаков внимания, что просто растерялся. Сидел перед экраном в полном смятении, то и дело оглядываясь на Виктора. А тот хохотал от души.

– Вот видишь?! А ты говоришь: что я могу сделать?! Смотри, сколько желающих с тобой познакомиться! Выбирай!

– А если мне никто не понравится?

– Так ты же сам себе хозяин! На тебя обратили внимание женщины, которым ты понравился, которые тебя выбрали… Но ты же и сам можешь поискать. Вот смотри… – И он опять нажал какие-то клавиши.

– Слышь, Вить, а ты-то откуда все знаешь? Сам пользуешься?

– Я? Нет. У меня с этим делом, с любовью – я имею в виду, все в порядке. Ты же знаешь… Просто я разбираюсь в компьютерах. И по работе часто приходится в Интернете копаться…

С тех пор Семен как завороженный следил за сообщениями. Ему показалось поначалу очень интересным времяпрепровождение в «Знакомствах». Он активно переписывался, острил, пытался шутить, отвечал на вопросы дам, знакомился сам. Однако быстро понял, что ничего серьезного не получается. Почему-то даже телефоны ни у кого не хотелось спрашивать, не говоря уж о свиданиях. Первое время он запросто раздавал номер своего мобильника, и девушки звонили напропалую, отчаянно напрашиваясь на встречу. Этот напор его ошеломлял и испугал одновременно. И голоса ничьи ему не нравились. То казались слишком слащавыми, неестественными, то грубыми и как будто не соответствующими представленным фотографиям, то чересчур игривыми. Короче, желания встретиться у него долго не возникало.

Виктор периодически интересовался делами друга:

– Ну, как дела на личном фронте?

– Слушай, я раньше никогда не задумывался над этим словосочетанием «личный фронт». А сейчас, скажу тебе честно: фронт – он и есть фронт. В таком напряжении этот сайт меня держит! – Семен тяжело вздохнул. – С одной стороны – раздражает. С другой – не отпускает.

– А почему раздражает-то? – удивился Виктор.

– Да потому, что все не то! Кого только секс интересует. Кто спонсора ищет. Кто-то пишет о себе «адекватна, позитивна». Меня от этих слов тошнит. Веришь?

– Почему? – посмеивался Виктор.

– Ну чему она адекватна? Чему? – начинал заводиться Семен. – Своим же собственным представлениям о жизни? И разве человек может сам о себе сказать: «я адекватен»? Глупость какая-то! И все ищут сильных, умных, богатых, добрых…

– А ты, можно подумать, мечтаешь о больной, злой, глупой? Сам-то ты какую ищешь?

Семен не поддержал шутливый тон друга:

– Я? Я ищу любимую…

– Да… – задумчиво протянул Виктор. – Не простая у тебя задачка…

– Ну вот ты сам… скажи… Как тебе удалось все гармонично соединить в своей жизни? – допытывался Семен у друга.

Тот отвечал односложно:

– Повезло, наверное…

Виктор не любил распространяться о личном. А если бы захотел, то мог бы кое-что рассказать…

Женился он в молодости. Брак получился у него и по любви, и по расчету одновременно. Так бывает. Редко, конечно, но бывает. И обычно в подобной ситуации не очень ясно: а что же преобладает? Расчет или любовь? Как правило, на этот вопрос отвечает время. И если любовь имеет обыкновение ускользать, угасать, трансформироваться, видоизменяться, растворяться, то расчет держится значительно дольше.

В паре Виктор-Анна влюбленность, подкрепленная перспективами финансовой стабильности и материального процветания, явилась прекрасной основой для брака. Виктор со своей Анечкой принялся ковать базу для полноценной ячейки общества. Вернее, не ковать, поскольку база была уже создана родителями молодых, а поддерживать, укреплять, совершенствовать. И надо признать, ячейка их удалась на славу. Они имеют отличную квартиру, чудную дачу… У обоих стабильная работа. И дети у них замечательные – двадцатитрехлетний Митька и двадцатилетняя Машенька. Митька вместе с отцом бизнесом занимается. Причем не формально, не для галочки, а по-честному. Большим участком работы руководит. Как институт закончил, так отец ему поручил одно из важнейших направлений деятельности. У отца он теперь – правая рука.

Машенька в университете на психологическом факультете. Очень ей нравится. В аспирантуру собирается.

Но не об этом, не об этом мог бы рассказать Виктор. Жизнь семьи секретом не являлась. Все на виду, на поверхности. У них не было принято скрывать благосостояние. Напротив, они всегда хвалились успехами, демонстрировали их, открыто гордились своими достижениями и своими детьми! Скорее, уж такая политика была в их семье, а отнюдь не скромность! И Анечка никогда никаких тайн из семейных взаимоотношений не делала, делилась с Катей, женой Семена, и планами, и задумками о покупках, и новостями о детях. По всему выходило: удавшаяся семейная жизнь и стабильное материальное благополучие – не сказка, а истинная быль семьи Виктора.

Про интимную жизнь Анечка говорить не любила. Как-то уклончиво, одним словом: «Устраивает». И взгляд в сторону, и еле слышный вздох и вмиг погасшие глаза…

Катя в душу Ане не лезла. Хотя на откровенный разговор все время пыталась ее вывести. Кате самой хотелось поделиться… Ее желание близости последнее время все чаще оставалось неудовлетворенным. При том, что отношения с Семеном ладились. Видимо у него, у Семена, с возрастом угас былой пыл. Кате было обидно и неприятно и, главное, дискомфортно. Куда ей-то со своим желанием? Как его реализовать? Рядом муж – живой, здоровый, желанный… А она – вроде как у реки, а напиться не может.

Поговорить с подругой хотелось, но та интимную тему никогда не поддерживала. Хотя Кате почему-то казалось, что проблем у Ани тоже хватает. Причем таких, о которых даже и говорить-то не хочется. Потому что если все нормально, то человек взгляд не отводит и не подавляет вздохи усилием воли. И глаза у него не угасают при одном только упоминании… Значит, тоже что-то не так.

Однако искреннего диалога никак не получалось. И Катя чувствовала себя несколько обманутой: она-то раскрылась перед подругой, поделилась с ней сокровенным. А та отговорилась несколькими словами: мол, меня все устраивает. Разве это по-дружески? Разве честно?

Даже некоторое охлаждение возникло потом между подругами. Ненадолго, правда, но все-таки. Обе поняли: интимная тема если и не запретна, то очень-очень глубоко запрятана и любое прикосновение к ней болезненно…

Аня, без всякого сомнения, понимала, что зажимать проблему в себе бессмысленно. От этого она не разрешится, а лишь усугубится… Вот только очень не хотелось перед подругой упасть с пьедестала. Всю жизнь их семья представляла собой образец для подражания, этакий эталон, к чему надо бы стремиться и который вряд ли кому удастся достичь… Настолько все у них было хорошо и гармонично. Конечно, случались между супругами и ссоры, и недомолвки, и даже скандалы. Но это же внутри, за закрытыми дверями. Внешне-то все супер! Эталон, одним словом! И как же теперь признаться, пусть даже самой близкой подруге, что не все так хорошо, как хочется показать, что не все так радужно.

Аня поделиться не решалась, но и таить в себе проблемы становилось все тяжелей.

Катя терпеливо ждала, понимая, что у подруги идет какая-то внутренняя борьба, что она зреет и готовится к разговору.

А что касается Виктора, то ему и вправду повезло. Он встретил женщину, которая осветила его жизнь самыми яркими красками. И вроде бы ничего особенного не было в его Веронике, а так совпадали они во всем, так сочетались их темпераменты, характеры, жизненные ценности, устремления, желания, что лучшего и желать было нельзя.

Встретились они совершенно обыденно, на работе. Она пришла в составе большой делегации на переговоры. Вот, собственно, и весь рассказ о встрече. Во время общей беседы они – Виктор и Ника – зацепились взглядами друг за друга и долго-долго не отводили глаз… Оба погрузились в какое-то иное состояние, отнюдь не деловое… Кругом сотрудники переговаривались, вступали в дебаты, кто-то о чем-то докладывал, кто-то кого-то в чем-то убеждал, а эти двое писали друг другу какие-то несерьезные записки и под видом деловой переписки передавали их через стол. Она краснела как девчонка. Он волновался так, что на лбу выступила испарина, пришлось промакивать ее платком, хотя в помещении, скорее, было свежо, чем жарко.

«Можно попросить вашу визитку?»

«Конечно, пожалуйста!»

«А вот номер моего телефона. Сможете позвонить мне вечером?»

«Лучше вы мне».

«Хорошо. Во сколько?»

«После семи. Только не очень поздно».

«Ладно. Я позвоню вам в семь ноль пять. Это не поздно?»

«Нет… Вполне…»

Никто особого внимания на них не обратил, поскольку подобная практика переписки была уместна и даже приветствовалась во время переговоров. При большом скоплении народа многоголосый диалог часто грозил превратиться в базар, когда говорят все одновременно и никто никого не слышит. Поэтому, если возникали какие-то локальные вопросы, их вполне можно было решить письменно – не вступая в разговор, ибо вокруг и так шумно…

Вот так незатейливо, по-школьному, можно сказать – с записочек, и началась их связь, которая длилась уже без малого семь лет…

Надо же, уже семь лет! Виктор всегда помнил дату того самого совещания, которое явилось по-настоящему судьбоносным в его жизни. И каждый год в этот день устраивал своей Нике праздник. То корзину цветов закажет ей через курьера. Открывает она утром дверь, чтобы на работу бежать, и… «Ах!» Корзина роз перед ней! Свежайших, благоуханных! И не счесть их, и не хочется считать, а хочется хлопать в ладоши, заливаться смехом и порхать на крыльях!

А то в магазин поведет ее, в ювелирный, украшения выбирать. Кольцо, или браслет, или сережки… А однажды песню для нее заказал по радио. Причем в один день на разные радиостанции дозванивался и неоднократно в эфире звучало: «Для моей любимой Ники пусть прозвучит в этот день ее любимая песня».

«Выдумать… Хочу тебя сегодня выдумать…»

И Ника слушает радио, плачет от счастья! Потому что Виктор – это ее счастье! Она и не скрывает этого никогда. Ни от него, ни от себя. Так и говорит ему: «Ты мое счастье! Ты мое самое счастливое счастье!»

Он от этих слов замирает и почти не дышит. Слушал бы и слушал. Как это она такое придумала – самое счастливое счастье?!

Разве мог о таком рассказать Виктор кому-либо? Да хоть и лучшему своему другу? Нет, конечно. Поэтому и ограничивался одним словом: «Повезло!» И это было правдой. Повезло мужику!

Семен знал, что есть у друга женщина. И не банальная любовница, а любимая. Близкий человек. Очень-очень близкий… А больше знать и не надо.

Только вот Семену не везло что-то. Ну никак не везло.

Он так разочаровался в этом самом сайте, что то и дело говорил Виктору:

– Все! Не могу! Глупость какая-то! Часами просиживаю в Интернете и вроде бы общаюсь с кем-то, вроде бы беседую… А толку никакого. Пора, наверное, выходить из игры.

– Да подожди ты немного, – успокаивал его Виктор. – Сколько времени прошло?

– Да уже два месяца сижу в этих «знакомствах», и все безрезультатно!

– Давай так, еще месяц! Ладно? Если и за это время ничего, тогда выйдешь…

– А ты-то что так заинтересован? Почему меня уговариваешь? – поражался Семен.

– Да потому, что вижу я: есть у тебя потребность влюбиться… Этого не скрыть. Видно, что ты ищешь родственную душу… Видно, что страдаешь в одиночестве. И вроде бы ты не один в своей жизни: семья, друзья… Все так… А нет любви, и ты ощущаешь себя сиротой…

– Слушай, правда! Так и есть! И ты знаешь, тема эта… она такая закрытая… Ни с кем ни поделиться, ни перед кем ни открыться… Хорошо, вот с тобой мы как-то разоткровенничались…

– Ты пойми! Почему у меня на Интернет такие надежды? Да потому, что мне кажется, что там ты скорее себе кого-то найдешь. В жизни-то ты ведь не особенно смелый… Ну, в плане знакомств с женщинами.

– Да. Это уж точно. Стеснительный какой-то, неуверенный.

– Ну вот. А там, в Сети… Там же целенаправленный поиск. Там есть возможность для заочного знакомства. Вроде как разведка боем…

– Видишь, ты опять: то фронт, то бой, то разведка. Как на войне, ей-богу!

– И все же я лично много слышал историй, когда люди друг друга таким образом нашли. И любовь обретают, и семьи создают. А иначе зачем бы все это было нужно?

– Хочется верить, конечно! – отозвался Семен, но взгляд его оставался грустным. – Вот ты говоришь: счастливые истории. А я недавно в газете такое прочитал!

– Про знакомства?

– Ну да!

– Расскажи!

– Мужчина с женщиной долго переписывались по Интернету… Ну, тоже на сайте каком-то подобном сошлись и стали общаться. И настолько они заинтересовались друг другом, что чуть ли не до объяснения в любви у них дошло.

– Заочно, как я понимаю?!

– Ну да! Пока только переписка, без встреч. А ты же понимаешь прекрасно, что Интернет и плох, и хорош одновременно…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну ведь в анкете можно себя и другим именем назвать, и возраст скрыть, и чужую фотографию представить…

– Наверное… Я как-то не задумывался…

– Так вот. Эти двое нашли в виртуальном общении такую отдушину, такое притяжение, что кидались к компьютеру в любую свободную минуту, взахлеб общались и в конце концов договорились о свидании.

– Ну?! – заинтересовался Виктор.

– Встретились! – произнес Семен и сделал загадочную паузу.

– И что? – торопил друг.

– А то, что оказались они мужем и женой!

– Вот это да!

– При том, что дома у них были вечные ссоры, скандалы…

– Подожди, подожди! А как же они раньше-то не сообразили, до встречи?

– Говорю же: другие имена, чужие фото.

– И чем дело кончилось?

– Они приняли решение о разводе!

– Как? Зачем? Глупость какая-то! – заволновался Виктор.

– Почему глупость?

– Ну представь: среди миллионов пользователей они нашли друг друга. Причем под чужими именами, с ложной информацией… То есть они реально близкие люди! Они притягиваются, невзирая ни на что. Наоборот, это же указывает на их неразрывную связь! – не унимался Виктор.

– И тем не менее. Не знаю уж, чем они руководствовались, но развелись. Причем подчеркивается, что это было их обоюдным желанием.

– Слушай, ты меня этими историями завел. Я аж разволновался. Хотя мне никакого дела нет до этих людей.

– Вот! А мне каково? Я целыми днями варюсь во всех этих историях… Устал. А к решению моего вопроса так и не приблизился.

Бессонница – страшная вещь! Ее не обманешь. Скорее уж она тебя. Можно заснуть быстро и спокойно и спать себе целых… полночи. А часа в четыре открыть глаза – и все! И никак. Можно, конечно, встать, покурить, попить и даже почитать… Часов до семи утра. Чтобы, отложив книгу, отправиться умываться и собираться на работу.

Можно ворочаться с боку на бок, честно пытаясь уснуть, считая до ста или до тысячи, повторяя про себя стихи любимых поэтов… Можно перебирать все намеченные планы на месяц вперед, раздражаясь, уставая, повторяясь и все же никак не приближаясь к желанному сну.

Семен явно перевозбуждался от взаимодействия с компьютером. Сидел до глубокой ночи перед экраном, переписывался с разными женщинами, искренне не понимая, зачем он это делает. Да, возможно, его цепляло женское внимание. Да, ему, безусловно, были приятны комплименты в свой адрес. Да, ему тоже казались симпатичными те или иные дамы, и он пытался наладить с ними контакт. И контакт налаживался, и общение складывалось более-менее интересное. Но… все это было не то. Не то! Сердце не екало. При том, что эмоций было много. Даже возбуждение возникало периодически, поскольку предложения поступали подчас очень даже откровенные и пикантные. Но секс на один-два раза его не интересовал. Он даже в своей анкете под своей фотографией подписал всего два слова: «Хочу влюбиться!» А к одноразовому сексу любовь не имеет никакого отношения. Но образы доступных, сексуальных женщин волновали, будоражили… На этом фоне он даже активизировался в отношениях с Катей. Та была настолько рада, что засыпала вполне удовлетворенная и наутро порхала по квартире, как в молодые годы. И бессонница ее почему-то не мучила. А вот Семен все переосмысливал новые виртуальные знакомства, все переваривал открывающиеся возможности, все сомневался, не зная, стоит ли начинать с кем-то связь, если не екает внутри, или все же подождать, когда наверняка?

Как будет выглядеть это «наверняка», он не знал. Просто был уверен, что почувствует.

– Вить! – Аня позвонила мужу в офис в четверг. – Давай Семена с Катей на дачу пригласим. Шашлык устроим, у костра посидим!

– Давай!

– Я им скажу тогда, чтобы в пятницу вечером приезжали.

На вечер пятницы у Виктора было назначено свидание с Никой. И жертвовать встречей с любимой он не собирался.

– Как хочешь… Только я приеду в субботу утром…

– Почему? – даже не удивилась, а, скорее, обиделась Аня.

– Потому что я занят вечером.

– Чем это ты занят?

– Слушай! Не заводись, а?! Мы запросто можем все вместе выехать в субботу утром и два полных дня дышать воздухом на природе, как ты любишь говорить. Разве этого мало?

– Да нет, не мало, нормально… Пусть в субботу. А ты-то почему не можешь?

– Да у начальника день рождения. Решили на работе задержаться, отметить. Не могу же я ему отказать, сама понимаешь, – привычно и легко соврал он супруге.

Она далеко не легко, но привычно восприняла ложь мужа, прекрасно понимая, что лучше так, чем выяснять истинную причину его поздних возвращений. Кроме агрессии, ожесточения и очередной лжи она ничего не добьется. А так – хоть видимость доверительных отношений. Хотя почему видимость? Разве не может быть правдой праздник на работе? Разве так уж невозможно задержаться на службе? Тысячи мужей тысячи раз задерживаются. И что? Не доверять им теперь после этого? Тогда никому нельзя доверять. Никому…

Она погасила в себе злость, набрала номер подруги и делано веселым голосом прощебетала:

– Катюша, привет! Как вы?

– Да все хорошо!

– Семен дома?

– Дома-то он дома… Только за компьютером целыми вечерами сидит. Говорит, к докладу готовится. Так что никакого толку от того, что он дома, я не наблюдаю.

– А мы с Витей вас на дачу хотим к себе пригласить на выходные.

– Ой, мы с удовольствием! Да, Сень? – Она отвела трубку от лица и крикнула вглубь квартиры: – Семен! Виноградовы нас на дачу зовут. Поедем?

– Угу… – уныло пробурчал Семен, и Катя радостно подтвердила:

– Да, да! Конечно, едем! Мясо, как всегда, за нами. Сеня с утра на рынок заедет, возьмет и свинину, и рыбу.

– А рыбу зачем?

– Уху сварим! В субботу – уху, в воскресенье – шашлыки. Или наоборот. Ты не против?

Аня рассмеялась:

– Нет, Катюш! Я не против. Как же я рада, что вы у нас есть. Ладно, до встречи!

Субботнее утро выдалось на редкость спокойным. Машин было не так уж много. Видимо, многие уехали в пятницу вечером, и Виктор мог спокойно поразмышлять, не тревожась о трудностях движения. Обычно дорога занимала все его внимание, и он не очень-то позволял себе погружаться в раздумья. А на этот раз ехали без напряжения. Аня молчала, слушая тихую музыку, а Виктор вспоминал вчерашнюю встречу с Никой.

Как же все-таки ему хорошо с ней! Хорошо – это даже не то слово. Тепло, уютно. И спокойно и неспокойно одновременно. Спокойно – потому что когда она рядом, у него нет никакого волнения ни о ком и ни о чем. Сплошное умиротворение и гармония. Все передряги и недоразумения, связанные с работой или с семьей, отходят на второй план. Все сомнения развеиваются, внутри все приходит в состояние баланса и равновесия.

А неспокойно – потому что волнует она его, будоражит, возбуждает…

И коктейль этот из прямо противоположных ощущений вызывает в Викторе такую эйфорию, такую радость, что будь его воля, он и не расставался бы с ней.

Будь его воля… Интересная формулировка! А ведь именно его воля и является определяющим моментом во всей их ситуации. Ведь это его в первую очередь устраивают такие отношения… Или все же не устраивают?

Так! Стоп! Что-то он запутался.

– Ты что? – удивилась Аня, когда Виктор вдруг притормозил у обочины.

– По-моему, мы хлеб забыли, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Хлеб? – переспросила Аня. – Я взяла белый. Но если хочешь, давай и черного возьмем.

– Да. Я пойду куплю. Что еще надо?

– Давай я вместе с тобой выйду. А то я, по-моему, к чаю ничего не купила. И масло подсолнечное кончается…

Виктор не любил магазины. Скучал в них, терялся. Покупал быстро и много. Надо, не надо – набирал вечно целую корзину. Жена знала за ним такую особенность и предпочитала ходить за покупками сама. А Виктору только это и надо было. Он вполне мог покурить на улице в ожидании жены и запросто успеть даже позвонить.

Ника ответила сразу, в первую же секунду, будто держала телефон в руках и ждала.

– Как ты? – спросил он.

– Скучаю…

– И я…

– Хочешь, приезжай!

– Хочу! Но ты же знаешь, приехать не могу.

– Знаю…

– Я попробую позвонить вечером, если удастся.

– Я буду ждать.

– Целую!

– И я тебя!

– Хочу к тебе!

– И я!

– Обнимаю.

– Пока.

Виктор иногда пытался посмотреть на себя со стороны. Вот и сейчас он представил себе, что наблюдает сам за собой извне. Взрослый мужик, глупо улыбаясь, что-то шепчет в трубку. В счастливой истоме прикрывает глаза, слушая что-то в ответ. И весь его образ излучает радость и грусть, нежность и томление одновременно. И выглядит он как влюбленный пацан, а не как зрелый, солидный мужчина. И взгляд теплеет, и лоб расслабляется, и трепещет душа, и волнуется, и мечется от воспоминаний к ожиданию встречи…

Какая-то мысль его беспокоила? Что-то промелькнуло и ушло? Он никак не мог ухватить ускользающую ниточку… О чем он? Ах, да! Была бы его воля! Да-а-а-а! Вопрос вопросов! Банальная ситуация. Привычная на протяжении многих тысяч лет, наверное. Любовный треугольник. Примитивный сюжет. Избитая тема. И тем не менее никак с ней не справится человечество. Чтобы всем троим хорошо было… Ну никак не получается. То мужчина мечется между двумя женщинами, то женщина – между двумя мужчинами. На Востоке, правда, с помощью гаремов или многоженства вопрос этот решается. Но то на Востоке, а Восток – он не везде.

Вот и Виктор… Все бы хорошо, все бы устраивало. Ан нет. Видно, не все. И жену не бросить, и от Ники не отказаться. Ну не идиот же он на самом деле – отказываться от любви, страсти, желания, счастья… От жарких объятий, томных вздохов, откровенных признаний… От нежных прикосновений, трепетного шепота, горящих глаз. Нет, он не идиот! И жену оставить немыслимо! Ну нереально! У них образцово-показательная семья, со всеми возможными атрибутами социальной успешности. У них – практически идеальная модель современной организации семейной жизни… И в принципе все у них нормально. И не к чему даже придраться. Не за что зацепиться. Единственное, что может вызвать сомнение, – интимная сфера супружества. Ну так на то она и интимная, чтоб никто и никак… На виду все супер! А в замочную скважину нечего подглядывать! Да и вряд ли у кого спустя двадцать с лишним лет совместной жизни в постели будет так же хорошо, как в молодости. Может, конечно, встречаются подобные феномены. Но лично Виктор в такое не очень-то верит. Ну а если и в самом деле есть – так Бог им в помощь! Честь и хвала!

Лично у Виктора интимный интерес к супруге угас очень быстро. Чуть ли не через семь-восемь лет после свадьбы. Он, естественно, скрывал каким-то образом угасание желания: сначала частыми командировками, куда с удовольствием уезжал, благо работа позволяла. Потом отнекивался усталостью, недомоганием, плохим самочувствием. В дальнейшем свел сексуальные контакты с Анной чуть ли не до одного раза в месяц. А сейчас и вовсе перестал в них нуждаться. У него была Ника, которая, с одной стороны, выжимала его до последней капли, а с другой – давала столько силы, энергии и счастья, что он и вправду был неспособен мечтать о чем-то большем. Были и раньше в его жизни женщины, были всегда… Но никого, равного Нике… Ничего даже приблизительно похожего…

И все было бы просто замечательно. Всех бы все, наверное, устроило. Если бы не одно «но». Ника не была замужем. Никогда. А очень хотела. Ребенок у нее был. Растила его она без мужа, но зато с такой колоссальной помощью родителей, которое заменяло, наверное, очень многое. Отца ребенку, конечно, вряд ли кто заменит. Но это хорошего отца. А тот, с кем случился у Ники роман по молодости, вряд ли можно было таким представить.

Тогда все произошло по глупости. Ника не любила вспоминать тот момент своей жизни, остро переживая чувство покинутости, отверженности и собственной беспомощности, в котором находилась, когда ее бросил возлюбленный. Он и бросил ее как-то странно…

Роман у Ники с Игорем начался сразу после школы. Бурный, искрометный, безудержный роман. Он был первым у нее, она – первой у него. Они бросились в свою любовь безоглядно и всецело. На момент его ухода в армию Ника находилась на третьем месяце беременности, но даже и не подозревала об этом. Недомогания, которые изредка стали случаться с ней по утрам, она отнесла за счет переживаний предстоящей разлуки, а отсутствия месячных не заметила вовсе. Не до того было.

А когда заметила и связала все воедино, то оказалось, что срок уже приближается к середине. Ребеночек начинал первые легкие шевеления в утробе, и врач подтвердил очевидное.

Ника, абсолютно не готовая не то что к родам, а даже и к самой мысли о предстоящем материнстве, заметалась… На письма Игорь не отвечал. То ли почта плохо работала, то ли переводили его по первости с одного места на другое… Надо было что-то решать. Живот наливался новой жизнью и день ото дня давал о себе знать все новыми и новыми ощущениями. Родители потребовали:

– Стоп! Хватит метаться, хватит ждать писем! Успокойся!

– Мы рожаем! – Папа так и сказал – «мы». – Рожаем осознанно и радостно!

Ника даже не представляла себе, что ее отец может так выражаться. Всегда он был немногословен и прост в разговоре. И вдруг такие формулировки: осознанно, радостно!

Ника вдруг сразу, в одну секунду и вправду успокоилась, расслабилась и размякла. Она не одна. Есть мама с папой, прекрасные, понимающие, любящие! Значит, они справятся!

Ответ из армии все же пришел. Игорь восторженно воспринял новость. Написал: «Держись! Я вернусь – поженимся! Ура!» И прочее, прочее… Взахлеб, эмоционально, на подъеме! Но как-то быстро сдулся. Как праздничный шарик, который рвется в небо, тянет за собой ниточку, дрожит, волнуется, трепещет на ветру… А потом потихоньку день за днем скукоживается, морщится, теряет упругость, сдувается, сникает и в конце концов лежит пыльный где-то под столом, сжавшись в жалкий, бесформенный комочек, и дожидается своей участи в виде веника или щетки.

То же самое произошло и с Игорем. Хотя трудно его обвинять, наверное… Тяготы службы, разлука с домом, напряженные взаимоотношения, отстаивание своей чести, тоска по близким. Чувства к любимой меркли, не находя подкрепления. В письмах Ника писала все больше о своем состоянии, о растущем животе и о предстоящих волнениях. Он был далек от этого. Воспринимал как рассказ из жизни знакомых, никак почему-то не соотнося сложившуюся ситуацию с собой, не воспринимая ребенка частью себя, а Нику – навечно избранной спутницей жизни.

Может, и правда армия способна отбить все чувства? Может, это именно он – Игорь – оказался недостаточно сильной личностью? Может, друзья-приятели настроили его против? Только поздравительную телеграмму он отбил с опозданием в месяц и всего с одним словом: «Поздравляю!»

Нике некогда было недоумевать и возмущаться. Она мучилась сцеживанием, бесконечными стирками и бессонными ночами. Если днем удавалось заснуть, то она буквально проваливалась в беспробудный, черный, тяжелый сон – без видений, без отдыха, без успокоения. Кое-как восстановить баланс сна и бодрствования – вот и вся забота!

Дочку назвала Катюшей. Родители души не чаяли во внучке. Обеспечивали всем не только необходимым, но и свыше нормы. По выходным не спускали девочку с рук, гуляли, купали, играли. Словом, по воскресеньям Ника могла хоть немного прийти в себя.

Однажды решилась и понесла Катюшу к родителям Игоря. Мол, посмотрите, какая внучка у вас народилась, порадуйтесь! Но те вместо радости и умиления выразили сомнение:

– Вот вернется Игорек, признает дочку, тогда и поговорим!

Хмурый, небритый отец Игоря в несвежей майке и с приклеенной к нижней губе сигаретой вообще особого интереса не проявил. Криво усмехнулся и скрылся в кухне, толком даже не поздоровавшись. А мать, женщина с усталым лицом, обрамленным мелкими кудряшками неопределенного цвета, заявила:

– Нам Игорек ничего не говорил… Вы уж извиняйте!

И все!

Именно в этот момент, почему-то именно в ту минуту ощутила себя Ника никому не нужной, преданной. Покинутой и очень несправедливо обманутой… Хотя вряд ли это было стопроцентной правдой. Родителям своим она была нужна, дочке – просто необходима! А Игорь? Ну что Игорь?! Вернется, увидит Катюху – возрадуется. Не сомневалась почему-то Ника, что все у них с Игорем будет нормально: и семья, и личное счастье. Но нет. Ничего такого у нее с Игорем не случилось. И почему-то не только с ним. Сколько ребят ухаживало за ней в молодости, да и позже многие мужчины обращали на нее внимание. Но ни с кем семьи не сложилось.

То ли ранена она была так сильно Игорем, только никак не заживала рана, никак не хотели отпускать обманутые когда-то в молодости надежды. И вера в счастливую звезду спряталась куда-то глубоко-глубоко, и ничем было не выманить ее из надежного укрытия.

«Ну не дано мне иметь семью, – думала Ника. – Видно, не судьба. Или в женатого влюблюсь, или, если мужик холостой, не цепляет он меня. Так, повстречаться, свободное время провести можно, а жить? Нет, вряд ли…»

Вот и теперь, уж сколько лет она с Виктором. Лучшего и придумать сложно. А он, как обычно и случается в ее жизни, банально женат. И ничего менять в своей жизни не собирается.

Так и живет Ника: вроде бы в счастье, что есть в ее жизни такая прекрасная любовь в лице Виктора, и в то же время в неудовлетворенном ожидании. «Неужели никогда мне замуж не выйти? Неужели семью не создать?»

Эта мысль превратилась в навязчивую идею и порой самой Нике портила жизнь. Но избавиться от нее она не могла. Может, и не очень-то хотела?.. Однажды Ника заговорила на эту тему с Виктором, но он ушел от ответа.

– А зачем ты спрашиваешь? – с досадой поморщился он.

– Потому что меня волнует этот вопрос.

– Тебе что, плохо со мной? Скучно? Неинтересно?

– И интересно, и хорошо… Но мало!

– А чего тебе не хватает? Чего? – Он повысил голос, раздражаясь и злясь на самого себя за ненужное раздражение. – Общих сковородок? Грязных носков? Моего храпа по ночам? Ты хочешь убрать праздник из своей жизни?

– Почему это? – не поняла Ника.

– Да потому, что быт способен убить любое чувство! Ты никогда не задумывалась об этом?!

– Я никогда не была замужем! Мне не с чем сравнить!

– Знаешь, – он как-то недобро прищурился, – я, может быть, выскажусь не очень-то привычно, но это хорошо, что ты не была в браке. Ничего там особо счастливого нет.

– Да? – в изумлении протянула Ника. – То-то ты за свой брак держишься крепко-накрепко! Что-то не вяжется это никак с твоими рассуждениями!

– Послушай, дорогая! – Виктор сделал шаг к примирению. – Давай прекратим этот разговор. Я прошу тебя! Он не имеет никакой перспективы. Мы можем поссориться. А вот этого мне никак не хотелось бы. Ни ссориться с тобой, ни спорить, ни выяснять отношения. Просто поверь мне: так лучше!

– Как? – со слезами переспросила она.

– Как у нас…

Пожалела Ника, что завела этот разговор. Никакой надежды не обрела и настроение себе испортила.

Естественно, Виктор прекрасно ее понимал. Конечно же, он отдавал себе отчет в том, что она хочет от него услышать, но ничего пообещать ей не мог, не хотел и не собирался. Он на самом деле был уверен, что любая семейная жизнь одинаково скучна. И любая женщина, какой бы интересной и привлекательной она ни казалась в процессе ухаживания, становясь женой, быстро надоедает. Подтверждений тому было хоть отбавляй! Недаром все его женатое окружение либо имеет любовниц, либо находится в поиске, либо тихо страдает от неудовлетворенности, если по каким-то причинам не имеет отдушины на стороне.

Печально, наверное, сознавать, что институт брака утрачивает свои ценности и явно сдает свои позиции. Но что делать? Это же процесс, происходящий не в одной и даже не в нескольких семьях, а в целом обществе. Это отражение какого-то этапа общественного развития: может, деградации, а может, наоборот, продвижения вперед. Когда рушатся устои, которые казались незыблемыми, это хорошо или плохо? Лично себе на этот вопрос Виктор ответить не мог. С одной стороны, плохо, потому что разрушение устоев и длительных традиций никак не способствует укреплению семейных уз. А хорошо, наверное, потому, что человек становится свободным от устоев и традиций и живет по велению сердца, истинных желаний. Да, он попирает своим поведением многовековые законы, и это явно провоцирует разрушение семейных взаимоотношений. Но в то же время свободное поведение продвигает и развивает его. Это неоспоримо!

Ведь вопрос, который возник у Виктора, отнюдь не примитивный: изменять жене или не изменять? Или… как-нибудь по-другому его можно сформулировать? Типа: является ли измена грехом? Нет, вопрос гораздо глубже. Стоит ли сохранять брак, если отношения себя исчерпали? И возможно, даже еще глубже: а в чем причина того, что отношения исчерпываются, чувства угасают, интерес пропадает? Чья в этом вина? Наверное, обоих. Но почему тогда никто из этих двоих не пытается поддержать огонь, не стремится чего-то изменить, наладить, возродить?.. Или видоизменить, пусть на другой основе, пусть не на базе влюбленности и страсти, как это бывает по молодости, при вступлении в брак, а… как-то иначе?

Но даже если кто-то один из семьи пытается, то у него не очень-то получается. Потому что союз – это дело двоих, и односторонние усилия к успеху не приводят. Если оба заняты вопросом сохранения теплых отношений, тогда да, тогда, пожалуй, семейную жизнь можно назвать счастливой. Но таких мало. В окружении Виктора таких и вовсе не наблюдалось, к сожалению.

И даже если внешне все выглядит пристойно, Виктор знает, что на самом деле это чаще всего видимость, личина, иллюзия, которую пара демонстрирует миру.

Да что далеко ходить? У него у самого такая же ситуация, причем давно уже, много лет. И можно что угодно говорить о стабильности брака, о семейных ценностях, но если супруги изменяют друг другу, если перестали быть привлекательны один для другого, если сердце волнует отнюдь не муж и не жена, а кто-то третий, но, наверное, далеко не так все радужно в этой семье, как хочется думать.

Или вон Семен! Тоже ситуация типичная. Все вроде бы хорошо, никаких проблем с Катюхой. А тянет его куда-то, причем его интересует не банальный секс на стороне, не примитивный пересып, а отношения, чувства… Как это он сказал? «Ищу любимую!» Значит, глубокая внутренняя потребность у человека, если еще не встретив женщину, он готов ее полюбить. Он готов к любви! Но к новой. Не к своей Кате, не к привычной жене, а почему-то к новой связи, свежему чувству и пока неясным, но таким привлекательным перспективам!

Понятно, что со своей Аней на все эти глубокомысленные темы Виктор рассуждать не может. Поэтому перемалывает все в себе, перекручивает в голове по нескольку раз и ни к каким конкретным для себя выводам не приходит. Ну разве это решение: оставить все по-прежнему? Вряд ли его можно считать конструктивным и созидательным. Это, скорее, бегство от него…

Однако дальше идти не хочется. Потому что дальнейшее погружение в тему требует не только сил, но и мужества. Мужества признаться самому себе в собственной слабости… И вот этого Виктор допустить не мог. Поэтому и с Никой тогда разговор оборвал, поэтому ни с кем в диалог на больную тему не вступает, поэтому и в собственных монологах всегда останавливался на определенном моменте. А именно: на вопрос «Как жить дальше?», заданный самому себе, он обычно отвечает: «По-прежнему». Такой ответ его и устраивает, и не устраивает одновременно. Но что-то менять, трансформировать, переиначивать – это же столько сил требует, что легче оставить все как есть…

Ну, поволнуется Ника еще какое-то время и успокоится. Все равно лучше него она никого не найдет и вряд ли кого полюбит сильнее. Это же тоже не просто – встретить достойного человека, полюбить его, вызвать в нем взаимные чувства, наладить такие взаимоотношения, которые устраивали бы обоих. И еще не факт, что с этим человеком ей захочется создать семью, не факт, что тот окажется холостым и тоже будет стремиться к браку.

Так что Никины тревоги хоть и волновали Виктора, но не сильно. Пройдет, перегорит, успокоится. Замуж ей хочется, видите ли! Знала бы она всю подноготную замужества, не рвалась бы!

С этими бесконечными мыслями дорога пролетела быстро. Аня не мешала ему разговорами, видимо, сама погрузилась в собственные размышления. И только подъезжая к участку, сказала:

– Как же хорошо, что у нас есть дача! Правда, Вить?

– Да, хорошо, конечно! А к чему ты это?

– Так просто. Приятно на выходные за город уехать. Приятно гостей пригласить на природу. Умиротворение какое-то наступает, покой… Разве нет?

– Ну да…

Конечно, хорошо, что у них есть дача, что их дети учатся в престижных вузах, что у них две машины в семье, а в скором будущем, наверное, будет четыре. У них вообще в семье все хорошо. Абсолютно все! Не считая интима… А его никто и не считает.

Семен с Катей приехали спустя два часа. С замаринованным мясом для шашлыка и с рыбой для ухи. Оби были оживлены и улыбчивы. Даже радостно возбуждены возможностью провести выходные за городом. И хотя стоял октябрь и на дворе было не очень-то уютно, тем не менее решили обедать на летней террасе.

Мужчины развели костер, установили мангал и занялись приготовлением шашлыка. Женщины накрывали на стол и бурно обсуждали счастливую возможность выезда на дачу. И какой воздух прозрачный. И какая природа замечательная. И как настроение меняется в лучшую сторону… И прочее, прочее…

– Знаешь, Ань, я так рада, что вы нас пригласили… С таким удовольствием я к вам собиралась. И Семена наконец-то из-за компьютера вытащила. А то сидит целыми вечерами… Вроде бы и дома мужик, а нет его…

– А чего он так вдруг компьютером заинтересовался?

– Да я и сама толком не знаю. Говорит, к докладу готовится. К какому такому докладу? Мне неудобно к нему в кабинет заглядывать, когда он работает. А так иной раз тянет посмотреть… Думала, откажется ехать. А он, смотрю, согласился…

– Ну и молодцы! Знаешь, мы тоже… в последнее время… Наедине хоть и бываем, но все больше молчим. Даже не знаю почему. Темы для разговора кончились? Или мы друг другу настолько неинтересны стали, что и говорить не о чем? Вернее, может, и есть о чем, только не друг с другом? Вот сюда ехали, всю дорогу молчали. Думала, пусть он заговорит первый. А он молчит себе, и все! Ушел вглубь себя. О чем думает? Где витает? Непонятно! Вот благодаря вам и поговорим…

Мужчины занимались костром, мясом, разговаривали о футболе и последних переменах в правительстве. Потом переключились на автомобили, зимнюю резину, страховку… Следом вспомнили общих друзей, пожаловались друг другу на неважное самочувствие…

Когда, казалось, все темы были исчерпаны, Виктор задал другу вопрос:

– Ну как твои женщины на сайте поживают?

Ему показалось, что Семен ждал этого вопроса. Тот засмущался, покосился в сторону беседки, где крутились женщины, и, понизив голос, ответил:

– Знаешь… такая интересная ситуация получилась!

– Да?! – обрадовался Виктор. – А я-то боюсь спрашивать, думаю – все! Ты же говорил, что будешь выходить из игры.

– Ну так я и думал выходить. Дал себе время: еще неделя, и все! Гудбай! Ну ничего не трогает, никто не цепляет, а пустая переписка из вежливости, сам понимаешь, не для меня…