Вместо физики (СИ)

Я смотрю на доску не мигая, пытаясь не уснуть, потому что физика в конце одиннадцатого класса будущему гуманитарию, лучшее снотворное.

Телефон в кармане вибрирует, сообщение стараюсь прочитать незаметно, что непросто, потому что неустанно орлиным взглядом физичка сканирует класс.

Дэн: Есть маза сегодня. У Оли двое котов заболели. Но надо сейчас.

Я: Ставка?

Дэн: Как обычно.

Я: Как мы выберемся?

Дэн: Изобрази падучую. Я тебя к медсестре типа, а потом на плече, к эскулапам типа…

С другого конца класса Дэн ловит мой взгляд и ведет бровью, показывая, ну типа, чего ты ждешь, давай уже.

Черт, и хочется и колется! У Оли, старшей сестры Дэна, свое маленькое ивент-агентство. Суть ее бизнеса проста и незатейлива. Она организует аниматоров с программой на всякие детские праздники и снабжает их, если требуется, ростовыми куклами.

Пока денег ей хватило только на трех кукол — придурочных рыжих котов. Заблуждение думать, что Оля была пьяна, решаясь на такую покупку. Три рыжих кота — это суперкомбо на любой возраст. Коты могут сойти за мимикошечек или даже котят, если дело имеем с малышней. Каким-то неведомым образом и трех котов в сапогах играли, и трех матроскиных. Оля снабжала нас простецким реквизитом, аниматор говорил слова, а мы изображали.

Самое главное: быть котом — это триста рублей в час. И блин! Еще я хочу свалить с физики, сил моих больше нет! Надо как-то так все оформить, чтобы родители не узнали. В прошлый раз, отец прознал про прогул и лишил меня на неделю карманных.

Я громко отодвигаю стул, хватаюсь за живот, стону и валюсь между рядами парт. В классе поднимается шум, все поворачиваются ко мне. Дэн время не теряет: активно распихав толпу, подскакивает ко мне и на ухо шепчет: "Только не ржи. Побледней давай".

— Тамара Ильинична, ему плохо. Смотрите, какой он белый. Кир, Кир, ты слышишь меня? — Голос Дэна звучит тревожно, но натурально. Ну еще бы, коты — это не только триста рублей в час, это еще и вот такая наглость, которую Оля называет актерским мастерством.

Физичка движется к нам, как ледокол, мощным корпусом заставляя вставших сесть на места. Оценив мизансцену, ухмыляется и изрекает:

— Кудрявцев, веди его в медпункт. Остальные — продолжаем урок. — Спасибо тебе, физичка, хоть и предмет у тебя — зануднятина сплошная.

Дэн, он же Кудрявцев Денис, помогает мне встать, как бы невзначай подхватывает мой и свой рюкзаки, и мы выходим из класса. "Тут камера, забыл? Поизображай еще обессиленного", — шепчет мне Дэн в коридоре, когда я пытаюсь перестать хромать и освободится от его крепких объятий.

— Ты главное не глотай то, что тебе медсестра предложит, — добавляет он перед входом в медпункт. Школьная медсестра мне не предлагает ничего. Ее лицо озаряет радость, когда она узнает, что неделю назад мне исполнилось восемнадцать, а Дэну восемнадцать вообще уже как месяц.

Идея, что Дэн отведет меня домой, а там уже мной займутся родители радует ее уже и без того радостную еще больше. Апогея ее радость достигает, когда я говорю, что у меня уже ничего почти не болит, только слабость.

Дав мне попить воды из кулера, она выписывает нам пропуск на выход из школы, и мы ретируемся. Сунув охраннику под нос добытую писульку, мчим в сторону Невского. Двадцать пять минут, и мы уже в нужном переулке, где нас ждет Олин микроавтобус.

Оля забирает наши рюкзаки, вручает коробку с бутербродами, которые мы, перед тем как облачиться в котов, стачиваем как бобры бревно. Еще через минуту к нам торопливым шагом подходит высокий парень, которому Дэн протягивает руку, со словами:

— О, личинос и ты тут! Кир, знакомься, это Антоша — он маленький.

Антоша хмурится.

— Дэн, вот ты достал, — протягивает мне руку, поясняя: — Я просто в десятом. Буду сегодня третьим. Котом, в смысле.

Около автобуса топчется аниматор, подгоняя. Но Оля тратит еще минуту, чтобы дать напутствие.

— Ребята, программа на три часа, каждому по девятьсот рублей. Верю в вас — вы мои лучшие коты! Давайте сыграйте на славу, "порвите" их! Буду ждать вас с вещами тут же по окончании. Чао!

"Порвать" нам предстояло двенадцать гостей четырехлетней девочки Алины, у которой как раз днюха!

При виде нас именинница впадает в оцепенение, удивление сменяется ужасом. То же происходит и с ее друзьями. Кто-то даже начинает хныкать, парочка самых смелых пацанов наоборот приближается. Вот такие смелые и портят статистику по выживаемости мужского населения.

Мы заходим с козырей: начинаем синхронно танцевать свою коронку "два притопа, три прихлопа", сопровождая действо громким мяуканьем. Против такого у Алина нет шансов: она оттаивает. Через час становится ясно, что мы ее краш. Она мяукает вместе с нами, танцует, гладит и не сводит с нас влюбленных глаз.

Вы теперь понимаете, почему некоторые девочки вырастают и заводят себе трех котов. Все просто: таким девочкам день рождения организовывала Оля! В знак своего восхищения Алина требует отдать нам половину праздничного торта, на что, слава богам, ее мама легко соглашается. Торт поедается нами в подсобке с той же кашалотской скоростью, что и бутерброды: ам — и нету.

Приподнятое настроение слегка портит аниматор сообщая, что у Оли проблема с микроавтобусом, она опаздывает, до кучи на Невском пробка и нам следует самостоятельно добраться до Аничкова моста, где теоретически она должна быть через час.

Пока мы бредем к остановке автобуса, личинос Антон решил снять кошачью голову, чтобы подышать необычайно свежим воздухом Невского. Но в лапах ее нести невозможно, громоздкая голова пару раз выскальзывает и катится по тротуару.

— Не будь инфантилом — не порть реквизит, — устало глаголет Дэн, — надень голову обратно. Попытка проникнуть в автобус терпит фиаско. Мы вежливо пропускаем всех пассажиров, однако при попытке втиснуть свои немаленькие кошачьи тела — выбегает водитель и громко заявляет:

— Граждане коты! Покиньте автобус!

Бабка, сидящая напротив входа, возмущенно кричит:

— Котам тут не место!

Меня душит смех, сквозь который пытаюсь возмущаться:

— Это же буллинг! И за что? За кошачье тело?

Прогулка до Аничкова занимает минут двадцать, не больше. Тротуар на мосту узкий, мы мешаем прохожим, да и стоять уже нет сил, а ждать-то еще минут двадцать.

— Дэн, а подсади-ка на постамент! Почилим! Естественно, что с первого раза забраться не выходит, но берет азарт, и вот после пяти попыток, я и личинос уже сидим.

Дэн совершает несколько подходов к барьеру и упс — забраться без подсадки снизу без шансов. Все это сопровождается нашим с Антошей гоготом. Неожиданно наш десятиклассник выдает рабочую идею:

— Дэн, а ты разбегись и дай лапу Киру!

Именно в тот момент, когда Дэн готовится разбежаться, я вижу своего отца, приближающего к Аничкову. Уже и не сделаешь ничего. Блин, ну как так-то! Я не успеваю как следует запаниковать, потому что Дэн разбегается, делает прыжок, неуклюже тянет ко мне руку, еще более неуклюже я пытаюсь его подтянуть вверх. Большое оранжевое тело заваливается набок, отлетает на метр к поребрику, эпично шмякается об асфальт и замирает. Это еще полбеды, но я тоже не могу удержаться и на заднице съезжаю вниз.

— Дэн, изобрази опоссума, батя мой идет! Не дыши! — шепчу.

Оранжевый кот, лежащий поперек тротуара, не шевелится. Прохожие его обходят, особо не обращают внимания, подозревая флешмоб. Мы лежим еще несколько минут не двигаясь, глядя удаляющемуся отцу вслед.

Подъехавшая Оля после нашего "которазоблачения" сует нам по круассану и по бутылке воды. Хмурится, неправильно истолковывая наше молчание.

— У меня тут еще один заказ на следующий понедельник! Кто-нибудь будет участвовать?

"Я", — слышаться три возгласа, нас наконец-то отпускает, и мы начинаем давиться от хохота.