Волк Арагона

Генри Каттнер «Волк Арагона»

Первая публикация - "Thrilling Adventures", July 1941

Перевод на русский: О.Петров и И.Самойленко, 2020

Закованные в сталь всадники из Кастилии и Арагона прошлись волной по землям язычников, неся с собой крест Господень. Фра Джуниперо [1] сопровождал их в экспедиции по землям Нуэво Калифорнии и десятками закладывал католические миссии по всей территории от туманных лесов на севере до теплолюбивых сосен Монтеррея, а также по всему побережью, омываемому ласковыми голубыми водами Тихого океана.

Надо сказать, что боестолкновения с туземцами случались далеко не везде. После авангарда из завоевателей на новые земли потянулись крестьяне-поселенцы. Некоторые из испанских рыцарей отложили свои копья и клинки, чтобы вкушать лотос сообразно традициям нынешней сонной Мексики. Взаимная ненависть конкистадоров и покорённых племён угасла, и только священники благодаря своим летописям помнили о том, как именно погиб Монтесума.

Смех снова вернулся в старую Мексику. В своих белых гасиендах [2] мужи с куртуазно подстриженными бородками попивали амонтильядо и правили мягкой рукой. Только с побережий и с дальнего юга доносились отголоски грома сражений, то затухавших, то снова вспыхивающих. Но крупные войны закончились. Покорённая Мексика пожала плечами, предалась своей вековечной сиесте и приготовилась долго ждать, когда представится возможность истребить захватчиков – когда-нибудь…

Эль ранчеро [3] дона Филиппа Васкеса расположилось среди ярко освещённых солнцем полей и холмов. На востоке поднимались горные пики, а с запада ветра доносили запахи моря. Давным-давно дон Филипп прошёлся по всей Мексике с кровавым мечом, но те времена почти канули в лету. Чёрные глаза одной ацтекской красавицы покорили его сердце, и он попросил отца Франсиско обвенчать его с ней.

К настоящему моменту дон Филипп уже упокоился под крестом, а старенький падре, совсем уж высохший и покоричневевший, всё ещё управлял своей миссией, расположенной в нескольких милях от гасиенды. Ацтекская девушка тоже умерла, но их с доном Филиппом сын вырос и стал кабальеро, в равной степени легко управлявшимся с мечом и гитарой, ловко скакавшем на своём большом чёрном жеребце или исполняющим душещипательные серенады при лунном свете. В конце концов он сделал выбор в отношении одной девушки. Священник, фра Франсиско, должен был совершить над ними обряд бракосочетания в своей маленькой часовне через неделю.

Но накануне к дону Хуану пришло послание. Молча, ночью, он оседлал жеребца и двинулся на восток.

Это был молодой человек с ястребиным взором, прекрасной фигурой и тонкими чертами бронзового лица, чем-то напоминающими острое лезвие меча. Но линия рта его была не такой суровой, как у дона Филиппа, он часто и охотно улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Теперь, однако, никаких следов веселья на лице Хуана не наблюдалось, его губы были плотно сжаты на протяжении всего пути до горных склонов. Остановился он лишь у входа в пещеру, расположенной в одной из скал.

Фра Франсиско многое бы отдал за информацию о местонахождении этой пещеры. Он называл её гнездом нечисти и домом дьявола. Хуан, однако, не демонстрировал особого трепета.

Из недр горы навстречу ему шагнул человек великанского роста, без индейских украшений на теле, но с одиноким пером в гладких чёрных волосах. Он не выглядел старым, но в его глазах угадывалась седая древность. Хуан многое слышал об этом человеке, родившемся, по слухам, ещё во времена Монтесумы.

- Ты – Иксталь? – Уточняюще вопросил он.

- Я – Иксталь. – Голос отвечающего был глубоким и звучным, но сомнений в дружелюбии не вызывал. – Заходи! Тут говорить негоже.

Великан ввёл Хуана вглубь пещеры.

- Почему ты послал за мной?

Ответа не было. Молодой человек последовал за Иксталем по тёмному проходу. Местный обитатель снял со стены факел, разжёг его и двинулся дальше. Они шли минут десять, а затем пламя света неожиданно на миг ослепило юношу. Хуан остановился на пороге громадного зала.

Пылающий гейзер из природного газа вздымался прямо из скального пола. Сразу за ним располагалась пирамида, настолько древняя, что уже почти разрушилась. Она не была громадной, но при взгляде на неё Хуан испытал чувство смутного трепета. На вершине этого сооружения находился алтарь, где горел маленький огонь.

Иксталь остановился возле пылающего голубым светом гейзера, его бронзовое лицо также приобрело синеватый оттенок, а мускулистое тело рельефом напоминало статую. Нос старца стал похож на клюв, когда он вперил очи в юношу.

- Почему я послал за тобой? – повторил Иксталь. – Я прослышал о твоей скорой свадьбе.

- Что тебе до неё? – спросил Хуан.

Гигант жестом указал на пирамиду:

- Испанцы завоевали Мексику и насадили власть своего бога. Но у нас, ацтеков, есть свои старые боги, и поклонение им не угасло. Сокрытая в тайных местах, от Соноры до Сочимилько, старая вера имеет жрецов, таких как я, которые учат ей наших людей. Не многие остались верными… И мы не любим терять этих немногих!

Хуан моргнул. Голубое пламя слепило глаза.

- Но я…

- Твой отец, дон Филипп, приехал из Кастилии. Но твоя мать была полноценным ацтеком. Она принадлежала к древней расе наших владык и поклонялась старым богам. Её кровь сильна в тебе, Хуан. Ты собираешься жениться на испанской девушке. Мы этого не желаем! У нас нет власти принудить тебя, - Иксталь поднятой рукой остановил гневный протест молодого человека. - Тем не менее, из-за твоего наследия мы просим взять в жёны девицу ацтеков. Древняя раса угасает, а её столпы вымирают. Мы хотим сохранить свой род, поэтому просим тебя об этом единственном одолжении.

Хуан ответил не сразу. Он не мог без уважения относиться к словам старого жреца, стоящего перед ним.

- Я не могу на это согласиться, - произнёс наконец юноша. – Как ты правильно говоришь, моя мать была ацтеком, но на другую половину я – испанец, а потому не должен быть верным твоему народу.

- Мы ни на чём не настаиваем. Слово нужно давать свободно, или не давать его вовсе.

- Я люблю Розиту и должен жениться на ней. Вот моё слово!

Иксталь скорбно кивнул:

- Ацтеки уходят. Жрецы Пернатого змея умирают один за другим. Наша сила исчезает…

Его голова чуть повернулась, мрачные глаза устремились в сторону пирамиды. Столб синеватого пламени пульсировал и метался со слабым шипящим звуком. На какое-то время он опал, затем снова обрёл форму.

Великан прошептал:

- Ночь падает на Мексику. Я думаю, ты тоже обречён, Хуан Васкес.

- Ты наложишь на меня проклятие? – Потерянно воскликнул молодой человек.

На сильное бронзовое лицо жреца легла печаль.

- Нет. Если бы я мог помочь тебе, помог бы… Но моё внутреннее око видит тучу, затмевающую Мексику и несущую всем нам гибель и хаос. Я вижу бородатого человека в доспехах и слышу его ужасающий смех. Смотри!

Он указал на столб пламени. Хуан повернулся и стал пристально вглядываться в огонь. Сначала ничего не было видно, затем в синих всполохах сформировалась картинка. Юноша увидел голубя с окровавленной белой грудкой и растоптанную розу. Потом эти видения угасли, уступив место бесстрастному бородатому лицу человека, стоящего у корабельного штурвала. Выделялись толстые красные чувственные губы, искривившиеся в ухмылке и обнажившие желтоватые зубы. Голубые глаза были бледными, как лёд.

По спине Хуана пробежал холодок, он отвернулся. Картинки исчезли, полыхал лишь шипящий столб синеватого пламени. Иксталь сложил руки на груди.

- Помни об этом, Хуан. И, возможно, тебе удастся уберечься от опасности. Помни также, что боги твоих предков всегда будут здесь, дающие и ждущие ответов. Ты отвратился от Пернатого змея, но он – не мстительный бог. Он помогает своим. В случае беды приходи ко мне.

Хуан склонил голову:

- Я запомню, Иксталь. Хотел бы я сказать большее…

- Это не имеет значения.

Без лишних слов жрец повернулся и медленно пошёл к древней пирамиде, достигнув которой вдруг пропал, словно бы переместившись вовнутрь сквозь магический портал. Молодой человек поначалу колебался, затем взял факел и устремился в обратный путь. Никогда больше, пообещал он себе, не войду в эту пещеру с привидениями. Какое отношение имеет к нему Пернатый змей? Мексика была тёплым и мирным местом, и Розита ждала его…

Некоторое время Хуан наслаждался счастливой жизнью и почти полностью забыл пещеру ацтеков. Колокола отзвонили свадебные марши и с лица фра Франсиско не сходила улыбка, когда он исполнял брачную церемонию. Потом молодожёны насладились друг другом и лишь глубокой ночью вышли во внутренний дворик к фонтану под фиолетовым осенним мексиканским небом.

- Я люблю тебя, миа коразон [4], - тихо прошептал новоиспечённый муж.

- И я люблю тебя, Хуан! – Вздохнула Розита.

Она была миниатюрной девушкой, нежной и хрупкой, с маленькими ручками и ножками. Локоны прекрасных волос обрамляли её бледные щёчки. Хуан ощущал безмерную любовь в своём сердце.

Из залитого кровью хаоса Европы вышел Волк арагонский. Ренегат и убийца, возмутивший своими злодеяниями всех королей континента, дон Диего Арагонский принёс смерть и ужас в Новый Свет. Душегубство и грабежи являлись неизменными спутниками его конных налётов. За ним следовала группа бандитов, великанов в доспехах, на равных делящих груз ответственности за злодеяния своего вожака. Мексика трепетала перед ними…

Губернаторы с тихоокеанского побережья погрязли во внутренних раздорах и ревнивой слежке друг за другом. Процветал непотизм. Правительственные войска скудно оплачивались, солдат плохо кормили, что частенько приводило к бунтам. Мексика фактически пребывала в анархии. Арагонский волк совершал свои набеги быстрее молнии и скрывался до того, как люди успевали сплотиться для действенного отпора.

Испуганные туземные жители безуспешно обращали свои взоры к своим теперешним белым лидерам. Когда-то воинственные индейцы яки способны были лишь на растерянное бормотание. Лишь католические падре пытались возвысить протестующий голос, но и их убивали без всякой пощады. Дон Диего въезжал верхом на лошади внутрь миссий и осквернял алтари. Он распинал святых отцов под звон колоколов и издевательски смеялся при этом. Испания готовилась оказать помощь колониям, но раньше, чем через несколько месяцев та прибыть не могла.

- Фра Франсиско не находится в безопасности в своей миссии, - сказал Хуан Розите. – И всё-таки он её не покинет.

- Почему ты не привезёшь его сюда, милый?

- Я думал об этом, - признался Хуан. – Возможно, мне удалось бы его убедить, ведь он смотрит на меня как на сына. Но я не хочу покидать тебя, любимая, даже на мгновение.

Розита рассмеялась:

- Здесь, на твоей гасиенде, я в безопасности. Твои люди хорошо вооружены, и Волк далеко отсюда. Поезжай в миссию и возвращайся с падре. Я так считаю!

Хорошо! – Улыбнулся молодой супруг. – Мой жеребец быстро скачет. Я вернусь ещё до наступления ночи.

Он сорвал розу с куста и воткнул цветок в тёмные волосы своей любимой жены. Голубое небо было безоблачным. Стая белых голубей порхала над высокими стенами поместья. «Никакое зло не сможет войти сюда», - думал Хуан.

Оставив Розиту, он направил своего чёрного жеребца на север. Поездка заняла всего один день. На сердце у Хуана было легко и безмятежно, когда он возвращался обратно, сопровождаемый фра Франсиско верхом на сером муле. Капюшон тёмной рясы священника вздымался и опадал при порывах ветра. Его лицо было мрачным и застывшим.

- Возможно, действительно лучше будет побыть с вами какое-то время, - приговаривал падре, пытаясь убедить прежде всего себя самого. – Я хорошо спрятал серебряные подсвечники, и Волк не захочет нападать на пустую миссию. Туземцы отправились прятаться в холмах… Да, так будет лучше, Хуан…

На лице молодого человека вспыхнула белоснежная улыбка:

- Поторопимся, падре! К вашему приезду мы зажарили рульку и достали лучшее вино из отцовского погреба.

- Постой-ка! – Вскрикнул внезапно фра Франсиско. Он приподнялся на стременах и вгляделся вдаль из-под поднесённой к глазам ладони. – Хуан!!

Над приближающейся гасиендой поднимались клубы чёрного дыма. Не звучал приветственно колокол. Стервятники кружили в небе.

- Розита! – Прошептал Хуан.

Он вонзил шпоры в тело уставшего коня. Жеребец устремился вперёд подобно стреле. Его копыта вздымали пыль и громко цокали о камни. Фра Франсиско поспешал следом, но оставался далеко позади, когда Хуан достиг ворот. Священник подъехал, когда молодой человек, уже шатаясь, вышел навстречу из внутреннего дворика с лицом, ставшим пепельным не смотря на многолетний загар.

Падре перекрестился:

- Сын мой!..

- Волк был здесь, - сказал Хуан мёртвым голосом.

- Диего Арагонский?!

- Мои люди мертвы. И… - Он не закончил.

Глаза фра Франсиско последовали в ту сторону, куда смотрел молодой человек. Среди роз лежало изломанное стройное тело. Над головой кружил белый голубь с запачканной кровью перистой грудкой.

Гасиенда продолжала гореть.

Жеребец переступил с ноги на ногу. Хуан словно вспомнил о его существовании, затем какая-то новая мысль вспыхнула в его глазах. Негромко чертыхнувшись, он вскочил в седло и сунул ноги в стремена.

- Куда ты отправляешься? – Плача, спросил падре.

- На поиски Волка.

Хуан встрепенулся, его рука потянулась к рукояти шпаги. Он проигнорировал не высказанный протест священника. Железо прозвучало в голосе:

- Некоторые из моих людей ещё могут быть живы. Присмотрите за ними, отец.

Он пришпорил жеребца и вскоре пропал из виду в громком цокоте копыт.

В бешеной скачке лицо молодого кабальеро бесстрастностью напоминало маску, лишь убийственным светом горели его глаза. Весь внутренний мир Хуана разлетелся на куски.

Его миа коразон, его Розита была мертва. Её убил дон Диего Арагонский.

Хуан вдруг вспомнил свой визит к Иксталю, жрецу Пернатого змея, и те видения, которые он тогда узрел: голубь, раздавленная роза и лицо бородатого человека с пронзительными голубыми глазами…

Спустя несколько часов Хуан настиг людей, которых искал. Они ехали не торопясь, компактной группой, упиваясь недавним триумфом. Впереди двигался тот самый бородач из пророческих грёз, что стоял у штурвала с улыбкой на красных губах и холодом в голубых глазах. За Волком Арагонским следовали члены его шайки, отъявленные насильники и убийцы, сорок всадников в доспехах.

Взгляд Хуана был устремлён только на главаря. Чёрным смерчем он влетел в толпу врагов, разя шпагой направо и налево словно молнией. Очень быстро он оказался рядом с доном Диего. Меч того сверкнул золотом в лунном свете, чувственные жестокие губы искривила усмешка:

- Эгей! – Вскричал бандитский вожак. – Что же это такое, Сатана или человек? Он ведь один!

Хуан принял вызов. Его шпага скрестилась с мечом, он вступил в поединок с доном Диего. Внезапно его конь стал заваливаться на бок, получив удар копьём в брюхо. Животное завизжало от страшной боли. Хуан быстрым движением покинул седло и, коснувшись ногами земли, тут же подбежал к своему сопернику. Его острый клинок прорвал защиту дона Диего и слегка задел бородатую щёку. Всадник с окровавленным лицом рванулся назад.

Затем чьи-то грубые сильные руки схватили молодого человека, он споткнулся и упал. Шпага была вырвана из рук. Хуан мгновение бешено сопротивлялся, но конец был неминуем. Через пару минут он уже связанным беспомощно лежал у ног Волка. Бандиты образовали круг.

Дон Диего стоял, не придавая значения ране на лице, его безжалостные голубые глаза не выражали никаких эмоций.

- Кто ты? – повелительно вопросил он.

Хуан молчал. Лишь смотрел на противника убийственным взглядом. Негодяй в доспехах засмеялся:

- Ну, не стоило даже спрашивать… Мы нажили много врагов в Мексике и это, кажется, один из них. – Пальцем в бронированной перчатке дон Диего коснулся раны, нанесённой молодым кабальеро. – Но он взял мою кровь. Никто из тех, кто это делал, не зажился на этом свете! – Волк угрюмо рассмеялся. – Превратности войны, дружок! Ты вступил в игру и проиграл. Так что теперь должен заплатить, и цена будет для тебя высокой.

Он повернулся, охватывая взглядом широкие просторы мексиканской равнины, бледные в лунном свете заросли чаппареля и кактусов.

- Хорошо! – Заключил негодяй. – У нас есть кой-какой медок в этом улье. Пабло!

Невысокий бандит в тёмном и с изъеденным оспой лицом шагнул вперёд.

- Да?!

- Это ведь муравьиный холм неподалёку…

Иных слов не понадобилось – звериная натура подчинённых головорезов идеально сопрягалась с их приобретённым жестоким опытом. Улыбаясь, Волк наблюдал за тем, как споро с Хуана сорвали все одежды и вымазали его тело мёдом. Лишь короткий смешок сорвался с губ дона Диего, когда бандиты уложили пленника рядом с муравейником.

Кровь предков в полной мере проявилась реакции Хуана на происходящее. На его лице не отразилось никаких чувств, оно демонстрировало твёрдое мрачное спокойствие. Заговорил он лишь раз, когда бандитский главарь садился в седло:

- Даю слово, что убью тебя, Волк.

- Даю тебе своё благословение, - насмешливо ответил дон Диего, - ну, тогда hasta mañana [5]…

Он дал шпоры лошади и пустился вскачь, его люди последовали за главарём длинной цепочкой. В лунном свете засеребрилась пыль, стук копыт замер в отдалении. Воцарилась тишина.

Прохладный ветер охладил тело Хуана. Неподвижный, он лежал и смотрел на звёзды. Конечности молодого человека совершенно онемели, также как и разум. С момента смерти Розиты будто корка льда покрыла его душу. Через этот барьер не просачивалось ничего, только в самой глубине затаилось жгучая жажда мести, безмерная ненависть к Волку Арагонскому, чья нога походя раздавила всё, что было дорого.

Потом пришли муравьи…

Через некоторое время после того, как его сознание угасло в агонии, Хуан очнулся и увидел перед собой лицо фра Франсиско. Посмотрев по сторонам, отметил, что лежит на открытом месте, а его кожа смазана бальзамом, унявшим боль. Рассвет был близок.

- Я последовал за тобой, - сказал падре. – Как ты себя чувствуешь?

Молодой человек рывком сел.

- Кто-нибудь из моих людей избежал смерти?

- Нет, никто. А Розиту…

- Да?

- Она лежит в часовне.

- Хорошо! Дайте ей христианское погребение, отец…

В глазах священника появился испуг:

- Что ты имеешь в виду? – C тревогой спросил он.

- Наши пути расходятся, - заявил Хуан, поднимаясь на ноги. – Мы не увидимся больше. Я ищу мести…

- Господь покарает негодяев… В своё время! Возвращайся со мной.

Но Хуан не слышал. Кое-как нацепив изорванные одежды, он молча повернулся и пошёл навстречу восходящему солнцу. Фра Франсиско беззвучно смотрел ему вслед, а затем опустился на колени, чтобы помолиться.

Хуан Васкес не пошёл по следу Волка. Он уже убедился в бесплодности одиноких попыток, а потому рассчитывал на помощь со стороны туземцев, индейцев яки, также испытавших на себе злодеяния дона Диего. Пройдя несколько километров, он нашёл лошадь и двигался дальше уже быстрее.

Надеяться на испанских правителей было пустой тратой времени. Местные жители научились бояться непреклонной жестокости Волка, а потому уподобились беспомощному стаду. Хуан пытался их вдохновить, ругался и уговаривал, но всё безуспешно.

Время от времени доносились слухи, что дон Диего движется на юг, убивая и разоряя всё на своём пути.

Наконец Хуан понял, кто именно может оказать ему содействие – древние силы. Он поскакал на восток, в сторону горной гряды. Он хорошо помнил дорогу…

Вскоре молодой кабальеро стоял внутри громадной пещеры, освещённой синим пламенем газового гейзера. Неподалёку возвышались развалины пирамиды.

- Иксталь! – Негромко воззвал Хуан.

Ответом была тишина. Прошло много времени с тех пор, когда он встречался со жрецом, и смерть могла найти путь даже в эту, почти не поддающую влиянию времени, обитель.

Но вдруг мелькнула чья-то тень, и гигантская фигура Иксталя появилась у столба газового пламени.

- Ночь опустилась на Мексику, - прошептал старый ацтек. – Твоя беда настигла тебя, Хуан Васкес, как и было предсказано. Я не мог помочь, хотя и желал сделать это.

- Однажды ты сказал, что Пернатый змей помогает своим, - напомнил молодой человек.

Иксталь наклонил голову:

- Он поможет тебе свершить месть!

- Покажи мне дона Диего, - выдохнул Хуан.

Жрец указал на голубой пламя. Оно извивалось и колебалось. Внезапно в глубине сформировалась картинка: во главе колонны своих бандитов Волк арагонский пересекал равнину, заросшую высокой пыльной травой, простиравшейся до линии горизонта.

- Смерть наступает, - сказал Иксталь.

Изображение окрасилось в бордовые тона. На дальнем плане взметнулись языки пламени, дым потянулся через равнину. Ветер гнал его в сторону всадников. Хуан заинтересованно наклонился ближе, мстительный огонёк мелькнул в его глазах.

Теперь бандиты испытывали трудности с ориентированием. Их кони бесились в испуге. Костров вокруг стало больше, сухая трава яростно пылала. Сквозь сгущающийся дым Хуан различал лишь контуры тёмных фигур, мечущихся в панике. Лошади сбрасывали своих седоков и топтали их. В сумраке изредка мелькал дон Диего, пытающийся навести порядок среди хаоса. Но всё было безуспешно. Наконец, главарь отказался от своих попыток и в одиночку прорвался сквозь подступающее пламя.

В отсутствии топлива огонь постепенно затух, оставив после себя почерневшие, обугленные трупы. Из банды дона Диего в живых остался только он один. Волк арагонский дал шпоры коню и умчался в громком стуке копыт.

Картинка растаяла.

- Он едет к морю, чтобы вернуться на корабле в Европу, - сказал Иксталь. – Ты должен настичь его раньше.

- Мой конь устал, - пробормотал Хуан.

- Тебе не нужны другие ноги, кроме собственных, - загадочно изрёк жрец. – Твоя кровь - ацтекская кровь. Над нею властен Пернатый змей.

Старик-гигант стал совершать энергичные пассы. Столб голубоватого пламени взметнулся, затем сформировался в подобие цветочного бутона, который, наклонившись будто на стебле, коснулся огненными лепестками Хуана.

Тот в миг преобразился. Теперь не человек стоял рядом с Иксталем, а крупный серый волк, судорожно вздрагивающий мохнатой шкурой.

- Беги быстро, - прошептал жрец. – Поспешай, Хуан Васкес, ибо твой враг также не мешкает.

Подобно стреле волк промчался через пещеру и исчез в туннеле.

Всю ночь зверь бежал без остановки. Горные склоны уступили место покатым холмам, а те сменились равниной. Волчьи лапы без устали несли оборотня к цели, белые клыки обнажались в предвкушении. Хуан Васкес обратился к богам своих предков, а те боги знали толк в мести.

Вервольф миновал Сонору. Рассвет окрасил небо на востоке в радужные тона. И вот, наконец, далеко впереди показалась фигура всадника.

Окрестная трава представляла собой отличное средство для маскировки. Волчья тень свернула в заросли и скрытно помчалась параллельно жертве, не давая той шансов заподозрить погоню. Ветер удачно дул в сторону, так что и лошадь преследуемого не могла учуять опасный запах, пока не стало слишком поздно.

Бедное животное лишь жалобно вскрикнуло и, как подкошенное, рухнуло наземь. Ошеломлённый дон Диего еле успел вовремя покинуть седло. Испанец тут же вскочил на ноги и, различив силуэт скрывающегося в траве волка, выхватил пистолет и взвёл курок. Однако, стрелять не стал, выжидая.

Хрипы умирающей лошади вскоре затихли. Диего Арагонский оставался неподвижным, покуда волк не выскользнул из укрытия метрах в пятнадцати от того места, куда смотрел человек.

Громыхнул выстрел. В тот же момент зверь отскочил в сторону, а затем бросился вперёд как молния. Дон Диего успел вскинуть одну руку, чтобы защитить горло, а другой судорожно попытался найти рукоять меча.

Но внезапно он остался стоять в одиночестве, задыхаясь от изумления. Брошенный пистолет исчез – волк схватил его челюстями и убежал. Дон Диего рассмеялся с искренним воодушевлением:

- Умное животное! Но я – той же волчьей породы, друг мой, и сталь моя остра. Посмотрим, кто победит в этой схватке.

Он быстрым взглядом окинул равнину, подозревая наличие других членов стаи. Но не увидел ничего, кроме бескрайней прерии, чьи покрытые росой травы рябились под утренним ветерком. Никаких следов передвижения волка также не наблюдалось.

Арагонский злодей пожал плечами: было бы хуже, случись это происшествие на несколько часов раньше. Сейчас он находился не очень далеко от цели своего путешествия. Идти теперь надо с ладонью на рукояти меча. Что же до издыхающей лошади, то он затянул уздечку максимально туго на её горле. Животное дёрнулось разок и осталось лежать неподвижно.

Дон Диего двинулся на восток. Через короткое время пот, стекая с бровей, уже застилал ему взор. Удушающая жара мексиканского полудня вступила в силу.

Вожак грабителей надел свой шлем, опасаясь теплового удара. Хотя металл и раскалился, внутренняя кожаная подкладка защищала кожу черепа. Остальные доспехи стали слишком тяжелы и не нужны. Он сбросил элементы брони один за другим, оставив при себе лишь меч и кинжал.

Дон Диего не привык ходить пешком. У него заболели бёдра и промежность. Вскоре он присел отдохнуть, но тут же вскинулся, увидев проблеск серой тени в траве. Бандит расхохотался.

Затем пошёл дальше, прекрасно понимая теперь причину обязательной в здешних краях полуденной сиесты. Передвигаться в условиях опаляющей жары было попросту невозможно. Опустившись наземь, дон Диего решил, что этот привал будет на пути последним. Меч он положил на колени, хотя и полагал, что волк вряд ли нападёт.

Совершенно незаметно его сморил сон. Однако смутное предчувствие опасности заставило его пробудиться и потянуться рукой к рукояти клинка. Тут же глаза злодея широко распахнулись – меч бесследно пропал. Он крутанулся вокруг, проклятия сорвались с его бородатых губ. Но среди травянистой равнины царила неподвижная тишина.

Дон Диего потянулся к своему кинжалу и тут же побледнел – того тоже не было. Теперь он стал безоружным.

Волк ли стал причиной? Разбойник задумчиво покачал головой: ни одному зверюге не схватило бы разума похитить оружие, пока он спал.

А вот, кстати, и проклятое животное! Волк появился из зарослей травы и остановился в десятке футов. Пасть разинута, язык на боку, клыки убийственно остры. В глазах зверя будто бы светилась мысль – пора ли нападать.

Дон Диего потянулся за каким-нибудь камнем, но не смог найти ни одного. Волк шагнул вперёд, и испанец был вынужден отступить. Животное на мгновение заколебалось, а затем исчезло в зарослях. И не появилось вновь. Бандит на пару минут застыл в неуверенности, потом медленно двинулся в нужном направлении. Он постоянно настороженно оглядывался, но волка не увидел.

Наступила вторая половина дня. Небо было голубым, безоблачным и знойным. Окружающий воздух слегка подрагивал от жары, и дон Диего продолжал надеяться, что оставил волка далеко позади. Он шагал без остановки, ноги ныли от крайней усталости.

Солнце клонилось к закату, но жара не отступала. Вдруг совсем рядом материализовалась тень. Красные глаза её горели, послышался низкий рык.

Ошеломлённый главарь разбойников вскочил на ноги. Волк скрылся, но появился вновь, стоило только мужчине снова присесть. Дон Диего поднялся и, спотыкаясь, двинулся в путь. Продолжая идти, он подметил, что волк держится на расстоянии. Поэтому на протяжении всей ночи испанец шагал и шагал, с пересохшим горлом и отказывающимися служить ногами. Зверь двигался по пятам.

На рассвете Волк Арагона набрёл на маленький родник. Жажда затмила всё, он бросился навзничь и погрузил лицо в холодную воду… И тут же ощутил резкую боль в правой ноге! Обернувшись, злодей увидел отбегающего волка. Он попытался встать на ноги, но беспомощно осел на землю. Кровь стекала по лодыжке, а тело сотрясала дрожь. Ахиллесово сухожилие было аккуратно перекушено острыми клыками. Только лишь с незамедлительной помощью опытного хирурга дон Диего мог надеяться на возможность ходить в будущем.

Теперь он уже не улыбался, очищая рану и перевязывая конечность полосками, оторванными от одежды. Кое-как справившись, бандит сел прямо и осмотрелся. Как бы добраться сейчас до берега, где он мог бы получить помощь? Эта задача была неподвластна даже знаменитому Арагонскому Волку!..

Но какая есть альтернатива? Остаться на месте, наедине со зверюгой, который смелеет час от часу? Нет! Ах, если бы удалось сделать костыль… Но деревьев поблизости не было. Дон Диего отыскал только хворостины, которые ломались под тяжестью его тела. В конце концов, сжав в руке найденный камень, он пополз вперёд.

Волк в человеческом обличие надеялся, что зверь подойдёт поближе. Попадающиеся на пути камни он клал себе в карманы. Быть может, удастся подбить проклятое животное хорошим прицельным броском?

Но будто угадав его намерения, волк преследовал свою жертву на безопасном расстоянии. Он обладал почти человеческим, - думал дон Диего – или дьявольским умом! Никогда не подставлялся и уворачивался всякий раз, когда испанец кидал камни.

Наконец все снаряды закончились. Беспощадный, обжигающий зной достиг максимума. Волк приблизился.

К этому времени одежда дона Диего истёрлась в прах, на коленях и локтях образовались участки кровоточащей плоти. Все конечности пылали агонизирующей болью, но он не смел останавливаться. Непреклонная жажда жизни, горевшая у него внутри, не позволяла даже задумываться о возможности смерти. Каким-то… любым (!) образом он должен перехитрить преследователя! Спасительный берег где-то совсем близко!..

Запавшие голубые глаза покраснели. Шлем был утерян где-то уже давно. Пришла ночь, но дон Диего и не помышлял о сне. Непоколебимо волк гнал его вперёд.

Испанец не осознавал того факта, что в горячке он потерял правильное направление, и теперь ползёт от берега. Ночи и дни сменяли друг друга в унылом однообразии не прекращающейся боли. Иногда он находил воду. Волк позволял ему напиться и гнал дальше.

Когда жертва в течение долгого времени не ела, рядом оказывался свежеубитый кролик. Иногда он терял сознание и погружался в сон, но всегда недолгий. Вдосталь есть и пить ему также не позволялось. Голод, жажда и усталость стали постоянными спутниками Волка арагонского.

Дни и ночи… дни и ночи…

Однажды волк спустился с холма, неся в пасти окровавленный кусок человечины. Дону Диего тоже досталась доля сырого греховного мяса.

Дни и ночи… дни и ночи… разум полностью покинул испанца. Кроме мучений, не существовало ничего. Не было иной цели, кроме как продолжать движение, чтобы избегнуть укусов острых зубов. А скудные пища и вода кое-как поддерживали силы…

Дни и ночи… Ночи и дни…

Капитан Рамон Альварес поспешно сделал знак отрядному санитару, чтобы тот приблизился. Отряд из десяти человек под его командованием остановился. Подъехавший санитар поднёс к плечу заряженный мушкет:

- Смотрите, волк преследует человека!

- Не торопись, - сказал Альварес. – А вот теперь – огонь!

Громыхнул выстрел. Волк подскочил высоко в воздух и рухнул навзничь. Ползущий человек продолжал двигаться, игнорируя оглушающий звук, будто того и не было.

Альварес спешился и вместе с санитаром подошёл к полуобнажённой, ужасающей фигуре. Отцепив фляжку от пояса, он полил водой разбухшие сухие губы несчастного.

Но тог забыл, как глотать. Капитан с жалобным отвращением посмотрел на это мало напоминающее человека существо, лакающее пролитую воду из пыльной лужи.

Господи! – Выдохнул он. - Ведь это…

Санитар кивнул:

- Да, мой капитан! Это дон Диего. Человек, которого мы отправляли в Мексику захватывать плацдарм.

- Он улыбается, - содрогнувшись, произнёс Альварес.

Но человек, бывший когда-то Волком арагонским, не улыбался окружающему миру. Его зубы были оскалены в рычащей гримасе. Волосы густо падали на лицо, скрывая всё, кроме глубоко посаженных сверкающих глаз и острого клюва носа. Он отвернулся и начал отползать.

Альварес пошёл за ним. Ползущий огрызнулся, почувствовав руку на своём плече. Он выл как зверь, когда его связывали и пристраивали на недовольную, бьющую копытом, лошадь.

Капитан скомандовал движение. Притихшие солдаты молча повиновались. Отряд поскакал вперёд.

Никто не заметил лежащий в траве труп мужчины, на том самом месте, куда упал подстреленный зверь. Хуан Васкес неподвижно застыл с зияющей раной в груди, куда угодила пуля. На уставшем молодом лице лежала тень удовлетворенной, ироничной улыбки.

Он не слышал протяжного, тоскливого воя, раздававшегося из уст существа, неистово корчащегося поперёк седла. Но Альварес отчётливо слышал эти звуки, он испуганно взглянул на связанного и перекрестился.

- Это очень странная земля! – Прошептал он.

Санитар, ехавший рядом, недовольно кивнул:

- Да мой капитан. Это действительно странная земля!

****

Примечания:

[1] Фра Джуниперо - Мигель Жосеф Серра-и-Феррер (1713-1784), более известный как Джуниперо Серра; монах-францисканец, настолько знаменитый своей миссионерской деятельностью на территории современной Калифорнии во 2-й половине 18 века, что стал первым католическим святым США, имеющим испанское происхождение (причислен в лику блаженных в 1988 г. папой римским Иоанном Павлом II).

[2] Гасиенда (исп.) – среднее или крупное сельскохозяйственное поместье.

[3] El ranchero (исп.) – ферма, ранчо.

[4] Mia corazon (исп.) – сердце моё.

[5] Hasta мa;ana (исп.) – увидимся вскоре.