Воровка

Глава 13

С непривычки скакать на лошади продолжительное время мне тяжело. Последние полчаса я едва держусь, чтобы не вывалиться из седла. Мы преодолели достаточно большой путь и теперь находимся в поиске постоялого двора, чтобы перекусить и какого-нибудь невзрачного домика для ночлега. Аарон хочет разнести побольше слухов о том, куда мы направляемся, чтобы пустить ложный след. А ещё ему надо показаться местным, чтобы те наперебой подтверждали, что видели нас и указывали совершенно неверное направление. Но, видя мою усталость, дознавателю приходится отказаться от части плана.

— Эмма, останавливаемся возле того дома, — кричит он мне в спину, а я замедляю лошадь. — Обойдемся без слухов, ты едва держишься.

— Наконец-то, — протягиваю с облегчением. — Нас не так то и легко найти. Мы можем оказаться где угодно. Неужели обязательно и дальше так гнать?

— Да, пока мы не перейдем одну из горных рек, — поравнявшись со мной, отвечает Аарон.

— И долго до неё?

— День пути. Я дам тебе поспать, но недолго.

— Почему ты так рвёшься перейти горную реку? Ведь, если среди них есть одарённой водой, они без труда последуют за нами.

— За этой рекой ещё одно поселение одарённых. И моё родовое гнездо. Когда-то там жил отец. В этом поселении более лояльно относятся к огненным. Мы будем жить там, возможно временно, а может и всегда. У меня там есть дом, за которым проглядывают. Если бы ты сразу призналась, о том кто ты, я бы увёз тебя туда, — с некой укоризной произносит Аарон.

— Я даже сейчас до конца не верю тебе, — устало улыбаюсь и смотрю на мужчину с грустью. — Как я могла сказать об этом ранее.

— Но, тем не менее, ты со мной, — подмигивает дознаватель, — и даже не пытаешься сбежать.

— Я с тобой, пока не спасён мой брат, — честно признаюсь и хмурюсь, наблюдая, как опускаются уголки губ дознавателя.

— А после снова сбежишь? — голос Аарона пропитан недовольством.

— Если получится, — отвечаю себе под нос, так чтобы он не слышал.

— Что не так, Эмма? — мужчина преграждает дорогу, требовательно смотрит.

Лошадь подомной недовольно фыркает. А я, загнанная в угол, вынуждена отвечать.

— Между нами началось всё не так, как должно было быть. Я испытывала страх, боялась тебя, ты держал меня связанной и постоянно пугал. Я не смогу остаться рядом с тобой.

— Ты снова бежишь от проблем не желая разбираться с ними. Повзрослей, — Аарон пытается говорить мягко, но я вижу, что его злит мое не согласие. — Дай нам шанс начать всё иначе, — он даже выдавливает из себя улыбку, протягивает мне руку, но я игнорирую его жест.

— Предлагаешь заново познакомиться? — фыркаю и закатываю глаза.

— Почему нет? — оживляется Аарон. — Я буду за тобой ухаживать, — он начинает жестикулировать, загибая пальцы и размахивая рукой, — дарить подарки, а когда поведу тебя в танце, буду ждать разрешение на поцелуй.

— И держать при этом на привязи? Аарон, ты держал меня связанной все это время. Вряд ли ты можешь предложить мне нечто иное.

— Ошибаешься, Эмма. Почему ты делаешь акцент только на этом? Я тебя спас, попрощался со своим положением.

— Спасибо, — говорю, отпустив голову.

— Это всё, что ты можешь сказать? — тихо и абсолютно без каких-либо эмоций спрашивает Аарон.

Чтобы ответить ему несколько раз набираю в грудь воздух и медленно выдыхаю, успокаиваю беспокойное сердце и дрожь в пальцах.

— Да, я благодарна тебе, но не хочу быть рядом, — говорю то, что должна сказать, стараясь не смотреть на мужчину.

Он молчит, уступает мне дорогу и внимательно всматривается в даль.

— Я понял, Эмма, — произносит Аарон после продолжительной паузы. — Я отпущу тебя, когда ты будешь в безопасности. И я буду уверен, что ты вновь не начнешь воровать, чтобы выживать. Я обо всём позабочусь.

Дознаватель спешивается с лошади и заходит во двор, стучит в дверь, о чём-то негромко беседует с хозяйкой. Стою, смотрю ему в спину и не понимаю, отчего вместо радости чувствую пустоту внутри.

Хозяевам дома Аарон вновь представляет меня своей женой, говорит всякие глупости, что на постоялом дворе слишком шумно, а нам хочется отдохнуть в тишине и выспаться. При этом он перебирает в кармане монеты, звон которых слышу даже я, хотя стою в паре метров от него.

Лица людей светятся гостеприимством после щедрой оплаты. Нас кормят похлебкой из овощей с зеленью, и провожают в свободную комнату.

— Здесь одна кровать, — оглядевшись, говорю я.

Аарон хмыкает, стаскивает покрывало и кидает возле моих ног.

— Ты будешь спать на полу? — видя, как он берет подушку и ложится, спрашиваю с недоумением.

— Буду, и тебе советую уснуть, как можно скорее.

— Ложись на кровать, — говорю неуверенно, наклоняюсь, чтобы поднять тяжёлое покрывало со странной вышивкой, состоящей из ромбов и цветов красно-синего цвета, но дознаватель останавливает меня. Он ложится и посылает меня кивком обратно.

— Ты не отдохнешь, ложись рядом, — продолжаю упрямо.

— Вместо того, чтобы тратить время на бессмысленное споры, ты могла бы уже засыпать. Я ложусь отдельно не из-за того, что не хочу прикасаться к тебе, а потому что понимаю, что не смогу тебя сделать своей. Между мужчиной и женщиной должно быть доверие, я хотел сделать тебя счастливой, чтобы ты забыла обо всём, но ты акцентируешь внимание на том, что я удерживал тебя подле себя. Но задумайся, если бы я тебя тогда отпустил, где бы ты оказалась без меня? Долго бы ты смогла продолжать воровать, чтобы сводить концы с концами? А сейчас ты находишься рядом со мной, потому что тебе это выгодно, но, не потому что ты этого хочешь.

— Не думала, что ты настолько сентиментален, — бормочу, поражённая его признанием.

— Так бывает, когда вынужден отказаться от любимой женщины.

— Если она любимая от неё не отказывается, — шепчу растеряно.

— Отказывается, когда понимают, что она не может быть с тобой счастлива.

Я не могу больше ничего сказать ему, ложусь на кровать и утыкаюсь подушку. Мне горько, горячие слёзы сами льются из глаз.

Вспоминаю нашу первую встречу, то как он мне понравился, и как я хотела приглянуться ему до того момента, как поняла, что он одарённый. Облизываю губы и тут же представляю, как целует Аарон, какой жар по телу разливается от его прикосновений.

Мне кажется, что я завершила ошибку. Была слишком резка и мне следовало ещё немного подождать, чтобы разобраться в себе, а не быть столь резкой в разговоре с ним. Засыпаю с тяжёлыми мыслями и просыпаюсь задолго до того, как меня разбудит Аарон.

Беспокойство раздирает.

Тянусь к его дорожной сумке, шарю в ней, не глядя, ища обруч.

— Хочешь лишить меня сил и сбежать? — Аарон изгибает бровь, смотрит с иронией.

— Нет, хотела сделать из одного обруча несколько браслетов, — чувствую, как краснеет лицо, ведь он застал меня за непристойным занятием, хотя я всего лишь не хотела его будить.

— Пробуй, — снисходительно разрешает дознаватель.

Сосредотачиваюсь и прикрываю глаза, обращаюсь к дару, прошу направить силу правильно и представляю, что должно получиться.

Я никогда не делала ничего подобного, только гнула металл, поэтому сама до конца не верю в успех. Обруч вибрирует под пальцами, нагревается, натужно звенит.

— Эмма!

Открываю глаза под восхищённый возглас Аарона. Он подхватывает один из десяти браслетов и смыкает на моём запястье.

— Проверим его работоспособность, — успокаивает меня дознаватель. — Я думал, ты сделаешь из одного обруча несколько, но браслеты — это весьма хорошая идея. Пробуй, — просит он выпустить дар.

— Не выходит. Работает, — говорю и протягиваю руку, поджимаю губы, поддаваясь секундному сомнению, и облегченно выдыхаю, когда браслет щёлкает и остаётся в ладони Аарона.

Он смотрит с горечью и нежностью, поджимает губы, будто сожалеет о чём-то, хочет сказать, но молчит.

Чтобы убрать эту странную неловкость между нами, показываю, на что способна и приподнимаю браслеты над полом, заставляю их кружиться и щёлкать рядом с головой дознавателя.

— А можешь его надеть на меня на расстоянии?

Пожимаю плечами, отступаю к самой стене, пальцем направляю браслет и защелкиваю его на запястье Аарона.

На мгновение его лицо озаряет улыбка, от которой мне становится тепло. Теперь он протягивает мне руку и ждёт, когда я освобожу его. Он не сомневается во мне, не думает, что я могу воспользоваться ситуацией.

Когда я прикасаюсь к нему, Аарон рывком притягивает к себе и осторожно целует в уголок губ.

— Прости, я не удержался, — шепчет, опаляя кожу горячим дыханием.

Я стою с закрытыми глазами, жду продолжения, но его так и не наступает.

Увидев, как мужчина невозмутимо собирается в путь, следую его примеру. Заправляю кровать, сбиваю подушки, да так, что пух летит во все стороны, распускаю волосы, прохожусь по ним гребнем и заплетаю косу. Ловлю на себе взгляд Аарона и поражаюсь тому, насколько он отстранён и холоден.

— Я жду тебя за дверью, — бросает он, оставив меня одну.

Прикладываю холодные ладони к пылающим щекам, подхожу к окну, чтобы собраться с мыслями, подумать о том, что происходит со мной и отчего настроение Аарона меня столь огорчает.

Открываю настежь форточку и вдыхаю запах влажной земли после дождя. Смотрю вдаль и срываюсь с места.

— Аарон! — выкрикиваю громче, чем следует. — Нас нашли!

Дознаватель отстраняет меня в сторону, бросается к окну и тут же отходит, хватает меня за руку и бежит вниз по лестнице.

Хозяин с женой ещё спят, солнце только встало. Двор закрыт, но с моим даром нам не составляет никакого труда распахнуть все двери и наспех оседлать лошадей.

Мы мчим по полю вместо дороги, чтобы нас не заметили. Ни я, ни Аарон не сомневаемся, что в такую рань гнали лошадей в поисках нас. Преследователи не останавливались на ночлег, стараясь нагнать.

Наши лошади смогли отдохнуть, благодаря чему нам удаётся скрыться в лесу. Я больше не тешу себя иллюзией безопасности и всегда нахожусь в напряжении, вздрагиваю от выпорхнувшей птицы и постоянно оглядываюсь.

Все тело ноет, чудом держусь в седле, слушая подбадривающие фразы Аарона. Он вновь участлив и просит немного потерпеть, видя, как мне тяжело.

Местность меняется постепенно, все чаще встречаются большие валуны, а высокие деревья с тонкими стволами раскачиваются на ветру. Начинается дождь.

Сырая почва заметно замедляет нас. Гнать лошадь по лесной размокшей дороге опасно. Из-за тёмных туч сложно определить, какое время суток, но мне кажется, что в пути мы уже довольно долго.

Намокшая одежда неприятно липнет к продрогшему телу.

— Осталось немного, — говорит Аарон. — Извини, но использовать сейчас дар не могу. Мне нужно, чтобы я был полон.

Безразлично веду плечом, куда больше меня беспокоит, когда мы сможем остановиться.

— Немного это сколько? — замедляю лошадь, я вся во внимании, ибо любое сокращение времени поездки для меня важно.

— К вечеру доберемся, — с тёплой улыбкой сообщает Аарон.

Я приподнимаю брови, смотря на небо.

— Сейчас примерно полдень, — поняв мой намёк, сообщает он. — Я много раз бывал здесь, пока были живы родственники. Всякое бывало. Иногда торопился, гонимый пустым спором с другом, о том, кто быстрее доберется, а иногда добирался подолгу, собирая листья таволги для местной знахарки. Я знаю, где срезать путь и переправлю нас через горную реку за считанные минуты. Потерпи.

— Аарон? Что будет с моим братом? Ты ведь его тоже поймаешь? — резко меняю тему разговора и подгоняю лошадь, чтобы видеть лицо мужчины.

— Вправлю мальчишке голову, — нехотя после минутного молчания отвечает он. — Зачем ты спрашиваешь, если тебе не понравился ответ? Он передал дважды. Первый раз я мог понять, но не сейчас.

— Он делает это ради меня! — от возмущения мой голос звучит громко. — Ты говорил, вытащишь его.

— Вытащу, — согласно кивает дознаватель, — чтобы его не убили. А после запру.

— Отпусти его, и я останусь с тобой.

— Нет, Эмма, ты уйдешь. Рядом со мной тебе делать нечего.

Я судорожно дышу, не находя слов. Смотрю в удаляющуюся спину Аарона и до боли сжимаю поводья.

— Давай без истерик, — останавливается он. — Иного я предложить не могу, можешь не уговаривать.

Запрокидываю голову и радуюсь тому, что дождь может скрыть покрасневшие глаза.

Весь оставшийся путь до горной реки мы проводим в молчании. Каждый из нас погружен в свои мысли и избегает неудобных разговоров. Только когда из-за крутого склона нам приходится отпустить лошадей, Аарон заговаривает со мной.

— Сможешь спуститься?

Надуваю щеки, смотря вниз, и пожимаю плечами. Делаю небольшой шаг, поскальзываюсь на глине, размахиваю руками, пытаясь найти равновесие, и вскрикиваю, заваливаясь вперёд.

Аарон подхватывает меня за талию, ставит на ноги и хмыкает, стараясь скрыть смех.

— Грация — это особенность огненных? Или только твоя?

На колкую фразу мужчины фыркаю, закатываю глаза, держусь за его руки и прогибаюсь в пояснице, заставляя его удерживать меня.

— Так-то я пробиралась в дома и имела прозвище невидимка.

— Не знал бы правду, никогда не поверил. Слишком бедовая, — качает головой дознаватель. — Пошли, надо спешить.

— Потому что я в платье, а оно отнюдь не предназначено для подобных прогулок.

— Ходила в мужской одежде?

— Именно.

Вкладываю пальцы в ладонь мужчины, подхожу к самому краю и осторожно следую за ним, смотря под ноги. Вымеряю каждый шаг, чтобы не скатиться кубарем.

Горная река шумит так, что закладывает уши. Не представляю, как можно через неё перебраться. Течение слишком быстрое, а брызги поднимаются на пару метров. Вместо привычного песка на берегу лежат камни.

Аарон подсказывает мне, куда лучше вступить и обращает внимание на опасные участки. Под его руководством мы успешно преодолеваем крутой склон и останавливаемся возле бурлящей реки.

Вид одинокой ветхой деревянной лодки, скрытой за большим валуном, вызывает недоумение. Нервно хмыкаю, оглядываюсь в поиске чего-то более достойного для переправы.

— Эмма, садись в лодку, — Аарон перекрикивает шум и качает головой, видя мои округлившиеся глаза. — Молча и быстро, — добавляет он и поторапливает хлопком по ягодицам.

— В эту? — уточняю на всякий случай, боясь, что она попросту развалится.

— Тут других нет.

Аарон заходит в воду и разводит руки в стороны, сосредотачивается. От усилий его спина напрягается, на руках бугрятся мышцы. Река по-прежнему бурлит, волны разбиваются об камни. Меня терзает сомнение, что дар дознавателя способен справится со стихией.

Мнусь на месте, но мужчина оборачивается, проверить выполнила ли я его указание. Под его взглядом мне приходится сесть в лодку и обхватить колени руками.

Едва я усаживаюсь, река приходит в движение. Вода затапливает берег, поднимается на глазах.

— Трусиха, — говорит Аарон, устраиваясь в лодке позади меня, когда я вздрагиваю от его прикосновения.

Я настолько увлечена происходящим, что не заметила, как он приблизился.

— Сейчас начнется, — предупреждает он, и притягивает поближе к себе.

Волны подхватывают лодку, тянут за собой. Я вцепляюсь в мужчину, ожидаю тряски, но мы плавно движемся вперёд. Вокруг нас бурлит вода, брызги попадают на лицо, а мы плывем вперёд по полосе водной глади.

— Так просто? — громко говорю и расслабляюсь под размерное покачивание, откидываюсь на грудь мужчины.

— Многое проще, чем кажется, если научиться решать проблемы, а не бежать от них, — подхватывает Аарон будто специально ждал, когда сможет очередной раз ткнуть меня носом.

Не развиваю дальше эту тему, делаю вид, что не расслышала. Для убедительности, закрываю уши ладонями, будто их заложило и трясу головой.

Берег, на который мы переправились, не такой крутой, камни на нём более мелкие и колкие, а кустарники ближе подступают к воде.

— Здесь не бывает людей. Они не пересекают реку, потому что дальше граница одаренных. Остановимся неподалёку, отдохнем и пойдем дальше. Но, если тебе хватит сил, можем продолжить путь.

— А сколько идти до одаренных? И там вновь зима?

Хмурюсь, не желая засыпать в ночном лесу, но я настолько устала, что едва не валюсь на ходу.

— Идти полдня до моего дома, а до границы осеннего леса и того меньше. Возможно, ты об этом не знаешь, но одаренные живут в четырех поселениях. Некоторые из них граничат с городами. Как правило, большинство горожан в них одаренные, но всё же изредка встречаются и люди. Как, например, у нас.

Осенний лес самый изолированный от всех. В нем живут самые сильные одарённые и действует запрет на смешанные браки между нами и людьми.

Они отделились от всех, когда выступили против истребления огненных. Они первыми поняли, что сила оставалась при нас, пока все дары жили в гармонии. Но было уже поздно. А весть о том, что появилось поселение, которое примет к себе в огненных, вы восприняли как ловушку для того, чтобы поймать остальных.

Я слушаю его в пол уха, едва передвигаю ногами, мысленно собираюсь с духом подняться по склону.

— Мы остановимся там? — указываю пальцем наверх.

— Да, я дам тебе немного поспать.

Стискиваю зубы, иду из последних сил, цепляюсь пальцами за ветки. Аарон подталкивает меня в спину, чтобы мне было легче.

— Молодец, ещё немного, — мужчина пытается меня подбадривать, а я восхищаюсь его выносливостью.

Со стороны выглядит, будто он и вовсе не устал, хотя ему потребовалось неимоверно много сил, чтобы с помощью своего удара переправить нас через горную реку.

Последние шаги даются особо тяжело, их я преодолеваю ползком.

— Твой огонь может согревать? — от вопроса Аарона у меня вырывается нервный смешок.

— Ты знаешь столько же об огненных, сколько я об остальных одаренных. Мой огонь может только взаимодействовать с металлом.

— А нагревать его? — спрашивает Аарон. — В книгах об этом упоминалось.

— Мой не может, — говорю уверенно, знаю об этом точно. — Могу только диких животных отпугнуть и то, пока не сплю.

— Тебе многому можно научиться, дар надо развивать.

Киваю. Я готова согласиться со всем, лишь бы лечь и немного отдохнуть.

Падаю на траву плашмя, из горла вырывается довольный едва слышный стон.

— Мне больше нравилось, когда ты стонала подо мной, — смеется Аарон. — Подожди немного, земля холодная, я натаскаю веток.

Мычу что-то несвязное, глаза закрываются сами собой, будто нечто тянет меня к себе. Поддаюсь, прикрываю веки.

Тело расслабляется, мысли теряют четкую форму и рассеиваются, унося тревоги прочь. Границы стираются, я нахожусь на краю обрыва и смотрю вниз.

— Эмма! — слышу голос брата и падаю в пустоту навстречу ему. — Эмма! — повторяет Эмир, когда я поднимаюсь и вглядываюсь в туман, пытаясь найти его. — Я тебя долго ждал! Беги от него! Он обманывает тебя! Ты должна мне поверить.

— Эмир?! Где ты? — кручусь вокруг себя, но ничего не вижу из-за плотной серой дымки. — Нам надо встретиться, а после он отпустит меня. Он обещал. Те люди, с которыми ты был. Кто они?

— Друзья, им можно верить, — с заминкой отвечает брат. — Рогланд такой же, как и ты. Он огненный.

— Ювелир? — восклицаю удивленно. — Ты уверен?

— Я видел сам, он с нами одной крови, он поможет. Только не говори об этом никому. Храни наш секрет. Надо выбираться. Беги от него. Мы поможем. Аарон загубил уже одного огненного. Он хочет проверить выйдет ли из тебя дракон. Помнишь сказки про драконов? Книжку с красными буквами?

— Какие сказки?

Эмир говорит чересчур обрывчато. Часто делает длительные паузы, из-за чего я с трудом могу определить, куда мне идти, но сейчас его голос становится ближе.

— Они были у всех одаренных, — говорит он и тут же поправляется. — Дурень! — ругает сам себя. — Ты можешь не помнить, но я могу рассказать, зачем ему нужно твое доверие и что будет после.

Помимо голоса брата я слышу чей-то шёпот. Молчу, чтобы не выдать несколько я близко подошла.

— Эмма? — зовет Эмир.

Я спотыкаюсь, увидев лежащего брата и зависшую над ним грузную фигуру.

— Ты здесь? Выслушай меня! — шепчет человек.

— Ты здесь? Выслушай меня! — точно с такой же интонацией громко повторяет Эмир.