Вот и встретились мы снова

Я выпорхнула из аудитории, трепетно прижимая к груди зачетку. Сессия сдана, впереди каникулы! Красота!

Ко мне тут же подбежали сокурсники.

— Ну, сдала? — спросил самый нетерпеливый Иванов.

Я счастливо кивнула с блаженной улыбкой на лице.

— Сдала, — подтвердила я. — Пятерка.

— Заучка, — добродушно фыркнул Картнев. Я задорно показала тому язык, и стала протискиваться сквозь толпу, шаря в сумочке, в поисках телефона. Мне не терпелось поделиться новостью со своим лучшим другом, которой внес большой вклад, вдалбливая мне знания по этому предмету несколько месяцев.

Приложила трубку к уху и стала нетерпеливо сопеть как ежик в ожидании ответа.

— Да, Мелкая? Ты чего там сопишь? Только не говори, что провалила. Ты не настолько бездарна, как пытаешься меня убедить!

— Я сдала! — взвизгнула я, подпрыгивая. — На отлично! Представляешь?

— Конечно, представляю, — довольно фыркнул он, а в голосе слышалась улыбка. — Эта оценка стоила мне нескольких килограммов моих драгоценных нервов и уйму времени, — с этим я не могла не согласиться. — Так это нужно отметить! Ты где? Все еще в универе?

— Да. Только мне нужно еще зачетку отнести, и еще кое-какие дела сделать.

— Отлично. Значит, давай через полчаса встретимся в парке на нашем месте? Тебе хватит получаса?

— Да. Должна успеть, — улыбнулась я, в предвкушении встречи. — До встречи, Никит.

— До скорого, Мелкая, — хмыкнул он и отключился.

Управилась я минут за двадцать, но все равно поторопилась в парк, расположенный недалеко от территории университета. Беззаботно перепрыгивая на крыльце через ступеньку и размахивая сумочкой, я спускалась по лестнице, чтобы на последних ступенях чуть не растянуться пластом, от шока. Резко затормозив, словно уперлась в невидимую стену, я, сглотнув, уставилась в самые голубые глаза на свете. Глаза, которые я уже и не мечтала увидеть снова. Те самые глаза, которые полтора года назад убеждали меня в искренней любви, а через день не задумываясь, бросили и распрощались, казалось, навсегда.

Но вот встретились мы снова.

Я не находила в себе сил пошевелиться. Даже слово сказать и то, не могла. Кажется, как и он. Мы просто смотрели друг на друга. Изучающе, словно снова знакомились. Хотя я с точностью до миллиметра могла назвать все места, где у него на теле шрамы и даже самые маленькие родинки. И все же, сейчас мы были чужими людьми.

Зачем он вернулся? Ведь утверждал, что не вернется никогда. Что ненавидит и этот город и эту страну… И все же… вот он… здесь. Стоит и смотрит со странным выражением на лице.

Мне захотелось закричать. Заставить его испариться. Ведь я только начала новую жизнь. Только перестала чувствовать боль… Привыкла жить без него…

И он словно нарочно появляется.

Но я молчала и смотрела.

Перед глазами промелькнуло воспоминание нашего знакомства.

Я тогда была на втором курсе, готовилась к зимней сессии. И вдруг мой наставник по предмету заболел. Замену нашли очень быстро. Так я и встретилась впервые с самым красивым мужчиной в моей жизни. То бледнея, то краснея, я мямлила ответы на его вопросы, благодаря которым он пытался понять степень моих познаний.

На меня новый преподаватель смотрел со смесью усмешки и пренебрежения. Он, конечно, сразу понял, как действовал на меня. Но на этом внимание не заострял и общался со мной как со всеми, за что ему отдельная благодарность. Через месяц, когда сессия была давно сдана, я случайно подслушала разговор двух старшекурсниц в коридоре.

Одна хвалилась другой, что смогла затащить красавца-преподавателя в постель и делилась впечатлениями. Помню, я тогда впервые прогуляла пары, и весь день прорыдала в подушку. К тому моменту я была уже безнадежно влюблена и понимала всю никчемность своего положения. Но ничего с собой поделать не могла. И каждый раз при видя него у меня замирало сердце от счастья, что я его просто вижу. Пусть он меня и не замечает.

Еще через месяц у моего старшего брата настало день рождение. Его он собирался отмечать в клубе, собрав всех друзей. Я сначала не хотела идти, но устав от своей болезненной влюбленности, решила, что пора с этим кончать. А как лучше всего избавиться от мыслей о мужчине? Правильно! Другим мужчиной!

Надев свое самое короткое платье и самые высокие каблуки, я уверенной походкой отправилась «лечиться». Но я не была бы собой, если бы все не было через одно место. В числе гостей значился и мой новый преподаватель и гроза сердец всех студенток — Олег Михайлович Берсерков. Не знаю, как я не подавилась коктейлем, когда увидела его. Стоит ли говорить, что в его присутствии, всех мужчин я автоматически браковала, считая каждого менее достойным чем «моя прелесть»? Поэтому по тихой грусти в одиночку напивалась, налегая на алкоголь. Хватило меня ненадолго, и вскоре меня стало знатно тошнить. Все же с алкоголем я была глубоко на «вы», и встречались мы с ним отнюдь не часто.

Сил хватило дойти до братца и сообщить о своем уходе. Братец, видя мое состояние, логично предположил, что самостоятельно я не доберусь до своей квартиры, и отправил мне в провожатые одного из своих друзей. Да. Именно его. Мне же «везет» не так ли?

Неуклюже отнекиваясь, я попыталась отказаться от помощи, но мне, разумеется, не поверили. В машине у моей мечты я старалась слиться с интерьером и вообще не показывать признаки жизни. С удивлением поняла, что протрезвела. Резко. Стоило только оказаться с ним наедине. Но лучше бы я была в стельку пьяная, честное слово!

Я сидела ни жива ни мертва и тихо сгорала от стыда, рискуя прожечь дорогую обивку салона.

— Я не знал, что у Макса есть сестра, — вдруг услышала я. Максим — это мой брат, если что.

— Сюрприз, — тихо протянула я, стараясь не смотреть на него.

— Как прошла сессия? — продолжал он меня пытать.

— Спасибо, Олег Михайлович, все замечательно. Сдала на отлично.

— Давай, когда мы наедине, будем общаться без отчеств? — предложил он с улыбкой. Я чуть глаза не выронила от шока. Благо, что была отвернута от объекта моего воздыхания.

— Хорошо… Олег, — запнулась я, понимая, что совершала практически кощунство. Прежде я даже мысленно о нем думала с отчеством.

— Вот и договорились, Сонечка.

Все. После его нежного «Сонечка», я думала, меня придется отскребать от сиденья, так как просто растеклась лужицей.

Он проводил меня прямо до квартиры, хотя мог просто высадить перед подъездом. И что самое главное, на прощание ПОЦЕЛОВАЛ в щеку!

Всю ночь я не спала и вспоминала момент поцелуя, всячески фантазируя на тему, что было бы, если бы я сама его поцеловала. Видимо, уверенности в себе мне все же не хватало, так как каждый раз выходило плохо.

На следующий день он встретил меня после пар и предложил подвезти. Я согласилась.

Через несколько дней он позвал на свидание. Еще через неделю он стал моим первым мужчиной и полгода я была счастлива.

Скрыть наш роман в университете не удалось и его с удовольствием смаковали, чуть ли не ставки делая, когда меня бросят. Злых языков я не боялась. А если честно, мне на них было плевать. Я была самой счастливой, ведь любимый человек убеждал, что и я любима.

А после брат решил меня предупредить:

— Сонь, я не против ваших отношений с Олегом. Парень он не плохой, даже наоборот. Мы с ним дружим, и я буду рад, если у вас все сложится. НО! Ты должна знать, что он хочет уехать в штаты.

— Что?! — в шоке уставилась я на брата с ужасом.

— Он уже год как отправил запрос со своей кандидатурой на место преподавателя в университет Америки. Если ты не собираешься отправиться с ним, то я хочу, чтобы ты была в курсе и задумалась.

Я не собиралась! Меня все устраивало в нашей стране, и уезжать категорически не хотела!

После подумала, что без него я не смогу и почти смирилась с мыслью, что придется ехать за любимым, как некогда жены декабристов, лишь бы быть с ним.

Вспомнились мне и его редкие замечания, по поводу того, как ему «душно» в этом городе и этой стране в целом. Прежде я не придавала этому значения. А следовало.

Тем вечером, лежа на голой груди любимого, я все же задала волнующий и мучащий меня вопрос.

— Не думай об этом, — отмахнулся он. — Я уже и забыл совсем о том запросе. Теперь мы вместе и мне ничего не нужно.

Его слова сделали меня счастливой ровно на два месяца. А после пришел ответ на его запрос. Положительный. Его ждали. Моего любимого человека ждали в штатах через неделю! Освободилось место и им срочно нужна кандидатура на него.

Теплилась в моей душе еще надежда, что Олег откажется от поездки. Но спустя два дня, как я со слезами, стоя на коленях, умоляла его остаться, он не растерял своей решительности, я поняла, что отговаривать бесполезно. Тогда я решила, что поеду с ним. О чем и сообщила.

— Соня, пойми. Ты не готова к той жизни. Тебе хорошо здесь. Время, что мы провели вместе — было замечательным. Я буду помнить о том, как нам было хорошо. А теперь, увы, нам придется расстаться. Прошу, не расстраивайся. Ты еще найдешь свою настоящую любовь.

Захлебываясь рыданиями, я уверяла, что люблю только его, и всегда буду любить. Просила не бросать меня, заверяя, что жить без него не смогу. Ничего не помогло и он улетел. Сдал меня с рук на руки брату, чтобы быть уверенным, что я по глупости ничего не сделаю.

Макс тогда сообщил, что больше не желает видеть бывшего друга. Но Олег лишь сообщил, что ему жаль, что так вышло. И ушел. На полтора года! А сейчас стоит передо мной, как ни в чем не бывало. Словно и не было этих полутора лет. Словно не он разорвал мое сердце на кусочки, заставив собирать себя заново, и каждый день не вставать, а воскресать.

Когда он сделал шаг ко мне, мое сердце на миг замерло. Но я даже не шелохнулась, чтобы податься навстречу, как было прежде. От его красоты дух спирало. Он изменился. Сильно. Но оставался безумно красивым.

С удивлением поняла, что отмечаю это просто как факт. Словно смотрю в интернете на фотографии красивых мужчин. Да, красивый. Но недостижимый и чужой.

— Сонечка, — бархатным голосом, сказал он.

Я ждала, знакомого замирания сердца, как было каждый раз, стоило ему назвать меня по имени. Вот так, ласково и нежно. Но этого не было…

Он порывисто притянул меня к своей груди и крепко обнял, целуя мои волосы.

— Девочка моя. Любимая, нежная, единственная. Как же мне было плохо без тебя. Как же я скучал. Прости меня, Соня, прости, — продолжал он целовать мои волосы, шепча нежные слова.

Я приготовилась, что почувствую счастье. Ведь я так ждала этих слов. Я так молилась, рыдая каждый день, чтобы он вернулся и сказал, как любит. Какую ошибку допустил. Но дни шли, он не возвращался, а я перестала плакать.

Целый год я просыпалась в слезах, в панике пытаясь обнять любимого… которого не было. Он был далеко. И оставил меня одну. Без раздумий. Просто отказался.

Каждый день на протяжении года я засыпала, целуя самое дорогое, что у меня от него осталось. Браслет, который он мне подарил на день рождения. Мне казалось, что он и в своей Америке сможет почувствовать этот поцелуй и понять, как я скучаю и люблю его.

Теперь на моей руке нет и браслета. Даже не помню, когда сняла его.

Он отстранил меня и посмотрел в мои влажные глаза. Подбородок предательски затрясся.

— Соня, девочка моя, какая же ты красивая. Не плачь, милая. Не плачь, хорошая. Я вернулся. Вернулся к тебе, — вытирая пальцами и поцелуями мои слезы, бормотал он.

А я горько усмехнулась. Ведь сейчас я оплакивала полтора года потерянной жизни. Только сейчас я поняла, что не жила, а существовала, боясь, что если я постараюсь его забыть, то предам мою любовь. Поэтому я все это время холила эту боль и лелеяла как зеницу ока. А сейчас поняла… что переболела. Не знаю, в какой именно момент. Но сейчас мне не больно. Только жаль. Искреннее жаль, что так получилось.

— Соня, я был таким дураком, — вздохнул он, заглядывая мне в глаза и целуя мое лицо, которое не было сил даже отвернуть. Уже ЧУЖИЕ губы целовали мои, но моя душа не верещала от счастья, а сердце не делало кульбит. Я не чувствовала ровным счетом ничего. Перегорела. — Я думал, что легко тебя забуду. Я считал, что ты не столь важна для меня, как моя прежняя мечта уехать из страны. Как же я ошибался.

Я вздохнула, и аккуратно положила ладони на его руки, отстраняя от себя. Вспомнилось, что именно так, аккуратно, но бескомпромиссно, он убирал мои руки, когда я бросалась со слезами ему на грудь, умоляя не оставлять меня. Тогда я услышала: «Прости».

— Прости, — вздохнула я, самостоятельно утирая слезы, но на их месте появлялись новые. — Как же я ждала эти слова, — улыбнулась я сквозь слезы и нежно погладила его по щеке. Руку не обдало током. Кончики пальцев не щипало. Просто теплая кожа. Не более.

Он прижался к моей руке и прикрыл глаза, затем поцеловал в запястье, и я отняла руку.

— Жаль, что так поздно, — добавила я. И обошла замершего мужчину. — Прости, я спешу, — бросила я за спину, не оборачиваясь, зная, что сейчас он растерянно смотрит мне в след.

А я прибавила шаг, потому что действительно опаздывала. К, как оказалось, самому родному человеку. Я уже предвкушала, как расскажу ему о том, что, наконец, избавилась от своего наваждения. Исцелилась и готова жить.

На нашем месте его не оказалось, и я присела на лавочку в ожидании, глупо улыбаясь своим мыслям.

Спустя десять минут я заволновалась. Никита никогда прежде не опаздывал на встречи со мной. Достала телефон и увидела значок сообщения. От прочитанного, у меня дух перехватило, а сердце забилось как бешенное.

С номера Никиты мне пришло лаконичное в своем ужасе сообщение: «Будь с ним счастлива».

На глаза навернулись слезы, а я трясущимися руками стала набирать его номер. Телефон выключен. Закусила губу, и чуть было не завыла в голос. На глаза попалась урна, в которую выбросили шикарный букет. Что-то мне подсказывало, что вначале букет предназначался мне. Так как состоял из моих любимых пионов.

Только не это! Он, наверное, видел меня с Олегом… Бог его знает, что мог подумать!

— Только не это! — шептала я себе под нос, стремительно выбегая из парка в сторону метро. — Я не могу его потерять. Только не его.

Проклиная себя за то, что не в силах поторопить подземный транспорт, я с очумелым видом теребила в руках сумку и перезванивала на отключенный номер каждую минуту, в надежде, что он выйдет на связь. После десятого раза, поняла, что дело зряшное, и откинула голову на окошко, прикрыв глаза и уговаривая себя не паниковать.

Вновь промелькнули воспоминания, но теперь уже с Никитой.

После отъезда Олега я месяц бездарно провалялась в постели, забросив учебу и даже элементарно отказываясь от еды. Каждый день я не хотела просыпаться, но просыпалась и либо смотрела в потолок, либо рыдала.

На уговоры родных я не поддавалась, и Максиму надоело мое состояние. Пошел на крайние меры. После угрозы брата, что меня сдадут в лечебницу, пришлось возвращаться к жизни. Точнее, ее блеклой копии.

Учеба интересовать меня перестала, но я добросовестно сидела на парах и вела конспекты. За спиной и даже в лицо шушукались, не упуская возможность меня поддеть и напомнить о том, что меня бросили. Я не обращала внимание, хотя каждый день умирала при каждом упоминании его имени. Однажды в столовой какой-то девице надоело мое игнорирование ее острот и она стала нарываться на драку. Мне было плевать и на это. Я просто отвернулась от нее, даже слово против не сказав. Тогда она замахнулась, а я приготовилась к боли. Но ее не последовало. Неожиданно за меня заступился парень. С удивлением узнала в нем главного забияку и хулигана всего универа, от которого даже мне долгое время житья не было. Вот от кого точно не ожидала защиты.

С ним связываться не стали, и от меня отстали, хоть и продолжали шептаться за спиной.

После мы стали с ним часто сталкиваться, но как прежде гадостей он мне не говорил и не подшучивал. Наоборот здоровался и спрашивал как мои дела. На мое коронное «нормально», усмехался, но в подробности не вдавался.

Через несколько недель, в конце осени, он вызвался меня подвести. Я отказалась, но меня не послушали. Закинули на плечо и затолкали в салон. Зная повадки этого старшекурсника, я не удивлялась его беспардонности, надеясь только, что меня не в лес отвезут. Отвезли по назначению.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я тогда, хмуро на него поглядывая. Симпатичный. Не такой красивый, как моя большая и далекая любовь, но очень хорошенький. Такой у девчонок пользуется популярностью. Чего ему от меня-то нужно? Был в моей жизни один красавчик. Достаточно.

— Ты напоминаешь мне меня. Когда-то я был в твоем положении.

— Бросила? — спросила я, против воли сочувствуя ему.

— Нет, — усмехнулся он. — Просто не замечала. Я ей не нужен, — пожал он плечами с грустной улыбкой.

— Давно?

— Полтора года уже.

Не нашла что еще сказать и я поблагодарив, вышла из машины.

А на следующее утро вновь увидела знакомый автомобиль у моего подъезда.

Несмотря на мое нежелание, у нас стало привычкой совместная поездка в универ и обратно. Через две недели я даже огорчалась, когда не видела знакомую иномарку под окнами с утра. Но он все равно приезжал, оповещая, что задерживается. Уже потом я узнавала, что часто у него не было утренних пар, но он все равно отвозил меня.

Однажды он явился ко мне домой без приглашения в выходной день.

— Так и знал, что ты тут сопли разводишь, — довольно кивнул он подтверждению своей догадки, наблюдая, как я вытираю распухший нос. — Собирайся.

— Куда? — удивилась я.

— Увидишь. Только оденься теплее.

Мы приехали на территорию рядом с аэропортом.

— Зачем мы здесь? — хмурилась я, кутаясь в пуховик, ловя на варежку первые снежинки.

— Это мое любимое место, — ответил он, расстилая на капоте и лобовом стекле плед. После помог мне на него лечь, и сам пристроился рядом, закинув руки за голову.

Мы о чем-то болтали, а после над нами пролетел самолет. Очень близко. Казалось, протяни руку и дотронься до брюха железной птицы. От увиденного дух захватило. И я поняла, что это место стало и моим любимым тоже.

Понемногу, с помощью Никиты мне удалось оттаять. Я чаще улыбалась, стала более общительной и куда реже плакала. Однажды у нас сложился забавный разговор:

— Знаешь, — заметила я, жуя пиццу. — Твоя возлюблена очень глупая.

— Почему ты так считаешь? — усмехнулся он, запивая колой. Тему любви мы старались не поднимать. Я не напоминала ему о его девушке (хотя мне было любопытно узнать ее имя), он не напоминал мне о моей «проблеме». А сейчас я не удержалась.

— Ты замечательный, — искренне заверила я. — Уверенна, если вы с ней пообщаетесь побольше, она поймет это.

— Я тоже так думаю, — загадочно улыбнулся он.

— Вот и получается, что она просто дурочка, — авторитетно постановила я.

— Тебе виднее, — засмеялся он.

А через несколько дней, случилось так, что я уснула у него дома, за просмотром фильма. Тогда мне снова приснился кошмар, который мучил меня с момента расставания с Олегом. Вот и сейчас, Никита, напуганный моими слезами, притянул меня к себе на колени и стал укачивать. Я расслабилась, уткнувшись носом ему в грудь, и на границе яви и сна услышала:

— Я подожду, маленькая моя. Я терпеливый.

А я, действительно, полная дура, как недавно заявляла.

После этих слов я стала относиться к нему несколько иначе. И впервые за долгое время, пожелала, чтобы моя «болезнь» скорее прошла.

Ни разу он не потребовал от меня поцелуя, или еще как-то проявил свое отношение ко мне, но всегда поддерживал, когда это было нужно, и всегда находил для меня время. Даже когда закончил университет, неожиданно, с красным дипломом, несмотря на свою славу хулигана и раздолбая, и устроился в фирму его отца.

Я стала привыкать к нему и чувствовать нечто нежное. Но призрак Олега все не давал дышать. Я не хотела обманывать Никиту, пока окончательно не разобралась с «болезнью». Он понимал это и не настаивал. Он, действительно, оказался терпеливым. Очень.

А сегодня, когда я, наконец, поняла, что готова жить нормально и снова полюбить, появляется Олег и все портит!

Надеюсь, еще не все потерянно… очень надеюсь. Если будет нужно, я Олега из под земли достану, но заставлю подтвердить перед Никитой, что между нами все кончено.

Забегая в знакомую элитную многоэтажку, я без лифта взбежала на шестой этаж и даже не запыхалась, настолько нервничала. Трясущимися руками нажала на кнопку звонка и слушала как в тихой квартире раздается птичья трель.

После третьего продолжительного звонка, я готова была рыдать, понимая, что в квартире его нет, а где можно искать, понятия не имела.

Со стороны лифта послышался шум, но я не обращала на него внимания. Видимо, соседи Никиты поднялись на этаж.

— Соня? — услышала я голос и стремительно обернулась. Передо мной стоял Никита, с недоумением и удивлением смотрел на мое зареванное лицо. — Ты что тут делаешь?

Ничего не говоря, я, рискуя свалить парня на пол подъезда, запрыгнула на него, обхватив за шею руками и ногами обхватив за талию (благо юбка позволяла). После впилась в его губы жадным поцелуем, поражаясь их мягкости. По телу пробежался долгожданный разряд тока, от которого я не удержала тихий стон, а вдоль позвоночника прострелило, когда я почувствовала на себе теплые руки, что крепче прижали к себе, а поцелуй углубился и ведущую роль занял Никита.

— Маленькая моя, — шептал он, ненадолго отрываясь от меня.

— Люблю тебя… — рыдала я, не разрывая поцелуя. — Люблю.

Не знаю, когда и как мы оказались в квартире, но опомнилась я только в его спальне.

— Прости меня, что так долго, — шептала я. — Прости, — я чувствовала, как меня лишают рубашки, но даже не думала противиться или возмущаться. Наоборот стала помогать раздеваться и ему.

— Маленькая моя, — переиначил он свое извечное «Мелкая». — Как же я рад. Как же долго я ждал тебя. Девочка моя любимая. Ты будешь счастлива со мной. Обещаю.

И обещание сдержал.