Вовка - сын командира, или необыкновенные приключения в тылу врага

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой Вовка узнает, что началась война

— Вовка, вставай!

Вовка, поежившись от предрассветной прохлады, зевнул, потянулся и, подобрав ноги, сел. Конечно, спать на земле не очень удобно, даже если под тобой пушистые ветки елок и охапка сена. Им запаслись с вечера, притащили из ближайшей копны. На сено набросили домотканое рядно, которое Вовка взял у бабушки, плотное и жесткое, как парусина. Укрывались Санькиным пальто и драным зипуном Петруся.

С Санькой и Петрусем Вовка подружился еще в позапрошлом году, когда первый раз приезжал в деревню вместе с отцом. Сейчас отец на учении, а Вовка отдыхает у бабушки Пелагеи с мамой. Петрусь на полголовы ниже Вовки, учится в шестом классе и умеет свистеть с переливами, как соловей. Он охотно показывает Вовке, как надо закладывать пальцы и подгибать язык, чтобы свистеть, но у Вовки пока плохо получается.

Санька приходится Вовке двоюродным братом. Он с Вовкой одного роста, хотя на полгода младше. Санька конопатый, даже на подбородке веснушки, и толстый. Бабушка утверждает, что это от деревенского воздуха да от картошки. Санька хорошо играет в шашки, но в шахматах разбирается слабо, и Вовка всегда делает ему мат. Вовка сразу, как приехал, подарил брату патрон от боевой винтовки и медную пулю с приплюснутым носиком, а Санька в ответ отдал свой длинный пастуший кнут с короткой ручкой, на конце которой выжжена пятиконечная звезда, и научил им лихо щелкать.

На рыбалку отправились с вечера. Вовке все было интересно: и ярко мигающие звезды над головой и тихие всплески реки. А когда в костре испекли картошку и стали ее есть, Вовка почувствовал прямо–таки блаженство. Никогда раньше не ел такой вкусной картошки! Ее палочкой вытаскивали из костра, полуобожженную, с хрустящей коркой и рассыпчатым белым нутром, от которого шел горячий ароматный дух, посыпали крупной солью и, обжигая пальцы и губы, торопливо ели. Это был настоящий походный ужин! А потом, когда улеглись спать, по очереди рассказывали интересные и страшные истории.

Вокруг стоял лес, таинственно–мрачный, полный шорохов и звуков. От реки несло сыростью. Вовка спал плохо, часто просыпался и только перед самым рассветом крепко заснул. Но тут его растолкал Санька.

— Вставай, красноперых проспишь!

Было свежо, и Вовка, чтобы скорей согреться, стал энергично размахивать руками. Дома они с отцом каждое утро делали зарядку. Отец с большими тяжелыми гантелями в руках, а Вовка с маленькими. Отец у него военный, командир батальона. Вовка тоже мечтает стать командиром.

Санька, накинув на плечи старое пальто, искоса наблюдал за Вовкой, потом, подумав, сбросил пальто и начал, подражая брату, широко размахивать руками, приседать, подпрыгивать.

— Ух ты, здорово!

Вовка, разогревшийся зарядкой, зашагал по росистой траве к берегу. Там уже сидел Петрусь.

— Ну как?

— Тише ты! — Петрусь, не оборачиваясь, предостерегающе поднял руку. — Рыбу распугаешь.

Вовка подошел к товарищу и остановился. Река была серебристо–голубая, гладкая, как оконное стекло, и на этой глади застыли в неподвижности поплавки — пробки от бутылок с воткнутыми гусиными перьями. У самого берега согнутые камышинки да корни калинового куста, пружинисто покачивались в такт течению.

Над рекой стлался туман и в беломолочной пелене скрывался противоположный берег. Только видны были над туманом вершины сосен да елей да старая береза с сухой корявой веткой. Небо становилось бледно–голубым, легким, на нем медленно блекли звезды. Птицы еще не проснулись. Стояла удивительная тишина.

Не успел Вовка размотать леску и насадить червяка на крючок, как откуда–то издалека донесся глухой рокот, похожий на раскаты грома.

Мальчики прислушались. Было похоже, что приближается гроза. Но небо было чистым, безоблачным. Спустя минуту ребята ясно услышали рокот моторов.

— Вовка! Смотри, самолеты! — закричал Санька и, задрав голову, стал считать. — Пять… десять… восемнадцать… Ух ты, сколько их!

— И с зажженными лампочками. Зеленые, красные, фиолетовые, — добавил Петрусь, поспешно втыкая в берег основание удочки. — Силища!

На светлеющем предутреннем небе, среди поблекших звезд двигались самолеты с зажженными бортовыми огнями. Гул нарастал.

Вовка тоже воткнул в мягкий край обрыва свои удочки и подбежал к ребятам.

— Это военные учения, — пояснил он, — маневры. Мой папка сейчас там. Когда кончатся, он приедет к нам.

— Вовка, у тебя клюет! — спохватился Петрусь.

Мальчики кинулись к берегу.

Один из поплавков двинулся в сторону и нырнул. Вовка схватил обеими руками удилище и рванул вверх. Удилище согнулось под тяжестью, леска натянулась и почти над самой водой запрыгала, извиваясь, рыба с длинной зубастой пастью.

— Щука! — восторженно крикнул Петрусь. — Вовка щуку поймал!

Но его голос потонул в гуле моторов. Над лесом прошла новая группа самолетов. Не обращая на них внимания, мальчики шумно возились со щукой. Рыба была небольшая, но верткая. С трудом поместили ее в ведро.

Вдруг откуда–то из–за верхушек деревьев вынырнул самолет. Противно воя, он пролетел низко–низко недалеко от ребят. По речной глади внезапно запрыгали фонтанчики, словно с самолета высыпали камешки. «Как в кино, когда по Уралу плыл раненый Чапаев, — почему–то вспомнил Вовка, — а беляки стреляли из пулемета».

— Вот здорово стреляет, как по–настоящему! — закричал Санька, восхищенно провожая взглядом самолет.

— Ребята, а на крыле у него крест, — сказал таинственно Петрусь. — Видели? Это не наш самолет. Наверное, нарушитель! Граница недалеко…

— Сказал! — Вовка насмешливо сощурил глаза. — Какой тут нарушитель, если идут учения! Просто истребитель выкрасили в другой цвет и кресты нарисовали. А то как разберешь, кто где…

В небе снова показались самолеты. Было уже светло, и ребята отчетливо увидели на крыльях черные кресты.

— Братцы, а вдруг это враги? А? Что тогда? — воскликнул Санька.

— Выдумал еще! — Петрусь презрительно свистнул. — Так наши и допустят, чтобы через границу столько перелетело!

— А вдруг враги? — не унимался Санька.

— Если чужие самолеты, то уже бой бы шел, — сказал Вовка авторитетным тоном. — Ты что, не видел кино «Если завтра война»? Как там наши фашистов сбивали! Запросто! Я был в Тушине с папой на авиационном празднике. Знаешь, какие самолеты у нас? А пушки зенитные? Ого–го! Ни у кого таких нет. А летчики? Ты, Санька, скажи, кто первым через Северный полюс в Америку слетал?

— Думаешь, не знаю? Думаешь, только у вас в Москве все знают? — Санька надул губы. — Чкалов, вот кто! Только он погиб недавно.

— Верно, — подтвердил Вовка, — а сейчас таких, как Чкалов, у нас — тысячи! Разве они допустят, чтобы враги на нашу страну напали?

Петрусь, слушавший с открытым ртом, хотел что–то добавить, но не успел. Из–за леса, откуда–то справа, стремительно вылетел истребитель с яркими красными звездами на крыльях.

— Наш! — закричал Санька. — Наш!

— Ура! — замахал руками Петрусь. — Ура!

— Сейчас начнется бой, — пояснил Вовка. — Смотрите, как атакует!

Краснозвездный истребитель, набирая высоту, устремился в самую гущу самолетов. Ребята с интересом и любопытством следили за ним. Он летел прямо на двухмоторный самолет. Расстояние быстро сокращалось. Вдруг от истребителя брызнула голубая струйка. До ребят донеслось непривычное стрекотание — пулеметная очередь. Двухмоторный самолет с черными крестами дрогнул, нагнулся и, словно подбитая птица, отвалился в сторону. В следующее мгновение раздался взрыв, и он исчез в буром облаке. Из облака на землю полетели бесформенные обломки…

Ребята застыли с открытыми ртами. Оказывается, стреляют по–настоящему! Значит, самолеты с черными крестами — вражеские… Вовке стало жутко и вместе с тем обидно, что он не догадался сразу, а Санька оказался прав.

Разгорался совсем не учебный поединок. Ребята с замиранием сердца следили за истребителем. Еще один самолет с крестами клюнул носом и, охваченный пламенем, полетел вниз, оставляя в прозрачно–голубом небе дымный, грязный след.

— Сбил! — закричал Петрусь. — Второго сбил!

— Вот это да! — Санька радостно захлопал в ладоши. — Молодец!

— Смелый какой! Один против всех! — восхищался Петрусь. — Герой!

— Сейчас наши прилетят ему на подмогу, — проговорил Вовка. — Покажут им!

Ребята были уверены, что так именно и произойдет. Появится эскадрилья краснозвездных машин, и вражеские самолеты будут сбиты или трусливо повернут назад. Такое они не раз видели в кино. Но время шло, а Вовкино предсказание почему–то не сбывалось: наших самолетов не было.

А в небе шел неравный жестокий бой. Краснозвездный истребитель, маленький, увертливый, метался в кольце серых стальных птиц, отстреливался, атаковал. Но его со всех сторон все теснее окружали враги. Нити трассирующих пуль чертили небо. Вдруг истребитель, словно натолкнувшись на какую–то невидимую стену, дрогнул, потом как–то странно перевернулся и стал падать.

— Сбили… — Вовка до боли сжал кулаки. — А где же наши?

Над падающим самолетом кружили вражеские машины и продолжали клевать пулеметными очередями. Вдруг от истребителя отделилась маленькая черная точка. И уже совсем низко, около самого леса, над ней вспыхнуло белое облачко.

— Парашют! — выдохнул Вовка. — Летчик живой!

Два самолета с крестами сделали разворот и стали кружить над парашютистом. Ребята услышали прерывистую дробь пулемета…

Покружив над парашютистом, самолеты взмыли вверх и улетели. Ребята долго и с недоумением смотрели им вслед. Они еще ждали и надеялись увидеть, как наши самолеты преградят им путь. Но этого так и не произошло!.. Враги летели на восток, туда, где вставало солнце, где были Минск, Смоленск, Москва…

Потрясенные мальчишки долго стояли с широко открытыми глазами и молча следили за исчезающими самолетами. Над лесом и рекой снова воцарилась тишина, мирная тишина, которую нарушали только проснувшиеся птицы. Где–то под обрывом заквакала лягушка.

— А может, он жив? — Вовка посмотрел на своих приятелей, и каждый понял, о ком тот говорит.

— Или ранен, а мы тут с удочками возимся, — сказал Петрусь. — Побежали! Он опустился около Гнилого болота. Бежим!

— Нас в школе учили раны перевязывать, — на ходу говорил Вовка.

— Но у нас нет бинтов, — возразил Петрусь.

— Рубашки разорвем, — сказал Вовка, — главное, кровь остановить. Потом врача приведем.

— А в нашей деревне есть амбулатория, и фельдшер дядя Феодосий недавно служил в армии, — добавил Петрусь. — Он раны хорошо лечит.

Солнце уже сильно припекало, когда ребята добрались до Гнилого болота. Поросшая кустами темно–бурая жижа, на поверхности которой торчали зеленые бархатные кочки, тянулась на несколько километров. Ребята пошли по краю, пристально вглядываясь и прислушиваясь.

Но летчика нигде не было.

От быстрой ходьбы, от всего пережитого за это утро ребята устали.

Когда присели отдохнуть на кочке, Вовка сказал:

— Мы не так ищем. Надо разойтись шагов на двадцать друг от друга и двигаться цепью. А мы вместе топаем. Так и за месяц не найдешь.

Петрусь молча ковырял палкой землю, а Санька оживился, ему понравилось предложение Вовки.

— Верно, Вовка! Айда сейчас в деревню!

— Это зачем?

— За ребятами! Тогда мы сразу отыщем летчика.

Как они раньше не додумались? Мальчики побежали напрямик через лес. Петрусь радостно засвистел. Вовка тоже попытался свистнуть, но звук получился слабый.

Вдруг издалека донесся чей–то ответный свист. Ребята переглянулись. Петрусь, заложив два пальца в рот, оглушил лес пронзительным, прерывистым переливом.

В ответ зазвучал такой же пересвист.

— Свои! — определил Петрусь и поспешил на звук. — Они там, на дороге.

Скоро ребята выбрались на лесную узкую дорогу, со свежими вмятинами от колес.

И тут с криком «Ура!», ломая ветви пушистых елок, на них кинулись двое подростков.

— Сдавайтесь! — кричал тот, что был повыше, наставляя палку, как ружье.

Это были ребята из соседнего села. Большого звали Антошка Корноухий, он учился с Петрусем в одном классе, а меньший, Борька, — его брат.

— А я тебя, Петрусь, сразу распознал, по свисту, — сказал Антошка, опуская палку.

— Вы не видели летчика? — спросил Вовка. — Он спустился на парашюте. Тут в небе воздушный бой шел.

— Летчика? — переспросил Антошка и насмешливо скривил рот. — Опоздали! Дядя Степан нашел его на той стороне болота и отвез на председательской тачанке в больницу. У летчика был орден. Дядя Степан сказал, что он сильно ранен, может не выжить.

Вовка взглянул на Петруся. Жаль, что опоздали…

— Ну, как ваша деревня? — поинтересовался Антошка.

— А что? — спокойно спросил Вовка.

— Как что?

Антошка уставился на Вовку, потом перевел взгляд на удивленные лица Петруся и Саньки.

— Да вы что, с луны свалились?

— А что? — ответил Санька. — Мы рыбачили.

— Эх вы, тюри–растюри, рыбаки лопоухие! Деревню вашу по–настоящему бомбили… Мы вот с Борькой бежим посмотреть… А вы рыбачили!..

Ребята, не мигая, смотрели на Антошку: не врет ли он? Потом, убедившись, что тот говорит правду, молча повернули и со всех ног помчались в деревню. Антошка с братом кинулись их догонять.

Лес кончился. За зеленым полем ржи на гребне покатого холма начиналась деревня. Ребята остановились, испуганно всматриваясь. Никаких следов разрушения. Дома стояли целехонькие, белая церковь поднималась к небу желтым куполом, похожим на луковицу, красное кирпичное здание школы спокойно смотрело темными окнами на село, а над двухэтажным побеленным домом правления колхоза развевался на ветру вылинявший красный флаг.

— Никакого пожара нету, — разочарованно произнес Борька. — А мы, дураки, бежали!

— Значит, набрехала тетка Супониха. — Антошка дернул брата за рукав. — Пошли назад. Лучше сходим в урочище, посмотрим сбитый вражеский самолет.

У Вовки загорелись глаза.

— Пошли и мы с ними!

Он никогда еще не видел вблизи настоящего фашистского самолета с черными крестами на крыльях. Петрусь и Санька тут же согласились на такое заманчивое предложение.

Но не успели мальчишки сделать нескольких шагов, как послышалось конское ржанье и стук копыт. Кто–то скакал по лесной дороге.

Ребята посторонились. Из–за поворота вылетела двуколка. В ней, держа вожжи, сидел усатый мужчина в серой ситцевой рубахе и потрепанной военной фуражке. Петрусь толкнул Саньку в бок:

— Батька твой!

Вовка сразу узнал дядю Семена, брата своего отца. Было видно, что дядя Семен чем–то встревожен. Он круто остановил двуколку, конь, запрокидывая голову и кусая удила, недовольно заржал.

— Где шляетесь, сорванцы?! — крикнул Дядя Семен, обращаясь к сыну и племяннику. — Матери с ума сходят, а вас нет и нет! Всю речку изъездили за вами, шельмецами.

— Мы, батя, рыбачили, — поспешил оправдаться Санька.

— Нашли время! — Отец указал кнутовищем на место рядом с собой. — А ну, живее!

Санька, Вовка и Петрусь взобрались на двуколку. Троим было тесно, и Петрусь сел внизу, у ног, держась за передок. Дядя Семен взмахнул кнутом.

— Но-о! Пошел!