Вояж с боссом, или 5 причин для любви

Глава 20

Такой поворот мы точно не ожидали.

– Это ваша? – все же переспросила я у Вержбицкого, хотя его фамилия, написанная латиницей, и без того украшала пластиковый прямоугольник с логотипом известного банка.

– Моя, – он с ошарашенным видом забрал карту.

– Где ты ее нашел, Питер? – поинтересовалась я уже у приятеля, который по-прежнему смущенно топтался на пороге.

– Да недалеко от трапа, – ответил он. – Случайно. У меня сегодня тоже выходной до обеда был, вот я и спускался прогуляться недалеко от порта. Шел назад, смотрю – на палубе лежит что-то похожее на кредитку. Поднял – точно карта. Прочитал фамилию, вспомнил, что вы потеряли, – парень глянул на босса, – вот и решил отнести, показать.

– Спасибо, – я улыбнулась ему. – Ярослав… Юрьевич уже и не надеялся ее найти.

– Это точно, – Вержбицкий отчего-то не радовался, наоборот, хмурился.

– Ну раз все разрешилось, я пойду, – Питер отступил на шаг. – Пора возвращаться к работе. Рад, что помог.

Он еще взмахнул рукой на прощанье и поспешил к служебному выходу.

– Что-то не так? – спросила я босса, закрывая дверь.

– Странно все это… – протянул он. – Тебе не кажется?

– Что именно? – не поняла я.

– Что этот Питер нашел мою карточку аккурат после того, как я ее заблокировал? Тебе не приходит мысль в голову, что это он мог ее похитить? А для нас придумал историю про «случайную находку».

– Нет, – я с сомнением покачала головой. – Питер не такой. Он неспособен на подобное, слишком порядочный.

– Ты уверена? – с вызовом уточнил Вержбицкий. – А если его порядочность – лишь игра?

– Нет, не думаю, – раздраженно отозвалась я.

– Значит, Шелли ты подозреваешь, а своего Питера нет? Чем он лучше?

– Я не хочу больше это обсуждать, – я направилась в сторону ванной комнаты.

– Почему? Аргументы кончились? – бросил мне в спину босс. – Боишься признать, что я тоже могу быть прав?

Я не ответила, захлопнув за собой дверь. Самое обидное, что Вержбицкий был прав: у меня нет доказательств для оправдания Питера. И как ни прискорбно, но он так же мог оказаться вором, как и Шелли или другой пассажир нашего лайнера.

По поводу всей этой неприглядной ситуации Вержбицкий к Глории так и не пошел, рассудив, что раз карта снова у него, то и обсуждать нечего. Попробуй теперь докажи, что ее кто-то крал. С одной стороны, я была с ним не согласна: в конце концов, есть смс, подтверждающая покупку. С другой же… Меня останавливали подозрения насчет Питера. Да, я реально страшилась, что стюард может оказаться тем самым мошенником. И если вдруг все начнет раскручиваться, выплывет на поверхность, то… Пусть лучше я узнаю об этом позже… Просто очень больно ошибаться в людях.

Поскольку на экваторе темнеет рано, наша вторая экскурсия была назначена на шесть часов, точно после самого заката. Прогулка по ночной Амазонке меня привлекала мало, но отказаться от нее я не могла: не желала вновь показывать свой страх и свою слабость перед Вержбицким. И без того он уже много знает о моих болевых точках. Однако когда я увидела, что мы поплывем на обыкновенной лодке, от моей храбрости остались лишь крохи. Но именно они не дали мне трусливо сбежать назад на лайнер. Я только попросила:

– Можно мне надеть спасательный жилет?

Жилет мне без вопросов выдали, чем на время успокоило страхи. Но лишь на время. Когда лодка начала отплывать, меня огорошили очередной «новостью»: оказывается, мы не просто будем прогуливаться по ночной Амазонке и слушать звуки джунглей, а еще и охотиться на крокодилов.

– Почему меня об этом не предупредили? – спросила я, обомлевая.

– Но это же не серьезная охота, – попытался успокоить меня босс. Его глаза, напротив, горели азартом, как и остальных членов нашей небольшой группы. – И никто крокодилов ловить не будет. Только маленьких кайманов, – он развел руки, показывая размер. – И то только посмотреть. Потом гид отпустит их обратно в воду. Кстати, охота на крокодилов под строгим запретом.

– А большие крокодилы здесь водятся? – упавшим голосом уточнила я уже у гида.

– Конечно, – «обнадежил» он меня весело и поправил свои залихватские пышные усы. – Те же кайманы. Но некоторые мужские особи достигают в длину два с половиной метра. Вообще, пол крокодила определяется во время созревания яйца. Если температура воды высокая, то чаще всего рождается девочка. И поскольку Риу-Негру теплая река, то и женских особей здесь вылупляется больше. Правда, выживает из них десять процентов. Пока кайманы маленькие, они являются хорошей добычей для более крупных хищников. Зато когда вырастают… У них становятся такие мышцы шеи, – гид округлил глаза, – что когда они сжимают пасть, это равно силе четырехсот килограмм падающего веса. Но при этом шея у них является самым уязвимым местом. Если уж стрелять, то только туда. От остального тела дробь просто отскакивает.

Тут гид замолчал и стал всматриваться в темноту, в кусты, растущие вдоль берега, затем приложил палец к губам:

– Тссс… – и достал фонарь. После чего продолжил шепотом: – Свет нам нужен для того, чтобы ослепить крокодила. Он тогда впадает в ступор, и его можно брать практически голыми руками… Вон, кажется, и первый наш друг…

У меня внутри все завибрировало от напряжения, а босс внезапно стал подниматься на ноги.

– Куда вы? – я испуганно схватила его за руку.

– Вперед, ближе к носу. Там лучше обзор…

– А может не надо? – я предприняла еще одну попытку оставить Вержбицкого рядом с собой. Без него мне совсем будет худо!

– Да все нормально! – он улыбнулся мне и все-таки стал пробираться вперед.

Лодка закачалась, а я вцепилась в сидение, мысленно моля небеса, чтобы она не перевернулась. Между тем лодка приблизилась к берегу, а потом и вовсе остановилась. Гид выбрался из нее и, осторожно ступая по воде, уровень которой понижался с каждым его шагом, двинулся к густым зарослям. Фонарь из рук он не выпускал, продолжая светить им куда-то вглубь растительности. Его резкий выпад я едва заметила, какая-то секунда – и у него в руках уже крокодил, небольшой, длиной от силы сантиметров восемьдесят. Гид поднял каймана, демонстрируя его нам как трофей, а тот даже не шелохнулся, и вообще был словно неживой, чучело. Гид вернулся с добычей в лодку и стал показывать ее уже нам.

– Это он притворяется так, – пояснил нам обездвиженность каймана. – Когда отпущу его обратно в воду, он «оживет». Вернее, она. Это самка. Лет пять, не больше…

Все начали трогать крокодилицу, я же не смогла прикоснуться к ней даже пальцем и на секунду. Во-первых, было жалко, несчастную, а во-вторых… Просто не смогла.

Когда туристы натешились зрелищем пойманного кайманчика, гид отпустил его в воду. Тот еще несколько минут притворялся мертвым, а после резво поплыл в сторону своих зарослей. Это всех развеселило, и даже я не удержалась от улыбки.

Лодка двинулась дальше, а Вержбицкому внезапно опять захотелось переместиться, на этот раз обратно ко мне.

– Осторожно, – предупредил его гид, – здесь уже глубоко, даже у берега.

Босс кивнул и остался сидеть на месте. А потом у гида застряло весло. Он начал ругаться на своем языке, изредка перемешивая его с английским. Говорил что-то о корнях, иле и приставучих водорослях. Ему начали помогать, и среди этих помощников, естественно, оказался Вержбицкий. Он первый ухватился за весло, рванул, потянул со всей силы… Весло получила свободу, а вот босс… Момент его падения в реку я наблюдала словно в замедленной съемке. Вот лодка снова качнулась, на этот раз излишне сильно. Кто-то ухватился за противоположный борт, пытаясь вернуть ее в устойчивое положение, нечаянно задел локтем Вержбицкого, и тот, безуспешно пытаясь вернуть себе равновесие, вскинул и перевалился за борт. А дальше раздался мой крик. То, что кричу я, тоже не сразу осознала. Нет, в первый миг не было страшно, я ведь знала, что Вержбицкий хорошо плавает, но когда через несколько секунд он не вынырнул, я потеряла над собой контроль. Подскочила на ноги, тем самым едва вновь не раскачав лодку, но меня остановил гид, бормоча что-то вроде:

– Спокойно, спокойно…

Я же никак не могла понять, почему никто не прыгает в воду следом, почему никто не собирается его спасать. И в какой-то момент, поддавшись безрассудному порыву, чуть сама не ринулась в эту чертову реку. «На мне ведь жилет!» – был мой главный аргумент. Ну а о том, что в нем я не смогу нырнуть, да что там! даже проплыть несколько метров, в те секунды даже не думала. Мне нужно было что-то делать, спасть, а не стоять истуканом.

Я не знаю, сколько прошло времени, может, всего минута, показавшаяся мне вечностью, но вдруг над водой показалась голова Вержбицкого, правда, чуть дальше от того места, где была наша лодка. Но радовалась я рано: босс почему-то не стремился плыть к лодке, а как-то странно взмахивал руками и морщился. А затем до нас донесся его сдавленный крик:

– Зацепился за что-то ногой… Кажется, поранился… Не могу выбраться…

– Он ранен! – перевела я гиду излишне эмоционально. – Не может выбраться. Плывите к нему! Быстрее!

Однако гид уже и без моих слов активно греб веслом в сторону зарослей. Но тут к нашим взволнованным голоса и крикам добавился еще один звук, тихий, но мы все его почему-то отчетливо услышали: всплеск.

– Крокодил, большой самец – оповестил гид, а я чуть не хлопнулась в обморок. – Возможно, он почуял кровь… И это плохо. Зажгите фонари! И направьте на него свет! – он сунул мне свой фонарь, а я в панике чуть не выронила его. Но потом справилась с дрожью, включила и вместе с остальными стала водить лучом по воде. А гид тем временем все энергичный греб к боссу, пытаясь подплыть раньше крокодила.

– Скорее, скорее, скорее, – шептала я, не выпуская фонарь из онемевших пальцев. Перед глазами плясали красные круги, и я не знала, как пережить этих несколько несчастных метров.

Наконец мы поравнялись с боссом, и кто-то протянул ему руку, давая опору.

– Что с ногой? – спросил гид.

– Уже все нормально, – ответил Вержбицкий. – Сразу зацепился за корягу какую-то. Но пока вы плыли, удалось освободиться.

Его в несколько рук вытянули из реки и помогли забраться в лодку, где он сразу сполз на дно и прикрыл глаза. Одна штанина у него оказалась разодранной, а голень была вся в крови. Я тут же опустилась рядом с боссом на колени, а он даже не шевельнулся. Тогда мне показалось, что он потерял сознание, и сердце затопила очередная волна страха.

– Ярослав! – я обхватила его лицо ладонями. – Ярослав, ты слышишь меня?

И этот гад сразу приоткрыл глаза, а потом еще и ухмыльнулся:

– Слышу, конечно…

– Ты ранен! – прошептала я в отчаянии.

– Царапина, ерунда, – он продолжал усмехаться.

– Ненавижу! – я всхлипнула и ударила его ладонью по груди. – Ненавижу тебя, слышишь?

– Слышу, – он накрыл мою ладонь своей и повторил: – Слышу…

А я все-таки разрыдалась. От облегчения.