Возмездие

Глава 11

Данталиан

Сильно, до белых пятен, давлю пальцами на глаза, в надежде больше никогда не видеть жалость, которая сопровождала меня по дороге домой. Все тело печет и ноет, но за годы тренировок я привык игнорировать это чувство. Грудь вздымалась как от долгого, интенсивного бега. Противоречивые мысли и чувства мечутся внутри, не в силах найти себе место.

«Я говорил тебе, что ты не сможешь так просто ее отпустить», — сказал у борделя Тристан, из-за чего я захотел его ударить. У меня нет абсолютно никакой привязанности к его маленькой подружке. Гребаная киска.

Шорканье, а после слабый стук раздался за дверью. Голова повернулась в сторону шума, но я уже знал кто пришел. Никто в этом доме не ждет перед тем как войти, кроме маленького комочка моих проблем.

Диана стояла на пороге комнаты, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Наблюдая за ней несколько недель в борделе, я уже было подумал, что с годами она забыла, что такое стеснение и строптивость. Ее пальцы нервно теребили тюбик с мазью, которую еще полчаса назад должен был принести Кай.

Взгляд пробежал по ногам, которые обтянули велосипедки, и остановился на изящных тонких плечах. Вот теперь, когда ее тело не прикрыто мешковатой одеждой, а волосы не походили на птичье гнездо, Диана выглядела дочерью своей матери. Неестественная, идеальная оболочка, типичная для всех девушек Синдиката, но даже в таком виде мой член приходил в работу. Чертов предатель.

— Не помню, чтобы разрешал тебе своевольно гулять по дому.

Диана сделала неуверенный шаг вперед и снова застыла. Моя бровь вопросительно выгнулась. Она пришла просто постоять?

— Я пришла помазать твои ожоги, — словно услышала мысли.

Слабая усмешка появилась на моих губах. Провести еще какое-то время со взглядом, будто это у нее тело сходит с ума, а не у меня? Нет, спасибо. Мне не впервой зализывать раны.

— Я справлюсь, — сказал с напором и протянул раскрытую ладонь. Небольшой волдырь вылез из-под рукава кофты.

Диана вздернула свой носик, упрямо продолжая стоять.

— Ты позаботился о моих ранах, когда мог надавить больнее. Я помажу твои на спине и груди, чтобы ты мог дальше делать вид, что все под контролем.

Забота? Это слово уже давно стало лишь отголоском прошлого. Возможно, небольшие щепки до сих пор остались в отношении братьев, но не более.

— Если ты это хочешь сделать из чувства долга, то возвращайся обратно в комнату и не выходи, пока тебя не разрешат.

Я могу лишь казаться камнем, но, если Диана начнет свободно разгуливать по особняку, распространяя вокруг приторный мармеладный запах, то мне придется съехать на улицу.

— Я это делаю, потому что хочу, — настойчиво повторила она, подходя к кровати с противоположной стороны.

Устав пререкаться, я стянул через голову футболку, морщась от неприятных ощущений. Благодаря плотной джинсовой куртке верх, в отличие от ног, пострадал не сильно. Может, парочка ожогов в районе шеи и рук, в тех местах, где ткань задиралась. Так и напишу в отзывах, что джинсы за тысячу долларов сгорят первыми при пожаре.

Диана за спиной громко втянула воздух через нос. Нет необходимости смотреть в зеркало, дабы понять, что это был далеко не вдох восхищения моим телом.

— Давай, все же, я сам, — повернулся к ней, чтобы скрыть с поля зрения шею, но эта правильная девочка попалась слишком упрямой.

— Нет-нет.

Она облокотилась коленом на матрас, сосредоточенно смотря на волдыри. Не удивлюсь, если от ее пристального взгляда ожогов станет только больше.

Аккуратно, боясь меня разозлить, ее пальчики, которые были разы меньше моих, отвернули голову в сторону. По коже пробежали мурашки, когда холодная мазь дотронулась до нее. Я закрыл глаза, наслаждаясь прохладой и приятными, неспешными прикосновениями.

Извращенное желание обжигаться только ради этих касаний появилось внутри.

— Останутся шрамы, — тихо прокомментировала Диана, вырывая меня из фантазий. Безразлично пожал плечами.

— Они не были первыми и не станут последними.

Послышалось шорканье, а затем я почувствовал слегка сбившееся дыхание на щеке. Глаза встретились с чертовой пропастью. Это ненормально, когда у человека настолько черные глаза. Существование Дианы Марини само по себе не нормально для моего мира.

Она опустилась на корточки, оставляя каплю мази на руке. Я втянул воздух через зубы, закидывая голову наверх, совсем не от боли. Такое ее положение только усугубляло неуместный поток в мыслях. Я видел перед собой совершенно иную картинку, от которой, у нее наверняка пошли бы красные пятна по лицу. Не знаю, в какой момент во мне проснулось желание обладать ей, но оно уже который день сводит с ума и рушит планы.

Похоже, осознав, как она выглядит со стороны на коленях между моими ногами, Диана выпрямилась и опустила голову. За секунду до этого мне удалось увидеть очаровательное смущение на ушах.

Поддавшись порыву, я схватил тонкое запястье и рывком усадил на свои колени. Бедро слегка заныло, но мне было совершенно все равно на него. Глаза Дианы настороженно расширились. Она выглядела как чертов ребенок на моем фоне и от нее по-прежнему пахло чем-то сладким.

Я провел пальцем по нижней губе, чувствуя, как учащается под ним дыхание. Довольная улыбка появилась на моем лице. Что бы это ни было, с ума схожу не я один.

Наклонился ближе, чтобы наши рты сравнялись. Навязчивое желанием попробовать эти пухлые губы никак не хотело покидать мысли.

— В этом доме правила игры те же, — голос отчего-то стал хриплым. Ее глаза забегали по моему лицу.

Кончики пальцев покалывали. По телу прошел разряд как много лет назад. Я подавил стон отчаяния и, пока не поздно, забрал у нее мазь.

— Дальше я сам.

Резко убрал руку с талии. Надо прямо сейчас выходить из игры, иначе будет поздно.

Нахмурившись, Диана с легкостью бабочки слезла с моих колен и упорхнула из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, я подорвался с места, не зная куда выпустить проснувшихся демонов. Моргни она еще один раз, и у меня снесло бы крышу. Я не папа, который видел в маме только прекрасное и готов был сжечь дотла весь мир ради нее, а Диана не шлюха, которую можно трахнуть и отослать.

Тяжело облокотился руками на стену и закрыл глаза. Голова упала вниз, словно в миг стала весить сотню фунтов.

Черт, черт, черт.

Не надо было слушать Тристана. Лучший вариант, который устроил бы нас всех: без лишних слов выставить за пределы Невады и пусть дальше выживала бы как могла.

Что-то неприятное разъедало внутренности. Что-то из-за чего хотелось взвыть.

Несколько раз ударил ладонью по стене, но разрядка, как раньше, не приходила. Я готов прямо сейчас собрать все ее вещи, снять квартиру в штате Мэн и отправить на личном самолете Синдиката, лишь бы не ощущать это безумие. Чертова Марини даже не представляет, что натворила своими огромными глазами.

Громкий женский смех разнеся по коридору, а после еще один. Не открывая глаз, я поднял голову и сконцентрировался на нем. Член после встречи ныл, требуя разрядки. Хоть раз Кай угадал со временем для своих развлечений.

Вылетев в коридор, я пронесся в западное крыло, которое находилось в самой дальней части особняка. Секс никогда не выглядел в моих глазах решением проблем, но именно он может сейчас стать той самой таблеткой исцеления. Со школы я не устраивал игр со шлюхами, потому что не было времени, так что пора наверстывать упущенное.

Вечерняя компания нашлась в темном кинозале. Две девушки облепили Кая со обоих сторон, извиваясь перед ним, как только могут. Совершенно не возбуждающая картина, но мне это и не надо. Член колом стоял после нежных прикосновений Дианы, которые хочется стереть с кожи.

— Данталиан, — отсалютовал брат. — В кой-то веке решил присоединиться?

— Именно так.

Я обворожительно улыбнулся брюнетке. В ее глазах тут же пронесся огонек узнавания и все внимание теперь было обращено ко мне.

— Отбирает все развлечение, но ничего, нам и вдвоем будет весело, — сказал своим «ты-потечешь-в-эту-же-секунду» голосом Кай, до живота задирая юбку своей сегодняшней подруге.

Вторая уже спустилась с верхнего ряда, утягивая нас в одноместное мягкое кресло у экрана. Я так и не смог отмыть от себя запах гари, который, похоже, будет преследовать меня пол жизни, но шлюхе было наплевать. Она не отлипала от моей кожи ни на секунды и даже волдыри на шее, судя по всему, не пугали.

На мгновение ее действия прекратились. Мы встретились взглядами, и мне стало противно, потому что даже в полутьме зала различалась голубая, а не каряя радужка.

— Я весь в твоем расположении, — дал одобрение, чтобы она наконец перестала на меня смотреть.

Я закрыл глаза, отгоняя нежеланные образы из мыслей, но это казалось куда сложнее. Любые движения шлюхи сопровождались изображением пухлых губ, больших глаз и тонких пальцев. Они плавно двигались по моей груди, лаская и подготавливая к большему.

Я зарычал от отчаяния, но выглядело это, скорее, удовлетворенно. Должен быть какой-то другой способ.

Сука смотрела на меня с благоговением, словно я не трахну ее, а покрою бриллиантами. Она сидела верхом и прокладывала дорожку поцелуев от подбородка к напряженным кубикам пресса. Я положил руки на ее бедра, двигая своими вперед. Вспышка жжения разнеслась по телу, когда она раз за разом задевала ожоги, лопая их.

Словно в эйфории, как чертов наркоман, который ждал этой дозы, грубее сжал задницу и начал двигать тело на члене. Боль выходила на передний план и это было то, что нужно. Я сконцентрировался на ней, совершенно забыв где нахожусь и что делаю.

Где-то отдаленно шлюха стонала и просила быстрее, но мне нужно было только одно. Попытки обрести новый способ успокоиться снова закончились «связующим звеном».

Боль вытесняла из головы образ Дианы и ее запах. Это было лучше боксерской груши, лучше боя и адреналина. Только она.

Боль. Боль. Боль.

Я чувствую, как продолжают лопаться под сукой волдыри и образовываются раны. Только это и ощущаю. Остального словно не существует. Неприятное трение вызывает жжение. Такие раны станут хорошим напоминанием, с чем я борюсь. Они будут долго заживать.

Напряжение ушло. Член стал ослабевать, и это лучшая новость за сегодня. Я провел несколько раз по клитору шлюхи, которая продолжала упорно двигаться на мне, думая, что приносит удовольствие. Она всем телом содрогнулась, расслаблено падая на меня.

Скривившись, я поменял нас местами и натянул обратно шорты.

Боль — моя давняя подруга, которая ни разу не подводила, и даже секс не смог ее превзойти.

— Ты не кончил, — оскорбленно произнесла брюнетка, хоть я и видел по лицу, что ей все равно.

— Главное, что это сделала ты, — сказал, прежде чем уйти.

Захочет продолжения — вернется к Каю и блондинке, а я надеюсь выпить кофе и подготовиться перед завтрашним обсуждением борделя.

Правило № 1 новой игры: больше никогда не впускать Марини в свою комнату.