Возмездие

Глава 2

Диана

Ожидание смерти всегда хуже самой смерти.

Я себя чувствую загнанным в капкан зверьком, у которого нет ни клыков, ни когтей, чтобы противостоять охотникам.

Счет времени потерялся, и только окно, выходящее на мрачный переулок, позволило ориентироваться в пространстве. Мне казалось прошла целая вечность с того момента, когда солдаты Синдиката пришли в мою «новую комнату» и установили замки на все, что только можно было. Идеально гладкие с внутренней стороны… Ни единого шанса выбраться без посторонней помощи.

В надежде, что это все глупый розыгрыш, я поджала под себя ноги и смотрела на дверь. Здесь нет ничего, что позволяло бы отвлечься. Кровать, кресло напротив нее, небольшая круглая тумба, пустой шкаф и несколько зеркал. По меньшей мере четыре. Они встроены в каждую стену и, я уверена, были бы на потолке, не свисай оттуда крюк. Сперва мне показалось, что он нужен для балдахина, однако большой переносной крест за шкафом наталкивал на мысль, что я заперта в куда более жутком месте, чем обычный дом.

Что может быть хуже выбора между смертью или изнасилованием? Находится в полной растерянности.

Кастро. Когда-то давно я с благоговением смотрела на них и мечтала о таких же отношениях с семьей, а сейчас они стали моим ночным кошмаром. Превратив в кровавое месиво ночь перед университетскими экзаменами, они разрушили все, что мирно уживалось во мне. Они, как призраки, ворвались в жизнь и в одно мгновение перехватили правление ею на себя.

Звонкий щелчок замка отвлек меня от гневной тирады в сторону новых правителей Невады. Рука сжала край подушки в поисках поддержки.

Данталиан Кастро, словно услышав мои мысли, вошел в комнату с довольной ухмылкой садиста. Дрожь прошла по спине при виде искривленных, до боли знакомых черт. Не уверена, что он помнит меня так же, как Джакомо, но я никогда не забывала про ловкого парня, которого каждый Капитан считал обязанностью похвалить.

Я выпустила подушку и сжала руки в кулаки, впиваясь в кожу ногтями (единственным оружием, которое на данный момент у меня имелось).

— И я рад тебя видеть, правильная девочка, — издевательски произнес он, кладя что-то в пакете на круглую тумбу. Интересно, бумага выдержит, если я попытаюсь задушить им Данталиана? Думаю, он сломает мне все пальцы рук раньше, чем удастся к нему приблизиться. — Как тебе твоя новая клетка?

— Бордель — это слишком громкое заявление для человека, чей девиз не трогать женщин и детей, — мои губы искривились в подобной ему ухмылке. Я старалась скрыть дрожь во всем теле, но не уверена, что это хорошо получается.

— Я решил, что тебе идеально подойдут методы твоей семьи. Уже слышала, что Нелла умотала в Барселону, вместе с главой вашей охраны? Корни, кажется? Славный парень, когда поворачивается задницей к твоему отцу, — Данталиан упал на кресло, закинув ногу на ногу. Штанина задралась, обнажая окровавленный бинт на ноге.

Новость про маму отдалась горечью внутри. Ничего удивительного, что она предпочла оставить свою семью на произвол судьбы, но крупицы надежды до этого часа во мне гнездились. Они с отцом никогда не были образцовыми родителями, и в момент опасности это только подтвердилось.

— Что я здесь делаю?

— Живешь. Светлая память об отце и его постулатах препятствуют убийству, но воспоминания о твоем слабом папаше, который сдох после первого пореза, не позволяют просто так тебя отпустить. Я еще недостаточно позволил страдать Марини, — в его глазах промелькнуло что-то опасное. Я сильнее вжалась в спинку кровати.

— И ты решил, что бордель утолит твою жажду мести?

Мне захотелось со всей силы себя ударить, лишь бы перестать его провоцировать.

— Бордель — это лучшее наказание для девушки вроде тебя. Несмотря на подонка и шлюху, которые зовутся твоими родителями, девушки в мафии слишком горды, чтобы позволять к себе прикасаться тем, кого они не хотят.

Я во все глаза смотрела на него и не понимала куда делся тот парень, за которым я подсматривала во время тренировок. Сейчас передо мной сидит дьявол в человеческом обличии с лютой ненавистью во взгляде.

— Тогда, бери то за чем пришел и проваливай, — злобно фыркнула. Его слова задели за живое, разбивая на маленькие осколки надежду на недоразумение.

Он подорвался со своего места и в два шага преодолел между нами расстояние. Рука Данталиана, словно медвежий капкан, схватила мою. Рот открылся в немом крике, когда ужасная боль пронзила предплечье. Уверена, еще чуть-чуть и начнут ломаться кости.

Он был слишком близко. Я оказалась лицом к лицу с разъярённым быком, который готов в секунду разорвать меня на клочья. Его ноздри широко раздувались, а взгляд такой бешенный, что я всерьез начала готовиться к долгой и мучительной смерти. Кажется, до этого момента я не в полной мере осознавала куда попала.

— Мой член быстрее отсохнет, чем окажется в тебе, — прошипел Данталиан, находясь в считанных миллиметрах от лица. Мои глаза расширились. Я хотела отстраниться, но болезненная хватка не позволяла это сделать. — Твой отец — полное ничтожество, который не получил ничего из того, что я для него готовил. Твоя мать — шлюха, которая отдала абсолютно все документы и вместе со своим любовником любезно открыла дверь. Она наивно думает, что теперь я позволю ей продолжать спокойно жить, но это игра в кошки-мышки. Твой брат — трус, который сбежал, когда раздались первые выстрелы. Я найду вас в любой точке мира, чтобы прикончить так же неблагодарно, как вы убили моих родителей и лучших Капитанов Америки.

— Ты лучше меня должен знать кто стоит за этими убийствами, — прохрипела я. У меня не получалось сделать глоток полной грудью, потому что Данталиан забирал весь воздух между нами.

Какое-то время его глаза внимательно всматривались в мое лицо. Не знаю, что он пытался там высмотреть, но ухмылка на губах не появилась. снова. Данталиан резко отпрянул назад, и я почувствовала свободу, как от пробуждения.

— Увы, правильная девочка, незнание не освободит тебя от участи. Я сведу тебя с ума так быстро, что ты не успеешь обслужить и половины солдат Синдиката, которые, кстати, очень ждут твоей работы, — он вытянул руку и провел большим пальцем по моим губам. Я дернула головой в сторону, скидывая его.

— Смотри, чтобы вместе с членом у тебя не отсохли и пальцы, — сквозь страх прошипела. Раз он так хочет увидеть ужас на моем лице, то мне ничего не остается, как спрятать его глубоко внутри.

Данталиан выпрямился и направился к выходу.

— Советую тебе поесть. Кто знает, когда я приду в следующий раз, — кинул он напоследок, оставляя за собой насыщенный запах вишни вперемешку с легкими нотками геля для душа.

Мой взгляд вцепился в пакет на тумбе. Смерть от голода можно вычеркнуть из перечня возможных пыток. Может, мышьяк? Просто, но зато в агонии.

Первая слеза за сутки скатилась по моей щеке. Эмоции смешались между собой, и я не знаю из-за чего плачу: от боли в руке, бури ненависти и скорби в глазах Данталиана или его неприятных слов, которые напрочь перечеркнули всякую надежду на спасение. В этом мире больше не осталось людей, которые не перешли бы на их сторону, а те, кто не перешел скоро будут мирно лежать с пулей во лбу.

Даже брат предпочел спасаться самому, а не помогать мне.