мужчина в поезде
Он сел напротив меня, продолжая говорить по телефону.
– Ивана, я пользуюсь им только для того, чтобы переписываться с тобой.
– Я не знаю, как там оказались другие контакты. Скорее всего, просто синхронизация. Ивана, я не знаю точно, как это работает.
– Да не нужно мне больше ни с кем переписываться, у меня же есть ты.
– Нет, я просто заснул. Я выключил звук, потому что мужики меня постоянно троллят, а потом где-то на час вырубился. Вот и все, Ивана, ты здесь ни при чем. Прости, что я тебе не отвечал, но ты здесь правда ни при чем.
– Ивана, я не знаю, что ты там себе опять напридумывала…
– Нет, утром мы носили стулья через всю территорию, и нам даже не дали машину, типа, это же просто стулья. Только их было шестьдесят, а потом еще скамейки и несколько металлических шкафов, вот я и заснул после обеда.
Он не обращал на меня никакого внимания, полностью погрузившись в телефонный разговор. Спортивный мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, в черных штанах-карго, черной застиранной толстовке и куртке, с лицом, словно мятый лист бумаги, который кто-то пытался распрямить. В нем было что-то знакомое. Поезд тронулся.
– Ивана, я сам не рад, что заснул. Мне еще нужно было положить деньги, но нас опять заставили таскать мебель, я не смог дойти до банкомата и вообще еле успел на поезд.
– Ну вот видишь.
– Но ведь я выключил звук не потому, что мне неинтересно, что ты пишешь, а из-за мужиков. Ну, и еще я не хотел, чтобы они что-то услышали, когда ты мне послала то порно.
– Ивана, там некуда отойти. Там только одна маленькая подсобка, где мы сидим, когда не таскаем вещи.
– Потому что потом меня разбудили и сказали, что нужно еще перетащить компьютеры, вот я и не смог тебе ответить. Я же говорил, что сейчас аврал, что скоро инвентаризация и все как с цепи сорвались. Ивана, надо потерпеть еще две недели, а потом уже будет легче.
– Хорошо, Ивана, но я же работаю. Ты ведь не станешь меня попрекать тем, что я иногда хожу на работу.
– Да нет, ни с кем я больше не переписываюсь. Я в нас верю. Я знаю, что ты баба хорошая и другой мне не надо. А контакты… я и сам не знаю, как они там оказались. Может, из другого приложения, я в этом мало разбираюсь.
– Нет, я же сказал, что деньги я положить не успел.
– С собой.
– Ивана, я знаю, что надо выплачивать кредит, не нужно об этом постоянно напоминать.
– При чем здесь это?
– Ивана, если я поначалу натворил глупостей, это не значит, что теперь меня надо вечно подозревать. Или ты думаешь, что я везу эти деньги какой-то бабе?
– Прекрати.
– Ивана, послушай…
– Ивана, я же как раз хотел сделать по-твоему. Это же все ради тебя.
– Ивана, да послушай меня хоть чуть-чуть. Я верю в нас. Ивана, я верю, что у нас все будет, что дойдет и до любви с ласками.
– Ивана, ты должна мне верить, когда я говорю, что люблю тебя. Я тебя просто обожаю.
– Ивана, у меня тридцать лет не было любви с ласками…
Не я единственный прислушивался к его разговору. Крупный мужчина, сидящий через проход, у столика, то и дело отрывал взгляд от газеты и сально ухмылялся. Я же сидел как пришибленный: именно так я без конца объяснялся с Ниной, когда она предлагала расстаться. Ох уж эта трогательная уверенность, что слова способны что-то донести.
– Потому что ему негде жить, и я подумал, что вдвоем снимать проще. И руки у него растут откуда надо. Ивана, ты же знаешь, что мне надо копить деньги. Вот я его и позвал – не потому, что не хочу жить с тобой, а…
– Но ведь ты сама мне это предложила! Помнишь, это же была твоя идея. Если что, я могу посмотреть в истории…
– Ивана, я все понимаю, но и ты меня пойми. Я не в той ситуации, когда могу делать что хочу. Мне надо ходить на работу, вот завтра в полседьмого мы выезжаем в Ловосице и опять весь день будем таскать шкафы…
– Мы же можем списаться позже.
– Нет, я никуда не собираюсь. Ивана, я тоже каждый раз жду продолжения.
– Слушай, Ивана, ты, конечно, баба клевая и знаешь, как устроена жизнь, но не могу же я постоянно оправдываться. Сегодня я выключил звук, из-за мужиков и из-за порно, а потом вырубился – вот и все. Ты здесь совершенно ни при чем. Это была моя ошибка, но не говори, что я вру, когда на самом деле я не вру, а просто соснул часок после обеда.
– Ну я же тебе объяснял. Это просто контакты из телефона, и ни с кем у меня ничего нет. Да у меня и времени-то больше ни на кого не хватит. Послушай, скоро мне пришлют счет, я тебе его покажу, и ты сама увидишь, что там только твой номер. Видишь, как просто. А в приложении я все лишнее удалю, и там опять, кроме тебя, никого не будет, надо только узнать, как это делается. Кроме тебя, там никого не будет, слышишь?
– Ивана, я понимаю, у тебя был неудачный опыт, но я тебе ни с кем не изменяю. У меня есть только ты и Ромка.
– Нет, еще неделю, наверное.
– Сейчас в Дуйсбурге. Но уже одна.
– Она передо мной не отчитывается.
– Ивана, послушай, мы так ждали вечера, еще в обед писали, как мы друг друга любим. Прошло-то часа два от силы. Ну не станем же мы все портить только потому, что я заснул и не ответил тебе на сообщение.
– Да ничего мне не снилось. Я весь вымотался, пока таскал это барахло на другой конец территории. Знаешь, чего мне стоило сдержаться, когда Игорь отказался давать машину? Так хотелось послать его в жопу, но я промолчал и не стал с ним спорить. Но разве так делают? Машина стоит на парковке, а он заставляет нас таскать все вручную. Типа нет смысла грузить туда-сюда.
– Ивана, так ведь он же мой начальник.
– Вот и Ромка мне то же самое говорит, но она еще совсем молодая.
– Но…
– Господи, Ивана!
– Ну опять все по кругу!
– Ивана, я уж даже не знаю, как тебе объяснять. Ивана, я тебя люблю и не хочу тебя потерять. Ивана, я в нас с тобой верю. И надеюсь, что у нас дойдет и до любви с ласками. Но пока нам надо стиснуть зубы и потерпеть. Через две недели инвентаризация закончится и все опять наладится. Будем чаще переписываться, а другие контакты я удалю.
– Наушники? Зачем?
– Ну хорошо, я куплю наушники, если найду недорогие. Или спрошу у Ромки, может, у нее остались какие-нибудь старые. Ивана, главное, что…
Поезд остановился на вокзале в Колине. Мужчина поднялся в самый последний момент, едва не проехав свою станцию. За все это время он ни разу не взглянул на меня. Все это время я не сводил с него глаз.
Спускаясь в подземный переход, он продолжал говорить по телефону.