Возвращение

Н. Эстель

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Посвящается Дж.Р.Р.Т.

Сереже исполнилось двадцать пять, и первая четверть жизни была безвозвратно потеряна. Благополучно избежав службы в армии, он закончил экономический и был направлен в институт, занимавшийся подсчетами, к которым допуск имел разве что "большой дом на Лубянке". Через полгода благополучная Сережина судьба резко вильнула, и он оказался за порогом почтенного института, а заодно и родительской квартиры. Виной всему был внезапно проявившийся неукротимый Сережин нрав. Бросив работу и вдребезги разругавшись с матерью, Сережа после двух месяцев полуголодной жизни пристроился в отдел писем молодежного журнала, и приятель-геолог приютил его в двухкомнатной развалюшке на улице Фрунзе, бывшей Знаменке. Приятель девять месяцев в году проводил в поле, и личная жизнь Сережи текла без особых осложнений. Звонила мать и, не слушая его, кричала в трубку: "Ты меня убиваешь!

Тебя видела на Сретенке тетя Валя, а ты с ней даже не поздоровался, дикарь! Твоих грошей не хватит даже на сигареть!?"

"Угу", - флегматично соглашался Сережа, голодными глазами следя за кофеваркой. "Какая девка тебя там держит?! Я ее уволю с работы, я устрою ей желтую жизнь!" "Ага", - подтверждал Сережа, нетерпеливо покачивая ногой. "Что - ага?!

Ты меня не слушаешь!" "Слушаю, мам", - говорил Сережа и вешал трубку. Угрозы матери были не пустыми словами - работа в исполкоме наделила ее вполне реальным могуществом.

По счастью, санкции применять было не к кому девушки редко возникали в Сережиной жизни и очень быстро исчезали.

Сережа до двадцати трех лет жил с матерью. Об отце ему было сказано категорически: "Подлец". Сереже было уже пятнадцать, и со сказанным он не мог так просто примириться.

Проявив недюжинные детективные способности, Сережа разыскал мать отца худощавую, строгую и величественную женщину семидесяти двух лет, которую язык не поворачивался назвать бабушкой. Она обошлась, с ним вежливо и как-то отчужденно. "Похож", - заметила она, бросив взгляд на фотографию в строгой ореховой рамке. На фотографии коротко стриженый, повзрослевший и серьезный Сережа обнимал за плечи свою молодую бабушку. "Его звали Алексеем, - сухо сказала бабушка. - Надеюсь, отчество она тебе сохранила?"

Сережа оскорбленно протянул метрику, украденную из материнского стола. Бабушка взяла метрику, и вдруг что-то сломалось в ней, слезы поползли по мгновенно одрябшим щекам.

Отец, которого звали Алексеем, погиб два года назад - разбился на обледеневшем шоссе. "В нашем роду все мужчины умирали не своей смертью", вздохнула бабушка. Они проговорили почти всю ночь. Матери Сережа дерзко соврал, что был на вечеринке. Помогло, что бабушка угостила рюмкой наливки.

Мать так и не узнала ничего. Она не знала, что из налаженной жизненной колеи Сережу выбила смерть бабушки. Тетя Женя, престарелая бабушкина дочь, отдала ему связку бумаг и зеленую картонную коробочку. В бумагах было то, что бабушка по деликатности своей не рассказала при жизни, - история того, как мать отняла Сережу у отца. В коробочке, в бархатном гнезде лежало гладкое, с темным блеском золотое кольцо, похожее на обручальное. В него была продета золотая же цепочка. "Носи на шее", - сказала тетя Женя. "Зачем?" "Ты последний мужчина в нашем роду, - величественно пояснила тетя Женя, на мгновение становясь похожей на бабушку. - Носи".

Через два дня Сережа уш.ел с работы и из дома. Бумаги он сжег, матери не объяснил ничего. Ему было жаль ее, но простить ей отца и бабушку он не мог.

Был холодный и грустный сентябрьский вечер, и холщовую куртку, коробом стоявшую на Сереже, насквозь продирал ветер. Под рубашкой болталось в такт шагам кольцо на цепочке и билось о твердые Сережины ребра, обжигая каждым прикосновением. Сережа стискивал зубы, а ветер дул все сильнее, ероша отросшие волосы, из-за которых арбатские хиппи считали Сережу вполне своим. Знаменка превратилась в аэродинамическуто трубу. Мелко трясясь всем телом, Сережа ворвался в парадное и через три ступеньки помчался наверх.

Дверь отворилась, проныв обычную песню, и Сережа ввалился в переднюю. Рука его потянулась к выключателю, и тут же он вспомнил, что утром вылетели пробки. Сережа чертыхнулся и наощупь побрел в комнату, спотыкаясь о невидимые предметы. И тут на мгновение остолбенел, потому что из-за плотно закрытой двери пробивался странный густо-желтый свет.

Сережа помотал головой и на всякий случай сильно ткнулся лбом о косяк. Стук вышел отменный, но наваждение не пропало.

- Войдите, - сказал приятный, чуть хриплый голос.

Сережа толкнул дверь. На подоконнике, среди раздернутых занавесок горела толстая полуоплывшая свеча. Человек сидел в глубоком продавленном кресле, из-за которого они с Борькой соперничали в зимние месяцы. Он был одет в длинный желтый свитер и черные брюки неопределенного фасона. Волосы у него были темные, зачесанные назад, меж колен зажата суковатая палка.

- Э-э... Вы к Борьке? - неловко спросил Сережа и тут же вспомнил, что Борька со вторым ключом от квартиры третий месяц в Джезказгане. Ему стало нехорошо.

Человек повернул к нему голову и доброжелательно взглянул темными, слегка выпуклыми глазами.

- Я в некотором роде к вам, юноша, - церемонно сообщил он. Присаживайтесь без колебаний.

- Вы... - запнулся Сережа.

- Я совсем не то, что вы думаете, - вежливо перебил незнакомец.Надеюсь, Кольцо при вас?

Слово "Кольцо" явственно прозвучало с большой буквы, и Сережа невольным жестом сердечника схватился за грудь.

- Так, чудесно, - удовлетворенно сказал незнакомец. - Я вижу, вы умеете с Ним обращаться.

- Да какое вам... - начал Сережа.

- Самое непосредственное, - ответствовал незнакомец. - Разумеется, я не вашего рода и не оспариваю ваших прав... Если только кто-то может объявлять права на него. Но я рад узнать, что Оно в надежных руках.

- Послушайте, - твердо сказал Сережа, - я не знаю, как вы сюда попали, и что вам нужно, но если вы немедля не объясните...

- Не спешите, юноша, - сказал незнакомец. - Разумеется, я объясню... Но не все же сразу.

- Почему? - задиристо спросил Сережа.

- Да потому что лишь божествам доступно в одно мгновение охватить взглядом века! Вы же, юноша, принадлежите к несомненно славному, но безусловно человеческому роду.

- В этом я не сомневаюсь, - буркнул Сережа. - А вы, случайно, не из этих... божеств?

Человек негромко засмеялся.

- Вы молодец, юноша. Клянусь честью, в вас ясно видны фамильные черты. И это весьма кстати. Можете именовать меня божеством, если вам так угодно. Там, откуда я пришел, меня величают магом.

- Магом? - Сережа недоверчиво оглядел желтый свитер, вытянувшийся на локтях. Незнакомец перехватил его взгляд.

- По-вашему, я должен был явиться в остроконечной шапке со звездами и при волшебном посохе? - он задумчиво покосился на свою палку. - Не знаю, не знаю... Каковы времена, таковы и маги, юноша. В Энноре ваш костюм выглядел бы весьма экзотично.

- Где7!

- В Энноре, в Мидгарде, в Средиземье, если угодно. Неплохой, кстати, перевод... - незнакомец покивал головой, - Словом, в том мире, откуда родом Кольцо.

- Это сказка? - осведомился Сережа, устраиваясь поудобнее на диване. Тогда валяйте.

- Божественный стиль, - одобрил незнакомец. - Впрочем, я бы предпочел, чтобы это было сказкой и чтоб я рассказывал ее вам у камина за чашкой чая и трубочкой. Но рассказывать сказки тому, кто владеет Кольцом Всевластья...

Сереже наконец-то стало жарко. Он расстегнул ворот куртки, дернул застрявшую молнию, но она не поддавалась.

- Кольцо Всевластья? Погодите, что-то я об этом читал.

- Правда? - искренне обрадовался незнакомец. - Вот и замечательно! Гораздо меньше придется объяснять. Знаете ли, начинать чуть ли не с сотворения Арды...

- Что такое Арда?

- М-м, - застонал незнакомец. - Может быть, опустим эти ненужные подробности7 Тем более, что если все удастся, вы сами узнаете.

Сережа растерянно почесал в затылке.

- Что-то я слабо понимаю, - сознался он. - Вы хотите сказать, что вот это колечко, - он двумя пальцами выудил цепочку из-за пазухи, - что это то самое Кольцо, которое отковал Сау...

- А без имен вы не можете? - осведомился незнакомец.

- Ну знаете! - Сережа пожал плечами. - Здесь Москва, в конце концов.

- Но ведь Кольцо тоже здесь, - мягко заметил незнакомец. - И кто поручится, что Оно не привлечет за собою прочие творения... м-м... упомянутого вами господина?

Сережа откинулся, больно стукнувшись затылком о стену, сцепил пальцы на коленях. В голове у него был сумбур.

- Вы хотите сказать, что все это... существует?

Незнакомец сощурился и неожиданно озорно улыбнулся'

- Разумеется. Если уж мы с вами существуем...

- Бред какой-то, - неуверенно сказал Сережа. - Тогда что же... Вы Гэндальф? Ну, извините...

- Пожалуйста, - любезно разрешил незнакомец. - Произношение, конечно, ужасное...

Сережа помолчал, прикрыв глаза.

- Как бы я не спятил, - сказал он задумчиво. - Является к тебе, скажем, Мерлин, и говорит, что ты - король Артур...

- Отнюдь, - возразил слегка задетый Гэндальф. - Мерлин и король Артур принадлежат исключительно этому миру. А я - посланец Средиземья.

- А я7 - угрюмо осведомился Сережа.

- М-м... С вами сложнее. Придется нам забраться в теологические дебри.

- Придется, - согласился Сережа. - Вы, случайно, есть не хотите7

- Случайно, хочу. Маги, юноша, тоже люди. В некотором роде...

Сережа побрел на кухню. Роясь в холодильнике, он слышал, как Гэндальф негромко насвистывает, чем-то шурша. Потом послышался грохот. Вернувшись с тарелкой бутербродов, Сережа обнаружил, что этажерка странно опустела, а на полу лежит груда книг. Стоя над нею, Гэндальф рассеянно листает какую-то книжку.

- Надеюсь, вы простите мне этот разгром? - сказал он, не оборачиваясь. - Я тут обнаружил кое-что интересное...

Сережа заглянул ему через плечо и прочел' "Старшая Эдда".

Гэндальф захлопнул книжку.

- Что же, не будем отвлекаться. Я сейчас все это уберу...

- Не извольте беспокоиться, - фальшиво-любезно проговорил Сережа, и тут нежданная мысль пришла ему в голову. - А может быть, вы... так... мановением руки?..

- Юноша, - с сожалением оглядывая Сережу, сказал Гэндальф, - разве стали бы вы, к примеру, фамильным мечом рубить... м-м... колбасу?

Он на удивление быстро собрал книги и расставил их по местам, покуда Сережа сновал из комнаты в кухню с чашками.

Потом Гэндальф вернулся в кресло и благосклонно принял дымящуюся Борькину чашку. "Сейчас он скажет: "Недурно", - подумал Сережа.

- Недурно, - констатировал Гэндальф, отхлебнув. - Юноша, не улыбайтесь, в самом деле неплохой чай. Так на чем мы остановились?

- На теологии, - ехидно подсказал Сережа.

- Угу... - Гэндальф задумчиво откусил половину бутерброда. - Я полагаю, вам известно, что эльфы отнюдь не бессмертны.

- Разве?

- Во всяком случае, это не то бессмертие, которого жаждут люди. Эльфы живут очень долго, потом умирают, потом возрождаются... все это очень сложно. Но они в любом своем существовании остаются в Средиземье, не выходя из этого Круга Мира. Люди - иное дело, раз умерши, они исчезают из Средиземья навсегда...

- Интересно, - вежливо вставил Сережа. - И куда же они деваются?

Гэндальф взглянул на него, приподняв брови'

- Деваются? М-м, как ни странно, сюда. В этот мир.

- Это что же - з-загробный мир? - заикнулся Сережа. - Ничего себе...

- Да бог с вами, - добродушно сказал Гэндальф. - Люди попросту перевоплощаются. И проживают здесь вторую жизнь.

- А потом?

- Не торопитесь, юноша, - вздохнул Гэндальф, - все это очень сложно и грустно, и я ничего не могу вам обещать...

- А я и не тороплюсь, - заверил Сережа. - Мне пока и в этом мире неплохо.

- Не сомневаюсь. - Гэндальф отставил чашку на подоконник. - Я и не тревожил бы вас, если б ваш предок, уходя из Средиземья, не унес с собою Кольцо Всевластья.

- Разве такое возможно?

- Как правило нет, - Гэндальф задумчиво вертел в руках палку. - Но Кольцо есть Кольцо... Исильдур ли слишком желал Его, Оно ли хотело сокрыться на время, или то была воля Его господина - трудно сказать. Но Кольцо покинуло Средиземье и очутилось здесь.

Сережа проглотил слюну. О чае он прочно забыл.

- Значит мой предок - Исильдур? Послушайте, это невозможно!

- А это? - Гэндальф кивнул на Кольцо. - Юноша, я не меньше вашего хотел бы ошибиться.

- Но ведь Кольцо здесь не опасно?

- Вы полагаете? - Гэндальф, щурясь, глядел на огонь свечи. - В каждом Круге Мира есть своя магия, а в Кольце воплощено такое зло, что и в чужом мире... - он оборвал себя. - Да и не только в этом дело. Видите ли, юноша, Кольцо необходимо вернуть.

- Да пожалуйста! - Сережа поспешно стащил с шеи цепочку, протянул Гэндальфу. Тот предостерегающе поднял руку:

- Нет! Я не могу взять Его, и вы должны это помнить.

Только вы можете это сделать.

Сережа держал перед глазами ладонь с Кольцом, как лягушонка, собиравшегося прыгнуть.

- Остается пойти и отдать, - нарочито небрежно сказал он. Спрашивается - как? И кому?

- Да уж не Ему, - хмыкнул Гэндальф. - А как? Видите ли, юноша...

- Ну?

- Я полагаю, что после смерти люди возвращаются в Средиземье.

Сережа зажмурился и вновь открыл глаза. Кольцо темно поблескивало на ладони.

- По-ла-га-ете?

- Я же говорил вам, что ничего не могу обещать.

Гэндальф ссутулился и стал как-то старше. Свеча горела, потрескивая в тишине.

- Вы мне предлагаете... помереть? - шепотом спросил Сережа.

- Решение за вами.

- А если я не попаду туда?

- Вполне возможно.

- А если Оно останется здесь?

- Тоже вероятно. Наши шансы ничтожны, юноша.

- Весело, - сказал Сережа, и они замолчали надолго. Потом Гэндальф поднялся, стукнув палкой об пол.

- Мне, пожалуй, пора, - сказал он.

- А как же я? - растерянно, по-детски спросил Сережа.

Гэндальф грустно улыбнулся.

- Так ведь я ничем не могу вам помочь. И вынуждать не могу. Все решаете вы. Прощайте.

- Погодите! - Сережа вскочил, запихнул Кольцо в карман, спохватился, натянул на шею цепочку, едва не ободрав уши. - Я... Я провожу вас!

Но Гэндальф уже открыл дверь и исчез за нею. Сережа схватил с подоконника свечу и бросился следом.

В коридоре никого не было. Сережа со вздохом привалился к косяку.

- Наваждение, - пробормотал он.

Зазвонил телефон. Мать всегда звонила по вечерам, приходя с работы. А может, это была и не мать. Сережа прошел мимо телефона и вернулся в комнату. Подошел к окну. Телефон все трезвонил и вдруг, поперхнувшись, смолк. Свеча оплывала на руку горячими каплями, но Сережа не чувствовал этого. Ему вдруг ужасно захотелось взглянуть на Кольцо. Дрожащими пальцами он выбрал цепочку. Кольцо чуть светилось - легкое, прохладное, гладкое, удивительно красивое. Сережа с усилием спрятал его и дернул створку окна. Рама не поддалась. Он рванул сильнее - и окно распахнулось с грохотом, сметая на пол миски и чашки. Сережа отбросил свечу и вскарабкался на подоконник. Ветер обдал его холодом. Сережа чуть качнулся. За спиной, в коридоре, опять зазвонил телефон. И тогда Сережа шагнул из окна в пустоту.

Ледяная черная вода захлестнула его.

"Я выплыву, - подумал он. - Выплыву".

... Ноги нащупали дно реки, и, выбредая из ила, Исильдур пошел через заросли тростника к топкому островку. Там вышел он из воды - смертный человек, ничтожное создание, одинокое и забвенное в дебрях Средиземья. Но для орков, что несли там стражу, восстал он тенью грозной и ужасной, со сверкающим глазом во лбу. Выпустив в него отравленные стрелы, они бежали прочь. И напрасно: Исильдур, лишенный брони, был поражен в горло и сердце и, не вскрикнув, рухнул обратно в воду. Ни люди, ни эльфы не отыскали потом его тела.

Москва, 3-4 января 1990 г.