Возвращение в долину

7. Колесница

«Колесница предвещает перемены. Быстрые, динамичные. А главное — сделанные собственными руками. Так что если тебе кажется, что жизнь к тебе жестока и несправедлива, то Колесница как бы интересуется, а не наломала ли ты сама дров»

Заметки из дневника Хелены

Хелена проснулась еще до рассвета. Еще прежде, чем начали горланить соседские петухи, каждого из которых уже давно пора было отправить в суп, она поднялась с кровати и, сбросив ночную сорочку, направилась в душ. Это было то редкое утро, когда она протерла запотевшее зеркало и окинула свое отражение презрительным взглядом. Болезнь крепко впилась зубами в ее тело, пустила корни и теперь с удовольствием пировала остатками жизни. Руки и ноги стали похожи на спички, живот прилип к позвоночнику, сколько бы она ни ела, грудь ушла в минус, как у подростка, а когда-то безупречная кожа напомнила антикварную бумагу. «Хоть волосы на месте», — подумала женщина, распуская посеребренную копну. Движение головы отозвалось гулкой болью, прокатившейся по всему телу, и приступом тошноты. Их Хелена уже научилась игнорировать. Бывали дни, когда она не могла с точностью сказать, как себя чувствует — хорошо или «не очень». Боль и недомогание как будто отступали на фон, а в дни, когда она действительно чувствовала себя прекрасно, ей казалось, что что-то не так, но стоило тошноте и головокружению вернуться, она успокаивалась. Болезнь, ее спутница, оставалась при ней, как и было должно.

Сегодня она в очередной раз планировала продолжить их противостояние и даже, возможно, немного выиграть. Она распахнула шкаф и принялась искать свободную одежду, которая скрыла бы болезненную худобу, но не болталась бы на ней, как на старой вешалке. Затем открыла шкатулку с косметикой и принялась закрашивать круги под глазами и пририсовывать стрелки. Взгляд то и дело падал на оранжевые баночки с лекарствами. Хелена горько усмехнулась. Раньше было время, когда у нее было любимое вино, а теперь появились любимые обезболивающие и седативные. Не то, чтобы она не могла жить без них, но в такой день стоило перестраховаться. Ей предстоял визит, о котором она и подумать не могла.

Закончив наводить марафет, женщина вышла через заднюю дверь, долго смотрела на велосипед, а затем, одарив его печальным взглядом, направилась к автобусной остановке. Утренний автобус был, как обычно, полупустым. Из их глухомани в город почти никто не ездил. Неудивительно, остались одни старики. А те, кто был в состоянии перемещаться, предпочитали водить собственные развалюхи.

В трясущемся автобусе Хелена доехала до города. Было девять утра, суббота. В это время раньше город окутывал аромат свежей выпечки, раздавали газеты, развешивали свежие афиши на выходные. Теперь по улицам одиноко катался мусоровоз. Люди ползали по улицам, как тени, а выпечку продавало одно единственное кафе. Хелена поджала губы и направилась к отелю возле ратуши. На ресепшн девушка, с головы до ног покрытая автозагаром, смерила Хелену вызывающим взглядом.

— Доброе утро, мэм. Вам номер на одного?

— Я ищу мистера Ричарда Гранта, — сказала женщина, с огромным усилием вытянув из себя последние крошки любезности.

— Он в номере, — клацнула зубами девчонка. — Не могу сказать, в каком.

— Вы можете ему позвонить.

— Ну, я ему не секретарша.

«Я бы тебя прокляла на всю оставшуюся жизнь, но ты и так справляешься», — подумала Хелена.

— Как насчет двойных чаевых? — спросила женщина. Девушка вымученно вздохнула и сняла с рожка трубку и принялась набирать номер.

— Але, мистер Грант. К вам тут какая-то женщина. Ну, какая… старая. Ладно, как скажете. Да, хорошо. И вам, — она опустила трубку и протянула Хелене старомодный ключ с тяжелым брелком. — На выходе верните.

— Благодарю, — кивнула женщина, чуть касаясь ладони девушки кончиками пальцев. Она направилась было к лифту, но девица и тут смогла испортить ей настроение.

— Лифт не работает. Только лестница. Вам на пятый этаж.

«Как мне все это надоело», — подумала Хелена и направилась в указанном направлении. Уходя, она бросила взгляд на девушку. Та остервенело чесала руку, покрывшуюся красной сыпью с волдырями. Старая ведьма довольно ухмыльнулась. В висках запульсировала тупая боль.

С двумя остановками ей все же удалось забраться на пятый этаж. Дверь номера была приоткрыта, так что ключ не пригодился. Хелена не стала стучать, просто распахнула дверь пошире. Ричард Грант стоял у окна, затягивая галстук. Он не обернулся. Хелена услышала едкий смешок.

— Хелена Делвал, что заставило вас выбраться из своей берлоги и предпринять такое путешествие?

— Твоя наглая морда, — хмыкнула женщина. Ричард обернулся к ней, на его лице сияла нежная польщенная улыбка.

— Какая честь.

— Ты хорошо загримировался, но мое чутье не обманешь, — сказала она, запирая дверь. Хелена подошла к туалетному столику, взяла один из стаканов, наполнила его водой и провела пальцем по кромке. Стакан еле слышно запел. Затем протянула воду Ричарду. — Окажи мне честь и покончи с этим маскарадом, фейри.

— Даже так, — ухмыльнулся мужчина, принимая стакан из ее рук. — Так Эва не врала, и ты действительно старая ведьма.

— Моя дочь, может, не так сведуща, как мне бы хотелось. Зато она хотя бы честна, — цокнула языком Хелена.

— До дна, — улыбнулся бизнесмен и залпом осушил стакан.

Хелена не могла сказать, что будет дальше. Она знала о фейри только из книг и еще немного из собственных ощущений. Все ее чувства обострялись, стоило ей оказаться в местах, ранее обжитых народом лесов. Но города расширялись, а фейри исчезали. И вот, возможно, последних из них стоял перед ней и сбрасывал свою маску. Его кожа тут же покрылась россыпью веснушек, уши заострились, а волосы, до того старательно зачесанные назад, начали виться тугими локонами. Черты лица заострились, стали грубее, как будто на красивое мужское лицо нацепили маску, вымоченную в крахмале или гипсе. Чувственные губы стали тонкими, напряженными, и из-под них то и дело выглядывали мелкие острые зубы. Глаза стали большими, немного навыкате, почти без белков, с кошачьим зрачком.

— Ты великоват для фейри, — хмыкнула Хелена.

— Я полукровка, — признался Ричард. — Ну думал, что ведьмы действительно существуют в этот век.

— То же самое могу сказать про вашу братию. Думала, вы все исчезли с вырубкой лесов.

— Перебрались в города. В парки. Жизнь уже не та, что прежде, но я другой и не знаю. Я родился и вырос в городе.

— Дай угадаю, отец — человек. Как во всех сказках.

— Не будь моя мама фейри, мне бы не достался ее дар.

— Хоть где-то это ценится. Не предложишь старой женщине присесть?

Фейри кивнул и принес ей массивное кресло с шелковой вытертой обивкой. Он поднял его с пола и переставил так, словно оно было из картона. «Хвастун», — подумала Хелена, но присела. Ричард устроился на подоконнике. В истинном обличии он странно смотрелся в костюме, как подросток, помародерствовавший в родительском шкафу, а после этого еще ввязавшийся в драку.

— Но мне повезло, моя мама очень умело скрывала наше происхождение, поэтому жили мы неплохо, в отличии от остальных городских фейри. У нас был дом, прислуга.

— Хорошо устроились, — поджала губы Хелена. — И что тебе нужно в этой дыре?

— Я хочу построить убежище для моего народа. Создать безопасный дом, где фери смогут жить, не боясь, что нас выгонят.

— Сделаешь своих прислугой в отеле? Насколько я знаю, фейри умеют только шалить и совершенно не умеют работать, — хмыкнула ведьма.

— Мы можем заниматься садами.

— А тут каждому второму нужен садовод, конечно же.

— Нет, зато каждый второй — одной ногой в могиле. Хотя, должен сказать, мало кто к ней близок так, как ты, Хелена Делвал, — ухмыльнулся Ричард. Женщина почувствовала, как его взгляд проникает ей под кожу, как каждый узелок опухоли начинает нагреваться и ныть, посылая по всему телу приглушенные импульсы боли.

— Прекрати, — приказала она. Фейри опустил взляд, все тут же прошло. — Значит, твой план — выжить людей из этого места.

— Они сами умрут или уедут, а мы займем их места. Если никто мне не помешает, — он задержал красноречивый взгляд на Хелене, а потом тряхнул головой и усмехнулся. — Хотя, не думаю, что вы сможете что-то сделать с вашими картами таро и заговорами. Мой народ, все-таки, древнее.

— И все же, без помощи Эвы или меня тебе не удастся создать хорошее убежище, — поджала губы женщина.

— Поэтому я хочу предложить тебе сделку, — улыбнулся мужчина. — Ты не будешь мне мешать и сохранишь наш уговор в тайне, а я — избавлю тебя от болезни.

Секунда, и тяжесть собственного тела перестала ощущаться. Хелена посмотрела на свои руки — они были… нормальными. Мягкая розоватая кожа, никаких пигментных пятен, гибкие подвижные пальцы. Ричард жестом пригласил ее подойти к зеркалу. В отражении была она, абсолютно здоровая, с румянцем на щеках и блеском в глазах. Хелена провела пальцами по гладкому лбу. Что бы ни видели глаза, она нащупала никуда не девшиеся морщины. Хелена мотнула головой, сбрасывая морок.

— Это только демонстрация, — объяснил Ричард. — Довольно впечатляюще, не находишь?

— Весьма, — хмыкнула Хелена. — Я подумаю над твоим предложением. Руки не пожму, уж прости, я наслышана о ваших штучках.

— Без обид, — ухмыльнулся Ричард, возвращая себе человеческий вид. — Мы еще увидимся, Хелена Делвал.

— Где ты была? — с порога спросила ее Эва. Завидев мать, девушка отбросила телефон и позвала Иви.

— В лес ходила, как кошка, искала подходящее деревце, чтоб помереть под ним, — фыркнула Хелена, вешая плащ, успевший промокнуть в тумане. Погода в долине наконец стала соответствовать климатической норме: туман, слякоть, нагоняющие тоску и придавливающие к земле облака.

— Мы волновались, — подтвердила Иви. Хелена скривилась.

— Я по-вашему совсем беспомощная?

— Могла бы хоть записку оставить, — упрекнула ее сестра.

— Чтобы вы испортили мне все веселье? Ставь чайник, Эва, — скомандовала Хелена и направилась в свою комнату.

Она вернулась через секунду, неся в дрожащих руках стопку толстых книг. Иви тут же подскочила к сестре и забрала у нее толмуды. Разложила их на столе. Эва заглянула ей через плечо.

— «Сказки и легенды»? Что на тебя нашло?

— Пообщалась с нашим новым знакомым, — гордо сообщила Хелена. Эва похолодела.

— Зачем? — она изо всех сил старалась сдерживаться, чтобы не закричать. Все тело пробила мелкая дрожь ярости.

— Затем, что моя интуиция меня не подвела, — заявила женщина и раскрыла книгу на странице с иллюстрацией. — Он фейри.

— Что⁈ — хором спросили дочь и сестра. Хелена показала им картинку, классический рисунок Пэка.

— Вот вроде такого, только крупнее, потому что он наполовину человек. Он планирует построит не просто отель, а превратить весь наш город в приют для фейри.

— А это вообще возможно? — осторожно поинтересовалась Иви.

— Если их соберется достаточное количество, то они смогут объединить силы и совершить задуманное, — кивнула Хелена. — Остановить его будет непросто, этот малый даже солнце может убедить, что сейчас ночь.

— Ты совсем с ума сошла? — голос Эвы пронзил повисшее молчание. Женщины удивленно оглянулись на нее. Эва стояла, до побелевших костяшек сжимая ручку чайника, на глаза навернулись слезы.

— Эва, милая… — заговорила Иви. Девушка обернулась, обжигая тетку взглядом.

— Ты сказала мне подыгрывать. Я согласилась. Но это уже ни в какие ворота не лезет, — она с лязгом поставила чайник обратно на плиту. — Я наслушилась ваших бредней в детстве. Но сейчас… мы все взрослые люди, а вот до сих пор страдаете какой-то хренью. Фейри, серьезно? Может, у нас в огороде по утрам единорог пасется?

— Выбирай выражения, юная леди! — приказала Хелена. Эва впилась в нее пристальным взглядом, словно видела впервые. Глаза застилали слезы, смазывая весь мир в одно пятно.

— Тебе нужна помощь, — проговорила она едва слушавшимися губами.

— Именно поэтому я и рассказываю вам о Ричарде, о его плане…

— Психиатр тебе нужен, дура бешеная, — выпалила Эва и, схватив телефон, принялась набирать номер… хоть кого-нибудь. Она никогда не думала, что окажется в подобной ситуации и не готовилась к тому, что ей нужен будет номер для помощи душевнобольным. Может, «скорая сойдет». Мгновение, и Иви выхватила телефон из ее рук.

— Эва, послушай. Возможно, твоя мама слегка не в себе, но она не сумасшедшая. Ты же всю жизнь прожила бок о бок с магией…

— Ты ей веришь? — Эва смахнула слезы и выпучила глаза, всматриваясь в лицо Иви. Она надеялась увидеть хоть тень подсказки, что все это — розыгрыш. Что Иви подыгрывает сестре, а потом они вместе с Эвой вызовут врача для Хелены. Но тетка была серьезна, как в тот день, когда Эва сказала, что хотела бы видеть Иви своей мамой.

— Эва, — спокойно произнесла Иви. — Прости, если это для тебя неожиданность, я думала, ты понимаешь, что то, чем занималась наша семья на протяжении поколений — никакие не выдумки. Но, видимо, придется начать сначала. Присядь.

Она взяла Эву за локоть. Девушка встрепенулась и отскочила назад, неверяще глядя на свою семью.

— Вы обе с ума сошли, — выплюнула она, чувствуя, как к горлу подкатывают рыдания. И, схватив телефон, выскочила на улицу. Схватила старый велосипед и бросилась прочь от дома, словно его охватил пожар.

У велосипеда есть одно замечательное качество. На нем невозможно плакать. А ритмичные движения и необходимость правильно дышать, особенно, когда едешь в гору, помогают избавиться от тяжелых мыслей. Она сделала остановку уже у окраины города, чтобы набрать Чарли. Тот ответил сразу.

— Что-то случилось?

— Можно я останусь у тебя? — выпалила Эва, в уме просчитывая, что она будет делать, если он скажет «нет». Затянутое облаками небо грозно забугрилось, готовясь к дождю.

— Конечно, приезжай. Сколько времени тебе нужно?

— Минут двадцать.

— Отлично, успею выбросить труп проститутки из ванной.

— Поосторожнее с шуточками, — попросила девушка и повесила трубку. Затем вернула ноги на педали и покатила в сторону Чарли.

По дороге она проехала через магазинчик. Карты тут, естественно, не принимались, а на остатки наличных Эва смогла ухватить только пару замороженных пицц и две бутылки пива. С этой нехитрой поклажей она заявилась на порог Чарли. Как только он открыл дверь, за окном раздались первые раскаты грома.

— Ты, как всегда, вовремя, — улыбнулся он, пропуская ее внутрь. В квартире было… лысо. Эва помнила эту квартиру с детства, мать Чарли была яростной цветочницей, а еще рисовала картины. Сейчас на месте цветов и холстов были голые стены. Старый диван совсем прохудился. Зато было чисто и опрятно. Чарли забрал у нее сумку с едой.

— Что случилось?

— Моя мама сошла с ума, — объявила Эва, усаживаясь на кухонный стол и выхватывая из пакета бутылку пива.

— Если бы мне каждый раз давали пенни, когда ты это говорила раньше, то я бы переехал в Сити.

— Я не шучу. Сегодня она заявила, что виделась с Ричардом и он при ней превратился то ли в эльфа, то ли в фею. А Иви сказала, что такое бывает и все это взаправду, — она запустила руку в волосы и несильно потянула, как бы проверяя, не запуталась ли она в каком-то причудливом и затяжном сне. Чарли закрыл холодильник и подошел к ней, положил руки ей на плечи.

— Я тебе верю. Все будет хорошо.

— Нет, ты не понимаешь… — замотала она головой, но Чарли прижался своим лбом к ее.

— Я знаю, это тяжело. С больными людьми всегда так. Я решил взять проект Ричарда, мы заработаем достаточно денег, чтобы уехать отсюда, обеспечить твоей маме должный уход.

— Что? — распахнула глаза Эва. Сначала разговоры о фейри, теперь это «мы», от которого по лицу расползалась глупая улыбка, как у пятилетки при виде трехъярусного торта. Чарли прижался губами к ее виску, а потом тихо повторил на ушко.

— Мы со всем справимся, Эва Делвал.

Она обхватила его лицо ладонями и притянула к себе для поцелуя с такой силой, что Чарли пришлось упереться в стол. Ножки царапнули по полу.

— Тише-тише, ведьмочка.

— Ты не против, если мы опустим первое, второе и третье свидание? — выпалила она. Чали рассмеялся, запуская руки ей под футболку.