Враг или Друг?

Глава 15

ВЛАД

«Полнейший изврат» — первая мысль. Когда мы оказались за массивным трехметровым, не меньше, забором.

Это усадьба или поместье? Может, папин дружбан и по совместительству бывший десантник слегка двинулся крышей на почве дворянства и крепостных, иначе как объяснить творящийся вокруг нас цирк. Хрен знает, как там на нем война в Чечне могла отразиться.

— Хлеб, да соль гостям дорогим — к нам подплывает тетка, вырядившаяся в белую расшитую рубаху и крестьянский сарафан поверх. Рядом с ней еще три, только помоложе, в похожем прикиде.

— Алексей Палыч — протягивает поднос моему бате, а тот аж чуть в пляс не поддался, когда из-за угла выбежали цыгане с песнями и танцами.

Типа, он этот, Паратов, или как там его. Короче, офигеть какой замут отцовский дружбан. Реально с головой беда.

Мы с мамой переглядываемся. Она походу тоже в непонятках.

Когда представление завершается, после того, как батя смял в один присест пол булки и опрокинул в себя две стопки наравне с хозяином, обрядившимся в белую льняную рубаху и меховую жилетку поверх, нас, наконец-то запускают в дом. Я уже и закоченеть успел.

Маша, та самая сохнущая по мне дочка батиного сослуживца, встречает нас уже за столом. Вид хмурый, но любопытный.

Машу Беспалову нельзя назвать красоткой. Ничего бросающегося в глаза, ничего запоминающегося. Пшеничные с высветленными прядями волосы, достающие до плеч. Широкие брови, яркая подводка на веках, серые глаза, идеально накрашенные губы. Одета в черный топ с длинными рукавами, заканчивающийся прямо под грудью, и широкие светло-голубые джинсы.

— Это Захар придумал. Просто бесподобно! — трындычет низенькая полная женщина в алом сарафане, жена десантника, того самого Захара, и мачеха Маши. — Мы теперь так всегда дорогих гостей встречаем. Все в восторге.

Ни капли интеллекта на лице, одни филлеры.

Моя же напускает на лицо фальшивое выражение восторга.

— Да, очень… креативно.

Не успевают нас рассадить за столом, как Беспалова — младшая уже вскакивает.

— Я не буду есть. Можно мы пойдем? — пытливо смотрит на своего отца.

— Куда ты торопишься, Мань? Дай гостю поесть, он с дороги.

— Ты голодный? — девчонка переводит внимание на меня и сжимает кулачки на висящих вдоль тела руках.

— Ну, как бы да.

Маша поджимает напомаженные губки в тонкую линию, раздувает ноздри.

— Хорошо — берет свою тарелку и принимается складировать туда закуски. Не глядя закидывает все в одну кучу, будто я хряк все без разбора жрать.

— Пойдем — кивает мне и с тарелкой в одной руке, столовыми приборами в другой утопывает из комнаты.

Офигеть!

Удивленно таращусь сначала на спину удаляющейся девчонки, а потом на своего батю. Тот на мгновение прикрывает глаза, кивая. Типа, шуруй, сынок, так надо.

— Влад, вам наша Верочка — мать Маши указывает взглядом на горничную, — позже горячее занесет. В Маше в комнату — уточняет с намеком.

Молча поднимаюсь и бреду за девчонкой, напоследок, пытаясь словить отцовский взгляд, чтобы выразить своим, все что я об этом дерьме думаю. Но батя упорно делает вид, что увлечен разговором с Беспаловым.

В немой тишине поднимаемся на второй этаж, бредем к дальней комнате. И только когда за Машей захлопывает за нами дверь и ставит тарелку с приборами на письменный стол, она оборачивается ко мне, становясь напротив и обреченно дергает плечами.

— Ненавижу, когда они так делают.

Мельком оглядываю просторное светлое помещение.

— Как так?

— Ну, весь этот цирк с конями, цыганами и холопами. Идиоты, блин.

— Да, уж — соглашаюсь и слегка улыбаюсь, потому что девчонка слишком напряжена. — У твоего бати, типа, кинк такой?

— Скорее контузия — ее губы тоже дергаются в зарождающейся ответной улыбке. — Есть будешь? — спохватывается и пододвигает на середину стола тарелку с цветастой кучей канапешек и бутеров.

— Давай — подхожу свободному компьютерному креслу той же марки, что и у меня, и удобно усаживаюсь, крутанувшись разок вокруг оси.

— О, у меня еще вот че есть — Маша открывает встроенный в стену шкафчик, где установлен небольшой холодильник и достает двухлитровую бутылку с колой, потом роется в выдвижном ящике и достает бутылку вискаря. — У отца стащила. Пятнадцать лет выдержки.

Не интересуясь хочу ли я вообще с ней забухать, разливает по стаканам алкоголь, смешивая его с колой, и протягивает мне.

— Давай, чтобы не стать такими же чокнутыми, как мой папаша — Маша чокается и залпом осушает стакан наполовину.

За бутылкой пятнадцатилетнего разговор завязывается проще. Маша расспрашивает меня о будущих планах, которыми я еще не обзавелся, потом выкладывает о своих. После половины бутылки мы пытаемся рубиться в комп, слушаем музыку, уплетаем горячее, что принесла Верочка. И вроде бы меня отпускает. Девчонка не пристает, томно не вздыхает, залезть ко мне штаны не пытается.

И когда мы устраиваемся на полу, пялясь в телек, облокотившись спинами о кровать, Маша вдруг подбирает ноги к груди, обхватывает их коленями и косится так жалобно, точно собака побитая.

— Ты ведь меня не помнишь совсем, да?

Отвлекаюсь от экрана на девчонку. Вообще не врубаюсь, о чем она.

— В смысле?

Маша обиженно отворачивается к окну.

— Мы были с тобой в одном спортивном лагере. В разных отрядах. Ты в «Охотниках», а я в «Дельте».

Силюсь вспомнить, но че то никак. Я с той смены, кроме Сони ничего и не запомнил больше. Маша по моему выражению лица все понимает и обреченно вздыхает.

— На дискотеке мы танцевали с тобой. Ты сам пригласил.

Да, я вообще-то многих приглашал, но, думаю, сейчас об этом говорит не стоит.

Вдруг рядом со мной пиликает телефон, информируя о новом сообщении.

«У нас дождь целый день»

Вроде ничего особенного, но Лиса написала первой, а не как обычно, когда инициатором бываю я. И меня такой теплотой обжигает изнутри, отчего лыблюсь, как идиот, но ничего поделать не могу.

Быстро набираю ответ.

"А у меня крестьяне в кокошниках

и цыгане с гитарой"

«Правда? Ты попал в сериал „Холоп“?:)»

«Ахах)»

«Приеду, расскажу»

«Я соскучился по тебе»

«Я тоже»

— Девушка твоя? — отрывает знакомый голос от переписки

— Чего? — рассеянно переспрашиваю, потому что не слушал. Я еще там, в своих мыслях

Представлял, как Лиса стоит в своей комнате перед окном, по которому бьют ледяные капли, и думает обо мне. Скучает.

И в чем же она стоит?

Что там не ней может быть надето?

— Девушка твоя, спрашиваю? — Маша кивает на еще не погасший экран телефона. — Ты просто так улыбаешься.

— Да, моя девушка.

И хоть серые глаза заволокло алкогольным туманом, замечаю, как они вмиг темнеют. Трезвеют и наполняются лихорадочным блеском.

Маша резко поднимается с пола, поправляя топ.

— А знаешь что? У моих друзей сегодня туса. Там прикольно будет, обещаю. Во всяком случае, лучше, чем с предками цыганочку выплясывать. Пойдем — Беспалова дергает меня за руку вверх и тянет на себя.

Я резко сажусь и тут же со стоном хватаюсь руками за голову, сжимая между пальцев волосы. Внутри черепной коробки трещит так, будто мозги готовы взорваться.

Сквозь шторы в незнакомую комнату пробивается солнечный свет. Куда, черт возьми, меня занесло?

Помню, как вчера отпросившись у родаков, мы с Машей смотались на такси на дачу к какой-то ее подруге, где куча пьяных и обдолбанных парней и девчонок под оглушающий трэп развлекались, как могли. Гогот и толчея. Я перезнакомился с народом, со многими выпил и не один раз. Орал песни, исполнял дикие пляски и переиграл во все дебильные игры, характерные для таких тусовок.

А потом темнота. Пустота. Вообще ноль.

Морщась тру глаза, пытаясь рассеять пляшущие разноцветные пятна.

— Влад — зовет тихий голос и вырывает меня из стопора, — ты как?

Приглядываюсь. В углу комнаты, устроившись в кресле, сидит Маша в турецкой позе. Растрепана, макияж смазан. И она… На ней лишь лифчик и тонкие стригни черного цвета.

У меня аж перед глазами все снова зарябило.

Я ошалело опускаю взгляд, задираю одеяло и понимаю, что на мне нет даже слипов. На мне вообще ничего нет.

В горле такая сушь. Кажется, язык к небу прилипает. Сглатываю, раздражая внутренности.

— Мы трахались… с тобой?

Девчонка обиженно поджимает дрогнувшую нижнюю губу.

— Ты не помнишь?

Морщусь от дичайших тиков в висках. Черт, надо валить. Оглядываюсь в поисках своего барахла.

— Где мои трусы?

Маша всхлипывает, но меня это ничуть не трогает, и встает с кресла. Плавной походкой подходит к кровати и с пола поднимает мои слипы. Протягивает, испепеляя меня изнутри. Типа, я такой подонок. Может, и подонок, только вот нихрена не помню.

— Отвернешься? — спрашиваю и свешиваю ноги с кровати, укрывая пах краем одеяла.

Девчонка нервно ухмыляется.

— Чего я там не видела?

— Хрен с тобой — бурчу себе под нос.

Просто зверею. Вот зачем меня понесло на эту сраную тусовку, сидел бы с родаками.

Откидываю одеяло девчонке назло и поднимаясь во весь рост, неуклюже засовываю ноги в трусы.

Маша вспыхивает алыми пятнами и отворачивается к окну.

— Надо валить — заявляю Беспаловой, а сам уже рыскаю по комнате в поисках остатков одежды.

— За родителей не волнуйся, я им еще вчера позвонила, сказала, что вернемся сегодня. Они с утра укатили на рыбалку.

Натягиваю найденные джинсы и футболку.

— Не хочешь одеться? — спрашиваю Машу, что стоит у окна ко мне спиной. Ее плечи судорожно дергаются. Ноет, блин.

И че мне делать теперь?

— Это был мой первый раз — она обнимает себя за плечи и всхлипывает во весь голос. — Ты не думай, что я такая… Просто мечтала именно с тобой… С той смены я так и не смогла тебя забыть. Пыталась, но не смогла. И вчера…

— Стоп, стоп, погоди — сжимаю пальцем переносицу. — Мы же просто потанцевали один раз, ты сама говорила…

— И что? — Маша резко разворачивается ко мне. Глаза зареванные, покрасневшие. — Мне и этого хватило. Любовь с первого взгляда, знаешь про такую? — едко кидает в меня словами.

— Маш, прости — делаю шаг навстречу, но останавливаюсь. Незачем давать девчонке ложные надежды. — Ты классная, правда. Но у меня есть девушка.

— Девушка? — девчонка меняется в один миг. Глаза превращаются в ледяные озера. Ехидный оскал. — Ладно, поехали домой.

Маша отыскивает свою одежду, руками пытается причесать волосы. Уходит в прилегающую ванную комнату, и возвращается уже с чистым от макияжа лицом.

В доме разгром. Мы пробираемся к выходу, молча ждем такси и возвращаемся в такой же полнейшей тишине обратно.

— Ну, как погуляли? — спрашивает отец, когда они возвращаются с рыбалки.

— Нормально — буркаю в ответ, уставившись в экран телефона.

— И все? Просто нормально?

Я даже голову поднял, чтобы посмотреть на него. Батя знает что ли? Машка уже напела? Только когда? С тех пор, как мы вернулись в дом, она сразу же убежала к себе в комнату и закрылась там.

Отец склоняется надо мной в ответ и шипит на ухо:

— Надеюсь ты ничего не набедокурил? Иначе я тебе яйца оторву, понял меня?