Враг Системы

Глава 11

— У-у-у-у-у! — всей толпой, не то одобрительно, не то в предвкушении кровавого зрелища загудели кентавры.

— Раз на раз бьемся, — заржав, заявил Сиплый. — Ты, Вася, гонишь, но, если втащишь, я тебя отмажу. Слово пацана.

— Битва без оружия. Сможешь ударить вождя хоть раз, он простит тебе твою дерзость и незнание наших обычаев, — хмуро перевел толмач.

Кенты сдали задним ходом, освобождая нам больше места, моих спутников тут же попытались оттеснить подальше, но орк как-то извернулся и подскочил ко мне. Впрочем, мешать ему тоже никто не стал.

— Уверен, что хочешь? — заглянув мне в глаза спросил Малыш. — Можем еще дать заднюю, нас, конечно, выгонят с позором и назад никогда не пустят, но, хоть жив останешься.

— Не уверен, — вздохнув, честно признался я. — Но надо. Эти нас ведь по-другому к Орлову не пустят?

Орк серьезно кивнул, понимая и принимая мои слова.

— Тогда слушай внимательно: он сильнее и тяжелее тебя раз в десять, но в этом и его беда: он неповоротлив и быстро устанет, ты легче и проворнее. Используй это. Измотай его. Ты слышал вождя: тебе нужно ударить его всего один раз, никто его за язык не тянул. Он, конечно, тупо красуется и не верит, что ты хоть раз сможешь его ударить, но, если получится, перед своими он фуфло гнать не станет — перестанут уважать. Так что, ты уж постарайся не подставляться и не сдохнуть. Запомни — один удар!

Я кивнул и похлопал орка по плечу в знак благодарности.

Тем временем строй кентов растянулся, сформировав подобие овальной арены. Колизей мать его… В качестве судьи, который должен был дать знак началу боя вызвался все тот щуплый переводчик. Сиплый скинул безрукавку с броней и свой ржавый четверозубец кому-то из прихлебателей, гарцуя проскакал мимо и встал в позицию напротив меня, нетерпеливо взрывая копытом сухую землю. Твою ж налево, какой он все-таки здоровый!

А я в ожидании «гонга» собрал всю волю в кулак и постарался полностью отрешиться от ситуации, силясь вспомнить дословно все, что мне тогда сказал наставник… Сейчас кажется, что это было уже в какой-то прошлой жизни. А по факту так и было. Ведь тогда, переоценив свои силы в противостоянии с СуперИИ, я надорвался и в действительности умер, только каким-то чудом, то ли техники, то ли магии или силой духа, сохранив свое сознание в теле киборга. А потом была оцифровка, тоже своего рода смерть и перерождение уже в виде «набора бесполезных блоков», как выразился Неро. Так что да, как минимум две жизни назад это было. Но надо вспомнить.

Прямо сейчас очень-очень надо!

— Ты сейчас крут, потому что за тобой стоит вся Система, куча уровней, вкачанные характеристики и привязанные к ним способности и перки, понимаешь? — сказал Страпони. — А что ты будешь делать, если в один момент все это слетит как шелуха?

— Думаешь, такое вообще теперь возможно? — скептически уточнил я.

— Мы в реальном мире, — усмехнулся наставник. — Здесь возможно абсолютно все! Система, хоть и древняя почти как сам этот мир, но именно что почти! И все же она не всемогуща и вынуждена подчиняться его законам, хоть и позволяет многие из них обходить кривой дорожкой. Но не отменяет! Кто знает, что может случиться в следующий момент? Вот крякнет у Системы сервер, или что там вместо него, и ты в один миг из перекаченного терминатора превратишься в немощного хлюпика. Оно тебе надо?

— И как мне твое это «Громовое копыто» тогда поможет? — усмехнулся я. — Без помощи Системы я ведь ни прыгать на десять метров вверх ни ускоряться вниз быстрее чем позволяет свободное падение, ни тем более силой мысли придавать своей пятке твердость мифрила не умею.

— А вот тут, ты ошибаешься, юный падаван, — хитро прищурился Страпони. — Умеешь. Просто ты еще пока об этом не знаешь. Сейчас я открою тебе глаза, и ты все увидишь сам.

Я это его утверждение на практике не проверял.

Но сейчас очень надеялся, что он прав.

Все же как минимум один раз у меня это получилось. Но тогда, и мысли не было что может быть по-другому. Добавленный на панель быстрого доступа удар, казался мне неотъемлемой частью Системы. И то, что у меня вышло его повторить, пусть не с первого раза, закрепить на практике, пусть с грехом пополам, и даже поместить в специальный слот, вот последнее прошло без сучка и задоринки, я совсем не считал своей заслугой. Принял как должное.

А сейчас, когда Система меня полностью игнорирует, когда статы и характеристики считай обнулены и нет ни единого скила, который можно было бы активировать силой мысли, а кроме небольшого опыта дворовых драк в детстве и юности никаких других подходящих к ситуации навыков не имеется и в помине… Короче, теперь я как и раньше, как было до всеобщего звездеца, самый обычный, можно сказать вполне себе рядовой и заурядный, человек. И напротив меня, сучит твердым даже на вид копытом, оживший кошмар геймера девяностых: почти как Мотаро из Мортал Комбат, только без рогов и настоящий, из плоти и крови. Здоровый ч-ч-черт! Один раз мне въе… дет по кумполу, и я откинусь. Вероятно, что далеко и надолго. Как бы и не насовсем. Господи! Лишь бы оно сработал!

— Бой! — скомандовал шибздик и кентовый предводитель ринулся в атаку.

Рожу скорчил зверскую, набычился, глаза красные как стопсигналы. Страшный, гад, ну прямо как моя бывшая в период ПМС.

Если матадоры периодически не конфузятся корриде, то я даже не знаю какой толщины у них нервы и из какого материала яйца. Хотя, вы когда-нибудь наблюдали за этим зрелищем? Нет? Будет случай — обратите внимание на их штаны. В частности, на материал и конструкцию. Думаю, после некоторых размышлений, вам все станет предельно очевидно. Но, то матадоры. Люди опытные. Это их профессия. А я кто?

Я — снаряд, выпущенный из пушки! Нет, кажется, не то…

Я — кузнечик? Такой большой, на огромных сильных ногах, способный прыгнуть вверх в сотни раз больше своего роста! Нет? Не сработало.

Что там говорил наставник по этому поводу?

Почувствуй связь! Единение! С настроением, с окружающим миром, с ситуацией, наконец! Да с чем угодно! Тяни за эту ниточку, размотай клубок и все получится само собой.

Ситуацию? Ну-ну…

Тогда я точно ёж! Гордая птица! Но, пока не пнешь — не полетит.

Я — ёж!

Да ёж жеж твою медь, я сказал!

Ноги сами собой присели, резко распрямились и выбросили меня вертикально вверх как раз в тот момент, когда моему противнику оставалось преодолеть какие-то жалкие метры до того, как начать растаптывать меня в кровавый фарш. Затрудняюсь сказать, на какую именно высоту меня подбросило, но кенты, импровизированная арена и даже дремавшие неподалеку драконы стали вдруг мелкими-мелкими, как будто игрушечными или скорее как макеты на панораме.

Вот тебе блин и полет ежа… А падать-то как отсюда?

Но падать мне сейчас вовсе не надо. Точнее надо, но не просто падать, а нестись к земле пулей, стремительным метеором, росчерком молнии.

Давай, ниточка, тянись! Ну же! Разматывайся! Полдела ведь сделано. Теперь вдвойне обидно будет вот так просто свалиться этой коняге позорной под копыта бесформенным кулем.

Страха поражения больше не было. Ведь я смог! Пусть пока только наполовину, но, выходит, не безнадежен! Наверное, это и придало мне нужный настрой, а там уже и воображение само подсказало куда дальше копать: вот только что был я обычным ежом, и сразу стал гиперзвуковым. А гиперзвуковой ёж, это вам уже не просто так! Это — ого-го!

Синей молнией, со страшным хлопком, который, по-видимому, означал преодоление звукового барьера, я метнулся по направлению к противнику, целясь пяткой куда-то примерно между глаз. Благо тот, промахнувшись по мне с разбегу, встал посреди арены как вкопанный, да так и застыл столбом, недоуменно пялясь вверх.

Лишь в последний момент я вспомнил о сущей мелочи: О ПЯТКЕ!!!

А она у меня совсем-совсем не мифриловая, как советовал наставник, даже не железная и уж точно не казенная.

Но, времени была катастрофически мало и, как назло, ровным счетом никаких приличных аналогий в голову не лезло. Удар же называется «громовое копыто»? Вот и пусть будет хоть копыто. Я — сверхзвуковой копытный ёж!

Бам-м-м!

Удар кое-как начавшей затвердевать ногой пришелся аккурат в лоб Сиплому. Тот полсекунды подумал и… скопытился. То есть рухнул на землю как подкошенный. А я рухнул рядом, тихонько подвывая от боли в ушибленной ноге и держась обеими руками за полыхающую тупой болью пятку. Строй кентов застыл каменными изваяниями в немом изумлении. Мои спутники, включая Эрвина, валяли челюсти по пыльной степной земле, и даже мирно сопевшие еще секунду назад драконы заинтересованно подняли головы, силясь понять, что у нас тут случилось.

Первым отошел от шока шибздик-переводчик, он же рефери поединка. Осторожно приблизившись к поверженному вождю, кент потыкал копытом тому в бок и удивленно констатировал:

— Кажись, хана ему…

— Да не-е-е, — с сомнением протянул невесть как оказавшийся рядом Малыш, оттянув Сиплому веко. — Зрачок сжимается, значит живой. Просто в глубоком нокауте. Щас малёха отлежится и очухается. Зуб даю! Ну, ты, Трудовик, даешь! Что это было?

— Да так, — превозмогая боль, сквозь зубы сказал я. — Один хороший чело… хм-м-м… мужик, научил фокусу. Громовое копыто называется.

По толпе кентов прокатилась волна изумленных шепотков:

— Что он сказал⁉

— Громовое копыто⁈

— Очень похоже…

— Да кто это такой?

— Ученик САМОГО⁈

— Ну а кто еще, по-твоему?

— Да не может быть!

— Ну ты же сам видел!

— ТИ-И-ИХО! — в конце концов не выдержал и заорал переводчик. — Я прошу тишины! Кажется, мы все и великий вождь в том числе, жестоко ошиблись по поводу наших гостей! Встаньте, господин! Разрешите, я помогу вам подняться?

Это он уже мне.

Отказываться я не стал и принял протянутую кентавром руку. Благо боль в пятке очень быстро начала отпускать и я уже хоть и с трудом, но вполне мог опереться на пострадавшую в битве конечность.

— Мастер Трудовик, великий воин, ученик легенды и достойнейший из двуногих, — поклонился мне переводчик. — Простишь ли ты нам нашу близорукость и незнание? Мы смиренно падаем ниц, надеясь на твое великодушие.

Он первым опустился на свои лошадиные колени и склонил человеческую часть тела почти к самой земле, остальные кенты, включая и тех, кого отрядили стеречь драконов, поспешно проделали то же самое. Кроме Сиплого, который все еще валялся в отключке. Выглядело эта поза со стороны в общем-то довольно нелепо. Вот уж не знал, что кентавры могут так раскорячиться.

— Да ладно, — махнул рукой я. — Проехали. Просто отведите нас к Орлову, а лучше вообще приведите его сюда и считайте, что непоняток между нами нет как и не было.

— Турбо! Метнись кабанчиком! — коротко скомандовал переводчик, поднимаясь с колен. Остальные, глядя на него тоже выпрямились, а указанный Турбо сорвался с места как ужаленный и бодро попылил в том направлении, откуда они прискакали всем табуном. Что наводило на мысль что база у них все-таки в той стороне. И Орлов тусовался где-то там.

— А-а-а! Э-э-э! Где я? Кто я? — наконец очнулся Сиплый. — Чо за ботва?

Никто ему не ответил, не бросился помочь, даже не глядели в его сторону. Все почему-то выжидающе уставились на меня.

— Помогите уважаемому вождю встать, продолжим нашу беседу, — сказал я и сразу несколько кентов подхватили его, поставив на ноги.

К чести главного кента, соображал он быстро, и еще быстрее вспомнил обстоятельства, благодаря которым оказался на земле. И силу кентавры уважали, это уж точно. А потому вождь, как только оказался на ногах, расплылся в улыбке и показал мне большой палец.

— Красиво уработал! — радостно сказал Сиплый. — Молорик! Ща, в натуре, с твоим братухой дела порешаем, базарю.

Я только хотел ответить, что мы уже все порешали, но тут стоявший рядом кент что-то активно нашептал ему на ухо и Сиплый, резко переменившись в лице, бухнулся на колени и взвыл дурным голосом:

— Бугор! Не чмори! Гадом буду, не знал!

— Не очкуй, Сиплый! — в тон ему ответил я. — Ты — пацан ровный. Я не в претензии.

Хоть мне и не доставлял особого удовольствия такой стиль общения, но теперь уж марку надо было держать. Вот и пришлось вовсю напрягать память, чтобы вспомнить весь хоть и небогатый, но предельно конкретизированный дворовый лексикон. Чуть что перепутаешь или не так ляпнешь, могут возникнуть непонятки. Но, похоже, сейчас я все правильно сказал, потому что в следующую секунду вождь кентов уже вскочил, лыбясь во весь рот и сияя как начищенный пятак.

— От души, бугор! — сказал Сиплый. — Бля буду, не забуду!

И замолчал, выжидающе глядя на меня. А я уставился на него, не в силах понять, чего он от меня хочет. Чего тебе еще надо, собака копытная?

Положение неожиданно спас шибздик:

— Вы хорошо владеете нашим языком, великий мастер, — похвалил меня переводчик. — Но, позвольте пояснить, вождь только что принес вам клятву вечной верности от имени всего племени. Надо бы принять.

— А как? — шепотом спросил я, скосив на него глаза. — Все же я не силен в ваших обычаях…

— Скажите: Лавэ и кровь, за всех пацанов!

— А что это значит? — на всякий случай уточнил я.

— Ну, если коротко и в двух словах, то и вы со своей стороны тоже обязуетесь покровительствовать всем присягнувшим на верность, но там гораздо более глубокий смысл…

— Достаточно, — кивнул я ему и уже громче объявил: — Лавэ и кровь за всех пацанов!

Что тут началось! Кенты радостно взвыли, заскакали на месте, бросились обнимать и поздравлять друг друга. Базар-вокзал и полная вакханалия.

— Поздравляю, мастер! — стараясь перекричать всеобщий гвалт, надрывался толмач, поясняя мне происходящее. — Теперь каждый из племени или все вместе исполнят вашу волю, какой бы она ни была. Последуем за вами в огонь и воду. Приказывайте!

— Для начала хотя бы радуйтесь чуть потише, — поморщился я. — А то у меня от этих криков уши закладывает!

— Бугор говорит: ША! — дурным голосом взвыл шибздик и все как по команде заткнулись.

Я, конечно, ничего такого не говорил и даже не имел ввиду, но поправлять его не стал, ибо наступила блаженная тишина и это было хорошо!

— Как тебя, зовут? — обратился я к переводчику.

— Шкет, мастер, — подобострастно поклонился тот.

Ну, да, слишком очевидно. Что-то такое на самом деле я и предполагал.

— Скажи, Шкет, как скоро вернется этот… как его… кабанчик?

— Турбо, мастер, — подсказал он. — Самый быстроногий кент в племени. Должен уже с минуты на минуту.

— Он приведет Орлова?

— За шкирку притащит если потребуется, мастер, не сомневайтесь, — кивнул Шкет. — И бросит его к вашим ногам.

— За шкирку не надо! — погрозил пальцем я. — И бросать тоже ни в коем случае. Все-таки это наш боевой товарищ.

— Будет исполнено, мастер, — снова поклонился тот.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда пока мы ожидаем, разрешаю порадоваться где-нибудь в сторонке. Скажем, во-о-он там, метров за триста.

Я махнул рукой в противоположную от драконов сторону.

— А мы с корешами пока тет-а-тет побазарим за дела наши скорбные.

— Бугор говорит: всем сдриснуть! — проорал Шкет и подал остальным пример, потрусив в указанном направлении. Ни говоря ни слова все кенты незамедлительно последовали за ним.

Да, видимо, теперь тут мой авторитет непререкаем. Надеюсь, они за нами не увяжутся. А то как-то несподручно будет такой табун везде за собой таскать. Нам ведь еще предстоит где-то Страпони отыскать, а потом и Иваныча. Для этого, может быть, придется по всей местной карте из конца в конец мотаться. На драконов такая орава явно не поместится, а если их еще и кормить придется… Да нафиг надо, короче!

Мои спутники задумчиво смотрели вслед удаляющимся кентам так же, как и я. Видимо с совершенно аналогичными мыслями.

— Это было… несколько неожиданно, — наконец, сказал Иван.

— Это было круто! — поднял вверх большой палец Малыш Джонни и ободряюще подмигнул мне.

— Это было тупо, — тяжело вздохнул Эрвин. — Ты в курсе что этой клятвой нашел себе больше геморроя, чем привилегий? Они же теперь от тебя так просто не отстанут. Можно было банально им заплатить и нам притащили бы вашего Орлова в пять секунд. Кенты падки на деньги, это всем известно.

— Где ты раньше был такой умный? — огрызнулся я. — Сейчас толку от твоих знаний чуть меньше, чем нифига.

— Да я и слова вставить не успел! — справедливо заметил кот. — Ты же сразу на него быканул!

— Ладно, потом разберемся, — пробурчал я. И правда, то был исключительно мой косяк, так чего уж теперь? — Давайте для начала дождемся, когда приведут нашего отщепенца и пообщаемся с ним, а потом будем думать, что делать со всей этой оравой.

— Да вон они, возвращаются, — сказал хоббит, ткнув пальцем в том направлении, куда примерно десятью минутами ранее ускакал Турбо.

Спустя еще пару минут кент лихо затормозил возле нас и с его спины соскочил виновник всего этого безобразия. Такой же, каким я его видел еще сегодня с утра. Ничуть не изменился, хотя по слухам скитался здесь уже много-много лет. И правда, наверное, они тут не стареют.

— Здорово, парни! — поздоровался длинноухий. — Ну и шороху вы тут навели! Нельзя было как-то попроще договориться? Денег там дать, например? А то, теперь получается, что я твой вассал, Трудовик. Спрашивается, нахрена оно мне надо?

— Тьфу ты! Еще один умник выискался, — в сердцах сплюнул я. — А на кой черт ты вообще к этим малохольным прибился? Жил бы себе как все, не пришлось бы вообще этот огород городить. А так, имеем что имеем. И вообще, кто тебе давал право решения руководства обсуждать, а?

— О, как мы заговорили! — возмутился Орлов. — А где ты вообще шлялся столько времени? Двадцать лет! И это только с тех пор, как ушел босс! Я что, по-твоему, должен был таскаться повсюду за этими двумя мошенниками? И вообще, ты со мной еще за прошлый раз не рассчитался, а наезжаешь!

— Это кого ты мошенниками назвал⁈ — вскипел Иван, но тут же включил заднюю: — Ну да, вообще-то мы мошенники, но при чем тут это?

— Это когда я тебе успел задолжать? — не понял я. — Что-то не припомню такого.

— Это с чего еще двадцать лет? — возмутился, что-то прикидывавший на пальцах орк. — Я тут посчитал, только восемнадцать получается. Ты ври, да не завирайся!

— Парни, брейк! — сказал Эрвин, единственную полезную в этой ситуации фразу. — Вообще-то мы тут по делу и, если вы сейчас в хлам разосретесь, ничего хорошего точно не выйдет. Тем более мы время теряем считайте попусту. А у нас и так его катастрофически мало.

— Почему это у нас его мало? — поинтересовался хоббит. — Лично я до пятницы совершенно свободен. А сегодня только вторник.

— Башкой подумай, — посоветовал кот. — Те клоуны ряженые на дракодроме прекрасно видели куда мы улетели, а главное КАК улетели. И еще они не просто грозились позвать агентов…

— А что такого в том, как мы улетели? — не понял я.

— Очень быстро мы улетели, — терпеливо пояснил Эрвин. — Так, что они своих драконов и в воздух поднять не успели, а нас уже и след простыл. Тут так обычно никто не умеет, а мы почему-то запросто. И тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться что что-то с нами не то. А значит, если сдать нас агентам, то по любому будут плюшки от СуперИИ. А плюшки эта публика любит ну прямо очень-очень. И землю будут носом рыть. Я доходчиво объяснил?

— Более чем, — проникнувшись серьезностью ситуации, кивнул я. — Итак, Орлов, собирайся, ты летишь с нами. Поговорим подробно, когда сбросим хвост. А я пока пойду разберусь с кентами. Эх! Чтобы такое придумать, чтобы они от меня хоть временно отстали?

— Да фигня вопрос, — неожиданно пришел мне на помощь длинноухий. — Просто скажи, что у тебя стрелка забита со старшими и им там отсвечивать не по масти. Ах, да! Не забудь оставить Сиплого за бугра. Иначе тут такое начнется, мама не горюй! А то, когда в следующий раз вернемся, останутся от гордого племени одни рожки да ножки…

— Это какое такое? — спросил орк.

— Борьба за власть, — коротко пояснил Орлов. — Раз Трудовик Сиплого уделал, многие могут усомниться что он теперь в авторитете. Они же вроде как теперь все равны, после вассальной клятвы. И многие захотят бывшего пахана на вшивость проверить. Скольких он к нашему возращению убьет, вообще трудно прогнозируемо. Вот и надо сразу ему авторитет поднять, а то перегрызутся.

— А-а-а, — с уважением в голосе сказал Малыш. — Это хорошо, это по-нашему… То есть плохо, конечно, но это я понимаю. Это они молодцы!

Ясно, подумал я. Чего еще было от Малыша ожидать? Орк, он и в Африке орк.