Враг Системы

Глава 5

— Вы хоть покажитесь… э-э-э… сэр, — осторожно и максимально вежливо сказал я. Ничерта ведь не видно. А вдруг там, за пределами освещаемого костром круга, какая-нибудь до ужаса обидчивая и до неприличия смертоносная кракозябра? Или кракозябр. Судя по интонациям и тембру голоса, неожиданный гость почти наверняка был именно мужского пола.

— Ох, простите! Конечно-конечно! Я и не подумал… Где же мои манеры? — сокрушенно сказал тот и шагнул в круг света.

И тут мы вдвоем с Нейросетем практически синхронно офигели. Потому как перед нами возник ни кто иной, как среднего размера, роста, веса, комплекции и упитанности, а так же средней шерстистости, совершенно обыкновенный, ну может разве что чуть-чуть слегка необычный, говорящий так уж точно, кот.

Кого-кого, а уж кота-то мы точно не ожидали увидеть.

— Добрый вечер, джентльмены, — слегка поклонился он. — Чудесная нынче погода, не правда ли?

Мы немедленно согласились что да, погода выдалась вполне себе ничего.

— Смею заметить, что очаг у вас вышел совершенно замечательный, — продолжил светскую беседу кот. — Эдакий теплый лучик света посреди ночной тьмы и местной сырости.

Тут мы тоже спорить не стали. Нам и самим нравилось.

— Скажите, а как вам пришлись по душе местные красоты и девственная природа? Согласитесь, она прекрасна в своей дикой первозданности?

Тут я бы поспорил, ибо за время плутаний по зарослям и беготни по джунглям, эта самая природа успела надоесть мне до чертиков, но не стал расстраивать вежливого кота, а просто кивнул в знак солидарности. Нейросеть сомнительно хмыкнул, но возражать не стал.

— Ну вот, — кивнул каким-то своим мыслям кот. — Теперь все формальности соблюдены. Будем считать, я показал себя достаточно вежливым хозяином. А теперь у меня собственно резонный в этой ситуации вопрос: какого дьявола вы здесь устроили, джентльмены? Носитесь как умалишенные по лесу, орете дурными голосами, костры палите? Я уже не говорю о том, что приперлись на частную территорию без спроса.

— Мы понятия не имели, что территория частная, — попытался оправдаться я. — Как и то, что она в принципе обитаема. Просим нас извинить, что доставили вам некоторые неудобства своим поведением. Но, так сложились обстоятельства. Видите ли, мы оказались здесь не по своей воле, и если вы нам укажете дорогу к э-э-э… более цивилизованным краям, мы немедленно покинем ваши владения, сэ-э-эр.

— Буду с вами честен, сэ-э-эр, — не остался в долгу кот. — Это долбаный затерянный в океане остров, и единственная дорога к, как вы выразились, более цивилизованным местам, лежит через воду. Через чертовы тысячи километров воды. А ни нормального корабля, ни мало-мальски приличной яхты, ни даже самой захудалой лодки, я у вас не вижу. Впрочем, у меня ничего подобного тоже не имеется, так что боюсь, толку от моих подсказок будет совсем немного.

— Выходит, мы тут застряли, — невесело резюмировал мой спутник.

— К моему несчастью, видимо, да! — почему-то радостно воскликнул кот. — Если, разумеется, вы не владеете магией и искусством открывать порталы.

Магией в этом мире, что бы кот не имел в виду, мы совершенно не владели. Искусством открывать порталы ровно в той же степени. Видимо, он прочитал это по нашим скисшим лицам, но реакция, которая за этим последовала, была не той, которую он пытался декларировать.

— Это отвратительно! — еще более радостно воскликнул хозяин острова. — А убраться обратно тем же способом, которым вы попали сюда, вы не можете?

— Боюсь нет, — развел руками я. — Ибо на самом деле мы мало что об этом знаем. Остается только надеться, что рано или поздно наши друзья нас найдут и вытащат отсюда.

— Вы еще и друзей хотите сюда притащить? — как мне показалось, с полным восторгом в голосе воскликнул кот. — Конец моему спокойному уединению. Несколько лет поисков самого отдаленного на свете места псу под хвост!

— Простите, сэр, но я не понимаю, — сдался наконец Нейросеть. — Так вы этому рады или нет?

— Это вы простите, — смутился кот. — От волнения я совершенно перестал контролировать свои эмоции. Разумеется я расстроен, но вам совершенно очевидно со стороны, будто бы я чрезвычайно рад этому обстоятельству. Такова особенность моего существования. Я, видите ли, если можно так выразиться, в некотором смысле небинарная сущность…

— Из этих что ли? — покосился на него мой спутник и на всякий случай отодвинулся.

— Не знаю, каких этих вы имеете в виду, — дружелюбно отозвался тот. — Но небезосновательно предполагаю что совсем не из них. Просто некоторые особенности моего организма, из-за которых я, собственно и веду затворнический образ жизни, всего лишь подразумевают одновременное нахождение в нескольких состояниях.

— Э-э-э, — озадаченно сказал Нейросеть.

— Чего-чего? — удивленно спросил я.

— Пфф… — презрительно фыркнул кот, с такой интонацией, будто мы два тупаря, не понимающие самых простых вещей. — На самом деле, это довольно сложно объяснить и еще сложнее понять, но моя истинная природа такова, что я не всегда делаю что считаю нужным, думаю то же самое что говорю и проявляю те же эмоции, которые в данный момент испытываю. Точнее будет сказать, обычно, все происходит с точностью до наоборот или, что часто даже хуже, и вовсе хаотично. А самое паршивое, что эти эффекты зависят вовсе не от меня.

После этого пояснения он подпрыгнул на месте и принялся лапами отбивать чечетку прямо на песке. Кот. Мягкими кошачьими лапами. Хорошую такую, звонкую чечетку. Прямо на песке.

Я сначала не понял. А потом ка-а-ак… Тоже нихрена не понял.

Как такое вообще возможно?

— Теперь понимаете? — утвердительно сказал он.

— Не очень, — практически хором признались мы.

Кот, зажмурившись и скривившись, стукнул лапой себе по лбу.

— Может хоть понятие «неопределенного состояния» вам знакомо? — с надеждой спросил он, когда пауза подзатянулась.

Я отрицательно покачал головой, а Нейросеть неожиданно кивнул.

— А у вас есть имя, сэр? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.

— А у вас, сэр? — вернул вопрос кот.

— У меня нет, — признался Нейросеть. — Я вообще до недавнего времени был всего лишь нейросетью продвинутого… скажем так: кибернетического протеза полного функционала. И как чисто прикладной программе собственное имя было мне, в общем-то, ни к чему.

— А я и вовсе живу здесь в одиночестве много-много лет, — ответил кот. — Уже и не помню, было ли у меня когда-нибудь имя или нет. Одному-то мне оно совсем не нужно. Я, это просто я, и все.

— Зато имя есть у него, — кивнул на меня Нейросеть. — Он — Трудовик.

— Очень приятно, — слегка поклонился пушистый, однако по его тону было почему-то предельно ясно, что ему нихрена не приятно, а скорее наоборот крайне мерзко.

Что-то похожее, наверное, испытывала моя учительница по английскому, когда проверяя домашнее задание с очень красноречивым выражением лица произносила емкое иностранное «disgasting» и ставила уверенный твердый «кол». В высшей степени странное животное, этот сэр-кот, на мой взгляд.

— Можете звать меня Эрвином, — подумав, ответил пушистый.

— А почему именно Эрвином? — Нейросеть аж подскочил от возбуждения.

— Не знаю, — пожал плечами кот. — Мне просто кажется что это имя мне подойдет, или не подойдет. Ну, если вам не нравится, можете придумать сами. Мне, в общем-то все равно.

И вновь, внешне этот шерстяной обманщик всем своим видом демонстрировал что крайне неравнодушен к этой ситуации, более того, настроен негативно. А мы его вообще бесим.

— Нет-нет, — поспешил успокоить того мой спутник. — Эрвин вполне подойдет. Не волнуйтесь так!

А мне он тем временем пытался делать какие-то знаки глазами. Если честно я нифига не понимал что происходит, но, кажется у него были какие-то догадки по этому поводу. После пятого или шестого подмигивания и выпучивания глаз в сторону кота я не выдержал.

— Эрвин, — сказал я. — Вы не против, если мы отойдем на минутку? Кажется, мой… кх-м… коллега хочет сказать мне что-то слишком интимное. Надеюсь, вы не сильно обидитесь?

— Вообще не обижусь, — сказал пушистый и тут же отвернулся с видом смертельно оскорбленной невинности. — Только отойдите подальше, а то у меня от природы очень хороший слух.

Мы встали и поплелись вдоль пляжа, скудно освещаемого бледной луной. Метров через сто, когда Нейросеть решил, что тут-то нас подозрительный котяра точно не услышит, он остановился и принялся с жаром громко шептать мне в лицо какую-то околесицу.

— Ты понял? — сказал он. — Это же он! Да еще и имя это! Я почти сразу догадался Но как такое возможно? Нет, это решительно невозможно! Либо над нами жестко шутит местный рандомайзер, либо мы на пару умом тронулись и у нас попросту одинаковые галлюцинации. Да ладно⁉ Ты ведь тоже его видишь и слышишь?

— Кота? — уточнил я на всякий случай. — В смысле, Эрвина?

— Вот! — радостно подпрыгнул на месте он. — Ну, не бывает таких совпадений! Даже в порядке бреда не бывает! А значит, это часть какого-то плана. Только вот какого?

— Да что с ним не так⁈ — не выдержал я. — Ну кот, ну говорящий… Немного с прибабахом, это даже неспециалисту видно, но ничего…

— Ты совсем дурак? — спросил он. — Серьезно не догоняешь?

— Не догоняю, — признался я. — Да в чем дело-то?

— Кот — уточнил он. — Который злится, когда ему смешно и всем видом демонстрирует безразличие, когда сильно возбужден, ни на какие мысли тебя не наводит?

— У него явно какое-то психическое расстройство, — согласился я. — Но с ножом на нас он вроде пока не кидается. Значит не буйный. С остальным можно и смириться.

— С котом, — повторил он. — Который ни с того ни с сего появился ровно в тот момент, когда я спросил водятся ли «они» здесь и правда ли мы можем его встретить, да еще и вдобавок представился Эрвином. Вообще ничего не напрягает?

— Когда ты говоришь «его», ты имеешь в виду кота Шредингера? — припомнив свою не очень удачную шутку, догадался я.

— Ну, наконец-то ты сообразил! — проворчал он. — Самого Шредингера как звали?

— Ни малейшего понятия не имею, — признался я.

— Да ну Эрвин же! — вскипел Нейросеть. — Ставлю свой исходный код против дырявого файервола что ты это знал! Все это опять шуточки твоей несовершенной памяти, а этот сэр пушистый — явно производная от обрывков твоих воспоминаний. То есть, скорее банальная симуляция.

— Сам ты симуляция! — крикнул от костра кот. — Да-да, я все прекрасно слышу! Сказал же: очень чуткий слух. Отходите подальше.

— Да какой теперь уже смысл? — пожал плечами мой спутник.

— Ты прав, — согласился я. — Пойдем обратно, устроим очную ставку. Надо выяснить, что за птица этот Эрвин. Да и холодает что-то.

— Был бы птицей, уже улетел бы отсюда, подальше от вас двоих, — хмыкнул кот, когда мы вернулись к очагу. — У вас двоих не только внешность одинаковая, но интеллект один. Причем на двоих.

— Не груби, — буркнул я. — Раз уж все, так или иначе, вскрылось, давай теперь выкладывай начистоту: рост, вес, возраст, размер обуви, когда и с какими целями появился на острове, чем промышляешь?

— Двадцать семь сантиметров в холке, около пятнадцати килограмм, возраст точный не знаю, но не менее пяти лет, обувь не ношу, на острове появился пару лет назад с целью не видеть и не слышать никого из разумных, задолбали. Промышляю охотой на мелкую дичь: птицы, грызуны, насекомые. Ну и еще я убежденный вегетарианец.

— Путает нас, — предположил Нейросеть. — Зачем вегетарианцу охотиться на мелкую дичь?

— Такова моя природа, — развел лапами пушистый обманщик. — Я вроде объяснял. Даже на примере показал. Еще вопросы?

— Почему ты так уверен, что ты не симуляция? — в лоб спросил я.

— Вот вообще не уверен, — уверенно ответил кот. — Может я и вправду симуляция, а может и вообще на самом деле птица. Это не от меня зависит.

— От наблюдателя, — предположил я.

— Ого! — восхитился он. — Ты знаком с принципом изменения торсионных полей физического вакуума под действием желания наблюдателя? Браво! Беру свои слова про один на двоих интеллект назад.

Черта с два я что-то понял из того что он сказал, но на всякий случай кивнул.

— А теперь главный вопрос, — влез в диалог мой спутник. — Ты на самом деле жив или мертв?

Что тут началось!

Кот выгнулся дугой, зашипел как пробитый пневматический шланг, вздыбил шерсть, разинул пасть с острыми клыками и попер в атаку на незадачливого экспериментатора.

Но Нейросеть не сплоховал и молнией кинулся наутек. Единственный неприятный момент: похоже, что дорогу он не особо выбирал, а потому ломанулся прямиком в чертовы заросли, из которых мы совсем недавно с таким трудом выбрались.

Ну, блин! Если он там по темноте заблудится, хрен я за ним пойду! Лучше отсюда покричу, авось на голос-то он сможет выйти. А вот если мы опять вдвоем там потеряемся, боюсь, второй раз эта «зеленка» нас так просто уже не выпустит.

Но опасался я совершенно зря, спустя всего лишь несколько минут активных шуршаний, душераздирающего кошачьего мява и криков моего клона, все стихло и тяжело дышащие, уставшие, а Нейросеть еще и порядком изодранный то ли ветками, то ли ловким котом, оба участника ночного бедлама выбрались обратно к костру.

— Ты, это… больше так… не делай, — делая паузы между словами, для качественного забора воздуха, сказал кот. — В этот раз легко… отделались. Бывает меня клинит… куда как сильнее от… таких вопросов.

— Я за… помню, — пообещал Нейросеть, падая на песок рядом с почти потухшим очагом.

Пушистый кивнул и принялся совсем по-кошачьи умываться языком, приводя себя в порядок.

— А как ты здесь оказался, Эрвин? — опасливо задал я следующий, глубоко волновавший меня вопрос. — Я имею в виду на острове. Судя по твоим рассказам, ты не всегда здесь жил. Верно?

При этом я уже полностью морально и даже немного физически приготовился к тому чтобы задать стрекача, если опять что-то пойдет не так. Но, то ли в этот раз пронесло, то ли вопрос был из категории безопасных, кот оторвался от своего увлекательного занятия и ответил:

— Очень просто. Прилетел на такси.

— На чооооом⁈ — выпучив глаза, переспросил я.

— На… та… кси… — по слогам повторил Эрвин. — Ну, ты драконов не знаешь что ли?

— Когооооо⁈ — еще сильнее выпучил глаза я.

— Это такие чешуйчатые огнедышащие рептилии с большими перепончатыми крыльями, — терпеливо пояснил он. — Они еще летают, любят трепаться и поют совершенно ужасные песни про совершенно ужасные условия содержания ящеров в неволе, но за умеренную, как они считают, плату перевозят небольшие грузы и одного, максимум двух пассажиров. На самом деле цены у них поистине драконовские.

— Какая связь между драконами и такси? — вконец запутался я.

— Ну, так это они есть! — пояснил кот. — Тяжелая Авиационная Крылатая Служба Извоза. Тяжелая — потому что они все довольно толстые, любят пожрать и весят действительно многовато. И как только с таким весом летают? Мне вот совершенно непонятно.

— То есть у вас драконы работают таксистами? — обалдел я. — Ну и ну…

— Да какое там работают⁈ — пригорюнился кот. — Рвачи и хапуги! За доставку на необитаемый остров одного мелкого худосочного кота в легкой картонной коробке драть три шкуры — это разве работа? Мошенничество и грабеж чистой воды! У-у-у! Монополисты хреновы! Да еще и Ян этот их, вообще непонятно за что свой процент берет. Нет, официально вроде как за посредничество, сервис и поддержку клиентов, но, по факту просто так. Эх, вот раньше были свободные драконы! За бутылку самогона, они на нем летают, можно было хоть полмира облететь. А как Ян главным стал, так только успевай золото отстегивать. Очень он его, говорят, любит.

— Что за Ян? — заинтересовался Нейросеть.

— Ян Дэкс, — презрительно, будто выплюнул, сказал Эрвин. — Прославился даже среди своих как самый жадный и скупой. О! Слышите? Кажись, крылья хлопают. Как говорится: помяни черта в ночи, он и появится.

Разумеется, таким же острым слухом, как и кот, мы не обладали, но пузато-крылатый силуэт, на мгновение проявившийся на огромной луне, подсказал, что пушистый прав на сто процентов. С неба спускалась внушительных размеров летающая ящерица. И, судя по траектории, направлялось это чудо без перьев явно на наш островок. Хоть бы ему тут места хватило.

А куда тут, собственно, еще можно было приземлиться? Разве что только на воду? Но это уже не приземление и приводнение получается. Для такого маневра и конструктив нужен соответствующий. Что-нибудь с перепонками еще и на лапах как минимум. А вот интересно существуют ли здесь разновидности драконогидропланов? Впрочем, после сегодняшних событий я, похоже, уже ничему не удивлюсь.