У больниц есть запах — и с этим согласятся не только те, кто в них лежал или посещал там кого-нибудь, но даже те, кто просто в фильмах видел. Этот запах проникает сквозь экран. И сквозь миры, судя по всему, тоже.
Я поняла, где нахожусь, до того, как открыла глаза.
А открыв, подкрепила свои убеждения интерьером: белые туго затянутые койки, шкафчики, полные звенящих лекарств и хорошенькая медсестра в крахмальном наряде и чепце, чьи поля напоминали чем-то боковушки пагоды. Глобально вокруг продолжалось такое же царство готики и фэнтези, как и в библиотеке. Крис Коламбус бы одобрил.
— Привет, — сказала мне медсестра.
— Привет, — ответила я. — Жутковато, что ты тут стояла и смотрела, как я сплю.
— Это моя работа, — ответила девушка и присела на краешек кровати.
Вблизи стало видно, какое симпатичное у нее лицо: типаж Энн Хатауэй. Глазищи огромные, губы улыбчивые и что-то вроде сострадания (что совсем не лишнее для медсестры) сквозит в общем облике.
В руках она держала фарфоровую мисочку с таблетками.
— Меня зовут Мэгги, — сказала медсестра.
— Я Вилка.
Он непонимающе нахмурилась:
— Столовый прибор?
— Не, Виолетта.
— Фиалка?
— Эм. Еще можно Ветка — это тоже сокращение — но, боюсь, и оно тебе не понравится, — немного смешалась я.
— Мне всё нравится! — с энтузиазмом воспротивилась Мэгги и положила свою ладонь на мою. — Особенно то, что ты с Земли. Я просканировала твой мозг, твое прошлое — таково было задание от ректора — и я в полном восторге. Люблю землян, хотя 99 % жителей академии со мной не согласятся.
Я села в кровати, и Мэгги тотчас отобрала у меня подушку, чтобы взбить ее как следует. Божечки-кошечки. Она меня пугает своим дружелюбием.
— Может быть, хоть ты, Мэгги, расскажешь мне, что тут случилось? — вздохнула я, устало потирая глаза.
На моих пальцах были какие-то легкие, будто пластиковые перстни с мерцающими камнями. Кажется, местные аналоги всяких там измерителей кислорода.
Еще меня переодели, кстати. Ни моих любимых джинсов-слаучей, ни крепдешиновой блузки, в которой я рассекаю дома, ибо так приятнее, чем в халате, ни тапок с помпоном (вот тапки моему чувству прекрасного не мешают).
Вместо этого на меня надели огромную ночнушку-колокол белого цвета. С рюшами по подолу (я убедилась, приподняв одеяло). И волосы — мои карамельные волосы (можно сказать рыжевато-русые, но это не то) заплели в то, что называют колоском. Косичка щекотала мне шею и доходила почти до груди.
Пока я с миной недовольного покупателя любовалась своим преображением, Мэгги сбегала за кофе. Потом снова села на край кровати и — ура! — заговорила.
— Мы находимся в магической академии Форван. Это лучшее учебное заведение для магов в нашем мире. А мир наш называется Гало, но ты вряд ли о нем слышала, от Земли от нас далеко, а у вас ведь нет магии.
Я вспомнила свою соседку бабу Клаву, гадавшую всем на руках за сто рублей. И свою подружку Михаэлу, голодающую по тридцать дней, чтобы узреть третий глаз великого бога.
— Магии нет, — подтвердила я.
— А у нас есть. А еще, хоть мы сами пока не особо умеем путешествовать в другие миры, но мы наловчились вызывать из них предметы и фамильяров. Фамильяры — это магические животные, которые содержат в себе часть нашей магической силы, чтобы давать нам ее, когда нужно. Одновременно с тем отданная фамильяру сила немного копится в нем, по чуть-чуть…
— Это как вклад в банке с частичным снятием? — прикинула я.
— Именно так, — согласилась Мэгги. — То, что дано фамильяру в момент призыва, ты взять обратно не можешь — ведь он умрет. Но остальную силу вкладывай-выкладывай без проблем. В тебе теперь есть часть силы Артура Ван Хофф Эдинброга.
— Кого-о-о-о? — опешила я от столь громкого имени.
Мэгги надулась и повторила с такой интонацией, будто отчитывала меня:
— Артура Ван Хофф Эдинброга — лучшего студента академии.
— Это такой взъерошенный красавчик?
— Да, — Мэгги заулыбалась. — Ему должны были вызвать волшебного тигра с Земли, а получилась ты. Это плохо, ведь теперь вы связаны, и пока эту связь не разорвешь, Артур не может получить нового фамильяра. А у всех зрелых магов есть фамильяры.
— А у тебя?
— Я еще мелкая — учусь на четвертом курсе, кафедре Целительства. А мы получаем фамильяров уже после пятого года обучения — в конце мая. Они нужны для финальных экзаменов и выпуска из академии. Без них не вариант.
— Так, ладно. И что теперь делать? Как порвать нашу с Артуром связь?
— Ну, проще всего тебя убить, — улыбнулась Мэгги.