Временно женаты

32

Максим

Я мог открыть дверь.

Почти открыл, но потом передумал.

Честно говоря, мне просто не хотелось никуда идти.

Если спросить, зачем я привез нас сюда, то у меня не получится ответить на этот вопрос. Я смотрел на напряженную Леру, а потом посадил ее в машину и увез на свою территорию.

Не спрашивая, не предупреждая, гнал вперед, а когда понял, в какую сторону еду, не стал разворачиваться.

Ощущение, будто мною кто-то управляет, потому что сам я неспособен на такие идиотские поступки.

Вроде знаю, что ей домой нужно, и в курсе того, что уже завтра она сама сюда вернется. Всего-то надо подождать несколько часов, но нет. Я развожу руками и валю подальше от двери, давая понять, что выбивать ее не собираюсь.

Снова оборачиваюсь, смотрю на Леру и останавливаюсь.

Лучше бы не смотрел.

Уверен, тогда бы Лере в голову не пришла мысль, будто я ее к брату ревную.

На самом деле я больше удивлен не ее словами, а своей реакцией.

Посмотрел на девушку, вспомнил, как сжались кулаки, когда увидел сидящего и улыбающегося Яна рядом с ней, и до меня дошло: частично она права.

— Ты вроде как уходить собиралась. Передумала?

Лера скрещивает руки на груди и ухмыляясь отходит от двери.

— Это же моя квартира, — смелея, обходит меня стороной, усаживаясь на высокий стул.

Чувствую себя странно.

Будто совершил преступление и сейчас со мной будет разговаривать хороший полицейский. Или плохой. У моей новоиспеченной жены такой вид, словно она сама еще не решила, какую роль собралась играть.

Но то, что она хочет расколоть меня, очевидно.

— Ты отказалась от нее.

— Но это не мешает мне остаться и повторить свой вопрос: почему ты начинаешь злиться, стоит тебе только услышать имя брата?

— И ты думаешь, что я отвечу?

— Надеюсь на это, — пожимает плечами, передвигая вазу в центр стола. — Мне еще год с вами в одном котле вариться. Должна же я знать, почему на мне зло срывают?

— Не должна, — сквозь зубы отвечаю ей. — И никто не срывает на тебе зло. Ты здесь вообще ни при чем. Единственное, что от тебя требуется, держаться как можно дальше от моего брата. И заклеивать рот каждый раз, когда он захочет с тобой поговорить.

Морально я готов к тому, что ваза прилетит мне в голову.

И Левицкой даже не придется пояснять, зачем она так сделала.

Сам знаю.

Лера ненавидит и бесится, когда ей приказывают, а я сейчас показал быку красную тряпку.

Я не в курсе, что со мной происходит, но мне, черт возьми, нравится ее реакция.

Лера прикусывает верхнюю губу, а ее зловещий взгляд говорит о том, что мысленно она уже снимает с меня скальп.

Извращенное удовольствие — смотреть на девушку, которая на тебя злится.

Жаль, что у меня всего лишь одна жизнь. Иначе можно было бы повторить.

— Моя мать горит желанием познакомиться с тобой, — начинаю я и на всякий случай отодвигаю от Леры тяжелую стекляшку. — Возможно, Ян собирается помочь ей в этом.

На самом деле я хотел сказать, что мне просто не нравится, когда кто-то трется около моей жены. Плевать, что она фиктивная. Никто не знает об этом.

Но не сказал.

— И? Моя бабушка тоже захочет тебя увидеть, когда узнает. В чем проблема? Я могу улыбаться и говорить ей, какого прекрасного сына она воспитала.

— Моя мать не такая, как твоя бабушка, Лер. Она скорее как Шамова. Только хуже, — спокойно объясняю, зная, что не вру. — И она в курсе того, что мы поженились.

— Оу.

В ее глазах испуг, и, признаться, мне это не понравилось.

— Не прыгает от счастья, да?

— Можно и так сказать.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга.

— И Ян с ней заодно?

— Возможно.

Я всегда ненавидел вранье. Всегда считал это признаком слабости. Какой бы ни была правда, она в любом случае лучше. Но после появления в моей жизни Левицкой все мои принципы летят к чертям. Сейчас я сам частично вру. И мою совесть успокаивает только тот факт, что у Яна язык длинный и он в любой момент может рассказать матери про фиктивный союз.

— Вот гад.

Что-то подпрыгивает во мне. И от этого хочется засмеяться.

Но вряд ли я могу даже усмехнуться.

— Если она узнает, что наш брак ненастоящий, то сразу же побежит к журналистам.

— Добро пожаловать в клуб нелюбимых детей.

Губы Леры растягиваются в натянутую улыбку.

Твою мать!

Идиот.

Взял и напомнил про ее родителей.

— А как выходить будем?

— Я разберусь с этим.

И я разбираюсь. Для приличия несколько раз толкаю дверь вперед и только потом открываю ее.

— Все-таки какой мне муж достался, — ошеломленно говорит Левицкая. — Если у меня кто-то спросит, за что я тебя полюбила, скажу, что за умение вскрывать замки.

Кажется, в тот момент я замер.

На улице прохладно, и я накидываю пиджак на плечи девушки. Лера дергается, но не скидывает его с себя, улыбаясь благодарной улыбкой.

— Всегда можешь таким быть?

— Я всегда так…

— Ну хотя бы до нашего с тобой развода, — добавляет уже тише.

Отличное замечание. Главное, верное.

Не стоит забывать, что когда-то это все закончится.

— Ага. До развода.

Сажусь за руль и жду, пока она пристегнется. Понятия не имею, почему мы молчим всю дорогу. Но тишина явно лучше, чем крик и бесполезное выяснение отношений.

Когда мы подъезжаем к ее дому, из машины я выхожу вместе с ней. Возле подъезда стоит какой-то тип в капюшоне, и мне просто нужно знать, что Лера в целости дойдет до квартиры.

— Ты чего? Я сама дойду.

— Хочу убедиться, что ты домой пойдешь, а не решишь продолжить девичник.

За руку ее, что ли, взять? Чтобы не сбежала.

— Так, Демидов, ты слишком…

— Лерка, ты где ходишь? — возмущенный мужской голос. — Два часа дозвониться до тебя не могу.

Левицкая замирает и смотрит на парня немного растерянным взглядом.

— Я ключи посеял, а дома никого нет. А ты еще кто?

После вопроса Лера вздрагивает.

— Баба тоже приехала?

— С чего бы? Меня на работу вызвали, я резко и собрался.

Понятно, значит, это и есть брат.

Ну что ж…

Мы бы в любом случае когда-нибудь познакомились.

— Хоть бы предупредил.

— И тогда бы не узнал, что кто-то подвозит тебя до дома. Кстати, повторюсь, кто ты?

Сколько ему? Лет восемнадцать? Героизм так и прет. Даже весело становится.

— Муж.