Время – это жизнь

Глава 1. Последние дни перед неизведанным

Хмурые тучи сгущались все больше. Начал греметь гром, и полился ливень. Молнии сверкали в небе все чаще и чаще. Было даже больно смотреть в окно, тебя просто ослепляло. Раскаты грома слышались даже здесь, за закрытыми окнами, за закрытой дверью, в душном помещении. Преподаватель стоял около доски и писал какие-то закорючки, которые не были никому понятны. Почерк у него хуже не куда. Сам преподаватель – это Мистер Билл. Щетина окутывала весь его подбородок, на некоторых местах была седина. Одет в строгий костюм серого цвета. Возраст он никогда никому не говорит, но я думаю, ему где-то тридцать. Все девушки Университета по нему сохнут, и бегают за ним, как собачонки. Фу, аж затошнило.

Если я поверну голову, то увижу парня, сидящего рядом со мной. Он блондин, с карими глазами, высокий, широкоплечий, и просто красавец. Это мой парень Герман. Он звезда в здешних местах, все на него слюни пускают, но он достался мне и только мне.

Повернувшись назад, я сразу замечаю кучку сидящих вместе девушек, которые перешептываются и одновременно тихо смеются. Замечая меня, они мне машут. Это стайка моих подруг. Их где-то пятеро. Мы всегда вместе гуляем и просто проводим время вместе. Все они брюнетки и длинноногие красотки, с осиновыми талиями.

Когда прозвенел звонок все встали со своих мест и стали собирать вещи, чтобы, наконец-то, убраться отсюда домой.

Подобрав свои вещи, я прошла к двери и стала ждать подруг. Пока они шлепают на высоченных каблуках до двери, я не спеша расскажу вам о себе.

Я Моника Андерсон, мне 19 лет. У меня русые волосы, я среднего роста, пухленькие губы, длинные ресницы, фигурка высший пилотаж, как я уже много раз говорила своим подругам, все при себе.

– Моника! Давай устроим вечеринку сегодня у меня. Как раз родители по работе уехали. Что скажешь? – спросила одна блондинка с татуировкой на руке, которая подбежала с остальными. Ее зовут Габриэлла.

– А почему бы и нет! – согласилась я.

Все девчонки запищали от радости.

– В девять вечера приходи, – сказала она.

Я только кивнула.

Девочки вышли из аудитории, а ко мне подошел Герман.

– А ты пойдешь на вечеринку к Габриэлле? – спросила я.

– Думаю, да. Встретимся там, – сказал Герман и, поцеловав меня, вышел из помещения.

Выйдя из этого душного кабинета. Я чуть не упала, так как случайно на кого-то налетела. Подняв голову, я увидела…

– Миранда?! Прости, я не видела куда шла. Ты не ушиблась? – спросила я и стала помогать подбирать ей учебники.

– Ничего, все нормально, – сказала она и, до собирав учебники с моей помощью, ушла.

У меня больно кольнуло в сердце. Прижав браслет к себе, который висел у меня на руке под кофтой. Это ее подарок мне. Я его ношу, он меня как будто защищает, придает уверенности. У меня с ним столько связано теплых воспоминаний.

Взяв себя в руки, я пошла на выход из Университета.

Думаю, вы сейчас задаетесь вопросом, кто же это был? А я постараюсь вам разъяснить.

Это моя бывшая лучшая подруга. Миранда. Мы с ней общались 10 лет. Мы с ней познакомились в школе, и там перестали дружить. Потом поступили в один и тот же Университет, по случайности или по судьбе. Она очень красивая девушка. У нее золотистые волосы, голубые глаза. Мира очень дружелюбная, добрая. Но наша с ней дружба распалась из-за того, что мы не поговорили вовремя. Не разъяснили, не разобрали проблемы, обиделись друг на друга из-за какой-то глупости. Все не так поняли и, не разобравшись в ситуации разошлись, как в море корабли. Она винит меня во всем, а я виню ее. То есть я винила раньше, а сейчас я поняла, что мы обе виноваты. Не только одна, а обе. Миранда просто не знает, почему я на нее обижалась, и, накрутив себя, теперь винит меня в пропаже нашей дружбы. Во-первых, я разорвала нашу дружбу. Да, да. Долго объяснять почему, но на это были причины, о которых она даже не подозревает. И вот чем все это кончилось. Она не подошла и я не подошла, и не поговорили. Мы просто обиделись друг на друга. Я признала свои ошибки, что я виновата в нашей ссоре, но Мира не понимает, в чем она виновата. Вот в этом вся и проблема. Гордость помешала нам подойти и поговорить обо всем. Мы тогда были еще детьми, и все воспринимали очень остро. Переходный возраст и гормоны не прошли мимо. Теперь, когда я выросла и поняла свою ошибку, и что просто попусту на нее обижалась, что попусту учила ее жизни. Я была просто ребенком. Знаете, проблема в том, что человек должен уметь признавать свои ошибки и извинятся. Я признала свои ошибки, но Миранда нет. Она все еще винит меня во всем. Думает, что я предательница, но мы обе предательницы. Как она это понять не может?! Мы обе! Гордость мешает подойти через столько лет и поговорить. Запомните: Гордость – путь к падению.

Поймав такси до дома, я стала трястись в старенькой машинке, смотря в окно. Гроза уже прекратилась. Капельки, оставшиеся после дождя скатывались по стеклу вниз. На дороге стояли лужи. Это Бостон, детка.

Учусь я в Бостонском университете штат Массачусетс. На факультете бизнес-управление. Мне эта специальность не очень подходит. Так как я ее вообще не переношу. Но так настояла мама. Куда она сказала, туда я и пошла.

Подъезжая к своему двухэтажному дому, я заметила, что стоит машина сестры. Выходя из такси, и, отдавая водителю 15 долларов, направилась к дому.

У нас не сильно большой дом, только два этажа, он в постельных тонах.

Когда я зашла в дом, то услышала шум и гам. Мама и сестра ругались на кухне.

Нас в семье пятеро. Мама – Рита, папа – Ник, сестра – Джессика, и старший брат – Конор.

Вы сейчас удивитесь, какой у нас гам стоит в семье. Хотя, у каждого второго многодетная семья, чему здесь удивляться.

Я прошла на белоснежную и просторную кухню. Там стояла мама около микроволновки и разогревала пиццу. Джессика сидела за столом, опустив голову на стол.

Джессика красивая брюнетка, с голубыми глазами, высокая, может на три сантиметра выше меня. Ей 20 лет, а моему брату 21. Я самая младшая в семье.

Мама стояла уставшая около этой микроволновки с морщинами вокруг печальных глаз.

– Что случилось? – спросила я и поставила сумку на стул.

Они обе повернулись ко мне. Мама с сердитой миной на лице, а сестра глазами показывала мне бежать отсюда.

– Вы чего? – спросила я и достала хлеб и нутеллу, чтобы сделать себе вкуснейший полдник.

Взяла нож и стала рубить хлеб на мелкие ломтики, мне так всегда вкуснее.

– У нас не очень хорошая новость, – начала мама.

– Какая? Что, брат вернулся? – спросила я и грустно усмехнулась.

Конор ушел из дома в 18 лет, сейчас ему должно уже быть 21 год. Он был трудным подростком, я с ним общалась только совсем маленькой, а потом когда повзрослела, увидела какой же он, гад. И поэтому стала больше времени проводить со своей сестрой. Теперь мы с ней не разлей вода.

Конор ругался с родителями каждый день, его водили к психотерапевтам, но и это не помогло. И в один прекрасный день он ушел из дома, и больше мы его не видели. Нам с сестрой стало легче, как-то на душе, а вот родителям было тяжело справиться с потерей сына. Ни какой, но все-таки сын. Мы его с сестрой вообще стали побаиваться, но это закончилось, и, слава богу. Может и жестоко, но он заслужил.

– Нет, – сказала с грустным голосом мама. – Мне позвонили с твоего университета, и сказали, что у тебя много пропусков. Если ты и дальше будешь прогуливать, тебя исключат.

Я хмыкнула:

– Мама, а ты не видишь?! Я этого и добиваюсь, – сказала я и закинула хлеб себе в рот.

Нутелла заполнила мой разум своими вкусовыми флюидами.

Мама ахнула:

– Что ты сказала?

– Что слышала, – сказала я и направилась в свою комнату.

– А ну вернись, как ты с матерью разговариваешь?!

– Как ты заслужила, так и разговариваю, – сказала я тихо, чтобы услышать могла только я.

К вечеру вернулся домой отец. Я услышала, как хлопнула входная дверь.

Ко мне в комнату ворвалась Джессика.

– Ты что творишь? Зачем нагрубила маме? – спросила изумленно она.

– А что здесь такого? Она меня запихала в этот университет, в который я, между прочим не хотела поступать. Я его на дух не переношу. Но учусь там, и мне даже слова сказать нельзя?!

– Бостонский университет частный, он элитный. Родители так старались тебя туда пристроить. Ты хотя бы не груби им, а то становишься походить на Конора, – сказала она и прикрыла рот рукой, пожалев о том, что сказала.

– Я никогда слышишь, никогда на него походить не буду. Ясно?!

Она кивнула.

– Прости, нельзя тебя было сравнивать с ним. Не подумала.

Я молча открыла шкаф и стала выбирать, что же мне надеть на вечеринку.

– Ты куда-то собираешься? – спросила она.

– Да, на вечеринку к Джессике. Хочешь пойти со мной?

Сестра помотала головой.

– Нет, спасибо. У меня завтра зачет, нужно готовиться.

– Ясно, а практика когда? Когда вы будите осматривать зубы настоящих людей? – спросила я и повернулась к ней.

– Ты же знаешь, я тоже не хотела идти на специальность стоматологии, но родители, как и тебя, заставили. Я не могу идти наперекор им, как ты. Я не такая смелая.

Я тяжело вздохнула.

– Иногда я понимаю, почему Конор ушел из дома, – сказала я и вытащила платье из шкафа. Оно было черное, выше колена, с неглубоким вырезом, и туфли на платформе белые со стразами.

– Тебя не пустят на вечеринку, отвечаю.

– Хочешь поспорить? – спросила я с угрожающим взглядом. Мы в детстве всегда спорили.

– А зачем, если ты проиграешь? – сказала Джессика и встала.

– Это вызов?

Она кивнула.

Мы сцепили руки.

– Значит, ты считаешь, что я не попаду на вечеринку? – спросила я.

– Да. Если я выиграю, с тебя поход по магазинам за твой счет.

– Хорошо, но если я выиграю, с тебя 100 баксов, – заключила договор я и после ее кивка, разбила.

Через час, когда я была одета в платье и накрашена. Я достала темные штаны из шкафа и длинную до бедер оверсайз майку.

Стала спускаться вниз. В гостиной сидел отец и читал газету, а мама смотрела телевизор. С кухни выглянула Джессика и поманила меня к себе рукой. Я подошла и выжидающе на нее посмотрела.

– Идея с маскарадом не прокатит. Говорю тебе,– сказала она.

– А вот сейчас и посмотрим, – сказала я и прошла в гостиную.

Остановившись около дивана, как вкопанная, я начала свой монолог:

– Я ухожу на ночёвку к подруге. Я прибрала у себя в комнате, сделала домашние задания, помыла посуду, – сказала я.

Мама подняла на меня глаза, осмотрела мой внешний вид и вновь вернулась к телевизору.

– Твоя дочь, Ник, мне сегодня нахамила и у нее много пропусков в университете. Так что она сегодня никуда не пойдет. Правильно? – спросила она и повернулась к нему лицом.

Отец, даже не поднимая глаз с газеты, просто кивнул.

Каблук.

– Мама, ты не имеешь права мне запретить, – сказала я.

– Почему это? Ты несовершеннолетняя, а я твой законный представитель, и я тебе имею права запретить, как и твой отец. Да? – и снова она к нему повернулась, а тот лишь кивнул.

– Так что ты никуда не идешь. Иди лучше готовься к экзаменам, которые, между прочим на носу. А ты только по ночёвкам и шляешься с подругами. Я что не знаю? Ты же наверняка с подругами на вечеринку собралась. Не так ли? – спросила она и сверкнула на меня глазами. Да, преподаватель математики у нее в теле и мозгу зашит. Такая же нудная, строгая, несправедливая и скучная.

А отец вообще-то психологом работает. Другим помогает людям в проблемах своих разобраться, а в своей семье порядок навести не может. Так под каблуком и ходит всю жизнь.

– Надо было тогда еще вместе с братом свалить от вас подальше, – сказала я и побежала по лестнице вверх и заперлась у себя в комнате, чтобы не слышать упреков и криков в свою сторону.

Хоть я и не на стороне брата, но в этой ситуацию я его понимаю.

Я подошла к открытому окну и глянула вниз. Я нахожусь на втором этаже, если прыгну, то переломаю ноги, но мне повезло, что около моего окна растет огромный дуб. Его ветвь идет прямо к моему окну. Я сняла туфли и кинула их на землю, потом и сумочку. Вылезла на карниз дома, и прыгнула на ветку, ухватилась и покарабкалась к стволу. Добравшись до ствола, я съехала вниз. Сняла с себя штаны и майку и кинула в кусты, подняла сумочку и надела туфли назад.

Я шла по дороге, которая вела к дому Габриэллы. Мы жили рядом, так что мне было недалеко идти, максимум минут десять.

Стоял вечер, небо было темное, летали только вороны и летучие мыши. Хотя кого я обманываю, никто здесь не летал.

Вдруг у меня зазвонил телефон. Я достала из сумочки и взглянула на дисплей. Джессика. Приняв видео звонок, я увидела сестру, стоящую в своей комнате.

– Ты где? Я тарабанила тебе в дверь, но ты не открыла. Стоп… – она присмотрелась. – Ты что на улице?!

– Да.

– У нас был спор. Ты его проиграла, тогда что ты там делаешь?

– Я ничего не проигрывала, а наоборот выиграла. Был уговор: Что я не попаду на вечеринку и так далее. Но ты тогда не добавила, что мне нужно разрешение родителей, поэтому ты проспорила, и должна мне 100 баксов, – пояснила я.

– Так нечестно, – стала канючить она.

– Все честно, просто будь внимательнее, когда заключаешь с кем-то спор, уговор или договор.

– Ой, все пока, – попрощалась она и хотела отключиться… – Моника!!! Осторожно!!!

Я не поняла, что она имеет в виду, и потом увидела свет фар позади себя. Я не успела обернуться. Как толчок железа сбил меня. Я упала без чувств. Темнота и ничего более.

Почему говорят свет в конце тоннеля? Что это значит вообще? Вот теперь я поняла, это свет в потусторонний мир. Не нужно бояться смерти, это все равно рано или поздно настигнет каждого из нас, просто у кого-то больше времени, у кого меньше. Смерть – это никакой не сон, это проводник в новую жизнь, о которой мы не знаем. Все думают, что у всех людей стирается память про свою прошлую жизнь, и они совершенно чистые приходят в новый мир. Сейчас мы узнаем, правда, это или нет.

Я медленно открыла глаза. В глазные яблоки ударил яркий свет. Немного привыкнув к нему, я сфокусировала взгляд, где я находилась. Я была в какой-то комнате со светлыми стенами. Вокруг, никого не было, только я одна и кушетки. Похоже на больницу. Воспоминания потихоньку стали возвращаться. Спор, звонок сестры, машина, темнота. Меня сбил автомобиль, тогда же почему я не лежу под трубками и ингалятором на койке, а могу спокойно разгуливать по этой комнате. Я абсолютно здорова. Я осмотрела свое тело, ни одной царапины.

Я подошла к двери и дернула ее на себя. Вышла в коридор. Мертвая тишина. Никого. Светлые стены коридора. Я пошла прямо и заприметила в конце коридора одну единственную дверь. Я подошла к ней и резко дернула за ручку. На меня хлынул огромный поток воздуха и поднял вверх и забрал с собой, и дверь за мной закрылась.

Я падала и падала и наконец, упала, но на что-то мягкое. Мне по ушам сразу дало волной разговоров. Я открыла сначала первый глаз, потом второй. Я сидела на матрасе. Подняв голову вверх, я не увидела тоннеля, с которого упала сюда. Там был просто белый потолок.

Повернув голову, я ахнула. Перед моим взором привстала не больница, а какая-та бессмыслица. Люди сидели на скамейках и чего то ждали. Через секунду дверь открылась и оттуда вышла девушка, она поманила человека за собой рукой и вместе с ним закрыла дверь комнаты.

Все сидели и переговаривались, и наконец, на меня обратили внимание.

– О, это новенькая. Только становись в очередь, а то все итак хотят хорошей и новой жизни, – сказала одна старушка.

– Где я вообще? – спросила я, как можно тише. Так как я не понимала, где нахожусь, и что здесь собственно происходит.

– Ты в ином мире, дорогая. Скоро начнешь новую жизнь, радуйся, – сказал старушка и отвернулась.

Новая жизнь? Что?

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – спросила я громко.

– Я объясню.

Я повернулась на голос. Передо мной стояла девушка лет двадцати и мило улыбалась. Ее глаза светились золотым, волосы черные и зачесаны назад, надета в золотое платье.

– Вы кто? – спросила я недоумевая.

– Я хранительница этого места. Я слежу за порядком, как говорят на земле, я заместитель директора. Так что добро пожаловать в иной мир, – сказала девушка и развела руками.

Иной мир?

– Это что, шутка такая? Здесь поставлены камеры и меня снимают? Это не смешно, – сказала я и начала паниковать.

– У всех такая реакция, когда они попадают сюда. Ты умерла, Моника. Все равно, когда-то все окажутся здесь.

Умерла?! Что?! Не может такого быть!

– Вы сейчас издеваетесь надо мной?! Я не могла умереть! Стоп… – я призадумалась и вспомнила машину. – Меня сбила машина…

– Да, и ты умерла и оказалась в ином мире, где находятся все мертвые. Но не переживай, я сейчас скажу тебе то, что тебе понравится и поднимет настроение.

Я просто осела на скамью, которая находилась около той самой старушки. Девушка встала напротив меня.

Я умерла?! И это мир после смерти?

– Вы мне сейчас правду сказали? – спросила я и взглянула на девушку.

Она кивнула.

– Мы встречаем здесь людей, и дарим им новую жизнь. Смотри, у нас есть кабинеты, в которых работают мои и главного люди, которые и отправляют вас назад на землю, только с другой судьбой и с другим телом. Это тело, которое у тебя сейчас, это старое, которое было у тебя при жизни. Но каждый человек, который умирает, он берет новое тело, никак иначе. Ты не можешь его оставить, только выбрать новое, – сказала она и поманила меня пальцем.

Я встала и на ватных ногах направилась за ней. Девушка открыла дверь, куда заходили все сидящие люди на стульях.

В кабинете стоял прибор с экраном, рядом с экраном стояла еще одна девушка и парень.

– Здравствуй, Фелиция. Это новенькая, можешь все ей рассказать. А то мне нужно спешить, – сказала девушка и после кивка Фелиции, улыбнувшись мне, вышла.

Я встала, как вкопанная.

– Ты ведь Моника? – спросила она.

Я кивнула.

– Ты главное не бойся. Сейчас я буду отправлять этого парня в новую жизнь, а ты понаблюдаешь за этим, чтобы вопросов стало меньше. Идет?

Я снова кивнула.

Мне все это казалось очень странным и неестественным. Меня это все пугало до мозга костей. Но было предчувствие, что эта женщина не шутила.

Фелиция тыкнула на экран, и там показались картинки и названия: вампиры, ведьмы, оборотни, человек, человек с мифическими способностями, рыба, животное, птица, насекомое.

– На этом экране отображаются виды жизни, которую ты можешь выбрать. Кем захочешь стать в следующей жизни, тем и станешь, – сказала она и посмотрела на парня.

– Я хочу стать вампиром, – сказал парень.

Девушка кивнула и нажала на экран.

– Ты переродишься сразу в вампира с возрастом 18 лет и с таким телом. Устроит? – спросила она и показала на экран, где был изображен парень. Это видимо новое тело, для этого чудака.

– Да, вполне.

– Тогда подходи к порталу и жди моей команды, – сказала Фелиция и подошла к стене.

Она провела рукой и стены раздвинулась в противоположные друг от друга стороны, и появился золотой свет.

– Давай, удачи, – сказала девушка.

Парень шагнул в портал, и его унесло сильным ветром вниз. Вдруг свет погас, и стены сдвинулись в исходное положение. Фелиция повернулась ко мне и улыбнулась.

– Твоя очередь!