Все будет хорошо...

4.1

Прошло три недели

Я проснулась, как всегда, рано.

Но, даже не открывая глаз знала — матриарх сидит рядом с кроватью.

Она появлялась поздно ночью, давая мне возможность спокойно заснуть. И всю ночь не смыкала глаз…

Зато утром сразу приходила мне на помощь. Успокаивала. Поддерживала, когда я содрогалась в приступе рвоты от раннего токсикоза. У меня сложилось такое впечатление, что она совершенно не брезглива. Во всяком случае, я бы никогда не стала смотреть на то, как человека выворачивает в приступе обратной перистальтики. А тут… поддерживает, умывает, протягивает приятную жидкость для полоскания рта, вытирает… ну просто мать родная!

Кроме матриарха я за эти недели не видела больше никого!

С того самого дня, когда я проснулась в этой самой комнате, на следующее утро после привоза меня пиратами, никого кроме Лейвеллин я не видела.

Обычно, после утреннего туалета, я шла вниз, в столовую. Завтракала с матриархом. А потом снова оставалась одна… до утра следующего дня. Меня не ограничивали в передвижении по дворцу и окружающему его огромному саду, где я подолгу гуляла. Я много читала в библиотеке и хранилище инфокристаллов. Обед и ужин появлялись на столе посредством робота-стюарта. Иногда я сама себе готовила на колосссальной по размерам кухне. Но и там меня страховал робот. Именно — робот! Ко мне не подпускали даже биоников!

Вот и сегодня, по привычке подумала, что меня ждёт ещё один такой же день, как и предыдущие…

Ага! С моим-то везением!

Первое, что насторожило меня — нервозность, исходящая от матриарха, уже сидевшей на своём месте, во главе огромного стола. И ещё — волны едва сдерживаемого желания…

Я молча прошла к своему месту и принялась за еду.

Всё это время мы молчали. Но, как только я поела, Лейвеллин отмерла:

— Милая, прошло уже достаточно много времени, для того, что бы ты поняла как я к тебе отношусь.

Если матриарх расчитывала на ответ, то зря!

— Молчишь? Я отлично понимаю, девочка моя, каким чудовищем ты меня представляешь… с твоим воспитанием… Но сейчас нам с тобой надо решить — как нам жить дальше…

Снова молчание.

— Эля, пойми, тебе придётся выбирать! Я не могу и не хочу на тебя давить и принуждать… Но! Либо ты при всех будешь демонстрировать послушание и симпатию ко мне… либо… я буду вынуждена заставить тебя присутствовать на пытках и казнях. До тех пор, пока ты при всех, ДОБРОВОЛЬНО не согласишься пройти со мной обряд Обретения Пары! — матриарх обошла стол и опустилась на колени, сжимая мои руки своими, — Я люблю тебя, милая, поверь! И я буду добиваться тебя, чего бы это мне не стоило! Но, помимо моего личного к тебе отношения есть ещё и общество! И оно не довольно моей невероятной мягкотелостью! Они могут силой ворваться сюда и заставить тебя быть моей… но это уже будет не интимное действие между любящими… я буду ОБЯЗАНА овладеть тобой при всех! И мне придётся на это пойти! Иначе тебя посчитают строптивицей и передадут для усмирения палачам. А потом, усмиренную — вернут мне…

Мозг, в шоке, заметался в поисках приемлемого решения. Но решение никак не находилось.

То есть, одно решение было. Смерть — и никаких проблем! НО! Я не могла себе этого позволить. И не только потому, что хотела жить. И это было правдой. А ещё и потому, что не могла убить сразу три жизни, связанные со мной!

— Девочка моя, пожалуйста, смирись! Прими меня! Позволь ухаживать за тобой. Спать… — увидев мое перекошенное лицо, Лейвеллин торопливо пояснила, — Мы будем спать в одной постели… но, я клянусь, что не буду домогаться… только слегка… И в обществе ты будешь со мной доброжелательна, мила и послушна. Тогда никто никаких мер предпринимать не будет.

— Как же я вас ненавижу! — по слогам, тихо и внятно, выговорила я. — Вы сами придумали эти скотские законы, а теперь же мне на них жалуетесь! Я ни в чем вам клясться не буду. Но при первой же возможности — я убью вас или покалечу. И сбегу!

— Милая! Я даже сопротивляться не буду! Твои слова значат то, что с сегодняшнего дня мы с тобой будем спать в одной постели и везде быть как Пара?

Я угрюмо кивнула головой. Можно подумать — у меня есть выбор!

— Солнышко моё! — проворковала извращенка, покрывая горячими поцелуями мои руки.

В это время в дверях что-то с грохотом разбилось:

— Молю вас, мама, простите меня за нерасторопность и непочтительность! Я не нарочно! — в дверях стояла та самая девушка, которой досталось при прилёте.

Мдя… это дочь матриарха?

— Милая, — Лейвеллин погладила меня по бедру, не обращая внимания на то, что меня передёрнуло от отвращения, — Это всего лишь моя дочь. И она ВСЕГДА будет почтительна с тобой и покорна твоей воле. Ведь так, Геара?! — С нажимом произнесла Старейшина, искоса глядя на побагровевшую от негодования девушку.

— Именно так, мама! Я выполню любое ВАШЕ желание!

— Хорошо… — глаза матриарха предвкушающе сверкнули, — Подойди сюда и вырази своё почтение моей Паре… — сильные руки Лейвеллин до боли сжали мои пальцы, приказывая равнодушно воспринимать происходящее.

— Как пожелаете, моя госпожа, — девушка склонилась в поклоне и, не поднимая головы, скользнула от дверей к нам, — Я горда и счастлива тем, что госпожа позволила мне первой быть представленной вам! Для меня это высочайшая честь и огромная ответственность.

Гиара хотела коснуться меня, но Лейвеллин грубо оттолкнула дочь.

— Я приказала выразить почтение и покорность! Но я никому ПОКА не позволяла касаться моей девочки! Никто не заслужил такую честь! Передай всем мой приказ — моей Пары не смеет коснуться никто! Ни телом, ни чем иным! Наказание — Смерть в пасти Песчаного Проглота.

Девушка смертельно побледнела:

— Я немедленно доведу ваш приказ до сведения всех слуг и рабов. Мне будет позволено покинуть ненадолго вас?

— Да. Иди… а мы пойдем знакомиться с НАШИМИ владениями. Позволь тебе помочь, радость моя? — матриарх с трепетной нежностью помогла мне встать на ватные ноги.

Проводив подозрительным взглядом дочь, Лейвеллин быстро зашептала:

— Не верь никому! Особенно — моим дочерям и сёстрам! Они будут стараться подставить тебя, чтобы потом меня шантажировать. Просто знай — я без колебания убью любого ради тебя. И своих детей — тоже! Никого к тебе не подпущу… а теперь — идём!

Мы вышли в коридор, как оказалось — заполненный спешащими людьми. Которые разом встали на колени, старательно избегая приближаться ко мне.

Игнорируя всех, матриарх потащила меня на улицу:

— Ты видела только это поместье. Сейчас мы с тобой отправимся в столицу. — мы уже подходили к знакомому — опалово-молочному шаттлу, — Летим в столицу! — приказала Лейвеллин склонившимся в поклоне охранницам.

И, обняв меня одной рукой за талию, а второй — так и держа за руку, повела в безопасную роскошь уникального челнока.

— Милая, — пела мне на ушко эротичным шепотом извращенка, на обращая внимания на экипаж, но затянутые в форму парни и девушки белели и вжимались в стены, — Этот челнок твой. И вообще — всё что принадлежит мне — твоё! После обряда я составлю завещание, после которого никто не посмеет усомниться в твоём статусе, и в моём к тебе отношении.

А я ползла по прекрасному кораблику, обнимая обеими руками почти незаметный животик. И страстно мечтала оказаться как можно дальше отсюда. Да я даже согласна на компанию хвостатых эгрегоров!

Не заметила, как мы оказались в рубке.

— Зарт, — перед матриархом склонился явно наагат, — Я хочу показать моей Паре мои владения. Поэтому — мы не торопясь летим в столицу. Я хочу, чтобы моя любимая всё рассмотрела! Ясно?

— Да, госпожа, — поклон стал ещё ниже.

— Выполняй! — царственным жестом красивой руки он был отослан, а Лейвеллин снова прилипла ко мне, — Присаживайся здесь, милая. Когда шаттл взлетит, стены и полы станут прозрачными и ты сможешь всё подробно рассмотреть, — воркуя, она потянулась ко мне…

Едрёные балалайки! Она меня сейчас поцеловать хочет, что ли?

Я с ненавистью взглянула на игривую извращенку:

— Только попробуйте — убью! И пусть сама умру — плевать! — едва слышно выдохнула я.

НО! Клянусь! Наагат — это услышал! Потому что его лицо, я ВИДЕЛА, разом озарилось свирепо-предвкушающей усмешкой.

— Прости… меня так тянет к тебе, что я порой теряю контроль над собой! — и смотрит с виновато-обожающей улыбкой девушки, ни разу не солгавшей.

КОЗА! Рррррррррррр…!

Но матриарх уже по-хозяйски расположилась в кресле рядом.

Зарт, да и остальной экипаж, оказались мастерами своего дела. Я даже не почувствовала, что мы уже взлетели. Нашим молодым пилотам до Зарта — как мне сейчас до дома пешком… Хотя… если честно — никто и не требует от военных пилотов такого филигранного мастерства. К тому же большинство из них — только из Академии… Как у нас говорили в Великую Отечественную Войну — ускоренные летные курсы? Взлёт-посадка?… Ага!

Я равнодушно рассматривала просторы владений матриарха. И уверилась в одном — оно мне не надо! Лучше жить в казарме или в каморке, но с любимым…

Да… вот такая я — романтичная, беременная старушка…

Мы летели часа три. Пару раз останавливались, чтобы размять ноги. И я несколько раз ловила на себе острый взгляд наагата.

Главное — чтобы Лейвеллин этого не заметила!

Но, матриарх была слишком увлечена охмурением меня… Впрочем — она хитрая бестия, а потому — расслабляться нельзя!

Блиииин! Да за что же мне такое наказание?! Ещё пару минут и я начну бить её по рукам!

В столице нас встречали с почестями Императоров Закатной Империи. Как же я устала от этой демонстрации покорности и унижения! Кошу взглядом на очень довольную Лейвеллин, снова обнимающую меня за талию.

Но говорю не своё мнение о традициях, а совсем другое:

— У вас отличные пилоты. Даже среди профи на границе не часто встретишь таких мастеров.

— Оооо! Я рада, что тебя всё устроило, — расцвела матриарх.

Повернувшись к экипажу шаттла она приказала:

— Вы все повышаетесь до статуса ли-вичи, за то, что покорили своим мастерством мою Пару! Теперь ты довольна, милая, — заискивающе заглядывая мне в глаза в поисках одобрения, спросила Лейвеллин.

— Я ничего не знаю о ваших статусах, — сдержанно ответила я.

— Ли-вичи значит, что эти рабы повышены до статуса служанки. Почти-свободной женщины без покровительства Клана. У них сразу появилось много привилегий!

— Да? И каких? — я не могла скрыть своего сарказма.

— Им не надо постоянно вставать на колени. Они могут спокойно смотреть в лицо всем, кроме Старейшин и матриархов. Жить их переведут в казарму по два человека в комнате. Они смогут подать прошение и даже иметь своих рабов. Их не смогут использовать как самцов и игрушки ни одна женщина, кроме меня и тебя. Ну и дальше — по мелочи…

Уф… хоть в этом мужикам повезло! То-то на лицах всего, без исключения, экипажа блуждала неверящая улыбка.

— А теперь — позволь представить тебе мой ближний круг. Сестёр и дочерей. — Лейвеллин наклонилась ко мне и прошептала на ушко, — Ты всё помнишь..?

— Да, — коротко ответила я.

— Умница моя! — пропела матриарх и помогла мне взойти на возвышение, устроенное на площади.

Тысячи глаз мгновенно скрестились на мне.

— Слушайте и внимайте! Воля матриарха! За ослушание воли — Смерть! — провозгласила уже находящаяся там женщина в годах приятным, хорошо поставленным голосом, уступая нам место и склоняясь в глубоком поклоне.

— Я говорю один раз! Смотрите все! Это дитя — моя Пара! Её воля — моя воля! Её желание — моё желание! Любой непочтительный жест, слово, сговор, направленный против неё будет рассматриваться мной как покушение на мою жизнь! Верность и покорность моей Паре!

Толпа, уже заполнившая всю площадь послушно повторила, опускаясь на колени:

— Верность и покорность Паре матриарха!

Упс… А это что такое?

Грубо отпихивая коленопреклонённых людей, к нашей трибуне шествовала прцессия из пяти носилок, окруженных целой армией биоников, андроидов и роботов, влекомых внушительными рабами.

Носилки поставили в ряд, перед нами. И из них начали выходить несомненно красивые и ухоженные образчики нетрадиционной ориентации.

Вот что мне не понятно — зачем мучать мужиков, если можно носилки и роботам доверить?! Наверное — снова местные садисткие заморочки!

— Мы, всем Советом прибыли поздравить тебя с Обретением и усмирением Пары, — приторно улыбаясь, к нам шла стриженная "под ёжик" блондинка.

Уххх… ей идёт, конечно, но как-то это необычно… для женщин этого мира.

— Мы намеренно не сообщали о своём появлении, намереваясь сделать сюрприз, — её улыбка сейчас всё больше походила на оскал голодной гиены, — Мы всё подготовили и теперь просим тебя и твою Пару разделить с нами великий для каждой из нас праздник. В Большом Доме уже всё готово. Но… осталость только твоё решение… Ты согласна сегодня отпразновать с нами?

А вот это уже прозвучало как открытая угроза…

— Нет! Я не согласна… — над площадью пронёсся испуганный "ох", а Лейвеллин, легкомысленно пожав плечами, продолжила, — Я не согласна делиться со всеми обществои моей Пары. Имею право! Во всём остальном — добро пожаловать в мой дом!

Стриженая, разочарованно стрельнув злобным взглядом в сестёр матриарха, вынужденна была признать своё поражение:

— Это священное право! Особенно, если учесть то, что твоя Пара может вскоре умереть!

— Вот как…? — вздёрнула бровь Лейвеллин.

— Она беременна от карианца! Без подпитки от отца она будет болеть всю беременность и ребёнок плохо разовьётся! А затем сам прогрызет путь для рождения! Или ты этого не знала?

— Это всё — мои проблемы, — спокойно ответила Лейвеллин, — И я не благодарна тебе, Смисса, за то, что ты сделала попытку испугать мою девочку! Я ведь так же могу напугать и твою! И тебе придётся стоять и смотреть на её реакцию! — глаза матриарха торжествующе сверкнули.

Мда… я уже сейчас начинаю жалеть ту бедняжку — Пару Смиссы… Лейвеллин — очень умна, коварна и безжалостна. Она не задумываясь, за несколько минут, превратит жизнь любого — в АД!