Всё, что нужно для калибровки

Под Шепардом мягкий диван, в руке — запотевший стакан иласы.

От каждого глотка в груди разливалось приятное тепло, кончики пальцев покалывало. Азари перед ним, вызванная на приватный танец, умело двигала бёдрами. Она села на стол и раздвинула ноги — такие соблазнительные ноги нежно-голубого цвета. Затем повернулась и, встав на столе на колени, прогнулась вперёд. Вид сзади тоже был более чем хорош, и азари, конечно, прекрасно знала это. Она провела пальцами по узкой полоске ткани между ног, будто заманчиво предлагая отодвинуть её и насладиться горячим телом полностью. Шепард всегда легко заводился при виде азарийских танцовщиц, они умело пользуются своей сексуальностью, но эта была… даже чересчур откровенна. Наверное, новенькая, молодая, горячая. Интересно, сколько ей? Пятьдесят есть-то? Каков возраст согласия у азари, раз они живут до тысячи лет?

Танцовщица прекрасно чувствовала музыку, двигалась в такт, плавно, смело. Она смотрела в глаза Шепарда, словно изучая, считывая его эмоции. На его лице было написано желание взять её прямо здесь, на столе. Смять в ладонях идеальную грудь, провести пальцами по изгибам спины и скользнуть ниже, между ягодиц, почувствовать там влагу и пульсацию. Хотя в случае с азари абсолютно любое прикосновение можно считать сексуальным контактом: простое рукопожатие — и ты уже «папочка». Причём независимо от пола.

Азари изящно соскочила со стола и, качая бёдрами, приблизилась к дивану, на котором сидел Шепард. Пританцовывая, она взяла бутылку с остатками иласы и, высунув синий язык, вылила содержимое себе на лицо. Струйки потекли по губам (и она соблазнительно облизнула их), шее, груди, собираясь в ложбинке между. Шепард затаив дыхание наблюдал за движением капель, скользящих по животу азари — по идеальному синему животу, — и она резко выдохнула, когда влага дошла до края трусиков. Новая порция иласы потекла из бутылки по телу азари, и её трусики стали уже совсем мокрыми.

Она танцевала так близко — только протянуть руку и погладить её бедро, притянуть к себе, слизать с живота терпкие капли алкоголя. Крепко схватить за ягодицы и усадить себе на колени. Эта азари явно наслаждалась своей работой и той реакцией, которую вызывала у Шепарда.

— А ты стойкий, человек, — прошептала она, не прекращая маняще улыбаться. — На днях тут один ханар стал распускать свои щупальца, едва отбилась.

Шепард ей не поверил, конечно. Ни один уважающий себя ханар не станет так вести себя, а других ханаров не бывает. Разве что в порнушке, настолько неправдоподобной, что сразу ясно — делалась она для людей. Шепард однажды посмотрел такое, чисто из любопытства: тонкие щупальца ханара проникали во все отверстия несчастной азари, порой по нескольку сразу. Девушка усиленно стонала, делая вид, что получает удовольствие, когда её сношают и одновременно запихивают в рот извивающуюся склизкую конечность. Наверное, им стоило бы заранее договориться о неком стоп-жесте, ведь о стоп-слове тут не могло быть и речи. Потом к ним присоединилась ещё одна азари, а затем и третья, и всё равно ненасытному желе не хватало отверстий, чтобы пристроить все свои похотливые тентакли. Шепард тогда мог думать только о том, чтобы в порыве страсти ни одна из девушек не пострадала от природного яда ханара — неверное, для большей безопасности следовало бы натянуть на каждое щупальце по презервативу.

Шепард усмехнулся своим мыслям о том, как же сложны порой межрасовые отношения. Взять хотя бы кварианцев, которым, чтобы заняться сексом, нужно организовать полностью стерильное помещение, да ещё и внутрь напринимать всяких иммуномодулирующих столько, чтоб булькало. И то не факт, что они потом не слягут с какой-нибудь болячкой.

Всё-таки насколько проще с азари, к тому же большинство тех, кто моложе трёхсот пятидесяти, обычно очень даже не против. А если случится так, что от тебя у азари появится милый синий малыш, она не предъявит тебе счёт. Наверное, у кроганов сложнее всего с алиментами — на тысячу-то вылупившихся детишек. С азари можно не бояться кислотных ожогов, если вдруг до крови расцарапаешь спину во время секса, с ними невозможно случайно попасть членом не в то отверстие — как проток ядовитой железы или какое-нибудь дыхальце, нет опасности слизать или проглотить какие-нибудь выделения, которые вызовут аллергию, а то и смерть.

Поэтому Шепард и выбрал Лиару. Ещё потому, конечно, что она очень милая и любознательная девочка. Да, не следует обижать её.

Как раз время, отведённое на приватный танец, закончилось — как и иласа в стакане. Наверное, приходить сюда было изначально не очень хорошей идеей, но хотелось как-то расслабиться, отвлечься, и тут на ум пришло «Логово Коры». Покинув заведение, Шепард, раззадоренный танцем развратной азари, поспешил на свою родную «Нормандию».

Когда Лиара вошла в каюту капитана, он полулежал на кровати в одних брюках. Она вопросительно взглянула на него, но он тут же поднялся навстречу, заключил азари в объятия и поцеловал. Она не стала отстраняться, только упёрлась ладонями в его оголённую грудь, и Шепард вынужден был прервать поцелуй.

— Снова был в клубе, — сообщила Лиара. — От тебя пахнет алкоголем.

— Будешь? — откликнулся Шепард, кивнув на синюю бутылку на прикроватном столике.

— Раз открыл, надо пить, — улыбнулась она.

Лиара никогда бы не призналась, что алкоголь в крови капитана делал её более раскрепощённой в постели. Кто бы знал, как это работало. Лиара потянулась к губам Шепарда, снова вдыхая резковато-сладкий запах. Она обожала гладить бархатистую кожу человека, которая даже на вид казалась такой тёплой. Он был первым — и единственным — мужчиной, с которым она имела близость. Лиара вспомнила, как он удивился этому, ведь не иметь сексуальных связей за сотню лет жизни людям кажется просто немыслимым. Она была любознательной, но эта сфера как-то до поры не входила в её интересы. Зато теперь…

Шепард расстегнул её комбинезон, высвобождая грудь, которая так удобно ложилась в ладони. Тело любой азари было идеальным по меркам людей и на вид, и особенно на ощупь: изгибы, пропорции, движения — они, казалось, были созданы для любви и секса. Проведя ладонями по кажущимся хрупкими плечам Лиары, он освободил от одежды её руки и тело до пояса. Она тут же прильнула к нему, словно жаждала прикосновения кожи к коже — слияния одной нервной системы с другой. Шепарду тоже понравилось это ощущение, но пока было рано для «объятий вечности». Пока он наслаждался её шероховатым языком у себя во рту, гладил её спину, послушно изгибающуюся навстречу ласкам.

Затем Шепард развернул её спиной к себе и усмехнулся чему-то, вновь кладя ладони ей на плечи. Проведя носом по шее Лиары чуть ниже гребня, он легко коснулся губами её кожи. Такое нежное прикосновение заставило, однако, её вздрогнуть — по телу будто прошёл биотический разряд.

— Что ты такое делаешь? — улыбнулась она.

— Целую тебя, — просто ответил Шепард. — Ты ведь моя любимая девочка…

Он водил языком и губами по её коже, словно рисуя замысловатые узоры. Больше всего на свете Лиаре нравилось именно это — его прикосновения. А его опьяняла уже только её близость — понемногу, но неизбежно. И никакого алкоголя было не нужно. Шепард переместил ладонь на её тёплый живот.

— Иди ко мне, — шепнул он ей в шею, согревая дыханием кожу.

— Или лучше сам? — улыбнулась Лиара, втягивая живот так, что его рука скользнула ниже, под её комбинезон, держащийся на бёдрах.

— Как хочешь… — Шепард усмехнулся, оттягивая вниз её трусики, и медленно, не спеша, дразня, лишь на мгновение ввёл палец чуть глубже.

Лиара задрожала и тихо застонала, выдохнув. Сердце её билось быстро, гоняя по сосудам пурпурно-фиолетовую кровь. Почувствовав её нетерпение, Шепард ввёл палец чуть глубже, начиная потирать — медленно, а потом всё быстрее… Крепко зажмурившись, Лиара старалась сдерживать и стоны, и дрожь — что получалось не очень хорошо. Она просто замерла, ощущая каждое движение его пальца, даже самое малейшее. Это сейчас казалось самым важным на свете.

Шепард тоже закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях — с азари нельзя было по-другому — и на том, что делал с ней. Надавить, потом отпустить на несколько секунд, и снова потирать — ещё чуть быстрее. Там было уже очень влажно, Лиара изгибалась от его прикосновений и сладко стонала, он чувствовал под пальцами её пульс — частый и ясный. Шепард поднял голову, находя её раскрытые горячие губы и накрывая их требовательным, страстным поцелуем. Уже было мало этого, мало её… Он уложил Лиару на диван, а другая его рука потянулась к ремню брюк.

Мягко опустившись спиной на постель, Лиара уверенно двинула бёдрами, помогая ему освободить себя от мешающей одежды.

— Иди ко мне, — повторил Шепард и снова вернулся к её губам, щекоча их жарким шёпотом. — Я так соскучился…

Лиара прекрасно видела это по его эрекции, но не могла не потрогать — обхватить рукой, почувствовать в ладони твёрдый горячий член. Это было так важно для неё — касаться. Каждое её прикосновение вызывало новую волну возбуждения, и Шепард не мог — да и не хотел — ничего больше говорить. Уверенным движением Лиара направила его член, и он погрузился в её влажное лоно.

Несмотря на сводящее с ума желание, Шепард старался двигаться медленнее, чтобы растянуть особенно сладкий момент. Так же неторопливо и чутко Лиара гладила его покрытые шрамами плечи. В этом вся она…

— Девочка моя, — выдохнул Шепард, и острая жажда быть с ней накрыла волной, заставляя войти глубже, двигаться быстрее.

Лиара прижалась как можно теснее, крепко обхватив ногами его бёдра, приникнув губами к его рту, словно пытаясь слиться с ним воедино. Ему хотелось видеть её глаза, и он прервал поцелуй, встретившись с ней взглядом. Вся красота и темнота космоса отразилась там, и Шепард едва заметно кивнул, позволяя ей делать всё что угодно, овладеть его миром, уничтожить и спасти его.

Голубые искры охватили тела обоих — биотическое свечение ознаменовало слияние нервных систем, и Лиара застонала, задрожав в объятиях Шепарда и «объятиях вечности». Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы после пары резких движений выплеснуть свой генетический материал на её живот.

Почти сразу же Шепард почувствовал, как его сознание «уплывает», убаюкиваемое Лиарой в «объятьях вечности».

— Спи, мой капитан, — нежно прошептала она. — Завтра нам снова отправляться спасать мир.

А за стенкой в соседнем отсеке Гаррус усиленно калибровал своё огромное орудие; Тали, используя все свои навыки инженера, всеми силами помогала ему в этом.