Всё не случайно

Глава 8

С утра выгляжу не самым лучшим образом, но не самое важное. Одеваюсь максимально просто. Чёрные джинсы и белая футболка. Макияж так же минималистичен. Спасибо ребятам, хорошо постарались, губы красить не надо.

Заезжаю в ресторан, вызывая к себе менеджера. Быстро уточняю как дела, какая посадка на вечер сегодняшней пятницы, и уезжаю в клуб.

— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — здоровается охрана. Славные ребята, ходят по пятам, охраняя. Жаль не около моего дома. — Тимур Рустамович в кабинете. Просил зайти, как приедете.

— Здравствуй, хорошо, — пытаюсь улыбаться людям, но губа болит. Урод, блин.

Быстро беру по пути кофе в баре, и поднимаюсь в кабинет.

— Здравствуйте, Тимур Рустамович, — всегда сохраняю официальные отношения при посторонних, а сейчас в кабинете была менеджер-Алина, которая принесла ему завтрак.

— Здравствуй, — что-то он какой-то довольный. Правда, пока не натыкается на разбитую губу. Нравится?

Алина выходит, а я падаю на кожаный диван.

— Что с губой? — серьёзно спрашивает.

— Не поверишь. Дома вчера убиралась, полезла за шкаф, ну а губы на шкаф. Спасибо, хоть не глаза, — стараюсь я придать лёгкости и беззаботности голосу.

— Глаза, видимо, тоже без особой пользы, раз не видишь.

— Видимо. Давай к отчёту, — говорю я, отпивая кофе.

Быстро рапортую всё, что было за две недели и пару предложений от себя. Если честно, я очень рада его видеть, поэтому изображать веселье не так сложно.

— Вот статистика выручки за месяц, — кладу я бумаги перед ним на стол, собираясь сразу отойти, но он берёт меня за руку. Непонимающе смотрю на него. — Тимур?

Он встаёт со стула, возвышаясь надо мной и аккуратно проводит большим пальцем по разбитой губе. Я же стою и даже не дышу, кажется. Тимур аккуратно приближается ко мне, собираясь поцеловать, но давая мне право выбора. Я не отстраняюсь, но продолжаю смотреть широко распахнутыми глазами, когда он наконец целует меня. Аккуратно и невесомо сначала, постепенно углубляя поцелуй. Я отвечала ему, испытывая непонятные ощущения. Всё же четыре года прошло. Руки кладу парню на грудь, а он свои мне на талию, притягивая ближе некуда.

В данную секунду я забыла даже о том, что у меня болит живот и все внутренности от вчерашних ударов.

— Тимур, мы не в отношениях, — шёпотом напоминаю я, делая рваные вдохи.

— Это мне не мешает хотеть тебя поцеловать и, собственно, поцеловать, — хрипло говорит, снова приникая к моим губам.

Мне в общем-то тоже. Поэтому я с готовностью и удовольствием отвечаю, пока Тим резко не подсаживает меня на стол. Я машинально дёргаюсь, вскрикиваю и кладу руку на живот.

— Что такое? — обеспокоенно спрашивает, отстраняясь Тимур.

— Нормально, — отвечаю сдавленно, ловля звёздочки в глазах.

Бесоев всегда совал свой нос туда, куда было интересно, а в данный момент — это под моей футболкой. Аккуратно убрав руку, которой я держалась, он задирает одежду вверх и взбешённо спрашивает:

— Интересно, а это ты где ударилась? На чей кулак напоролась?

Хлопаю глазами, а потом опускаю футболку, пытаясь слезть со стола, но сильные руки мне не дают этого.

— Я задал вопрос, — рычит, еле сдерживая себя.

— А я сейчас с Бесом разговариваю или с Тимуром? Если с первым, то не хочу, — говорю, наконец отталкивая парня и быстро спрыгиваю со стола, пытаясь уйти.

— Вика, стой, — уже спокойно говорит Тим, придерживая за руку — Скажи кто, и я разберусь. Никита?

— О, Боже, нет. Я уже и думать забыла о его существовании.

— Тогда кто? — вот что за упрямство? Тебе так нужны мои проблемы?

— Да просто какие-то хулиганы, — вру, ненавидя себя. — Я убежала. Просто ночью не надо в магазин ходить.

— Не ври, — сузив глаза, говорит Тимур, но продолжить мы не успеваем, так как звонит мой телефон. Мой второй телефон.

Тимур отпускает и я достаю, отвечая Антону. Днём в будни мы никогда не созваниваемся, значит, что-то случилось, и я сразу же холодею, забывая, что я не одна в помещении.

— Да? Что-то случилось?

— Вик, Руслану хуже. У него температура уже 38,9. Местные врачи говорят в центр везти, у него горло краснющее. Что делать?

Ни Никита, ни вчерашние головорезы не напугали меня так, как Антон сейчас.

— Я выезжаю, — судорожно говорю.

— Будь осторожна. Не привези хвост, — тихо говорит Антон. Он боится. Я его понимаю.

— Не переживай, обещаю, я осторожно.

Положив трубку, я хватаю сумку и вспоминаю, что я здесь не одна.

— Тимур, мне надо уехать. Это срочно.

— Да что, блять, происходит, Вика? Что за вечные тайны? Что случилось?

— Мне надо уехать, — с полными глазами слёз говорю и ни о чём, кроме Руслана не могу думать.

— Куда?

— Я в понедельник буду, — обещаю я. А что если что-то серьёзное? А если не успею? А если…

— Я еду с тобой, — говорит уверенно.

— Нет, — в панике говорю, но, видимо, мой вид сильно его напугал, поэтому он непреклонен.

— Это не обсуждается.

У меня нет времени спорить. Узнает — отлично, хоть совесть от меня отстанет. Да и всё равно узнал бы со временем.

Молча разворачиваюсь и выхожу, а Тимур следом.

— На моей поедем, — заявляет он.

— Едь тогда следом.

— Нет, на одной поедем.

— Я хочу за рулём.

— Да какой руль? Ты вообще не здесь, в таком состоянии нельзя.

Я чувствую, что паника нарастает.

— Вик, что случилось?

— Я не могу сказать, — шепчу. — Сам увидишь. Я буду аккуратно. Можно, пожалуйста?

Тимур внимательно смотрит целую вечность, но потом протягивает ключи.

Оказавшись в машине, я быстро завожу и срываюсь с места. Вижу, как за нами едет охрана Тимура. Так даже лучше. Вряд ли кто-то рискнёт сделать что-то.

Выехав на трассу, я давлю педаль газа в пол, не смотря на спидометр. Успокоилась я ещё у клуба, поняв, что, в первую очередь, я мать, а уже потом истеричная женщина. И в данный момент моему сыну нужна спокойная мать, которая может принимать взвешенные и адекватные решения.

— Вик, не гони так, — спокойно говорит Тимур, сидя на пассажирском.

— Прости, — глянув на спидометр шокированно, сбавляю.

— Может все-таки расскажешь, пока едем.

— Нужно помочь одному дорогому мне человеку. Точнее, двум.

— Твоему мужчине? — уточняет Тимур так, словно ему без разницы. Хотя может и так. Поцелуй ведь ничего не значит.

— Можно и так сказать, — улыбаюсь. Моему маленькому мужчине. Тимур не выдаёт никаких эмоций, но мне кажется, что он каменеет. Подожди, милый, скоро ты удивишься ещё больше.

Антон тоже был очень дорогим мне человеком. Он стал крёстным Руслану, он четыре года встречался с Аней, относясь к ней, как к фарфоровой вазе. Антон помогал мне с Русланом, пока у меня не было машины, возил в больницу и по мелким делам, никогда не отказывал в помощи родителям. Конечно, я боялась оставлять Руслана, но именно потому что он был с Антоном, мне было чуть легче. Больше я его вряд ли кому-то доверила бы.

Дальше едем в полной тишине. Через три часа мы подъезжаем к посёлку. Я прошу, чтобы охрана осталась на въезде, дабы не распугать жителей.

— Тебе нечего бояться, — заверяю.

— Я ничего не боюсь, — холодно и спокойно. Понимаю.

Он звонит охране, и та остаётся на въезде. Мы же доезжаем до нужного домика. Притормозив, я глубоко выдыхаю.

— Пойдём.

Мы заходим во двор, где уже стоит Антон, проверяя кто приехал.

Я быстро обнимаю его.

— Привет. Тимур, это Антон — жених Ани. Антон, это Тимур.

Парни жмут руки, подозрительно поглядывая друг на друга. Я же захожу в дом, где меня ждёт моя душа.

— Мама, — кричит Руслан, вставая с кровати, но я уже сама подхожу, крепко обнимая его и целуя везде, где можно. — Ты приехала.

— Привет, мой хороший, — вот теперь все мои предохранители слетают, и я начинаю плакать. — Конечно, приехала. Я же обещала, что скоро приеду.

Чувствую какой он горячий, гундосит и покашливает.

В дом входят Руслан и Антон.

— Тош, какая температура?

— 38,0. Не сбивается больше. Езжайте в город, вещи я собрал.

Перевожу взгляд на Тимура. Он залип на сыне. Смотрит, не сводя глаз, но не выражает никаких эмоций. Больше всего я боюсь, что он останется равнодушным. Пусть лучше уж злится на меня. И хоть он держит всё в себе, я вижу, что ему не без разницы.

— Сколько? — единственное слово, которое он говорит хрипло.

— Почти три с половиной года. Надо в город, Тимур. Я потом все объясню.

— Мама, мы домой поедем? — возвращает моё внимание Руслан.

— Да, малыш, только сначала в больницу заедем.

— Поехали, — и снова единственное слово.

— Антон, давай с нами.

— Ага, чтоб меня сразу прикончили?

— А что значит прикончили? — спрашивает мой любознательный малыш.

— Это когда что-то заканчивается, малой, — смеётся Тоша.

— Как мои мармеладки? — наивно вопрошает.

— Да, малой, — снова смеётся.

— А Тоша с нами поедет? — спрашивает у меня.

— Нет, Руслан, я попозже приеду, — садится парень на корточки перед ним.

И тут у сына образовывается целое солёное море в глазах.

— Так, причин для слёз нет, Рус, — начинает Антон. — Прекрати. Я приеду, но позже.

Да, Руслан очень любил Антона, и у них это было взаимно.

— Кто и почему должен прикончить тебя? — спрашивает Тимур до этого безмолвно наблюдавший.

— Те же, на чей кулак напоролась я, — начинаю, не видя смысла скрывать дальше. — Аня связалась с серьёзными людьми и наркотиками. Она должна огромную сумму, плюс подставила Антона, сказав, что якобы он слил информацию ментам. Ты же понимаешь, что его не оставят в покое. Они ищут его и ждут денег от меня.

— Что за люди?

— Колесников — говорит Антон. — Глава, вроде, он.

Тимур сосредоточенно думает о чем-то, глядя на Руслана, но очень расфокусированно.

— Собирайся, Антон. Никто не тронет тебя, — заверяет Бесоев уверенно, а Тоша смотрит на меня.

Я смотрю на Тимура, понимая, что он уверен на 100 %, что уладит, и киваю Антону.

— Вы уверены? — ещё раз спрашивает у нас.

— Да, — твёрдо говорит Тимур.

Антон быстро скидывает вещи в сумку. Их здесь не так много, а вещи и игрушки Руслана он уже собрал.

Я одеваю сына и знакомлю с Бесоевым.

— Руслан, это Тимур, мамин друг. Тим, это Руслан, — смотрю на него обеспокоенно, а он смотрит мне в глаза. В его же плещется целая гамма разных чувств, которые я не могу разобрать.

Тимур садится на корточки перед сыном, протягивая ему руку, которую тот смело жмёт.

— Привет, — начинает Тимур.

— Пливет. А ты недавно с мамой дружишь?

— Да нет, — смеётся по-мальчишески. — Давно.

— А я тебя раньше не видел.

— А я уезжал просто. Теперь вот приехал, — он так спокойно говорит, чтобы не напугать его, что у меня щемит сердце.

— Я готов, — говорит Антон.

Мы выходим на улицу, и я оставляю парней, пока уношу ключ соседке, чтобы она присмотрела за домом.

Тимур просит одного из охранников ехать на машине Антона, которая стояла во дворе на случай, если их найдут. Сами же мы едем на машине Тимура. Парни спереди, а я с Русланом сзади. Почти всю дорогу малыш спит, лёжа на мне. Периодически я ловлю взгляды Тимура в зеркало заднего вида.

Мы подъезжаем к какой-то частной клинике, в которую по пути звонил Тимур.

— Антон, подождёшь тут? Я потом отвезу тебя к себе домой, там охрана по всему периметру, да и смелости никто не наберётся столько, чтобы ко мне сунуться.

Тоша знал про Тимура. И кто он теперь тоже знал. Он понимал, что Тимур не будет разбрасываться словами.

— Я позвоню, — обещаю Тоше, и выношу спящего Руслана.

В больнице нас уже ждут обходительные врачи, а я рассказываю о состоянии сына, симптомах и их длительности, о чем мне Антон поведал по пути. Также рассказываю о частых ангинах, тонзиллитах.

Руслан ведёт себя спокойно, пока его осматривают.

— Ну что, боец, молодец, ложись. Сейчас мы с мамой поговорим, и она придёт, хорошо?

Руслан молча кивает.

В коридоре доктор сообщает нам с Тимуром, что необходимо удалить миндалины, и, если мы согласны, то операцию назначат на завтра.

— А без неё никак?

— Ну судя по вашим рассказам и сильно увеличенным миндалинам, лучше удалить. И болеть он будет реже. Поверьте, там ничего страшного. Общий наркоз, максимум двадцать минут и всё. Просто иначе дальше могут быть серьёзные осложнения.

— Я поняла вас, хорошо, мы согласны, — растерянно говорю я.

— Что ж, отлично, мне нужны будут ваши документы для оформления, сейчас медсестра поставит укол, чтобы спала температура. Лежать будете дней пять, поэтому нужны вещи. Завтра в час проведём операцию.

Врач оставляет нас с Тимуром. И я не знаю с чего начать, но он меня опережает.

— Всё путём будет, мне тоже в детстве удалили.

— Да? — удивляюсь. — Понятно в кого тогда. А как с работой быть?

— Ты серьёзно? — смотрит, как на дуру. — Уж переживут без тебя.

— Ты, если что, завози документы, я буду смотреть.

Я смотрю в окно вдаль, пока он стоит, облокотившись спиной на подоконник.

— Почему ты не сказала? — всё-таки выходит на этот разговор Тима.

— Потому что ты захотел разойтись, — всё так просто и понятно.

— Всё могло быть по-другому.

— Я не хотела создавать тебе лишних проблем, — на данный момент это всё кажется нелепым. — Сейчас я примерно понимаю, почему ты хотел разойтись. С Русланом всё стало бы ещё сложнее, не так ли?

Тимур молчит, и я чувствую, что права.

— И что теперь? Как нам жить? — спрашивает Бесоев.

— Если ты хочешь участвовать в его жизни, пожалуйста. Со временем расскажем ему, что ты его папа, — слышу громкий выдох Тимура. — Можешь видеться, когда захочешь.

Тима молча обрабатывает информацию, а затем говорит:

— Я принесу сумку с его вещами.

— Хорошо, — не требую ответа сейчас.

— С Колесниковым разберусь, ты ему больше ничего не должна. Антон пока в моём доме поживёт, так безопаснее. О том, что Руслан мой сын никому не говорим.

— Аня могла болтануть, она не помнит.

Молчит. Явно злится на неё и все проблемы от неё.

— Можешь ещё моих вещей привезти? Не хочу Руслана оставлять.

— Да, давай ключи.

Я объясняю парню, где и что взять. Спустя час, когда мы с Русланом смотрим мультики, он заносит вещи, документы, пару игрушек. Точнее я смотрю, а сын дрыхнет.

— Ты мне звони, если еще что-то надо. И еда, если не понравится, тоже звони, — шепчет, чтобы не разбудить Руслана.

— Спасибо, — он слишком много делает для меня спустя 4 года, а мне даже сказать нечего.

Тимур не уходит, снова смотрит на сына.

— Осознать до сих пор не могу, — делится чем-то личным.

— Я когда родила, тоже долго осознать не могла, — смеюсь. — Да и сейчас иногда думаю: "Вау, это мой сын".

— Ты вообще не собиралась говорить?

— Собиралась, — честно отвечаю я. — Но не знала как и когда, боялась твоей реакции, ещё боялась, что тебе будет наплевать. Я понимала, что рано или поздно ты все равно узнаешь. Сегодня, видимо, звёзды сошлись в небе.

— И тебя не остановило то что мы разошлись? — от рождения сына что ли?

— Нет, я сразу знала, что буду рожать.

Тимур смотрит на меня, но молчит. Думаю, что ощущает то же, что и я. Много внутри, а высказать не можешь.

— А ещё он с самого рождения похож на тебя. Ну характер мой пока, спокойный и нежный мальчик, — с любовью смотрю на Руслана.

— Ты расстроилась, что он похож на меня?

— Нет, — не отрывая взгляда от сына, говорю. — Совсем наоборот. Вот проявлений характера твоего, я немного побаиваюсь, но, думаю, что справлюсь.

Поворачиваюсь на Тимура, а он какой-то потерянный.

— Что мне делать, Вика?

— Тимочка, ничего не делай сегодня. Тебе надо привыкнуть к этой мысли. Это не одного часа дело, ни одного дня и даже месяца. Да и решение рожать я приняла одна, поэтому, — подхожу ближе к парню, заглядывая в глаза. — Я тебя не осуждаю.

— Ты меня никогда не осуждаешь, — усмехается, а затем притягивает меня, кладя подбородок мне на голову.

Я слушаю его ускоренное сердцебиение, а ещё чувствую его усталость. Не физическую, нет. Усталость моральную. Я не лезла в душу и не спрашивала зачем он вообще полез в криминал, почему это оказалось дороже меня, и что будет дальше. Я не знаю, и он не знает. Главное, что Руслан рядом, Тимур обо всём знает, а Антон в безопасности.

— У вас с Антоном… — он что, мысли читает?

— Абсолютное ничего. Он крёстный Руслана, очень дорогой мне человек, я чувствую вину перед ним за Аню, но у нас ничего нет и быть не может. Он мне помогал, когда я родила Руслана, родителям тоже. Когда папа умер, он всё взял на себя. И с Русланом у них особая любовь. Пришлось отправить малого с ним. Если кто-то знает, что это твой сын…

— Папа? Соболезную, — говорит искренне. Они были знакомы, очень дружили, но когда мы разбежались, злился на него.

Молча киваю.

— Опиши тех, кто избил тебя, — просит, гладя по голове.

— Зачем? — но тут же осекаюсь, понимая. — Не надо, Тимур. Я сама влезла. И деньги я сама отдам. Продам машину, и как раз хватит.

— Опиши.

— И вот что ты им скажешь? Кто я, чтобы отдавать за меня долги и заступаться?

— Мой юрист, управляющая моих заведений. За своих людей я всегда горой.

— Ничего не буду описывать. Не помню. Я, знаешь ли, их не рассматривала, пока меня били.

— Завтра тебе сделают снимок, чтобы удостовериться, что органы не пострадали.

— Не надо, нормально всё со мной, Тимур.

— Это не обсуждается, — понял, включаем начальника.

— Хорошо, — смысл спорить.

— Я приеду завтра к 12:00.

— Хорошо.

Он подходит к Руслану и проводит по его волосам, а я с трепетом наблюдаю. После он быстро подходит ко мне, и рвано целует, слегка углубляя поцелуй, после чего быстро выходит из палаты.

А я понимаю, что если это продолжится, то скоро снова нужно будет собирать себя по кусочкам.