Всё равно будешь моей

Глава 22

Мирослава

Удушающий эффект от его прикосновений. За блаженством наступает раздирающая боль, а за ней и пустота. Не готова я к последствиям. Абсолютно не готова.

За сумасшедшими эмоциями и ощущениями, накрывает вначале паника, а потом такая дикая, раньше неведомая мне боль, что мне умереть хочется.

Вот как так?

Знала же, что между нашими с Матвеем отношениями, нет знака бесконечность. Знала, что когда настанет тот самый день свадьбы, всё будет кончено. Знала, что он никогда не был и не будет моим. Но, как же больно видеть его с другой. Зачем позвал меня сюда? Чтоб показать что? Причинить боль? Показать, что конец всему? Ну, раз, это так, почему же, спустя время тащил меня в ту темноту. А потом и душу в темноте оставил.

Как выжить после того, что испытала с ним? Оргазм, мне кажется, до сих пор не отпустил меня. Второй оргазм в жизни. Я ещё после первого, казалось, не ожила, а он мне второй подарил. Руки дрожат, ноги ватные. Не знаю, как добираюсь до дивана.

Мне рыдать хочется. Кричать. Боль разрушает меня. Я не знаю, что мне теперь делать. Ещё и его смс. Зачем он такое пишет?! Верю ли я ему? Боже, верю.

°М²° " Мне нужна только ты."

Зачем я тебе нужна, хочется написать. Но, вместо ответа, просто прячу телефон. Я вымотана настолько, что нет сил, думать и анализировать. Перед глазами Агнесса, которая сидит на коленках Матвея. Ревность жжёт и выжигает. Неужто, он тоже может такое же чувствовать ко мне и Рустаму? Вряд ли. Потому, что он знает, что я принадлежу Балканову, и это неизбежно.

Я думала, что Балканова придётся долго уговаривать поехать в клуб, но он с первого раза согласился. Его даже не смутило, что я хотела в конкретный клуб.

— Ава, говорила, что в "Сити" очень круто. Я тоже хочу посмотреть. Поедем? — приходиться наклониться к нему ближе. И когда он после согласия наклоняется и целует в губы, отвечаю. Вот только проблема в том, что не чувствую даже одного процента того, что чувствую с Горским. Вот почему так?! Почему всё несправедливо так?!

Теперь же прошу отвести меня домой. Лгу, что плохо, что от коктейля кружится голова. Балканов вообще не сопротивляется. Рассчитывается, обнимает и увозит домой.

Всю дорогу смотрю в окно, и вспоминаю, что творил Матвей в той комнате. Он целовал меня там… Боже, не так надо об этом говорить. ОН ЦЕЛОВАЛ МЕНЯ ТАМ!!! Вот так вот надо об этом говорить. А я впервые трогала его. Впервые решилась дотронуться. И почему в те секунды не испытывала отвращения, такого как с Рустамом?!

Перевожу взгляд на жениха, и рассматриваю его. Ну, красивый же. Вот только ни одна струна души не дёргается, когда смотрю на него. Ни одна, не волнуется. И сердце, ровно стучит. Единственное, что чаще всего испытываю по отношению к нему — это страх. Иногда даже животный. Сильнее в жизни, я боюсь, только его отца. И почему я раньше не понимала, одной простой истины. Что в свои шестнадцать, я могла отказаться от помолвки. Могла же? Или же тогда всё решили за меня? Или я сама этого хотела? Тяжело, теперь найти истинную правду. Потому, что не понимаю, под давлением я согласилась, или тогда, правда, что-то испытывала к нему?!

Когда подъезжаем к дому, Рустам не спешит меня отпускать. Странно смотрит. Как будто изучает.

— Ты изменилась? — вдруг говорит. Рука его ложится мне на скулы, и он притягивает лицо ближе. — Мне нравятся, изменения.

И он целует. А я считаю. Один, два… А ведь от Рустама пахнет женскими духами. Три, четыре… Не моими… Пять, шесть… Он был с другой… Семь, восемь.

Он отрывается от меня и снова изучает. А я наглею.

— А где ты был в клубе? Надолго пропал.

Знаю, где был. И опять мне все равно. Сейчас думаю о том, что от меня ведь тоже может пахнуть другим мужчиной. Но Рустам этого не замечает. Потому, что отвлекался на других девушек.

— По работе звонили, выходил на улицу поговорить.

— Ясно. Я пойду? — почему-то спрашиваю его.

— Сладких снов, Мира.

— И тебе, Рустам.

— Малыш, — окликает он меня. Не нравится мне, когда он так меня называет. Так называет меня другой. — Свадьба совсем скоро. А ты платье ещё не купила. Мама переживает, когда поедете в салон.

— Когда ей удобно. Пусть сообщит, в какой день.

— Хорошо. Я передам.

Первым делом принимаю душ и ложусь в постель. Родители спят, даже не встречают меня. Последнее время, они не такие требовательные, как раньше. Думаю, всё дело в скорой свадьбе.

Долго не могу уснуть. А потом просто-таки вырубаюсь. Просыпаюсь от странного звука. Стучат в окно. Меня парализует страхом, и сковывает всё тело. Возможно, это сон, но он очень реалистичный.

— Мира, это я, — слышу знакомый голос, и вскакиваю с кровати. Отодвигаю штору, и вижу Матвея, стоящего на пожарной лестнице. Сумасшедший. Быстро открываю окно.

— Ты с ума сошел? Можешь же упасть, — первое, что приходит на ум.

— Малыш, я к тебе, — совсем тихо шепчет. — Пустишь?

— Матвей, тут слишком высоко. Четвертый этаж. Ты можешь сорваться!

— Я спрашиваю, можно к тебе? — немного раздражённо спрашивает он.

— Можно, — сдаюсь я.

Отхожу от окна, и сердце останавливается, не дышу, пока он не садится на оконную раму. Боже… Матвей в моей комнате. Это сон, точно сон.

Мирослава

— Не подойдёшь? — спрашивает и улыбается.

В комнате темно, но полный месяц, за его спиной, освещает комнату. Я вижу его силуэт, вижу улыбку. Я вижу его. Несмело подхожу ближе.

— Ты зачем так рисковал? — шепчу дрожащим голосом.

— Соскучился. Ты не отвечаешь на мои смс. А я не мог больше ждать.

Он обнимает и прижимает меня к себе. А я начинаю плакать в его объятьях. Почему с ним так хорошо?

— Эй, одуван, ты чего? — его голос звучит неровно. Он сильно пьян, только сейчас понимаю это.

— Я боялась, что ты упадешь.

— Я бы не упал, ведь ты рядом.

Он спускается с окна. Закрывает его. Я включаю небольшой светильник, чтобы хоть немного добавить света. Матвей проходится по комнате и рассматривает её. Долго рассматривает школьные грамоты. Так же смотрит на фото в рамках. Там я ещё совсем маленькая. А на одной мне двенадцать.

— Ты такая красивая с этими веснушками.

— Никто не может быть красивый с веснушками. Они меня ужасно бесили.

Он подходит ближе, снова прижимает к себе.

— Мне нужна только ты, — говорит на выдохе, и целует.

И снова земля уходит из-под ног. Чувствую головокружение от вкуса Матвея. Он выпил очень много. И мне, кажется, даже я пьянею от него. Мы садимся на кровать и продолжаем целовать, пока воздух в лёгких полностью не заканчивается.

— Малыш, прости за Агнессу. Я был так зол, когда увидел, как Рустам целует тебя возле библиотеки. Крышу снесло.

— Прости, — шепчу. Снова слезы в глазах. Как я его понимаю. Особенно, после того, как сама испытала чувство ревности. — Но он мой жених, я не могу ничего с этим сделать.

Матвей берёт мой подбородок, и поднимает голову вверх. Долго смотрит в глаза, что-то ищет там, а когда не находит, спрашивает.

— Ты любишь его? — довольно-таки простой вопрос. И ответ на него у меня есть. Но что изменит моя правда?

— Какая разница? Это ничего не изменит. Я выйду за него, понимаешь?

— Я задал вопрос. Ответь, — он злится.

— Не люблю, — выдыхаю.

Он снова целует. Валит меня на кровать, и руками ныряет под мою футболку. Трогает грудь, и я загораюсь. Боже, я в своей комнате, целуюсь с парнем. А за стеной родители. Матвей опускает руку в мои трусы, и снова гладит там. Я вся дрожу. А когда чувствую его тело на себе, меня впервые одолевает страх. Те два раза я не могла думать, только чувства руководили мной. Сейчас же, мозг кидает красные сигналы. Губы Горского опускаются к шее, и я вдруг прихожу в себя.

— Матвей, пожалуйста, остановись. Нам надо поговорить.

Он поднимает свой взгляд, и о боги, там такие демоны плещут. Он смотрит в глаза, при этом в трусиках гладит, и резко надавливает на какую-то чувствительную зону.

— Боже… Матвей… — вырывается у меня. Мне кажется, он мой дьявол — соблазнитель. Он творит с моим телом такое, что я даже не представляла, что такое может быть.

— Говори, — шепчет он, при этом продолжает трогать меня там. Как мне собраться с мыслями, когда я думаю о том, что там с меня вытекают соки. Их много. Чувствую. Ведь Матвей, ещё и растирает их по моим внутренним губам. По телу озноб проходит. Облизываю губы, и пытаюсь вспомнить, что хотела ему такого важного сказать. Тяжело это.

— Я не могу говорить, когда ты там, — произношу пересохшими губами.

— А ты попробуй. Потому, что теперь я не могу остановиться, когда уже попробовал тебя. Я хочу ещё. Всю тебя…

Всю тебя… Ах, да. Именно это и нельзя.

— Матвей, прости меня. Я знаю, что сейчас скажу вещь, которая причинит тебе… Ммм… — сказать боль, не решаюсь, но какое, другое слово подобрать? Мысли вообще собрать воедино невозможно. Потому что он так смотри. Потому что его пальцы во мне. — В общем, тебе это не понравится.

— Говори как есть, — взгляд становится мрачнее. Думаю, он знает, что я скажу, но хочет сам услышать это.

— Я не смогу отдаться тебе полностью. В брачную ночь… — снова запинаюсь, потому что слёзы стекают по щекам. Фу, как отвратительно говорить ему такое. Мне даже больно. — Я должна быть девственницей. А иначе… Это будет конец.

Матвей достаёт руку, и резко выпрямляется. Садится на край кровати, и опускает голову, подпирая её руками.

Я подтягиваю колени под себя, прижимаю их руками. Ну вот, я сказала это.

— Что будет, если ты не выйдешь замуж? К примеру, просто откажешься.

— Я не знаю. Родители не простят мне позора. Отец многим обязан Балканову старшему. Та и от их семьи, я не знаю чего ожидать. Они страшные люди. Я боюсь последствий, понимаешь?

Резко вскакиваю и падаю перед ним на колени. Голову кладу и начинаю плакать.

— Я не хочу тебя терять. У нас есть ещё семь недель. Помнишь? Ты обещал, ещё семь желаний. Давай насладимся этим временем. А потом… — задыхаюсь. Не могу сказать эти слова. А надо. Мы оба должны понимать, что будущего у нас нет. — А потом, каждый пойдёт своей дорогой.

— А если не сможем, одуван?

Он снова поднимает моё лицо, и так смотрит. В его глазах так много всего. Боль, отчаяние, страх. Но ещё там есть надежда. Можем ли мы надеяться на что-то?

— Бог всё видит. Давай дадим ему в руки наши судьбы. И если судьба, он поможет. Если же нет, мы сделаем то, о чём сейчас договорились. Мы расстанемся. Хорошо?

Пока говорю это, захлёбываюсь слезами. Мне уже больно, а мы ведь даже ещё не расстались.

Если бы меня вернули на старт, в то кафе, и дали право выбора. Пройти мимо, и никогда не сталкиваться с Горским, или же столкнуться, и снова пережить всё это. Что бы я выбрала? Мне кажется, всё очевидно. Хочу снова и снова проживать моменты с ним.

Матвей ничего не отвечает. Поднимает меня, кладёт в постель, выключает светильник, и сам ложится рядом. Обнимает, и лишь сильнее прижимает к себе. В его тёплых объятьях я чувствую себя спокойно. И спустя некоторое время я проваливаюсь в сон. А когда просыпаюсь его уже нет рядом, с окна тянет холодом и пустотой.