Всё, Рыжая! Доигралась!

16

Олег самонадеянно повернулся и пошел в сторону квартиры — опять такой уверенный в себе, в том, что я попрусь следом и это вызвало неминуемое раздражение. Черт! И он оказался прав. Мне хотелось психануть и уехать, но желание заполучить его победило. Хрен с ним, последний разок и пошел он к черту!

Этот засранец зашел в квартиру, скинул сумку и прошел в глубь, даже не убедившись, что я последовала за ним. На миг я замерла на пороге. Ангелочек во мне уговаривал: «Мариночка, просто уйди. Он самовлюбленный, эгоистичный мудак. Уйди и не устраивай сцен. И всем будет хорошо». И в этот момент я схватилась за ручку входной двери. Но бесенок задорно парировал: «Да забей ты на все! Вот он, живой мужик, из плоти и крови, явно хочет тебя, ты его. Ну же! Давай! Ты же не планируешь его в постоянные спутники? Маринка, ты такая смешная. Зачем тебе такой на постоянно? Одну ночь, последнюю, но, чтоб все галактики пересчитал. Чтоб не быть, как они все — эти его тупые курицы! Чтоб запомнил!» И я отпустила ручку двери. Не снимая обувь, проследовала за ним на кухню, на ходу развязывая платье. О да! Я подготовилась! И теперь, лицезрея выражение лица Олега, я поняла, что мой наряд попал в точку. Слава Богу, на улице установилась настоящая летняя жара, метеорологи называли ее «аномальной», для меня же это было плюсом к выбору моего образа: прозрачные чулки, пояс, подвязки, платье без рукавов с запахом насыщенного синего цвета, которое отделяло его хозяйку от разгуливания в стиле ню только лишь одной завязкой на правом боку. Рисковое, я бы сказала, платье, но и мы не робкого десятка. Завершили образ в тон босоножки на высоком каблуке и распущенные по плечам волосы.

И вот теперь наблюдаю за тем, как он поворачивается и в эту секунду я веду плечами, позволяя этому грешному наряду рухнуть вниз. Нужно отдать должное — рухнуло вниз не только платье, но и челюсть Борисова — ведь я случайно забыла нацепить нижнее белье. Да-да, вот такая рассеянная Филиппова Марина. Я же впитывала каждую его эмоцию, считывала каждое движение кадыка, прищур глаз, ощупывающих мое тело, видела как дернулся уголок рта, как пальцы сжали стакан, грозясь раздавить его.

— Так вот, — я подошла к кухонному островку, зашла за него, намеренно отгораживая себя от Олега, — Борисов, научись не приказывать, а договариваться, — продолжила начатый диалог у лифта.

— Кххм, — прочистил горло, но вышло все равно хрипло, — ты о чем? — на секунду перевел глаза на лицо, но они вновь соскользнули ниже, на грудь.

Я вышла из-за островка и пошла в сторону столовой, вот так, как была: на каблуках, в чулках и в поясе с подвязками.

— Ты сегодня в ультимативной форме объявил о том, что мы встречаемся через час. А мое мнение тебя не волнует? Тебя не волнует, что у меня могут быть планы? Да, хотя бы не волнует, выспалась я или нет?

— Нет, — раздалось прямо за спиной.

Я вновь не слышала, как он подошел. Что за манера подкрадываться? Повернулась к нему. Клянусь, я почувствовала, как вибрирует его тело. Он не прикасался ко мне, но я кожей ощущала эти вибрирующие волны, эту бешеную статику. А дикий блеск его глаз подсказал мне, что галактики мы увидим оба.

— Не волновало тогда, не волнует и сейчас, — очень тихо произнес, потом дернул на себя, положил руки мне на попу, сжал и врезал в свои бедра рывком, ощутимо. А мне захотелось так же, но чтоб без этих внезапно выбешивающих брюк. Попыталась отстраниться, но он не дал. Олег внимательно проходился глазами по моему лицу, остановил взгляд на губах.

— Бестия, клянусь, ты доиграешься у меня!

Я приоткрыла губы в ожидании моего заслуженного поцелуя, но он наклонился и поцеловал плечо. Проделал дорожку влажных поцелуев до уха, прикусил мочку — а у меня в ответ кольнуло внизу живота. Поцеловал и чуть лизнул то самое местечко за ухом, от которого я «еду» — вцепилась пальцами в его плечи. Сделал шаг назад, поднял руку, провел пальцем по щеке, губам, медленно по шее и к груди, чуть сжал сосок, перешел на другую, проделал тоже самое. А я поняла, что не могу вот так стоять, без опоры. Я сейчас просто рухну. Табун мурашей, бежавших по коже вслед за его рукой, превратился уже в одно большое, невесомое покрывало, которое дарило острые ощущения, накрывая целиком и полностью, раздражая все-все рецепторы на моем теле. Мне казалось, коснись он даже просто моих волос и я взвою, настолько градус моего возбуждения зашкаливал! Но он был неумолим, следя за своей рукой, периодически поднимая взгляд на мое лицо, он провел по ложбинке между грудей, по животу и ниже.

— Олег, — прохрипела я. Он посмотрел в упор, но не остановился, продолжая выписывать круги. — Я….не могу больше.

— Да, — очень хрипло, опаляя дыханием, — я чувствую, вся мокрая. Хочешь.

— Да.

— Время сегодня у нас отняла, зачем? — неожиданно спросил и надавил на точку, заставляя подняться на цыпочки, а потом вновь мягко, круговыми движениями, дразня, и будто наказывая.

Я вцепилась в его руку, пытаясь удержаться на ногах, остановить или, наоборот, ускорить темп. Но моя хватка не могла повлиять на задуманное им и он продолжал.

— Он трогал тебя, как я? — и вновь умело нажал на эту точку, подвигая меня еще на шаг к пику.

Я не могла отвечать, закусила губу, стараясь устоять на трясущихся ногах.

— Ну? Трогал? — опять спросил хрипло, надрывно дыша, вновь чуть прикасаясь.

Но я молчала. Управлять голосом, равно как и телом, я уже не могла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он внезапно убрал руки и отошел, а меня повело — тут же подхватил под локоть. Я попыталась сфокусировать взгляд, но резкость была нарушена. Неутоленное желание, прекращение этой потрясающей пытки, несущееся по венам возбуждение — все это не давало мне прийти в себя. Шаг, собака, всего лишь шаг меня отделял от получения такого желанного оргазма! А он…И осознание, что из-за него мое тело неудовлетворенно ноет несколько привело в чувство.

Крепко взял за руку и повел. Я запнулась, и если бы не его поддержка, обязательно упала бы. Быстро подхватил на руки и понес в такую знакомую спальню. Аккуратно положил, отстранился, принялся снимать с себя одежду. Я из-под опущенных ресниц наблюдала за этим невольным стриптизом и мне до одурения нравился открывающийся вид. Пошевелилась, пытаясь скинуть обувь, но он остановил одним коротким словом:

— Оставь, — не своим, очень низким голосом произнес.

А я поняла, что, «наказывая» меня там, в столовой, он испытал не меньшее возбуждение, чем я. Он на такой же грани, ему срочно требуется разрядка, именно поэтому его руки трясутся, расстегивая рубашку, именно поэтому грудь вздымается от прерывистого дыхания. И быстро мобилизовавшись, я перехватила инициативу в этой игре, заставила его лечь на спину. Он наблюдал за моими действиями тяжелым, затуманенным взглядом. Я же сделала над собой усилие, чтобы тут же не забраться сверху и начала медленно, немного лениво изучать его. Подобно художнику, выводила пальчиками рисунки на его рельефной груди, закрепляя результат губами и языком, иногда прикусывая кожу, и тут же слизывая след от зубов, спускалась ниже к животу, вызывая у него остановку дыхания, доходя до низа, дразня и вновь возвращаясь наверх. Я чувствовала, как дрожь пробегает по его телу от моих прикосновений, отзываясь спазмами внизу живота. Этот танец затянул меня. Я испытывала какое-то потрясающее чувство, имея полную власть над ним, над его телом: держала его на лезвии, не давая упасть, но и не разрешая взмыть вверх. Несколько раз он сделал попытку дернуть меня на себя, но безуспешно — я умудрялась останавливать его.

Но все имеет свой предел, так и здесь: картина практически дорисована, не хватает завершающего штриха. Чуть прикасаясь, скользнула своим телом по его, села сверху. Он рвано выдохнул, а я направила его в себя. Медленно раскачиваясь, я нашла то самое направление, когда важна не скорость, а техника исполнения. Олег крепко сжал мои бедра, но не пытался задавать темп. Каждый толчок вызывал спазм, каждое движение — неимоверное чувство какой-то ошеломительной прозрачности. Именно это слово пришло на ум, когда я взмывала медленно ввысь. С каждой волной мне казалось, что я становлюсь все прозрачнее — еще немного и я разлечусь на атомы и от меня ничего не останется. Но плевать, я должна увидеть свою галактику. Я чувствовала, как он увеличивается во мне, как его пальцы сильнее сжали мои бедра, и вот оно, то финальное, то к чему мы шли чрезвычайно медленно, чрезвычайно остро, чрезвычайно чувственно, балансируя на том самом лезвии.

Я рухнула на него, меня била дикая неконтролируемая дрожь, сердце громыхало, закладывая уши. Кажется, я даже на какое-то мгновение отключилась. Когда обрела способность моргать и вроде даже почти нормально дышать, я приподнялась на руках, не спеша с него слазить, а он и не торопил. Улыбнулась немного дрожащими губами и посмотрела в его глаза, но они оставались серьезными. Он протянул руку и чуть подрагивающими пальцами убрал прядь волос с моего лица, вновь притянул к себе и поцеловал нежным, до одурения мягким поцелуем. Я почувствовала, что опять начинаю заводиться. Ого, быстра я, однако, сегодня. Но душ — мне срочно необходимо туда попасть. Чуть отстранилась.

— Олег, мне надо в душ.

— Мммм, всем надо, — продолжая блуждать руками по моему телу, пробормотал он.

— Всем — не всем, а я пошла, — оттолкнулась руками и перекатилась на кровать.

— Может, вместе?

— Ну уж нет. Требую перерыва, — остановила я Борисова и продефилировала в ванную комнату.

Когда Марина исчезла за дверью в поисках ванной комнаты, я вновь откинулся на подушки и уставился в потолок. В моей голове бродили мысли, какие-то точно бродили, но я не мог ни одну поймать за хвост. Она выбила из меня способность мыслить, способность действовать, на какое-то время я почувствовал себя безвольной куклой в ее руках. Она, как тот самый умелый кукловод дергала за ниточки — то приближая к финалу, то так же умело отдаляя от него. Несколько раз я пытался ее остановить и перенять инициативу, но она одним ловким движением вновь лишала меня всякой силы воли. Как назвать то, что у нас сейчас было? Секс? Наверное. Но это было глубже. Намного глубже!

— Чёрт! — выругался себе под нос. Приподнялся, сел, провел по волосам пятерней. Пальцы все еще не слушались — отголоски запредельного оргазма давали о себе знать. Было ощущение, что я ее прочувствовал всю: от и до. Будто нашел каждую эрогенную зону на ее фантастическом теле.

Фантастическом? Как? Она не в моем вкусе. Совсем не в моем! Мне нравятся другие: высокие, блондинки, холеные, с соответствующим статусом. Где произошел сбой? Прочувствовал? Что меня смущает в этом слове? Стоп! Меня парализовало на секунду, затем выбрался из кровати, быстро прошел в ванную комнату, дернул дверь, залетая пулей.

Марина повернулась, держа в руках полотенце. А я на миг залип, рассматривая капли воды, разбросанные по ее телу.

— Олег? — вопросительно уставилась на меня. — Горим — не горим?

— Что?

— Ты чего влетел, будто где-то пожар?

— А, — тряхнул я головой, отгоняя наваждение, — Марин, мы не предохранялись. Честно, вообще из головы вылетело.

И это правда. Во избежание ненужных проблем сексом я занимаюсь только в резинке. А тут…Да, твою ж, тут вообще все вышло из под контроля!

— Как ты мог? Как мог? — в неверии качая головой и, опуская печальный взгляд в пол, прошептала она.

Мое сердце сжалось, настолько удрученным был ее вид.

— Марин, я… — не знал, что сказать.

Болван? Дебил? Кретин? Это мало для меня. Я должен был побеспокоиться о предохранении.

— Олег, если что, ты на мне ведь женишься? И дети будут расти в полной семье? — с надеждой, закусив губу, посмотрела она на меня.

Я остолбенел. Меня пронзило с макушки до пяток. Стал смотреть по сторонам, поворачивая голову то влево, то вправо, будто пытался найти выход из ситуации, ну, или трусливо сбежать. Черт, да я просто не готов жениться! Не сейчас, точно!

Выражение её лица внезапно поменялось, озарилось шаловливой улыбкой, она пошла на выход, остановилась рядом со мной, хлопнула по плечу.

— Да расслабься, Борисов. У меня спираль.

И вышла за дверь. А я так и остался стоять, переваривая услышанное. Спираль? Она сказала «спираль»? Довольно туго до меня доходили ее слова. А когда достигли цели, я почувствовал неимоверное облегчение. Облегчение и восхищение. Я не злился на нее за выходку. Так уделать меня — дорогого стоит! Рассмеялся, зашел в душ и открыл краны.

Я вышла из ванной комнаты, улыбаясь сама себе. Это было крутое представление, видел бы он свое лицо! Мне на какой-то миг стало даже его жалко — такой затравленный вид у него был. Даааа, кто-кто, а Борисов женится, когда рак на горе свистнет. Вдоволь навеселившись, я пошла в спальню накинуть что-нибудь на себя. Не раздумывая, зашла в гардеробную, нашла очередную рубашку, которая мне опять же доходила почти до колен, прошла в гостиную, включила телевизор и принялась переключать каналы.

— Так, дорогая. Как за слова отвечать будем? — внезапно над ухом раздался голос, отчего я вновь подпрыгнула на месте.

— Борисов, пипец! Я тебе точно бубенчик надену, как на корову. Вечно крадешься, как кот.

— Мммм, как кот? А мне нравится сравнение. Иди-ка сюда, подставляй свою хорошенькую попку — буду наказывать.

Я повернула голову и увидела в его руках пояс от халата. Вот боли я вообще не переносила, в категоричной форме. Понятия не имею, поясом больно или нет, но выяснять это я точно не намерена. А он уже обходил диван и шел ко мне. Я подскочила, как ошпаренная.

— Олег, не смей! Ты с ума сошел?

— Я? Абсолютно нет. Твоя шутка была забавная, теперь шутить буду я.

— Борисов!

Он медленно шел вокруг дивана, я двигалась от него, следя за каждым его движением. Он сделал рывок, но я успела отскочить и выбежать из гостиной, юркнула в столовую. Он же не бежал, а лениво мягко ступая, шел за мной. Я зашла за стол.

— Олег, прекрати. Это, в конце концов, уже не смешно! — как можно строже произнесла я.

— Уверена? У нас, наверное, чувство юмора разное, да? — продолжал наступать, не сводя с меня взгляда.

Мда, по-моему, на этот раз я его реально доконала.

— Ну, прости. Ладно? Давай забудем?

— Конечно, забудем. Иди ко мне и все забудем, — невесело улыбнулся он.

Блин, может, он маньяк подпольный? — пронеслось в голове. — А может, любитель «пожестче»?

Отвлеклась на внезапно пришедшую мысль и не заметила, как он сократил расстояние и схватил меня за руку. Я испугано вскрикнула. Он прижал меня к себе, внимательно разглядывая мое лицо с какой-то странной, немного зловещей улыбкой. А я вдруг поняла, что не страх испытываю, точнее не только его, а еще и возбуждение. А потом он легонько шлепнул меня по попе и в губы прошептал:

— В следующий раз так легко не отделаешься, Рыжая.

И улыбнулся во все тридцать два.

— Ах, ты гад эдакий! Напугал меня! — ударила кулачком его в плечо, когда до меня дошло, что передо мной был разыгран театр одного актера. — И пояс этот на кой-то притащил.

— Два — один, Марин!

— Один — один, хотел сказать?

— Нет, Мариш, что хотел, то и сказал.

— Тогда у тебя со счетом беда.

— Навряд ли. Ты память напряги, — с этими словами поднял меня под попу, отодвинул стул и посадил на обеденный стол. Встал между моих разведенных ног, провел пальцами по внутренней стороне, посылая импульсы по всему телу. Наклонился и поцеловал жадно, глубоко, укладывая меня спиной на стол. Завел мои руки за голову и я почувствовала что-то мягкое на запястьях.

— Ты что…

— Тцццц, не волнуйся. Долг платежом красен. Ты неплохо развлекалась в спальне недавно, так что теперь моя очередь, — проговорил, заканчивая связывать мои руки над головой и сосредотачиваясь на пуговицах на рубашке.

Именно в эту ночь я поняла, что такое платить по счетам в полном объеме. Без остатка, без ограничений, с полной самоотдачей. Он сравнял счет, заслужено можно объявить: «два — два».