Всего один неверный шаг

Глава 1. Валерия

Посвящается каждому, кто в пылу разбитого сердца

хотя бы раз в жизни принимал неправильное решение

— Да чтоб тебя! — я отставила банку с огурцами.

Потрясла уставшей рукой. Пальцы уже болели, а крышка не сдавалась.

В старой квартире у меня на этот случай в кухонном столе лежал старый нож, которым я просто поддевала крышку, и дело с концом. Но в новой все ножи были дорогими самурайскими с острыми кончиками, которыми никак нельзя рисковать, вставляя в непокорные банки.

В новой квартире всё было не так, но я бы соврала, если сказала, что мне здесь не нравится.

Нравится. Ещё как!

В новой квартире.

В старом новом городе, из которого мы с мужем как-то уехали, а теперь вернулись.

А в каком восторге были девчонки, когда три месяца назад муж сказал, что мы переезжаем.

— Что? В Питер?! Вау! — выдохнула Аня, наша восемнадцатилетняя бунтарка.

— Не в Питер, а в Санкт-Петербург, — едва сдерживая улыбку, поправил её отец.

— А как же школа? — заволновалась младшая.

«Мам, ты родила бабку», — говорила мне Аня про сестру. На шесть лет младше Вероника была её полной противоположностью. Я прям видела фразу про бабку у старшей на лбу, когда она скривилась.

— Вероник, ну, конечно, мы сначала закончим школу, я сдам грёбаные выпускные экзамены, ты закончишь свой шестой класс, и поедем. Тут осталось-то — уже май! Я же правильно понимаю? — повернулась она ко мне. — Или вы уедете без меня?

— Ну, конечно, мы тебя дождёмся, — улыбнулась я. — А как же выпускной? Последний звонок без нас?

— Блин, прикольно, что я еду поступать, а вы переезжаете вместе со мной, — выдохнула Аня.

— А где мы будем жить? — тут же спросила Вероника у отца.

— А это сюрприз, — улыбнулся Игорь дочери ещё довольнее.

— Надеюсь, приятный, — хмыкнула Аня.

— Папу переводят на новую должность. Он теперь будет директором филиала банка, — не могла я больше скрывать крутые новости.

«Лер, ты не представляешь, сколько мне обещают платить», — сказал накануне муж.

Мы только закончили заниматься сексом, и он был в ударе.

Давно у нас не было такого горячего секса, да ещё два раза подряд. Почти двадцать лет брака всё же давали о себе знать. И хоть секс был регулярным и разнообразным (для нас обоих это была неотъемлемая часть жизни), так страстно и неутомимо мы занимались сексом разве что в первый год брака, когда ничего, кроме любви, у нас не было: ни его должностей, ни квартир, ни машин, ни детей.

Только мы, беззаветно и безответственно влюблённые, сходившие с ума друг от друга.

— Папа купил нам квартиру, — сказала я дочерям.

— В Питере?! — опять вытаращила глаза Аня. — То есть, простите, В Санкт-Петербурге?!

— Угу, — сдержанно кивнул отец.

— Вот это да! — присвистнула она. Одними губами сказала: «Охренеть!»

И я была с ней полностью согласна.

О, боги! Какая это была квартира! Двухуровневая, с отдельным входом, тремя гардеробными, четырьмя ванными и пятью комнатами: спальня, гостиная, комнаты девочек и ещё одна… пока названная гостевая. Но я знала, что это была за пятая комната: Игорь думал о третьем ребёнке.

— Девчонки выросли, помогут тебе с сыном, — муж почему-то был уверен, что обязательно родится мальчик. — Давай не будем предохраняться, — предложил он.

— Давай, — малодушно согласилась я, не зная, как ему сказать, что не хочу.

Я только смогла позволить себе расслабиться: не стоять с девчонками в больничных очередях, не водить за руку на занятия, не проверять, что они едят (они уже разбирались в этом лучше, чем я). Мне и грёбаной школы, которую Вероника ещё не закончила, более чем достаточно.

Чёрт, мне так нравится спать ночами, выпивать вечером бокальчик вина, смеяться вместе с детьми над шутками, иметь время на любимые занятия. И представить опять беременность, тошноту, отёки, растяжки, роды. А потом вот это всё: пелёнки, какашки, сцеживание, кормление — у меня волосы вставали дыбом от ужаса. И я ещё молчу про развороченную родами, простите, промежность.

Я честно сказала мужу, что врач меня отговаривала.

— О чём же вы думали, Валерия, десять лет назад, когда вероятность родить здорового ребёнка была в разы выше? — спросила гинеколог.

— Не знаю, — я виновато пожала плечами. — Тогда мы и жили похуже, и дети были маленькими. Мы не могли себе позволить третьего малыша.

— Ну тогда я скажу вам как врач: риск патологий плода после сорока настолько высок, что здоровых детей у возрастных женщин почти, если не сказать больше — совсем не рождается. Сейчас молодые то рожают с проблемами. И одно дело, когда нет выбора или есть весомые причины родить в сорок, но совсем другое — идти на риск сознательно просто из-за прихоти мужа. Я не просто не советую, я категорически не рекомендую. Конечно, решать вам, — развела она руками, — но особенный ребёнок, а он будет особенный, — она качнула головой, — это очень тяжело. И не только для матери. Тяжело отцу, тяжело старшим детям, тяжело бабушкам-дедушкам. Обрести на страдания всю семью — крайне безответственно.

— Но муж… — начало было я, но вовремя замолчала. Сказать врачу, что аргументы мужа: наши бабки рожали и ничего, и он сам поздний ребёнок, язык у меня не повернулся.

— Что муж? — усмехнулась она. — На мужские репродуктивные функции и здоровье сперматозоидов возраст не влияет, а вот на яйцеклетки, увы. И ещё вопрос: а если ваше материальное положение вернётся к тому, когда вы не могли себе позволить третьего ребёнка? Что вы тогда будете делать? — она многозначительно подняла бровь.

Я не ответила, но втайне от мужа всё ещё пила таблетки и чувствовала себя предательницей.

К счастью, он не расстраивался из-за каждой менструации, не следил за моим циклом, не ждал овуляций, не бегал в аптеку за тестами, и я очень надеялась, мы эту тему закроем.

Вот только эта пятая комната…