Второй обряд

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джулиан

На своем веку я пережил немало поединков. Себастьян даже затащил меня на Американский Запад, чтобы я пару месяцев поиграл в ковбоя. Я знал, когда на меня смотрит дуло пистолета. Оливия, возможно, и не была вооружена, но она была готова нажать на курок. Ее тело вибрировало от невысказанных слов, вызывая аппетитный всплеск адреналина.

Я подозревал, что Тея разозлится, если я перекушу ее соседкой по комнате. Я опустился на стул и взял себя в руки. ― Что-то хочешь сказать?

Ее глаза широко распахнулись, и с губ Оливии сорвалась целая череда испанских ругательств.

Я ухмыльнулся, и она решила, что я злобный ублюдок. Она и понятия не имела. ― Я заслужил это, ― признал я.

Оливия сделала паузу, оценивая меня. ― Ты меня понял.

― Я свободно говорю по-испански. ― Я не стал ничего объяснять.

― Я забыла, ― сказала она, перейдя на драматический тон. ― Ты миллиардер, генеральный директор или что-то в этом роде. Наверное, тебе пришлось выучить иностранный язык, чтобы отдавать приказы простым смертным, которые на тебя работают.

― Мне нравятся другие языки, и я не генеральный директор, ― поправил я ее.

― Это еще хуже. ― Она с досадой прислонилась к стене. ― Деньги без цели.

― О? ― Это была не та атака, которую я ожидал. Я оказался одновременно застигнут врасплох и заинтригован. ― И ты полагаешь, что у меня нет цели.

― Все, что я знаю, это то, что ты появился, начал размахивать бумажником и давать большие обещания, а потом моя подруга бросила школу и сбежала с тобой в Париж.

― И ты не одобряешь выбор Теи? ― тихо спросил я.

Вопрос взволновал ее. ― Конечно, я уважаю любое решение Теи…

― Если только это не решение уехать со мной, ― заметил я.

― Она много лет работала, чтобы получить эту степень. Она любит виолончель. ― Она обвиняюще ткнула пальцем в фиолетовый футляр, стоящий в углу. ― И она даже не взяла ее с собой.

― Недосмотр, ― пробормотал я. ― Я хочу, чтобы Тея продолжала играть.

― Для тебя или для всего мира? ― потребовала она.

Еще одна неожиданная атака, и на этот раз она поразила свою цель. ― Я хочу того же, что и она.

― Разве? Потому что попросить ее уехать ― значило упустить возможность получить стипендию. Это позволило бы ей зарабатывать на жизнь музыкой. Ты можете предложить ей это?

Я молчал. Ей бы не понравился мой ответ. Оливия не будет рада услышать, что Тее не нужно зарабатывать на жизнь. ― Я никогда не встану между Теей и ее мечтой.

― Ты уже сделал это, ― сказала она, ― а потом разбил ей сердце, так что извини, если я не в восторге от того, что она живет с тобой.

― Принято к сведению. ― Мои пальцы напряглись, поправляя кожаные перчатки. Хорошо, что я надел их перед тем, как последовать за Теей, иначе я мог бы проделать дыры в подлокотниках потертого кресла из секонд-хенда.

― Ты мне не нравишься, ― без всякой необходимости закончила она. Это было ясно. ― И я тебе не доверяю.

― Стоит ли мне пытаться изменить хоть одно из этих мнений? ― Я приподнял одну бровь.

― Наверное, нет.

― Ты танцовщица, ― сказал я, меняя тему.

Она уставилась на меня. ― И что?

― Я просто поддерживаю разговор, ― ответил я. ― Я бы хотел узнать больше о людях в жизни Теи.

― Зачем? Ты ведь снова собираешься забрать ее, не так ли?

Я сделал паузу. Не было простого способа ответить ей. ― Моя должность требует, чтобы я путешествовал. Я бы хотел, чтобы Тея была рядом со мной, но она может остаться здесь, если захочет.

― Она не захочет. ― Оливия покачала головой. ― Я видела, как она смотрит на тебя. Она не может мыслить здраво рядом с тобой.

Я встал, услышав, как в комнате Теи застегнулась сумка. ― Это чувство взаимно. ― Я сделал паузу и предложил ей единственное утешение, на которое был способен. ― Я бы никогда не причинил Тее вреда. Она вольна принимать собственные решения.

― Ты уже причинил ей боль.

Опять это. Я заставил себя сохранять спокойствие. ― Этого больше не повторится.

Оливия встретила мой взгляд и нанесла последний удар: ― Лжец.

― Похоже, ты считаешь, что я использую твою подругу, ― хрипло сказал я.

― А ты используешь?

― Нет. ― Мой отрывистый ответ был встречен со скептицизмом. ― Но, полагаю, время покажет.

― И ты будешь крутиться рядом, да? ― Ее невеселый смех раздражал мои расшатанные нервы.

― Я буду рядом, пока она не попросит меня уйти, ― сказал я напряженным голосом.

― А если попросит?

― Я имел в виду то, что сказал. Тея вольна делать свой собственный выбор.

― В таком случае, Тея хотела бы, чтобы ее отвели на обед прямо сейчас, ― объявила Тея из коридора. На ее худеньких плечах висело несколько сумок. Я подошел и забрал их у нее. ― Рыцарство, да?

― Все еще думаешь, что оно умерло, котёнок? ― пробормотал я, изучая ее лицо в поисках признаков того, что она слышала мой спор с Оливией. ― Я возьму твою виолончель и подожду тебя в коридоре.

Я кивнул Оливии, пока выносил вещи Теи через входную дверь. Она лишь бросила на меня взгляд. Позволив двери закрыться за мной, я застонал. Я проигрывал ноль ― два, когда речь шла о том, чтобы завоевать расположение близких Теи. Я услышал, как Тея попрощалась с Оливией и, похоже, неловко обняла ее. Я старался не прислушиваться, но не моя вина, что в обветшалом здании тонкие стены.

Когда Тея вышла в коридор, я приготовил на своем лице маску невозмутимости. Она вздохнула, присоединившись ко мне. ― Хватит притворяться, будто ты не слышал всего этого, ― сказала она. Она потянулась, чтобы взять одну из сумок, но я покачал головой.

― У меня хороший слух, но я сделал все возможное, чтобы обеспечить вам конфиденциальность.

― Итак, мне нужно рассказать тебе все? ― спросила она. ― О моей маме?

― Нет, ― признался я. Я слышал, что рассказала Оливия. Будет сложнее найти ответы, если Келли Мельбурн исчезла. Но тот факт, что она исчезла, сам по себе был подсказкой. Боялась ли она меня? А если боялась, то неужели оставила свою дочь в моих лапах?

― Я знаю, что она была не очень дружелюбна, но она тебя не знает. Может быть, если мы дадим ей время… ― Она не выглядела расстроенной из-за того, что я подслушал новости о ее матери. Наоборот, казалось, что она испытывает облегчение. ― Думаю, нам стоит поехать и поговорить с врачами.

― Как пожелаешь, котёнок.

Она обернулась, столкнувшись со мной у подножия лестницы. ― Ты действительно это имеешь в виду? Потому что я помню, что она сказала, и думаю, что мне следует держаться от нее подальше. Но если они не могут с ней связаться и есть результаты анализов…

― Да, ― прервал я ее и продолжил успокаивающим голосом, ― я серьезно. Твоя мать может не одобрять наши отношения, но она ― твоя семья. А значит, она ― моя семья.

Тея выслушала меня, паника исчезла с ее лица, а затем она фыркнула.

Это была не та реакция, которую я ожидал.

― Прости, ― сказала она. ― Мне просто интересно, могу ли я утверждать то же самое о твоей семье.

― Никто не обвинит тебя в том, что ты не чувствуешь того же. Семьи вампиров бывают разные. ― Моя мать действительно натравила на тебя змей. Я воздержался от напоминания ей об этой травме.

― Именно, ― проворчала Тея, когда мы вышли из квартиры. Было холоднее, чем когда мы вошли в ее дом, и я подумал, не нужна ли ей более теплая куртка.

― Я в порядке, ― сказала она, хотя при этом сжимала свитер от пронизывающего ветра. ― Как я должна себя вести, если она меня так ненавидит?

― Кто? ― спросил я, моргнув. Я подошел к задней части машины и открыл багажник.

― Твоя мама, ― сказала Тея. ― Я знаю, что не являюсь фамильяром, поэтому не могу подарить ей внуков или то, на что она надеется.

Последнее, чего она хочет, ― это внуков. ― Я упаковал ее вещи в багажник, расположив их вокруг ее виолончели. Когда я закрыл багажник, Тея наблюдала за мной, барабаня пальцами по крыше.

Я открыл дверь, но она не торопилась забираться внутрь. ― Я думала, в этом и есть смысл Обрядов. Больше детей-вампиров.

― Так и есть, ― медленно сказал я, ― но это не все.

Тея жевала нижнюю губу, пока я закрывал ее дверь. Я не спешил занять свое место. Мне нужно было время, чтобы обдумать ее слова. Когда я сел за руль, Тея пожала плечами.

― Это неважно, ― сказала она.

― Это важно для меня. ― Я завел машину. ― Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о том, что думает о тебе моя семья.

― Я могу сказать то же самое, ― сухо ответила она. Затем она вздохнула. ― Я должна быть добрее к твоей маме. Я знаю, ты пытался наладить контакт с моей.

По крайней мере, твоя мама не пытается меня убить. Я не мог сказать того же о Сабине.

Тея рассмеялась. ― Не знаю. Может, и попытается.

За несколько сотен футов до красного сигнала светофора я ударил по тормозам BMW. Позади нас раздался визг тормозов и автомобильный гудок. Мгновение спустя мимо нас пронеслась машина, водитель которой сделал непристойный жест в нашу сторону.

― Джулиан! ― крикнула Тея, схватившись за грудь. Адреналин бурлил в ее крови, а воздух вокруг меня стал соблазнительно сладким.

― Успокойся, ― приказал я ей.

― Я не могу. ― Она потерла место над сердцем. ― Один из нас все еще смертен. Что за…

Черт. Это то самое слово, которое ты ищешь.

― Я сама могу закончить свои чертовы предложения, ― раздраженно сказала она.

Тея?

― Что? ― ответила она.

Я не говорю это вслух.

― Что? ― повторила она. На этот раз в ее голосе прозвучала растерянность. ― Я слышу тебя.

Посмотри на мой рот, котёнок.

Ее глаза уставились на мой рот.

Что ж, это вполне доказывает.

― Вот дерьмо, ― прошептала она. ― Что происходит?

На этот раз я открыл рот, чтобы ответить ей: ― Понятия не имею.

Но что бы это ни было, это вряд ли было хорошо.

Тея кивнула, словно услышала меня и согласилась.