Второй обряд

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Джулиан

Я никогда не проводил столько времени в больнице, но теперь понимал, почему люди их ненавидят. Флуоресцентная лампа над головой мерцала каждые тридцать секунд. Ее низкий гул был почти таким же отталкивающим, как и резкий антисептический запах, витавший в воздухе. Я шел по коридору в отделении интенсивной терапии и думал, кому пришло в голову покрасить все стены в плоский бездушный серый цвет. Из-за плохого освещения и отсутствия окон краска только усиливала ощущение клетки. Когда я завернул за угол, усталая женщина в медицинском халате нахмурилась.

― Сэр, ― обратилась она ко мне, ― могу я взглянуть на ваш бейдж посетителя?

Я не потрудился получить его у охранника, которому сделал внушение на стойке регистрации. Я остановился и одарил ее обезоруживающей улыбкой. Она замерла, ее рот раскрылся, когда она окинула меня взглядом.

Когда стало ясно, что она потеряла дар речи, я сказал: ― Мне не нужен бейдж. Я пришел к доктору Ривзу по поводу пациента.

Может быть, у нее была длинная смена, а может, помогло ее откровенное влечение, но она не сопротивлялась моему принуждению.

― Позвольте мне вызвать его. ― Она не колебалась. Вместо этого она украдкой взглянула на меня, пока брала телефон, чтобы позвонить доктору.

― Спасибо, ― сказал я, когда она положила трубку.

Она потянулась через стол, опустив ресницы. ― Могу ли я вам еще чем-то помочь? Может быть, вы хотите подождать в более уединенном месте?

Приглашение было явным. Она была бы более чем счастлива проводить меня в отдельную комнату. Было время, когда я, возможно, принял бы ее предложение. Но сейчас мне было не до этого. Все мои мысли занимала Тея. Именно из-за нее я оказался здесь. Я покачал головой, не обращая внимания на то, как побледнело лицо женщины. ― В этом нет необходимости. Я ткнул пальцем в сторону зоны ожидания. ― Я буду здесь.

Она нахмурилась и сделала вид, что вернулась к бумагам, которые она изучала, когда я пришел.

Я стояла у стены, в стороне от врачей и медсестер, деловито переходящих из палаты в палату. Время от времени до меня доносилось стрекотание монитора или стон боли, но я изо всех сил старался отгородиться от этих звуков. Было странно находиться рядом с таким количеством боли и смерти. Вампиры покидали мир быстро и жестоко. Но люди? Они цеплялись за жизнь, даже если она не могла быть лучше, чем освобождение от забвения.

― Ты вызывала меня? ― Доктор Ривз обратился к медсестре, все еще работавшей за столом. Она указала на меня и слегка покраснела, когда наши глаза на мгновение встретились.

Доктор остановился, заметив меня, и нахмурил брови, пытаясь дать мне оценку. Он изучал мое сшитое на заказ шерстяное пальто, наклонив голову, чтобы заглянуть за поднятый воротник. Я в свою очередь рассматривал его. Тея упоминала, что Оливия в него влюблена. Большинство моих встреч с Оливией говорили о том, что ей никто не нравится, особенно я.

На первый взгляд, было легко понять, что привлекло ее внимание. По человеческим меркам Ривз считался красавцем. У него была сильная линия челюсти и прямой нос, но он был худым и бледным от многочасовой работы. Он не улыбнулся, когда подошел к ней. Судя по степени помятости его халата, он работал уже давно. Трудолюбивый и симпатичный ― вот что, оказывается, нужно Оливии.

― Могу я вам помочь? ― спросил он спустя долгую минуту.

― Мне нужно поговорить с вами о пациенте, ― тихо сказал я. ― Келли Мельбурн.

На его лице промелькнуло узнавание. ― Вы ― друг Теи.

― Ее парень, ― поправил я его, хотя называть себя ее парнем было совершенно неправильно. Я не был ни ее другом, ни ее парнем. Но я не мог ожидать, что человеческий доктор поймет смысл спаривания. К тому же Тея не разрешала мне называть себя ее мужем или женихом, поскольку технически я не был ни тем, ни другим. Я планировал исправить это как можно скорее.

― Насколько я помню, ранее вы представились ее мужем, ― проворчал Ривз, доказав, что помнит меня лучше, чем я предполагал.

― Оплатить чей-то больничный счет на удивление сложно. ― Я смахнул невидимые ворсинки с рукава. ― Я думал, все пройдет проще.

― Ну, раз вы так близки с Теей, то должны знать, что ее матери здесь больше нет, ― он произнес ее имя с излишней фамильярностью. Из-за его тона и разлуки с ней я начал терять терпение.

― Я в курсе. ― Я направил на него внушение и попытался снова: ― Нам нужно поговорить где-нибудь наедине.

Ривз моргнул, немного ошеломленный, и кивнул. ― Восьмая комната свободна.

― Отлично, и я хотел бы посмотреть карту Келли, ― добавил я.

― Конечно.

Я не гордилась тем, что прибегаю к принуждению, но у меня не было вариантов. Мои собственные следователи не только не нашли ни одной зацепки о связи Келли Мельбурн со сверхъестественными существами, но и не смогли обнаружить никаких ее следов. После освобождения она не вернулась в свою квартиру. Соседи не помогли. Большинство из них помнили ее и Тею, но никто, похоже, не знал их. Надежда на то, что я смогу разыскать ее до выпускного Теи, уменьшалась с каждой секундой.

Доктор остановился у стола медсестры и попросил принести карту Келли, но я продолжил путь в палату, когда понял, что каким-то образом привлек внимание всего медперсонала.

― Мы пытаемся связаться с Келли уже несколько дней, ― сказал доктор, заходя в палату и закрывая дверь. ― А Тея с ней связывалась?

Я покачал головой. ― Она беспокоится о своей матери.

Я протянул руку за папкой, но он заколебался.

― Я действительно не должен, ― сказал он.

― У Теи есть доверенность, и она дала свое разрешение, ― сказала я ему, зная, что это все, что ему нужно услышать.

― Верно, ― рассеянно сказал он и протянул мне папку.

Я открыл ее и просмотрел содержимое. Здесь не было почти никакой информации о женщине. Никаких сведений о членах семьи, даже о ее родителях. Никаких признаков того, что в ее жизнь существовало что-то помимо Теи и времени, проведенного на лечении. Но именно результаты анализов меня озадачили. Ранее этим вечером я признался, что у меня больше одной степени. На самом деле у меня их было больше дюжины, в том числе по медицине. Но, несмотря на мое образование, результаты не имели смысла. ― Я думал, у нее ремиссия.

Если я правильно помнил, Келли находилась в состоянии ремиссии за несколько дней до ее загадочного исчезновения. Анализы, проведенные всего за неделю до этого, не выявили никаких признаков рака. Теперь все было совсем по-другому.

― Так и было, ― подтвердил он. ― Я никогда не видел такого агрессивного роста опухоли. Как будто ни одна из ее опухолей никогда не лечилась. Мало того, их стало в два раза больше. Ее действительно нужно показать врачу.

Я закрыл папку и встретился взглядом с его глазами. ― Изменится ли что-то, если она начнет лечение?

― Шанс есть всегда, ― сказал доктор Ривз.

Но мне не нужна была успокаивающая ложь, которую скармливают большинству близких. Я хотел знать, что происходит на самом деле. ― Каковы, по-вашему, ее шансы?

― Может быть, десять процентов, если мы как можно скорее начнем агрессивное лечение, ― мягко сказал он, но его глаза говорили мне, что это очередная ложь.

Келли Мельбурн умирала, и если раньше я сомневался, что с матерью моей пары происходило больше, чем она говорила, то теперь я точно знал, что это так. Рак был не просто агрессивным. Он был неестественным.

― Я никогда не видел ничего подобного, ― признался доктор. ― Вы не знаете, не подвергалась ли она воздействию чего-нибудь, что могло бы вызвать это? Асбест? Что-то аналогичное?

Если асбест ― это самое лучшее, что мог придумать доктор, то нам здесь не помогут.

Прежде чем я успел отмахнуться от него, он добавил: ― Как будто что-то разъедает ее изнутри.

― Магия, ― пробормотал я, думая о силе, скрывающейся в венах самой Теи.

― Что, простите? ― Доктор Ривз поднял брови. ― Вы сказали…

― Ничего, ― оборвал я его. ― Я ничего не сказал. Я передал ему папку с натянутой улыбкой. ― Я ценю вашу помощь.

― Если вам удастся связаться с Келли, пожалуйста, попросите ее позвонить.

― Обязательно. Но я начал понимать, что Келли исчезла не потому, что ее расстроили мои отношения с Теей. Она скрывалась. Но где и почему?

― Ты также должен подготовить Тею, ― добавил он тише. ― Она должна знать, что ее время с матерью может быть очень коротким.

А благодаря мне она может даже не успеть попрощаться. Я должен был найти Келли, и быстро. Я еще раз поблагодарил врача и вышел из больничной палаты. Ничего нельзя было сделать. Я видел анализы. Доктор сказал то же самое. Мать моей пары умирала, и шанс помочь ей зависел от того, выясню ли я, где она находится. Но Келли Мельбурн жила жизнью призрака. У нее не было настоящих друзей. Никто ничего о ней не знал. Кажется, даже ее дочь.

Я вышел в прохладную ночь и плотнее запахнул пальто от пронизывающего ветра. Туман был таким густым, что я не мог разглядеть ни одной звезды. Впрочем, в городе я никогда не мог этого сделать. Такова была цена, которую я платил за то, чтобы находиться в эпицентре жизни. Какую цену заплатит Келли за то, что не дорожит своей собственной? И тут меня накрыло еще одно ужасное осознание, да так сильно, что едва не подкосились колени. Если магия медленно убивала Келли, то неужели та же самая сила текла по венам Теи? Неужели она украдет ее у меня через несколько десятилетий?

Мой желудок сжался, а мир потемнел по краям, когда меня охватила кровавая ярость. Я прожил столько столетий не для того, чтобы найти свою пару и потерять ее вот так. Я не смог бы.

Оставался только один вариант ― тот, который я отказывался рассматривать. Но разве у меня был выбор, кроме как обратить Тею в вампира? Не то чтобы это зависело от меня. Выбор должна сделать она сама, и она должна понимать, во что ввязывается. А до тех пор я должен был подарить ей как можно больше прекрасных моментов нормальной человеческой жизни. Мы отпразднуем ее выпускной. Я придумаю романтический способ сделать ей предложение. Я женюсь на ней. Я подготовлю ее к тому, что она станет обращенным вампиром в мире чистокровных.

Но сначала мне нужно было найти ее мать и устранить разлад, который я между ними вызвал.

Я протиснулся сквозь толпу людей на тротуаре и зашагал к лимузину. Сегодня я ничего ей не скажу. Она заслужила одну ночь счастья, прежде чем я нанесу такой удар.

Подойдя к лимузину, я скользнул внутрь, не дожидаясь пока водитель откроет мне дверь. Я опустился на мягкое кожаное сидение, проверил пальцами пульс, и произнес в интерком: ― Мы можем ехать.

Но двигатель не завелся.

Я снова попробовал обратиться к нему, вспоминая имя водителя, и наконец оно всплыло в моей памяти. ― Хан?

Ничего.

Я нажал на кнопку, чтобы опустить барьер между салоном и водителем, и тут же в ноздри ударил резкий запах железа. Я смог разглядеть профиль Хана, но он не двигался. Не было никаких признаков дыхания. Я втянул воздух и узнал запах, наполнивший кабину.

Запах смерти.

― Черт, ― прохрипел я, с опозданием на секунду взявшись за ручку двери. Прежде чем я успел выйти и подтвердить свои подозрения, задняя пассажирская дверь открылась, и моя сестра скользнула на сидение рядом со мной.