Второй шанс

Перевод: Bad Banny (1-11 гл), Iva Nova (с 12 гл)

Бета-коррект: Виктория Недвецкая (1-11 гл)

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Bad Banny

Оформление: Eva_Ber

Глава 1

Если бы верчение «с боку на бок» в кровати было Олимпийским видом спорта, я была бы золотым призером. Кажется, я дошла до того, что уже не могла заснуть без помощи лекарств. Каждую ночь одно и то же. Как только я ложилась спать, мой мозг тут же наполнялся безжалостными, навязчивыми мыслями. В сотый раз я напомнила себе, что у меня нет силы повернуть время вспять, так что нет смысла зацикливаться на ошибках, которых я не смогла избежать.

Через час я бросила борьбу, встала с кровати и сунула в рот таблетку мелатонина. Это заняло больше времени, чем мне бы хотелось, но, в конце концов, я задремала, не просыпаясь до утра.

Вместо привычных будильника или звука открывающейся двери гаража, когда мой муж Райан возвращался домой после очередной ночной смены в больнице, меня разбудил телефон. Я взглянула на прикроватные часы и тут же запаниковала. Семь тридцать. Это означало, что у меня было всего полчаса, чтобы одеться и собрать детей в школу. Должно быть, я проспала будильник или забыла его включить.

Я потянулась к телефону, надеясь, что кто бы это ни был, он быстро выпалит все, что собирается сказать.

— Алло, — ответила я, все еще сонным голосом.

— Можете позвать Ванессу Коллинз?

— А кто ее спрашивает? — спросила я.

— Доктор Маллет. Я врач скорой помощи в больнице Сакраменто-Вэлли.

Это была больница, где работал Райан.

— Мой муж еще не вернулся с работы, — сказала я. — Но, если хотите, я могу передать ему ваше сообщение.

Внезапно меня осенило, что это было странно, что Райан еще не вернулся. Больница находилась не так далеко. Он выходил в семь, и ему требовалось не больше двадцати минут, чтобы добраться домой.

— Ну, мне нужно поговорить не с ним. А с вами, — сказал доктор, его голос был мягким. — Я звоню, потому что сегодня утром по дороге домой с работы ваш муж попал в аварию.

Несколько мгновений я не находила, что сказать.

— С ним все в порядке?

— Боюсь, что нет, миссис Коллинз. К сожалению, он был в критическом состоянии, когда его привезли парамедики. По дороге в больницу у него случилась остановка сердца. Мы сделали для него все, что могли, но он не выжил. Он скончался несколько минут назад.

— Он что? — спросила я, при этом было такое ощущение, что из моих легких выкачали весь воздух.

— Мне жаль вам это говорить, но ваш муж скончался.

Если бы не звук возни моих детей на кухне, я могла бы поклясться, что все еще сплю и вижу какой-то странный реалистичный сон.

— Вы уверены, что это действительно он?

— Да, мэм, мы уверены.

Внезапная волна головокружения охватила меня. К счастью, я все еще была в постели, иначе я бы потеряла равновесие и упала на пол. Я была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать.

— Миссис Коллинз? Вы все еще здесь?

— Да, я тут.

— Думаю, вы захотите увидеть его до того, как его отвезут в морг.

— Я... мне нужно отвезти детей в школу, — сказала я. Когда эти слова слетели с моих губ, я подумала, а правильно ли я поступаю. Их отец только что умер. Конечно, это оправдывает, если они один день не пойдут в школу. Но я не могла взять их с собой в отделение скорой помощи. Они были слишком маленькими. Я не могла представить ни одного из моих детей, смотрящих на мертвое тело своего отца. Последнее, чего мне хотелось, так это травмировать их. — Но я приеду сразу после этого.

— Хорошо, — сказал доктор Маллет. — Тогда мы скоро увидимся с вами. Когда придете, не забудьте сказать, что вы ко мне. Я только заступил на смену, так что буду здесь весь день, — он откашлялся и продолжил: — Я очень сожалею о вашей потере.

Доктор повесил трубку, а я все еще продолжала сидеть с трубкой возле уха, пытаясь осмыслить его слова. Райан не может быть мертв. Вот почему я не плакала. Или, может быть, потому, что знала, что не могу предстать перед детьми сломленной и разбитой. Я взяла за правило никогда не плакать перед ними, потому что я была их мамой, а матери должны быть сильными для своих детей. Несмотря на туман в голове, мне удалось встать с кровати и натянуть штаны для йоги и футболку. В это время в спальню вошла Лидия.

— Ты ведь знаешь, который сейчас час, правда, мамочка?

— Да, да, да. Я знаю.

Уперев руки в боки, она сказала:

— Я не хочу опоздать в школу.

— Ты не опоздаешь, — ответила я. — Видишь, я уже оделась.

Лидия развернулась, и я последовала за ней по коридору и на кухню, где за столом сидел мой сын Джейкоб, перед ним стояла тарелка с хлопьями.

— Почему папочки еще нет дома?

Я смотрела на него, не зная, что сказать, словно мой язык прилип к небу.

— Он просто немного задерживается. Уверена, он скоро будет дома.

Разве я только что солгала своему ребенку? «Райан не умер». Должно быть, все это одно большое недоразумение.

— Через десять минут мы должны выйти, — сказал Джейкоб.

Я глубоко вздохнула, пытаясь удержаться от полномасштабной панической атаки.

— Вы с сестрой уже закончили упаковывать ланчи?

— Да, — вмешалась Лидия. — Но я еще не успела позавтракать.

— А ты что, не знаешь, как насыпать себе в тарелку хлопьев и залить их молоком? — сказала я.

— Я не хочу хлопья. Меня тошнит от хлопьев.

Я чуть было не сорвалась на нее, но заставила себя сдержаться. Ради моих детей мне нужно было держать себя в руках. Как только я отвезу их в школу, я смогу во всем этом разобраться. Часть меня верила, что я появлюсь в больнице и обнаружу, что доктор, который звонил ранее, совершил огромную ошибку. Райан не может быть мертв. И этот день будет похож на любой другой. Я отведу детей в школу, вернусь домой, быстро позавтракаю и отправлюсь на работу, пока Райан будет отсыпаться после двенадцатичасовой ночной смены. Когда около трех часов, я возвращалась домой, перед этим забрав детей из школы, Райан выходил на кухню, ворча о своих коллегах и о том, как сильно он ненавидел свою работу, в то время как я изо всех сил старалась придумать ободряющие слова.

— У меня нет времени готовить тебе яйца. Как насчет тоста?

— Только если ты намажешь его медом.

Я улыбнулась ей. Лидия была дерзкой и бойкой на язык, но я не могла не любить ее натуру.

— Я бы не рискнула сделать его как-то иначе.

Через несколько минут мы втроем выбежали из дома. Лидия все еще держала в одной руке недоеденный тост. Я высадила их, поцеловав в щеки, а затем подождала, пока они не зайдут в здание школы, прежде чем уехать.

В тот момент как я высадила детей у школы, утреннее напряжение рассеялось. Когда дети были в безопасности в своих классах, я всерьез могла подумать о Райане и о телефонном звонке, который у меня состоялся ранее. Я все еще была уверена, что Райан не умер. Это должно быть ошибка, но если это так, то где, черт возьми, был мой муж? Райан никогда не задерживался дольше, чем на несколько минут. Он также был одним из самых осторожных водителей, которых я знала, поэтому казалось невозможным, что он попал в автомобильную аварию. Уезжая, я вздохнула. Единственный способ узнать наверняка — поехать в больницу и убедиться самой.

Автомобильное движение в утренний час пик было кошмаром, который еще больше измотал мои нервы. Обычно дорога до больницы, где работал Райан, у меня занимала меньше пятнадцати минут. Сегодня же, вместо привычного времени на дорогу у меня ушло почти полчаса. К тому времени, как добралась до больницы, я успела себя порядком накрутить. «Райан не может быть мертв. Райан не может быть мертв». Эти слова звучали в моей голове снова и снова, когда я направлялась к входу в отделение скорой помощи.

С тех пор, как пять лет назад Райан устроился на работу рентгенологом в больницу Сакраменто-Вэлли, я несколько раз бывала у него на работе, так что довольно хорошо знала дорогу.

Я подошла к стойке регистрации отделения скорой помощи.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила молодая женщина за стеклянной перегородкой.

— Эм, да. Я пришла к доктору Маллету.

— Ваше имя?

— Ванесса Коллинз, — ответила я.

— Подождите минутку, — она ушла вниз по коридору позади нее.

Пока я ждала, мое сердце начало сильней колотиться. «Райан не может быть мертв. Райан не может быть мертв».

Когда она вернулась, рядом с ней был пожилой мужчина. Он открыл дверь, которая отделяла зал ожидания от отделения скорой помощи, и проводил меня внутрь.

— Вы Доктор Маллет? — спросила я.

— Да, — он протянул руку, и я пожала ее.

Доктор был одет в темно-синюю униформу, у него были волосы с проседью, и от него веяло спокойствием, что помогло мне немного успокоиться.

— Приятно познакомиться, миссис Коллинз. Только мне жаль, что наше знакомство состоялось при таких обстоятельствах.

Я не знала, что сказать ему на это, поэтому просто кивнула.

— Вы ожидаете еще кого-то из родственников или друзей? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет.

На самом деле некого было ждать. Семья Райана не жила в Калифорнии, и у него не было близких друзей.

Я последовала за доктором Маллетом по коридору, пройдя в еще одни двери, мы пересекли еще один холл, прежде чем оказаться в одной из комнат для пациентов. Доктор взглянул на меня и отдернул занавеску, чтобы открыть каталку, на которой лежал мой муж. При виде его я шумно вдохнула, а затем закрыла рот рукой. Головокружение снова нахлынуло на меня, и мои колени подогнулись. Доктор Маллет поймал меня и помог присесть на пустой стул.

Моя грудь сжалась как в тисках, и я изо всех сил пыталась вдохнуть. Я заставила себя успокоиться и посмотрела на доктора.

— Как такое могло произойти?

— Ночные смены — это тяжело. Парамедики думают, что Райан уснул за рулем. Его машина получила лобовой удар. У него было сильное внутреннее кровотечение, и к тому времени, как его привезли сюда, было уже слишком поздно.

— Я... Я не могу в это поверить, — сказала я, мой голос был похож на едва слышный шепот.

Конечно, доктор не ошибся. Такие вещи не случались в реальной жизни. Как я могла подумать иначе? Доктор Маллет не позвонил бы мне, если бы не был уверен, что это Райан.

Мое сердце сжалось. Как, черт возьми, я должна была сказать своим детям, что их отец умер? От одной мысли об этом у меня перехватило дыхание.

Мне было труднее всего заставить себя повернуться и взглянуть на Райана. Я никогда раньше не видел мертвого тела. За исключением нескольких небольших порезов, которые, должно быть, остались от разбитого лобового стекла, его лицо было неповрежденным. Его кожа была бледной и словно обескровленной, а глаза закрыты. Простынь покрывала его тело до самого подбородка.

Вдовы должны плакать при виде тела умершего мужа, но мои глаза были сухими. Я не знала, что сказать или сделать. Мне казалось, что я находилась в состоянии анабиоза.

— Пожалуй, я оставлю вас наедине, — сказал доктор Маллет. — Мы поговорим, когда вы будете готовы. Просто попросите кого-нибудь из сестер позвать меня.

Я хотела схватить его за руку и сказать, чтобы он не уходил, но это было бы безумием. Минуту я просто сидела и пыталась разобраться в своих мыслях. Было ошибкой отправлять детей в школу. Надо было оставить их дома. Но в спешке я как-то об этом не подумала. Видимо, я была такой же плохой матерью, как и женой. Под конец этой мысли по моему лицу уже ручьями текли слезы.

Глава 2

В течение какого-то времени я сидела и плакала. Потом каким-то образом мне удалось подняться на ноги и приблизиться к тому месту, где лежал мой муж. Как такое могло случиться, что он оказался мертв? Райан был полуночником. Он постоянно ворчал о своей работе, но всегда говорил, что предпочитает ночную смену.

Он едва походил на того мужчину, с которым я познакомилась чуть больше десяти лет назад. Мои мысли вернулись к тому дню.

Это произошло в книжном магазине, в одном из мест, где я работала, пока училась в колледже. Райан пришел за книгой, которая была ему нужна для учебы. Углубленный курс по анатомии. Пока мы обыскивали полки в поисках нужной книги, мы разговорились. Он оканчивал последний курс по специализации рентгенология.

— Я тоже на последнем курсе, — сказала я ему.

— Да? А что ты изучаешь?

— Управление персоналом.

Это звучало так скучно по сравнению с его специальностью.

После того, как он закончил со своей покупкой, он вернулся, чтобы попросить мой номер телефона. Я старалась сохранять спокойствие и не пуститься от радости в пляс, когда записала номер на обратной стороне флаера магазина и передала ему. Я не давала свой номер телефона каждому встречному, но Райан был симпатичен мне, и за те несколько минут, что мы общались, я почувствовала с ним некую связь. Что-то в его личности привлекло меня.

Райан был романтиком, и не только в плане «подарил-цветы-заплатил-за-ужин». Когда мы выходили, он открывал для меня двери, держал меня за руку, пока мы шли, и настаивал на том, чтобы носить мои сумки. Я влюбилась в него быстро и безоговорочно. Спустя два месяца наших отношений, он сделал мне предложение.

Только мгновение назад мы занимались сексом, а в следующее он повернулся на бок, чтобы посмотреть на меня и сказал:

— Думаю, мы должны пожениться.

Я не ответила, полагая, что это дежурная фраза, которую парни иногда говорят девушкам, находясь в экстазе после страстного занятия любовью. Это было мило, но я не думала, что он на самом деле делает мне предложение.

— Ну, так что, ты собираешься, ответить мне или нет?

Я в замешательстве нахмурила брови.

— Ты меня ни о чем не спрашивал.

— Да, спрашивал, — настаивал он. — Я только что спросил, хочешь ли ты выйти за меня замуж.

Мне стало любопытно, как далеко он зайдет со своей затеей немного подурачиться. Так что я решила подыграть.

— Нет, технически ты не спрашивал. Ты просто сказал, что мы должны пожениться.

— Лааадно. Ты выйдешь за меня? — спросил он, при этом слишком смущаясь и стараясь не встречаться со мной взглядом. — Так лучше?

Я села и приподняла рукой его подбородок. Вполне возможно, он не играл ни в какую игру.

— Ты это серьезно? Ты, правда, хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

— Да, — он уставился на меня своими великолепными карими глазами.

— А кольцо я получу?

Я не была одной из тех женщин, которые мечтали получить идеальное бриллиантовое кольцо, но предложение не казалось бы мне реальным, если у меня на пальце не было кольца.

— Я хочу купить тебе что-нибудь потрясающее. Просто у меня сейчас нет денег.

— Это не имеет значения, — сказала я, понимая, что, вероятнее всего, просто смутила его этим. Райан почти закончил обучение рентгеновским технологиям. Но пока он не сдал экзамен на получение лицензии и не устроился на свою первую работу, его доход был таким же ничтожным, как и мой. — Мне плевать на кольцо.

— А мне нет. И как только я заработаю достаточно денег, я куплю тебе бриллиант, настолько большой, чтобы ослепить тебя.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его. Я не сомневалась, что он сдержит свое слово. Несмотря на ограниченные средства, Райан был щедр на подарки.

— Мой ответ «да», — сказала я, игнорируя тихий голосок на задворках разума, который шептал мне, что я сошла с ума, согласившись выйти замуж за того, с кем провстречалась всего пару месяцев. — Я бы хотела выйти за тебя замуж.

Он поцеловал меня и потянул на себя, перевернулся вместе со мной, пока моя спина не прижалась к кровати. Я почувствовала, как он твердеет, и в ожидании раздвинула ноги. Когда дело касалось секса, Райан обладал потрясающей выносливостью. Спустя всего несколько минут после кульминации он снова мог быть во всеоружии. В те ночи, что мы провели вместе у меня или у него, я почти не спала, потому что каждые несколько часов он будил меня, шепча на ухо, что хочет меня. И я никогда не возражала. Он заставил меня чувствовать себя красивой, желанной. Мне не потребовалось много времени, чтобы влюбиться в него до беспамятства. Я хотела сделать его счастливым. Я хотела быть для него идеальной.

Оглядываясь назад, было трудно сказать точно, когда отношения между Райаном и мной начали разваливаться. Вероятно, это произошло до того, как он надел на мой палец элегантное кольцо с бриллиантом грушевидной формы, которое он мне обещал, и определенно до того, как мы обменялись клятвами. Но любовь ослепила меня. Я отказалась слушать друзей, которые говорили, что я сумасшедшая, раз так быстро выскочила замуж.

Я снова зашлась слезами, когда подумала о страданиях, через которые Райану и мне пришлось пройти. В течение многих лет — я даже не была уверена, скольких именно — ни один из нас не был счастлив. Половину времени я ненавидела его до глубины души. А теперь он был мертв. Я не знала, что чувствовать. Сожаление, облегчение, чувство вины, страх, печаль, или же все сразу?

Что я скажу детям, когда они придут домой из школы? Я понятия не имела, как сказать об этом. Между ворохом неприятных воспоминаний, которые у меня были о Райане, и полным шоком от его смерти, не говоря уже о пугающей перспективе одинокого материнства, я не была уверена, что во мне хоть что-то еще осталось. Как я должна была утешить своих детей, когда чувствовала, что сама нахожусь на грани срыва?

Я подавила панику, которая охватила мое сердце. «Возьми себя в руки». Я была взрослой женщиной, мамой. Я могла справиться с этим. За последние несколько лет я, по крайней мере, раз шесть думала попросить Райана о разводе. Но потом я представляла жизнь в качестве матери-одиночки и чувствовала себя подавленной. Теперь же у меня не было выбора. Это был пинок от мироздания? Не важно. Я бы нашла способ быть лучшей матерью-одиночкой на планете. У меня было дерьмовое детство. Когда родились мои дети, я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы их жизнь была такой, о какой в детстве мечтала я. С Райаном или без, я не собиралась нарушать это обещание.

Я глубоко вздохнула и коснулась рукой плеча Райана. Простыня не давала мне даже прикоснуться к его коже. Мне даже страшно было подумать, каково это — прикоснуться к мертвому человеку. Я никогда не любила больницы и покидала комнату всякий раз, когда Райан включал один из своих любимых медицинских сериалов или реалити-шоу. Ему нравилось рассказывать о своих «кровавых» пациентах: людях с открытыми переломами, чьи кости, прорвав кожу, торчали наружу, или о тех, кто случайно отрезал кончик пальца циркулярной пилой. От его рассказов меня едвали не выворачивало, поэтому всякий раз, когда он делился одним из них, я мысленно старалась отрешиться, хотя он и сердился, думая, что я не обращаю на него внимания. Это была одна из тех, казалось бы, тысячи вещей, которые вызвали трения в нашем браке.

Я посмотрела на мужчину, который был моим мужем последние десять лет, и прошептала:

— Прости меня. За все.

Затем я развернулась и вышла из комнаты.

Медсестра проводила меня в небольшую комнату для отдыха и сказала подождать доктора Маллета. Он подошел ко мне несколько минут спустя и сел в кресло напротив.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Я до сих пор в шоке, — ответила я. — Я просто не ожидала, что нечто подобное когда-нибудь случится.

— Это стало потрясением для всех нас, — доктор покачал головой. — Райан был хорошим человеком.

Я задалась вопросом, насколько хорошо он на самом деле знал Райана, а потом подумала, действительно ли он имел в виду эти слова или просто говорил их, потому что так принято говорить, когда кто-то умер. Райан практически никогда не говорил ничего хорошего ни о ком из людей, с которыми он работал, но я не помню, чтобы он когда-либо упоминал имя доктора Маллета, так что, вполне возможно, у них были хорошие рабочие отношения. Или, может быть, их пути пересекались не так часто. Я понятия не имела, как часто друг с другом взаимодействуют врач скорой помощи и рентгенолог.

— Итак, что будет дальше? — спросила я. — Ему сделаю вскрытие?

— Райан умер в больнице, и мы знаем причину его смерти. При таких обстоятельствах вскрытие обычно не проводится. Если, конечно, вы не попросите.

Я покачала головой.

— Нет. Не думаю, что в этом есть какая-то необходимость.

— Тогда тело вашего мужа будет отправлено в морг. После того, как вы свяжетесь с похоронным бюро, чтобы оговорить дальнейшие детали, они заберут его тело.

— Значит, мне самой придется искать похоронное бюро? А вы, ребята, этим не занимаетесь?

Я никогда раньше не занималась ничем подобным и не имела ни малейшего представления, как действовать в такой ситуации. Я должна была позвонить в какое-то похоронное бюро из «желтых страниц», или больница предоставит мне список?

— Нет, не занимаемся.

— Эм, хорошо. Думаю, я что-нибудь придумаю.

— Пожалуй, лучше всего было бы попросить семью или друзей, или, может быть, даже вашу местную церковь.

— Звучит неплохо, — сказала я, хотя знала, что не буду делать ничего из этого.

— Хотите, я попрошу кого-нибудь из социальных служб поговорить с вами? — спросил он.

Я покачала головой и тыльной стороной ладони вытерла одинокую слезинку.

— Нет, со мной все будет в порядке.

После этого доктор Маллет ушел. Потребовалось несколько минут, но как-то мне удалось собраться с мыслями. Нужно было сделать много дел, а пока я буду сидеть в отделении скорой помощи, они сами собой не сделаются. Мне нужно было спланировать похороны. А еще была работа. И дети, которых нужно было через несколько часов забрать из школы. Я могла разобраться в своих чувствах и позже, когда дети будут спать, и в доме будет тихо. Я встала и направилась обратно на улицу.

Первое, что я сделала, когда вернулась домой, позвонила своей начальнице, Даяне. Я работала представителем отдела кадров. Девяносто пять процентов моей работы я могла выполнять сидя дома. Лишь изредка мне приходилось ходить в офис на собеседования. Но даже несмотря на то, что у меня не было офиса, в котором я должна была появляться к определенному времени, никто не отменял кучу электронных писем и звонков, на которые нужно было ответить. А это значит, что я должна была поговорить со своей начальницей и сообщить ей, что происходит.

— Боже мой, — сказала Даяна после того, как я рассказала ей о Райане. Было так странно говорить кому-то, что он умер. — Соболезную. Как ты справляешься с этим?

Я никогда не оказывалась среди тех, кому высказывали соболезнования, поэтому даже и не знала, как ответить.

— Стараюсь держать себя в руках, насколько это возможно.

— Что произошло?

Согласно приличиям, люди обязаны были у меня спросить, почему мой муж, будучи в возрасте тридцати пяти лет, умер. Мне нужно было привыкнуть рассказывать эту историю. Так что хотя мне и не хотелось говорить об этом, я объяснила, что Райан заснул за рулем по дороге домой с работы.

— Это просто ужасно. Если есть что-то, чем я могу помочь...

— Все хорошо. Со мной все будет в порядке. Единственное, я, скорее всего, не буду успевать справляться с некоторыми своими обязанностями в срок.

— Ванесса, это последнее, о чем тебе сейчас нужно беспокоиться. Возьми отпуск, на столько, насколько тебе понадобится.

— Я бы предпочла этого не делать, — сказал я. — Работа хорошо отвлекает.

А еще обеспечивает доход. И тут я осознала, что в связи с уходом Райана как никогда нуждаюсь в деньгах. Меня захлестнула волна паники. Как я собиралась заботиться о двух детях и платить ипотеку со своей зарплаты?

— Ну, хорошо. Если это то, чего ты хочешь. Но если передумаешь, просто напиши мне по электронной почте.

— Спасибо, Даяна, — сказала я.

Я повесила трубку и села за свой стол. Затем открыла веб-браузер и набрала в строке поиска «похоронные дома Сакраменто». Поисковик выдал мне длинный список предложений. Я нажала на верхнюю ссылку. Внезапно, я почувствовала себя подавленной. Вариантов было слишком много, и я понятия не имела, какой из них будет правильным. За десять лет брака мы с Райаном никогда не говорили о «последних приготовлениях». Я не знала, хотел ли он быть похороненным в роскошном гробу, обитом атласом, или же он предпочел бы кремацию. Должна ли я заказать панихиду? Никто из нас не ходил в церковь, поэтому я даже понятия не имела, как организовать нечто подобное.

Я отвернулась от компьютера. Я не могла принять такое важное решение. Может, кто-то из родственников Райана знает, как лучше поступить. Не то, чтобы было много людей, у которых можно было о таком спросить. Мать Райана умерла от рака груди, когда он был подростком. Единственными членами его семьи, с которыми я когда-либо встречалась, были его отец и младший брат. Но поскольку он не ладил с ними обоими, связь мы не поддерживали. Я встречалась с ними всего несколько раз. Райан называл их халявщиками и нахлебниками и жаловался, что они звонят, только тогда, когда им что-то от него было нужно.

Я вздохнула от осознания того, что окончательное решение все же придется принимать мне самой. Но не сейчас. Я не могла приступить к планированию похорон, пока не поговорю с детьми. Джейкобу было всего девять, а Лидии всего шесть. Они были еще такими маленькими. Я боялась того, как на них может повлиять потеря отца. Это все, о чем я могла думать, поэтому прежде чем что-то предпринимать дальше, мне нужно было сообщить им, что их папа больше не вернется домой.

Глава 3

Забрав Джейкоба и Лидию из школы, я слушала, как они, болтая наперебой, рассказывали о том, как прошел их день. В прочем так же, как и всегда. Во всех отношениях этот день ничем не отличался от других. За исключением того, что это было не так. Меня поразило, насколько невинными были мои дети. Что они совершенно не подозревают, какие шокирующие новости я собиралась им сообщить. Я бы хотела отложить тот момент, когда расскажу им. Навсегда. Но, конечно, это был не вариант. Вместо этого, как только мы вернулись домой, я попросила их сесть за стол.

— Сегодня мы пропустим тренировку по футболу, — сказала я.

— Что? Почему? — спросил Джейкоб с обидой в голосе, хотя он обычно ворчал по поводу того, что не хотел на нее идти.

— Потому что у мамы есть что-то важное, о чем она должна поговорить с вами двумя, — начала я, взяв их маленькие ладошки в свои, пытаясь одновременно успокоить их и себя.

Джейкоб и Лидия посмотрели на меня, их глаза были полны любопытства.

— Что случилось, мамочка? — спросил Джейкоб, в его голосе сквозило беспокойство. Он был таким милым, отзывчивым мальчиком.

Я сделала глубокий вдох.

— Ваш папа сегодня утром по дороге с работы домой попал в аварию.

— Так вот почему его не было дома, когда мы уезжали в школу? — спросил сын.

— В какую аварию? — спросила Лидия, ее детский голос звучал так же невинно, какой она на самом деле и была.

— В автомобильную аварию.

Джейкоб склонил голову на бок.

— Он в порядке?

Я покачала головой и прикусила нижнюю губу, пытаясь не заплакать. Мне нужно было быть сильной.

— Ваш отец был очень тяжело ранен. Ему не удалось справиться.

Почему я не могла заставить себя просто сказать слово «мертвый»? Они были детьми. «Ему не удалось справиться» — это не то выражение, которое дети смогут понять. Или все же поймут. Я понятия не имела. Все это было ново для меня. Я не знала, как правильно сообщить детям, что их отец умер. Были ли вообще какие-то правила на этот счет?

Лидия нахмурилась. Ее длинные волосы были такими же растрепанными, как и всегда после проведенного дня в школе. Она была очень похожа на меня: темно-каштановые волосы, карие глаза. Ее брат, напротив, был темным блондином с карими глазами, как у его отца.

— Справиться с чем?

— Она имеет в виду, что папа умер, — сказал ей Джейкоб, повернув ко мне голову. — Правильно, мам?

Это был мой Джейки. Он был умным ребенком и очень гордился этим. И в этом не было ничего плохого.

— Подожди, папочка мертв? — спросила Лидия, при этом ее голос звучал более озадаченно, чем когда-либо.

Я кивнула. Мое горло сжалось до такой степени, что я не могла заставить себя ответить словами.

— Ты уверена? — спросил Джейкоб.

Я снова кивнула.

Джейкоб и Лидия взглянули друг на друга. Почти в унисон они начали плакать. Я притянула их в свои объятия, позволив им рыдать в моих руках. Мое сердце истекло кровью от переживаний за них. Они были для меня всем. Всем моим миром. С тех пор, как Джейкоб сделал свой первый вдох и издал свой первый крик, я безумно полюбила его. Три года спустя, когда родилась его сестра, с ней все было так же. Никогда даже в своих самых смелых мечтах я и представить не могла, что смогу полюбить кого-то также сильно, как я любила Райана, но как только родились мои дети, все изменилось. Я не думала, что существует такая глубокая и всепоглощающая любовь, как любовь к моим детям. Я хотела защитить их от боли и страданий, и меня убивало то, что я потерпела неудачу.

— Значит, мы больше никогда его не увидим? — спросил Джейкоб, когда он заканчивал фразу его голос надломился.

— Мне очень жаль, дорогой. Но нет, — я сжала его немного сильнее в объятиях. — Теперь он с ангелами.

Я даже понятия не имела, почему это сказала. Мы не были религиозной семьей, но я надеялась, что эти слова утешат моих детей и им станет легче.

— Мне страшно, мамочка, — сказала Лидия. — Что, если с тобой тоже что-то случится?

— О, милая, — я вытерла ее слезы кончиками пальцев. — Со мной ничего не случится. Обещаю. Я знаю, насколько ты и твой брат нуждаетесь во мне, и я никогда не оставлю вас.

— Ты не знаешь этого наверняка, — осуждающе сказал Джейкоб.

— Знаю, — ответила я, хотя, конечно, он был прав. Я не могу ничего гарантировать, но сделаю все, что в моих силах, чтобы быть рядом с ними. — Вы должны верить мне. Все будет в порядке. Клянусь.

Джейкоб вытер мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони.

— Ничего, если я пойду в свою комнату?

Ему было девять лет, и он постепенно начинал отстаивать свою независимость. Я не ожидала, что это произойдет так рано, но изо всех сил старалась предоставить ему свободное пространство, к которому он стремился. Тем не менее, меня беспокоило, что в такой момент он хотел побыть в одиночестве.

— Если ты уверен, что это действительно то, чего ты хочешь.

— Уверен.

Он встал и направился по коридору в свою спальню. У меня было искушение последовать за ним и заставить его выговориться, но когда Джейкоб замыкался в себе, он не открывался эмоционально, пока не был к этому готов.

Я на руках отнесла Лидию к дивану. В шесть лет она была еще достаточно маленькой, так что время от времени я носила ее на руках. Скоро она станет слишком большой. Она положила свою маленькую головку мне на колени и снова заплакала. Я погладил ее волосы и прошептал ей: «все будет хорошо».

Через некоторое время, она закрыла глаза. Все эти слезы утомили ее.

Позже, тем же вечером, когда дети умывались перед сном, мне удалось тайком позвонить моей лучшей подруге Марле. Она была единственным человеком, которому я чертовски доверяла практически все, потому что разговор с ней почти всегда заставлял меня почувствовать себя лучше. Я не хотел, чтобы Джейкоб или Лидия услышали, как я обсуждаю по телефону то, что случилось с их отцом, но мне нужно было с кем-то поговорить, и я поняла, что проточная вода из раковины, пока дети чистят зубы, заглушит звук моего голоса.

— Эй, девочка, — сказала Марла.

Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Сегодня произошло кое-что ужасное.

— Что? — ее беспечный тон сменился на серьезный.

— Райан умер, — было так странно произносить эти слова. Я подавила комок в горле. — Сегодня утром по дороге с работы он попал в автомобильную аварию.

— Святое дерьмо, Ванесса, — сказала Марла. — Я даже не знаю, что сказать. Мне очень жаль. Я могу чем-то помочь?

— Ты ничем не поможешь, — сказала я. — Мне просто нужно было кому-то рассказать.

— Хочешь, я заскочу к тебе ненадолго?

— Нет. Тебе не нужно этого делать. Со мной все будет в порядке.

Она сидела со своими детьми. Марла, как и я теперь, была матерью-одиночкой, у нее было двое сыновей и дочь. Она разделила опеку над детьми со своим монстром-бывшим мужем Стивом, и среда как раз была одним из ее дней. А значит, у нее было трое детей, которым нужно было помочь сделать домашнее задание, приготовить ужин и прибраться. Потом ей нужно будет помочь им подготовиться к школе на следующий день. Я не хотел добавлять к ее длинному списку дел еще и то, где ей бы пришлось тащить своих детей в мой дом. Она жила не так уж далеко, но было уже поздно, практически время ложиться спать, я поняла это когда взглянула на часы, висящие на стене в моей кухне. Учитывая все обстоятельства, у меня дела шли лучше, чем я думала. Забрав детей из школы, я перешла в режим мамочки, выясняя, что мне нужно сделать, чтобы помочь Джейкобу и Лидии пережить потерю отца. Все остальное — мои чувства к Райану, как это быть вдовой, беспокойство о деньгах, планирование похорон — было второстепенным. Теперь у моих детей была только я.

— Хорошо, я приду в пятницу с ужином. В эти выходные дети будут у Стива, — сказала она. — Даже не смей мне перечить.

— Ладно. Тогда я не буду этого делать. Спокойной ночи, Марла.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда?

— Да.

Я улыбнулась после того, как повесила трубку, благодарная, что у меня такая хорошая подруга, поскольку, когда дело доходило до семьи, мне практически не к кому было обратиться. Как ни странно, это была одна из вещей, которые были общими у нас с Райаном, и это нас неким образом сблизило, когда мы впервые встретились. Мы оба знали, каково это — быть выходцами из неблагополучных семей. Но после того, как мы влюбились, для нас это не имело значения. Мы решили, что будем семьей друг друга. Если бы только это на самом деле было так.

Мои родители развелись, когда мне было столько же, как сейчас Лидии. Это случилось вскоре после того, как мы переехали из Лос-Анджелеса в Сакраменто. Мой отец ненавидел это место. Сакраменто был слишком мал для него. Он жаждал жизни в большом городе, которая у него была в Лос-Анджелесе. Поэтому однажды, не сказав ни слова, он ушел. В следующий раз моя мать услышала о нем несколько месяцев спустя, после того, как он подал на развод. Как и большинство людей, многие из моих детских воспоминаний стерлись из памяти за эти годы, но не образ моей матери, рыдающей при виде тех бумаг, которые прислал ей адвокат моего отца.

Я даже не знала, где он жил. Может, он так и остался в Лос-Анджелесе. Все что я знала, что он давно уже умер. Уход моего отца вызвал у моей матери такую депрессию, что она не могла функционировать без помощи какого-то седативного или наркотического средства. Нам с братом Брэндоном пришлось научиться самим заботиться о себе. Как только он окончил школу, то свалил из Калифорнии. Он закончил учебу в каком-то колледже штата Иллинойс и больше никогда не появлялся в Сакраменто. Даже на мою свадьбу. Наше общение сводилось к поздравлениям с днем рождения и Рождеством, и примерно таким же было и мое общение с матерью, хотя она жила всего в получасе езды в Ситрес Хайтс.

Той ночью дети спали в моей кровати, уютно устроившись у меня под боком. Я наблюдала за ними, пока они спали, и на прекрасное мгновение мне показалось, что все будет хорошо. У меня были они, а у них была я, и я была достаточно хороша во всем, что касалось обязанностей мамы, так что более чем смогу компенсировать им отсутствие отца. Но потом у меня закрались сомнения. То, что мы с Райаном были в разладе, еще не значит, что дети так же относились к своему отцу, как и я. Для них он был папой. И не важно, что временами он злился на меня, я хотела, чтобы они любили его, потому что знала, насколько это тяжело — отсутствие отца в твоей жизни. Тем не менее, Райан видел все в другом свете. Всякий раз, когда дети делали что-то, чтобы показать, что они предпочитали меня ему, Райан твердил, что я настроила их против него, но он ошибался. Я постоянно защищала его, не ради него, а ради детей.

— Природой заложено, что дети ближе к своей матери, — говорила я ему всякий раз, когда он расстраивался, когда дети ссорились, кто из них должен сидеть рядом со мной, когда мы выходили куда-нибудь перекусить.

— Неправда, — настаивал он. — Просто за моей спиной ты говоришь всякую хрень про меня.

— Тебе действительно нужно начинать перепалку со мной прямо сейчас? Может, хоть раз, насладимся обедом без твоей критики?

— Ты единственная, кто критикует. Меня.

Он мне, я ему, пока я не поняла, чем мы занимались — словесной перепалкой. Райан был крайне хорош в травле меня, или же я была крайне неподготовленной, что позволяла ему доставать себя. Когда родился Джейкоб, я поклялась Райану, что никогда не буду устраивать ссоры перед нашими детьми. Конечно, в то время отношения между нами не были столь напряженными. Я все еще была влюблена, счастливо витая в облаках. По крайней мере, большую часть времени.

Я закрыла глаза и выбросила эти воспоминания из головы. Но это привело только к тому, что их место заняли другие. Как, например, тот спор, который мы с Райаном затеяли за день до его смерти. Он был так зол на меня, что отправляясь на работу, выбежал из дома, хлопнув за собой дверью. Я покачала головой, не желая вспоминать слова, которые он сказал, и то каким именно тоном он их произнес.

Как только мне удалось перестать думать об этом ужасном скандале, моя голова наполнилась тревогами. Как нам прожить без зарплаты Райана? Он зарабатывал больше, чем я. Гараздо больше. Я знала, что его жизнь была застрахована, а также имелись отчисления на пенсионном счете, но сомневалась, что любой из этих выплат будет достаточно, чтобы компенсировать потерю его дохода. Скоро начнут поступать больничные счета. К тому же Райан был транжирой и имел задолженность по кредитной карте, которую необходимо было погасить. А что потом?

Внезапно мне стало стыдно за себя, и я снова попытался направить свои мысли в другое русло. Мой муж только что умер, а я тут сижу и беспокоюсь о деньгах, вместо того, чтобы скорбеть о нем. Что же я за жена такая?

Утром я решила не пускать детей в школу. Я позвонила в школу и сказала секретарю, что Джейкоб и Лидия Коллинз будут отсутствовать до конца недели, потому что их отец только что скончался.

— Боже милостивый, — сказала она. — Как ужасно. Сочувствую вашей утрате.

— Спасибо.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если мы можем чем-то помочь.

— Все будет хорошо, — сказала я, пытаясь казаться любезной, в то же время, придумать способ прекратить наш разговор, прежде чем она сможет задать еще какие-либо вопросы. — Простите, но мне... мне нужно бежать.

Я нажала на телефоне кнопку «конец вызова» и села перед компьютером, чтобы написать учителям детей.

К тому времени дети уже встали с постели и пробрались на кухню.

— Мы не опоздаем в школу? — спросила Лидия.

— Вы сегодня никуда не пойдете. И завтра. Думаю, вам двоим нужно немного отдохнуть и провести немного времени с мамочкой.

— Но в пятницу у меня тест по математике, — сказал Джейкоб.

— Я только что написал твоему учителю. Уверена, что они могут перенести его...

— Потому что у нас только что умер папа, — сказал Джейкоб, заканчивая мое предложение за меня. Он казался таким грустным, что это разбило мне сердце.

— Да.

Я ждала, что кто-нибудь из них скажет что-нибудь еще об отце или задаст мне вопросы. Я знала, что они у них были. Но вместо этого Джейкоб насыпал хлопьев в тарелки для себя и Лидии и залил их молоком. Это было что-то новенькое. Обычно его приходилось просить помочь сестре, и даже тогда он делал это неохотно. Интересно, как долго это продлится.

В течение следующих нескольких дней я изо всех сил старалась отвлечь детей от боли, которую они должны были чувствовать, с помощью пиццы, мороженого и кино. Не то, чтобы это привело к каким-то положительным результатам. Было много слез — в основном от Лидии, потому что Джейкоб изо всех сил старался быть сильным — и казалось, что ни одного из них не тянуло на еду. Я знала, что их поведение было нормальным, но все во мне желало выполнить любую их прихоть, словно по мановению волшебной палочки. Если бы только в жизнь действительно можно было так сделать.

В пятницу вечером пришла Марла. Лица Джейкоба и Лидии просветлели, когда она вошла в гостиную. Я приготовила попкорн, и мы смотрели фильм. На середине просмотра Джейкоб посмотрел на Марлу, выражение его лица было застенчивым и слегка страдальческим.

— Ты знаешь, что случилось с моим папой? — практически прошептал он.

— Знаю, милый. И мне действительно очень жаль, — она обняла обоих детей. — Ребята, вы знаете, что если вам когда-нибудь понадобится с кем-нибудь поговорить, тетя Марла всего на расстоянии нескольких дверей от вас, верно?

Хотя технически она не была их теткой, но иногда все же казалось, что она была ею.

— Мы знаем, — ответил Джейкоб.

Той ночью, после того, как дети легли спать, я сделала над собой усилие и позвонила маме и брату. Они как могли, выразили свое сочувствие, но мой брат никогда не встречался с Райаном, а моя мать была слишком поглощена собой, чтобы по-настоящему озаботиться тем, что ее дочь теперь вдова.

— Ну, мне же удалось пережить, потерю твоего отца, — сказала она.

Я не стала указывать, что наши ситуации были совершенно разными. Да, правда, она пережила, но я молилась, чтобы справиться с этой ситуацией намного достойней, чем она.

Неделю спустя, когда дети вернулись в школу, я, наконец, приняла решение о том, как должны пройти похороны Райана. Мне так и не удалось связаться ни с его отцом, ни с братом. Я просмотрела список контактов на телефоне Райана, но номера его отца и брата были отключены. Я отправила им электронные письма, но никто не ответил. Facebook стал еще одним тупиком. По-видимому, они не были пользователями социальных сетей. Не добившись успеха в выслеживании его семьи, я не видела смысла в похоронах. К тому же не похоже, чтобы у Райана была армия друзей, которые хотели бы отдать дань уважения. Кремация казалась лучшим вариантом.

Я встретилась с директором похоронного бюро, с которым говорила по телефону несколькими днями ранее. Она объяснила, что мне отдадут прах Райана и показала мне каталог урн, которые у них имелись в продаже, в которые можно было этот прах поместить, но мне было тяжело представить, как я ставлю прах Райана в урне на каминную полку.

— Вы всегда можете развеять пепел, если вам это больше нравится.

На мгновение я задумалась об этом.

— А это неплохая идея, вообще-то.

— Но знайте, что вы не можете просто так разбросать его, где вам вздумается. Я дам вам список мест, куда можно позвонить, чтобы получить дополнительную информации об этом.

Как только я закончила подписывать бумаги в крематории, меня накрыло волной вины. Я выбрала кремацию, потому что это был самый простой и дешевый вариант? Неужели я действительно думала, что Райан не будет против? Он никогда не говорил мне, что хочет быть похоронен в могиле, но что, если это на самом деле так, то каким образом я должна была, по его мнению, об этом догадаться? Однако его не было рядом, чтобы ответить на любой из этих вопросов, так что решение оставалось за мной.

По ночам я ворочалась в кровати, мысли о Райане не давали мне покоя. «Его больше нет», — сказала я себе. Он никогда уже не узнает о том, что я решила сделать, так почему я чувствовала себя такой виноватой за свой выбор кремировать его тело? Но что-либо менять было уже слишком поздно. Бумаги были подписаны, и выплачен гонорар из жалких сбережений, которые мы с Райаном накопили. Я молилась лишь о том, чтобы у меня хватило сил жить с чувством вины.

Глава 4

Несколько дней спустя кто-то из похоронного бюро позвонил и сказал, что прах Райана готов. Я не могла поверить, как быстро все происходило. Часть меня все еще не могла принять, что Райана больше нет. Меньше двух недель назад я была женой. Теперь же я вдова и мать-одиночка двоих детей. Это не казалось мне чем-то невыполнимым.

Я написала Марле. Она работала всего полдня и заставила меня пообещать дождаться ее, чтобы мне не пришлось в одиночку идти за прахом Райана.

И только после того, как она позвонила в дверь, и мы вдвоем забрались в мою машину, она спросила у меня:

— Как твое состояние? Держишься?

— Все в порядке, — сказала я. — Я была слишком занята, чтобы у меня было время всерьез задуматься над происходящим. Ты даже представить себе не можешь, сколько бумажной волокиты влечет за собой чья-то смерть.

В последние несколько дней я часами сидела на телефоне, рассчитываясь по кредитным счетам Райана. Всюду нужна была копия свидетельства о смерти. Слава богу, у меня был домашний офис с факсом. Однако счета по кредитным картам Райана были только верхушкой айсберга. Еще были счета из больницы и службы скорой помощи, которая доставила его в больницу после аварии. Стопка счетов, которые мне нужно было оплатить, казалось, росла с каждым днем, но я не могла в материальном плане потянуть эти счета, до тех пор, пока не получу выплату по страховке Райана, а этого не произойдет, пока я не закончу заполнять документы, которые они мне прислали.

— Что насчет Джейка и Лидии? Как они себя чувствуют?

Я пожала плечами.

— Трудно сказать наверняка. В последнее время ни один из них, похоже, не хочет говорить о своем отце, — я взглянула на нее. — Думаешь, это нормально?

— Я не знаю. Твои дети в миллион раз привязанней к тебе, чем когда-либо были к Райану.

— Однако он все еще их отец. Они должны что-то чувствовать. Я просто хочу, чтобы они рассказали мне о своих переживаниях.

— А ты спрашивала у них?

Я покачала головой.

— Не напрямую.

— Возможно, тебе стоит спросить именно напрямую.

Марла была права. Проблема была в том, что за последние несколько лет я научилась избегать конфликтов, не говоря уже о переживаниях и вместо этого прятать голову в песок. Это был единственный способ существовать в браке, который был у меня. Что толку было говорить о своих чувствах, когда это ничего бы не изменило?

— Я планировала провести небольшие поминки на нашем заднем дворе, прежде чем развеять прах Райана. Я подумала, что это даст детям возможность поделиться своими переживаниями.

— По-моему это отличная идея.

Краем глаза я взглянула на Марлу. Ее длинные медового цвета волосы были собраны на затылке в аккуратный хвостик.

— Как думаешь, ты сможешь прийти?

— Если ты хочешь, чтобы я была там, тогда я буду, — она откинулась на спинку сиденья.

Несколько минут спустя, когда я подъехала к парковке похоронного бюро, я заметила странную ухмылку на ее лице.

— Чему это ты улыбаешься? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой.

— Мне не следовало бы этого говорить, но я только что подумала о том, что хорошо, что Райан уже мертв, потому что он точно бы помер, если бы узнал, что я приду на его похороны.

Марла была права. Было бы преуменьшением сказать, что они с Райаном никогда не ладили. Они люто ненавидели друг друга.

— Ну, на самом деле это не совсем похороны.

— Эй, ты знаешь, что я имею в виду.

Прежде чем смогла остановить себя, я засмеялась. А потом я рассмеялась еще больше. Марла присоединилась ко мне, что заставило меня залиться смехом. Она была права. Райан бы взбеленился, узнав, что она придет на его похороны. Он презирал Марлу, потому что ненавидел всех и вся, кто отнимал у него внимание или время. В ответ Марла тоже ненавидела его, в основном потому, что была моей лучшей подругой и считала, что я заслуживаю кого-то лучшего, чем он. Возможно, так и было, но когда у тебя с кем-то совместные дети, ваши жизни становятся неразрывно связанными. Я не могла просто взять и уйти, как бы часто мне не казалось, что я действительно этого хочу.

Я взяла себя в руки. Было бы нехорошо, смеясь, заявиться в похоронное бюро. Честно говоря, в этой ситуации не было ничего смешного, но иногда, когда все становилось слишком подавляющим, все, что осталось мне делать, — это только смеяться. Я смеялась над абсурдностью жизни и тем, как она выкидывала очередной фортель, когда я меньше всего этого ожидала.

После подписания еще нескольких бумаг, мне вручили прах Райана, который был помещен в прочную картонную коробку. Взглянув на нее, я изо всех сил старалась отмахнуться от вины, накатившей на меня, словно волна. В смерти Райана не было ничего смешного. Я почувствовала себя ужасно из-за того, что чуть ранее в машине смеялась над тем, что сказала Марла. Это было неправильно, что в такой момент моей жизни я испытывала что-то еще кроме грусти.

Окружающие постоянно говорили, что я слишком много думаю. Они были правы, но я ничего не могла с этим поделать. Может, потому что моя жизнь была не такой уж простой. Все должно было измениться, когда мы с Райаном полюбили друг друга. Он был красивым и милым, или, по крайней мере, поначалу был таким. Нас многое связывало, и у нас было много общего. Взять хотя бы тот факт, что мы получали диплом об окончании колледжа, хотя нам было около двадцати пяти. Или что мы оба из неблагополучных семей. Я убедила сама себя, что нам суждено было быть вместе. Какой же идиоткой я тогда была.

Когда я подъехала к дому Марлы, она положила руку мне на плечо и произнесла:

— Ты ведь знаешь, что время от времени смеяться — это нормально?

Я улыбнулась ей.

— Спасибо, Марла.

Одна из причин, по которой я так сильно ее любила, заключалась в том, что она понимала меня, хотя во многом была моей полной противоположностью. В ее доме был полный хаос, и она, казалось, наслаждалась этим. Я была своего рода фанаткой чистоты, которая подметала и вытирала полы, пока вокруг не оставалось ни соринки, ни пылинки. Из нас двоих именно я обладала серьезностью, в то время как Марла была сгустком энергии.

Прежде чем выскочить из машины, она обняла меня. Я уехала и направилась в школу, чтобы забрать детей. Я ничего не сказала им о том, что в багажнике лежал прах их отца. Мысль об этом пугала даже меня, а ведь я была взрослой, что уж говорить о детях. Я даже представить не могла, как отреагируют двое детей на то, что им предстоит поездка на машине, в багажнике которой лежит прах их умершего отца.

За ужином я рассказал им о своем плане провести в субботу поминки в честь их отца, а после, взять прах Райана и развеять в одном из парков возле нашего дома.

— Нас будет всего лишь трое? — спросил Джейкоб.

— Марла тоже придет, — сказала я. Сначала я думала пригласить маму, но детям было не очень комфортно рядом с ней.

— Нам придется прикасаться к пеплу? — спросила Лидия.

— Конечно, нет. На самом деле, если ты не захочешь приходить на эту часть прощания с папой, ты в любой момент можешь вернуться домой вместе с Марлой.

— Нет, мы хотим пойти с тобой, — сказал Джейкоб.

— Да, — вмешалась Лидия.

В ту ночь, уже лежа в постели, меня начали терзать сомнения: а правильно ли я все сделала. Возможно, было бы лучше похоронить Райана на местном кладбище. Но было уже слишком поздно. Тем не менее, я не могла выкинуть из головы испуганное выражение лица Лидии, когда я сказала о том, чтобы развеять прах Райана. Большинство людей так делали, но не меньшее количество людей хранили пепел в красивых урнах на каминных полках. Может и я должна была выбрать такой вариант? Но мне почему-то стало не хорошо от идеи, что в моем доме будут храниться кремированные останки. А оставлять их в гараже казалось неправильным.

В конце концов, я решила, что лучше действовать согласно первоначальному плану. Изменения только еще больше выбьют детей из колеи. А уж этого я никак не хотела делать.

Глава 5

Холодным январским субботним днем Марла пришла с лазаньей и пирогом. В эти выходные была очередь ее мужа проводить время с детьми, так что она провела утро, готовя еду для нас. Я обняла ее, тронутая ее заботой. Практически полное отсутствие родственников, с которыми можно было бы поделиться душевными переживаниями, позволяло мне с легкостью ценить моих друзей, от которых я получала гораздо больше поддержки, чем от родственников.

Я положила лазанью в холодильник.

— Я сошла сума, раз делаю это? — спросила я Марлу.

Она отрицательно покачала головой.

— Я так не думаю.

Мы присоединились к Джейкобу и Лидии в гостиной.

— Вы готовы?

— Готовы к чему? — спросила Лидия, глядя не на меня, а в телевизор.

— Мы собирались попрощаться с папой, — напомнила я ей. Это был лучший способ объяснить моему шестилетнему ребенку, что происходит.

Джейкоб выключил телевизор.

— Пойдем, — сказал он своей сестре.

С коробкой в руках, в которой был прах Райана, я направилась на задний двор. Марла и дети следовали за мной. Чуть раньше я расстелила на траве огромное пляжное покрывало. Мы вчетвером уселись на него.

— Причина, по которой я собрала вас, — это дать вам обоим возможность поговорить о вашем отце. Возможно, вы захотите выговориться, рассказать о том, что у вас на душе, о том, что вас гложет, или же вы могли бы в память о нем сказать несколько слов.

Марла положила руку на плечо Джейки, а дугой потянулась к руке Лидии.

— Иногда бывает полезно поговорить о своих чувствах и переживаниях.

Джейкоб пожал плечами.

— Я, правда, не могу придумать, что сказать.

Он никогда не был многословным, но меня беспокоило, что он ничего не хочет говорить. Он должен был что-то чувствовать в связи с потерей отца. Почему ему было так трудно выразить свои мысли словами?

— Мне жаль, что тебя нет, папочка, — тихим голосом сказала Лидия. — Я очень скучаю по тебе.

Я изо всех сил пыталась придумать, что самой сказать. Мысленно я пыталась достучаться до счастливых воспоминаний о Райане. Как, например тот день, когда он, наконец, подарил мне обручальное кольцо, которое обещал. Оно было великолепно, и он был так горд вручить его мне. Через месяц мы обменялись клятвами в небольшом кругу друзей. Единственной, кто пришел со стороны наших семей, была моя мать, которая явилась под кайфом от своих антидепрессантов.

Мне вспомнилось, как я проснулась на утро после нашей свадьбы, резко, словно меня кто-то подкинул, и лежала, пребывая в оцепенении от того, что сознание твердило, что я совершила огромную ошибку, но я отказалась слушать этот голос. Как много раз, что уже и потеряла счет, оглядываясь назад на тот день, я сожалела, что все же не прислушалась.

Я вздохнула. Тяжело было отыскать счастливое воспоминание о Райане, потому что все они были омрачены раскаянием и гневом на саму себя за то, что много лет назад, я не прислушалась к своему внутреннему голосу. Единственное, что компенсировало кошмар, которым оказался наш брак, это наши с Райаном дети. Они были единственной радостью, которую принес наш многострадальный союз.

— Ваш папа очень любил вас двоих, — сказала я. — Возможно, он не всегда хорошо это показывал, но он действительно любил вас. Знаю, что вам обоим грустно, что его больше нет, поэтому если вы когда-нибудь захотите поговорить со мной и рассказать о том, что вас тревожит, хочу, чтобы вы знали, что я всегда готова вас выслушать.

— И я тоже, — добавила Марла.

— Я просто надеюсь, что где бы сейчас ни был папа, по крайней мере, он счастлив, — едва слышным шепотом сказал Джейкоб.

По-видимому, даже мой девятилетний ребенок понял, насколько глубоко неудовлетворенным жизнью был Райан. Он винил себя за то, что Райан чувствовал себя несчастным? Так же как часто в этом я винила саму себя? Мне очень хотелось его об этом расспросить, но чуть позже. Может, ему будет комфортнее говорить о своих чувствах, когда мы будем наедине.

— Думаю, да, — сказала я. — Я знаю, он скучает по вам, ребята, но смотря на вас с небес, он испытывает гордость за то, что вы такие мужественные.

На мгновение мне показалось, что Джейкоб собирается сказать что-то еще, но он, должно быть, передумал, потому что вместо этого опустил голову и уставился на свои руки, которые были сложены у него на коленях. Лидия тоже сидела тихо. Предполагалось, что эта «услуга» должна была дать возможность моим детям выговориться, рассказать о своих чувствах, тревогах, страхах, переживаниях, но... оба моих ребенка молчали, вызывая у меня тревогу. Я посмотрела на Марлу, которая только пожала плечами мне в ответ.

Спустя некоторое время, в течение которого я еще несколько раз предпринимала попытки заставить моих детей открыться, я, наконец, решила, что пришло время вернуться в дом. На что Джейкоб и Лидия с радостью согласились.

— Вы все еще уверены, что хотите пойти со мной? Если хотите, вы можете остаться здесь с Марлой.

— Мы хотим пойти с тобой, — настаивала Лидия.

— А можно Марла тоже пойдет с нами? — спросил Джейкоб.

Я взглянула на Марлу, и она согласно кивнула. Через несколько минут мы погрузились в машину. Через зеркало заднего вида я смотрела на лица моих детей. У Джейкоба на лице было пустое выражение, а по лицу Лидии катились слезы. Отчего у меня внутри поселилось чувство безнадеги. Видеть их печальные лица для меня было словно нож в сердце.

Дети не проронили ни слова, а я незаметно развеяла прах их отца в парке в нескольких милях от нашего дома. Я даже не была уверена, что то, что я делала, было вполне законным, так как в Калифорнии было так много законов, но дело было быстро сделано, и менее чем через час мы вернулись в машину. Пока мы не вернулись домой, лица детей оставались каменными. Как только мы зашли в дом, они уселись перед телевизором, в то время как Марла помогала мне на кухне.

— Некоторые дети не умеют говорить о своих чувствах, — сказала она, когда я вытащила тарелки из шкафа, чтобы выложить на них лазанью. — Если тебя это беспокоит, могу дать контакты психотерапевта, к которому я водила своих детей после развода.

— Думаешь, терапия помогла им?

— Трудно сказать наверняка. После того, как мы со Стивом расстались, мои дети вели себя также как твои сейчас. В основном тихо и безучастно. Я готова была поклясться, что с ними все в порядке, пока не пришли их табели успеваемости. Тогда-то я и начала водить их на консультации к психологу. Но с Джейки и Лидией все может быть по-другому. Прошло так мало времени после смерти Райана. Может, они просто еще не готовы открыться.

Позже, тем же вечером, после того, как Лидия уснула, я пошла в спальню Джейкоба. Он был занят игрой со своими «Лего» и даже не поднял голову, когда я вошла.

— Дорогой, ничего, если мы немного поболтаем?

— Конечно.

Я села на его кровать и похлопала по пустому месту рядом с собой.

— Присядь.

Он отложил свои «Лего» и присоединился ко мне на кровати.

— Чуть раньше, когда ты сказал, что надеешься, что теперь папа будет счастлив, что ты имел в виду?

Джейкоб пожал плечами.

— Он постоянно был таким сердитым или угрюмым все время. Мне стало его жалко.

Я положила руку Джейкобу на плечо.

— Но ты ведь знаешь, что ты в этом не виноват, верно?

На мгновение у него на лице промелькнуло сомнение.

— Вроде, — наконец сказал он.

У меня на языке вертелись слова, но я их так и не произнесла. Я боялась, что дети их неправильно поймут, что это прозвучит так, будто я критикую Райана. Детям не обязательно было это слышать. Они нуждались в поддержке. Я поцеловала Джейкоба в макушку.

— Ты же знаешь, что мама тебя любит, да?

Он поднял на меня глаза.

— Да.

Выйдя из комнаты Джейкоба, я задумалась о том, что ранее сказала Марла. Возможно, она была права. Возможно, для детей еще рано, чтобы рассказать о своих чувствах. Это значит, что мне ничего не остается, кроме как ждать, когда они сами придут ко мне, когда будут к этому готовы.

Глава 6

Первые две недели после смерти Райана было стойкое ощущение, что он просто уехал в командировку, ушел в поход с друзьями или в гости к родственникам, что было странным само по себе, потому что на самом деле он никогда не делал таких вещей. Тем не менее, я ловила себя на мысли, что практически жду, что он войдет в дверь и скажет, как он счастлив наконец-то оказаться дома.

Через несколько часов или, если мне повезет, дней его настроение изменится. Он начнет на мне срываться, типа он уверен, что я совершенно не рада его возвращению домой, что мы с детьми никогда не хотели его присутствия в своей жизни, так что он мог бы запросто развернуться и снова уйти.

Я бы вздыхала и умоляла его остаться, и, конечно, он бы остался, так как Райан почти никогда не выполнял свои угрозы. Тем не менее, все это было так утомительно.

Но, по прошествии нескольких недель, до меня наконец-то дошло, что Райан на самом деле окончательно ушел из нашей жизни. Я перебрала его вещи, опустошив его половину шкафа и комода, и сложила одежду в коробки, чтобы отдать на благотворительность. Я наткнулся на стопку фотографий, когда мы только начали встречаться. В то время мы так много делали вместе. Мы с удовольствием вместе проводили выходные, отдыхали на пляже в Монтерей или катались на санях в Тахо. У Райана в его ящике комода были груды этих фотографии. На каждой из них я улыбалась. Как случилось так, что мы стали настолько ужасающе разочарованными друг в друге?

Часть меня хотела плакать, оплакивая мое разбитое сердце и раздавленный дух, но слез у меня не осталось. По-своему, я оплакала Райана много лет назад, когда поняла, что он никогда не изменится. Каждое оскорбление и обвинение настолько ранило мое сердце, что у меня, в конце концов, не осталось выбора, кроме как стать черствой, позволив сердцу превратиться в ледышку в моей груди, чтобы притупить боль. Покачав головой, я отмахнулась от этих мыслей, не желая, чтобы меня поглотили злость и обида.

Я еще раз просмотрела письма и фотографии Райана и поняла, что они мне не нужны. У меня не было причин держаться за них, поэтому, несмотря на раздающийся эхом в моей голове голос Райана, рассказывающий мне, какой я из-за этого ужасный человек, я выбросила их в мусор.

Жизнь в качестве матери-одиночки должна была казаться более чуждой и тяжелой, но Райан не был особенно внимательным мужем. Он практически не помогал мыть посуду. Иногда он клал одежду в стиральную машину, но никогда не складывал и не убирал на место после стирки. Его доход как рентгенолога был основным его вкладом в домашнее хозяйство. Если не спал или не был на работе, он либо сидел перед телевизором, либо играл в игру на своем телефоне, либо жаловался мне то на одно, то на другое. Я знала очень многих женщин, которые ворчали, что их мужей никогда не было дома, но для меня реально становилось легче жить, когда Райана не было рядом. Так что с его смертью ничего не изменилось. И я чувствовала себя ужасно, рассуждая подобным образом.

Меня все время грызло чувство вины. Я должна была скучать по мужу, а не радоваться, что он ушел. Я не могла не задаться вопросом, что обо мне подумают дети, если узнают. Они, наверное, возненавидят меня, и как я могу их за это винить? Поэтому свои мысли я держала при себе.

Я вернулась на работу на полный рабочий день, приспособившись уделять несколько часов телефонным звонкам и разгребать завалы с электронными письмами, пока дети были в школе, а затем несколько часов уделяла бумажной работе после того как забирала детей со школы. Я никогда по-настоящему не любила свою работу, но это был хороший побег от эмоциональных «американских горок», которые я испытывала каждый день.

Дни складывались в недели, недели в месяцы. Так или иначе, но после смерти Райана уже прошло два месяца. Я изо всех сил пыталась сократить расходы и даже подумывала о том, чтобы выставить наш дом на продажу, но переезд в более дешевый район означал, что детям придется сменить школу, а мне бы не хотелось, чтобы им пришлось проходить через это. Потеря отца была достаточно большим потрясением, изменившим их жизнь. Просить их, так скоро, приспособиться к новому дому и новой школе было бы перебором.

Мы с Райаном говорили о расширении жилплощади. Наш чрезвычайно устаревший одноэтажный дом в стиле ранчо на сто двенадцать квадратов с тремя спальными комнатами казался нам крошечным, когда нас было четверо. Когда же Райана не стало, мне уже не казалось что он такой уж маленький. Наш дом нуждался в реконструкции, но только с одной моей зарплатой мечты о паркетных полах и гранитных столешницах придется отложить в долгий ящик.

Однажды днем, сразу после того, как я быстро пообедала, мне написала Марла.

«Хочешь сходить в спортзал?»

Я не была там с тех пор, как Райан умер.

«Не могу. У меня слишком много дел»

«Ответ «нет» я не принимаю. Будь готова через десять минут»

Я вздохнула. Хотя жизнь отчасти вернулась на круги своя, нельзя было отрицать, что все изменилось. Распределение домашних финансов забирало больше времени, чем мне бы хотелось. Я избегала мамочек в школе и на футбольных тренировках, потому что устала отвечать на вопросы о Райане. Я не выходила из машины, когда завозила детей в школу или забирала, предпочитая вместо этого ждать их в машине, а не иметь дело с кучей любопытных мам, которые обычно не обращали на меня ни грамма внимания. И я заметила, что стала проводить больше времени с детьми, пытаясь загладить вину за то, что их отца больше нет. Это оставляло мне очень мало времени для себя. Марла волновалась, что я махнула на себя рукой, и, вероятно, поэтому пыталась заманить меня в спортзал.

Может, тренировка пойдет мне на пользу, поможет немного проветрить голову. В прошлом физические нагрузки были моим избавлением от стресса. До того, как Райана не стало, я ходила в спортзал каждое утро сразу после того, как отвозила детей в школу. Сразу по окончании тренировки, я чувствовала прилив энергии и готовность заняться кучей работы, ожидающей меня дома. Марла была права. Не позаботившись о себе, я не решу свои проблемы.

Верная своему слову, Марла появилась десять минут спустя. Я как раз закончила одеваться, когда в дверь позвонили.

— Заходи, — крикнула я из своей спальни.

— Отлично, ты уже одета, — сказала она, когда несколько минут спустя я вышла в гостиную.

— Не забывай о детях, которых нужно забрать менее чем за два часа, — сказала я, глядя на свой телефон, чтобы проверить время, — так что нам лучше поторопиться, — я схватила бутылку воды из холодильника и через плечо перекинула спортивную сумку.

Тренажерный зал находился всего в пяти минутах езды от моего дома. Добравшись туда, мы с Марлой оставили наши вещи в раздевалке и направились в сторону зала с кардио тренажерами. По дороге туда, я решила покопаться в телефоне и найти свое любимое музыкальное приложение, когда вдруг услышала, как кто-то позвал меня по имени.

Я подняла голову и очутилась лицом к лицу с мужчиной, у меня ушло несколько минут, чтобы узнать его.

— Алекс? — спросила я, округлив глаза. — Алекс Брукс?

— Ты помнишь меня, — сказал он.

— Конечно, помню, — я буквально бурлила от волнения, но не хотела, чтобы он об этом догадался. — Что ты здесь делаешь?

Я не видела его со времен младших классов средней школы. Он и его семья переехали в Поллок Пайнс в середине года. Я вспомнила, как расстроилась, когда он сказал, что они уезжают. Это было не так уж и далеко, но в старшей школе час езды казался вечностью. Мы поддерживали связь некоторое время, но, в конце концов, отдалились. Это было задолго до того, как появился Facebook.

— Я переехал обратно сюда, — сказал он.

Я поняла, что тупо стою и пялюсь на него, поэтому быстро повернула голову, чтобы посмотреть на Марлу.

— Марла, это Алекс. Алекс, это Марла.

Она быстро пожала ему руку.

— Приятно с вами познакомиться.

— Мы вместе учились в средней школе, — объяснила я.

— Круто, — сказала Марла, поглядывая на часы.

Я поняла намек Марлы. Хотя мне хотелось остаться и поговорить с ним еще немного, но я не могла придумать, что сказать.

— Было приятно увидеть тебя, Алекс, — сказала я. — Но если мы с Марлой не начнем сейчас тренировку, то опоздаем забрать наших детей из школы.

— Я тоже был рад тебя видеть, — он наклонился, чтобы обнять меня, и я вспомнила другое время, когда мы еще были близки. Я скучала по тем временам. Мое сердце забавно екнуло в груди. — Надеюсь, мы еще увидимся, — сказал он.

— Он милый, — сказала Марла, когда я последовала за ней к беговым дорожкам.

Я с сомнением посмотрела на них.

— А знаешь, что? Прошло много времени, как я последний раз на них бегала. Думаю, я лучше начну с орбитрека (прим. это эллиптический тренажер, он предназначен для кардиотренировок, в этом устройстве совмещены функции беговой дорожки и степ-тренажера).

Я отошла в поисках свободного тренажера. Затем сунула наушники в уши и начала тренировку. Спустя несколько минут тренировки я настолько увлеклась, что не заметила Алекса, стоящего рядом со мной, пока он не похлопал меня по плечу.

Я вытащила наушники.

— Эм-м, — сказал он. — Я знаю, что ты спешишь, но все-таки надеюсь, что мы могли бы обменяться номерами. Мне бы очень хотелось пересечься с тобой и наверстать упущенное. Может, мы как-нибудь встретимся и выпьем по чашечке кофе?

Я не ожидала приглашения потусоваться, поэтому вместо ответа тупо уставилась на него.

Он выглядел смущенным.

— Просто как друзья. Я знаю, что ты замужем и все такое. Я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я приглашаю тебя на свидание.

Я взглянула на свою руку. Мне даже в голову не приходило, что теперь нужно снять обручальное кольцо.

— Не беспокойся об этом, — отмахнулась я, потянувшись за телефоном. — Честно говоря, я и не думала, что ты ко мне клеишься.

Выражение его лица смягчилось. Я добавила его имя в свой список контактов и передала ему телефон, чтобы он мог ввести свой номер.

— Я напишу тебе, чтобы у тебя высветился мой номер, — сказала я после того, как он вернул его мне.

— Ладно, пожалуй, не буду тебе мешать. Увидимся.

Я оглянулась через плечо, когда он уходил. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видела Алекса Брукса. Самое странное, что он выглядел так же хорошо, как и в старшей школе. Кое-что изменилось. Его плечи стали шире и мощней — было видно, что он регулярно ходит в спортзал. И у него было несколько морщинок вокруг его васильково-голубых глаз. Во всем остальном он выглядел, так же как и раньше. У него все еще были густые темно-каштановые волосы, которые не поредели, и в них не было даже намека на седину, но больше всего я запомнила его улыбку. Она ничуть не изменилась. При этом его лицо светилось, а глаза сверкали. Половина девочек в школе были влюблены в него, включая и меня. Но я никогда ему не говорила об этом. Мне нравилось, что он был моим другом, и я не хотела все испортить, рассказав ему о своих чувствах.

Продолжив крутить педали, я задумалась над тем, а как же сложилась его судьба. Был ли он женат? Я не удосужилась посмотреть на его руку, чтобы проверить наличие кольца. Есть ли у него дети?

Спустя двадцать минут тренировки на орбитреке, я пересела на велотренажер. Марла подошла и села на соседний тренажер.

— Так чего же он хотел? — спросила она, приподняв брови.

— Просто чтобы узнать, не хочу ли я как-нибудь наверстать упущенное.

Она усмехнулась.

— Хочешь знать, что я думаю?

— Конечно.

— Я говорю, действуй. Он действительно симпатичный.

Я нахмурилась.

— Он не приглашал меня на свидание.

Даже если бы и пригласил, я бы определенно сказала «нет». В моей жизни не было места для отношений. Средняя школа осталась в далеком прошлом. Возможно, в то время я и была в него влюблена, но с тех пор уже многое изменилось.

— Неважно. Что ты можешь о нем рассказать?

— Мы были друзьями, когда учились в средней школе, но потом он переехал, и мы потеряли связь. Я не видела его несколько лет, — замолчав, я подумала о том, какое это было странное совпадение. — Это так странно, что я столкнулся с ним именно здесь из всех возможных мест.

Мы крутили педали еще несколько минут, не разговаривая. Марла замедлила шаг и взглянула на меня.

— Ну как ты, держишься?

— Я? Я в порядке.

Она задавала мне один и тот же вопрос, по крайней мере, несколько раз в неделю, и каждый раз я давала ей один и тот же ответ.

— Ты не в порядке, — ответила она.

Я нахмурилась.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Просто ты выглядишь... потерянной.

— Потерянной?

Сперва эта характеристика показалась мне странной, но чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что именно это слово больше всего подходит. Именно такими выглядели Лидия и Джейкоб большую часть времени. Я практически каждый день спрашивала их о самочувствии, и их ответы всегда были одинаковыми. Что они в порядке.

Я поверила им не больше, чем Марла поверила мне.

— Ты ж меня знаешь, — сказала она. — Я не из тех, кто приукрашивает.

Я вздохнула.

— Иногда мне кажется, что было бы легче справиться со всем этим, если бы наши с Райаном отношения были хоть чуточку лучшие.

— Ты это о чем?

— Я должна тосковать по своему покойному мужу, но правда в том, что большую часть времени я совершенно не тоскую о нем. Иногда я даже рада, что его больше нет. И я чувствую себя ужасным человеком из-за того, что в мою голову приходят такие мысли.

Вот, я сказала об этом. Непросто было произнести эти слова, это больше походило на вырезание загнившего аппендицита, который уже начал провоцировать заражение крови. Эти мысли грызли меня последние два месяца. Наряду с тем, что сказал мне Райан за день до смерти. Но это был разговор, которым я ни с кем не могла себя заставить поделиться. Иногда я едва могла смотреть на себя в зеркало. Но, несмотря на чувство вины, которое практически постоянно меня снедало, у меня не было выбора, кроме как держать себя в руках ради моих детей. Это была тонкая грань.

— Я так долго ждала, когда же ты, наконец, это скажешь, — Марла накрыла ладонью мою руку. — Тебе нужно перестать чувствовать себя ужасно за то, что ничто человеческое тебе не чуждо. Давай просто посмотрим правде в глаза. Райан был мудаком. Никто не будет винить тебя за то, что ты так себя чувствуешь.

Часть меня знала, что она права, но я не могла заглушить в голове голос, который шептал, что я ужасный человек и в том, что между мной и Райаном все пошло наперекосяк, на самом деле виновата я. На каком-то уровне подсознания я знала, что это не так, но было трудно выкинуть из головы то, что наговорил мне Райан за последние несколько лет.

— Мудак или нет, он отец моих детей. Я вижу, что они скучают по нему. И если бы они знали, о чем я думаю, они бы возненавидели меня за это.

— Им незачем знать твое отношение к их отцу. Я ненавижу Стива, но я никогда не скажу об этом своим детям.

— Это совсем другое дело. Стив же не умер.

— Ты не виновата в том, что Райан попал в автомобильную аварию.

— Но что, если виновата? Что, если он был так расстроен из-за нашей последней ссоры, что отвлекся и не справился с управлением?

По иронии судьбы, поссорились мы как раз из-за Марлы.

— Ты проводишь с ней слишком много времени, — сказал он мне всего за несколько часов до отъезда на работу.

— Она моя подруга, и ее дети дружат с нашими. В этом нет ничего плохого.

— Ты пытаешься вычеркнуть меня из своей жизни.

— Нет, это не так, — настаивала я.

— Если ты не хочешь, чтобы я был рядом, я просто уйду. Тебе бы именно этого хотелось, не так ли?

Он так громко кричал, что я боялась, что дети могут услышать. Они ненавидели, когда мы ссорились.

Я смотрела в сердитые глаза Райана, пытаясь держать себя в руках.

— Я не собираюсь с тобой спорить.

Я ушла, рассерженная и раздраженная, потому что Райан не в первый раз жаловался на то, что я провожу время с друзьями, а не с ним. У меня не хватило дерзости сказать ему, что я лучше проведу время с кем угодно, но только лишь бы не с ним. Он бы воспринял это не очень хорошо.

Вместо того чтобы отступить, Райан последовал за мной. Он еще не был готов перестать орать.

Я вздохнула, пытаясь выбросить из головы его слова и то, что тогда я говорила ему в ответ.

Марла строго посмотрела на меня.

— Не поступай так с собой. Ты не виновата в той аварии.

— Я должна была настоять, чтобы он перешел на дневную смену, — сказала я, хотя сомневалась, что от этого хоть что-то бы поменялось.

— А разве ты не говорила, что ему нравилось работать по ночам?

— Ему не нравилось работать в принципе. Будь его воля, у нас бы каждый день был отпуском.

— На какие деньги?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Я говорила ему это как минимум раз сто.

Не то, чтобы от этого была хоть какая-то польза. Райан жил в мире фантазий, где люди ездили отдыхать на дорогие курорты, когда им только вздумается, мужья и жены занимались сексом каждый день, дети всегда слушались своих родителей, и люди могли покупать все, что хотели. Реальность вызывала в нем недовольство и озлобленность и провоцировала еще больше наших ссор, что я уже и не припомню их все.

Я не раз просила Райана перестать работать по ночам. Недостаток сна усиливал его гнев настолько, что с ним невозможно было находиться рядом, но он отказывался. Он продолжал твердить, что за ночные смены больше платили, и по ночам приходилось иметь дело с более меньшим количеством людей, нежели днем. Но можно сказать, что мои попытки заставить его перейти на дневную смену были предприняты мной в лучшем случае в пол силы. Отчасти мне нравилось, что он работал в ночную смену, потому что это означало, что несколько дней в неделю кровать была в полном моем распоряжении. Мне нравилось просыпаться не от того, что он давил на меня своим утренним стояком, надеясь, что этого каким-то образом было достаточно, чтобы завести меня настолько, что я сорву с себя одежду и займусь с ним крышесносным страстным сексом. Для него не имело значения, проснулись ли дети, да даже если бы они стучались в нашу дверь — ему было все равно. «Они могут подождать», — шептал он мне на ухо. Бр-р!

— Это именно то, о чем я и говорю. Райан не всегда принимал верные решения. Это на его совести, так что не кори себя.

Я слабо улыбнулась Марле. Она пыталась помочь, но, к сожалению, помочь разобраться со всем, ей было не под силу. Я не хотела погрязнуть в чувстве вины и стыда, но нежелание чего-то не отменяло того, что я все же испытывала эти чувства.

Пятнадцать минут спустя мы закончили с велотренажерами и направились в тренажерный зал, чтобы немного поработать над мышцами рук, после чего отправились в раздевалку забрать наши вещи.

На обратном пути к машине Марлы она сказала:

— Я подумывала пригласить Линетт в пятницу. В эти выходные дети будут со мной, так что я подумала, что мы могли бы организовать девичьи посиделки с детьми у меня дома. Как ты на это смотришь?

Я давно не видела Линетт. Она посылала цветы после смерти Райана, и мы несколько раз переписывались. Она была такой же хорошей подругой, как и Марла, только виделась я с ней не настолько часто, потому что жила она далеко и работала от зари до зари. Ночь игр с детьми Марлы и Линетт — это будет весело для моих Джейкоба и Лидии, и если им чего-то и не хватало сейчас, так это веселья.

— Думаю, что это отличная идея. Кажется, мы уже целую вечность не виделись.

— Отлично. Я напишу тебе подробности после того, как поговорю с Линетт.

— Здорово, — сказала я с улыбкой на лице.

В течение нескольких недель мою жизнь поглотили планирование похорон, улаживание дел Райана, моя работа и материнские обязанности. Без преувеличения, прошло уже довольно много месяцев с тех пор, как мы с детьми веселились вместе с друзьями. Как же это было здорово — с нетерпением ждать чего-то радостного.

Глава 7

Поскольку я все еще жила в том же городе, в котором училась в средней школе, то иногда сталкивалась со старыми знакомыми. Мы перебрасывались парой фраз, обменивались номерами и обещали поддерживать связь, но на самом деле это так и не происходило. Самое большее, что я получала, это запрос на добавление в друзья на Facebook, так что на самом деле не ожидала, что Алекс хоть как-то отзовется. Когда же на следующий день он написал мне, это стало для меня полной неожиданностью, заставшей меня врасплох.

В результате нашей переписки мы с Алексом договорились о времени и месте встречи. Весь этот день мое сердце забавно трепетало в груди. Я пыталась игнорировать это. Когда же это не помогло, я списала это на беспокойство, которое время от времени накатывало на меня. Не могла же я так себя чувствовать из-за Алекса. Во-первых, я не видела его целую вечность. И насколько успела заметить, он был совсем не похож на Алекса, которого я знала в школе много лет назад. Даже если бы он не был женат, в чем я сильно сомневалась, потому, как парня вроде него просто обязана была захомутать какая-нибудь красотка с модельной внешностью, я вдовствовала всего лишь два месяца. Так что я не имела права подумывать о свиданиях, когда после смерти Райана прошло так мало времени.

Я вспомнила, как Райан спрашивал меня, планирую ли я сойтись с кем-то еще после его смерти. Я никогда не понимала цели такого вопроса, но все равно подыгрывала ему. Когда мы впервые встретились, я подумала, что его ревность была довольно милой — это означало, что он действительно любит меня, — но с годами я возненавидела ее. Не смотря на десять лет, прожитых в браке, и двух совместных детей, он был практически так же не уверен в себе, как и в начале наших отношений. Я заверяла его, что если он умрет, мое сердце будет разбито, и я буду настолько морально подавлена, что мне будет не до того, чтобы искать себе еще кого-то, на что он ответил, что я просто обманываю. Райан был настолько поглощен собой, что никогда не задумывался о том, насколько это было обидно, когда человек, которого ты любишь, называет тебя обманщицей, но это было как раз в его стиле. Все разговоры всегда касались только его и его чувств. Спустя какое-то время я начала подстраиваться под него, не позволяя ему провоцировать меня. Но он ненавидел, когда его игнорировали. Он продолжал давить морально, пока не добивался от меня хоть какой-нибудь ответной реакции.

Я вздохнула, пытаясь выбросить из головы эти воспоминания. Вместо этого я подумала о Джейкобе и Лидии и о том, как они улыбались накануне, когда я рассказал им о ночи игр у Марлы. Как же я скучала по их улыбкам. Мое сердце сжалось от этой мысли.

Вечер пятницы все никак не хотел приходить. Когда же он, наконец, настал, я заказала пиццу, чтобы принести к Марле.

— Вы уже выбрали, какие игры хотите взять с собой? — крикнула я через плечо, пока расплачивалась за доставку пиццы.

Джейкоб пронесся по коридору с «Apples to Apples» в руках (прим.: «Apples to Apples» — «Яблоки к яблокам» — настольная игра).

— А нам можно будет посмотреть это у Марлы? — Лидия протянула мне DVD-диск с «The Backyardigans» (прим.: «The Backyardigans» — мультсериал).

— Никто не захочет смотреть это детское шоу, — сказал Джейкоб.

— Эй, — сказала я раздраженно. — Не разговаривай так со своей сестрой.

Джейкоб нахмурился, глядя на меня, но ничего не сказал. С ним и Лидией я постоянно ходила по очень тонкой грани. Если бы я не отчитала Джейкоба за грубость, Лидия разозлилась бы на меня за то, что я ничего не сказала, но Джейкоб мог бы обвинить меня в том, что я больше склоняюсь на сторону его сестры, потому что она девочка и младше его по возрасту. Воспитание детей — тяжкий труд, и делать это в одиночку было утомительно. Не то чтобы при жизни Райана все было как-то по-другому. В отличие от большинства мам, которых я знала, у меня не было девичников без детей или выходных, проведенных только с друзьями. Дети протестовали, когда я оставляла их дома наедине с отцом, и по правде говоря, мне больше нравилось проводить время рядом с ними, чем вдали от них. Уже совсем скоро они вырастут и покинут дом. Я хотела насладиться временем, проведенным с ними, пока не стало слишком поздно.

— Мы должны сегодня весело провести время. Это значит, никаких ссор между вами двумя.

— Мы не будем ссориться, — невинно отозвалась Лидия.

Я бросила на них строгий «мамин» взгляд, который сказал им, что я ожидаю от них хорошего поведения. Затем, с пиццей в руках, мы втроем пошли к дому Марлы. Входная дверь в ее доме вела в большую комнату, в которой располагались кухня, столовая и гостиная. Линетт и ее дочь Изабель уже были там. Джейкоб и Лидия побежали к дивану, чтобы присоединиться к другим детям, которые как раз смотрели «Юных Титанов» (прим.: Teen Titans — «Юные Титаны» — мультсериал).

— Подруга, такое ощущение, что прошла целая вечность, когда мы в последний раз виделись, — Линетт встала из-за стола, чтобы обнять меня и поцеловать в щеку.

Это действительно было правдой. Я не видела ее с тех пор, как умер Райан. Линетт была врачом, поэтому много работала.

— У меня есть крепкий лимонад (прим.: Mike's Hard Lemonade — крепкий лимонад — американский слабоалкогольный напиток), если тебе интересно, — крикнула Марла из кухни.

— Тащи.

Я схватила кусок пиццы, а Марла вынула напитки из холодильника и поставила их на кухонный остров.

— Ну как ты? — спросила Линетт.

— Держусь, — ответила я. — А у тебя как дела?

— Все хорошо. Был завал на работе, но в остальном, жизнь практически без изменений.

— Как поживает Бобби?

Я редко видела ее мужа. Он был не слишком общителен, но, по крайней мере, он не возражал, против общения Линетт с друзьями.

Она пожала плечами:

— Думаю, хорошо.

У Линетт и Бобби брак был не самым лучшим, и большую часть времени она предпочитала вообще не говорить о своем муже. Иногда мне казалось, что у большинства людей, которых я знаю, браки можно назвать больше неудавшимися, чем наоборот. Это была еще одна причина, по которой я решила никогда не возвращаться на стезю свиданий.

«Юные титаны» должно быть, закончились, потому что внезапно дети побежали к столу и начали хватать куски пиццы.

Марла подошла к нам с большой тарелкой пирожных.

— Ребятки, можете взять по одному, когда закончите с пиццей. Вы меня слышали? Только по одному.

— Только одно? — застонала ее дочь Эбби.

— Мне что-то послышалось? — спросила Марла, игриво оглядывая комнату. Ее взгляд остановился на Эбби. — Я их порезала крупными кусочками, так что поверь мне, одного тебе будет более чем достаточно.

Я улыбнулась, осознав, как сильно скучала по нашим тусовкам и по детворе подруг. На протяжении многих лет мы проводили так много времени друг с другом, что они воспринимались практически как члены семьи. И на этот раз никто не будет через каждые десять минут названивать мне на мобильный или слать смс с вопросами, когда я планирую вернуться домой. Райан терпеть не мог, когда я проводила время с кем-то, кроме него. А так как он настолько сильно недолюбливал Марлу, то никогда не ходил к ней в гости вместе со мной. Поскольку теперь у меня не было необходимости отчитываться перед ним, я почувствовала, что с моих плеч свалился груз.

Закончив есть, детвора отправилась играть в гостиную.

— Ну что, Ванесса рассказала тебе свои важные новости? — спросила Марла, взглянув через весь стол на Линетт.

— Что еще за новости? — спросила Линетт.

— Хороший вопрос, — сказала я. — Понятия не имею, о чем говорит Марла.

— На днях в спортзале Ванесса столкнулась с каким-то красавчиком, с которым ходила в среднюю школу, и он пригласил ее на свидание.

Я покачал головой.

— Эй, минуточку. Да, я столкнулась со старым другом, но он не приглашал меня на свидание. Он думает, что я замужем, и, насколько я знаю, он тоже.

— Почему он думает, что ты замужем? — спросила Линетт, словно на допросе.

Я взглянула на свою руку и начала играть с кольцом.

— Ты все еще его носишь? — удивленно приподняв брови, спросила Линетт.

— Я как-то и не подумала о том, чтобы снять его.

— Думаю, тебе стоит задуматься об этом, — сказала Марла. — Ты никогда не встретишь парня, пока носишь эту штуку.

Я взглянула на нее с прищуром.

— Что ж, все в порядке. Потому что я не заинтересована в знакомстве с парнями.

— Возможно, не сейчас, но когда-нибудь будешь, — сказала Линетт, собрав свои гладкие темные волосы обратно в хвост.

Я покачала головой.

— Я даже не могу думать об этом прямо сейчас. А значит, что даже если Алекс и одинок, выпить с ним по чашечке кофе не будет считаться свиданием. Это будет просто встреча старых друзей, которые очень давно не виделись. Вот и все.

— Ну-ну, как скажешь, — Марла отхлебнула из бутылки с лимонадом.

Я знала Марлу достаточно хорошо, чтобы понять, что она шутила насчет Алекса. Она получала какое-то странное удовольствие, наблюдая со стороны за реакцией людей на свои слова, и, несмотря на ее собственный неудачный брак, она была неисправимым романтиком.

— Мамочка, — крикнула Лидия. — Можешь поиграть с нами?

Детвора разложила на кофейном столике карточки из «Apples to Apples».

— Конечно, с удовольствием, — сказала я, вставая из-за стола. Все, что угодно, чтобы отвлечься от разговоров о том, почему я все еще ношу кольцо и планирую ли я снова с кем-то встречаться.

Все эти выходные я не могла перестать думать об Алексе и о том, о чем мы будем говорить, когда встретимся за чашечкой кофе. Он уже знал, что у меня есть дети, так как я упомянула о них, когда столкнулась с ним в спортзале, но он, вероятно, спросит, сколько у меня детей. И он спросит о муже, а значит, мне придется рассказать ему об аварии. Возможно, Алекс тоже задавался вопросом, почему я до сих пор ношу обручальное кольцо. Возможно, этим вопросом задавалось большинство людей из моего окружения. Я больше не замужем, и продолжать его носить было полной бессмыслицей.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале над комодом в спальне и провела рукой по волосам. Мне было всего тридцать пять, и благодаря моей маниакальной привычке пользоваться солнцезащитным кремом, многие говорили, что я выгляжу моложе. Я определенно была уже не так красива, как когда мне было двадцать, но все равно до сих получала изрядную долю комплиментов в свой адрес. Но это не имело значения. У меня не было желания снова заводить отношения. Возможно, именно поэтому я и не снимала обручальное кольцо. Хотя с уходом Райана и не было смысла носить его.

Посмотрев на руку, я сняла с пальца кольцо. Как только я это сделала, мои внутренности стянуло узлом от накатившего чувства вины и меня начало подташнивать. Я держала кольцо на ладони. Оно представляло из себя простую полоску из платины. После родов я перестала носить свое модное помолвочное кольцо, потому что камень, казалось, цеплялся за все, что только можно, и я беспокоилась, что могу выломать крепление. На мгновение я задумалась о том, чтобы одеть кольцо на правую руку, но, в конце концов, открыла шкатулку с драгоценностями и положила его рядом с помолвочным.

Тошнотворное ощущение в животе не покидало меня до конца дня. Так же, как и пришедшее с ним чувство тревоги. Внезапно ни с того ни сего меня пронзило осознанием того, что в этом мире я осталась совершенно одна. Мой брак с Райаном был не самым лучшим. Временами было паршивей некуда, но, тем не менее, он все равно был моим мужем. А что будет теперь, если я заболею? Кто позаботится обо мне и моих детях? От этой мысли меня накрыла паника. У Райана была куча недостатков, но он был не таким уж и плохим. Несколько лет назад мне пришлось удалить аппендикс. В течение первых нескольких дней после операции мне нельзя было поднимать ничего тяжелого, поэтому он был единственным, кто заботился о детях и помогал мне по дому, пока я восстанавливалась. А если бы сейчас мне пришлось просить о помощи, к кому бы я обратилась?

Беспокойство ничего не решит. Но также, как и во многие другие ночи, я не могла отвлечься от своих навязчивых мыслей, поэтому чтобы заснуть, мне снова пришлось прибегнуть к помощи таблеток.

Глава 8

В понедельник, отправив детей в школу, я сразу поехала в кафе в нескольких кварталах от моего дома. Алекс уже ждал меня и, как только увидел, что я вхожу, встал.

— Привет, — сказал он, обнимая меня.

Мое сердце екнуло в груди. Снова.

— Привет, — ответила я.

— Позже мне нужно будет идти на работу, — сказал он, видимо, заметив, что я рассматриваю его внешний вид. Он был одет в потертые джинсы и выцветшую футболку, но при этом ему каким-то образом удалось выглядеть намного привлекательней, чем всего лишь несколько дней назад.

— Да? А где ты работаешь?

— В местной электроэнергетической компании. Я электромонтер.

Это объясняло его наряд. И эти сильные плечи, на которые я не могла снова не обратить внимание.

— Может, выпьем кофе? — спросила я.

Что за дурацкий вопрос. Конечно, мы должны выпить кофе. Мы же в кафе, в конце концов.

— Да, конечно.

Мы встали в очередь, Алекс передо мной.

— Что ты будешь пить? — спросил он.

— Я возьму маленький мокко.

Когда мы добрались до кассы, он заказал для нас, затем повернул голову, чтобы спросить:

— Что-то взять перекусить?

Я покачала головой. Он заплатил за наши напитки, потом мы сели, ожидая, когда бариста позовет нас.

— Ну, как ты? — спросил Алекс.

— Хорошо, — сказала я, чувствуя внезапный прилив нервозности. Все выходные я размышляла и прокручивала в голове темы, на какие хотела поговорить с ним. Я придумала, по крайней мере, с дюжину разных вопросов, которые планировала задать Алексу, но сейчас, сидя напротив него, я поняла, что они все вылетели у меня из головы.

Алекс откинулся на спинку стула.

— Сколько времени прошло с тех пор?

— Почти двадцать лет, — ответила я, все еще не веря, что прошло столько времени. Это казалось невозможным.

— Да, я думаю, восемнадцать, если быть точным, — Алекс покачал головой. — А ты выглядишь все так же. Только волосы немного короче, но на этом все.

Это определенно было не так. Благодаря двум беременностям и слишком сильным стрессам, которые иногда заедала, я со времен старшей школы набрала, по крайней мере, килограмм тринадцать, но не собиралась указывать ему на это.

— Ты тоже.

Бариста позвал Алекса. Когда он вернулся с кофе, то сказал:

— Скажи мне, как сложилась твоя жизнь, — он добавил сахар и сливки в свой кофе. — Как давно ты замужем? Сколько у тебя детей?

Я приготовилась к его реакции, прежде чем начать свой рассказ.

— Ну, технически, я больше не замужем.

Я знала, что это всплывет, просто не ожидала, что это случится так скоро.

— О?

Может, было лучше просто сразу обозначить это.

— Райан, так звали моего мужа, он умер чуть больше двух месяцев назад.

Губы Алекса сложились в идеальную «О».

— Что произошло?

— Автомобильная авария, — коротко и ясно ответила я.

— Господи, Ванесса, мне так жаль.

Я реально начала ненавидеть эти слова, хотя и знала, что люди говорили их чисто по доброте душевной. Я не заслуживала ничьей жалости, но не могла просто взять и признаться в этом.

— Все в порядке, — я поднесла чашку к губам и сделала глоток кофе. — Достаточно обо мне. Как насчет тебя? Ты женат? Дети есть?

Выражение его лица сделалось мрачным.

— Уже нет. Вот уже две недели как Кристи — это моя бывшая жена — и я подписали бумаги о самом ужасном разводе в мире.

Пришла моя очередь выразить соболезнования.

— Так вот почему ты вернулся сюда?

Он кивнул головой.

— Мне нужно было вырваться. Мне никогда не нравилось жить в Поллок Пайнс. Там нечего делать, и все обо всех всё знают. Если бы не работа и моя семья, я бы, наверное, переехал на восточное побережье, чтобы просто убежать от всего.

В его голосе безошибочно можно было расслышать оттенок горечи.

— Все настолько плохо?

— Ты даже не представляешь.

— У моей подруги Марлы, которую ты видел на днях со мной в спортзале, тоже был довольно тяжелый развод несколько лет назад. По-видимому, ее мужу было трудно удержать его «сам-знаешь-что» в штанах.

— Ну, давайте просто скажем так. Я точно знаю, что она чувствует.

— На самом деле?

Кем бы ни была его бывшая жена, я мгновенно возненавидела ее. Даже если бы прямо в эту секунду Кристи подошла ко мне и сказала, что она добровольно каждую неделю работает в приюте для бездомных, я бы сказал ей, что мне плевать. Она изменила Алексу Бруксу. Этого уже было достаточно, чтобы навесить на нее клеймо бессердечной суки в моих глазах.

— Ты выглядишь удивленной.

— Мне трудно поверить, что кто-то на самом деле смог бы изменить такому парню, как ты.

— Парню, как я? — он удивленно приподнял бровь

— Ты такой славный — парень, что надо, — ответила я.

Дело в том, что, несмотря на свою внешность, Алекс был добрым. И это относилось не только к кругу его друзей, он был добр ко всем. Такие парни, как он, — большая редкость. Если только он не изменился.

— По крайней мере, я помню тебя таким по старшей школе.

Он выдавил из себя улыбку.

— Ты действительно видела меня таким?

Я кивнула.

Его улыбка исчезла.

— Ты же знаешь, что говорят о хороших парнях, верно?

Я нахмурилась.

— Твоя бывшая жена — дура.

Алекс поерзал на стуле. Ему было не комфортно говорить о своем неудачном браке, так же, как и мне о Райане.

— Давай поговорим о чем-то другом. Почему бы тебе не рассказать мне о своих детях?

Я улыбнулась. Алекс понятия не имел, во что он только что ввязался. Я могу говорить о Джейкобе и Лидии несколько дней кряду. Я достала телефон, чтобы показать ему фотографии. Пока я рассказывала, насколько Джейкоб чуткий и сообразительный, а Лидия милая и талантливая, Алекс сидел и терпеливо слушал, как будто ему на самом деле было интересно.

— Похоже, они замечательные дети, — сказал он. Он сделал глоток кофе, а затем покачал головой.

Было видно, что какие-то слова вертелись у него на языке и были готовы сорваться с губ. Я прямо чувствовала это.

— Что? О чем ты только что подумал?

— Не могу поверить, что Ванесса Кинг — мама. Не то, чтобы не думал, что ты ею станешь, просто я все еще помню, как ты в старшей школе клялась, что никогда не выйдешь замуж и не заведешь детей. И вот ты здесь, мать двоих детей.

— Теперь это Ванесса Коллинз, — сказала я. — И как ты уже знаешь за двадцать лет, многое может измениться.

— Да, может, — согласился Алекс. — Ты общаешься с кем-то еще из наших одноклассников по средней школе?

— С парой человек, но в основном на Facebook, — я снова вытащила свой телефон и прокрутила список друзей, показывая Алексу фотографии некоторых из наших бывших одноклассников. Я показала на фотографию девушки, с которой он когда-то встречался. — Таня сейчас замужем за каким-то кардиологом, и у них огромный дом в Фаб Фортис.

Я часто фантазировала о жизни в Фаб Фортис, шикарном районе в центре Сакраменто, где все дома в стиле сороковых годов имели идеально ухоженные газоны и обычно продавались за более чем миллион долларов.

— Меня это не удивляет, — сказал он. — Оно и к лучшему. Она не была бы счастлива с таким простым рабочим парнем, как я.

Я искоса посмотрела на него.

— А ты был бы счастлив с кем-то со столь же высокими запросами, как она?

Алекс улыбнулся, и прежде, чем смог остановить себя, начал смеяться.

— Ты права. Таня и я были полярными противоположностями. Я до сих пор не знаю, почему согласилась пойти с ней.

— Погоди. Так это она пригласила тебя на свидание?

Он кивнул.

— Ну, ты, вероятно, просто сказал «да», потому что не хотел ранить ее чувства, — сказала я. — Или может быть потому, что она потрясающе красива.

— Дело было не в этом. Веришь или нет, но некоторые из нас, парней, понимают, что важней то, что внутри, а не снаружи.

Мое сердце снова сделало этот забавный кульбит. Алекс всегда отличался от многих других парней, которых я знала. Было приятно слышать, что он не изменился.

Он взглянул на свой телефон.

— О, черт, — сказал он, схватив его и запихнув в задний карман. — Я должен быть на работе через пятнадцать минут. Куда же так чертовски летит время?

Мы уже почти час сидели в кафе. Я и сама не заметила, что прошло уже столько времени. Алекс встал и натянул куртку.

— Может, как-нибудь повторим? — спросил он. — Может, в следующий раз поужинаем вместе?

— Ужин? Эм, хорошо. Конечно.

— Я напишу тебе позже.

Алекс повернулся, чтобы уйти, практически споткнувшись о свой стул. Он оглянулся через плечо, быстро смущенно посмотрев на меня, прежде чем выскочить за дверь.

Он ушел так быстро, что я не совсем поняла, что согласилась встретиться с ним снова, пока не села в машину. «Это будет не свидание, — напомнила я себе, когда завела машину. — Просто два старых друга знакомятся заново». Было бы прикольно снова завести друзей мужского пола. Когда мы с Райаном были вместе, он расстроился бы, даже если бы увидел, как я разговариваю с другим парнем. Он не верил, что мужчины и женщины могут быть просто друзьями.

Когда я вышла со стоянки, меня осенило — Алексу удалось заставить меня улыбаться так, как я не улыбалась уже долгое время. Но это ничего не значит. Это просто то, что происходит, когда ты встречаешь друга, с которым не виделся уже целую вечность, и вы вместе вспоминаете старые времена. Я не собиралась чувствовать себя виноватой за это, потому что даже я заслуживала хоть время от времени улыбаться.

Глава 9

— Это было не свидание, — сказала я Марле снова, когда она через несколько дней приехала с детьми после школы.

— Тогда почему он пригласил тебя на ужин?

— Он спросил, не хочу ли я как-нибудь поужинать, что не совсем то же самое, что: «Эй, ты хочешь поужинать со мной?», — прояснила я. — Он также сказал, что напишет мне, но не написал, поэтому я уверена, что он ничего не имел в виду под словом «ужин».

— Давай просто предположим, что Алекс все-таки пригласил тебя на свидание. Что бы ты ответила?

— Я бы сказала «нет». Потому что я больше никогда не собираюсь «встречаться» ни с ним, ни с кем-либо еще, — сказала я, мой голос был очень серьезным, чтобы она точно поняла, что именно это я и имею в виду.

Глаза Марлы расширились. Очевидно, она не ожидала такого ответа, хотя я понятия не имела, почему. Она, как никто другой, знала, через что я прошла с Райаном.

— Ты должна хотя бы дать шанс.

Я покачала головой.

— Нет, это не так. Любовь — это ложь. Я на горьком опыте узнала это от Райана. Все начинается одинаково. С ласковых слов и подарков, а после, когда ты уже попала в ловушку, наружу всплывает уродливая правда.

Я была уверена, что именно поэтому Райан сделал предложение так скоро после того, как мы начали встречаться. Он боялся, что как только я увижу, какой он на самом деле, то брошу его. Но я так увлеклась романтикой, уверенная, что это любовь с первого взгляда и Райан был моей единственной настоящей любовью, что мне даже в голову не приходило задуматься, почему он хотел, чтобы наши отношения развивались так быстро.

— Не все парни такие, — слегка склонив голову набок, сказала Марла.

— Ты права. Но я не знаю, как отличить хороших парней от придурков, так что я просто оставлю свидания тем женщинам, которые в этом разбираются. Мне и одной не плохо, как и детям.

Марла вздохнула и поднялась, чтобы налить себе стакан воды. Я могла бы сказать, что ей есть, что сказать мне, но, к счастью, она держала это при себе. Если Алекс когда-нибудь напишет или позвонит, я соглашусь встретиться с ним снова, но только как друзья. И если он когда-нибудь захочет большего, я вежливо скажу ему, что мне это не интересно. У меня двое детей, которых я должна была растить сама. С их школьными занятиями, футболом и гимнастикой Лидии, я вертелась как белка в колесе. Джейкоб постоянно надоедал мне насчет того, что он хочет в школьную музыкальную группу, и не важно, как сильно хотела сказать «нет», я знала, что не смогу ему отказать. У моих детей был один родитель, и я планировала компенсировать это любым способом, который знала, даже если это означало пережить долгие тренировки игры на трубе и заставляющие краснеть выступления группы.

Наступила следующая неделя. Я была уверена, что Алекс совсем забыл об ужине, о котором упоминал. Я тоже махнула на это рукой. Лучше не подпускать его слишком близко. Я вспомнила, как забавно екало мое сердце, когда мы виделись в последний раз. Мне совершенно было ни к чему, чтобы он сбивал с толку мою и без того уже запутанную жизнь.

Я почти полностью выкинула из головы все мысли о нем, когда несколько дней спустя столкнулась с ним в продуктовом магазине. Не успела я положить в корзину пачку органических чипсов, когда услышала его голос позади себя.

— Просто потому, что они органические, это не значит, что они полезней, — поддразнил он.

Я повернула голову и улыбнулась.

— Отлично, и чем же мне теперь перекусить, зануда?

Он ответил на мою улыбку и полез в свою корзину.

— Лично мне нравится это, — сказал он, подняв коробку с мороженым в виде сэндвичей.

— Ты же ведь не собираешься попытаться убедить меня, что они полезней, не так ли?

— Ну, в них есть кальций...

— И больше жира и калорий, чем мне положено по дневной норме.

Его улыбка исчезла.

— У тебя просто железные аргументы.

— Ну как ты? — спросила я.

— Хорошо. Просто был занят на работе, пришлось работать сверхурочно.

Так вот почему он не написал мне? Не то чтобы это имело значение. Я большее, чем нужно придала значение его спонтанному приглашению на ужин.

— Я уезжаю на три дня, — сказал он. — Может, поужинаем сегодня вечером?

Я помедлила, прежде чем ответить:

— Сегодня не очень удобно, — такое веселье, как ужин с Алексом, я просто не могла себе позволить. — Я сейчас мать-одиночка, и мои дети недостаточно взрослые, чтобы я могла оставить их одних дома.

Думаю, я могла бы попросить Марлу, но потом она бы просто устроила мне допрос с пристрастием, а я была не готова в очередной раз обсуждать свою личную жизнь.

— Точно. Я об этом не подумал, — он потер кончиками пальцев правый висок. — Может быть, ты возьмёшь их с собой? Мы можем заказать пиццу. Дети любят пиццу.

— Откуда ты это знаешь? — он не упоминал о детях, когда я его спрашивала.

— Все дети любят пиццу. Это всем известно.

Я почти готова была сказать «да», но что-то меня остановило. Я не хотела вводить в заблуждение Джейкоба и Лидию. Было бы весело потусоваться с Алексом. Несмотря на то, что я работала полный рабочий день, большинство моих обязанностей выполнялось дома, а это означало, что у меня особо и не было возможности общаться с людьми моего возраста. Иногда я скучала по этому. Но мои дети были на первом месте.

— Не знаю. Они такие... застенчивые.

— Что ж... ну, а что на счет как-нибудь снова встретиться за чашечкой кофе?

Я пожала плечами:

— Конечно. Просто дай мне знать, когда.

— Мы можем встретиться завтра?

Я не ожидала он него такого рвения.

— Ладно, — сказала я. — В том же месте, в то же время, что и в прошлый раз?

— Меня вполне это устраивает.

— Тогда увидимся, — сказала я и направилась к кассам продуктового магазина.

По какой-то странной причине от встречи с Алексом я пребывала в приподнятом настроении, и мне удалось так продержаться всю первую половину дня, даже несмотря на конференц-звонок, во время которого я чуть не заснула. Потом я поехала забрать детей. Один взгляд на опухшие глаза Джейкоба и мокрые от слез щеки, и мое сердце ухнуло вниз.

— Что случилось? — спросила я, когда он захлопнул дверь автомобиля.

— Физ-ра, — сказал он, опустив голову.

— И что случилось на физкультуре?

— Меня снова выбрали последним в команду, а потом Эш ударил меня в голень хоккейной клюшкой. Нарочно!

— Ты рассказал об этом своему учителю физкультуры?

— Мистер Мэлони ничего не сделал, — тяжело вздохнув, сказала Лидия.

— Эш сказал ему, что это просто вышло случайно, — сказал Джейкоб.

Кем бы ни был этот парень Эш, мне хотелось задать ему трепку. Несмотря на то, что в течение последних трех лет Джейкоб был в футбольной команде, он никогда не был самым спортивным ребенком, и порой его из-за этого дразнили. Физкультура, или физ-ра, как называли ее дети, быстро стала его самым нелюбимым предметом в школе.

— Давай просто забудем о физ-ре и об этом глупом мальчике Эше, — сказала я. — Почему бы нам не сходить и не купить мороженое?

— Мороженое. Ура!

Лидия возбужденно подняла руки в воздух, взволнованная, в то время как Джейкоб просто бормотал едва слышимое: «ладно».

К счастью, к тому времени, как Джейкоб закончил сдабривать свое мороженое желейными мишками, сиропом и взбитыми сливками, улыбка, наконец, появилась на его симпатичной мордашке. Было приятно осознавать, что я к этому причастна. Иногда маленькие победы были самыми приятными. Я не врала, когда сказала Марле, что больше не собираюсь встречаться. Мои дети были на первом месте. Сейчас нас было всего лишь трое, и мне это нравилось.

Когда Райан был жив, я чувствовала, что должна постоянно защищать наших детей от его нрава. Райан иногда говорил им обидные вещи. Но пусть это останется на его совести. Наблюдая, как Джейкоб и Лидия едят мороженное, я вспомнила события, что произошли за несколько недель до несчастного случая с Райаном. Было воскресенье. Придя домой из спортзала, я обнаружила Райана, нависшего как коршун над Джейкобом, который съежился в углу гостиной. По лицу моего сына катились слезы.

— Что здесь происходит? — спросила я.

Райан повернул голову в мою сторону.

— Происходит то, что твой сын чуть не сломал пальцы своей сестре.

— Как это случилось?

— Он захлопнул дверь на моей руке, — я взглянул на Лидию, которая с бледным лицом стояла в нескольких футах от меня. — Но я сказала папе, что Джейкоб не хотел, и это произошло случайно.

И тут Райан ударил Джейкоба.

От силы и звука пощечины, а затем раздавшегося крика Джейкоба, у меня внутри все перевернулось. Я побежал через комнату, встала между Джейкобом и его отцом.

— Оставь его в покое!

— Ты всегда его защищаешь. Ему не нужна мама-медведица. Ему нужна дисциплина.

— Лидия сказала, что это вышло случайно!

Райан уставился на меня. Не говоря больше ни слова, он рванул по коридору в спальню, хлопнув за собой дверью. И только когда захлопнулась дверь, Джейкоб разрыдался. Я притянула его в свои объятия, крепко прижав к себе. Это был мой выбор выйти замуж за Райана, завести с ним детей. Детей, которых мне порой приходилось защищать от их собственного отца. Я ненавидела это, а еще мне ненавистно было то, какой беспомощной я чувствовала себя.

Но Райан не всегда вел себя плохо по отношению к ним. Иногда он в них души не чаял даже больше, чем я. От этого мне было невероятно трудно принять какое бы то ни было решение на счет наших отношений. Просто, когда Райан довел меня до такой степени, что я поклялась, что развод — мой единственный выход... он вдруг взял и изменился. Райан стал мягче. Начал помогать по дому. Играл с детьми. Несколько раз, услышав, как мы ссорились, Джейкоб сказал мне, что не хочет, чтобы мы разводились. Несмотря на все, что делал его отец, он все еще любил его. Получается, дети прощали его.

Я терзалась вопросом, а где гарантия, что чуть ранее слезы Джейкоба были связаны с мальчиком-забиякой из его класса и с тем, что он был выбран самым последним. Может, это были слезы девятилетнего ребенка, который скучал по отцу. Я была из тех матерей, которые любили исправлять все в жизни своих детей, но я не могла исправить то, что их отец умер. От понимания этого и от своей беспомощности я чуть не разрыдалась.

Вместо этого я улыбнулась своим детям и взъерошила волосы сначала Джейкоба, а потом и его сестры.

— Вы знаете, как сильно я вас люблю?

Они улыбнулись и хором ответили:

— Да. Знаем.

Глава 10

На следующий день я проснулась серым дождливым утром. Конец марта. Солнце, должно быть, скрылось за тучами. В Сакраменто никогда не шел снег, но зимы были холодными и дождливыми. С приходом весны дни становились более солнечными и теплыми, и такая погода держалась большую часть времени, но иногда в конце сезона случались бури. Похоже, это был один из таких дней. Плохая погода привела меня в такое уныние, что я чуть не написала Алексу, чтобы он отменил наши планы на кофе. Даже я не хотела проводить время сама с собой, так зачем Алексу это делать? Мне не хотелось, чтобы он подумал, что я тянула до последнего, а потом взяла и не пришла на встречу. Поэтому после того, как отвезла детей в школу, я поехала в кафе, где мы встречались в прошлый раз.

Как только я вошла внутрь, Алекс помахал мне рукой. Я направилась к нему.

— Я уже купил тебе мокко, — сказал он. — Подумал, что ты захочешь выпить то же, что и в прошлый раз.

— Спасибо. — Я села и выдавила из себя улыбку, стараясь скрыть свое мрачное настроение, вызванное погодой.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он.

Я провела рукой по волосам, все еще влажным от дождя.

— Спасибо, — сказала я, хотя мне было трудно поверить, что он действительно это имел в виду. Я чувствовала себя ужасно, и мне казалось, что и выгляжу я так же. А вот Алекс напротив действительно выглядел потрясающе. И тут я задалась вопросом: встречается ли он с кем-нибудь. Я уже собиралась спросить, когда меня осенило, что если он и не встречается, то в скором времени с ним это обязательно произойдет. Парни вроде него недолго оставались одинокими. — Ты тоже.

— Знаешь, с того дня, как я столкнулся с тобой в продуктовом магазине, кое-что мне не дает покоя.

— Да? — спросила я. — И что бы это могло быть?

Алекс сделал глоток кофе, прежде чем продолжить.

— Почему я больше не видел тебя в спортзале? В какое время ты обычно ходишь?

— Честно говоря, я бываю там не очень часто. После смерти Райана. Все как-то так навалилось, что я кручусь как белка в колесе. Работа, похороны... Не говоря уже о готовке, уборке и работе по дому. А почему ты спрашиваешь?

— У меня есть хоть какой-то шанс убедить тебя начать все сначала?

Я нахмурилась.

— Зачем? На что это ты пытаешься намекнуть?

Алексу потребовалось время, чтобы понять, о чем я говорю. Его глаза расширились.

— О, нет, вовсе нет. Я имею в виду, ты выглядишь великолепно, идеально на самом деле. Мне просто... нужен кто-то, кто будет меня мотивировать. Я собирался спросить, не хочешь ли ты ходить вместе. Мы могли бы быть партнерами по тренировкам.

— Приятели по тренировкам?

Я прокрутила в голове его слова и задумалась. Обычно я тренировалась одна. Время от времени я ходила в спортзал с Марлой, но не очень-то часто. Но когда мы ходили вместе, тренироваться всегда было намного веселее. Чем больше я думала об этом, тем больше мне нравилась эта идея. Если бы у меня был кто-то, с кем можно было бы тренироваться, может быть, мне было бы не так сложно, наконец, вернуться в свою прежнюю физическую форму. И я бы чаще встречалась с Алексом — эта идея мне нравилась даже больше, чем следовало бы. Но, тем не менее, мне не хотелось показывать, насколько сильно я хотела дать свое согласие.

— Хм, ну даже не знаю, — начала мяться я.

— Ну, давай же, — настаивал он. Когда я не дала ему ответа, он продолжил: — Просто чтобы ты знала, я не постесняюсь даже встать на колени и умолять, чтобы ты согласилась.

Ну и как после этого я могла сказать «нет»? Особенно, когда мое сердце снова забавно екнуло, издав этот раздражающий «тук-тук».

— Ладно, — сказала я, затем отпила свой кофе, пытаясь сделать вид, что решение было принято как бы между прочим и у меня в животе не носится стая бабочек. — Считай, что мы договорились.

Он улыбнулся, и я готова была поклясться, что мое сердце на мгновение остановилось. Много лет назад он произвел на меня такой же эффект, но тогда я стеснялась сказать ему об этом. Было так много девушек, соперничающих за его внимание, что я не думала, что у меня есть шанс. Однажды мы поцеловались на спор, на вечеринке, и сейчас сидя через стол от него, в моей голове вспыхнули воспоминания об этом, более яркие, чем это должно было быть, особенно учитывая то, как давно это произошло.

Я вытолкнула изображение из головы и стала искать, о чем бы поговорить. О чем угодно, лишь бы перестать воображать, как бы выглядел Алекс без рубашки и потный после тренировки.

— Итак, помимо занятий в тренажерном зале и работы, как еще ты проводишь время? — Мне было интересно, каково это быть одиноким и бездетным. Прошло так много лет с тех пор, как я была такой же, что я почти уже и не помнила об этом.

Алекс пожал плечами.

— Я много сплю и больше, чем нужно смотрю канал «Netflix».

При этом он сказал это таким грустным голосом, что на мгновение у меня появился соблазн потянуться через стол и взять его за руку. Именно так я бы сделала много лет назад, когда мы еще были друзьями. Я вынуждена была напомнить себе, что с тех пор многое изменилось.

— Уверена, что скоро ты найдешь свою единственную, оглянуться не успеешь, как у вас будет дом полный детей. И как бы сильно тебе это не хотелось, у тебя уже никогда не будет возможности смотреть «Netflix» столько, сколько влезет.

Он отрицательно покачал головой.

— Сомневаюсь в этом. Я даже не уверен, что могу иметь детей.

Я нахмурилась.

— Почему ты так говоришь?

— Ванесса, я был женат двенадцать лет, и этого так и не произошло.

Двенадцать лет? Вау, он рано женился. Я понятия не имела, почему это так меня удивило, но факт остается фактом.

— Может, это твоя бывшая виновата.

— Нет. Определенно дело не в этом. Кристи может иметь детей.

Интересно, откуда он это знает. Может, она уже сошлась с кем-то другим и родила ребенка от своего нового парня? Наверное, поэтому Алекс казался таким озлобленным. Я бы чувствовал то же самое, будь я на его месте. Иногда любовь — полный отстой.

— Прости. Я не хотела вызывать болезненные воспоминания.

— Тебе не за что извиняться. Конечно, развод — это дерьмово, но это не может быть хуже того, через что проходишь ты. Я даже представить не могу, что так же как ты потеряю того, кого люблю.

Я сделала глубокий вдох.

— Не знаю. Может, развод еще хуже. Особенно, когда этот процесс надолго затягивается, и человек, с которым ты разводишься, причинил боль и предал тебя, — сказала я. В некотором роде развод казался очень похожим на смерть, за исключением того, что вместо того, чтобы внезапно потерять человека, о котором вы заботились, вы теряли его медленно, постепенно в течение нескольких дней, недель и месяцев. Конечно, физически он все еще был рядом, но тот, кем этот человек когда-то был для вас, он ушел. — Не пойми меня неправильно, было морально тяжело получить звонок из отделения неотложной помощи о том, что Райан попал в аварию. Но, правда в том, что наш брак нельзя было назвать замечательным, так что я до сих пор не знаю, как должна чувствовать себя в связи с его уходом. — Мне не верилось, что я только что призналась в этом, но чувствовала, что мне это необходимо. Я не хотела, чтобы он неправильно понял, решив, что я какая-то глубоко скорбящая вдова, потерявшая единственную настоящую любовь всей жизни, потому что по факту все было совсем не так. Возможно, Алекс подумает, что я плохой человек, но я во всем ценила честность.

— Хочешь сказать, что он не был любовью всей твоей жизни? — голос Алекса звучал искренне удивленным.

— Нет, не был, — я отрицательно покачала головой. Если бы кто-то задал мне этот вопрос десять лет назад, я бы ответил иначе. Тогда у меня были разные глупые романтические мысли, но теперь я даже не думала, что верю в такую любовь. — С чего ты взял? А Кристи была твоей?

— Нет, — решительно сказал он. — Не была.

Внезапно у меня появилось непреодолимое желание сделать все правильно с Алексом. Не то, чтобы я знала как, и даже если бы знала, это была плохая идея. Это было то, что я надеялась сделать с Райаном, но с треском провалилась. Мне казалось, что я привлекаю сломленных людей, а затем ставлю перед собой задачу «исправить» их.

Вспомнила, что когда мы с Райаном впервые встретились, я не знала никого, кто бы казался таким одиноким, как он. Я хотела спасти его от этой печали. Когда он рассказывал о своей семье, я смогла проникнуться, потому что моя ситуация не сильно отличалась от его.

Он вырос не в Сакраменто, а приехал сюда в колледж, но он не был уверен, что хочет учиться, поэтому ему понадобилось двадцать пять лет, чтобы закончить обучение. За семь лет, что он жил в Сакраменто до нашей встречи, у него было всего несколько друзей, но и они не были близкими. Это должно было меня серьезно насторожить, но вместо этого я решила, что во всем виноваты другие. У него было бы больше друзей, если бы люди дали ему шанс. Тогда я была так влюблена в Райана, что не осознавала всей правды. Своим нравом он отталкивал от себя людей. Все всегда развивалось по одному и тому же сценарию. Сдружившись с кем-то, Райан приглашал их на ужин. Они тусовались какое-то время, а потом что-то расстраивало Райана, и он высказывал свое мнение и говорил вещи, которые заставляли меня краснеть за него, хотя я видела, как одна и та же ситуация повторялась снова и снова. Райан, казалось, понятия не имел, что слова имеют значение и могут ранить. Что ты не можешь просто говорить все, что тебе взбредет в голову, и после этого не столкнуться с последствиями.

Я оказалась той, кто заполнил пустоту в жизни Райана. Благодаря мне он больше не был одинок. Я спасла его, и мне это нравилось. Это заставило меня почувствовать себя значимой, как будто я его личный герой. Со временем я поняла, что спасать кого-то было совершенной глупостью.

— Не хотелось бы менять тему разговора слишком резко, — сказал Алекс, вытаскивая меня из моих мыслей, — но, как ты думаешь, когда мы сможем начать эту приятельскую тренировку?

— Дай мне еще одну неделю. Мне нужно как-то согласовать это с графиком работы.

— Хорошо, — Алекс потянулся к спинке стула за курткой. — Я лучше пойду, увидимся на следующей неделе. Верно? В восемь тридцать. В тренажерном зале. Я не дам тебе соскочить.

Я улыбнулась.

— Да. Я приду.

Я наблюдала, как Алекс вышел за дверь и подошел к своей машине, серому внедорожнику «Honda».

Приятели по тренировке? На что я только что согласилась? Мне не нравилось, как мое тело реагировало на него всякий раз, когда он находился поблизости. Это не сулит мне ничего хорошего.

Тем же вечером Марла пришла к нам на ужин. Я не планировала рассказывать ей о том, что согласилась стать приятелем Алекса по тренировкам. Но поскольку мы иногда ходили в спортзал вместе, я подумала, что, в конце концов, она узнает об этом. Поэтому под спагетти и салат я поделился с ней новостями.

— Приятели по тренировкам? — она бросила на меня вопросительный взгляд. — Разве это не значит, что вы двое будете видеться довольно часто.

Я знала, на что она намекала.

— Как друзья, — напомнил я ей, — и не более.

— Кто такой Алекс? — спросила Лидия.

— Просто старый друг из средней школы, с которым я столкнулась несколько недель назад.

— А Алекс — это девочка или мальчик? — спросил Джейкоб.

— Алекс — это он, — ответила я.

— Оооо, у мамы есть парень, — нараспев произнесла Лидия.

— Он не мой парень, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос был мягким, чтобы Марла не обвинила меня в том, что я слишком много протестую.

— Он мальчик, и он твой друг, — сказал Джейкоб. — Так что, технически, он твой парень (прим.: игра слов: boy — мальчик, friend — друг, boyfriend — парень).

Я взглянула на Марлу.

— Нужна небольшая твоя помощь.

— Ты сама по себе, — сказала она, прежде чем сунуть в рот ложку с итальянской пастой.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — сказала я.

— Отличная идея, — согласилась Марла, наконец-то придя мне на помощь. — Угадай, где Калеб отпразднует свой день рождения? — Калеб был одним из трех детей Марлы. Средний ребенок. Его старшей сестрой была Эбби, а младшим братом — Кейден.

— В «Bounce High»? — нетерпеливо спросила Лидия. Она не могла насытиться надувными домиками, батутами и комнатами, наполненными надувными шарами. «Bounce High» был местом, где мы отмечали последние два дня ее рождения.

— Нет, у него будет боулинг-вечеринка.

Лидия нахмурилась:

— Я не умею играть в боулинг, — пробурчала она.

— Это очень легко. Я могу тебя научить, — с этими словами Марла, полезла в сумочку и вытащила приглашение.

К счастью, разговоров о предстоящем дне рождения Калеба оказалось достаточно, чтобы забыть и прекратить все разговоры о том, что у мамы появился парень.

Пока Марла болтала с Джейкобом и Лидией о специальной обуви для боулинга, я сидела и представляла, что подумают мои дети, если я действительно начну встречаться. Ни Джейкоб, ни Лидия, похоже, не расстроились из-за этой идеи, но это потому, что они просто шутили об этом. Вероятно, если бы я действительно встретила кого-то, то события развивались бы совершенно по-другому, и это была бы уже другая история. Не то чтобы я хотела или когда-либо планировала с кем-то встречаться.

Тем не менее, этот вопрос не давал мне покоя — реакция моих детей.

Глава 11

Прошло почти три месяца с тех пор, как умер Райан, а я все ждала, когда Джейкоб или Лидия покажут мне или расскажут что-нибудь, что поможет мне понять, что они чувствовали, когда их отец ушел. Я начала думать, что, возможно, они были просто исключительно хороши в адаптации к своей новой реальности. Затем однажды ночью я проснулась от звука душераздирающего крика, доносящегося из комнаты Лидии. Я вскочила с кровати и побежала к ней в комнату. Щелкнув выключателем, я увидела, что она сидит на кровати, а по ее лицу текут слезы.

— Что случилось? Тебе приснился плохой сон? — обняв ее, спросила я.

Она так сильно плакала, что даже не могла говорить. Вместо этого, она просто кивнула головой.

— Ты можешь рассказать, о чем был этот сон?

Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и начать говорить.

— О папе и автокатастрофе, — удалось ей произнести. — Я была в машине с ним, нас преследовали плохие дяди, и именно поэтому папа разбил машину.

— О, милая. Мне очень жаль, — я разжала объятия и вытерла ее заплаканные щеки кончиками пальцев. — Я знаю, что ты скучаешь по своему папе и что ты боишься, потому что его больше нет рядом, но я обещаю тебе, что никаких плохих дядей нет. То, что случилось с твоим отцом, было несчастным случаем.

— Я... я знаю, — сказала она, и по ее щекам снова потекли слезы. — Но это было так по-настоящему.

— Послушай меня, — я подождала, пока она посмотрит мне в глаза. — Мама никогда не допустит, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Ты же веришь мне, верно?

Лидия кивнула. Я поцеловала ее в макушку и снова обняла, может быть, немного слишком сильно, но я не могла ничего с собой поделать. Она была моей маленькой девочкой, моим ребенком, несмотря на то, что ей почти уже семь. Несколько минут мы просто сидели молча. Я гладила ее волосы, пока не почувствовала, как страх покидает ее маленькое тело.

— Как думаешь, ты готова попытаться снова заснуть? — мягко спросила я.

Она подняла ко мне лицо и уставилась на меня грустными глазами, все еще красными от слез.

— А можно мне лечь спать рядом с тобой?

Ну как я могла сказать «нет»?

— Хорошо, — улыбнулся я, затем подхватила ее на руки и понесла по коридору в свою спальню. Как только она оказалась под одеялом, я выключила свет.

— Мама, — сказала она через несколько минут после того, как скрутилась калачиком возле меня.

— Что такое, милая?

— Я скучаю по папочке.

Я крепче обняла ее.

— Я знаю, что вы скучаете по нему. Милая, мне так жаль, что его больше нет с нами.

— А ты всегда будешь со мной рядом, правда?

— Конечно буду, — сказала я, целуя ее нежную щечку.

Лидия глубоко вздохнула. Моя комната никогда не становилась полностью темной из-за света, который лился от уличных фонарей снаружи. Я ждала, пока моя маленькая девочка закроет глаза. Затем я наблюдала, как при каждом вдохе ее грудь поднималась и опускалась. Боже, я так любила своих детей. Я часто задавалась вопросом, чувствуют ли другие родители то же самое, что и я. Райана возмущало то, как сильно я обожала Джейкоба и Лидию, потому что это отвлекло мое внимание от него. Он злился из-за таких сущих глупостей, например, когда я готовила на ужин не его любимое блюдо, а то, что нравилось детям.

— Ты взрослый человек, — говорила я ему. — Если тебе не нравится то, что я сделала, ты всегда можешь приготовить для себя что-то другое. Дети не могут этого сделать.

Иногда у меня складывалось такое впечатление, что он был третьим ребенком, а не мужем. Он утомил меня своими бесконечными требованиями. Когда мы были молодоженами и до того, как у нас появились дети, я старалась изо всех сил, чтобы удовлетворить каждое из его требований, но, в конце концов, поняла, что никогда не преуспею в этом. Как бы я ни старалась, Райан жаловался, что я не люблю его по-настоящему, что я, вероятно, не хочу быть замужем за ним, что я заинтересована в ком-то другом. У него был бесконечный список претензий. И однажды меня осенило. Райан был вечно недоволен. Ему вечно будет чего-то не хватать, вечно будет находиться причина к чему придраться.

Я надеялась, что кошмарный сон Лидии будет единичным, но несколько ночей спустя это повторилось, а потом еще раз через несколько дней. Потребовалось вдвое больше времени, чтобы успокоить ее.

— Милая, у тебя утром занятия в школе. Постарайся снова заснуть.

— Но я не смогу уснуть без тебя.

Поэтому я снова забрала ее в свою постель.

На следующее утро я проснулась, чувствуя себя как зомби, и молилась, чтобы это не стало для меня привычным делом. Я не очень хорошо себя чувствовала, если спала меньше шести часов. Я до сих пор отчетливо помню время, когда дети были младше, и у них иногда поднималась температура или их рвало, когда они болели. Я не спала всю ночь, беспокоясь о детях и загружая в стиральную машину одну за другой партии покрытых рвотой простыней. Это было ужасно. Теперь, когда они стали старше, было приятно спать всю ночь. Я не хотела снова возвращаться в те дни.

Несмотря на ужасную усталость, забросив детей в школу, я отправилась в спортзал. Оставив сумку в раздевалке, я пошла на поиски Алекса и нашла его в кардио-зале.

— Сегодня тебе придется полегче со мной, — сказала я ему. — Я спала меньше шести часов.

Его глаза наполнились беспокойством.

— Почему, что-то случилось?

Я объяснила про ночные кошмары Лидии.

— Они появились у нее после того как умер твой муж?

Я покачала головой, а затем запрыгнула на велотренажер — единственный тренажер, с которым я могла справиться, учитывая мое сочетание недосыпа и плохую физическую форму из-за того, что не ходила в тренажерный зал в течение многих месяцев.

— Нет, по какой-то странной причине, они появились только сейчас. Но это уже третий за последнюю неделю. Я не совсем уверена, что мне делать.

Алекс занял велотренажер рядом со мной.

— Возможно, ей нужно какое-то время побыть с тобой один на один, — предположил он.

Теоретически, это была отличная идея. Интересно, почему я сама не додумалась до этого. Единственная проблема с предложением Алекса — кто в это время побудет с Джейкобом? Я подумала, что смогу попросить Марлу или Линетт, но тогда бы Джейкоб начал задавать вопросы, чем мы занимаемся с Лидией, пока его нет рядом. Если бы я провела время один на один с Лидией, мне пришлось бы сделать то же самое для Джейкоба. Это было бы справедливо. Тем не менее, я не стала объяснять это Алексу. У него не было своих детей, так что я сомневалась, что он поймет. Вместо этого я слабо улыбнулась.

— Уверена, это просто временное явление, — сказала я, надеясь, что была права. А если нет, то мне действительно пришлось бы всерьез задуматься над предложением Алекса.

— Как думаешь, ты готова к небольшой силовой тренировке? — спросил Алекс после того, как мы несколько минут в молчании крутили педали.

— Да, — ответил я, переводя дыхание.

— Еще пять минут разминки, а потом пойдем немного поработаем над мышцами рук.

Я последовала примеру Алекса. Казалось, он знал о фитнесе намного больше, чем я. Я по очереди с ним качала на тренажере бицепсы, стараясь не пялиться на то, как великолепно сложены его руки. И не смогла удержаться, чтобы не представить, как выглядит все остальное его тело под футболкой и шортами.

Мы перешли к тренажеру, которым я никогда раньше не пользовалась. Наклейка, которая была на нем, гласила: Lat Pulldown (прим.: тяга вертикального блока сидя). Что бы это ни было и, несмотря на демонстрацию Алекса, могу сказать, что делала это неправильно. Он положил руку мне на спину, помогая держать осанку. И снова мое сердце совершило этот странный кульбит, который обычно вытворяло, когда Алекс находился рядом. Мне стало интересно, чувствовал ли он тоже, что и я, поэтому взглянув на него краем глаза, я попыталась найти ответ в выражении его лица.

Единственное, что я увидела, это сосредоточенное внимание на том, что я держу осанку и все делаю правильно.

— Не хочу, чтобы ты получила травму, — сказал он.

Точно. Мне бы тоже этого не хотелось. Я снова напомнила себе, что мы просто друзья. У меня так долго не было платонических отношений с мужчиной, что я и забыла, как все должно работать. Я не должна была жаждать его. Мне интересно, что скажет Алекс, если я попрошу его о каких-то преимуществах для поддержания нашей дружбы. Не то, чтобы я когда-либо хотела этого. Я никогда не была женщиной на одну ночь или для секса без обязательств. Тем не менее, я не могла не задаться вопросом: а принял бы он мое предложение?

Мне удалось продержаться до конца нашей тренировки, не позволяя своим мыслям заходить туда, куда не стоит. Когда мы закончили, я вытащила сумку из шкафчика, в который ее убрала, и встретилась с Алексом в небольшом холле возле входа в спортзал.

— С тобой все в порядке? — спросил он. — Я не слишком перегнул палку с сегодняшней тренировкой?

— Нет. Я в порядке.

— Ну, хорошо, — сказал он, придержав для меня входную дверь. — Позволь я провожу тебя до машины.

Я последовала за ним на улицу. За час, прошедший с тех пор, как я приехала в спортзал, воздух на улице хорошо прогрелся. Сакраменто было одним из тех мест, где утром приходилось использовать обогреватель, а ночью кондиционер. В летнее время по утрам может быть очень холодно даже в те дни, когда дневная температура поднималась до тридцати градусов.

— Наша завтрашняя встреча все еще в силе? — спросил он, когда я вытащила из сумочки ключи от машины.

— Думаю, да, — я открыла дверцу. — Зависит от того, насколько сильно завтра у меня будет все болеть.

— Завтра мы поработаем над ногами, чтобы твои руки смогли отдохнуть.

— Что ж, в таком случае, я бы не хотела это пропустить, — сказала я с сарказмом.

— Просто считай это одолжением для старого друга, — сказал Алекс с улыбкой, от которой могло расплавиться сердце. — Если бы не ты, я бы не выполнил и половину сегодняшней тренировки.

— Да, я очередная Джиллиан Майклс, — сказала я, имея в виду жесткого тренера в каком-то реалити-шоу, которое смотрела время от времени. Алекс снова улыбнулся. Я села в машину и выехала со стоянки, заметив, что он стоит там и смотрит мне в след.

Как и предполагала, на следующее утро я проснулась разбитой, у меня все болело, но я все равно отправилась на еще одну тренировку с Алексом. Не потому, что мне так уж нравились тренировки, а потому, что я хотела снова увидеть Алекса. К концу недели я решила, что нет ничего плохого в том, чтобы любоваться им издалека. Мое воображение было единственным местом, где я могла с ним поладить, но там было безопасно. В конце концов, Алекс оправится от развода, и тогда он снова будет готов к свиданиям. Он покинет безопасную гавань, которую предлагала моя дружба, и отправится в плаванье по волнам, которые сулят больше приключений, но когда это произойдет, я буду в силах, чтобы справиться с этим. На данный момент я ценила то, что у меня было, и решила не думать о неизбежных переменах, которые должны были произойти.

Сейчас моя жизнь впервые за долгое время была ровной и беззаботной, и я планировала наслаждаться этим как можно дольше.

Глава 12

Прошла ещё одна неделя. В пятницу, забрав детей из школы, я, как всегда, опустошила их рюкзаки, разбирая домашние задания, тесты и творческие проекты за неделю. Среди всех этих вещей затесалась листовка с надписью «Ежегодный праздник «Отец и Сын»».

Я положила её на стол, задаваясь вопросом, видел ли листовку Джейкоб. Начиная с детского сада, он ежегодно посещал это мероприятие с отцом. Праздник состоял из игры в «Вышибалу» в школьном спортзале под аккомпанемент хитов из топ-40, фаст-фуда и общения. Билеты на мероприятие продавались каждый год. К понедельнику по всей школе разместят плакаты, рекламирующие праздник, если ещё этого не сделали. Даже если я выброшу листовку в мусор, нет шансов, что Джейкоб не поймёт — наступило именно это время года. Как он чувствовал себя, когда его приятели на перемене обсуждали это, а ему нечего было добавить к разговору?

Я решила выяснить. Направилась в коридор и постучала в дверь комнаты Джейкоба.

— Могу я войти?

Сын лежал на кровати, просматривая ролики с YouTube на планшете.

— Да, — сказал Джейкоб, садясь.

Я села рядом с ним и вручила ему листовку.

— Что ты чувствуешь по этому поводу?

Джейкоб просто пожал плечами и положил листовку на кровать рядом с собой.

— Я ничего не чувствую из-за этого.

— Ты каждый год ходил с папой…

— Потому что он заставлял меня. Я никогда даже не хотел идти.

Это стало для меня сюрпризом. Я нахмурилась.

— Почему же ты никогда ничего не говорил?

— Потому что знаешь, каким был папа. Я не хотел, чтобы он бесился из-за меня, поэтому просто шёл. И, между прочим, у них были Доритос (прим.: Doritos — марка американских ароматизированных чипсов из тортильи. Выпускаются с 1964 года. Оригинальные Doritos не были приправлены), так что всё в порядке.

— Ты сказал, что ходил, чтобы папа не бесился?

Он кивнул:

— И ради Доритос.

Я понимала, что Джейкоб пытался быть забавным, упоминая Доритос, но не могла заставить себя рассмеяться. Я ненавидела то, что он чувствовал себя вынужденным делать что-то против своей воли, чтобы только не расстраивать отца.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сказал хоть что-нибудь.

Джейкоб посмотрел на меня, ничего не говоря, моргая каждые несколько секунд, — он всегда так делал, когда ему что-то не нравилось.

— Поговоришь со мной о том, что ты чувствуешь из-за того, что папы больше нет? Я знаю, что на самом деле тебе не нравится обсуждать свои чувства, но мне нужно знать: с тобой всё в порядке или нет.

— Я в порядке, — сказал Джейкоб, опуская глаза и рассматривая свои ладони, сложенные на коленях. — Я имею в виду, мне грустно, что папа умер, и я иногда скучаю по нему, но…

— Но что? — спросила я.

— Ты подумаешь, что я плохой человек.

— Нет, не подумаю, — настаивала я, касаясь его ладони.

— Иногда я рад, что его больше нет, — проговорил Джейкоб, его голос был чуть громче шёпота. — Я чувствую, что жизнь легче, когда его нет рядом.

— И тебе стыдно так думать?

Выражение лица выдало его с головой. Он медленно кивнул.

— Я же сказал тебе, что я плохой человек.

— Ты не плохой человек, — я притянула его к себе. — Ты самый добрый и милый человек из тех, кого я когда-либо знала.

Джейкоб начал плакать. Его слёзы пропитали мою рубашку.

— Я не могу перестать думать, что я плохой.

Я выпустила его из рук, отклонилась назад и обхватила ладонями его запястья, глядя в глаза, заполненные слезами.

— Папа не всегда был милым. Иногда он мог быть откровенно неприятным. Нет ничего плохого в том, чтобы не скучать по тому, кто причинял тебе боль.

— Но иногда он тоже был милым.

— И когда ты вспоминаешь те времена, ты скучаешь по нему, так?

Джейкоб кивнул.

— Но не скучаешь по временам, когда он злился?

Он снова кивнул.

— Это абсолютно нормально, Джейки. Это не значит, что ты плохой.

Мысленно возвращаюсь в то время, когда ушёл мой отец. Я была настолько маленькой, что у меня было не много воспоминаний о нём, так что на самом деле я не скучала по нему. Я скучала по идее отца, но не по настоящему человеку, которым был мой отец.

Я отвела волосы Джейкоба в сторону. Они стали уже такими длинными, что почти лезли ему в глаза. Мне нужно найти время, чтобы отвести его на стрижку.

— Ты не плохой, — заверила я его снова. — Прими, как факт, что ты один из самых славных мальчиков, которых я когда-либо встречала.

— Ты говоришь это только потому, что ты моя мама.

— Не-а. Я бы сказала это независимо от того, чей ты сын, — мне удалось получить от Джейкоба намёк на улыбку. — Ты точно в порядке, если пропустишь эту штуку для папы и сына? — спросила я.

— Ага. На самом деле, это не так уж и весело. Я не очень люблю «Вышибалу». И они включают музыку так громко, что у меня болит голова.

Было таким облегчением узнать, что он не хочет идти, и я была рада, что мы с Джейкобом поговорили об этом и он доверился мне достаточно для того, чтобы позволить мне узнать, что происходит у него в голове.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, верно?

Он кивнул и протянул мне свой планшет. Я взяла его у Джейкоба:

— Как насчёт того, чтобы вместо YouTube найти фильм, который мы сможем посмотреть все вместе?

Мне не нравилось, как много времени он проводит в одиночестве в своей комнате.

— Можно я выберу фильм?

Я кивнула.

— Сделаешь попкорн?

— Ты что, какой-то эксперт по переговорам?

— Что это значит?

Я улыбнулась.

— Ничего. Конечно, я сделаю попкорн.

Я встала, затем подняла на ноги Джейкоба.

Лидия сидела на диване и смотрела телевизор. Она не обрадовалась тому, что её просмотр был прерван, и не вдохновил фильм, выбранный братом. Она все ещё оставалась глубоко в своей фазе принцессы и хотела смотреть «Холодное сердце» в тысячный раз, но я объяснила, что уже обещала Джейкобу, что он сможет выбрать фильм.

— Ты сможешь выбрать в следующий раз.

Перед сном, когда я уложила детей, Джейкоб ещё раз заверил, что он в порядке, но я не могла не волноваться. Я боролась с чувством вины почти ежедневно, но я была взрослой. Я была в состоянии справиться с этим. Я не верила, что девятилетка сможет. Я обдумала предложение Марлы дать мне имя терапевта, к которому она водила своих детей после развода, и решила позвонить к ней, чтобы попросить номер. Я всё ещё не была уверена, насколько комфортно будет моим детям разговаривать с незнакомцем о своих чувствах.

Люди говорили, что как только младенчество останется позади, родительство станет более простым. Я не соглашусь. Когда мои дети были малышами, их воспитание было, определённо, менее сложным. У них были вполне элементарные потребности: еда, купание, смена подгузников. Ситуация становилась сложнее, когда кто-то из них заболевал или начинали резаться зубы, но затем воспитание снова было весьма простым делом. Чем старше становились мои дети, тем сложнее становилась ситуация. Больше не было возможности просто всунуть им в рот наполненную молоком грудь, чтобы успокоить. Порой было довольно сложно понять, что делать. Неважно, как сильно мне нравилось это, но материнство было более сложной вещью, чем я когда-либо могла себе представить.

К понедельнику я всё ещё не могла перестать волноваться о Джейкобе. Я обнаружила, что думала о нём, пока разогревалась на беговой дорожке, надеясь, что Джейкоб имел в виду именно то, что сказал, когда объяснял, что на самом деле не хочет идти на праздник «Отец и сын», а не просто произносил то, что, как он думал, я хотела бы услышать.

— Ты сегодня, действительно, тихая, — сказал Алекс в то время, когда мы направились в качалку. — Всё в порядке?

Слова вырвались раньше, чем я сумела себя остановить. Я не хотела вываливать свои родительские тревоги на Алекса, но не смогла удержаться. Иногда мне было просто необходимо обсудить мешанину мыслей, крутившихся в моей голове.

— Я всего лишь волнуюсь из-за Джейкоба.

— Почему? Что произошло?

Я начала рассказывать Алексу о листовке к празднику «Отец и сын», которую вытянула из рюкзака Джейкоба.

Он прервал меня до того, как я закончила:

— Возможно, я мог бы пойти с ним. Я понимаю, что мы ещё даже не встречались, но…

— Так мило, что ты предложил, — сказала я удивлённо, но не совсем понимая причины своего удивления. В этом был весь Алекс. Он всегда был щедрым человеком. — Но это не обязательно. Джейкоб, на самом деле, не хочет идти. Видимо, он никогда не хотел, но был слишком напуган, чтобы объяснить это своему отцу.

— О?

— Райан временами мог быть эмоциональным манипулятором. Он был не тем человеком, которому можно было сказать «нет». Не без последствий.

Я могла представить его ответ Джейкобу, сообщившему, что не хочет идти на праздник «Отец и сын». Вероятнее всего, Райан бы сказал:

— Ты просто не хочешь идти, потому что ты не любишь своего отца.

Или что-нибудь столь же обидное. А Джейкоб хотел избежать конфликта любой ценой.

— Без обид, но звучит так, словно Райан был придурком.

Я пожала плечами.

— Иногда он им был.

— Я не хочу, чтобы ты поняла меня неверно, — сказал Алекс, — но я должен спросить. Если между тобой и Райаном всё было так плохо, как ты говоришь, почему вы продолжали оставаться вместе? Почему ты не сказала ему, что хочешь развестись?

Это был вопрос, который я сама себе задавала тысячи раз. Почему я просто не ушла? Последние несколько лет я была совершенно несчастна, а с каждой ссорой отношения между нами просто становились всё хуже и хуже. Половину времени я едва могла оставаться в одной комнате с Райаном.

— У нас было двое совместных детей. Я видела, как развод разрушает жизни детей. Я не хотела делать это с ними, — проговорила я, опуская ту часть, от которой цепенела. Не только от того, как Райан мог бы отреагировать, но и от того, как радикально поменялась бы жизнь. Мне ненавистна была идея о том, чтобы проводить со своими детьми только половину времени. — А часть меня продолжала надеяться, что всё ещё может стать лучше.

Я даже не совсем уверена почему. Годами я пыталась убедить Райна обратиться к семейному психологу, но он категорически отказывался. Марла как-то посоветовала мне пригрозить ему, что я уйду от него, если он не согласится пойти. Но я не могла заставить себя сделать это. Я не только боялась того, как бы он отреагировал на подобный ультиматум, но и не важно, как много вещей Райан сказал или сделал, чтобы обидеть меня, я не могла заставить себя в ответ сделать ему больно, по крайней мере, преднамеренно. Я бесконечно обманывала себя, думая, что Райан способен измениться. После особо крупной ссоры, он успокаивался. Иногда он даже просил прощения. Райан начинал больше помогать и быть добрее. До тех пор, пока что-то не выбешивало его снова. Это был ужасный образ жизни, но я была полна решимости терпеть. Когда дети были маленькими, Райан был ласков с ними, но по мере того, как они становились старше, он начал вымещать свой гнев на них. Именно тогда я начала задаваться вопросом, как много я могу ещё вынести. Райан давил, давил и давил. Перед его смертью я балансировала на грани, но всё же не сорвалась.

— Я рад, что никогда не встречал этого парня, — пробормотал Алекс, — потому что думаю, если бы встретил, то набил бы ему морду.

— Почему это?

Его челюсть дёрнулась.

— Ты не заслуживаешь, чтобы к тебе так относились.

Забота со стороны Алекса тронула меня. Я не рассказала ему и половины всего, но я понимала его чувства. Точно такой же была моя реакция, когда Алекс рассказывал мне о своей бывшей жене-изменщице. Я хотела придушить её за то, что она причинила ему боль.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Ты совсем не изменился. Остался таким же славным парнем.

— Я говорю серьёзно, — он повернул голову и пристально посмотрел на меня, его голубые глаза внезапно потемнели. — Если бы ты была моей женой, я бы сосредоточился на том, чтобы показать тебе, насколько ты особенная. Каждый. День. Ежедневно.

Мои пальцы ног почти поджались. Дело было не только в его словах, но и в выражении его лица. Возможно, я была не единственной из нас, кто фантазировал о том, чтобы мы были больше, чем друзья. Всего лишь на мгновение я вообразила, каково это быть замужем за ним. Я задалась вопросом, как бы ощущались его губы и его прикосновения. Я представила, как каждую ночь перед сном меня обхватывают его сильные, но нежные руки. Это казалось таким мирным и было полной противоположностью тому, как было с Райаном. Я была другим человеком, когда мы с ним впервые встретились. В то время я тяготела к драме. Ревность Райана означала, что он любит меня. Перепады настроения были свидетельством его чувствительности и глубокомыслия. Где-то по дороге я изменилась. Может быть, из-за появления детей или, может, я просто выросла. Возможно, именно это стало одной из причин, почему Райан был так зол на меня всё время. Я изменилась, и ему не нравилась новая я.

Я пыталась выбросить эти мысли из своей головы. Для меня не имело смысла застревать в прошлом. Точно так же, как не имело смысла для меня, представлять себя с Алексом. Когда он будет готов пойти на свидание, оно должно быть не с матерью двоих детей, а с кем-то юным и сексуальным, кто смог бы сразу отправиться с ним на ужин, а не кем-то, кому нужно отыскать няню. И даже если бы Алекс был заинтересован, свидание с ним подвергло бы нашу дружбу риску, к которому я не была готова. Потому что наша дружба была лучшей вещью, случившейся со мной за долгое время.

Глава 13

Проходили недели, становилось теплее, и я начала задаваться вопросом, что мне делать летом, когда у детей закончится школа. Их последний день будет через несколько недель, и хотя мне нравилась идея спать дольше по утрам, поиск способа, чем бы занять детей, чтобы я смогла делать свою работу, было вызовом, с которым я сталкивалась каждое лето. Обычно они отправлялись на несколько недель в лагерь, но в этом году я не могла себе этого позволить. Несмотря на то, что страховка жизни Райана выплачена, я должна была быть осторожна в тратах. Если бы я не планировала свой бюджет с умом, то была бы уже на мели.

Мне также было непонятно, что мне делать с Алексом и нашими утренними тренировками. Я не хотела их бросать. Быть рядом с Алексом было почти опьяняющим. Каждый раз, когда он помогал мне с осанкой или касался своими ладонями, чтобы помочь с упражнением, от контакта я чувствовала разряд электричества, пробегающий сквозь меня. А в последнее время начала задаваться вопросом, что если Алекс тоже чувствует это. Временами в его глазах появлялся этот отстранённый взгляд, словно Алекс фантазировал обо мне так же, как я фантазировала о нём. А порой он смотрел, будто бы пил меня своим взглядом. Этого было достаточно, чтобы заставить мои внутренности плавиться.

Я могла привести детей с собой в зал и оставить их в Детском Клубе, но стоит им увидеть Алекса и меня вместе, они начнут задавать вопросы. Мне нечего было скрывать, но дети могут заинтересоваться, почему я провожу так много времени с этим парнем.

Хотя мы были просто друзьями, мне бы хотелось знать, не подумает ли Алекс, что это странно, или я делаю из мухи слона из его знакомства с моими детьми. Но мы проводили вместе достаточно времени, чтобы его знакомство с моими детьми казалось логичным продолжением.

— Я знаю, что это прозвучит странно, — сказала я, набравшись, наконец, смелости, чтобы поднять этот вопрос, когда мы бегали трусцой рядом друг с другом на беговых дорожках, — но как ты смотришь на то, чтобы прийти на ужин в эту пятницу вечером?

Он споткнулся, и на мгновение я подумала, что он упадёт со своего тренажёра. Я почувствовала, что моё лицо пылает. Не подумал ли он, что я только что пригласила его на свидание, и не задаётся ли вопросом, как бы мне вежливо отказать? Это было бы слишком унизительно. И означало бы, что я прочитала его сигналы неправильно.

— К тебе домой?

— Да, — ответила я. — У детей скоро заканчивается школа, и если ты всё ещё хочешь тренироваться по утрам, мне придётся приводить их в Детский Клуб, — быстро объяснила я. — Они обязательно увидят нас разговаривающими и захотят узнать, кто ты. Именно дети о тебе. Им любопытно всё, — я просто лепетала, но не могла заставить себя остановиться. — Я знаю, что на самом деле ты не привык иметь дело с детьми — они могут даже не нравиться тебе — но мои действительно славные. Я клянусь. К концу лета они могут даже начать звать тебя дядя Алекс, но только если ты согласишься на это.

— С такой мамой, как ты, конечно, они славные.

Моё лицо запылало снова.

— Так это значит, что ты согласен встретиться с ними?

— Я бы с радостью, — он снизил скорость и бросил взгляд на меня. — И просто чтобы ты знала, так вышло, что я действительно люблю детей.

Я понятия не имела почему, но услышать, как он говорит это, было большим облегчением. Может быть, потому что в моих фантазиях об Алексе он любил моих детей, и они любили его в ответ. Я была такой сентиментальной идиоткой.

— Я заканчиваю работу не раньше половины восьмого, так что, я, вероятнее всего, не смогу добраться к тебе раньше, чем около восьми. Это не слишком поздно?

— Нет, всё хорошо.

После школы я дала бы своим детям полдник, и это позволило бы им продержаться до тех пор, пока не придёт Алекс.

Ему после этого больше нечего было сказать. Что непривычно. Обычно мы находили уйму тем для разговоров. Я хотела спросить его, что произошло, но в то же время не была уверена, что хочу ворошить это. Возможно, оставить некоторые вещи невысказанными — к лучшему.

Пока продолжалось молчание, я думала о том, чтобы предложить Алексу забыть о моём неловком приглашении на ужин. Я могла бы сделать паузу в наших утренних тренировках до конца лета. Это дало бы мне достаточно времени для того, чтобы навести порядок в голове. Я имела в виду именно то, что говорила, когда рассказывала Марле, что не хочу снова ходить на свидания. Десять лет брака с Райаном были достаточно болезненными. Я не хотела проходить через боль ещё одних неудачных отношений.

Тем не менее, когда Алекс провожал меня к машине после окончания нашей тренировки, я не смогла заставить себя сказать хоть что-нибудь. Вместо этого я спросила:

— Всё в порядке? Ты кажешься слишком тихим сегодня.

— Есть кое-что, что мне нужно рассказать тебе, но я боюсь это делать, потому что когда сделаю, наша дружба будет испорчена, а я на самом деле не хочу этого.

Моё сердце оборвалось. Неважно, что это было, я должна знать, о чём он думал:

— Просто скажи это.

Мы подошли к моей машине, и нужно было чем-то занять свои руки. Я зарылась в сумочку, чтобы достать ключи.

— Ванесса, ты мне нравишься. И не только как друг.

Я подняла голову посмотреть на Алекса, пока он говорил.

— Ты мне понравилась ещё в старшей школе, на самом-то деле. Не думаю, что это когда-либо прекращалось.

Мои глаза расширились, но я не смогла придумать, что сказать. Я была слишком сосредоточена на вспышках, взрывавшихся внутри меня, как фейерверк на Четвёртое Июля. Неделями я замечала, как его глаза задерживаются на мне, но была уверена, что из этого никогда ничего не выйдет. Я не думала, что Алекс сможет сказать хоть что-нибудь о том негласном притяжении, которое мы испытывали друг к другу.

— Не могла бы ты что-то ответить?

— Я… Я не ожидала такого.

— Что ж, тогда ты, определённо, не ожидаешь и этого, но коль я уже в ударе, то могу с таким же успехом просто покончить с этим, — Алекс глубоко вздохнул. — Я хочу встретиться с твоими детьми, но не хочу быть для них дядей Алексом. Я хочу быть твоим парнем и хочу, чтобы они знали, кто я. Возможно, не в эту пятницу, когда я приду впервые. Конечно, если ты всё ещё хочешь, чтобы я пришёл. Я имею в виду, когда-нибудь в будущем.

Я уставилась на него, снова потеряв дар речи. Это не должно было произойти. Тысячи раз я говорила себе, что не хочу этого, но я обманывала саму себя. И всё же я довольствовалась своими фантазиями. Они безопасны. Реальная ситуация пугала. Я быстро, как слайд-шоу, прокрутила последние несколько недель в голове. Каждый раз, когда Алекс касался моей спины или рук, я почти допускала, что он обратил на меня внимание, но часть меня знала лучше, и я не делала ничего, чтобы помешать ему. Я убеждала себя, что Алекса не может привлечь вдова средних лет с двумя детьми и далёким от совершенства телом, которое прошло через беременности и деторождение.

Я хотела того же, чего хотел Алекс, но слишком боялась признать это.

— Что если я скажу «нет»? Означает ли это, что мы больше не сможем быть друзьями? — мысль о том, чтобы больше не увидеть его, причиняла грусть, но столь же плохо мне было от идеи снова страдать. Я никогда не чувствовала себя так противоречиво.

Алекс выглядел раненым.

— Нет, конечно, нет.

Я покачала головой и приложила ладони к вискам.

— Я не сильна в отношениях, Алекс. И мне нравится, как всё обстоит сейчас. — «Боже, что я творю?»

Алекс на мгновение пристально посмотрел на меня, его глаза неистовствовали. Затем без слов он развернулся и ушёл. Я хотела побежать за ним и попросить прощения. Что со мной не так? Я хотела его. Почему я не могу просто рассказать ему об этом и дать шанс? Алекс не Райан. Я окунулась в отношения с Райаном до того, как по-настоящему узнала его, затем обручилась и вышла замуж примерно за столько же времени, что мы с Алексом вместе тренируемся. Могло пройти восемнадцать лет, но Алекс и я не были незнакомцами настолько, насколько были мы с Райаном, когда впервые встретились.

— Алекс, — выкрикнула я его имя, почти ожидая, что он проигнорирует меня и продолжит идти. В конце концов, я только что отвергла его. Вместо этого он развернулся и пошёл обратно ко мне. Он пристально посмотрел на меня, его челюсть была напряжена, а взгляд жесток. Я так сильно хотела быть его.

— Послушай. Просто, чтобы ты знала, я не из тех парней, что не в состоянии принять «нет» в качестве ответа, — сказал Алекс. То, как он смотрел на меня, ощущалось, словно он мог смотреть сквозь меня, прямо мне в душу. — Но в этот раз по-другому. Я просто не могу уйти прочь. Не раньше, чем мне удастся убедить тебя в том, что нам будет здорово вместе.

— Я… Я не сильна в отношениях, Алекс, — произнесла я снова.

— Это только потому, что ты была не с тем мужчиной. Я не какой-то незнакомец, которого ты встретила в книжном магазине. Ты и я — у нас есть история. Ты знаешь, что я никогда не буду относиться к тебе так же, как делал твой муж. Я не такой.

Я знала об этом. Так почему же была всё ещё столь напугана? Я заглянула в его глаза, сопротивляясь искушению коснуться ладонью его щеки.

— Со времён старшей школы масса вещей изменилась.

— Не так уж много.

— Алекс, я…

— Ты напугана, — сказал он, каким-то образом читая мои мысли. — Но ты не должна бояться. Я никогда не обижу тебя.

Он переплёл свои пальцы с моими. Ощущение его кожи на моей было словно разряд электричества. Моё лицо пылало, а дыхание ускорилось.

— Ты чувствуешь это? — спросил Алекс.

«Святое дерьмо. Что произошло?» Другой ладонью он обхватил мой затылок и притянул меня ближе. Прежде чем я поняла, что произошло, Алекс поцеловал меня. Прямо посреди автостоянки спортзала. Поцелуй длился всего мгновение, но вкус Алекса, ощущение его губ на моих было в миллион раз лучше, чем в моём воображении.

Он коснулся своим лбом моего, одной ладонью продолжая обнимать мой затылок. Алекс глубоко вздохнул:

— Прости. Я не должен был этого делать.

— Всё в порядке, — я положила руку на его грудь и почувствовала его сердце, бьющееся под моей ладонью. — Я действительно хотела, чтобы ты сделал это.

— Я надеялся на это, но не был уверен. Ты — женщина, которую сложно прочитать, и всегда такой была.

— Последние несколько недель я, вроде как, хотела узнать, каково целовать тебя.

Он улыбнулся.

— Итак? Как тебе?

— Лучше, чем я ожидала, — сказала я, возвращая ему улыбку.

— Означает ли это то, что я думаю?

Я кивнула.

— Но не торопись. Мы не должны торопиться. Прежде всего мои дети, всегда. Так что это значит, в пятницу, когда ты придёшь, ни удивительных поцелуев, как тот, который ты только что подарил мне, ни держаться за руки — ничего из этого. Ты должен позволить мне рассказать Джейкобу и Лидии о нас тогда и так, как я решу.

— Нас? — его улыбка плавила меня изнутри. — Мне нравится, как это звучит. А ты должна обещать, что, несмотря ни на что, ты будешь честна со мной.

На кону было не только моё сердце, но и сердца моих детей тоже.

— Я никогда бы не стала врать тебе. Клянусь.

— Хорошо, тогда это официально, — я прикусываю свою нижнюю губу, чтобы остановить себя и не улыбаться, как идиотка. — Мы встречаемся.

Я едва могла поверить в это. Как нам удалось за считанные минуты преодолеть путь от нуля до ста? Хотя, чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что не преодолели. На самом деле, нет. Все признаки были на лицо. Просто я решила сделать вид, что их нет.

Алекс коснулся ладонью одной моей щеки, а затем склонился, чтобы поцеловать в другую. Когда он отстранился, то облизал свои губы, как если бы пытался распробовать меня на них. Внутри я растеклась.

— Я не могу ждать до пятницы.

Я покачала головой. Это было сумасшествием. Мне нужно было быстро сесть в свою машину до того, как я превращусь в гигантскую лужу прямо перед ним. Алекс стоял там, как всегда, наблюдая, как я уезжаю. И всё, о чём я могла думать, было: во что я ввязалась?

Глава 14

Это странное ощущение сжимающегося желудка и колотящегося сердца, которое появляется, когда впервые влюбляешься в кого-то, оставалось со мной весь день. Я была одновременно и в восторге, и в ужасе от этого. Последним человеком, вызывавшим во мне подобные чувства, был Райан, и из этого не вышло ничего хорошего. Я напоминала себе вновь и вновь, что мне нужно сохранять ясную голову. У нас с Алексом технически даже первого свидания ещё не было.

К трём часам, когда пришло время забирать Джейкоба и Лидию из школы, я мысленно повторила, по крайней мере, раз шесть, что я должна рассказать им о «мамином новом друге». После того, как мы добрались домой, я усадила их:

— Прежде чем вы, ребята, займётесь своими домашними заданиями, есть кое-что, о чём я хочу поговорить с вами.

— Что это? — спросила Лидия с нетерпением, свойственным маленькой девочке.

— Я пригласила на ужин в пятницу друга. Кое-кого, с кем вы двое ещё не знакомы.

— Я знаю, кто это, — сказал Джейкоб, улыбаясь. — Это тот парень — Алекс, о котором ты постоянно болтаешь с Марлой.

Я даже не предполагала, что мы с Марлой так часто говорим об Алексе. Я собиралась быть более осторожной, чтобы не позволить детям подслушивать наши разговоры.

— Как ты узнал об этом?

— Я просто предположил, — сказал Джейкоб так, словно он весьма доволен собой.

— Если ты не хочешь встречаться с ним — просто дай мне знать. Хорошо?

— Он милый? — спросила Лидия.

Я улыбнулась.

— Очень.

— Он твой парень?

Джейкоб толкнул свою сестру локтем:

— Ты слышала маму? Она сказала, что он её друг.

— Он мой друг. На самом деле, я знакома с ним уже очень давно. Вообще-то, мы с Алексом учились вместе в старшей школе. Но правда в том, что он мне нравится. Очень сильно нравится. — Как только эти слова вырвались из моего рта, я забеспокоилась, что сказала слишком много.

— Подожди, так он твой парень? — спросил Джейкоб.

По его голосу я не могла сказать, как он относится к этой идее.

— Нет. Но я не знаю. Возможно, когда-нибудь он может стать им. Но только если он понравится вам, ребята, и вы посчитаете его хорошим парнем.

Джейкоб и Лидия вроде как переглянулись друг с другом, словно они не были уверены, что сказать или думать. Я не была уверена, какую реакцию я ждала, и беспокоилась, что, может быть, поступила неправильно, пригласив Алекса на ужин. Возможно, это было просто слишком быстро. Их отец умер всего несколько месяцев назад.

— Думаю, что он мне понравится, — сказала Лидия.

— Тебе понравится кто угодно, — проворчал Джейкоб.

— Не понравится.

— Хорошо, ребята, прекратите. Это не то, из-за чего стоит ссориться. Я только хотела, чтобы вы знали, что происходит. Вот и всё.

Иногда это соперничество брата с сестрой сводило меня с ума.

— Мы не ссоримся, — возразил Джейкоб.

— Я только хочу быть уверена, что вы, ребята, в порядке по поводу того, что я пригласила Алекса.

— У нас всё в порядке с этим, — вместе сказали Лидия и Джейкоб.

Я была совершенно уверена, что Алекс больше, чем понравится Джейкобу и Лидии. У них были по-настоящему большие сердца, и поскольку у нас было слишком мало родственников, с которыми дети поддерживали общение, то ребята имели склонность быстро привязываться к людям, даже несмотря на то, что оба были довольно застенчивыми. Но мой самый большой страх был не в том, понравится ли или нет Алекс Джейкобу и Лидии, а в том, что он понравится им слишком сильно, это значило, если отношения между мной и Алексом не заладятся, у детей будут разбиты сердца. Была ли я, действительно, способна воспользоваться таким огромным шансом? Всё утро я была настолько легкомысленной, что думала только о поцелуе, который мы с Алексом разделили на парковке перед спортзалом, и недостаточно о том, как наличие у меня парня повлияет на моих детей. Сейчас же я не могла не задаваться вопросом, а не совершаю ли я колоссальную ошибку.

Я хотела верить во вторые шансы. Мои отношения с Райаном были полномасштабной катастрофой. Иногда казалось, будто только наши дети были единственным хорошим последствием нашей с ним встречи. Но это не значило, что также будет и с Алексом. Как он и сказал, он не был просто каким-то незнакомцем, которого я встретила в книжном магазине. В этот раз я знала, во что ввязываюсь. Или, по крайней мере, молилась, чтобы это было так.

Следующим утром, после того, как я прибыла в спортзал и обнаружила Алекса, ожидающего меня на нашем привычном месте встречи, сомнения, которые одолевали меня всю ночь, медленно отступили. Один взгляд на его лицо и в эти тёмно-синие глаза, и я возвращаюсь мыслями к поцелую на автостоянке и тому, как здорово он ощущался.

Алекс с улыбкой приветствует меня:

— Я уже стал беспокоиться, что ты не появишься.

— Прости. Я должна была написать тебе. На Фейр Оакс была авария, так что мне потребовалось больше, чем обычно, времени, чтобы добраться сюда.

— Всё в порядке, — он поцеловал меня в лоб, и я растаяла внутри. Я надеялась, что Алекс не заметил румянец, затопивший моё лицо. — Я в любом случае не хочу, чтобы ты писала смс за рулём.

— Мне нужно оставить сумку в шкафчике. Затем я найду тебя в зале для кардио, — сказала я, после чего бросилась прочь.

Моё путешествие в раздевалку дало мне шанс восстановить дыхание до того, как присоединиться к Алексу на велотренажёрах.

— Итак, я поговорила с детьми о том, что ты придёшь в пятницу.

— И что они сказали?

— Немного. Но, вероятно, это потому, что я просто сказала им, что мы старые друзья ещё со старшей школы, — я глянула на Алекса, ища на его лице хоть какую-то реакцию.

— Это нормально. Ты расскажешь им о нас, когда будешь готова, — ответил он, затем приподнял бровь. — Мы всё ещё есть, верно? Ты ведь не изменила своё решение, не так ли?

Я покачала головой.

— Нет, не изменила. И я расскажу Джейки и Лидии, но, думаю, будет лучше, если они познакомятся с тобой прежде, чем я сообщу им новости о нас.

У меня всё ещё было это странное ощущение подстёгивания по отношению к Алексу. Всего двадцать четыре часа назад он был просто старым другом из старшей школы, моим приятелем по тренировкам. А сегодня он, ну, некто больший. Хотя я предполагала, что всё это время мы были кем-то большим, мы просто были слишком застенчивы, чтобы допустить это по отношению друг к другу. Теперь, когда мы это сделали, каждое прикосновение его руки ко мне ощущалось, как турбоудар. Когда он потянулся, чтобы поправить моё положение тела на силовых тренажёрах, мне пришлось сдержаться, чтобы не задохнуться.

К тому времени, как наступила пятница, я была нервным сгустком энергии. Сочетание какого-то волнения перед первым свиданием — даже при том, что технически этот ужин не должен был им стать, — смешалось с моими опасениями из-за знакомства Алекса с детьми, доводя мою тревогу до предела.

Я начала готовить ужин, наверное, на час раньше, чем нужно, просто чтобы мои руки и голова были заняты. К восьми, когда прибыл Алекс, стол был накрыт, а ужин — куриная пиката (прим. итальянское блюдо, в оригинальном варианте готовится из телятины) и салат — готов.

— Здесь пахнет по-настоящему здорово, — сказал Алекс, когда я впустила его.

— Надеюсь, ты голоден.

Он улыбнулся.

— На самом деле, я умираю от голода.

Алекс прошёл за мной внутрь. Джейкоб и Лидия поднялись с дивана и медленно подошли ко мне.

— Это мой друг, о котором я вам, ребята, рассказывала несколько дней назад, — сказала я им.

Они оба бросили на Алекса смущённые взгляды. Лидия встала позади меня, держась за мою руку. Она была славной девочкой, но очень стеснительной, такой же, как и я была в её возрасте.

— Ты должно быть Лидия, — сказал Алекс, сделав шаг ближе.

Она кивнула, но ничего не произнесла.

— Я принёс тебе кое-что, — он повернул голову в сторону Джейкоба. — И тебе тоже.

— Что это? — спросил Джейкоб нетерпеливо.

— Десерт, — Алекс сунул руку в карман пиджака и вытащил два пакета кислых жевательных конфет.

— Да, мармеладки! — Лидия наконец перестала прятаться за мной, чтобы поближе рассмотреть, что предлагает Алекс.

— Давай их сюда, — я забрала у Алекса пакеты до того, как дети смогли добраться до них. — Сначала ужин, потом конфеты. Мойте свои руки и затем садитесь за стол.

— Спасибо, — сказал Джейкоб Алексу, вспомнив о своих манерах.

Когда дети умчались в ванную, я сказала:

— С каких это пор конфеты стали десертом?

— Я не смог справиться с собой. Ты же знаешь, что я пытаюсь перетянуть их на свою сторону.

— Миссия выполнена.

Для человека, у которого не было детей, Алекс, казалось, знал о них очень много.

После того, как все закончили мыть руки, мы сели есть. Алекс посмотрел через стол на Джейкоба и Лидию:

— Итак, я слышал, что вы, ребята, оба играете в футбол.

— Ага, но у меня получается не очень хорошо, — произнёс Джейкоб.

— Когда я был в твоём возрасте, то футбол тоже был не для меня, — ответил Алекс. — Но если бы ты не играл в футбол, то чем бы ещё занимался?

Джейкоб пожал плечами.

— Я не знаю, на самом деле. Возможно, играл бы в группе, если бы мама разрешила мне.

— Я был в группе, — сообщил Алекс. — Всю старшую школу.

— Верно, — подтвердила я, вспоминая Алекса, таскающего инструмент в и из школы. — Ты играл на саксофоне, верно?

— Угу, — он посмотрел на Лидию. — А как ты? Тебе тоже нравится музыка?

Она покачала головой:

— Мне нравится гимнастика.

— Она как раз начала ходить на гимнастику в прошлом году, — объяснила я.

— Гимнастика? Вау. Могу поспорить, что ты действительно хороша в этом.

Лидия просто улыбнулась, слишком стесняясь, чтобы согласиться с тем, что он прав.

Я сидела там и слушала, как эти трое общались, наслаждаясь попыткой Алекса узнать моих детей лучше. К концу ужина было очевидно, что обоим детям по-настоящему понравился Алекс, и не только от того, что принёс им кислых жевательных червей. После того, как мы закончили есть, я раздала Джейкобу и Лидии их пакеты со сладостями. Они забрали их на диван и включили телевизор, пока Алекс помогал мне убирать со стола.

— Они славные дети, — проговорил Алекс.

— Кажется, ты, действительно, понравился им, — я склонилась, чтобы положить в посудомойку грязные вилки и ножи. — Конечно, это может быть просто потому, что ты подкупил их конфетами.

— Ты на самом деле не злишься на меня из-за этого, правда?

Я улыбнулась и покачала головой.

— Конечно, нет, — ответила я. — Но постарайся не делать из этого традицию. Лидия невероятная сладкоежка.

Алекс рассмеялся.

— А кто из детей нет?

— Полагаю, в этом есть смысл.

— Ты замечательная мама, смею заявить. Эти дети обожают тебя.

— Я всё, что у них есть, и я обожаю их в ответ.

Как только мы с Алексом убрали со стола, то присоединились к детям на диване. Они смотрели одно из своих любимых шоу на Nike Jr. (прим. платный американский телевизионный канал для детей), но прежде, чем оно закончилось, Лидия уснула, положив голову мне на колени. Я отнесла её в спальню и раздела, переодев в пижаму. К тому времени, как я вновь присоединилась к Алексу и Джейкобу, они увлечённо обсуждали видеоигры, которые им нравились.

— Джейки, время готовиться ко сну, — сообщила я.

Он нахмурился.

— Почему? Завтра не нужно идти в школу.

— Потому что уже больше десяти часов.

— Как же получилось, что уже так поздно? — Алекс провёл ладонью по своим волосам. — Мне, вероятно, уже пора.

— Иди надень свою пижаму, — сказала я Джейкобу. — Я провожу Алекса до двери, а затем приду пожелать тебе доброй ночи.

— Было приятно познакомиться с тобой, — произнёс Алекс, протягивая Джейкобу свою руку для пожатия.

— Мне тоже было приятно.

— В следующий раз мы сыграем несколько раундов в «Super Smash Bros» (прим. серия боевых видеоигр от Nintendo).

Глаза Джейкоба загорелись.

— Правда? Когда?

— Пижама, Джейки. Мы можем обсудить позже, когда Алекс придёт в следующий раз.

Он бросился прочь прямо по коридору. Я повернулась к Алексу и улыбнулась.

— Сначала сладости, теперь видеоигры. Ты на самом деле знаешь, что делаешь.

Он только пожал плечами.

— Да ладно. Я провожу тебя на улицу.

Алекс последовал за мной к двери. Как только мы шагнули за порог, мужчина повернулся лицом ко мне:

— Я действительно хорошо провёл время сегодня вечером.

— И я тоже.

Он наклонился, чтобы подарить мне поцелуй. Он длился всего момент, но этого было достаточно, чтобы заставить моё сердце колотиться.

— Я увижу тебя в понедельник в зале? — спросил Алекс.

— Ага. Я буду там.

Он сунул руки в карманы джинсов.

— Я на самом деле хочу, чтобы у меня была возможность пригласить тебя на ужин. Только я и ты. Думаешь, у меня получится когда-нибудь?

— Да, но я не уверена когда. У детей школа всю неделю, так что мне нужно, чтобы к восьми они были в постелях. Поэтому, может быть, на следующие выходные. Я попрошу свою подругу Марлу, если она сможет, посидеть с детьми.

— Я понимаю. Не давлю. Просто дай мне знать, когда ты сможешь.

Алекс подошёл к дороге и сел в машину. Я стояла в дверном проёме, улыбалась, наблюдая, как Алекс уезжает, и наслаждаясь тем, что вечер прошёл даже лучше, чем я могла надеяться.

Было слишком поздно звонить Марле. Но следующим утром, прямо после того, как мы с детьми закончили завтрак, я написала ей:

«У меня есть новости».

«Какие???»

«Алекс и я встречаемся».

Мой телефон зазвонил мгновением позже. Как только я ответила, Марла практически завизжала мне в ухо:

— Я знала это, я знала это, я знала это!

— Он пришёл прошлым вечером познакомиться с детьми.

— И?

— И прошло хорошо.

— Так когда вы, ребята, собираетесь пойти на своё первое настоящее свидание?

— Как только я смогу найти няню, чтобы присмотрела за детьми.

— Прости меня. А я что? Пустое место?

— Ты уверена, что не против?

— Конечно, — сказала она. — Просто дай мне знать, когда.

— Мне немного не по себе. Что, если дети подумают, будто Алекс для меня более важен, чем они?

— Ты с ними каждый день, — заметила Марла. — Я отдаю своим детям лишь половину своего времени, и они всё равно понимают, как сильно я люблю их. Кроме того, ты же не оставляешь их с незнакомым человеком. Они будут с тётушкой Марлой.

Когда я не ответила, она продолжила:

— Всем иногда нужен отдых. Даже тебе.

— Спасибо, Марла. Я очень ценю это.

Как только я договорила с ней, то набрала Алекса:

— Марла согласилась посидеть с детьми. Мне просто нужно дать ей знать, когда ты захочешь куда-нибудь пойти.

— В моём графике полно свободного времени. Мы можем пройтись прямо сейчас, если хочешь.

Я рассмеялась.

— Я едва закончила завтракать.

— Тогда ужин?

— Как насчёт следующей субботы вместо этого? — предложила я. — Я не могу так просить Марлу, чтобы она всё бросила ради меня. Её нужно предупредить хоть немного заранее.

— Хорошо, — сказал он. — Думаю, я смогу справиться с тем, что нужно подождать больше семи дней, но лишь потому, что собираюсь увидеть тебя в понедельник.

Неделю спустя около пяти я завезла детей к Марле, чтобы дать себе достаточно времени для подготовки к свиданию с Алексом. Меньше, чем через пятнадцать минут, раздался звонок в дверь.

— Я знаю, что приехал несколько раньше, — сказал Алекс, как только я его впустила.

Я только закончила расчёсывать волосы.

— Всё в порядке. Я почти готова.

— Ты выглядишь… потрясающе.

— Спасибо, — мне удалось улыбнуться, несмотря на нервы. То, что я знала Алекса многие годы, не имело значения, я не могла избавиться от нервозности, которая заполняла меня каждый раз, когда я оказывалась рядом с ним.

Несколькими минутами позднее мы сели в его машину. Алекс привёз нас в маленькое французское кафе, в котором я предложила поужинать.

Ресторанчик был непринуждённым и идеально нам подходил, поскольку Алекс, как и я, предпочитал комфорт стилю, хотя я немного приоделась. Я надела тёмные джинсы и чёрную блузу с короткими рукавами, нанесла тени и блеск для губ. Мои волосы были распущены в отличие от конского хвоста, который был необходимостью, когда я тренировалась.

Хостес показала нам наш столик, вручила меню и отошла после того, как заверила нас, что официант скоро подойдёт к нам.

— У тебя есть какие-либо пожелания по меню? — спросил Алекс.

— Ягнёнок потрясающий.

— Отлично, — Алекс положил своё меню на стол и поднял свой взгляд, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ты приходила сюда со своим мужем?

Я запнулась, прежде чем ответить.

— Однажды мы приходили сюда вместе. Хотя это было очень давно. Райан не был большим поклонником французской кухни.

— Мне жаль. Я не должен был спрашивать тебя об этом. Я не знаю, о чём думал, — он отвёл взгляд.

— Эй, — произнесла я, ожидая, что Алекс снова встретится со мной взглядом до того, как я продолжу. — У нас обоих есть прошлое. Бессмысленно делать вид, что это не так.

— Да-да, я знаю. Но твои отношения с мужем были сложными. Я не хотел пробуждать плохие воспоминания. Не на нашем первом свидании.

— Всё в порядке, — сказала я. — Если у тебя есть вопросы, то я не против ответить на них.

Именно тогда подошёл наш официант и представился. Он наполнил наши бокалы водой и принял заказы. Когда он ушёл, я сказала:

— На чём мы остановились?

— Мы говорили о Райане.

— Верно, — обсуждение предыдущих отношений должно было быть табу на первом свидании, но я могла сказать, что у Алекса были вопросы, а я не имела ничего против того, чтобы ответить на них. — Итак, что ты хотел узнать?

— Как думаешь, что между вами двумя пошло не так?

Я тщательно обдумала его вопрос. На него не было лёгкого ответа. Казалось, что большинство людей полагало, будто до тех пор, пока твой муж работает и не бьёт тебя или не изменяет, то значит, ты получила, по крайней мере, подходящего мужа. Райан не делал ничего из этого, но я чувствовала себя далеко не счастливой, будучи замужем за ним.

— Ну, это были обычные вещи, на которые жалуются многие женщины. Он почти не помогал по дому и тратил деньги так, будто они выходят из моды. Мы много спорили об этом в начале, особенно после того, как родились дети, но я могла справиться с этим. Самой большой проблемой Райана было то, что он мог быть откровенно жестоким. А характер у него был злым. Когда он был в одном из этих своих состояний, никто не хотел находиться рядом с ним. Конечно, он заметил это, что сделало его только злее. Когда Райан бесился, основной удар приходился на меня и Джейкоба, — я прервалась и покачала головой. Эти воспоминания не были счастливыми. — Он говорил самые отвратительные и обидные вещи.

Алекс через стол дотянулся до моей ладони.

— Мне жаль, что ты прошла через это.

Я выдавила слабую улыбку.

— Как и мне.

Воцарилось длительное молчание. Возможно, Алекс сожалел о вопросе или, может быть, мой ответ оказался большим, чем его ожидания. Пришёл официант с нашей едой, снимая напряжение.

Я взяла кусочек стейка, смакуя сочный солёный вкус.

— Что насчёт тебя? — спросила я. — Почему ты решил, что твоя бывшая изменяла? Она тебе что-то рассказывала?

Он пожал плечами.

— Я никогда не был достаточно хорош для неё. Если я приносил ей цветы, она спрашивала, почему не розы. Если я дарил ей украшение, она хотела знать, как много в нём карат. Когда мы отправлялись в отпуск, то должны были останавливаться в пятизвёздочных курортах, — пояснил он. — Я всё время работал, а она не работала вообще, что оставляло ей уйму времени. Времени, которое она, видимо, проводила в поисках других мужчин, которые могли дать ей вещи, что не мог дать я.

— О каком количестве мужчин ты говоришь?

— Не имею представления. И, по правде, мне всё равно. По крайней мере, теперь. Кристи была не для меня, и я понимал это, но всё равно женился на ней. Я просто рад, что мне больше не нужно иметь с ней дело.

Настала моя очередь рассказать Алексу, как мне жаль.

— Знаешь, мы могли бы избежать всей этой боли, если бы просто тайно поженились до того, как мои родители увезли меня в Поллок Пайнс (прим. населённый пункт в Калифорнии с населением около 7000 человек).

Я рассмеялась.

— Нам было по семнадцать, так что это было бы незаконно, — сказала я. — И кроме того, я даже не знала, что нравилась тебе. По крайней мере, не так.

— Потому что я был слишком испуган, чтобы рассказать тебе, — ответил Алекс. Он пристально посмотрел на меня со своей стороны стола. — Знаешь, как много раз я думал о тебе за последние восемнадцать лет?

Я покачала головой.

— Больше, чем мог бы сосчитать. Даже при том, что я и не думал, что увижусь с тобой снова, — сказал он. — Это поразило меня в тот день, когда мы с тобой столкнулись в спортзале.

— Ага, — улыбнулась я. — В каком-то роде это поразило и меня тоже.

Алекс через стол коснулся моей ладони. Его прикосновение заставило колотиться моё сердце. Одно свидание, а я уже почти влюбилась. Я продолжала думать об этом по дороге ко мне домой. Это было не хорошо, но в тоже время так здорово.

Дорога была слишком быстрой, Алекс подъехал к моему дому и повернул на подъездную дорожку.

Я повернулась лицом к нему:

— Я действительно хорошо провела время.

— Мы сделаем это снова, верно?

Я кивнула, а мгновение спустя Алекс потянулся ко мне. Его ладонь легла на мой затылок. На миг он просто держал её там, затем поцеловал меня. Мои внутренности закрутились и сжались, когда он развёл мои губы, целуя глубже и решительнее.

Я отстранилась.

— Хочешь зайти ненадолго? — спросила я, надеясь, что он не подумает, будто я приглашаю его для секса. Я не была готова к этому, но хотела знать, как будут ощущаться его руки вокруг меня, как будет лежать моя голова на его груди и каково слушать биение его сердца. Дети были у Марлы, играя в Майнкрафт (прим. популярная компьютерная игра. Смысл: создавать и развивать мир, выполняя задания для сбора строительного материала и инструментов) и разукрашивая. Я не знала, когда у нас снова появится шанс побыть наедине.

— С удовольствием.

Мы вышли из машины, и Алекс направился за мной внутрь. Я щёлкнула выключателем и закрыла за нами дверь. Внезапно я почувствовала себя неловко, словно не была уверена в том, что мы должны были делать дальше.

— Эм, почему бы нам не присесть?

— Конечно.

Я улыбнулась, понимая, что Алекс всего лишь нервничает так же, как и я.

— Давай.

Я взяла его за руку и повела к дивану. Включила телевизор и стала переключать каналы:

— Есть что-нибудь конкретное, что ты хотел бы посмотреть?

— Что угодно, если только это не новости.

Я остановилась на каком-то шоу канала путешествий, где ведущий посещает другие страны для того, чтобы попробовать их самую отвратительную еду, и делает вид, что наслаждается ею. Алекс положил свою руку мне на плечо, а я устроилась рядом с ним. Через несколько минут я посмотрела на него, и после этого мы снова целовались. Я соскучилась по этому. Иметь связь с кем-то. Я давно распрощалась с мыслью о том, чтобы почувствовать себя так снова. Со временем я потеряла ту искру, которая когда-то была между нами с мужем. Я прошла через попытки сделать его счастливым, но всякий раз, когда Райан и я были вместе физически, была совершенно отрешена. Как будто другой человек занимался любовью с ним.

С Алексом это ощущалось иначе. И не только потому, что мы вместе не очень давно. Начало моих отношений с Райаном ощущалось, как пылающая преисподняя. Я была поглощена им. Настолько, что не могла видеть ничего, кроме того, сколь идеальным он был, по моему мнению. С Алексом всё больше напоминало тёплый огонь холодным зимним вечером. Пламя лизало меня, согревало каждый дюйм моего тела, но не испепеляло меня до тла. Здесь была страсть, но в тоже время я чувствовала себя в безопасности и под защитой.

Я обвила руки вокруг Алекса. Он прошептал мне в ухо:

— Я хочу тебя так сильно.

Я напряглась. Я не была готова к тому, что это произойдёт. Я отстранилась.

— Мне жаль, но я… Я не…

— Всё хорошо, — сказал он. — На самом деле, я не думал, что мы дойдём до этого. Не сегодня. Я просто хотел тебе дать знать, что считаю тебя очень сексуальной, и как только ты решишь, что готова, я тоже буду готов.

Чувство огромного облегчения наполнило меня. Я тоже хотела его, но хотела быть умной и сделать всё иначе, чем с Райаном. Моя прежняя личность, вероятно, переспала бы с Алексом. Но это было бы слишком скоро. Я не хотела сразу же прыгать с ним в постель.

— Спасибо за понимание.

— Я никогда не хотел сделать ничего такого, что вынудило бы тебя чувствовать себя неуютно.

Я притянула его ближе, снова поцеловала и вдохнула его аромат: лёгкую смесь лаванды, вероятно, от его стирального порошка и древесного одеколона. Я могла бы сидеть здесь, обнимая его, часами, но уже было поздно. Мне нужно привести детей от Марлы до того, как они заснут. Они становились слишком тяжёлыми для меня, чтобы тащить их всю дорогу от её дома к моему.

— Мне нужно пойти забрать детей.

— Позвонишь мне завтра? — спросил Алекс.

Я подняла голову посмотреть на него.

— Позвоню.

Он подарил мне ещё один поцелуй. Потом я проводила его до двери. Алекс повернулся и снова обнял меня.

— Один последний поцелуй, — прошептал он мне в ухо. Его дыхание на моей шее вызвало мурашки. Я прижалась своими губами к его, желая, чтобы наше время вместе не заканчивалось так скоро.

Глава 15

Всю неделю я ходила туда-сюда, пытаясь решить, говорить детям или нет, что мы с Алексом были вместе. Я беспокоилась, что они могут подумать, будто я пытаюсь заменить их отца. И я волновалась, что это слишком скоро после смерти Райана, но также не хотела лгать своим детям. Я спросила Марлу, что она об этом думает, затем Линетт и, наконец, Алекса.

— Как я говорил тебе раньше, я нормально отношусь к тому, чтобы подождать, пока ты будешь готова рассказать им о нас, — сказал он. — Даже если это означает, что я не смогу видеть тебя так часто.

— Что если я скажу, что не хочу ждать?

— Это тоже замечательно, — Алекс пытался сохранить серьёзное выражение лица, но я могла поклясться, что видела улыбку в его глазах.

— Я думала о том, чтобы взять детей в «Город Сказок» в субботу (прим. Fairytale Town — развлекательно-развивающий детский центр и зоопарк в Сакраменто штат Калифорния), а затем в Викс на мороженое. Может быть, ты поедешь с нами?

— С удовольствием.

Мы уже завершили тренировку и стояли перед моей машиной. Алекс немного приблизился ко мне, положив ладони на мои бёдра.

— Мы можем сказать им, что мы вместе.

— Ты уверена, что хочешь это сделать так?

Я пожала плечами.

— У детей могут быть вопросы к нам обоим.

— У тебя есть место.

— Так это свидание?

Алекс улыбнулся. Я сомкнула руки на его затылке, и Алекс подарил мне поцелуй:

— Это свидание.

«Город Сказок» был парком с горками и игровыми комплексами, вдохновлёнными сказками вроде «Матушка-Гусыня» и «Джек и бобовый стебель». Это был хороший и недорогой способ занять детей на полдня. Потеряв зарплату Райана, я не могла позволить себе туры выходного дня на озеро Тахо или побережье. Хотя даже если бы у меня были деньги, извилистые горные дороги и склоны Сан-Франциско были для меня слишком пугающими, чтобы вести по ним машину. Райан всегда был единственным водителем, потому что в те несколько раз, когда за рулём была я, муж всегда находил что-нибудь, к чему мог придраться.

Холодное утро сменилось ясным солнечным и жарким днём. Поскольку дети раньше уже встречались с Алексом, в этот раз они казались менее застенчивыми. Дети бегали по парку, пока Алекс и я сидели на скамейке достаточно близко, чтобы приглядывать за ними. Пока я наблюдала за их игрой, не могла перестать думать о том, как ужасно быстро летит время. Клише, но я на самом деле чувствовала, будто лишь вчера держала своих малышей на руках. А теперь Джейкоб всего через несколько лет станет подростком.

Последние пару лет я представляла, что когда дети вырастут, я всё-таки наберусь мужества сказать Райану, что хочу развод. Я была бы одинока после того, как дети покинут дом, и как бы меня не печалила эта мысль, это было лучше перспективы провести с Райаном остаток своей жизни. Я бы смирилась с таким будущим. Но сейчас я медленно начинала представлять иное и лучшее будущее для себя.

К часу дня Джейкоб и Лидия проголодались и были измучены жаждой и жарой.

— Кто готов отправиться в Викс? — спросила я.

— Я, — в унисон ответили дети.

Пока они глотали газировку со вкусом лайма и жареные на гриле сэндвичи с сыром, я готовилась рассказать детям, почему Алекс с нами. Но прежде чем я сделаю это, нам нужно мороженое. В конце концов, именно им славилось Викс.

— Итак, есть кое-что, что я хотела рассказать вам, ребята, обо мне и Алексе, — сказала я.

— Что это? — спросил Джейкоб.

Я глянула на Алекса уголком глаза. Он легко кивнул мне, поощряя меня продолжать.

— Алекс и я встречаемся.

— Я знал это, — заявил Джейкоб, будучи больше всего довольным собой. Он посмотрел на сестру. — Разве я не говорил тебе?

— Как ты к этому относишься?

— Хорошо, — сказала Лидия, улыбаясь. — Мне нравится Алекс.

— Спасибо тебе, — ответил он, показывая ей большой палец.

— Мне ты тоже нравишься, — сообщил Джейкоб.

— Так это значит, вы согласны, чтобы Алекс пришёл к нам сегодня?

Джейкоб и Лидия вместе кивнули.

— У вас есть какие-то вопросы, которые вы хотите мне задать? — спросил Алекс. — Я бы хотел, чтобы вы оба узнали меня получше и наоборот.

— Как мы должны тебя называть? — произнёс Джейкоб.

— Алекс вполне подходит.

— Ты любишь мою мамочку? — спросила Лидия.

Моё лицо вспыхнуло. Я не ожидала от неё настолько прямой вопрос, но это никогда на самом деле не удивляло меня. Как и большинство детей, Лидия просто сказала то, что пришло ей в голову.

— Я очень забочусь о твоей мамочке.

Такой ответ, казалось, удовлетворил Лидию. После этого детям нечего было сказать. Они были слишком заняты, наслаждаясь своим мороженым. Но когда позже мы вернулись домой, я была встречена потоком вопросов.

— Должны ли мы делать то, что говорит нам Алекс?

— Сколько времени ты будешь проводить с ним?

— Вы, ребята, собираетесь пожениться?

— Ты заведёшь ещё одного ребёнка?

Я изо всех сил постаралась ответить:

— Я хочу, чтобы вы знали, хотя у мамочки появился приятель, вы оба для меня на первом месте, несмотря ни на что.

— Мы знаем, мамочка, — ответил Джейкоб.

Я обняла их обоих.

Той ночью, когда я отправилась в постель, я лежала, обдумывая произошедшее. Я всё ещё была полна сожалений и вины из-за Райана, но время помогло облегчить некоторые из этих чувств, а дети и Алекс отвлекали меня от наиболее болезненных мыслей. Прошло очень много времени с тех пор, как моя жизнь текла столь гладко, как последние несколько недель. Я просто молилась о том, чтобы всё так и продолжалось.

Глава 16

Мы с Алексом начали жульничать с нашими тренировками, делая их короче, чтобы иметь возможность целоваться и касаться друг друга в моей или его машине перед тем, как отправиться на работу. Это был единственный шанс для нас побыть наедине. Рядом с детьми мы никогда не позволяли себе большего, чем держаться за руки. Благодаря Марле нам даже удалось снова встретиться за ужином.

Затем Алекс пригласил меня к себе домой. Я согласилась, хотя ещё не была готова лечь с ним в постель. К счастью, он почувствовал это и не торопил. Прошло более десяти лет с тех пор, как у меня был секс с кем-либо, кроме Райана. Перспектива заставляла меня нервничать, но однажды утром я поняла, что готова. Я дошла до того, что не могла перестать думать о том, как будет ощущаться, если Алекс займётся со мной любовью. Я страстно желала этого чувства, жара, порыва эмоций.

Утром субботы позвонила Марла и пригласила Джейкоба с Лидией в кино со своими детьми. Я настаивала на том, чтобы поехать с ними, но она ещё больше настаивала на том, чтобы я использовала свободное время в собственных интересах и провела его с Алексом.

Пока дети собирались, я написала ему:

« Ты сегодня занят?»

«Для чего? Ты что-то задумала?»

«Марла забирает детей в кино через несколько минут. Я подумала, что ты можешь захотеть прийти».

«Я уже бегу к своей машине».

Он прибыл через несколько минут после того, как Марла забрала Джейкоба и Лидию. Я ждала за дверью и распахнула её в ту же секунду, как он постучал. У нас было, по крайней мере, два с половиной часа, возможно, даже три, прежде чем дети вернутся домой. Я планировала использовать эту возможность, потому что кто знает, когда нам снова удастся получить столько времени, чтобы побыть вместе. Я сжала ладонь Алекса и потащила его на диван. Как только Алекс сел, я поцеловала его.

— Боже, я соскучился по тебе, — сказал он, проводя ладонью по моим волосам.

— Ты же видел меня вчера.

— Это другое. Я не мог делать это, когда вокруг другие люди, — он притянул меня ближе и снова прижался своими губами к моим. Затем он перетянул меня к себе на колени. Он завёл свою руку за мою спину. От этого его телефон выпал из заднего кармана. Алекс поднял телефон и положил на кофейный столик прежде, чем снова сосредоточить своё внимание на мне. Он целовал мою шею, ведя губами по чувствительной коже и вызывая у меня мурашки по всему телу. Я пробралась под рубашку Алекса, прижимая свои ладони к его спине. У него перехватило дыхание. Мы оба знали, к чему это приведёт. Пройдёт ещё немало времени, когда нам снова удастся провести столько времени друг с другом и без детей.

Алекс прервал наш поцелуй. Он обхватил моё лицо своими ладонями, провёл пальцами по моим волосам и заглянул мне в глаза:

— Я говорил тебе, как много ты значишь для меня?

— Возможно, раз-другой.

— Это правда. Я на самом деле имел это в виду. Иногда я думаю, что должен был сказать тебе это много лет назад, но, возможно, именно так и было суждено. Может быть, мы должны были кое-что узнать об отношениях до того, как найти друг друга.

— Я не знаю. Я бы, действительно, могла обойтись без целой главы «влюбиться не в того парня» в своей жизни.

— Поверь мне, я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже мог бы обойтись без этой части, — Алекс просто заглянул в мои глаза на мгновение. Я могла ручаться, что у него что-то вертелось на кончике языка. Наконец, он сказал: — Я много думал о тебе все эти годы. Мне хотелось знать, какой была бы моя жизнь, женись я на тебе.

Я не могла ответить тем же. В старшей школе мне нравился Алекс, но он был настолько вне пределов моей досягаемости, или, по крайней мере, я тогда так думала, что мне даже в голову, на самом-то деле, не приходило отвлечься какой-нибудь фантазией о том, как бы всё могло быть между нами. Даже здесь и сейчас, почти двадцать лет спустя, когда он сидит на моём диване, а я — на его коленях. Его ладони всё ещё в моих волосах, а мои руки обхватили его плечи. Я наклонилась для ещё одного поцелуя. Внутри меня полыхнуло пламя, когда язык Алекса раздвинул мои губы. Он склонился надо мной, опуская меня вниз, пока моя спина не коснулась дивана. Мы целовались ещё несколько минут. Потом Алекс отстранился.

— Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной?

— Конечно, нет. Ты ведь знаешь, где она, верно?

Он кивнул. Алекс поднялся с дивана и направился по коридору. Я приподнялась и села, улыбаясь и с нетерпением ожидая его возвращения.

Его телефон, оставленный на кофейном столике, зазвонил.

— Алекс, — позвала я, — тебе звонят.

— Можешь ответить? Просто скажи, кто бы это ни был, чтобы подождали.

Даже не смотря на просьбу Алекса, я колебалась, прежде чем поднять его телефон.

— Алло, — сказала я.

— Эмм, мой папа там?

— Твой папа?

Я собиралась сказать, кто бы это ни был, что он ошибся номером, когда девочка на другом конце линии произнесла:

— Да, мой папа Алекс.

Я не смогла найти ни единого слова.

— Алло? — сказала девочка.

Мне удалось выдавить:

— Минуточку.

Как раз в этот момент из ванной вернулся Алекс. В оцепенении я встала и протянула ему телефон.

— Кто это? — проартикулировал он.

— Это… это твоя дочь. — «Которой, как ты мне сказал, у тебя нет».

Я не могла расшифровать выражение его лица. Он взял телефон и прижал его к уху, затем повернулся спиной ко мне. Не то, чтобы это имело значение. Я не собиралась стоять там и подслушивать его разговор. Вместо этого я вышла в коридор и направилась в свою спальню, закрыв дверь за собой.

Я села на кровать, надеясь, что Алекс достаточно умён, чтобы просто уйти без попыток объяснить, почему он солгал мне. Но через несколько минут он постучал в мою дверь.

— Уходи, — сказала я в гневе.

Он открыл дверь, а я прокляла себя, что не заперла её.

— Это не то, что ты думаешь, — проговорил он, направляясь ко мне.

— Что я думаю, так это то, что ты лжец! — я посмотрела на него, представляя его дочь с прекрасными голубыми глазами, как у Алекса, и попыталась вообразить, почему он мог бы отказаться от неё. Что за человек совершил бы подобное? — Ты не раз говорил мне, что у тебя нет детей.

— Нет, я не врал, — настаивал Алекс.

Он не вышел сразу же и сказал конкретно эти слова, но он должен был понимать, что я подвергну сомнению всё остальное, что он сказал.

— Ты рассказывал мне, что не думал, что вы можете иметь детей. Очевидно, что это было ложью.

— Я не лгал. Лия не моя дочь. По крайней мере, технически.

— Итак, её зовут Лия?

Он кивнул:

— Да.

— Она твоя падчерица?

Он покачал головой.

— Если она не твоя дочь, тогда почему она называет тебя отцом?

— Потому что она думает, что я её отец.

— Что ты мне не договариваешь? — спросила я, от нарастающего разочарования мой голос стал громче.

На мгновение он пристально посмотрел на меня перед тем, как ответить:

— Кристи изменяла мне. Лия не моя дочь, по крайней мере, биологически. Я обнаружил это всего несколько месяцев назад, когда мы были в разгаре развода.

Моим первым побуждением было коснуться его ладони и утешить. Но как бы сильно я не сочувствовала ему, это не было оправданием для его лжи.

— Помимо биологии она всё ещё остаётся твоей дочерью, — произнесла я. — Мы с тобой встречаемся несколько недель, не говоря уже обо всём том времени, что мы провели вместе до этого, а ты не сказал о ней ни слова.

Он провёл рукой по своим волосам.

— Эта ситуация слишком тяжёлая для меня, чтобы я мог её обсуждать.

Я покачала головой и отступила на несколько шагов.

— Не думаю, что я могу сделать это, Алекс. Отношения требуют доверия. Ты не доверял мне настолько, чтобы рассказать о Лие, а теперь, когда я узнала о ней, я чувствую, что не могу доверять тебе.

— Я собирался рассказать тебе при случае.

Я хотела верить ему, но как я могла? Слёзы появились в уголках моих глаз. Я боролась с ними. Не хотела, чтобы Алекс видел меня плачущей.

Это было нелепо, мы встречаемся всего несколько недель. Почему я так расстроена из-за какой-то лжи? Я напомнила себе, что когда я согласилась дать нам шанс, я попросила его не врать мне, и он пообещал, что не станет. Но всё равно соврал. Я не могла доверять ему. Если он может солгать о чём-то столь важном, как например, есть или нет у него дети, то он может соврать о чём угодно. Мне не нужно подобного в моей жизни.

Алекс просто стоял там, умоляя меня глазами.

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

— Ванесса, пожалуйста, не делай этого. Мне действительно жаль. Я знаю, что должен был бы сказать тебе раньше, но…

— Больше нечего сказать, — я скрестила руки. — Я не могу быть с кем-то, кому я не могу доверять.

— Ванесса…

— Я прошу тебя уйти.

Должно быть, он услышал гнев в моём голосе, потому что, на мгновение уставившись на меня, он наконец произнёс:

— Я уйду. Но это ещё не конец. Так не может быть. Ты должна дать мне ещё один шанс.

Алекс развернулся и вышел. После того, как я услышала, что за ним закрылась входная дверь, я выдохнула — до этого момента даже не осознавала, что задерживаю дыхание. Я вытерла глаза тыльной стороной дрожащих ладоней. Я не хотела, чтобы дети видели, что я расстроена, когда вернутся домой.

Пока я ждала возвращения Марлы, думала о том, как я собираюсь объяснить детям, что Алекс больше не мамочкин приятель. От этой мысли меня тошнило. Он на самом деле понравился Джейкобу и Лидии. Они уже пережили столько эмоциональных потрясений в своей жизни. Те годы, что они слышали, как их мама и папа ссорятся, были достаточно плохими, затем им пришлось скорбеть о смерти их отца, а теперь стоило им принять кого-то нового в свои жизни, как для них я собираюсь снова перевернуть всё с ног на голову. Хотела бы я, чтобы я никогда не знакомила их с Алексом. Хотела бы я, чтобы я не позволяла ему уговорить меня дать ему шанс. Я была права, говоря Марле, что не знаю, что делаю, когда дело касается мужчин. Почему-то я всегда выбирала неправильно. Я дала шанс Алексу лишь потому, что c ним всё должно было быть по-другому.

Я заняла себя уборкой дома, чтобы держать свои мысли подальше от Алекса. Спустя два часа Марла вернулась. Её и мои дети бегали в доме, гудя от возбуждения благодаря сахару от всей той газировки и сладостей, которые они получили в кинотеатре.

— Спасибо, что взяла их в кино, — сказала я Марле, когда она зашла за ними внутрь.

— Не стоит благодарить меня. Мы хорошо провели время. Верно, ребята?

— Ага, — прокричали все пятеро вместе.

— Как фильм? — спросила я.

— Он был реально хорош, — ответил Джейкоб.

Я повернулась к Лидии.

— Тебе тоже понравилось?

— Ага.

Я улыбнулась. Это было редкостью в последнее время, чтобы они наслаждались одними и теми же вещами. Я посмотрела на часы. Было около пяти.

— Хотите, чтобы я приготовила спагетти на ужин? Или вы всё ещё слишком сыты от конфет и попкорна?

— Я никогда не бываю слишком сыт для спагетти! — заявил Джейкоб.

— И я тоже, — согласилась его сестра. — Если хочешь, я могу помочь тебе приготовить их.

Она всегда просилась помогать мне на кухне. Но шесть — это слишком рано, чтобы резать лук или набирать воду в тяжёлые кастрюли.

— Всё в порядке. У меня всё под контролем. Почему бы тебе с Джейкобом не пойти поиграть с Эбби и её братьями? Я позову вас, когда ужин будет готов.

Дети помчались в коридор. Я начала доставать все ингредиенты, которые были нужны мне для ужина.

— Вы же останетесь на ужин, верно? — спросила я, глядя через плечо на Марлу.

— Конечно, — она села у стола. — Так как прошло с Алексом?

— Не хорошо. Между нами всё кончено.

Глаза Марлы расширились.

— Что? Как так случилось?

— Он лжец. А мне не интересно встречаться с кем-то, кому я не могу доверять.

— Чёрт возьми, — она провела ладонью по своим волосам. — Ты должна была рассказывать мне о том, какой крышесносный секс был у тебя с Алексом в первый раз. Не о том, что вы, ребята, расстались. О чём именно он тебе соврал?

— Он не раз заявлял мне, что у него нет никаких детей. Но на самом деле есть, — я прикусила губу. Одна только мысль заставляла меня вскипать от гнева. — Дочь по имени Лия.

У Марлы отвисла челюсть.

— Как ты выяснила это?

Я рассказала ей, что Алекс попросил меня ответить на звонок, пока сам был в ванной.

— Бьюсь об заклад, что он хотел бы, чтобы он никогда не просил тебя сделать это.

— Я рада, что попросил, потому что иначе я не узнала бы правду.

— Он объяснил тебе, почему соврал? У него должна быть причина.

— Его бывшая жена изменяла ему, так что биологически Лия не его. По-видимому, он узнал об этом только несколько месяцев назад, вот почему он не рассказал мне. Он сказал, что ему слишком тяжело обсуждать это.

— Это имеет смысл.

— Я больше не доверяю ему, — эта мысль меня расстроила. Я покачала головой. — Правда в том, что мне никогда не стоило соглашаться никуда идти с ним с самого начала. Я знала, что случится что-то вроде этого. Как я уже говорила тебе, я не мастер в выборе мужчин. Я не должна была даже пытаться.

— С момента развода я встречалась с полудюжиной мужчин, — сказала она, — и все они были придурками. Алекс другой. Тебе не стоило выбрасывать то, что есть у вас двоих, не дав ему ещё один шанс.

— Предполагалось, что ты будешь на моей стороне. Не Алекса.

— Я не принимаю его сторону. Я просто говорю тебе не торопиться принимать решение.

Звук приближающихся шагов в коридоре прервал наше короткое общение. Джейкоб направился в гостиную вместе с Лидией и детьми Марлы, последовавшими за ним. Он включил телевизор.

— Ты не против, если мы пока поиграем в Super Smash Bros (прим. серия боевых видеоигр от Nintendo)?

— Конечно, — сказала я, благодарная за то, что он прервал нас. Разговоры об Алексе заставляли меня чувствовать меня только хуже. Я была так зла и обижена, что даже не хотела думать о нём.

Глава 17

Дождавшись понедельника, Алекс позвонил. Может быть, он думал, что, дав немного времени, поможет мне успокоиться. Но время ничего не изменило. Звук его голоса на другом конце линии заставил меня снова вскипеть.

— Почему ты звонишь? Я сказала тебе, что всё кончено.

— Нам нужно поговорить. Ты должна дать мне шанс объясниться.

— Я уже дала.

— В этой истории всё намного сложнее.

— Тогда давай. Я слушаю.

— Не по телефону. Это должно быть при личной встрече.

— Нет, этого не будет, — я повесила трубку до того, как Алекс смог ответить. Один взгляд в эти его голубые глаза — и мне конец. Алекс пришёл бы с какими-то оправданиями своей лжи, и я бы простила, потому что не важно, как сильно я злилась, у меня были чувства к нему, которые я не могла просто отключить независимо от того, как сильно мне бы этого хотелось. Именно так случилось с Райаном. Он выбрасывал так много красных флагов, пока мы встречались, но каждый раз, когда я была близка к тому, чтобы уйти, он умолял меня остаться. Я не могла совершить такую ошибку снова, особенно сейчас, когда ставка больше, чем моё сердце. Я должна думать о Джейкобе и Лидии. И также нужно было принимать во внимание дочь Алекса Лию.

Следующие несколько часов мои злость и боль подпитывали меня, помогая пробираться сквозь часы разбора электронных писем и ответов на звонки. Но когда пришло время забирать детей из школы, я была морально и физически истощена, даже несмотря на то, что была едва ли середина дня. Я разогрела детям на обед замороженную пиццу и куриные наггетсы вместо того, чтобы приготовить настоящую еду. К концу недели я, наконец, поняла кое-что. Я больше не злилась. Моё сердце просто болело. Я изо всех сил старалась не плакать. Внутри меня была пустота, и я не могла ничего сделать, чтобы заполнить её.

Что делало всё ещё хуже, так это возвращение в мою голову ужасного голоса, который говорил мне, что я заслужила эту сердечную боль. Я пообещала Райану, что если он уйдёт раньше меня, то я не буду ни с кем другим. Хотя в то время я никогда на самом деле не представляла, что Райан может умереть настолько молодым.

Но обманывая этот голос, я обнаружила себя думающей об Алексе чаще, чем мне бы этого хотелось. Я скучала по нашим утренним тренировкам и сопровождавшим их разговорам. Но больше всего я скучала по тому, как его губы чувствовались на моих. Каждый раз, когда я понимала, куда завели меня мысли, я трясла головой, желая, чтобы мысли об Алексе вылетели из моей головы. Они мне не нужны, и он мне не нужен.

Было бы определённо легче оставить Алекса позади, если бы не его ежедневные звонки. Каждый раз, когда на экране моего телефона высвечивался его номер, мне приходилось бороться с собой, чтобы не ответить. Не помогало и то, что Марла продолжала меня донимать, чтобы я дала Алексу шанс.

— Я не могу быть в отношениях без доверия, — объясняла я ей в сотый раз.

— Клянусь тебе, ты самый упрямый человек, которого я знаю, — отвечала она.

Прошла неделя прежде, чем я проснулась однажды утром и поняла, что не смогу оставить Алекса в прошлом, не услышав ту часть истории, которую у него не было шанса рассказать мне до того, как я выгнала его из своего дома. Марла достучалась до меня, а время позволило несколько иначе взглянуть на произошедшее. Возможно, я была слишком жестока с Алексом. Я скучала по нему сильнее, чем хотела бы. Неважно, как сильно я старалась, но не могла выбросить его из своей головы. Я выбралась из постели и написала Марле:

«Есть хоть какой-то шанс, что ты сможешь немного присмотреть за Джейкобом и Лидией?»

«Если это значит, что ты, наконец, услышала меня, чтобы поговорить с Алексом, тогда — Да!!!»

«Да, именно это и значит».

«Ок. Я скоро буду у тебя. У меня с Линетт были планы, так что, если не возражаешь, она тоже приедет».

«Конечно, не возражаю».

Затем я написала Алексу:

«Ты будешь сегодня дома? Я могу приехать, если ты всё ещё хочешь поговорить».

«Да, я буду дома, и да, я всё ещё хочу поговорить. Помнишь, где я живу?»

«Да».

Я оделась и вышла на кухню приготовить завтрак. Как только закончила загружать посудомойку, прибыли Марла и Линетт. Дети Марлы были с её бывшим, а Линетт взяла с собой дочь. Я ещё не рассказала, что они приедут, Джейкобу и Лидии, поэтому они оба были в восторге от неожиданного визита.

— У моей мамочки свидание, — услышала я, как Лидия шепчет Изабелле.

Я всё ещё не рассказала им о том, что Алекс и я расстались. Каждый раз, когда пыталась это сделать, не могла подобрать правильных слов.

Был май, который в Сакраменто означал летние температуры, так что я скользнула ногами в пару шлёпок.

— Иди, девочка! — Марла схватила мою сумочку, висевшую на ручке шкафа для одежды, и повесила её на меня. — У тебя времени столько, сколько тебе нужно.

— Да, — вмешалась Линетт. — Потому что я не смогу оторвать Изабеллу от Лидии, по крайней мере, несколько часов.

Я любила Марлу и Линетт так, словно они были моими сёстрами:

— Вы, девчонки, лучшие.

— Джейкоб, Лидия, — позвала я. Они подняли головы, чтобы посмотреть, что мне нужно. — Я уйду ненадолго. Вы, оба, слушаетесь Марлу и Линетт, договорились?

Дом Алекса находился всего в нескольких минутах езды от моего. Он жил в Саду Богов, районе Сакраменто, соседствовавшим с домами 1950-х годов постройки и улицами с такими названиями, как дорога Адониса, шоссе Венеры и проспект Дафны. Это был типичный район для среднего класса, как и мой, но дом Алекса был реконструирован до того, как Алекс въехал в него, и потому имел ряд высокотехнологичных усовершенствований, которых не было у моего дома. Я припарковала свою машину у подъездной дорожки и с колотящимся в груди сердцем направилась к входной двери. На мгновение я задумалась о том, чтобы развернуться и отправиться домой. Вместо этого я подняла руку и позвонила в дверной звонок. Спустя мгновение Алекс ответил:

— Ты пришла, — сказал он, причёсывая ладонью свои растрёпанные волосы.

Я отказалась позволять его мрачному выражению лица влиять на меня:

— Ты сказал, что хотел поговорить, итак, я здесь.

Я шагнула внутрь. Было солнечно, но шторы в доме были опущены, отчего внутри было темно. Алекс даже не побрился. Пятичасовая тень особенно хорошо смотрелась на нём. Несправедливо, что он, как всегда, прекрасно выглядит, почти не прилагая усилий. Не то, чтобы это имело значение. Я не собиралась позволять этому поколебать меня.

— Хочешь присесть? — спросил он.

— Конечно, — я прошла за ним в гостиную и села на диван. Я сложила руки на груди. Он сел рядом со мной.

Какое-то время никто из нас ничего не говорил. Потом Алекс произнёс:

— Мне жаль, что я солгал, — он отвёл взгляд. — Как я и сказал, об этом сложно говорить.

Я ждала, что он продолжит. Когда он этого не сделал, сказала:

— Продолжай.

— Когда мы с Кристи разводились, я запросил совместную опеку, но Кристи не согласилась. Я сказал, что буду бороться за это. Именно тогда она сообщила мне правду. Лия не моя. Её настоящий отец какой-то парень, с которым Кристи изменила мне много лет назад.

Выражение страдания на его лице разорвало мне сердце.

— Прости, Алекс.

— Это было опустошительно, но я сказал Кристи, что это не имеет значения — я всё ещё хочу совместную опеку. Поэтому Кристи заявила: если я продолжу бороться с ней из-за опеки, то она расскажет Лие, что я не её отец. Я не хотел так поступать с моей маленькой девочкой. Ей всего лишь одиннадцать, и она уже прошла через столь многое: её родители всё время ссорились, потом расстались. Кристи пообещала, что если я соглашусь предоставить ей полную опеку над Лией, то она не станет говорить дочери правду, пока мы оба не договоримся о правильном времени и способе сделать это. Кристи также пообещала, что я смогу видеть Лию, когда захочу. Но вышло совершенно иначе.

— Что ты имеешь в виду?

— У Кристи всегда есть какая-нибудь причина, почему я не могу увидеть Лию. И она забивает голову нашей дочери всякой ложью. Убедила Лию, что понятия не имеет, почему я ушёл. В последний раз, когда я разговаривал с Кристи, она, в основном, говорила о том, что если я действительно хочу проводить время с Лией, то должен простить Кристи измены. Она хочет, чтобы всё снова было так же, как было раньше, пока я не узнал о её изменах.

— Как она может надеяться на это, после всего, через что ты прошёл по её вине?

— Кристи живёт в своём собственном мире фантазий, где она может говорить и делать всё, что ей заблагорассудится, а любой, кому она сделала больно, должен просто волшебным образом справиться с этим.

Мне это было знакомо. Райан никогда не изменял мне, но верил, что не делает ничего дурного, просто потому, что, будучи замужем за ним, я должна прощать его, когда он плохо поступал в отношении меня.

— Что если твоя бывшая врёт тебе о Лие? — спросила я.

Алекс покачал головой.

— Нет. Поверь мне, если бы у меня было хоть малейшее сомнение, я бы потребовал провести тест ДНК. Но я не собираюсь понапрасну проводить Лию через это.

— Как ты можешь быть уверен?

— Лия совсем не похожа на меня. Я всегда подозревал нечто такое, но никогда не хотел признаваться себе в этом. Я полюбил эту девочку в ту же секунду, как она появилась на свет, и всегда буду любить.

— Но ты не можешь позволить, чтобы Кристи сошло с рук то, что она творит. Это неправильно.

— Кристи не угрожает впустую. Если я надавлю слишком сильно, она расскажет Лие свою версию правды и разобьёт сердце нашей дочери просто ради того, чтобы насолить мне.

— А если нет, Лия вырастет, думая, что ты какой-то никудышный отец, который сбежал от неё и её матери и не заботится о том, чтобы найти время увидеть своего ребёнка. Ты не можешь этого хотеть. Биологически или нет, но ты отец Лии во всех смыслах, которые имеют значение.

— Конечно, я этого не хочу.

— Говорю тебе по личному опыту, что иметь родителя, который бросил тебя, больно. Очень больно.

Он покачал головой, потом опустил её на свои раскрытые ладони. Моё сердце болело за него.

— Хотел бы я знать, как поступить правильно. Я думал, что защищаю Лию, но, Боже мой, ты должна была слышать её голос по телефону на прошлой неделе. Она была такой грустной. И вдобавок ко всему я всё испортил между нами и оттолкнул тебя. Клянусь, я так налажал.

Я положила ладонь на его спину.

— Нет, не налажал.

— Когда ты как-то раз заметила, что у меня был дом полный детей, я всё ещё был так зол из-за всего, что произошло между Кристи и мной, и потому не смог заставить себя рассказать тебе о Лие. Я понял, что ввёл тебя в заблуждение, но я планировал рассказать тебе о ней в конце концов, могу поклясться, — он покачал головой. — Несмотря на то, что никак не мог подобрать правильные слова, чтобы рассказать. А потом, прошло всё это время, и я понял, что ты будешь вне себя от того, что я не был честен с тобой, поэтому я продолжал трусить рассказывать тебе правду. Мне жаль, что я соврал, и прости, что я всё разрушил.

— Ты ничего не разрушил.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Разве?

Я говорила себе, что я не идиотка. Его история имела смысл. Я понимала, почему он обманул меня. И это было тем, что мы могли оставить позади. Должно быть от того, что мой гнев развеялся, я ужасно соскучилась по Алексу.

— Я должна была дать тебе шанс объяснить всё до того, как расстаться тобой.

— А я должен был раньше рассказать тебе правду.

— Ага, должен был, но предполагаю, что я понимаю, почему не рассказал.

— Значит ли это, что ты прощаешь меня? — спросил Алекс с надеждой на лице.

Я кивнула.

Он покачал головой:

— Я думал, что потерял тебя, Ванесса. Сходил с ума всю неделю.

Я подвинулась ближе к нему, касаясь ладонью его затылка. Выражение его глаз разрывало меня на части. Мне было до смерти страшно прощать его, но я не могла заставить себя уйти.

— Я тоже сходила с ума. Я чувствовала себя… пустой без тебя.

Как только сорвались эти слова, его губы коснулись моих. Я почувствовала, словно сквозь меня промчался разряд молнии. Алекс углубил поцелуй, притягивая меня ближе. Я провела ладонями по его волосам. Я хотела коснуться каждого дюйма его тела и хотела, чтобы он делал то же самое со мной. В течение нескольких минут я почувствовала себя ближе к нему, чем когда бы то ни было. Меня переполняли эмоции. Мои проблемы с Райаном были иными, чем проблемы Алекса с бывшей. Но я понимала каково, когда боль причиняет человек, которого ты когда-то любил, которому отдал своё сердце. Так же, как и Алекс. Я хотела сделать для него всё лучше, и чтобы он то же самое сделал для меня. Вместе мы могли излечить друг друга.

— О Боже, Ванесса, ты не представляешь, что делаешь со мной, — прошептал он мне в ухо.

Я просто продолжала целовать его, мои губы путешествовали по всей длине его шеи. Я потянулась к кромке его рубашки и подняла её. Он закончил начатое, стянув её через голову одним быстрым движением. Я провела ладонями по его скульптурной груди и почувствовала, как барабанит его сердце под кончиками моих пальцев.

— Уверена, что хочешь это сделать?

— Да, — я опять поцеловала его.

Он поднял меня на руки одним движением и понёс по коридору в свою спальню. Алекс захлопнул дверь за нами до того, как уложить меня на постель и заставил почувствовать то, чего я не чувствовала очень давно.

Позже, когда я лежала в его объятиях, он снова попросил прощения:

— Мне действительно жаль, что я солгал тебе, Ванесса. Я обещаю, что это больше не повторится.

— Я верю тебе.

Алекс стянул меня со своей груди и повернулся на бок, подперев свою голову рукой так, чтобы смотреть на меня сверху вниз.

— Знаешь, о чём ещё я сожалею? — я покачала головой, и он продолжил: — Что кто-то обидел тебя настолько сильно, что ты больше не доверяешь себе.

Хотела бы я знать, как он понял. Это было, словно он забрался мне в голову и прочёл мои мысли.

— Мой радар дерьма лажает.

— Что стало одной из причин, почему ты так сильно на меня разозлилась? — спросил он, заправляя несколько выбившихся прядей волос мне за ухо.

Я кивнула.

— Я мог бы поклясться тебе, что я другой, но это были бы всего лишь слова, — сказал он. — Вместо этого я намерен показать тебе. Каждый божий день и так долго, насколько ты позволишь мне. А если я как-то облажаюсь и скажу или сделаю что-то тупое, тогда я обещаю, что исправлю это. Ты только должна дать мне шанс.

Я улыбнулась.

— Я дам. Или, по крайней мере, попытаюсь. Я напомню себе, что ты тот же Алекс, который вернулся в старшую школу. Прошло много времени, но ты не изменился.

Вначале, возможно, я и сомневалась. Но после того, что он сейчас рассказал мне о Лие и то, как он изо всех сил пытался поступить правильно ради неё независимо от того, насколько больно это было для него, я поняла, что это было правдой. Он был хорошим человеком. Единственным в своём роде.

— Мне бы хотелось думать, что я выгляжу немного лучше, чем тогда, — подразнил Алекс.

Я провела ладонями по его мускулистой груди и плечам:

— Почему? Из-за этого всего?

Он улыбнулся.

— Ты заметила?

— Ну, я не слепая, — сказала я. — Но просто так, чтобы ты знал, ты нравился мне даже тогда, когда не выглядел, как модель для рекламы нижнего белья.

— Ты думаешь, что я выгляжу, как модель для рекламы нижнего белья?

Прежде чем я смогла ответить, он прижался своими губами к моим и опустился на меня. Я ощутила, как он напрягся, и поняла, что Алекс снова хочет меня. Эта мысль возбудила меня. Я обвила вокруг него руки и притянула его ближе, готовая для него, но в этот раз Алекс не торопился, касаясь и дразня меня своими губами и языком перед тем, как вновь заняться со мной любовью.

— Я когда-нибудь говорил тебе, как ты прекрасна? — спросил он меня позднее, глядя на меня так интимно, что моё лицо пылало, а сердце учащённо билось.

— Ты упоминал это раз или два.

На самом деле, я не смотрела на себя таким образом и не была такой с тех пор, как родился Джейкоб. Пока я не стала матерью, парни регулярно засматривались на меня или подкатывали. Но когда у тебя есть ребёнок, чья переноска пристёгнута к твоей груди, это всё меняет. Не то, чтобы меня это заботило. Быть матерью важнее, чем привлекать к себе внимание. А мои проблемы с Райаном настолько отвратили меня от мужчин вообще, что я даже не думала, что когда-нибудь ещё мне снова станет не всё равно, находит кто-то из них меня привлекательной или нет.

Алекс поцеловал меня прежде, чем лечь рядом со мной. Я коснулась его ладони, переплетя свои пальцы с его. Мой разум блуждал, пока я лежала здесь. В конце концов мои мысли остановились на Алексе и его проблемах с бывшей женой и дочерью. Биологически или нет, Лия была его. Он растил её и, очевидно, любил. Было несправедливо, что он не будет частью её жизни.

— О чём ты думаешь? — спросил Алекс.

— О твоей дочери, — посмотрела я на него. — Я думаю, что ты должен бороться за неё. Ты должен попросить совместную опеку.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу. Но я не хочу, чтобы мир Лии перевернулся вверх дном.

— Ей будет нелегко услышать правду в любом возрасте. Ты не сможешь защищать её от этого вечно, — я переплела свои пальцы с его. — Между прочим, это нечестно, что твоя бывшая не подпускает тебя к дочери. Очевидно, что ты нужен Лие в её жизни. Иначе она не стала бы тебе звонить.

— Меня беспокоит, что уже слишком поздно. Бумаги о разводе и соглашение об опеке уже подписаны. Я не могу отменить это.

— Нет. Но что ты можешь сделать, так это нанять себе адвоката. Он объяснит суду, почему ты с самого начала согласился предоставить Кристи единоличную опеку над Лией и поможет тебе бороться за свои права.

Алекс покачал головой.

— Меня тошнит от мысли о том, чтобы втягивать Лию в безобразную борьбу между её матерью и мной. А когда она узнает правду…

— Это будет больно. Но почти не видеть тебя тоже больно, — сказала я. — Ещё не слишком поздно, чтобы что-то сделать с этим. Чем быстрее ты найдёшь адвоката, тем лучше.

Алекс пристально посмотрел мне в глаза:

— Если найду, ты поможешь мне? Ты будешь на моей стороне? Потому что я не уверен, что смогу пройти через это один.

— Не беспокойся, — я увлекла его в поцелуй. — Тебе не придётся.

Глава 18

Алекс хотел отвезти меня куда-нибудь пообедать, но я уже отсутствовала значительно дольше, чем планировала, так что каким-то образом мне всё же удалось оторвать себя от него.

— Хотел бы я, чтобы ты осталась дольше, — сказал он, пока провожал меня к двери.

Я повернулась и положила ладонь ему на грудь.

— Увидимся в понедельник в зале.

Он поцеловал меня. Затем я развернулась, села в свою машину и поехала домой.

Когда я вернулась, Марла довольно жирно намекнула детям, что сегодня настолько чудный день, что они реально должны выйти наружу и немного поиграть на заднем дворе. Как только дверь во двор закрылась за ними, Марла обернулась.

— Итак... тебя долго не было.

— Колись давай! — скомандовала Линетт.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Я так понимаю, это значит, что вы двое помирились, — заявила Марла.

Я прикусила нижнюю губу, вспоминая, как ощущались руки Алекса на моём теле:

— Ага.

Марла положила свои ладони на бёдра.

— Так что сказал Алекс?

— Я не уверена, что должна рассказывать. Это, вроде как, личное.

— Да ладно, как будто мы собираемся говорить ему, что ты нам рассказала, — настаивала Линетт.

— Ладно. Хорошо, — я уселась на диван. Марла и Линетт окружили меня с обеих сторон. — Алекс не знал, что его бывшая жена изменяла ему и что Лия не его биологическая дочь, пока они не подали на развод. Он в любом случае хотел совместную опеку, но его бывшая пригрозила рассказать Лие правду. Она заявила, что, если он согласится отдать ей единоличную опеку, то она будет держать рот на замке и даст ему видеть Лию, когда он захочет. Но бывшая, очевидно, нарушила вторую часть этого обещания.

Линетт прикрыла рот ладонью:

— О мой Бог!

— Это объясняет, почему он не хотел говорить о Лие, — сказала Марла.

— Мне, вероятно, не стоит рассказывать больше, чем это. Всё это, действительно, тяжело для Алекса.

— Но вы двое вернулись в нужное русло, правильно? — спросила Марла. — Ты можешь, по крайней мере, рассказать мне это, не так ли?

— Да, вернулись.

— Благодаря кому? — поинтересовалась Марла с довольной улыбкой на лице.

Я улыбнулась в ответ.

— Благодаря тебе.

— Прекрасно, я просто рада, что ты счастлива, — произнесла Линетт. — Потому что если кто и заслуживает счастья, то это ты.

Я обняла её.

— Спасибо, что помогла присмотреть за детьми.

— Это нетрудно. Ты же знаешь, что Изабель любит приходить сюда поиграть.

Марла, Линетт и Изабель пробыли у нас ещё час. После того, как они уехали, я уселась обратно на диван в гостиной и посмотрела на улицу, где дети играли на заднем дворе. Лидия и Джейкоб были грязными от копания в земле. Я была рада, что не рассказала им о том, что Алекс и я расстались. Я предполагала, что часть меня надеялась, что это не навсегда.

Это такой прекрасный день, что я решила наполнить лимонадом два стакана и вынести их детям. Пока они играли, я сидела и читала книгу, но была слишком увлечена мыслями об Алексе, чтобы осилить больше пары страниц.

Алекс и я вернулись к привычному для нас распорядку. В понедельник, забросив детей в школу, я поехала в зал, желая вернуться к своим тренировкам после перерыва в целую неделю. Я не задавала Алексу никаких вопросов о Лие, и он тоже не упоминал о ней. Я решила, что он даст знать, когда будет готов поговорить о ней. Оказалось, что ждать я должна была недолго.

Несколькими днями позже в середине тренировки он объявил:

— Я нанял адвоката, — его тон был таким обыденным, словно Алекс рассказывал мне о том, что купил новый гриль для своего двора, но глаза выдали его.

— Ты сделал это? Замечательно. Что он сказал?

— Вообще-то, она. Её зовут Линда Аллен. Она думает, что у меня хорошие шансы.

— Ох, Алекс, — я нажала кнопку «пауза» на беговой дорожке и снизила свой темп. — Это изумительно.

— У меня впереди крупная битва. Но я готов к борьбе.

— Итак, каков первый шаг?

— Линда через несколько дней подаёт в суд ходатайство о совместной опеке. Пока мы говорим, она готовит документы.

Я улыбнулась.

— Не могу дождаться встречи с твоей дочкой.

Алекс замедлил темп, в конце концов остановился и спрыгнул с беговой дорожки.

— Я тоже не могу дождаться, чтобы познакомить тебя с моей дочкой. Но это, может быть, не займёт много времени. Когда Кристи обнаружит, что я делаю, она взбесится. Я вроде как нервничаю из-за того, что она может сделать.

— Она ничего не сможет сделать.

— Она может сообщить Лие правду. А затем рассказывать Лие, что я ужасный человек. Снова и снова. Лия живёт с Кристи, проводит кучу времени с ней. Что если Лия начнёт верить своей маме и не захочет видеть меня?

Я спрыгнула со своей беговой дорожки и взяла Алекса за руку.

— Это не произойдёт. Во всяком случае, Лия будет зла на свою мать, говорящую о тебе плохо.

— О Боже! Я надеюсь, что ты права.

— Я права, — сказала я. — А когда всё это закончится, и ты, наконец, снова сможешь провести время с Лией, мы все отправимся праздновать. Ты, я и наши дети.

— Это звучит замечательно. Ты не представляешь, как сильно я хочу, чтобы это случилось.

— Представляю.

Он придвинулся ко мне ближе и наклонился, касаясь своим лбом моего.

— Есть хоть шанс, что мы можем прервать эту тренировку и отправиться ко мне?

Моё лицо запылало. Я прикусила нижнюю губу.

— Я пойду заберу свои вещи.

Несколько минут спустя я была в своей машине и мчалась к дому Алекса. Он опередил меня и уже открывал свою дверь к тому времени, как я выруливала на его подъездную дорожку. После того, как он закрыл дверь за нами, Алекс притянул меня ближе и поцеловал. Я содрала его рубашку, затем свою. Шаг за шагом наша одежда слетала, падая на пол и оставляя след на пути к спальне Алекса. Моё сердце сильно стучало в груди, когда Алекс укладывал меня на свою кровать.

— Ты так прекрасна, — сказал он, глядя прямо мне в глаза.

То, что я увидела в выражении его лица, заставило биться моё сердце ещё быстрее. Я потянулась к Алексу и обхватила ногами его спину. Я не была столь хороша в словах, как он, но я понимала, как показать ему, что я чувствую.

— Что если я позвоню и скажу, что сегодня болен? — спросил он позже, когда мы лежали в объятиях друг друга.

— Хотела бы я, но у меня куча работы на сегодня, — я повернулась на бок, чтобы проверить свой телефон, который лежал на прикроватной тумбочке Алекса. Время бежало быстрее, чем мне бы хотелось. — Собственно говоря, я должна идти.

Было почти невозможно собраться с мыслями и вернуться к работе после моего утра с Алексом, но у меня особо не было выбора. Компания, в которой я работала, была в разгаре найма, и мне нужно было многое наверстать. Как только я привезла детей со школы, отправилась сразу же к своему компьютеру. Это была предпоследняя неделя школьных занятий, и мне нужно было сделать как можно больше работы до летних каникул.

Следующие две недели, казалось, пролетели. Последний день в школе мы отпраздновали замороженным йогуртом. Алекс взял выходной на полдня, чтобы пойти с нами. Пока я наблюдала, как дети выкладывают желейных червяков, карамельную крошку и взбитые сливки на свой замороженный йогурт, Алекс прошептал мне:

— Не могу дождаться, когда Лия познакомится с Джейкобом и Лидией. Я просто знаю, что она полюбит их. Она всегда жаловалась на то, что она — единственный ребёнок.

— Если она хоть в чём-то похожа на тебя, они тоже её полюбят.

— Полюбят кого, мамочка? — произнесла Лидия.

Я не подумала, что она достаточно близко, чтобы услышать. Посмотрела на Алекса, задаваясь вопросом, можно ли рассказать о Лие. Он быстро кивнул мне.

— Я раньше не рассказывала вам, ребята, но у Алекса есть дочка. Ей одиннадцать, и её зовут Лия.

Джейкоб нахмурил лоб и посмотрел на Алекса:

— Подожди, я думал, у тебя нет никаких детей.

— Тут всё… довольно сложно, — сказал Алекс.

К счастью, Джейкоб не задавал вопросов.

— Какая она? — спросила Лидия.

— Она немного стеснительная, почти как ты. Но она очень умная и добрая.

— У неё уже начались летние каникулы? — спросил Джейкоб. Я могла видеть, как крутятся колёсики в его голове. Он, вероятно, уже мысленно планировал, как встретиться, чтобы поиграть с ней. Он любил играть в видеоигры с кем-то новым. Устал всё время играть со своей сестрой, к тому же ей было всего шесть лет, и одолеть её не было большой проблемой.

— Думаю, что ей, фактически, осталась ещё неделя до каникул, — ответил Алекс.

В Сакраменто было несколько школьных округов, и все они следовали своим собственным графикам.

— Так что если ты и моя мамочка поженитесь, то тогда она станет моей сводной сестрой, верно? — спросила Лидия.

Я едва не подавилась водой, которую пила.

— Эм, да. Это верно, — ответил Алекс.

— Круто. Я всегда хотела сестру, — Лидия запихнула полную ложку замороженного йогурта в рот.

Я посмотрела на Алекса краем глаза, задаваясь вопросом, что он подумал. Мы встречались не настолько долго, чтобы даже думать о браке, и Алекс был на пороге эпической битвы за опеку. На мгновение я представила, на что это было бы похоже. Я, Алекс и наши дети проводим ленивые выходные в Монтерее или летом веселимся на пляже в Санта-Круз в то время, как в Сакраменто температура почти 100 градусов (прим. имеется в виду 100 градусов по Фаренгейту, то есть около 38 градусов по Цельсию). Мы наблюдаем, как дети плещутся в воде у береговой линии, взвизгивая, когда холодная вода накатывает на их ноги. Это была счастливая мысль.

Я хотела нажать на стоп-кадр и сохранить этот мысленный образ в своей душе, как детские рисунки, которые я прикрепила магнитами на холодильник. Но что если всё окажется не так? Я часто думала о том, что счастье предназначено для других людей. Пока я была замужем за Райаном, я бы смирилась с этим. Но теперь всё было по-другому, я не могла не беспокоиться, что странная полоса удачи, которая длилась в моей жизни последние несколько месяцев, однажды может исчезнуть.

Глава 19

В последний понедельник июня у детей начался недельный лагерь в зоопарке Сакраменто, а мне позвонил последний человек, которого я ожидала услышать. Обычно, я не поднимала трубку, если мне был незнаком номер звонящегося, но так как дети в лагере, я беспокоилась, что звонит вожатый сообщить, что кто-то из них получил травму.

— Это Ванесса? — спросил мужчина на том конце.

— Кто звонит?

— Это Рик, брат Райана, — ответил он. — Я пытался дозвониться до него, но телефон отключён. Ты можешь дать мне его новый номер?

— Рик, — сказала я. — Откуда у тебя этот номер?

— Райан дал мне его некоторое время назад.

— Я… я пыталась дозвониться до тебя несколько месяцев назад. И до твоего отца.

— Райан не говорил тебе?

— Не говорил мне о чём?

— У папы был инсульт около года назад.

— О, — сказала я. — Я понятия не имела. Он в порядке?

— Он больше не может ни ходить, ни разговаривать, так что больница направила его в дом престарелых.

Я не могла поверить, Райан ни слова не сказал об этом. Но это также объясняло, почему я мне не удалось дозвониться до его отца.

— Что по поводу тебя? — спросила я. — Где был ты?

— Я только вернулся из заграницы. Последние восемь месяцев я был в Таиланде.

— Таиланд? — меня не могло не интересовать, что он там делал, но я не спрашивала. С Риком лучше было не спрашивать. Чем дольше продолжается наш разговор, тем выше вероятность, что Рик позвонил попросить о чём-то.

— Это долгая история, — заявил он. — В любом случае, почему ты пыталась дозвониться до меня? Только не говори, что у вас с Райаном ещё один ребёнок.

— Нет. Ничего подобного, — сказала я, пытаясь решить, как именно сообщить, что его брат умер.

— Тогда что случилось?

— Я, на самом деле, не знаю, как рассказать тебе об этом, — я сделала паузу, собираясь с мыслями. — Но в прошлом январе Райан как-то утром попал в автокатастрофу по дороге с работы домой. Он не выжил.

Рик на том конце замолчал. Я забеспокоилась, что связь прервалась:

— Рик? Ты всё там?

— Да, я всё ещё здесь. Я просто, я не думаю, что правильно расслышал тебя.

— Мне так жаль, Рик.

— Я не могу поверить в это, — я не могла видеть его лицо, но по звуку голоса могла сказать, что Рик потрясён. — Райана больше нет?

— Я хотела сообщить тебе ещё в январе, когда это произошло. Пыталась дозвониться к тебе. Даже искала тебя на Фейсбуке, но не смогла найти твой аккаунт.

— Я удалил его перед тем, как уехать в Таиланд, — перед тем, как продолжить, он на миг прервался. — Святая срань! Я не могу поверить, что пропустил похороны своего собственного брата.

Я не стала расстраивать его, рассказывая, что, на самом деле, это мало походило на похороны. Мне было интересно, поступила ли бы я иначе, если бы мне удалось связаться с Риком после смерти его брата. Возможно, он смог бы вместо меня заняться последними приготовлениями Райана. Хотя я сомневаюсь, что так могло бы быть. Рик едва мог справиться со своей собственной жизнью, не говоря уже о планировании похорон.

— Как у тебя и детей дела?

— Мы тут держимся. Джейкоб и Лидия скучают по своему отцу, но они восстанавливаются. Это случилось чуть больше полугода назад. Ты знаешь, как дети. Они достаточно жизнерадостны.

— Я скучаю по этим малышам.

— Они больше не такие уж и малыши, — я, на самом деле, не понимала, как Рик может искренне заявлять, что соскучился по моим детям, если видел их всего несколько раз. Он не звонил и не присылал им открытки ни на дни их рождения, ни на Рождество. Прошло так много времени с тех пор, как он был у нас в гостях, что я даже не была уверена, помнят ли они его.

— Я хотел бы увидеть их, если ты не против.

— Где ты сейчас?

— Сан-Франциско. Я пробуду здесь ещё несколько дней. Затем лечу обратно в Техас, — сказал он. — Я могу с утра первым делом заехать в Сакраменто. Вы, ребята, всё ещё живёте в том же самом доме, верно?

— Как надолго ты планируешь в гости? — спросила я, надеясь, что это продлится недолго. Я не знала, как бы отнеслась к тому, что Рик останется на ночь. У меня никогда не было с ним дружеских отношений с ним.

— Недолго. Я просто хочу поздороваться с Джеком и Лидией и отдать дань уважения своему брату. Это всё, о чём я прошу.

— Джейкоб, — исправила я его. — Не Джек.

— Именно это я и имел в виду.

Каждый фибр моего тела говорил мне, что это была плохая идея, но как я могла сказать Рику, что не считаю его встречу с племянником и племянницей хорошей идеей.

— Что ты делал в Таиланде? — спросила я, меняя тему.

— Это звучит глупо, но я отправился туда, чтобы найти себя.

«На какие деньги?»

— В последний раз, когда я разговаривал с Райаном, мы сильно поспорили. Он сказал мне, что я должен собрать всё своё дерьмо в кучу. Так что именно так я и решил поступить. Я продал свои мотоцикл и машину и купил себе билет в самое далёкое место, которое смог придумать. Проживание там на протяжении последних восьми месяцев стало колоссальным стимулом к действию.

— Так что, ты вернулся навсегда?

— Ага. Я готов снова вернуть свою жизнь в верную колею.

Слово «нет» все ещё оставалось на кончике моего языка, но я просто не могла заставить себя произнести его.

— Дети большую часть дня находятся в летнем лагере, — сказала я, надеясь убедить его, что не стоит проделывать весь этот путь до Сакраменто.

— Я не против подождать, пока они вернутся домой. Может быть, мы сможем где-нибудь поужинать.

— Конечно, хорошо, — сказала я, желая отпинать себя в ту же минуту, как эти слова вырвались из моего рта. Что-то подсказывало мне, что я крупно пожалею об этом визите.

— Можешь написать мне свой адрес?

— Хорошо, — сказала я. — Но мне, действительно, пора идти, Рик. У меня куча работы, которую надо сделать.

— Хорошо, я понимаю. Увидимся завтра.

Я повесила трубку, чувствуя себя совершенно ужасно от того, насколько бесчувственной я была. У меня были месяцы для того, чтобы принять факт смерти Райана. Для Рика это было полной новостью и, как я представляю, огромным потрясением. Я должна была бы быть более сострадательной, но мне никогда особенно не нравился Рик. Всё, что он делал, имело скрытый мотив. Мне было интересно, будет ли этот его визит таким же. Может быть, в этот раз всё будет иначе. Возможно, он, на самом деле, «обрёл себя» во время этой своей поездки в Таиланд.

Рик был настолько необязательным человеком, что когда он приехал на следующий день, я была удивлена, что он, действительно, объявился.

— Прости, что так опоздал. Движение в районе залива кошмар, — поприветствовал он, обняв. — Как поживаешь?

Я выдавила слабую улыбку.

— У меня было почти шесть месяцев, чтобы справиться, так что я в порядке.

Я провела его внутрь и предложила что-нибудь выпить. Стоя рядом с ним, я пережила престранное ощущение дежавю. Он выглядел просто слегка чересчур похожим на Райана, чтобы я могла чувствовать себя комфортно. Буря плохих воспоминаний затопила мою память. Рик только показался, а я не могла дождаться, когда его визит подойдёт к концу.

Я посмотрела на свой телефон, проверяя время.

— У детей скоро закончится лагерь, — сказала я. — Мне нужно поехать забрать их. Если хочешь пить, чувствуй себя свободно и сделай себе что-нибудь выпить.

— Я могу поехать с тобой.

— Нет, всё в порядке. Я не говорила ни Джейкобу, ни Лидии, что ты уже приехал. Вероятно, будет лучше, если я предупрежу их.

Я схватила свои ключи от машины и выскочила из дома до того, как Рик смог сказать хоть слово.

На обратном пути из лагеря домой, я спросила Джейкоба, помнит ли он своего дядю Рика. Я знала, что Лидия никак не могла его помнить.

— Не особо, — сказал Джейк. — Может быть, чуть-чуть.

— Ладно, он папин брат, и он в нашем доме ждёт, чтобы увидеться с вами, ребята.

— Ты имеешь в виду прямо сейчас? — спросила Лидия.

— Да. Прямо сейчас.

— Какой он? — поинтересовался Джейкоб.

Я не была уверена, как ответить на это:

— Он внешне очень похож на вашего отца.

— Как долго он будет гостить?

— Всего несколько часов. Он живёт в Техасе и собирается вскоре вернуться домой, но он, действительно, хотел увидеть вас, ребята, прежде чем уехать.

— Он знает о том, что случилось с папочкой? — спросила Лидия.

Джейкоб закатил глаза.

— Конечно, он знает. Ты, и в правду, думаешь, что мама ему не рассказала?

— Ну я не знаю, — сказала Лидия, защищаясь. — Это был просто вопрос.

— Прекратите, вы оба, — произнесла я устало. — Не ссорьтесь, пожалуйста.

Когда мы вошли в дом, я обнаружила сидящего у стола Рика. Он разжился мороженым. Пока дети снимали обувь, он поднялся и направился к ним.

— Вы, должно быть, Джейкоб и Лидия, — сказал он, опускаясь на колени перед детьми. — Я ваш дядя Рик.

Никто из детей не знал, что сказать. Он был абсолютным незнакомцем для них, а они не очень хорошо ладили с незнакомцами.

— Они немного смущаются, — сказала я, положив ладонь на плечо Джейкоба. — Давайте я принесу вам с сестрой обоим по миске мороженого, а вы сядете и поедите вместе со своим дядей Риком?

— Хм, хорошо, — сказал Джейкоб.

Пока я наполняла две миски мороженым, все трое сели.

— Так в какой лагерь вы оба ходите? — спросил Рик.

— Зоолагерь, — ответила Лидия.

— Это весело?

— Ага, — сказал Джейкоб. — Вроде того.

— Это не так весело, как зависать с мамочкой и Алексом, — вмешалась Лидия.

— Кто такой Алекс? — спросил Рик.

— Мамин парень, — ответила Лидия раньше, чем мне удалось остановить её. Я забыла сказать им, чтобы они не упоминали об Алексе перед Риком.

Рик обратил свой взгляд на меня.

— У тебя уже есть парень? — спросил он обвиняющим голосом.

Моё лицо пылало.

— Не то чтобы это тебя хоть как-то касалось, но да, есть.

— Как давно ты с ним встречаешься?

— Как я уже сказала, это не твоё дело.

Рик поднялся из-за стола и пристально посмотрел на меня, напоминая мне Райана даже больше, чем когда появился впервые.

— Это полный трындец, Ванесса!

Глаза моих детей расширились. Они не привыкли слышать брань.

— Джейкоб, Лидия. Мне нужно, чтобы вы двое поднялись в свои комнаты прямо сейчас. Мамочке и Рику нужно пообщаться наедине.

Никто из них не возразил мне. Вместо этого они поднялись из-за стола и молча поспешили в коридор.

— Даже года не прошло, как мой брат мёртв, а ты уже двигаешься дальше. Поверить не могу!

Мой пульс ускорился, готовясь к схватке. Я годами проходила через это с Райаном. Я не позволю Рику обращаться со мной так, как это делал его брат.

— Ты знаешь, во что не могу поверить я? — сказала я. — Что ты решил объявиться здесь нежданно-негаданно после того, как Бог знает чем занимался на другом конце света, и думаешь, что имеешь право судить о том, что я делаю или как живу свою жизнь. Тебе никогда не было дела до твоего брата, когда тот был жив. Единственный раз, когда ты позвонил Райану, тебе было что-то нужно от него.

— Я, возможно, редко виделся с ним, но, по крайней мере, я любил своего брата. В отличие от тебя.

— Ты не знаешь, о чём говоришь.

— Райан рассказывал мне, как сильно старался сделать тебя счастливой. Но неважно, как много он делал для тебя, этого никогда не было достаточно.

Конечно, он пытался. Я покачала головой и сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание.

— У каждой истории есть две стороны.

— То, что ты подцепила какого-то парня вскоре после того, как мой брат умер, говорит мне всё, что нужно знать.

Моё лицо покраснело. Я сдержала злые слёзы, которые, я чувствовала, стали наворачиваться на моих глазах.

— Мне всё равно, что ты думаешь. Прошли годы с тех пор, как я видела тебя или говорила с тобой. Джейкоб, твой первый и единственный племянник, даже едва помнит, кто ты. Насколько я понимаю, нам лучше без твоего присутствия в наших жизнях.

— По крайней мере, я беспокоился о своём брате. Тебе же, очевидно, было насрать на него.

Я указала на дверь.

— Убирайся из моего дома! Сейчас же!

— Это был дом моего брата.

— Что ж, он мёртв, так что это теперь мой дом, а я не хочу, чтобы ты был в нём.

Он уставился на меня.

— Ладно, я уйду. Но хотя бы скажи, где ты похоронила моего брата. Я хочу навестить его могилу до того, как вернусь в Техас.

— Я не хоронила его. Его тело было кремировано.

Глаза Рика расширились.

— Ты бессердечная сука! Я не могу поверить, ты даже не обеспечила моему брату должного захоронения.

Его слова были словно пощёчина мне в лицо. Но я отказалась подарить ему удовлетворение от мысли, что ему удалось достать меня:

— В наши дни многих людей кремируют, — сказала я. — И тебе для информации, я пыталась связаться с тобой после смерти Райана, чтобы спросить о его последних распоряжениях, но тебя нигде не было. Что значило, решение должна была принять я.

Рик недоверчиво уставился на меня. Он оглянулся через плечо на камин в поисках урны.

— Что ты сделала с его останками?

— Развеяла их, — сказала я просто.

— Где?

— В парке, где мы обычно гуляли вместе с детьми.

Рик открыл рот, чтобы сказать что-то, потом закрыл. К несчастью, он потерял дар речи ненадолго:

— То есть, вместо того, чтобы похоронить моего брата на кладбище, ты сожгла его тело, а затем просто выкинула его останки? Какой человек способен на это?

— Я не выкинула их! Я их развеяла! Многие так делают.

— Тебя хотя бы волновало, как я к этому отнесусь?

— Как я и сказала, я пыталась связаться с тобой…

— Мой брат оставил что-нибудь для меня? — спросил Рик, прерывая меня и резко меняя тему.

— Что-нибудь что?

— Я не знаю, вроде письма или каких-то личных вещей… или денег.

Я сцепила зубы. Вот что было целью визита Рика с самого начала. Я подозревала, что меньше всего он беспокоился о том, чтобы увидеть своих племянника с племянницей. Он настоял на этом визите лишь из-за надежды, что Райан оставил после себя запас денег для него.

— Нет, не оставил.

— Я его брат. Его единственный брат. Я не могу поверить, что он ничего не оставил для меня.

— Он оставил всё мне, потому что у нас двое детей. Детям нужны дом и еда, и одежда, и, надеюсь, однажды образование в колледже. Ты взрослый мужчина, который может позаботиться о себе сам.

— Я не верю тебе.

— А я хочу, чтобы ты ушёл. Сейчас же!

Я подошла к входной двери и распахнула её.

— Это ещё не конец, — проворчал Рик, когда выходил на улицу. — Я обращусь к адвокату. Я хочу получить свою часть имущества Райана, и тебе не удастся помешать мне добиться этого.

— Вперёд. Я с удовольствием посмотрю на твои попытки.

У Рика не было оснований, чтобы получить наследство от Райана. Мне не нужно юридическое образование, чтобы понимать это. Раньше или позже он выяснит это, а затем оставит меня в покое. Окончательно. Я захлопнула дверь, прижалась к ней спиной, и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Через несколько минут Джейкоб и Лидия прокрались в коридор.

— Где Рик? — спросил Джейкоб.

— Он ушёл.

— Хорошо, — сказала Лидия. — Он мне не понравился. Он не слишком добрый.

— Он как бы напоминает мне папу, — добавил Джейкоб.

— В любом случае, почему он был такой бешеный? — поинтересовалась Лидия.

— Я не хочу говорить об этом, — я провела дрожащей ладонью по волосам. — Мне жаль, что вам пришлось слушать, как мы ссоримся.

— Всё в порядке, мамочка, — сказала Лидия, обнимая меня. Это заставило меня почувствовать себя лучше, но я всё ещё оставалась зла даже после того, как дети отправились в кровати. Я была слишком расстроена, чтобы спать, и провела большую часть ночи, ворочаясь и крутясь в постели. Последние слова Рика и Райана в мой адрес перемешались в моей голове, и я никак не могла избавиться от ужасного чувства в глубине своего живота.

Как только наступит утро, я отвезу детей в лагерь, отправлюсь в зал и выпущу пар на беговой дорожке, а затем расскажу Алексу всё о визите Рика. Алекс найдёт способ сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше. Несмотря на то, что я чувствовала, будто пала ниже некуда, я сказала себе, что в течение нескольких дней придурошный брат моего покойного мужа и ужасные вещи, сказанные им мне, будут забыты.

Глава 20

Я в итоге не рассказала о Рике Алексу. Он был так взволнован на следующий день из-за хороших новостей, которыми поделилась прошлым вечером его адвокат, что я не хотела портить Алексу восторженное настроение. Адвокат заполнила бумаги необходимые для назначения даты судебного слушания по вопросу опеки. Тем временем судья предоставила Алексу временное право навещать дочь, так что у бывшей жены Алекса не оставалось иного выбора, как позволить Алексу видеться с Лией.

— Я так рада за тебя, — сказала я, запихивая Рика и все сказанные им днём ранее отвратительные вещи на задворки своей памяти.

— Я хочу, чтобы ты с детьми познакомилась с Лией. Возможно, не в эти выходные, но скоро. Что ты думаешь?

— Конечно, мы хотим познакомиться с ней.

— Я нервничаю из-за того, что могла рассказать её мать, — сказал он. — Кто знает, каким мусором Кристи забила голову Лии.

— Теперь, когда ты увидишь Лию, ты сможешь поделиться с ней своей точкой зрения на произошедшее.

— Да, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя мячиком для пинг-понга. Не должно быть так, чтобы ей приходилось выбирать сторону.

— Постарайся не беспокоиться, — сказала я, беря его за руку.

Он улыбнулся, но я понимала, что внутри Алекс был взволнован. С тех пор, как он нанял адвоката, задача которого была помочь получить Алексу совместную опеку, он разрывался между волнением от перспективы проводить больше времени с Лией и тревогой из-за того, что она может узнать правду.

Я не хотела взваливать на плечи Алекса дополнительное бремя, так что держала свой рот на замке относительно короткого, но катастрофического визита Рика. Вместо этого я обо всём рассказала Марле и Линетт.

— Он кажется очень похожим на Райана, — пробормотала Марла. — Что объясняет его характер. Должно быть это семейная черта.

— Надеюсь, что нет. Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы Джейкоб или Лидия вели себя так, когда вырастут.

— Они не будут, потому что у них есть ты, которая учит их как правильно себя вести, — сказала Марла.

— Ты же не позволила тому, что сказал Рик, достать тебя, верно? — спросила Линетт. — Создаётся впечатление, что он полный мудак.

— Я не знаю. Пытаюсь не позволить, но это тяжело. За последние несколько месяцев я потихоньку перестала корить себя за всё, что пошло не так между мной и Райаном, и за то, что я чувствовала после того, как он умер, но визит Рика вернул всё назад. Я не могу прекратить чувствовать вину всё это время.

— Ты не должна чувствовать себя виноватой, — настаивала Марла.

— Ты не права, — прошептала я, слишком пристыженная, чтобы произнести эти слова хоть немного громче. Было то, о чём Марла и Линетт не знали, то, что я не могла заставить себя рассказать им.

— Я всё ещё не могу поверить, что у него хватило наглости оскорблять тебя в присутствии детей, — сказала Линетт.

— Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? — я была той, кто завёл разговор о Рике, но начала чувствовать себя от этого больной. Обычно помогало, когда я выпускала пар с подругами, но обсуждение Райана и его брата только делало всё хуже.

Долгое время после того, как Марла и Линетт ушли, моё настроение оставалось мрачным. Я пыталась избавиться от ужасного чувства внутри себя, но оно не поддавалось. Этот голос словно кричал на меня. В окружении детей мне удавалось в основном держать себя в руках, а ночью я изо всех сил пыталась уснуть. Я продолжала думать обо всех тех вещах, которые могла сделать по-другому. Моя бессонница вернулась с новой силой.

Я не хотела, чтобы об этом знал Алекс. Он был счастливее, чем я когда-либо его видела. Особенно после выходных, которые он провёл со своей дочкой. В тот понедельник Лия была единственной, о ком он мог говорить.

— Я рассказал ей всё о тебе, — сказал он.

— Она не расстроилась, что у тебя есть подружка?

— Нет. На самом деле, ей не терпится познакомиться с тобой, — произнёс он. — Я возьму её на выходные через неделю. Мы могли бы пообедать, а потом потусить у меня. Пусть твои ребята возьмут купальники. Мы могли бы устроить семейную вечеринку в бассейне.

— Им бы это понравилось, — а, впрочем, как и мне. Но как бы весело это не звучало, я не могла унять тревожные звоночки, раздававшиеся в моей голове. Я продолжала слышать Рика, говорившего мне, как сильно я облажалась. Возможно, он был прав в отношении меня, а Алекс нет. Сможет ли Лия увидеть меня насквозь? Я не хотела становиться между ней и её отцом.

Позднее в тот же день, когда я рассказала детям о приглашении Алекса, они пришли в восторг, как я и предполагала. У нас в доме не было бассейна. В Сакраменто летние температуры часто взлетали выше сотни градусов (прим. имеются в виду градусы по Фаренгейту, что в Цельсиях около 38 градусов). Когда становилось настолько жарко, кроме купания, на улице мало чем можно было заниматься, так что дети были очень взволнованы каждый раз, когда их приглашал в гости кто-то, у кого бассейн есть. Они уже несколько раз плавали у Алекса и часто спрашивали, когда смогут попасть к нему снова.

Несмотря на бурю, зреющую внутри меня, я также была взволнована. Меня не покидала мысль, на кого будет похожа Лия. Я надеялась, что она и мои ребята поладят. Я больше всего хотела, чтобы это сработало. Мои дети уже настолько привязались эмоционально к Алексу, что мне была невыносима даже мысль, что что-то может пойти не так.

В день, когда мы должны были познакомиться с дочкой Алекса, я поднялась рано, чтобы собрать детские купальники и полотенца на сегодня. Я также выбрала им одежду, хотя они уже были достаточно взрослыми, чтобы сделать это самостоятельно. Но иногда их одежда не очень сочеталась или они могли выбрать футболку с пятнами, которые каким-то образом прошли мимо моего радара, когда я стирала. Я сомневалась, что Лию будет заботить, как одеты мои дети, но продолжала держать свои руки занятыми, чтобы справиться со своими навязчивыми мыслями.

К полудню мы были одеты и готовы ехать. Мы встретились с Алексом перед пиццерией в Мидтауне (прим. Мидтаун — модный район Сакраменто с крафтовыми пивоварнями, ночными клубами и ресторанами. В районе есть независимые художественные галереи, бутики, магазины винтажных вещей и несколько концертных залов. Расположен неподалёку от исторического центра города). Алекс поприветствовал меня поцелуем в щёку, а детей обнимашками.

— Вы давно нас ждёте? — спросила я.

— Нет, мы только приехали.

Я улыбнулась девочке рядом с ним и протянула ей руку.

— Ты, должно быть, Лия. Я — Ванесса. Мне так приятно с тобой познакомиться.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, — сказала она, пожимая мою руку.

— Это мои дети, Джейкоб и Лидия.

Она мельком посмотрела на них и робко помахала:

— Привет.

Нервно ёрзая, они ответили «Привет». У наших детей есть, по крайней мере, одна общая черта.

— Кто хочет пиццы? — спросил Алекс, пытаясь нарушить неловкое молчание.

— Я, — взволнованно ответила Лидия. Она повернулась ко мне и потянула меня за рубашку. — Можешь попросить их дать нам несколько кусочков теста, чтобы поиграть?

— Конечно, — ответила я, пока Алекс придерживал дверь для нас.

Мы сели, а спустя несколько минут подошёл официант с водой и тремя маленькими шариками теста для пиццы. Мне даже не пришлось просить об этом. Дети охотно разобрали его и принялись играть.

— Это тесто для пиццы и впрямь гениальная штука, — прошептал мне Алекс.

— Я знаю. — Оно не только занимало троих детей, но и давало им возможность взаимодействовать, показывая друг другу разные штуки, которые можно делать с тестом. Я посмотрела на детей поверх своего меню, изучая Лию и пытаясь делать это не слишком заметно. Она так мало походила на Алекса, что я поняла, почему он подозревал, что Лия не является его биологической дочью, ещё до того, как его бывшая призналась в своей неверности. У Лии были рыжие волосы и карие глаза. Но дело было не только в другом цвете волос и глаз. В её чертах не было ничего от Алекса. Её нижняя челюсть была мягкой, а его — угловатой. У неё был высокий лоб в то время, как у него — довольно низкий.

К тому времени, как была готова пицца для детей, они все улыбались, а я даже несколько раз слышала их смех. Они пришли к взаимному согласию, что на самой лучшей пицце должны быть лишь две вещи: томатный соус и сыр. Они даже согласились поделиться вместо того, чтобы каждый выпрашивал свой собственный кусок. Мы с Алексом вдвоём приглядывали за ними уголками глаз. Я могла сказать, что он думал о том же, о чём и я. Мы оба были рады тому, что все хорошо поладили.

— Кто с нетерпением ждёт поход в бассейн после обеда? — спросил Алекс.

— Я, — заявили дети в унисон.

— Ты хорошо плаваешь? — спросила я Лию, пытаясь втянуть её в разговор.

— Вроде как, — ответила она.

— Лия уже несколько лет в команде пловцов, — пояснил Алекс.

— Правда? Какой у тебя любимый стиль?

— На спине. Или брассом. Я не знаю. Мне нравится и так, и так.

— Ну хорошо, нужно, чтобы ты показала позднее Джейкобу и Лидии. Они умеют плавать только вольным стилем.

— Что такое вольный стиль? — спросила Лидия.

— Обычное плавание, — ответил Джейкоб.

— Если это обычное плавание, то почему бы им не назвать его так? Зачем они называют его вольным стилем?

Лия начала смеяться. И они втроём включились в оживлённую дискуссию о стилях плавания, пока доедали свою пиццу. На десерт они все получили по шарику мягкого мороженого. К тому времени, когда они покончили и с ним, дети не находили себе места от предвкушения поездки в дом Алекса и его бассейн. Почти сразу после обеда на улице было адски жарко. И так будет продолжаться ещё три месяца. Солнечно, жарко, без дождей или облаков. Погода на севере Калифорнийской долины была до скукоты предсказуема, но я полагала, что это лучше, чем неожиданные ливни, разрушающие тщательно продуманные планы.

Дети переоделись в купальники, как только мы добрались до дома Алекса. Они по улице пробежали на задний двор и закричали, когда впервые прыгнули бомбочками в бассейн. Мы с Алексом сели рядышком на кресла в патио под тенью навеса.

— Они, кажется, и впрямь неплохо поладили, — сказал Алекс.

— Да. Даже лучше, чем я могла бы ожидать.

Я откинулась на спинку кресла и смотрела на детей. Они пытались разобраться, как бы им всем прыгнуть бомбочками одновременно. Мне нравилось, каким счастливыми выглядели все трое. Ничто не могло вызвать у меня большего умиротворения, чем созерцание моих детей с искренними улыбками на лицах. И я понимала, что Алекс чувствует то же самое. Вот почему он без конца беспокоился из-за действий своей бывшей жены. Она носилась с правдой о том, что Алекс не является биологическим отцом Лии, как с гранатой, и никто не знал, когда Кристи решит выдернуть чеку.

— Ты говорил с бывшей, с тех пор как запросил опеку? — спросила я, надеясь, что ему удалось найти способ убедить её в том, что существуют правильный и неправильный способы сообщить ребёнку информацию, которая меняет его жизнь.

— Мой адвокат посоветовала мне избегать каких бы то ни было конфликтов с Кристи, так что я разговариваю с ней только тогда, когда забираю и привожу Лию обратно. И даже тогда это преимущественно «привет» и «пока». Её адвокат, должно быть, сказала то же самое, потому что Кристи не особо много говорит мне. Но я могу сказать, что она вне себя. Я могу видеть это в её глазах.

Я отвернулась от Алекса, чтобы взглянуть на бассейн. Лия показывала Джейкобу и Лидии, как плавать на спине:

— Есть хоть какие-то новости от твоего адвоката?

— Ничего. Я всё ещё жду ответа, когда будет назначена дата суда. Всё, что сказала Линда: мне нужно вести себя как можно лучше, чтобы создать у судьи хорошее мнение о себе.

У Алекса не должно было возникнуть никаких проблем с этим. Даже в старшей школе он был одним из хороших парней. Он редко ругался. Он получал приличные оценки и не имел проблем с алкоголем или наркотиками, как многие другие наши одноклассники. Не так многое изменилось. Возможно, он порой мог позволить себе выпить пива, когда мы выбирались поесть, но не более того.

— Ты отец Лии. Даже если вы нет общей ДНК. Ты поднял её. Ты будешь ежемесячно выплачивать алименты. У тебя есть право разделить опеку.

— Да, но я напортачил, когда согласился отдать Кристи единоличную опеку после развода. Мне придётся доказать судье, что я заслуживаю совместную опеку.

— Ты обеспокоен, не так ли? — мне не нужно было задавать этот вопрос. Я могла слышать это в его голосе.

— До тех пор, пока Кристи не найдёт какое-то ерунду, которую сможет использовать против меня, я буду в порядке.

Я сжала ладонь Алекса, желая, чтобы в моих силах было сделать больше для его успокоения. Несколькими минутами позже дети выбрались из бассейна, готовые немного отдохнуть. Лия подошла к отцу и крепко обняла его. Он улыбнулся, кажется, не беспокоясь о том, что она намочила всего его. У них, видимо, были близкие отношения. Она была папиной девочкой. Я не слишком хорошо была знакома с этой концепцией, ведь мой собственный отец оставил меня, когда я была слишком маленькой, а характер Райана заставлял Лидию чаще бояться отца, чем нет. Я глубоко сожалела об этом. Когда выходила замуж за Райана, я на самом деле не думала, что выбираю не только мужа для себя, но и отца для своих детей. Всякий раз, когда кто-то из детей приходил ко мне, плача из-за того, что Райан наорал на него, я чувствовала себя ужасно, потому что я сделала неправильный выбор.

Как только мой ум переключился на эти мысли, мне сложно было сменить направление. Даже после того, как дети вернулись в бассейн, я продолжала сидеть там, думая.

— Что-то не так? — спросил Алекс.

— Нет, — мне удалось улыбнуться. — Мне просто пришло кое-что на ум.

Алекс поднял бровь:

— Что ты имеешь в виду?

Я не могла заставить себя рассказать ему.

— Ничего, — ответила я. — Это неважно.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём, верно?

Я кивнула. Я могла рассказать ему что угодно, но было так много всего, что я не могла заставить себя сказать.

— Как на счёт того, чтобы принести детям немного мороженого? — спросил Алекс, поднимаясь из кресла. — У меня есть шоколад, печенье и сливки в морозилке.

— У них на обед только что было мягкое мороженое.

— Да, но ты же видела, какими маленькими были те шарики? Плюс, я начинаю сильно перегреваться и не думаю, что дети позволят нам есть мороженое прямо перед ними.

— Это имеет смысл, — согласилась я. — Неси несколько мисок и ложки, а я помогу тебе наковырять мороженого.

После перерыва на мороженое дети вернулись обратно в бассейн. Им было так весело, что мне не удавалось их вытянуть оттуда почти до самого ужина. Мне пришлось говорить им «ещё пять минут», как минимум, трижды до того, как они неохотно переоделись обратно в сухую одежду.

Пока они были в ванной, я подошла к Лие.

— Мне было на самом деле приятно познакомиться с тобой. Надеюсь, что вскоре мы сможем увидеться вновь.

— Мы были бы рады, — Алекс положил ладони на плечи своей дочери. Она смотрела на него с обожанием. — Верно, Лия?

— Да.

Дети закончили переодеваться и протянули мне свои мокрые полотенца и купальники.

— Идите, скажите Алексу и Лие спасибо, — проинструктировала я их.

Они попрощались, и я загрузила их в машину. Спустя несколько минут, когда я приехала домой, Алекс написал сообщение:

«Думаю, что всё прошло реально хорошо, верно?»

«Да. Лия такая милая девочка. Мне было приятно познакомиться с ней» .

И так и было на самом деле. Я отлично провела день, впрочем, так же, как и дети. Я могла мысленно представить это. Алекс и я, его ребёнок и мои. Образы были прекрасными, греющими сердце, но отвратительный голос, что прорывался в мою голову, не был. С момента визита Рика этот голос стал в миллион раз громче.

Что ты делаешь? Ты не заслуживаешь такого мужчины, как Алекс. Если бы он знал, кто ты есть на самом деле, он бы даже не захотел тебя. Мне удавалось заглушить голос, когда я смотрела фильм с детьми, но когда той ночью я отправилась в постель, всё вернулось с неожиданной яростью. И я не могла не задаваться вопросом, а если возможно, что голос прав. Алексу предстояло сражение за опеку. Каждый аспект его жизни будет тщательно изучаться. Что если я окажусь той ерундой, которую адвокат Кристи использует против Алекса? Адвокату всего-то и нужно отыскать Рика. Я уверена, что мой бывший деверь будет более чем счастлив от возможности поделиться с адвокатом Кристи тем, насколько ужасным человеком я оказалась. Адвокаты хороши в перекручивании фактов. Что если адвокат преподнесёт всё так, будто я могу оказывать негативное влияние на дочь Кристи? Я не хотела быть причиной, по которой Алекс потеряет дочь. У меня уже достаточно вины, с которой я живу.

Глава 21

В понедельник я проснулась уставшей и несчастной. Решила пропустить спортзал. Я плохо спала прошлой ночью и где-то в те бессонные часы приняла решение. Пока не закончится рассмотрение дела Алекса об опеке, а, возможно, даже после этого, мне нужно держаться от него на расстоянии. Я пыталась не думать о том, насколько несчастной это может сделать меня или даже, возможно, Алекса, который, казалось, не имел представления, какой токсичной на самом деле я могу быть.

Когда у детей закончился лагерь, я проводила с ними целые дни дома. И это делало работу почти невозможной. Я ломала голову, пытаясь придумать больше весёлых занятий для них, но всё, что приходило на ум, было связано с большим количеством энергии, чем я могла собрать.

В среду утром я снова решила отказаться от похода в зал, написав текстовое сообщение. Алекс перезвонил и потребовал объяснить ему, что происходит.

— Ничего, — настаивала я.

— Ты никогда не пропускала так много дней в зале. По крайней мере, если не была зла на меня. Я сделал что-то не так?

— Нет. Всё совсем не так.

— Тогда значит ли это, что я смогу увидеть тебя завтра?

Я не могла придумать причину, чтобы снова пойти на попятный. Как минимум, такую, чтобы всё объяснила по телефону.

— Да. Я буду.

Я повесила трубку, чувствуя себя жалкой. Обычно я хорошо прятала своё меланхоличное настроение от детей, но Джейкоб заметил, что что-то не так.

— Ты плохо чувствуешь себя, мамочка?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Ты не поднимаешься с дивана целый день.

— Мамочка просто устала. Вот и всё, — сказала я, сумев улыбнуться. — Жара высосала всю мою энергию.

Я решила позвонить Марле. Она так же, как и я, отчаянно пыталась занять своих детей. Мы договорились встретиться за замороженным йогуртом в кафешке через улицу. Такую короткую прогулку я всё ещё могла осилить.

— Сколько ещё будут длиться летние каникулы? — спросила Марла, когда мы сели.

— Полтора месяца, — ответила я. — Я бы не возражала, если бы у меня было достаточно денег, чтобы я могла оторваться от работы и отвезти детей куда-нибудь повеселиться, но я не могу.

— Ты выглядишь уставшей, — заметила Марла, внимательно изучая мою внешность. — Всё в порядке?

Я покачала головой.

— Плохо сплю. После визита Рика.

— Не говори мне, что всё ещё позволяешь сказанному этим придурком задевать тебя.

Я уставилась на свои ноги и прикусила нижнюю губу. Я боролась со слезами с того момента, как Рик вылетел из моего дома, не желая, чтобы дети или Алекс видели меня плачущей. А недостаток сна не облегчал задачу. Это было не только из-за того, что сказанное Риком так расстроило меня: я изо всех сил пыталась справиться со своими эмоциями на протяжении месяцев после смерти Райана, но я справлялась с ними, пока не появился Рик. Его слова отбросили меня на десять шагов назад.

— Я не могу справиться с этим.

— Что по этому поводу сказал Алекс?

Я подняла свой взгляд.

— Я так и не говорила ему о визите Рика.

Марла нахмурилась.

— Почему нет? Он твой парень. Его работа — делать так, чтобы ты чувствовала себя лучше.

Я думала о том, чтобы просто держать свой рот на замке, поскольку точно знала, как Марла отреагирует на мои слова, но решила в любом случае рассказать:

— Алекс в разгаре битвы за опеку. В последнюю очередь ему нужно разгребать мои проблемы.

— Я полагаю, он к этому отнесётся иначе.

— Да, иначе. Что значит, это моя работа — присмотреть за ним.

Марла подняла голову и посмотрела мне за плечо.

— Эбби, — закричала она. — Отпусти руку брата.

Я повернулась, чтобы увидеть происходящее. Эбби сжимала запястье брата так сильно, что оставляла на его коже следы от своих ногтей.

— Он только что влез своей рукой в мой замороженный йогурт.

Марла поднялась и растащила детей.

— Это не значит, что ты должна сдирать с него кожу.

Она продолжала читать своим старшим детям лекцию о том, что нельзя на зло отвечать злом, затем снова села рядом со мной.

— Блин, я даже не могу насладиться замороженным йогуртом без того, чтобы они не вцепились друг другу в глотку. В чём твой секрет? Джейкоб и Лидия такие смирные в сравнении с моими дикими животными.

Я рассмеялась:

— Возможно, в твоём присутствии они такие, но, поверь мне, достаточно часто они бывают другими.

Марла больше не упоминала Алекса. К счастью, небольшой размолвки между её детьми было достаточно, чтобы отвлечь её настолько, чтобы Марла забыла, о чём мы разговаривали до этого. Вместо этого она начала рассказывать мне о каком-то парне, которому она дала свой номер. Его дети ходили в ту же школу, что и наши.

— Выяснилось, что его жена тоже изменяла ему, так что у нас есть что-то общее.

— Я не уверена, хорошо это или плохо.

— Так же, как и я. Я уже представляю наше первое свидание. Мы будем сидеть здесь и поливать грязью наших бывших под суши и зелёный чай.

— Вы смогли бы посочувствовать друг другу, — сказала я. — Это неплохо.

Она пожала плечами.

— Пожалуй.

Когда наступило утро, я сообщила детям, что отведу их в Детский Клуб при спортзале. Им нравилось ходить туда, потому что там была масса развлечений, чтобы занять детей. Я собиралась водить их туда всю неделю, чтобы они могли отвлечься от мультфильмов и видеоигр, поиграть с другими детьми вместо того, чтобы играть только друг с другом. Думая об этом, я только чувствовала себя ещё хуже. После смерти Райана я поклялась, что справлюсь с воспитанием детей, даже будучи матерью-одиночкой. Сейчас я сомневалась во всём. Особенно в себе. Стоило Джейкобу и Лидии увидеть Алекса, ожидавшего меня в фойе, они побежали к нему. Лидия бросилась обнимать Алекса.

— Мы не знали, что ты будешь здесь, — сказал Джейкоб.

Мои дети уже были так привязаны к нему. Я снова начала осуждать себя. Но затем я напомнила себе, что в конечном итоге всем нам было бы ещё тяжелее, если бы Алекс и я разорвали отношения позднее. Будет проще, если мы расстанемся сейчас, пока наши жизни не так тесно связаны.

Мы почти не разговаривали в то утро. Я была слишком поглощена своими мыслями. Алекс чувствовал, что я не в порядке. Дважды он спрашивал меня, что случилось. Оба раза я ответила:

— Ничего.

По выражению лица Алекса я могла сказать, что он не поверил мне.

Когда мы закончили тренировку, Алекс настоял на том, чтобы вместе забрать Джейкоба и Лидию из Детского Клуба.

— Всё в порядке, — сказала я ему. — Я знаю, что тебе нужно на работу.

Он нахмурился.

— Я увижу тебя завтра?

Я не смогла заставить себя сказать нет. Вместо этого я кивнула. Алекс наклонился ко мне, чтобы поцеловать. Я повернула голову, подставляя ему свою щёку. Я наблюдала, как он уходит, и разрывалась между желанием быть с Алексом и чувством, что не заслуживаю счастья, которое он принёс мне. Возможно, воспитать Джейкоба и Лидию самостоятельно и отпустить Алекса, чтобы он мог выиграть дело об опеке и двигаться дальше с кем-то, кто будет лучше меня, — это моё искупление. Мой шанс загладить вину после провала с Райаном. Мне просто нужно найти способ, чтобы Алекс понял это.

На следующий день Алекс снова давил на меня, чтобы я рассказала, чем расстроена, но я не могла заставить себя произнести слова вслух.

— Ничего. У меня просто столько всего в голове. У детей закончился лагерь. Мне нужно придумать, чем их занять, в то время как я занята своей работой.

— Пожалуй, я мог бы взять несколько выходных на работе. Я бы с удовольствием провёл время с Джейкобом и Лидией.

Конечно, он предложил бы что-то вроде этого.

— Тебе не нужно это делать.

— Мне не нравится видеть, что ты так переживаешь.

Он положил ладонь на середину моей спины. Моё сердце сделало сальто назад. Я пропустила прикосновение Алекса. Прошло много, слишком много времени с тех пор, как мы целовались, касались или любили друг друга. Я ужасно соскучилась по этому.

Я смогла улыбнуться.

— Всё будет хорошо.

Весь следующий день, я позволяла звонкам Алекса уходить на голосовую почту и не отвечала на его текстовые сообщения, за исключением сообщения, в котором написала, что буду занята детьми все выходные. Я впала в состояние какого-то уныния настолько, что у меня даже не хватало сил, чтобы одеться раньше полудня. Я взяла детей в кино и уткнулась лицом в попкорн и сладости, но, кажется, ничто не могло заполнить дыру внутри меня. Во всяком случае, казалось, что с каждым днём она становилась всё больше и больше.

Следующим утром после того, как стиральная машина была загружена детскими вещами и включена, я увидела воду, капающую из-под нижней части дверцы стиралки.

— Чёрт, — это мне нужно было в последнюю очередь. Я осмотрела машинку и обнаружила место протечки, но это не значит, что я понимала, как это исправить.

Я позвонила Марле:

— Есть ли хоть шанс, что ты знаешь, как починить стиральную машинку? — спросила я.

— Эм, нет. И даже если бы знала, я сейчас не дома, — ответила она.

Я тихонько выругалась.

— Почему бы тебе не набрать Алекса? Разве он не мастер на все руки? Могу поспорить, что он в курсе, как ремонтировать подобные штуки.

Она была права. Алекс должен был знать. Но я не хотела просить его о помощи. Я посмотрела на переполненную корзину для белья. У меня было ещё несколько таких же загрузок, которые мне нужно было постирать, и я знала, что сервисные центры, которые могли бы починить мою протекающую стиральную машину, должны быть закрыты в воскресенье.

— Н-да, полагаю, что я сделаю это.

Вместо звонка Алексу, я приготовила завтрак. В конце концов, мне ещё предстояло решить, что делать с кучами грязной одежды, но я подумаю об этом позже. У детей была вечеринка по случаю дня рождения, на которую они отправятся через несколько часов. Когда они ушли, я повозилась со стиралкой и кое-что придумала.

Ничего из того, что я сделала, не сработало. Мне нужна была новая деталь, но даже если бы я побежала за ней в магазин бытовой техники, я не знаю, как её заменить.

С глубоким вздохом я сдалась и решила написать Алексу:

«Есть шанс, что ты сможешь приехать и помочь мне? Моя стиралка дала течь».

Он ответил сразу же:

«Я сейчас буду».

Алекс выяснил, в чём была проблема, меньше, чем за минуту. Оказалось, что я была права. Мне нужна новая деталь.

— Я смогу купить её в магазине бытовой техники? — спросила я.

— Нет. Тебе нужно ехать в магазин запчастей для бытовой техники.

Я вздохнула и провела рукой по своим спутанным волосам.

— Отлично, просто то, что мне нужно.

— К счастью, — сказал он, — я случайно обнаружил место, которое работает и в воскресенье.

— О, Боже, ты мой спаситель! — я почти обняла его, но остановила себя.

— Но я никуда не пойду, пока ты не расскажешь мне, что, чёрт возьми, с тобой происходит.

Я скрестила руки.

— Не знаю, о чём ты говоришь.

— Ты сказала мне, что будешь занята с Джейкобом и Лидией, но их здесь даже нет, так что, очевидно, это был лишь повод, чтобы не встречаться со мной. Чего я не понимаю, так это почему.

Я прислонилась к стене, стараясь не смотреть на Алекса. Он был одет в джинсы и облегающую футболку, которая подчёркивала его хорошо сложенный торс. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как эти руки обнимали меня. Я хотела, чтобы он подхватил меня на руки, отнёс в спальню и страстно занялся со мной любовью.

— Я… Я не понимаю, о чём ты говоришь, — я чувствовала себя самой большой трусихой в мире. Почему я не могу просто рассказать ему правду? Что я недостаточно хороша для него. Я знала это с самого начала. Это была настоящая причина, почему я так боялась увлечься им. Я не хотела превращать его жизнь в руины, как это произошло с Райаном. Если бы я была достаточно сильной, чтобы сказать Райану, что мы не подходим друг другу, может быть, он смог бы, в конце концов, найти кого-то, кто сделал бы его счастливым, и, может быть, он был бы всё ещё жив. Я похолодела от этой мысли.

Алекс потянулся к моим рукам, расцепляя их, и беря мои ладони в свои.

— Ты всю неделю играла со мной в молчанку. Не думай, что я не заметил.

Я отвела взгляд и вытянула свои ладони из его хватки.

— Я думал, что в прошлую субботу мы здорово провели время, — продолжил он, — но с тех пор ты не подпускаешь меня. Это из-за Лии?

— Нет. Конечно, нет. Она изумительная девочка.

— Тогда в чём дело?

Я глубоко вздохнула.

— Я знаю, что тебе это не понравится, но я думаю, что, может быть, нам стоит сделать перерыв в отношениях.

Его челюсть дёрнулась, а глаза сузились. Он мгновение пристально смотрел на меня, как будто пытался понять, имела ли я в виду именно то, что сейчас сказала.

— Я… Я не хочу делать перерыв, — сказал Алекс жёстким голосом. — Для этого нет причин.

— Ты в разгаре судебного иска об опеке. Я не хочу быть причиной, по которой ты потеряешь свою дочь.

Он нахмурился.

— Почему ты можешь стать причиной, по которой я потеряю Лию?

— Твоя бывшая будет стараться откопать каждый кусочек грязи на тебя, чтобы найти способ держать тебя подальше от Лии.

— Не похоже, что ты торгуешь наркотиками или обижаешь детей. Ты мама, которая лучше, чем Кристи когда-либо была или может быть.

Слёзы навернулись на глазах. Я опустила взгляд на свои ноги, потому что не хотела, чтобы Алекс видел их.

— Ты говоришь это только потому, что есть вещи, о которых ты не знаешь.

— Вещи? — казалось, что в этот момент он стал злее. — Какие вещи?

Я подняла голову и встретила его взгляд.

— Я не тот человек, которым была в старшей школе. Я хочу быть тем человеком, но всё не так, и, наконец, настало время прекратить притворяться.

— Что это значит?

— Я изменилась, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не сорвался. — Я встретила человека, которого, казалось, любила, вышла замуж и думала, что смогу жить долго и счастливо. У нас было двое прекрасных детей, дом. Американская мечта.

— И после всего, что ты мне рассказала, он оказался дерьмовым парнем, — снова нахмурился Алекс. — Именно об этом идёт речь? Несмотря на то, как он поступил с тобой, ты скучаешь по нему. У тебя почти не было возможности оплакать его, а потом появился я и потребовал, чтобы ты дала мне шанс.

Я больше ни минуты не могла там находиться. Почему он просто не может понять? Почему он заставляет меня признаваться в моих грехах вслух? Я вылетела из прачечной.

Он последовал за мной и схватил меня за руку. Я обернулась к нему.

— Не заставляй меня делать это.

— Делать что? — спросил он, будучи всё ещё, очевидно, сбитым с толку.

У меня не оставалось выбора, кроме как рассказать ему. Это был единственный способ заставить Алекса увидеть, что, в конце концов, я испорчу ему жизнь. Я посмотрела ему в глаза, собираясь с духом, чтобы сообщить Алексу то, что должна.

— Я не скорблю по Райану. Я никогда не скорбела по нему. Потому что я не любила его. На самом деле, я даже больше, чем не любила его. Иногда, откровенно говоря, я ненавидела его.

Алекс снова, прищурившись, посмотрел на меня.

— Если проблема не в Райане, тогда — в чём?

— Разве ты не понимаешь? — разочарованно развела я руками. — Я — проблема.

— Как ты можешь быть проблемой? Что я упускаю?

— Что я — ужасный человек.

— Нет. Ты не ужасный человек.

Я покачала головой. Алекс явно не понимал, что я пыталась ему сказать. Я не хотела обрисовывать ему картину, но он не оставил мне выбора.

— Ты ошибаешься насчёт меня. Если бы я не была ужасным человеком, тогда не была бы счастлива, когда поняла, что мой муж мёртв. Но знаешь, что? Я была. Я была так рада, что мне больше никогда не придётся снова отвечать ему или ссориться с ним. Я была рада, что он больше никогда не прикоснётся ко мне, что мне не придётся делить с ним постель. Что за человек будет чувствовать себя так? — слёзы покатились по моему лицу. Я обхватила себя руками, внезапно замёрзнув, хотя температура снаружи достигала трёхзначной отметки (прим. имеется в виду 100 градусов по Фаренгейту, то есть около 38 градусов по Цельсию).

— Тот человек, к которому муж относился как к мусору, — сказал Алекс. Нежность в его голосе заставляла меня чувствовать себя ещё хуже. Я не заслуживала даже его жалости.

— Что если твоя бывшая обнаружит, как скоро мы с тобой начали встречаться после смерти Райана? Что если её адвокат выйдет на брата Райана? Пойми, он ненавидит меня, и у него есть масса гадостей, чтобы рассказать обо мне. Судья увидит, что я ужасный человек. Он не захочет, чтобы Лия была рядом со мной. Я понимаю, ты думаешь, что хочешь быть со мной, но ты не будешь думать также, если я стану причиной, по которой ты больше не сможешь видеть свою дочь.

Алекс шагнул ко мне. Попытался коснуться меня, но я отшатнулась.

— Ванесса, если судья отклонит моё ходатайство о совместной опеке, то это будет из-за того, что облажался я, а не из-за тебя.

— Я не хочу всё тебе испортить.

— Тогда прекрати это делать. Прекрати думать, о чём ты там думаешь, и скажи, что ты изменила своё мнение по поводу этого «нам нужно некоторое пространство» дерьма. Потому что я не справлюсь без тебя. Я не смогу бороться за Лию, если на моей стороне не будет тебя. Ты — тот человек, который дал мне смелость и силу найти адвоката и, если на то пошло, запросить опеку.

— Я не нужна тебе. Ты только думаешь так.

Алекс сделал ещё один шаг. Я снова отступила, упёршись в этот раз в стул у обеденного стола и давая Алексу необходимое ему мгновение. Он обхватил меня руками. Они были такими тёплыми и сильными и, утешая, лишали меня всей решимости. Так же, как было на парковке у спортзала, когда он впервые рассказал о своих чувствах ко мне. Глубоко внутри я знала тогда, как и сейчас, что я недостаточно хороша, но отказывалась признаваться в этом себе. И если бы не Лия, возможно, я никогда не сделала бы этого.

— Я люблю тебя, Ванесса. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. И я не позволю тебе уйти от меня без боя.

— О, Алекс. Я не подхожу тебе. Я разрушу твою жизнь так же, как разрушила жизнь Райана.

— На мой взгляд, именно он — тот, кто всё разрушил.

— Потому что ты не слышал его версию истории. Если бы слышал, то сказал бы, что я недостаточно его любила, не уделяла ему должного внимания, что я любила только детей, а не его. Он убедил бы тебя, что я отравила их мысли и заставила ненавидеть его. Я сделала его таким несчастным.

— Он рассказал бы мне эти вещи только потому, что был самовлюблённым мудаком.

— Его брат так не думает.

Алекс отступил назад и пристально посмотрел на меня.

— Его брат? Какое отношение он к этому имеет?

Я не планировала рассказывать Алексу о визите Рика, но с тех пор как подняла эту тему, не могла уже просто забрать свои слова обратно. Я объяснила, как Лидия случайно проболталась о том, что у меня появился парень, и каким образом Рик отреагировал на эти новости.

— Он, похоже, был таким же мудаком, как и Райан, — сказал Алекс. Он помрачнел. — Почему я только сейчас об этом слышу?

— Я собиралась рассказать тебе об этом, но ты был так счастлив после посещения Лии. Я не хотела вываливать на тебя печальную историю о том, как мой деверь решил заглянуть ко мне и рассказать, что я худшая жена и мать на планете.

— Похоже, что он был просто расстроен из-за того, что Райан не оставил ему никаких денег.

Я покачал головой.

— Там было кое-что другое, — сказала я почти шепотом. — То, о чём я никому не рассказывала.

— Что это?

Я вдохнула, готовя себя. Мне было так страшно говорить эти слова вслух, но у меня не было выбора. Я умирала внутри. Но Алекс заслужил знать правду. Ему нужно было знать, что я не такой человек, как он думает.

— За день до смерти Райана у нас был ужасный спор. Райан заявил мне, что понимает: я и дети не хотим быть рядом с ним. Думаю, он ждал от меня, чтобы я сказала, что это неправда, но я не сказала. Просто промолчала, потому что так устала спорить, — я посмотрела на Алекса, его глаза были полны сочувствия. — Он сказал мне, что собирается убить себя. Сказал, что я с детьми была бы счастливее, если бы он ушёл из наших жизней. Хотя я не приняла его всерьёз. Думала, что он просто пытался добиться от меня реакции. Это был не первый раз, когда он угрожал совершить самоубийство. Мне никогда и не снилось, что он на самом деле имеет это в виду, но что если Райан это сделал? Что если автомобильная авария не была аварией? Насколько я понимаю, он нарочно попал в эту аварию. Что если я была причиной его смерти?

— О, мой Бог, Ванесса, ты должна прекратить так думать об этом. Даже если смерть Райана была самоубийством, в чём я сильно сомневаюсь, это не твоя вина.

Я повернулась к Алексу спиной. Часть меня хотела верить, что он прав, но вина настолько завладела мной, что я просто не могла отпустить это. Вина опутала своей уродливой сетью каждую клеточку моего тела.

— Я не хорошая, Алекс. Почему я не могу заставить тебя увидеть это?

— Не могу поверить, что ты жила с этой виной на протяжении всех этих месяцев, никому ничего не говоря. Я хотел бы, чтобы ты рассказала мне об этом раньше, чтобы я мог объяснить тебе: ты не виновата в смерти Райана. Ты не несёшь ответственность за счастье других людей. У твоего мужа, похоже, была куча проблем, и обратиться за помощью для их решения было его ответственностью. Вместо этого он выматывал тебя и заставлял чувствовать так, будто всё, что пошло неправильно в вашем браке, было твоей виной. Но это не так.

— Я должна была стараться изо всех сил, чтобы помочь ему.

— Прекрати говорить это, Ванесса. Ты не можешь помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогли.

Я почувствовала, что Алекс подошёл ближе. Он положил свою ладонь мне на талию, наклонился и прижался ко мне. Он вдыхал мой запах. Я ощущала, как всё внутри меня дрожит. Почему я хочу его настолько сильно? Через мгновение он развернул меня к себе и поцеловал. Я напряглась, но стоило ему углубить поцелуй, и я расслабилась. Когда Алекс притянул меня ближе, моё тело растворилось в нём. Я была эмоционально истощена. Моё сердце болело, а Алекс заставлял меня чувствовать себя лучше. Во мне больше не осталось сил бороться. Возможно, позже. После того, как он займётся со мной любовью, я найду способ достучаться до него.

Он вытер мои слёзы кончиками пальцев прежде, чем спуститься поцелуями к моей шее. Его ладони зарылись в мои волосы. Я пыталась подавить свой стон, но это было бесполезно. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы так касались друг друга, а его ладони, его губы сводили меня с ума. Я стянула свою рубашку через голову, потом снова нашла губы Алекса. Он обхватил ладонью мою грудь, и у меня сбилось дыхание. Шаг за шагом нам удалось, спотыкаясь и теряя на своём пути предметы одежды, добраться до моей спальни. К тому времени, как Алекс уложил меня на кровать, я уже не могла заставить себя рассказывать ему, что он делает большую ошибку.

Глава 22

— Нам не стоило этого делать, — сказала я Алексу после того, как он занялся со мной любовью не один, а два раза.

Он перекатился на бок и посмотрел на меня сверху вниз.

— Не делай этого, Ванесса. Ты наказываешь себя за то, в чём не виновата. Ты заслуживаешь быть счастливой. Ты просто должна позволить себе это.

Я коснулась ладонью его щеки.

— Я хочу верить в это. На самом деле, хочу. Я просто не уверена, что знаю как.

— Потому что ты не видишь того, что вижу я. Видишь человека, которым, как убедил тебя твой муж, ты являешься. И потом ты позволила, чтобы его не хороший брат забрался тебе в голову. Но вы оба ошибаетесь.

Если Алекс так сильно верил в меня, как говорил, тогда, может быть, и мне передастся часть его веры. Я смогла слабо улыбнуться. Я всё ещё не готова была отбросить свой страх, что каким-то образом всё испорчу Алексу, но чуть раньше проговаривание моих мыслей как-то же помогло. Месяцами я держала в себе так много эмоций, но сейчас, когда они вышли наружу, с моих плеч словно сняли груз.

— Мне кажется, что я не заслуживаю этого. Я не заслуживаю тебя.

Алекс погладил меня по щеке большим пальцем.

— Веришь или нет, я понимаю, через что ты проходишь. После того, как я узнал об измене Кристи, она каким-то образом смогла всё переиначить и заставила меня поверить, что во всём был виноват я. Некоторое время я был убеждён, что будь я ей лучшим мужем, ей не пришлось бы вступать в отношения с другими мужчинами, чтобы почувствовать себя более счастливой.

— Что заставило тебя изменить своё мнение?

— Моя мама.

— Твоя мама? — я смутно помнила её, но я и не знала её настолько хорошо, как некоторых других матерей своих друзей.

— Мой отец тоже изменял моей маме. Когда я был ребёнком, то даже не имел представления об этом. Они оставались вместе из-за меня, но как только я съехал, мои родители развелись. Так что моя мама понимала, через что мне пришлось пройти. Она сказала, что подобное предательство оставляет тебя травмированным. Когда ты кому-то отдаёшь своё сердце, а его разбивают, очень сложно просто пережить это. Может, Райан и не изменил тебе, но он плохо обошёлся с тобой. Не кулаками, но словами. Ты была его жертвой. И ему удалось настолько тебя запутать, что ты обвиняла себя.

— Иногда я замечала это, отчего становилось лишь хуже. Как будто я замечала это только потому, что не могла жить с чувством вины.

— Знаешь, что замечаю я, когда смотрю на тебя?

Я покачала головой.

— Я вижу прекрасную женщину, которой через многое пришлось пройти. Одинокую мать, для которой превыше всего её дети, — он накрутил на свои пальцы прядь моих волос. — Женщину, которая не врёт и заставляет меня верить в то, что я даже не считал возможным.

— Да неужели? Например?

— Например, во второй шанс, — он поцеловал меня и потом пристально посмотрел мне в глаза. — Мы можем исцелить друг друга, Ванесса.

Я закинула руку на Алекса.

— Было бы здорово.

— Здорово то, что у нас есть. И я не могу это отпустить. Я не хочу это отпускать. Пообещай мне, что и ты не станешь.

Я проигнорировала давнишние сомнения, вытолкнув их из своей головы.

— Не стану. Обещаю.

— И обещай мне, что ты ничего не собираешься утаивать от меня, — настаивал он. — Тебе стоило рассказать мне намного раньше о Рике и о том, что творилось в твоей голове.

Я подарила ему слабую улыбку.

— Ты прав. Стоило.

Я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке.

— Чёрт! — сказала я. — Я должна забрать детей в течение пятнадцати минут.

Алекс тоже поднялся с кровати.

— Я хочу пойти с тобой.

— Тебе не нужно делать это.

Алекс коснулся моей ладони. Я посмотрела вверх на него.

— Я знаю, что мне не нужно, но я хочу. И, кроме того, я скучаю по Джейкобу и Лидии. И я уверен, что они, наверняка, тоже по мне скучают.

В этом он был прав. Они обожали его.

— Хорошо, — сказала я. — Но тебе лучше поторопиться.

Спустя несколько минут я мчалась вниз по улице по пути к Боунс-Хай, чтобы забрать детей. Они были рады увидеть Алекса на пассажирском сидении.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Лидия.

— Просто решил сделать вам сюрприз, ребята.

— Повеселились на вечеринке? — поинтересовалась я, оглядываясь через плечо, когда дети устроились в машине.

— Да, — ответил Джейкоб. — Это было супер весело.

— Значит ли это, что вы слишком устали, чтобы ехать ко мне домой и играть в бассейне? — спросил Алекс.

Джейкоб и Лидия подпрыгивали на своих местах.

— Ой, мамочка, можно нам, можно?

— Хм, конечно, думаю, да, — ответила я. — Когда мы приедем домой, пойдёте и возьмёте свои полотенца и купальники.

Дети были так взволнованы, что стоило мне припарковаться, как они побежали в дом. В то время, как мы с Алексом ждали, пока дети соберут свои принадлежности для плавания, он повернулся ко мне.

— У меня есть замечательная идея.

Я улыбнулась.

— Ещё одна?

— Ага, — он коснулся моей ладони, переплетая свои пальцы с моими. — Как насчёт того, чтобы вы трое заночевали у меня?

Я открыла рот, чтобы ответить, но я не совсем была уверена в том, что сказать. Это было похоже на очень большой шаг.

— До того, как ты скажешь «нет», выслушай меня…

— Я не собираюсь говорить «нет», — ответила я, улыбаясь. — Я собиралась сказать, что у меня всё ещё остаётся стиральная машина, которую нужно отремонтировать.

— Ты можешь захватить свою стирку ко мне.

Меня внезапно осенило, что ничего не сможет сделать меня счастливее, чем проснуться следующим утром рядом с Алексом. Я понимала, что дети не будут возражать. Пожалуй, они бы обрадовались. Они всё время говорили мне, что в доме у Алекса намного прохладнее, чем в нашем. И они обожали вечеринки с ночёвками.

— Договорились, — мы скрепили это поцелуем.

Той ночью мне удалось выспаться лучше, чем за последние несколько лет. Каждый раз, когда одна из тех мыслей, что досаждали мне месяцами, забиралась в мою голову, я поднимала свою голову с груди Алекса и смотрела на его лицо. Он, как никто другой, заставлял меня чувствовать себя довольной, уверенной и в безопасности.

На следующий день мы не пошли в спортзал. Вместо этого мы все спали, а потом Алекс сделал нам на завтрак блинчики.

— Они почти так же хороши, как и у моей мамочки, — сказала Лидия между откусываниями.

— А ты как думаешь, Джейки? — поинтересовалась я.

— Твои — лучше, — сказал он.

Алекс сделал лицо, как будто он уязвлён, и Джейкоб засмеялся.

— Нам лучше поторопиться, ребята, — я встала, чтобы отнести свою грязную тарелку на кухню. — Алексу скоро нужно уезжать на работу.

— Вам не нужно уходить, — сказал он. — По правде говоря, я просто подумал, что мне стоит дать вам ключ от дома. Таким образом, вы, ребята, сможете приходить и пользоваться бассейном, когда вам захочется.

Джейкоб и Лидия переглянулись уголками глаз. Улыбки расплылись на их лицах.

— Ты уверен в этом? Весьма вероятно, что мы можем бывать здесь почти каждый день.

Пока дети играли бы в бассейне, я могла бы вынести свой ноутбук в патио и держать их в поле зрения в то время, когда я работаю. Это, действительно, была гениальная идея.

— Я ненавижу приходить в пустой дом. Ничто не сделает меня счастливее, чем возможность слышать смех твоих детей, когда я подхожу к своей двери после долгого дня на работе.

По тону его голоса я могла сказать, как сильно он скучает по Лие. Я переплела свои пальцы с его.

— Ты вернёшь её обратно. Я просто знаю это.

— Надеюсь, что так, — ответил Алекс.

— Мы не прекратим бороться, пока ты её не получишь.

— Мы?

— Верно. Ты услышал меня.

Он прижал свою ладонь к моей щеке.

— Я люблю тебя, Ванесса.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я впервые. Затем я его поцеловала.

Дети вдвоём начали хихикать и ухать. Прошли годы с тех пор, как они видели, что я целую их отца, так что они на самом деле не привыкли к публичным проявлениям привязанности, но для них было хорошо видеть, как должны выглядеть люди, любящие друг друга.

Позднее в тот же день, после того как мы с детьми вернулись домой, я поняла, что чувствую себя легче, чем долгое время до этого. Открывшись Алексу, я почувствовала, что с моих плечей сняли груз. Сомнения могут найти путь, чтобы вновь пробраться в мою голову, но чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что Алекс был прав. Я никогда не узнаю, что происходило в голове Райана в то утро, когда он умер, но что бы это ни было, его смерть не была моей виной. У Райана были проблемы, с которыми ему нужна была помощь. Я говорила с ним много раз, снова и снова, но он никогда не слушал. Райан не хотел платить незнакомцу, чтобы тот слушал о его проблемах. Очевидно, для этого у него была я. Но демоны Райана были слишком велики, чтобы я могла одолеть их. А теперь слишком поздно. Он мёртв. Автомобильная авария, унёсшая его жизнь, была трагической случайностью. Может быть, если бы Райан остался жив, мне однажды удалось бы убедить его пойти на консультацию к психологу, и, может быть, он бы смог стать лучшим человеком, но было слишком поздно для этого.

Мне нужно понять, как снова дышать, и ценить, что благодаря какому-то безумному повороту удачи, мне был дан второй шанс на любовь.

Эпилог

Несколькими неделями позже настал мой черёд помочь Алексу преодолеть сложный период. Кристи, наконец, осуществила свою угрозу рассказать Лие о том, что Алекс не её отец. Лия позвонила, рыдая. Мы с детьми были у Алекса дома, наслаждаясь поздним ужином. Я могла слышать её слёзы, доносившиеся из телефона. Алекс вышел в спальню, чтобы поговорить наедине. Спустя несколько минут он вернулся, его лицо было мертвенно-бледным.

— Что случилось? — спросила я, беря его за руку.

— Кристи познакомила Лию с её биологическим отцом. Видимо, теперь Кристи встречается с ним.

Я повернулась к детям.

— Почему бы вам не пойти и не посмотреть телевизор, пока мы с Алексом уберём со стола?

Им не нужно было предлагать дважды. Телевизор перевешивал уборку со стола в любой день недели.

— Лия в порядке?

— Она в ярости, — сказал он. — Она хочет, чтобы я приехал в Поллок Пайнс и забрал её, чтобы ей не нужно было находиться рядом с Кристи и её новым другом. Когда я объяснил, что не могу это сделать, она просто расплакалась.

— Это, должно быть, разрывает тебе сердце.

Он провёл ладонями по своему лицу.

— Я хочу полную опеку, но знаю, что никогда не получу её. Я пытался объяснить это Лие, но она не понимает, как работают эти вещи.

— Её мать просто сбросила бомбу на неё, — сказала я. — Дай ей время. Она успокоится.

Алекс сжал кулак. На мгновение я подумала, что он ударит кулаком в стену позади себя, но в другой комнате были дети, поэтому он, должно быть, передумал.

Я понадеялась, что маленькая выходка Кристи сможет улучшить шансы Алекса в суде, но его адвокат была менее оптимистична. Она объяснила Алексу, что лучшее, на что он может рассчитывать в суде, — совместная опека. Что даже если суд признает Кристи плохой матерью, Алексу могут не предоставить полную опеку.

Суд по семейным делам двигался со скоростью улитки. Ожидание было для Алекса самой сложной частью. Даже несмотря на то, что он видел Лию через выходные, я могла утверждать, что он испытывает стресс от непонимания, будет ли так всегда или нет.

После недель ожидания, наконец, была назначена дата его слушания. Лето закончилось, и Джейкоб с Лидией вернулись в школу. Мы с Алексом вместе поехали в здание суда в среду утром. Алекс крепко держал меня за руку и был явно обеспокоен. Его адвокат предупредила, что на этих слушаниях ситуация может выйти из-под контроля и стать гадкой.

Поднимаясь по лестнице в здании суда, мы услышали, как кто-то назвал имя Алекса. Он оглянулся через плечо. Это была Линда, его адвокат.

— Я уже час пытаюсь с тобой связаться.

— Прости. Я отключил звонок. Понял, что будет не слишком хорошо выглядеть, если мой телефон зазвонит в разгар судебного заседания.

— Это обычное дело, — сказала Линда. — Слушание не состоится. Адвокат твоей бывшей жены, наконец, убедил её, что сражение с тобой в суде — гиблое дело.

Глаза Алекса расширились.

— Ты шутишь надо мной, верно?

Линда покачала головой.

— Не-а. Кристи, очевидно, согласилась на совместную опеку.

— Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал Алекс.

— Судебные процессы стоят дорого, а у меня почти нет сомнений, что ты бы выиграл. Кристи, должно быть, в итоге поняла это. Или, возможно, она продолжала надеяться, что ты бросишь это дело и тогда всё исчезнет само собой, но когда поняла, что этого не случится, то сдалась.

— Она разыграла свою последнюю карту, рассказав Лие правду, — произнесла я.

Алекс отпустил мою руку и сначала обнял своего адвоката, затем меня.

— Скажи мне, что я не сплю, — попросил он.

— Ты не спишь.

— Нет, не спишь, — повторила Линда. — Я скоро свяжусь с вами, чтобы закончить с документами. Поздравляю.

Алекс громко воскликнул:

— Нам нужно отпраздновать.

— О, Боже мой, Алекс. Я так счастлива за вас! — я снова обняла его. Я уже думала о Лие, как о семье. Как и Джейкоб с Лидией. Она была такой же прекрасной и нежной душой, как и её отец.

Нам пришлось ждать ещё несколько дней, чтобы отпраздновать. В пятницу Алекс закончил работу раньше, к полудню, и мы все загрузились в машину Алекса, стремясь добраться в Поллок Пайнс и забрать Лию из дома её матери.

Я впервые увидела Кристи, когда она открыла Алексу дверь. Кристи ничем не походила на то, как я представляла её себе. Её волосы были выкрашены в неестественный оттенок блонда. Она носила спортивную одежду, которая подчёркивала идеальное тело, как у модели. Но я не почувствовала даже укола зависти. Кристи была привлекательна внешне, но внутри — совершенно иная история.

Когда добрались до Сакраменто, мы остановились у пиццерии. Дети единогласно согласились, на обед они хотят именно это. Ни Алекс, ни я не были удивлены. Казалось, что пицца выигрывает каждый раз. Поскольку случай был особым, то я даже позволила детям пить газировку.

Алекс поднял свой стакан:

— Я хочу сказать тост, — сказал он. — За семью.

Я улыбнулась. Эти два слова были идеальны. Они суммировали, чему было посвящено наше маленькое собрание.

— За семью, — повторили мы прежде, чем чокнулись стаканами.

Я посмотрела каждому в лицо. Вокруг были счастливые улыбки. Мы не были теми, кого можно было бы назвать традиционной семьёй, но это не имело значения. Мы любили друг друга. Не всё и не всегда будет легко, но мы с Алексом поддерживали друг друга. И по крови или нет, мы были семьёй.

Конец