Выбор [СИ]

Они начинали тяжёлые тренировки задолго до рассвета. Мастер и двое его учеников, выбранных им из дюжины претендентов. Отбор был очень строгим, впрочем, как и сам Мастер. Тот, не раздумывая, калечил мальчишек, пришедших к нему в надежде стать сильнейшими в боевом искусстве. Каждый из ребят мечтал занять в гильдии почетное место рядом с лучшим наёмным убийцей.

О Мастере ходили легенды. За двадцать лет, что он возглавлял гильдию, никто не мог сравнитьсяс ним и, если уж он брался за дело, обречённый человек мог заранее заказывать свои похороны. И не важно, какой охраной располагал несчастный, ничто не могло его спасти. Мастер был непреклонен, его невозможно было подкупить или разжалобить. Ходили слухи, что он прикончил собственного брата, когда получил на него заказ, и даже глазом не моргнул. Человек без души, так говорили о нём.

И вот теперь сироту Этьена Мастер выбрал себе в ученики. Этьен был особенным. Он вырос в бродячем цирке, и, несмотря на свой юный возраст, был прекрасным акробатом и метателем ножей. Тогда он ещё был счастливым ребёнком, полным веселья и озорства, настоящая гордость и одновременно головная боль своих родителей. От его проделок стонала вся труппа.

Всё кончилось одним дождливым весенним днём. Несколько подвыпивших наёмников, на свою беду встреченных циркачами на лесной дороге, повздорили с хозяином труппы. Результат был ужасен: цирка, колесившего по этим землям больше двадцати лет, не стало за каких-то полчаса. Зарубили всех, не пощадив даже маленьких детей и животных, а лошадей попросту украли. Оба фургона подожгли, долго смеясь над криками умирающих в огне замученных ими женщин.

Такое жестокое было время. Этьен и его чёрный лохматый щенок по кличке Шаро выжили только чудом. Незадолго до этого отец отослал старшего сына в ближайшую деревню осмотреться и узнать, сможет ли труппа там переночевать и найти себе пропитание. Из деревни мальчика прогнали палками, считая «цирковых» мошенниками и ворами, но к такому приёму Этьен был готов, а вот к тому, что увидел, вернувшись к догорающим повозкам ― подготовиться было невозможно.

Он возвращался к родным, слушая щебетание птиц и придумывая весёлую историю о том, как ему удалось сбежать от злобных деревенских жителей. Почувствовав запах гари и подстёгиваемый плохими предчувствиями, мальчик бросился вперёд, падая и сбивая в кровь локти иколени. Через несколько минут Этьен увидел шестерых громко хохотавших солдат, ехавших верхом на лошадях, принадлежавших труппе. Спрятавшись за кустом, на его счастье уже покрытым молодыми листочками, он, прикусив руку, чтобы не закричать, внимательно вглядывался в самодовольные пьяные лица. Чтобы навсегда их запомнить и отомстить, когда придёт время.

Трудно передать словами тот ужас, что пришлось испытать четырнадцатилетнему подростку. Ему в одиночку пришлось хоронить всю труппу, включая родителей и двух младших братьев, в лесном овраге, забросав их землёй, мешая свои слёзы с холодными струями весеннего дождя. У него не было денег, чтобы пригласить священника для совершения последнего обряда, Этьен сам прочитал молитвы, стоя на коленях перед небольшим холмом, усыпанным первоцветами.

Цирковых животных ― медвежонка, ручного волка и двух старых собак, которых он очень любил, Этьен похоронил отдельно. Выплакав все глаза, измотанный и потрясённый, он дал клятву у могилы родителей ― найти убийц и отомстить им любой ценой, сколько бы времени для этого ни потребовалось.

С тех пор вместе с Шаро им пришлось многое вытерпеть: холод и голод, людское презрение и бесконечное унижение. Мальчик за гроши давал представления на рыночных площадях, где его часто били конкуренты, прогоняя прочь; стиснув зубы и протянув отцовскую шляпу, он попрошайничал на папертях церквей, брался за любую, даже самую грязную работу.

И всё для того, чтобы выжить и исполнить свою клятву. Иногда единственное, чем Этьен мог поделиться с Шаро, был кусочек чёрствого хлеба, брошенный ему из жалости какой-нибудь добросердечной женщиной. Хотя вороватый Шаро и сам без труда находил себе пропитание, что часто становилось причиной их поспешного бегства.

Однажды Этьен узнал о необыкновенном Мастере, который мог разыскать и убить любого человека. Говорили, что от него невозможно спрятаться. Понадобилось время, чтобы разыскать этого Мастера и, выдержав суровое испытание, стать одним из его учеников: в этом бывшему циркачу помогли его потрясающая гибкость и виртуозное владение ножами.

Учёба давалась Этьену нелегко. Мастер был немногословен, но очень тяжёл на руку, требуя от своих учеников беспрекословного подчинения. Малейшая провинность сурово им каралась. Едва бесчисленные синяки и ссадины на теле мальчика успевали заживать, как их место занимали следы новых побоев. Но Этьен молчал, стойко всё перенося, с презрением глядя на второго ученика ― Жака, ползающего в ногах мастера, в тщетной попытке вымолить себе прощение.

Прошло время. Однажды Мастер вызвал к себе обоих учеников и, прикрикнув на Жака: «Стой в углу и не вмешивайся!» ― повернулся к Этьену.

― Первый ученик, сегодня я хочу поговорить с тобой, ― сердце мальчика сжалось в дурном предчувствии, ведь Мастер обратился к нему и наверняка неспроста. ― Ты учишься у меня уже давно, и мне не раз приходилось наказывать тебя. Но ты вёл себя достойно, и я горжусь тобой.

Жак, услышав такое, открыл рот от удивления. Мастер не просто заговорил со своим учеником ― он его похвалил! Этьен молчал, а тот нахмурился, задумавшись о чём-то, и продолжил.

― Я многому научил тебя, первый ученик. За последнее время ты и в самом деле стал первым, дав мне надежду, что со временем именно ты сможешь заменить меня. Ну, почему молчишь? Где твоя благодарность? ― он подошёл к Этьену вплотную и своим хлыстом, с которым никогда не расставался, приподнял его подбородок, заглянув в глаза холодным испытующим взглядом.

― Хм, а ты не так прост, как кажешься, ― усмехнулся Мастер, ― что задумал, хитрец? Запомни, тебе меня не обмануть! ― удар последовал немедленно, но не достиг своей цели. Этьен увернулся от него и снова принял смиренную позу. Мастер расхохотался и захлопал в ладоши.

― Браво, ученик. Таким ты мне нравишься. Я давно за тобой наблюдаю. Однако, есть кое-что, не позволяющее тебе достичь нужного уровня. Перед тем как нанести смертельный удар ты медлишь, пусть всего мгновение, словно не хочешь делать этого. Что-то тебя останавливает.

Мастер развернулся и стал ходить по комнате, продолжая говорить с Этьеном.

― Это твоя главная ошибка и моя, как твоего учителя. Понимаю, лишить кого-то жизни совсем непросто, особенно в начале пути. Правда, есть и исключения, ― и он с усмешкой посмотрел на притихшего Жака, ― скользкие типы, которым убийство доставляет удовольствие. Хотя большинству людей трудно переступить эту черту. Но, чтобы достичь в нашем деле успеха, необходимо отбросить все сентименты и сомнения, приняв очевидное ― это всего лишь работа, которую ты обязан выполнить. Ты понимаешь меня?

Этьен кивнул, и Мастер довольно похлопал его по плечу. У Жака от удивления просто глаза полезли на лоб. Никогда он не видел, чтобы учитель фамильярничал с учеником. Что-то здесь было не так, это больше смахивало на ловушку, которую коварный Мастер приготовил для Этьена.

― Видишь ли, первый ученик, сегодня ты должен мне доказать, что достоин учиться дальше, что ты готов убивать. А так ли это? ― и он снова испытующе взглянул в глаза Этьену.

Тот поднял голову, его взгляд был холоден и бесстрастен.

― Мастер, я готов доказать вам мою решимость стать лучшим. Кого я должен убить? Приказывайте.

Мастер отшатнулся от ученика и усмехнулся.

― Что ж, ты сам это сказал. Эй, второй, иди и позови сюда его пса!

Жак быстро сообразил, что произойдёт дальше. Он ненавидел Шаро, и тот отвечал ему взаимностью. С тех пор, как Этьен появился в доме Мастера, Шаро был при нём. Собаке было запрещено входить в дом, но с разрешения учителя первый ученик сделал во дворе просторную конуру для любимца. Крупная, размером с телёнка, псина отпугивала непрошенных гостей и, к тому же, она нравилась Мастеру. Он часто подкармливал Шаро и ни разу его не обидел.

Шаро примчался по первому зову, безо всякого смущения забежав в дом, и бросился к хозяину. Облизав его, пёс, повинуясь команде, лёг на пол, продолжая радостно вилять пушистым хвостом. Он соскучился по Этьену и хотел немедленно поиграть с ним.

Мастер подошёл к собаке и, потрепав её по лохматой голове, спокойно сказал: «Сейчас проверим, как сильно ты хочешь продолжить учёбу, ― и повернувшись к Этьену, тихо добавил, ― убей его, и я поверю тебе».

Жак от восторга приподнялся на цыпочки и подался вперёд, не желая пропустить такое зрелище. «Ай да мастер, ну и хитрец, теперь этому задаваке Этьену ни за что не выкрутиться!» ― обрадовался он.

Этьен молчал и смотрел на Шаро, его густую кудрявую шерсть, почти закрывавшую большие наивные глаза, с восторгом смотревшие на любимого хозяина. А потом, прикрыв веки, вспомнил, ради чего он здесь столько времени терпел побои и унижения, вспомнил тот страшный день и клятву, данную у могилы родителей.

Мальчик открыл глаза, полные слёз, которым не суждено было пролиться, и твёрдо сказал, обращаясь к Мастеру: «Я готов».

Этьен быстро уходил от дома учителя, на нём был его походный плащ и старая отцовская шляпа с большими полями, через плечо перекинута холщовая сумка с самыми необходимыми вещами. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, закручивал пылевые вихри на дороге, подхватывая по пути желтые листья, наводил мелкую рябь в лужах от прошедшего ночью дождя.

Остановившись на мгновенье, Этьен негромко свистнул. Шаро выпрыгнул из ближайшего кустарника, радостно помахивая хвостом, деловито напился из лужи и помчался вперёд по дороге.

― Не пропадай, Шаро! У нас с тобой впереди ещё много дел, ― Этьен грустно усмехнулся, вспомнив, как несколько минут назад тихо одними губами произнёс команду «ноги», которую разучивал с глупым псом целый месяц.

На этот раз Шаро сработал без ошибок. Он перекатился прямо в ноги Мастеру, заставив того вскрикнуть и потерять драгоценные мгновения, и упасть на пол, сражённый метким броском ножа Этьена. Второй нож одновременно с первым полетел в глаз Жака, так и не успевшего ничего понять.

Этьен наклонился над умирающим Мастером и прошептал: «Мне никогда не стать Вашим преемником. Я ни за что на свете не предам друга». К его изумлению, на бледном усталом лице учителя появилась улыбка. Его последние слова были похожи на хрип.

― Я не ошибся в тебе. Ты сделал правильный выбор…