Выбор моей реальности. Том 2

Глава 12. Отряд второго шанса

Вскоре после изысканного завтрака от местных рестораторов – Ливерии и Травла, в игорный дом заявился Лёша: привёл нам с Киром трёх потрёпанных парней в наручниках и кандалах. Каторжники скромно встали в сторонке.

– Сегодня на рынке Ставриона прикупил вот этих – двух придворных коридорных стражников и их командира – бывшего воина. Своим атлетическим телосложением они выгодно отличались от остальных рабов, выставленных утром на продажу, – сообщил Лёша и усмехнулся, – знакомый торговец рассказал мне, что на следующий день после свадьбы Никифор распорядился сдать эту троицу в рабство в качестве наказания и назидания другим.

– Что они натворили? Чем не угодили царю—батюшке? – подключился Кир. – Как накосячили? Мало набухались, лишнего сожрали? Или отказались долбашить молотками дворцовые стены?

– Им было велено стоять недалеко от опочивальни Михаила Дуки, который, как известно, бесследно пропал той свадебной ночью. Но я считаю, Ираклий с Никифором не уверены в том, что эти стражники—палатины причастны к преступлению. Потому что они их не казнили, как положено, всего лишь допросили с пристрастием, выпороли и понизили до статуса домашнего раба, а затем в кандалах пинками отправили на близлежащий невольничий рынок.

– Ага… ясень пень… нехило они облажались, – выдал Кир. – Ладно, хрен с ними… отбросы Никифора меня устраивают. Возьмём их на испытательный срок?

Мы подошли к проштрафившимся охранникам, и я спросил одного – наименее оборванного из всех троих:

– Как тебя зовут?

– Марк Пуллий, но я навечно запятнал себя три дня назад – Новый Никифор—Василевс остался недоволен моей дневной караульной службой, равно как и беспросветным ночным бдением. Потому зовите меня Спартакос. Я выбрал этот прославленный когномен после того, как… – он замолчал, боязливо покосившись на нас.

– Пробыл в рабстве три дня? – продолжил за него Кир.

– Хозяин, мне уже рассказали, что вам нужен побывавший в сражениях стратиот—милитарист из Вооружённого Воинства Василевса, способный обучать других. Так случилось, что я знаком с таким обедневшим, но необычайно опытным воином. Уалериан Ивхирион «Тавр» недавно потерял рабочую правую руку, когда надумал подзаработать немного солидов в бойцовских ямах. Свою битву он выиграл, но был тяжело ранен в предплечье. Через некоторое время рука у него почернела, а эскулапы лечить отказались и отпилили уже непригодную, гниющую конечность. По верховному решению Главного Городского Эпарха за незаконный поединок в яме Уалериана «Тавра» лишили земельного надела, императорского жалования и выгнали с военной службы. Только в этом городе для осуждённых и одноруких работы нет – теперь никто не наймёт его даже гробокопателем. Он будет служить вам за еду и жильё, а обучать тех, кого прикажете, вполне сможет и левой. Слышал, что есть и другие такие же разорившиеся воины—стратиоты, у которых судейские изъяли имущество за подобные мелкие проступки.

– Сколько обнищавших калек—воинов ты знаешь, Спартак?

– Знаю, где они ютятся, в каких притонах и тавернах их можно разыскать. После сражений в Константинополис со всех сторон приходят толпы изуродованных стратиотов: кто без глаз, кто без рук, кто без ног. В нашем городе богатств больше, чем во всём остальном мире, оттого на заработки сюда стекаются лангобарды, алеманны, тавроскифы, викинги—варанги, пацинаки, франки и сельджуки. Потому увечные, выжившие на войне, почти всегда остаются без работы, жилья и пропитания.

– Хорошо соображаешь. Молодец, – похвалил я его. – С завтрашнего дня будешь ходить по тавернам и притонам: займёшься вербовкой бойцов. Спартак, назначаю тебя командиром нового легиона. Назовём его «Отряд Второго Шанса». Мне нужны безработные солдаты, не важно – здоровые или калеки, главное, чтобы они были мне преданы. Скажешь им, инвалидов я вылечу, но за это они должны отслужить мне в течение последующих десяти лет. Моё стартовое жалование – двадцать три номисмы в год, плюс проживание и питание. Особо отличившимся буду индексировать зарплату и присваивать воинские звания. По истечении десяти лет солдаты могут остаться жить в моём городе. Только предупреди, что служить им придётся не в Константинополисе, а в другой, очень далёкой и очень холодной местности.

– Мне приводить только искусных и обученных – тех, кто уже прошёл испытание войной и смертью?

– Умелые, конечно, предпочтительнее, но вряд ли ты сможешь найти только таких. Основной критерий отбора – преданность и соблюдение субординации. Выбирай людей под свою ответственность. Кроме пехоты, надо ещё нанять кавалеристов, а лошадей купим потом.

– Сколько терпящих лишения искалеченных отставных воинов мне нужно доставить на службу к хозяину?

Я задумался: когда ко мне, к примеру, придёт безногий или безрукий, то регенерацию второго уровня придётся применять на нём несколько раз, чтобы оторванная конечность восстановилась полностью. Подсчитал, если куплю навык лечения второго уровня, смогу ставить в строй по четыре солдата в день. В Константинополе нам придётся остаться приблизительно месяцев на шесть. Получается плюс минус семьсот. Кроме того, я вылечу ещё пятьдесят, когда мы двинемся обратно к Свияжску, где к тому времени уже должна быть построена военная база—крепость. Лена и Кир также поделятся магическими способностями – можно рассчитывать на тысячу инвалидов.

– Смело набирай одну тысячу, – сообщил я Спартаку. – Мы разместим их на моей ферме, построим там тренировочный лагерь с бараками. Каждый день ты будешь приводить ко мне по четыре человека, я стану их лечить, и постепенно мы с тобой сформируем этот отряд. Не забудь привести того однорукого воина из бойцовской ямы, и если он окажется опытным, назначим его инструктором.

– Вас понял, хозяин.

– Я тебе не хозяин, а командир. С сегодняшнего дня вы больше не рабы.

– Слушаюсь, командир! – отчеканил Спартак.

– В чём с точки зрения сосланного в рабство заключается фундаментальное различие между командиром и хозяином—рабовладельцем? – уточнил у меня второй бывший стражник с длинными грязно—серыми засаленными волосами.

– Одного называют «подполковник», другого – «оберштурмбанфюрер», – разъяснил ему Кир. – Вот и вся разница. Сечёшь, солдат, в чём она заключается?

– В названии, которое мне раньше не приходилось слышать? Думаю, основополагающая философская доктрина об отсутствии прав и ограничении свобод осталась неизменной, а определения «командир» и «хозяин», в сущности, означают одно и то же, – заявил он. Судя по причёске и торчащей в разные стороны всклоченной непромытой щетине, этот думающий и философствующий – один из приехавших на заработки «лангобардов», о которых только что вспоминал Спартак.

– Тебя как зовут? – обратился я к третьему – аккуратно подстриженному парню с мрачноватой, жёлто—зелёной бледной физиономией.

– Зовите меня Аид, господин командующий подполковник обэр… шбан… турмфюрэр…

– И нахрена к тебе прилипло это стрёмное погонялово? – поинтересовался Кир. – Я тут заприметил, что этого вашего Аида – старого мёртвого бога – местные стараются не вспоминать вслух. Походу здесь до сих пор все его до усрачки боятся.

– Я не боюсь. Аид звучит лучше, чем Транквиллин Хлор.

– На каком виде боя ты специализируешься? – спросил я.

– Не понял, господин командующий…

– Счас поймёшь, – пообещал ему Кир. – Ты в каких войсках отслужил? В бой пешком таскался, отстреливался из лука или верхом на лошади скакал? Сечёшь, солдат? А от врагов ты чем обычно отбивался? Копьём, шашкой или топором?

– Стальными ножами и обоюдоострым коротким киликийским мечом. В сражениях не участвовал, от врагов не отбивался и строем ходить не приучен. Когда был призван на службу, меня приставили охранять собой Первого Постельничего Евнуха – паракимомена Агафангела во время длительной поездки Предыдущего, Ныне Почившего Василевса Романа Диогена по близлежащим восточным фемам. Я преданно сторожил паракимомена Агафангела, пока мы путешествовали через Фракиссий, Опсикон, Анатолик, Каппадокий… Когда Постельничий Евнух выходил в город, я всегда сопровождал его, отгонял от него толпы попрошаек, скопище приставучих жалобщиков, банду бунтарей—простолюдинов с вилами, воровской отряд, вооружённый палками…

– Так… погоди, Аид… а где сейчас этот твой постельный парный… кимоно… мен? – полюбопытствовал Кир.

– Его заподозрили в заговоре с целью отравления Нынешнего Василевса Никифора Вриенния. Семь дней назад паракимомен Агафангел скончался после продолжительных пыток в подземных застенках Гормизды – одного из священных дворцов. От всевластия Ираклия Ксифилина своего подопечного я защитить не сумел… А ты смог бы?

– Куда уж мне… – буркнул Кир. – Я пока тут так, на подхвате только. Младший рядовой штандартен—унтер—юнкер, а не старший обен—фюрер—генерал.

– Если тебе доверяли такого важного дворцового евнуха, то моих музыкантов ты, Аид, в принципе, тоже сможешь охранять.

– Если на них нападут подгулявшие дровосеки—ксилокопы, такое сборище я смогу порубить мечом, но вооружённую банду стратиотов с копьями и щитами – нет.

– Хорошо. Пройдись по всем злачным местам и набери пятьдесят человек. Вы будете отвечать за сопровождение и охрану моих людей. Сразу озвучь условия найма: за своего подопечного они будут отвечать головой.

– Так всегда и происходит, Магистр Милитум. Мы живём до тех пор, пока жив тот, кого нам приказали защищать, и, так или иначе, мы умираем вместе с ним.