Выход здесь

Какой же он улыбчивый товарищ!

Как энергично он хлопочет на арене

моей республики. Порою мне казалось,

что вот сейчас с него слетит улыбка,

когда он ходит по канату или машет

своим плащом на площади быков,

бестрепетный в международном свете, —

но выходил сухим он из воды,

целёхоньким и снова скалил зубы.

Но вместе с этой правдой понарошку

в нём уживалась также и моя,

взаправдашняя правда,

которую он привязал к дубине

и всё искал, кого ей стукнуть по лбу.

И боже мой, как он преуспевал,

мой закадычный друг, мой брат по правде

и мой заклятый недруг по обману.

И я ценил в нём доброе начало:

его застенчивость, как у простолюдина,

с которой тот сидит в театре, ибо после

ему брести в село по бездорожью.

Другого же, цветущего нахала,

со всей его — да, да — поганой сворой,

клеймил я, бичевал, разоблачал

бескомпромиссно и непримиримо.

Но завтра, брат мой, завтра с кем меня

оставишь ты, а я тебя оставлю?

Какой из двух неумолимых половинок

поставят в поле памятник потомки?

Давай подружим пламя со слезой,

чтоб навсегда они соединились,

не докучая ни избытком злобы,

ни изобильем доброты. Ведь мы смекнули,

что никогда не будем столь примерны

и столь порочны. Осторожней с жизнью!

Меняя мир, да убоимся всё же

себя оставить только половину.