Я научу тебя любить

Глава 13

Утро воскресенья наступило раньше, чем Ане хотелось бы. Пусть ее влюбил в себя город… Но Корней влюбил сильнее. Поэтому жаться к его телу, напитываясь теплом и силой, несомненно, грозило стать лучшим, что она привезет с собой домой в воспоминаниях.

Вот только, как бы Ани ни просила, ночь сменил день…

Пробрался солнечными лучами из-за штор, прозвонил будильником на мобильном Высоцком, выдернул его из кровати, оставив ей только короткий поцелуй и хриплое: «спи, рано».

Но беда в том, что без него не спалось.

Аня держала глаза закрытыми, себя же уговаривая, но по факту прислушивалась к каждому шороху.

Аккуратно «пробовала» мышцы, проверяя, ноют ли. Оказалось — да. Но это лишь заставило улыбнуться, сладко потягиваясь, накрываясь на какое-то время одеялом с головой…

Но ненадолго, ведь очень быстро зреет мысль: он скоро вернется, начнет собираться… И можно проследить. Незаметно. Откровенно.

Когда Корней вышел из ванной, Аня почувствовала легкую дрожь предвкушения. Действительно следила, как одевается, как вышагивает по комнате параллельно с кроватью, несколько минут просто смотрит в окно, держа руки в карманах брюк. Еще несколько — сидит у изножья, нетерпеливо постукивая пальцем по телефону. Подходит к трюмо, смотрит на себя, проводит по щекам, поправляет галстук… Смотрит в отражении на кровать…

И Ане кажется, что он знает — она шпионит, а не спит. Но мужчина ничего не говорит. Снова подходит к окну, держит телефон разблокированным несколько секунд, потом тычет в экран, подносит к уху, отворачивается…

Явно ждет, что кто-то ответит на звонок… Почему-то заставляя этим Аню нервничать. Ведь… Что может быть настолько срочным, чтобы в воскресенье утром?

Даже она слышит, что там произносят: «Алло, Корней! Какими судьбами?»… Удивляется… Но понимает, что в ответ на такое, казалось бы, фамильярное обращение, ее повернутый на субординации мужчина не отстаивает свои границы, а усмехается, опускает голову, отступает от окна, снова начинает шагать по комнате…

— Категорически приветствую, Леонид Эдуардович, — и говорит как-то по-особенному. Будто с человеком, с которым можно смеяться. Шутить понятые двоим шутки. Подтрунивать что ли…

Снова слушает, снова улыбается…

— Нет. За мобильную связь заплатил, не волнуйтесь. Бедное студенчество далеко позади. Просто я заграницей. Да и вопрос довольно щекотливый. Не хочется греть лишние уши.

Там снова что-то отвечают. Корней снова хмыкает. Бросает быстрый взгляд на Аню… Она не знает — уловил ли подрагивание ресниц, но виду не подал.

— Да. Личный. И наглый. Но очень нужный.

Остановился посреди комнаты, глянул на часы, снова слушая, пошел дальше, уже говоря.

— Есть один человек, Леонид Эдуардович… Да… Который очень хочет привлечь к себе внимание. И у которого существуют некоторые проблемы с пониманием, что такое хорошо, а что такое плохо. Если бы вы могли попросить какого-то из своих, не сомневаюсь, самых достойных орлов, собрать на него кое-какую информацию, я не остался бы в долгу.

Аня замерла, чувствуя, что моментально становится не по себе. Сразу и из-за того, насколько спокойный, даже доброжелательный у Корнея сейчас тон… И насколько странные вещи он говорит.

И сама не поняла, как открыла глаза. Опомнилась, только когда он безошибочно это зафиксировал, бросая взгляд через плечо. Ничего не сказал, лишь моргнул, как бы приветственно… А сам слушал, что говорят в трубке.

— Да. Конечно, я понимаю. С сегодня на завтра необходимости нет. Неделя меня вполне устроит. А интересует… Да все, Леонид Эдуардович. Незакрытые долги по штрафам. Кредиты. Споры. Залоги. Привлечения. Если найдется хоть что-то стоящее — буду крайне благодарен. Может, на машине ворованной катается. Может, у родителей долги по коммуналке. Дети. Алименты. Казино. Тотализаторы. Бог его знает. Там точно что-то найдется. Мне очень нужно прижать. Он заслужил.

Корней снова молчит и слушает, а Ане становится еще более муторно. Потому что… Ему нужно прижать. И он прижмет… Любого. Без сомнений.

— Нет, — снова улыбается, качает головой… Будто говорит о чем-то абсолютно будничном… — Я вам благодарен, но пока хочу просто пробить. Что делать дальше — решу. Будет зависеть от обстоятельств. Данные у меня есть. Паспорт отправлю. И жду, конечно. Очень жду.

Высоцкий разговаривал с кем-то довольно шумным, потому что шорох телефонного голоса весь разговор все так же доносился до Ани. Беда в одном — она не разбирала речь. И одновременно дико жалела об этом… И это же благословила. Потому что чувство «не в своей тарелке» не отпускало…

— Супруге мои приветствия… Непременно… Как только вернусь…

Корней распрощался с собеседником, скинул, еще несколько секунд сохраняя на губах остаточную улыбку. Потом же выдохнул, положил телефон на трюмо. Прошел вдоль кровати до Аниной подушки, наклонился, упираясь ладонями в постель, очевидно ожидая, что она повернется на спину и позволит себя поцеловать.

Она позволила… Только чувствовала при этом себя впервые настолько неуютно.

— Привет. Сейчас половина девятого. Ты можешь доспать. Позавтракать здесь в ресторане или в городе. Как хочешь. Деньги остались? Чувствуешь себя нормально?

Аня кивнула, с легкой тревогой глядя в его глаза. Они такие же, как всегда. Только вот… Он же о чем-то плохом говорил. Совсем плохом.

— Хорошо. Просьбы к тебе у меня такие же, как и вчера, — Корней произносит, а у Ани в голове вопрос — а с ней… Если вдруг что… Он тоже может… Вот так? И по коже мурашки. — Если ты не против, вечером поужинаем здесь.

— Я не против…

Аня вытолкнула из себя три слова, зная, что голос осип. И это можно списать на то, что утро… Но она-то осознает: дело не только в этом. Просто… Она только сейчас поняла, что действительно дергает за усы тигра. И что некоторые игры с ним действительно более чем опасны…

— Отлично.

Он же, кажется, читает все сомнения в ее глазах… И не собирается делать ничего, чтобы помочь от них избавиться. Продолжает нависать, изучать лицо, бродя взглядом по губам, носу, глазам, лбу…

— С кем ты говорил? И о чем? — когда слышит вопрос — возвращается к глазам же. Смотрит несколько секунд твердо и прямо. Так, что пушок на руках Ани становится дыбом, а дыхание перехватывает… Но отмотать назад нельзя. Пусть очевидно — он не хотел, но вопрос уже озвучен…

— Ни с кем. И ни о чем. Тебе приснилось. Отдыхай.

А когда Корней отвечает, снова мажет по губам, отталкивается, Аня не сдерживает выдох. Фокусирует взгляд на потолке. Знает, что Корней идет из комнаты в их небольшой коридор. Он уже обут, а значит, осталась только верхняя одежда… Мужчина шуршит несколько секунд, дальше слышно, как открывает дверь, выходит, захлопывает…

И Аня снова выдыхает — еще длиннее, будто спустившийся шарик.

Кажется, он снова спустил ее с небес на землю. Перед ней не будут отчитываться. И лезть в его дела тоже не дадут.

Утренний разговор Корнея, который «приснился» Ане, сильно повлиял на настроение. Она несколько часов то и дело возвращалась к нему мыслями, чувствуя себя немного пришибленной. Пыльным мешком.

Корней совершенно точно не был злым человеком, тут сомнений не возникало, но, получается… Устроить кому-то проблемы для него — минутное дело…

И Ане одновременно было дико важно понять — кому и за что, а еще дико же страшно, что окажется… Оно того не стоит.

Хотя в ее мире ведь ни один поступок мести не стоит. Каждому воздастся. Но каждый же имеет право искупить. А Корней, очевидно, мыслит иначе…

Вена по-прежнему радовала глаз, но уже куда меньше душу. Аня гуляла, как и хотела, купила конфеты, зашла в тот же магазин, в котором вчера приобрела перчатки… Прошлым вечером, возвращаясь к Корнею с пакетом, засмотрелась на платье, выставленное в витрине. В принципе, ничего особенного — облегающий силуэт, пудровый кашемир, широкое горло, которое можно по-разному красиво выложить… Но Ане почему-то очень понравилось.

Поэтому сегодня примерила, поняла, что ей идет… Скрепя сердцем, купила, вспоминая сказанное ночью «я все вижу». Решила, что оденет вечером — на ужин. К нему же купила брутальные черные ботинки с несколькими ремнями. Немного дерзко, но хоть что-то ведь должно быть в ней дерзкое. Да и вместе смотрелось хорошо.

Пообедав в городе, Аня вернулась в гостиницу. Внезапно получила звонок от Корнея.

Брала трубку, почему-то чувствуя дрожь… Легкого дискомфорта и может даже страха…

— Алло, — произнесла, глядя на себя в зеркало трюмо, и понимая, что взгляд действительно испуганный. Но он же все тот же… Добрый с ней. Ласковый. Строгий. Но не злой… Ну и что, что с другими людьми бывает другим? Не с ней же…

— Привет. Все нормально?

— Да. Я… В номер вернулась. Купила кое-что, занесла.

— Что купила? — его голос звучал спокойно. На фоне слышен был шум, но он не мешал разбирать слова.

— Платье. И обувь.

— Умница.

В любое другое время Аня обязательно улыбнулась бы, чувствуя тепло, а сейчас не сдержала прерывистый вздох. Сегодня — умница. А завтра кто?

— У тебя все хорошо? — отгоняя мысли, немного нахмурилась, спросила…

— Да. Закончилась одна панель. Через двадцать минут другая. Я доволен.

— Я рада. Вечером… Все в силе?

— Да. Затянуться не должно.

— Хорошо. Я… Буду ждать…

Аня сказала правду, пусть и не так радостно, как сделала бы обычно. Больше всего ей сейчас хотелось просто выбросить тот разговор из головы. Или спросить о нем еще раз — и получить нормальный успокаивающий ответ. Но Корней на второе не пойдет, поэтому оставалось только первое…

— Я покажу тебе кое-что вечером. Хочу узнать мнение…

И снова на душе стало тревожно. Снова между Аниных бровей небольшая складка… И досада. Ведь она понимает — вчера не разволновалась бы, только обрадовалась, что он хочет узнать мнение, предвкушала бы в нетерпении… А сегодня каждое его слово звучало иначе. Иначе воспринималось.

— Что?

— Увидишь. Пусть будет сюрприз. На связи, мне пора.

Корней скинул первый, Аня отняла трубку от уха, вздохнула, опустилась на кровать, продолжая смотреть на себя — какую-то несчастную — в зеркало…

Ей бы приободриться. Ей бы перестать загоняться. Ей бы… Просто успокоиться… Но как это сделать-то? И ведь посоветоваться не с кем…

Но сидеть в номере — это продолжать грызть, поэтому Аня снова вышла. Снова гуляла. Заходила. Смотрела. Пробовала. Наматывала километры и заполняла килобайты. Нагуливала аппетит и проветривала голову.

Училась новому уровню принятия и смирения. Вновь вернулась в номер в шесть. Переоделась. Накрасилась. Отрепетировала улыбку. Задышала глубже, когда услышала звуки, предшествующие открытию двери…

Почему-то думала, что увидит Корнея и почувствует себя только хуже. Словно в опасности. Что не сможет повторить свои слова о том, что доверяет до невозможности. Но…

Он вошел, поймал ее взглядом, прошелся по обтянутой тем самым кашемиром фигуре, улыбнулся легко.

— Тебе идет.

Произнес привычно скупо, но Аня выдохнула, расплываясь в улыбке. Не столько от комплимента, сколько от облегчения, потому что… Кажется, зря себя накручивала. Между ними не выросла новая стена. Она не смогла соорудить ее из собственных сомнений. И пусть он действительно опасный зверь, но единственное, чего сейчас хочется ей — это подойти, прижаться, уткнуться в шею, сделать глубокий вдох, и шепнуть:

— Я соскучилась… — не сомневаясь в собственной искренности ни секунды.

За ужином они говорили не очень много. Тем не менее, Аня чувствовала себя внезапно расслаблено. Как ни странно, привыкала. Обретала уверенность. Не пыталась посмотреть на себя же стороны и сконцентрироваться на этой их чертовой разнице во всем. А наслаждалась тем, что объединяло — общее желание быть вместе. Пусть с его стороны это «и так, и так плохо», но для нее-то все куда определённей: с ним хорошо.

Спрашивать, как прошел тот самый форум, с трепетом узнавать, что на понедельник запланирована была развлекательная программа для его гостей, но Корней предпочел провести крайний день с Аней. Рассказывать, что сама она оставила для них «на закуску»… Получать одобрительные кивки, уточняющие вопросы. То и дело тянуться к бокалу, который не забывали вовремя наполнять…

Чувствовать легкий туман в голове и ловить в мужском взгляде проникновенные всполохи. Но не спешить самой и его не торопить. Сначала доесть. Потом подняться в лифте, держась на пионерском расстоянии, дойти до двери в номер. Кивнуть благодарно, когда Корней пропустит ее первой… Остановиться в нескольких шагах, не оборачиваться, просто ждать…

Что подойдет, что опустит ладони на бедра, что заставит откинуть голову к себе на грудь, подставляя поцелуям шею…

Поднять руки, пройтись пальцами от виска по мужским волосам, сжать…

— Соскучилась, да? — услышать вопрос, почувствовать, что ноющее желание усиливается, а ткань скатывается вверх по ногам.

— Очень… — и признаться, без стеснения, не имея ничего против того, чтобы платье осталось в прихожей, а они двинулись дальше.