Я не игрушка!

Глава 1

– Соня, все, хватит! Я занят! Ты мешаешь мне! – произнес громко и зло Виктор, жгучий брюнет, потрясающе красивый, словно сошедший с картинки модного журнала мод, стоя напротив и глядя в лицо ей, своей жене, а Соня видела только зарождающий гнев в его глазах.

– Я заехала, чтобы просто вместе пообедать, потому что соскучилась, – оторопело от его реакции, а потому негромко сказала, оправдываясь, Соня.

Она стояла в кабинете мужа, напротив него через стол, слово служащая на разборке, а ее любимый и замечательный Виктор, обычно такой нежный и заботливый, смотрел на нее разъяренным взглядом на прекрасном лице и произносил все это. Она не верила своим ушам и ловила себя на том, что воспринимает происходящее как кино, которое происходит не с ней.

– Ты что, не слышала, что я тебе говорю? – все больше распаляясь в своем гневе, спросил ее Виктор, резко подавшись к ней и опираясь на руки, ладонями на стол.

Она так сильно и преданно любила Виктора, что именно поэтому его столь непривычная в отношении нее грубость причиняла сейчас Соне дополнительную боль, вонзающуюся ей в грудь, как осколки стекла, а каждое вылетающее из его уст слово ощущалось, как будто он давал ей пощечину.

Соня совершенно не понимала, чем вызвала такую его отрицательную реакцию простым приходом в его офис, и это еще больше выбивало почву у нее из-под ног.

– Но Виктор! – почти плача от растерянности лепетала она под его напором. – Чем плохо желание провести с любимым мужем немного времени? Тем более, ты практически всегда занят, – все же набравшись смелости спросила она.

Муж, казалось, оторопел от ее наглости.

– И поэтому нужно было обязательно приезжать? – спросил он, заметно повышая голос. – Можно было же просто позвонить! Неужели ты не видишь, что мешаешь мне работать? Какого хрена ты вообще сюда приперлась?

Соня не знала, что и сказать. Она все чаще последнее время видела его в таком раздраженном состоянии, либо устало безразличным. А потому по наивности решила, что приехав вместе пообедать, сможет хоть немного получить его времени и внимания.

– Я что зря вкалываю, чтобы обеспечить тебе комфорт, чтобы ты сидела дома и наслаждалась жизнью? – не успокаивался Виктор, а наоборот, как будто сам накручивая себя.

– Нет, конечно! Прошу тебя, только не злись! – уже не зная, что делать и как предотвратить новую вспышку гнева мужа, произнесла Соня. Она старалась говорить максимально ласковым тоном, стараясь его успокоить, и была готова согласиться сейчас на все, лишь бы он перестал орать.

– Пошла вон! – неожиданно рявкнул он, а Соня от неожиданности на секунду перестала дышать. Эта фраза как будто нож воткнулась где-то в районе ее живота, от которой она почти физически почувствовала острую боль, моментально перестав чувствовать ноги. От этого она просто стояла посередине его кабинета, как бабочка на иголке, и не могла и пошевельнуться под его взглядом. Таким злым она видела его в первый раз. К счастью, через минуту женщина смогла пошевелиться, и поспешно покидая кабинет, направилась к двери.

– Я буду ждать тебя дома, – пролепетала еще оцепеневшая Соня и поспешно выскочила из кабинета, как могла быстро, еще плохо чувствуя ноги.

Это случилось опять, хотя в этот раз намного ужаснее. Соня до сих пор не верила в это, но он опять это сделал! Муж опять показал свой темперамент, который так заводил ее в начале их отношений, но сейчас превратился в периодическую грубые выходки в отношении нее, причем без повода. Соня совершенно не понимала их причину.

«Виктор выгнал меня из кабинета как какую-то шавку, которая мешается под ногами!» – думала судорожно она, силой воли не давая волю слезам, отчаянно желая сохранить лицо перед секретаршей мужа и своим телохранителем Кириллом. Тот всегда был где-то рядом, вот только, к счастью, в этот раз не пошел за ней в кабинет. Женщина вдруг поняла, что последнее время муж все чаще позволяет себе такого рода некрасивые вещи в отношении нее, а еще чаще бывал просто безразличен. Соня даже уже не понимала, что хуже.

– Наверняка у него проблемы на работе, вот он и кипятится, – уговаривала она сама себя, пытаясь таким образом вернуть уверенность в его любви, объясняя вспышку мужа очередной понятной причиной, как, например, усталость или проблемы на работе. – Тем более, я зашла к нему на работу и не предупредила заранее, – бормотала она сама себе под нос.

Соня, оказавшись в приемной, повернулась к охраннику Кириллу, все-таки смущенная, что он и секретарша могли слышать все, сказанное в кабинете, потому что Виктор особо не сдерживался, и тихо произнесла:

– Поехали домой, Кира.

И тут же, не оглядываясь и не дожидаясь его, направилась к выходу из офиса, торопясь быстрее очутиться как можно дальше от позора, которому подверглась в кабинете мужа.

– Хорошо, Софья Степановна, – ответил невозмутимо охранник с всегда сдержанным выражением лица и последовал за ней.

Соня, мельком взглянув на Киру, невольно вспомнила шутливое сравнение ее домработницы Юлии, что ее муж и ее личный телохранитель как две противоположности: искушающий прекрасный темный демон и охраняющий ее покой светловолосый ангел. Только у ее личного ангела была непрезентабельная простая внешность, светлые, но почему-то всегда немного взъерошенные короткие волосы и гора накаченных мускулов.

Когда Соня уже села в автомобиль, то саднящее чувство обиды, зародившееся в кабинете от слов мужа, все-таки нахлынуло на нее полностью, и на глазах моментально выступили слезы, которые она уже не сдерживала.

– Я не должна обижаться. Он занят, он все делает, чтобы обеспечить мне достойную жизнь. Он прав в этом. Я не вправе упрекать его.

Так она уговаривала себя до самого дома, смахивая одинокие слезы вплоть до того момента, когда приехала в их с Виктором роскошный загородный особняк. Автомобиль плавно въехал на территорию, и за ними закрылись надежные железные ворота. Соня вошла в дом и привычно дала распоряжения домработнице Юле по поводу ужина, затем медленно и устало поднялась по лестнице на второй этаж в их общую с мужем спальню. Там она, подумав немного, достала бутылку вина и налила полный бокал. Потягивая вино, чтобы успокоиться, она решила позвонить лучшей подруге Ирине. Соня всегда могла с ней поделиться и довериться той даже в самом сокровенном, не сомневаясь в ее поддержке. Ира всегда принимала ее сторону. Если б не подруга, то Соня вообще не знала, что бы делала в сложившейся ситуации. Возможно, сиганула бы со второго этажа дома или упилась бы в усмерть. Но это было так, только мысли, когда она размышляла, что бы делал Виктор, если бы она решилась на такое, мстительно представляя его страдающим и убитым горем и чувством вины.

– Алло, Ир, привет, – сказала Соня, набрав номер.

– О, привет, подружка. По голосу чувствую, что у тебя опять что-то случилось, – бодро ответила та.

– Да, – невольно опять всхлипнув, ответила Соня.– Он меня выгнал из офиса, – прошептала тихо в трубку она.

– Кто? Что сделал?! – пытаясь расслышать слова подруги, переспросила Ира.

– Виктор! Он ругался, орал и приказал мне убираться вон. Представляешь?1 – уже громко сообщила Соня.

– Прямо так и сказал? – уточнила Ира, ужасаясь словам подруги.

– Да.

– Я давно говорю тебе, что он мудак! Почему ты не бросишь его? – возмутилась Ира.

– Он вообще-то хороший, но сегодня был каким-то особенно злым, – гнусаво от вина и слез произнесла Соня.

– Сегодня? А в другие дни? – искренне возмутилась подруга.

« Только сегодня ли? В другие дни?» – вдруг задумалась Соня.

– Он и правда нервный последнее время, – сказала она, подумав, – может у него неприятности?

– Ну вот, опять ты его оправдываешь! – не удержавшись, укорила ее Ира.

– Но я его не предупредила, – плаксиво и виновато пробурчала Соня.

– О чем? – удивилась подруга.

– Что приеду.

–Соня, ты дура? Да и какая разница предупредила или нет! Ну приехала ты сегодня, и что, нужно хамить? Соня, это отношение! Он же ноги об тебя вытирает! Ты что, не помнишь, что он заставил тебя сделать аборт, потому что, видите ли, не время?

– Но я с ним была полностью согласна! – продолжала защищать мужа Соня.– Когда мы только поженились, три года назад, он только начинал свой бизнес. И с ребенком не надо было тогда торопиться.

– И что? Ты помнишь, что чуть не умерла, а врачи теперь сомневаются, сможешь ли ты вообще иметь теперь детей?! В итоге же именно ты пострадала, а он счастливый и довольный!

– Но Виктор же в этом не виноват! Он тоже хочет детей! Просто попозже, – не соглашалась Соня.

– И что ты имеешь теперь? Пока он их не хочет? – пыталась уточнить подруга и заставить ее оценить все по-другому.

– Я сижу дома, у меня куча прислуги, я ни в чем не нуждаюсь и не испытываю недостатка. Разве это плохо? – перечисляла Соня, – А потом, как только мы решим родить ребенка, то Виктор обещал в случае необходимости отправить меня в самую дорогую клинику за границей.

– Но Соня, это же все равно не стопроцентная гарантия! А уважение и любовь, в конце концов? Это же тоже должно быть для счастливой семьи!

– Мы любим друг друга! – вдруг воскликнула в трубку Соня, словно подруга хотела убедить ее в обратном.

– Ты, может быть… – произнесла та, – Вот в нем я сильно сомневаюсь, – резко заявила Ира.

–Да как ты можешь так говорить?! – уже не выдержала Соня, – Виктор прекрасный и любящий муж, просто сейчас он сильно устает. А ты вешаешь на него всех собак!

– Да уж, пустить пыль в глаза он умеет, в этом ему нет равных! – пробормотала Ира.

– Ты просто завидуешь! – не выдержала разговор в таком ключе Соня и нажала отбой, еле сдерживая слезы. Она вдруг поняла, что Виктор, их любовь, – это все для нее. Она чувствовала и была уверена, что он любит ее! Муж был смыслом ее существования, ее любовь к нему была самой ее сущностью, а слова Ирины уничтожали все это. А в итоге сводили все к тому, что последние три года ее жизни, любви и счастливого брака не стоят и ломаного гроша, и все это самообман.

– Это все потому, что она сама не может никого найти столь же замечательного! – неожиданно зло пробормотала Соня, думая про Иру.

Затем она налила себе еще бокал вина и выпила его залпом полностью, не замечая вкус. Бутылка в этот раз как то особенно быстро закончилась, и Соня открыла вторую. Вторая продержалась чуть дольше, но даже так осадок в душе от разговора с мужем и подругой все равно не давал ей покоя, а вино не приносило обычного успокоения.