Я не сдамся!

Глава 29

Уже будучи дома, Маша обняла кота и вновь уснула. Все-таки пережитое давало о себе знать и проявлялось в виде упадка сил и общей слабости.

Во сне девушка видела языки пламени. Она шла через огромный бушующий пожар, который растянулся на километры и никак не кончался. Несмотря на пламя и раскаленные угли, по которым шла Маша, она понимала, что не чувствует боли и ее совсем не страшат огненные лепестки, взрывающиеся искрами. Она посмотрела наверх и увидела чистое ночное небо. Вдруг ее кто-то окликнул; девушка обернулась и увидела Дмитрия. Он махал ей рукой, в его глазах читался страх.

— Помоги! Помоги мне! — закричал он, а потом языки пламени охватили его ноги и стали подниматься вверх по туловищу.

Первым порывом Маши было желание бежать на помощь, но она остановилась как вкопанная, увидев рядом с Дмитрием его жену. Надя тоже махала ей рукой и плакала.

— Маша! Маша, помоги! — продолжал кричать мужчина, пожираемый пламенем.

Но девушка просто стояла, не в состоянии двинуться с места.

— Маша!! — продолжал кричать уже женский голос. Казалось, он был очень близко, раздавался прямо над ухом.

В какой-то момент она услышала свое имя так отчетливо, что проснулась.

Оказывается, Наталья барабанила в дверь и кричала:

— Маша! Машка, твою за ногу!! Сонное царство! Тебя по телеку показывают! Подымайся давай. Не каждый же день такое происходит, але!

Потом женщина закашлялась и продолжала кашлять, пока сонная девушка не открыла дверь.

— Напугала меня, — сказала Наталья. — Я уж думала, ты там богу душу отдала. Пойдем на кухню, щас скоро будет повтор по Чертаново ТВ.

Женщина махнула рукой в сторону пищеблока и поплыла по коридору как пароход, дымящий сигаретным дымом.

На кухне для Маши уже была приготовлена тарелка с борщом, сметаной, на второе ей были обещаны морковные котлеты, а к чаю жители коммуналки купили ягодный пирог.

— Давай, давай, Машка. Навертывай. А то еще не хватало с голоду упасть, да упасть! — приговаривала Лизок, увеличивая громкость на телевизоре.

— Во, во, глядите, щас еще раз покажут, — указывая сигаретой на телевизор провозгласила Наталья. — Давай, Чертаново ТВ, вещай.

На кухне уже собрались другие жильцы. Пантелеймон сидел на табуретке возле окна, Дядя Юра, еще не совсем пьяный, но уже поддатый, стоял возле раковины, опершись об пень, который ее поддерживал.

— Юрасик! — рявкнула Наталья. — Я тебе сколько раз говорила, не наваливайся на полено?! Твою же мать! Раковина ж на нем! Все ж на соплях держится!

— Пардоньте, мадмуазель. — Юрий слегка поклонился, приложив руку к груди, а затем присоединился к Пантелеймону у окна.

По Чертаново ТВ начался повтор репортажа про пожар. Маша предположила, что это потому, что больше попросту нечего было показывать. Увидев первые кадры с места событий, она подметила, что снаружи пожар выглядел просто огромным, тогда как изнутри ей казалось, что стены сжимались от огня и палатка была крохотной.

После кадров пожарища и небольшой речи местной репортерши, которая вводила зрителя в курс дела, запустили видеоинтервью со спасателем. На заднем плане уже пенились остатки шаурмечной. Мужчина рассказывал, что чудом удалось спасти из огня девушку, однако в ту же секунду он решил перефразировать свой ответ:

— Точнее сказать, она спасла себя сама. Спряталась в канализационном отсеке, каким-то чудом сумев открыть люк. Знаете, в спокойном состоянии его и культуристу не сдвинуть с места, а уж хрупкой девушке весом в 50 кило — и подавно. Но это уже не первый случай в моей практике, когда человек демонстрирует несвойственную ему силу благодаря выплеску адреналина.

И тут же на экран вывели съемки спасения Маши. Шатаясь, она ступала по обломках палатки, а по обеим сторонам ее поддерживали спасатели.

— Смотрите, какая ж красотища! — стряхивая пепел в консервную банку, воскликнула Наталья. — Как будто фильм про Терминатора смотрим.

К Машиному удивлению, кадры действительно выглядели весьма эффектно. На видео ее волосы развевались в разные стороны как само пламя. Лицо ее было в саже, но от этого голубые глаза казались еще ярче. Зрелище до того завораживало, что даже не верилось в правдивость этих кадров. Словно это вовсе не она была на видео, а какая-то совсем не знакомая девушка.

— Не, ну Маха у нас красавица! Чертановская амазонка! — крикнула Наталья, и все остальные, кроме Маши, дружно закивали головами.

— Бурерожденная из Чертаново — именно так окрестили выжившую очевидцы, — вещала репортерша. — Сотни завораживающих кадров уже разлетелись по социальным сетям и завирусились по всему рунету. Теперь в придачу к чудесному спасению Мария Ермолова получила еще и популярность.

На экране появились яркие и сочные фотографии огня с идущей на заднем плане Машей. Мастера фотошопа определенно постарались: казалось, будто она ступает прямо по огню.

Вся кухня ахнула, а Маша чуть было не подавилось борщом.

— Это же просто графика, вы чего? — сказала она.

— Графика не графика, а красиво, — хмыкнула Наталья, выпуская облако дыма. — Ты клювом-то не щелкай, — женщина указала сигаретой в экран, — щас мой любимый момент покажут…

Следующим эпизодом Маша глядит куда-то в сторону, и небрежно бросает в микрофон: «Пламенному сердцу огонь нестрашен».

— Еще больше новостей смотрите в вечернем выпуске на Чертаново ТВ, — проговорила репортерша, а затем начался прогноз погоды.

— Хорошо бы, чтоб те подлецы сгинули в огне! — возводя руки к потолку, проревел Пантелеймон. Он все так же был одет в длинную льняную рубаху на голое тело. — Грех на душу беру страшный, говоря такие скверные слова, но нет уже мочи терпеть выкрутасы прихвостней Дьякона.

— Это уж точно, — закивала Лизок, — ага, это уж точно!

Маша решила сменить тему, но не придумала ничего путного, поэтому вышло довольно топорно:

— Наталья, а я у вас давно спросить хотела, но все забывала… Кто живет в последней комнате по коридору направо?

— Да Ульянка-шалава и ее сын. Как его… а, Макарка. Только они щас в отъезде. Она то в деревню его сбагрит к дальней родне, то еще кому. А сама в это время либо по мужикам шляется, либо бухает. Скоро вернется — сама увидишь. Хорошо хоть, от пацана ни звука. Тихо сидит как мышь. Жалко его, но опека не видит повода лишать Ульянку прав.

Маша едва ли поняла, о чем идет речь — у нее вдруг закружилась голова.

— Спасибо вам за борщ и котлеты, я…

— А пирог как же?

— Да-да, а пирог?

— Уже не влезет, — улыбнулась девушка. — Я пойду еще подремлю, если вы не против. Сильная слабость какая-то, аж непривычно.

— Надо думать, после пожарища-то… Иди, Маха, дрыхни, посуду оставь, я сама помою.

Еще раз поблагодарив соседей, девушка отправилась к себе в комнату. Завтра с утра ее смена, и хочешь-не хочешь, а придется идти мыть подъезды. Поэтому будет не лишним набраться сил, чтобы суметь хотя бы поднять ведро с водой.

Ночью девушке снова снились странные сны про пожар, но в нем горела не она сама, а Дима с Надей или рэкетиры Глеб с Ильей. И все они почему-то просили у Маши помощи.