Я не сдамся!

Глава 38

Утром следующего дня, написав Игорю, что собирается в магазин, Маша привела себя в порядок, отдала кота Алевтине Прокофьевне и вышла из дома. Она планировала неспешно дойти до крытого рынка, который был примерно в получасе ходьбы от ее улицы. Времени до начала рабочей смены в ресторане было предостаточно, больше 6 часов, поэтому Маша решила не отказывать себе в ленивой утренней прогулке. Однако на выходе со двора ее ждал сюрприз.

Из кроссовера, припаркованного на выезде, вдруг вышел Игорь с самым изумительным букетом полевых цветов, который девушке только доводилось видеть.

— Ты сбежал с работы, чтобы сходить со мной в магазин? — Маша не могла сдержать улыбку.

— Я же начальник, большой босс. — Игорь начал медленно приближаться к ней. — Первоклассный инженер с европейским образованием. Кто ж мне запретит уйти с работы? Я делаю, что хочу.

Стороннему наблюдателю, если бы таковой имелся, наверняка бы показалось, что Игорь кичится, чуть ли не бахвалится своим достатком и положением в обществе, но Маша уже успела изучить его повадки и прекрасно понимала, что это такой особый вид иронии. Она не раз сама называла Игоря зажиточным кротом, проводя параллель между финансовой пропастью между ними. Он был чересчур обеспечен, Маша даже не могла до конца оценить масштабы, понять, с чем имеет дело. Ей это крайне не нравилось и в обрывках ее фраз Игорь частенько улавливал нотки страха, сомнений и недовольства. Пожалуй, если бы речь шла о классической мелодраме, то главный герой в подобной ситуации наверняка бы пылко произнес героине что-то вроде: «Мэри, милая, поверь, мне неважно, из какого ты сословия, и плевать я хотел, что скажут люди. Я еще никого и никогда так не любил. Ты не должна стесняться своего положения. Я могу сделать тебя своей королевой, а могу, если пожелаешь, отказаться от всего своего имущества и хоть завтра выйти вместе с твоей родней на пашню». Но Игорь был иного толка. Он начал иронизировать над своим статусом и образованием, чем невероятно смешил Машу. Раньше она бы никогда не подумала, что в компании мажора сможет чувствовать себя настолько непринужденно. Благодаря Игорю ее бедность и его богатство шли вровень и прекрасно уживались друг с другом.

— Что это за машина? — поинтересовалась Маша. — На вид куда удобнее предыдущей. Та была слишком длинная.

— У меня триста машин, я же богач, забыла?

Игорь подошел вплотную и вручил ей букет. При ближайшем рассмотрении тот оказался еще краше и пах райскими полями.

— Да, я помню, что ты сказочно богат. Поэтому даже не стану спрашивать, где в середине ноября ты умудрился раздобыть полевые цветы. Кстати, очень красивые, спасибо.

Она вдохнула аромат цветов, а, когда подняла голову, Игорь легонько взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал. Сначала это был просто невинный поцелуй в губы, но уже через мгновение он превратился в то, о чем Маша втайне мечтала вот уже вторую неделю.

Поцелуй с Игорем не мог сравниться ни с чем. Ни с полетом в космос, ни с прогулкой по райскому саду, ни с каким другим метафорическим событием. Это было полное сумасшествие. В то мгновение Дима и все прошлые пережитые эмоции дружно и безвозвратно отправились в утиль, будто бы их никогда и не было. Для Маши перестало существовать вообще все, остались лишь эти губы и пальцы, сомкнутые с ее ладонью.

Когда все прекратилось, у нее перед глазами все плыло, и она не сразу смогла сфокусироваться на окружающей действительности.

— Ну наконец-то, — немного придя в себя, сказала она. — Я уже боялась, что ты никогда не расщедришься на поцелуй. Ладно, пойду поставлю цветы в воду и вернусь.

— Жду тебя тут, — хохотнул Игорь.

Позже, когда они уже ехали по дороге, оказалось, что такую машину он выбрал не случайно. Еще на картинге Маша обмолвилась, что ей очень понравилось водить, а на настоящей машине эти ощущения, должно быть, в разы круче. Эта ее фраза была воплощением искреннего восторга, девушка и не думала на что-то намекать. Да, ей бы хотелось уметь водить, но она осознавала, что сейчас у нее есть более важные цели. К примеру, накопить на учебу. С Игорем она своими планами особо не делилась, иначе это все выглядело бы как попрошайничество. Ну уж нет, думала Маша, накоплю на все сама.

Но он все же запомнил ее восторг по поводу вождения и решил научить ее азам этого мастерства. Они приехали на большую огороженную площадку, созданную специально для таких целей: с разметкой, дорожными знаками, конусами и пригорками. Кроме них на площадке никого не было.

— Это автомат, но, если потом захочешь, могу приехать на механике, — пояснил Игорь. — А теперь давай, выходи и садись на мое место.

Когда Маша села, он отрегулировал ей сидение и все зеркала, а затем принялся терпеливо и очень подробно объяснять, что к чему. После теории плавно перешли к практике, и вскоре Маша с детским восторгом уже плавно катила по размеченной дорожке. За несколько часов Игорь научил ее парковаться, объяснил, как и зачем ставить машину на ручник, как пользоваться зеркалами, и всяким прочим азам вождения. Но, как бы ей не хотелось задержаться, время уже близилось к трем часам, поэтому пришлось возвращаться к дому.

По дороге Игорь заехал в самую обычную закусочную и заказал им по два молочных коктейля, бургера и взял ведерко картошки фри. Они неспешно ехали в сторону Машиного дома, ели и, как обычно, говорили обо всем на свете.

— Ты так мало ешь, — заметил Игорь. — Я все переживал, что плохо угадывал с ресторанной едой, и хотел тебя накормить, но вот она, картошка, твоя любимая, а ты ешь ее так же, как и все остальное. Что за несносная женщина.

— Так я правда обожаю картошку фри. Просто, если наедаюсь, перестаю есть. Привычка с детдома. Там мы всегда ели строго по порциям, добавку давали в исключительных случаях. Я не жалуюсь, голодом нас не морили, но привычка есть ровно столько, сколько нужно, никогда меня не покинет.

— Значит, у тебя всегда будет фигура супермодели?

— Ой, хватит, а. Ты б еще по-французски это сказал.

— Я могу, кстати.

— Серьезно?

— Да нет, конечно. Когда я там учился, все говорили по-английски. У нас была специальная кафедра для иностранцев. Поэтому, извини, но комплиментов на французском ты не дождешься.

— Это неважно. Зато ты научил меня водить. Было классно, правда.

— Значит, понравилось?

— Конечно!

— Только я еще ничему тебя не научил. Просто проверил реакцию. А научат, знаешь, где?

— Где?

— Открой бардачок.

Маша открыла дверцу и выудила оттуда картонный конверт с логотипом автошколы. Он был ей знаком, потому что она не раз видела рекламу его в своем районе. Это была местная автошкола, до офиса которой можно дойти пешком минут за десять.

— Не слишком ли ты щедр ко мне? — с иронией в голосе спросила Маша.

Девушка старалась говорить непринужденно, но на самом деле ей было жутко неловко.

— Маш, я вообще к тебе не щедр. — Игорь накрыл ее левую ладонь своей. — Я и так стараюсь не перебарщивать, чтобы тебе было комфортно и ты не чувствовала себя обязанной. Но совсем ничего для тебя не делать я уже не могу. Если тебе хочется научиться водить, то почему бы не начать, ведь правда?

— Правда. Но больше так не делай, ладно?

— Как так?

— Не дари мне дорогие подарки, я даже не знаю, как за них благодарить.

— Тебе не надо меня благодарить, мне будет достаточно, что ты научишься управлять машиной и в будущем сможешь возить меня пьяного.

Не удержавшись, Маша прыснула от смеха. Напряжение сразу спало.

— Ты же не пьешь!

— Это потому, что ты не умеешь водить. А как научишься, я сразу начну. Буду заливать за воротник каждый день, обещаю. Кстати, если что, там можно выбрать любое удобное время занятий и их количество в неделю. Учись в своем темпе и никуда не спеши.

— Спасибо. Это правда очень классный и полезный подарок. — Маша повернулась к Игорю и, слегка наклонившись, поцеловала его в щеку. — Буду учиться с удовольствием. Кстати, я так и не сказала, но ты самый лучший учитель из всех, кого я знала. Я ужасно тупила сегодня, а ты даже ни разу не вышел из себя.

— Ты не тупила.

— Еще как тупила. А ты продемонстрировал просто поразительное спокойствие. Ты самый уравновешенный человек в мире!

— Рад, что тебе все понравилось, но я не уравновешенный. Это обманчивое впечатление.

Игорь произнес это таким тоном, что Маше даже перехотелось шутить. Небольшой холодок пробежал по спине, и она слегка поежилась.

— Мне есть, чего опасаться? — спросила она.

— Нет. Девушек я не обижал даже в те далекие годы, когда был совершенно неуправляем. Не принимай мои слова на свой счет, я просто не хочу, чтобы ты думала обо мне лучше, чем есть на самом деле. Чтобы стать спокойным, я не один год посещал курсы управления гневом.

— Серьезно? А разве такие есть? Чего только не придумают…

— Если бы не эти курсы, я бы сейчас либо сидел в тюрьме, либо уже был убит. Но я вовремя сбежал из страны. Дело, конечно, не в ней самой. Просто мне нужно было уехать как можно дальше, чтобы взяться за ум. До сих пор удивляюсь, что мне вообще удалось вовремя это осознать.

— Расскажешь или не хочешь?

— Тебе — хочу. В начале 2000-х, которые по сути мало чем отличались от 90-х, мой дядя, мамин брат, был кем-то вроде «нового русского». Он заменял мне отца, потому что родному отцу никогда не было до меня дела. Дядя помогал нам с матерью деньгами, решал разные вопросы, и я, будучи подростком, видел в нем пример для подражания. Хотел во всем походить на него, хотя мама говорила, что мне стоит найти себе другого кумира. У дяди был легальный бизнес, но основной доход шел совсем из других источников. У нас на районе каждая собака знала, кто он и чем занимается. Если не вдаваться в подробности, он был типичным бандитом из 90-х. Бывало, когда напивался, показывал мне пистолет, даже учил стрелять, рассказывал всякие понятия, учил драться и угощал дорогим бухлом. Но виделись мы не так часто. Мама много работала, чтобы не быть ему обязанной, так что ее я тоже видел редко. В общем, был предоставлен сам себе. У меня были дорогие вещи, карманные деньги, но я ничем не отличался от местной шпаны. Был борзый, амбициозный и хотел добиться уважения старших. А старшие — это «смотрящие» района, каждый из которых с судимостью и богатой жизненной историей. Ты точно хочешь послушать, чем закончилось дело? Там не слишком приятная история. Боюсь, я тебя сильно разочарую.

— Это вряд ли, — возразила Маша, — я ведь вижу, какой ты сейчас. А то, что ты делал двадцать лет назад, никак не определяет твою личность. Это просто часть твоей истории, и мне хочется ее узнать просто потому, что она касается тебя. А разочароваться в тебе я смогу, разве что, если ты меня обманешь. Правдой меня разочаровать сложно.

— Мне было около шестнадцати, когда я и несколько моих друзей начали понемногу выполнять поручения, которые давали старшие. Могли кого-то избить, припугнуть, ограбить, вломиться в чужую квартиру, поджечь гараж, тачку, воровали аккумуляторы с завода для дальнейшей перепродажи, прокалывали шины и делали еще много чего. В перерывах бухали, устраивали вечеринки с кучей девчонок и веселись как могли. В те времена я мнил себя крутым гангстером и даже не понимал, что мне много сходит с рук только потому, что все знали, чей я племянник. Вся иллюзия разрушилась, когда однажды я и мой лучший друг угнали чужую тачку. Мы были сидели, курили травку и обсуждали, как пустим ее на запчасти, а потом в водительское окно постучались. Помню, как мы засмеялись. Нам было плевать, кто стучится. Мы могли избить практически любого, а нас самих не трогал никто. Мой друг опустил стекло, потому что, как и я, ничего не боялся. А в следующую секунду ему выстрелили прямо в лицо. Содержимое его черепной коробки разлетелось по всему салону и попало на меня. Тот, кто стрелял, сразу скрылся, меня не тронул. Вероятно, знал, кто мой дядя. А вот у друга была лишь мать-инвалид, и защитить его было некому. Его убили напоказ, в качестве предупреждения мне, чтобы я перестал путаться под ногами и наводить шуму. На его похоронах я не мог смотреть в глаза его матери и вообще в ее сторону. Она, конечно, все понимала и знала, из-за кого лишилась единственного сына, но не сказала мне ни слова. От этого было еще хуже. После похорон я пил, не просыхая недели две, а потом в голове что-то перемкнуло, и я уехал в Европу. Просто понял, что, если не сделаю этого, начну мстить за друга. А такая месть закончилась бы сразу, ведь это не голливудское кино, а реальная жизнь. Меня бы зарезали и прикопали в местной лесополосе. Забавно, но почему-то этот очевидный факт я осознал только во время своего запоя. Я понял, что все это время был просто глупым пацаном, который даже не понимает, что ему позволяют творить всякое только потому, что он чей-то там племянник. Но всему есть предел и, если бы я перешел черту, мне бы уже не помог ни дядя, ни господь бог, никто. Я уехал поступать за границу и вернулся обратно через пятнадцать лет, когда избавился от последствий прошлого, стал другим человеком и нашел цель в жизни. Что касается дяди, он уже давно живет в Швейцарии. Теперь он образцовый европеец в поло, белых шортах и с клюшкой для гольфа. А я — инженер, который хочет до конца жизни строить доступные, современные и комфортные жилые дома. Вот такая история.

Кроссовер остановился недалеко от Машиного дома. Игорь замолчал и начал буравить взглядом руль, словно боялся, что его прошлое действительно может что-то изменить в настоящем.

— Эй, — позвала Маша, — посмотри на меня. Теперь ты нравишься мне еще больше. Это правда.

Игорь выдал свою фирменную улыбку:

— Надеюсь, не только потому, что я сказочно богат.

— Ну-у, это-то, конечно, на первом месте, но еще мне важно, что ты рассказал мне о себе. Доверился. Это лучше любого подарка, правда. После этого мне захотелось сделать то, чего я еще никогда не делала первой.

— Делай это скорее, иначе сейчас моя фантазия сразу доведет меня до финала, а я бы не хотел так опозориться перед девушкой, которая мне небезразлична.

Маша прильнула к нему, обхватила ладонями его скулы и поцеловала.