Я не сдамся!

Глава 40

После случая с топором Юрия как подменили. Утром Лизок снарядила бригаду и мужчину, трезвого как огурчик, доставили домой. Когда Маша зашла в кухню и увидела его, с пришибленным видом сидящего за столом, ей сразу стало совестно за то, что приняла пьяный бред за правду и чуть было не довела дело до греха. Она так до конца и не поняла, смогла бы реально причинить вред соседу или же нет. От этого ей было не по себе. Девушка еще со времен детского дома привыкла отстаивать и саму себя, и всех, кто ей дорог, и прекрасно знала эту свою черту ярости, после которой с ней лучше не связываться, но взяться за топор — это уже слишком. Ей хотелось как-то приободрить Юрия, но она даже не знала, с чего начать.

«Дядь Юр, извините, что вчера хотела вас порешить» — не могла же она выразиться настолько прямолинейно. Или, что еще хуже: «На самом деле я не хотела вас зарубить, просто замахнулась и все. Простите за это».

Но сосед, увидев ее в проеме кухни, вдруг заговорил сам:

— Маш, ты это… Вот те крест, я больше не пью. Хотел попросить — вылей все спиртное из холодильника, у самого рука не поднимается. И в комнату ко мне зайди, там под кроватью есть заначка и в серванте спиртовой раствор, у Лизка его спер. Думал, к Новому году будет мне подарок.

Маша тут же открыла холодильник и принялась доставать оттуда все бутылки. Больше в квартире никто не хранил алкоголь на общей кухне — стерегли от Юрика, так что вылить чужое боязни не было.

— Дядь Юр, простите, что вот так на вас накинулась… Я, как услышала, что вы… кота… так сразу такая ярость пришла, будто в меня вселились все демоны ада.

— Сам виноват. Допился совсем. После смерти Петровича так тяжко стало… — Юрик всхлипнул, когда Маша вылила в раковину последние 50 грамм из маленькой чекушки. — Но ты ж знаешь: да чтоб я… кота… да никогда!

— Знаю, дядь Юр, знаю. Вы добрый человек, ко всем хорошо относитесь, и к животным, и к людям. Просто в тот день Маркиз, видно, почуял неладное и решил переждать бучу под ванной. И я хожу его ищу, а тут вы со своим заявлением. Мы с вами оба хороши, но вам, конечно, лучше не пить. Здоровье все-таки.

В кухню вальяжно зашел Маркиз. Поведя носом в сторону своей миски и, не обнаружив там ничего съестного (Маша за это утро уже покормила его два раза), направился к Юрию и запрыгнул тому на колени.

— Ого, — удивилась Маша, — обычно он так не делает. Может лечь на колени, если находится на одном уровне с ними, а вот чтоб прям запрыгнуть — не припомню такого…

— Ко мне часто запрыгивает, — пожал плечами сосед, — урчит потом как маленький трактор и коготочками так: цап-цап. А мне это терапия, ноги перестают дрожать.

— Ну, вы тогда тут продолжайте терапию, а я пойду, закину вещи в стирку и заодно разберусь с заначками в вашей комнате.

Маша демонстративно оставила их один на один, чтобы дать понять Юрику, что доверяет ему. Еще не хватало, чтобы он начал терзаться чувством вины и с горя снова запил. Пусть видит, что ему верят, его любят, и он нужен в этом доме. Про себя девушка, конечно, думала, что вряд ли сосед бросит пить, как обещает, но заначки, найденные в его комнате, все же вылила.

С тех пор прошло уже три дня. Наступил понедельник, а Юрий по-прежнему был ни в одном глазу.

«Особенный понедельник» — подумала Маша, проснувшись. Обучающие курсы ресторанного управления заканчивались. Ей нужно сходить в школу на последние два занятия, и весь остальной день она будет свободна. Она радовалась не тому, что больше не придется учиться, а множеству полезных новых знаний и получению долгожданного свидетельства об успешном окончании курсов. Начиная со следующего понедельника, она начнет брать уроки вождения и учить правила дорожного движения. Ей хотелось однажды удивить Игоря, сев за руль и довезя его до работы или любого другого места.

Мыть полы по утрам три раза в неделю девушка не прекращала. За эту работу платили деньги. Пусть небольшие, но все же деньги. Помимо обучения на профессию мечты, у девушки была еще одна цель. Не такая фундаментальная и вполне достижимая: сводить Саломатхон и ее семью в ресторан к Сурену. На это она откладывала свои чаевые и оплату за мытье полов. Саломатхон должна была вернуться в Москву через пару недель, как раз к Новому году. Ее отец шел на поправку и уже выписался из больницы, поэтому женщина могла смело возвращаться к работе. Маша была уверена, что Лариса Евгеньевна сделает Саломатхон управляющей магазина, как давно планировала. Эта мысль очень радовала.

Вообще, все вокруг было как-то подозрительно хорошо, и девушка постоянно чувствовала в этом какой-то подвох, но дурных вестей все не приходило, а удача продолжала сопутствовать ей во всех делах. Отношения с Игорем не были исключением. Они двигались медленно, но это был комфортный темп для самой Маши, и он это понимал. Они до сих пор не перешли к новой стадии и ограничивались поцелуями и тактильным контактом. Девушка искренне удивлялась, как он может все это терпеть. Тем не менее он не только терпеливо ждал, но и вообще не поднимал эту тему. Иногда Маша думала, что, возможно, у него есть кто-то на стороне для определенных целей, но спросить, конечно, не решалась. Она не была ревнивой, да и не считала, что вправе ограничивать человека, который ничего не был ей должен. Как и она ему.

Но, если убрать эти ее подозрения, то Игорь виделся ей недостижимым идеалом. В нем было прекрасно все: его внутренние качества, уравновешенный характер, чувство юмора, доброта, его сила, мужественность, сексуальность и понимание. Он действительно умел понять другого, поставить себя на чужое место, и это вызывало восхищение. Наверное, с ума по нему сходили многие женщины, но он все свободное время отдавал лишь одной-единственной, и она не могла это не ценить. Если он даст ей еще немного времени, она обязательно раскроется перед ним, как еще не раскрывалась ни перед одним мужчиной. Дима был вообще не в счет, с ним все изначально шло не так, не в комфортном для нее темпе — она начала понимать это только сейчас, когда было с чем сравнить.

Домыв полы, Маша по обыкновению, отправилась в душ. После этого ей нужно собираться на последние два занятия и получение долгожданного свидетельства. Коммунальная квартира была полна народу: Пантелеймон собирался в подъезд — напитываться солнцем у окна с солнечной стороны, Лизок вернулась с ночной смены и привезла с собой санитара пить чай, Наталья с топором наперевес варила кисель, а Юрий готовился к утренней зарядке, которая стала традиционной после того как он решил бросить пить. До ванны никому не было дело, поэтому Маша могла без проблем принять душ.

В это время Игорь подъехал к ее дому. Он знал, что примерно через час она выйдет из подъезда — хотел сделать ей сюрприз. Утренний осмотр стройки и совещание заняли не так много времени, как он ожидал, и у него появилось окно, чтобы увидеть свою бурерожденную. В ожидании он открыл рабочий ноутбук и начал смотреть результаты проверки здания, которые прислали сегодня утром. В какой-то момент его внимание привлекла странная фигура в подъездном окне. Он повернул голову и оторопел: там стоял какой-то седой мужик, голый по пояс. Подняв руки вверх и прикрыв глаза, он бормотал что-то себе под нос. Затем мужик уцепился за шпингалет или оконную раму и начал взбираться на подоконник. Тогда-то Игорь и заметил, что голый тот был не только по пояс, а вообще полностью. Заняв позицию на подоконнике, псих с блаженной улыбкой начал слегка раскачиваться из стороны в сторону.

Из подъезда вышел мальчишка с небольшим самокатом, у которого не было заднего колеса.

— Эй, пацан! — позвал Игорь. Когда мальчик подошел к машине, спросил у него, указывая на окно: — А часто этот мужик вот так делает?

— Ага. У них там на втором этаже все такие.

— Какие такие?

— Ну, алкаши, нарики, психи. Недавно там кого-то топором чуть не зарубили, мы мусоров даже вызывали. Мамка говорит, в этой квартире все конченые. Отребье — вот так их называет. А вы бандит что ли?

— Почему? — удивился Игорь.

— Ну, у вас тачка такая… На таких только бандиты гоняют. Когда вырасту, тоже куплю себе такую тачку. И ствол, конечно. Буду ездить, всех гасить.

— Я инженер. А если ты купишь себе ствол, то, скорее, загремишь в колонию по малолетке.

— Так а как тогда я куплю себе крутую тачку, если не буду бандитом?

— Сначала нужно много учиться, а потом еще больше работать. А крутые бандиты бывают только в сериалах. Понял?

— Ну, понял… Ладно, тогда тоже буду инженером. Какая, на фиг, разница.

— Куришь?

— Че? Не-е-е. Мне восемь, вы че.

Возмущение пацана выглядело совершенно искренне, поэтому Игорь протянул ему купюру:

— На, купи себе леденцов — или что вы там едите, — новый самокат и мамке цветов.

— Ого, вау! Мамка обалдеет, когда я цветы принесу!

Когда мальчишка убежал в магазин, Игорь набрал Машу. Три звонка — и все без ответа. А тем временем, голый мужик уже успел слезть с подоконника и куда-то уйти. А что, если Маше угрожает опасность? Стоило этой мысли прийти в голову, как Игорь тут же захлопнул ноутбук и рванул к подъезду. Через полминуты он уже был возле квартиры на втором этаже. Толкнул дверь — та оказалась не заперта.

Первым, что увидел Игорь, была женщина в засаленном халате, с сигаретой во рту и топором на левом плече.

— Где Маша?

— А вы кто? Из прокуратуры что ли? — с подозрением поинтересовалась женщина, не винимая сигареты.

— Нет, но, если с ней что-то не так, прокуратура покажется вам манной небесной.

— Грозный какой, а. Да в душе Машка. Вон, видите, ванна наша, пар из щелей аж идет. Что с Машкой может быть не так? У нас тут тишь да гладь. — Женщина обвела рукой окружающее пространство прихожей, к которому слова «тишь да гладь» можно было применить в последнюю очередь. — У нас тут интеллигентные жильцы. А на небольшой беспорядок не смотрите, за всем не уследишь. Я вон кисель варю, не могу ж разорваться и полы тут надраивать начать… А-а, — прищурилась она, — я поняла! Вы ейный ухажер. Во Машка себе отхапала, конечно… Вылитый мой Славка, царствие ему небесное. — Свободной рукой женщина перекрестилась. — Красивый был, видный, прям как ты. А потом помер, гад. Ладно, заходи давай, чего встал. Щас киселя налью. Я, кстати, Наталья.

Игорь не уследил, когда они успели перейти на ты, но возражать не стал. Решил воспользоваться приглашением и дождаться Машу в квартире. Несмотря на то, что обстановка была вроде бы мирная, ему не хотелось оставлять ее одну с такими соседями. Он зашел в кухню и сел на табурет. Первое, что бросилось в глаза, это огромный пень, который подпирал раковину. Игорь впервые видел настолько яркий пример русской смекалки и даже захотел сфотографировать это великолепие на телефон, но тут заметил, что напротив сидит здоровый мужик в медицинской форме и жилете из овчины и поглощает яичницу. Нехорошие подозрения отвлекли Игоря от созерцания пня: зачем здесь санитар? Мужик тоже заметил его, и они пожали друг другу руку, а Наталья пояснила:

— Эт Володька, он из диспансера, его здесь все знают. Володь, а эт Игорь, Машкин хахаль.

— А не подскажете, кто пять минут назад торчал в подъездном окне и тряс своими чреслами на глазах у детей? — поинтересовался Игорь.

— У каких детей? Ты про этот сброд с первого этажа? Там не дети, а исчадья ада. Они и не такое видали. Там, внизу, одни наркоманы да алкаши живут. Володь, подтверди!

— Подтверждаю, там только такие, — кивнул санитар.

— Вот видишь, — обрадовалась Наталья. — А в окне ты видел Пантелеймона, он и мухи не обидит. Добрая душа!

— Эксгибиционист что ли? Санитар за ним приехал?

— Не, не за ним, — отозвался Владимир и макнул в желток горбушку от батона.

— Чего это сразу за ним? — возмутилась Наталья. — Не эксгибиционист он! Просто умеет получать солнечную энергию. Это дар, не каждому дано. Он, между прочим, уважаемый человек, доктор наук! Лизок, иди сюда!

В помещении возникла растрепанная женщина с глазами на выкате.

— Здрасьте, — кивнула она Игорю.

— Это Машкин хахаль, — представила Наталья. — Скажи ему, что Володя не за Пантелеймоном приехал.

— Не за ним, ага, не за ним. Мы только за психами выезжаем. Только за психами, ага. — Лизок внезапно расхохоталась и хлопнула себя по колену, а затем икнула и вышла из кухни.

Наталья налила кисель в кружку и поставила перед Игорем.

— Вот видишь. У нас тут все в порядке.

— Да уж.

— А вот и Пантелеймон!

В помещение вплыл тот самый седой мужик. Правда, на этот раз на нем была длинная белая рубаха.

— Доброго здравия, — поздоровался он и сел на свободный табурет. Наталья налила ему порцию киселя.

Сзади послышалось кряхтение, а потом какая-то возня. Игорь повернулся в сторону коридора и увидел слегка опухшего мужика в красных трениках, майке-алкоголичке и с экспандером для рук времен СССР, который представлял собой несколько резинок с пластмассовыми ручками справа и слева.

— Юрик, атлет недоделанный, ты ж зайди, хотя бы поздоровайся с Машкиным женихом.

Мужик возник в кухне и пожал Игорю руку. В воздухе резко запахло спиртом.

— Пардоньте за запах, — сказал Юрий, — я только с растирки. Сам ни в одном глазу! Лизок подтвердит.

Он даже хотел было дыхнуть на гостя в качестве подтверждения, но Игорь махнул рукой, дескать, ну что вы, верю на слово.

— Вообще я спортсмен, — мужчина потряс экспандером. — Вот, по утрам разминаюсь. У нас тут алкоголь под запретом. Табу, как сказать. Максимум, зачем применяем, так это при готовке шедевров кулинарии или медицинских растирок. У меня вот шею давече продуло, Лизок как раз и подсобила, она же врач, знает, что делает. А запах щас мигом выветрится.

— Ты сядь, Юрик, киселя налью.

За все это время Наталья ни разу не выпустила из рук топор, так и продолжала удерживать его на плече. А, если нужны были обе руки, придерживала рукоять подбородком.

— А зачем ей топор? — тихо спросил Игорь у Юрия.

— Дык спину у нее опять прихватило, — шепотом пояснил тот. Больше он ничего не пояснил, как будто удержание топора на плече и лечение болей в спине — две очевидные и взаимосвязанные вещи, понятные любому взрослому человеку.

Когда Маша зашла в кухню после душа с полотенцем на голове, ее чуть не хватил удар: Лизок, санитар из больницы, Наталья с топором наперевес, Пантелеймон, Юрик с экспандером для рук, Маркиз, весело гоняющий винную пробку по полу, и пень у раковины. Не так, ну не так она представляла себе знакомство Игоря со своими соседями по коммуналке. Она не винила его за вторжение — наверняка он решил зайти не просто так, это она выяснит позже. Но что делать сейчас? Он явно был к такому не готов.

— А вот и наша Машка, да, вот и Машка, — заорала Лизок, которая пила кисель, стоя у окна.

— Игорь, почему не предупредил? — растерянно спросила Маша. Ей хотелось снять полотенце, укутать его и увести отсюда подальше, чтобы смог прийти в себя. — Я же не знала, что ты…

— Все в порядке, не волнуйся, — улыбнулся тот. — У тебя очень чуткие, интеллигентные соседи.

— Дело говорит, — закуривая, подтвердила Наталья, — это про нас!