Я не сдамся!

Глава 42

После фантастической ночи, проведенной вместе, прошло уже несколько дней. С тех пор Маша больше не видела Игоря, ведь он не демонстрировал большого желания встретиться с ней. Теперь он не подъезжал к ее дому, чтобы сделать сюрприз, никуда не звал, да и переписки стали реже. Они больше не обсуждали все на свете, не болтали часами, а ограничивались лишь десятком сообщений за день. Понимая, что Игорь не горит желанием с ней общаться, Маша и сама перестала ему писать. Думала, что, возможно, он действительно сильно занят на работе, как уверяет, и нужно дать ему время разобраться с делами. Но почему раньше у него всегда находилась на нее минутка, а сейчас нет? Что изменилось?

Неужели, переспав с ней, он наконец получил желаемое, и теперь ему просто стало неинтересно? Маша не хотела в это верить. Он не был похож на такого человека. Но, если он не потерял интерес, тогда что? Действительно такой чудовищный предновогодний завал на работе? Все возможно, поэтому девушка решила не думать о плохом, не навязываться с расспросами и просто ждать, когда ситуация разрешится сама собой.

Однако дурные мысли все равно лезли на ум. Маша вспоминала разные важные детали в поведении Игоря именно после той совместной ночи, и эти детали ничуть не радовали.

После того, как все случилось, Игорь уложил девушку себе на грудь, обнял, поцеловал, а затем свободной рукой дотянулся до своего смартфона и принялся что-то там смотреть. Маша не видела экрана (он поднял его выше, чем она лежала) и понятия не имела, что он там смотрит, и кому пишет, но Игорь полностью погрузился в свои дела. Она попыталась с ним заговорить, но он отвечал невпопад, как будто вообще ее не слушал. Или же слушал, но всеми своими ответными репликами давал понять, каков его настрой на дальнейшее развитие отношений.

В ту ночь Маша просто переместилась обратно с груди Игоря на свою подушку и сделала вид, что спит. Но она не спала, а все думала, думала, думала. Игорь сначала долго торчал в телефоне, а затем поднялся и ушел в другую комнату, откуда чуть позже начали доноситься глухие звуки его голоса. Он с кем-то долго говорил по телефону. И это в два часа ночи!

Маша не собиралась подслушивать, она даже не вставала с кровати, ей претила одна мысль о слежке. Но на душе, конечно, было неспокойно. У нее совершенно не было опыта, она понятия не имела, как вести себя в подобных ситуациях. Кто знает, может, это вообще норма? Человек решает рабочие вопросы, не лежать же ему с ней в постели бесконечно… Тем более, он хоть и выглядит моложе, но все же старше нее на 14 лет, уже взрослый серьезный мужчина, бизнесмен, а не юный восторженный пацан. Однако Маше хоть и не с чем было сравнивать, но она прекрасно помнила, как после первого секса вел себя Дима. С ним все было не так, неправильно, неудобно, она чувствовала себя крайне некомфортно, но зато после того, как все случилось, он не выпускал ее из объятий до самого утра. И не понятно, что хуже: прекрасный секс, но скудное общение потом, или ужасный секс, но море душевной близости после. Маша не хотела выбирать, оба варианта казались ей неправильными. Так быть не должно.

Наутро Маша хоть и проснулась рядом с Игорем и чувствовала, как он греет ее своим телом, все же ничего существенно не изменилось. Как только он открыл глаза, то сразу же стал каким-то заведенными. Он постоянно висел на телефоне, ходил из угла в угол, был задумчив и невесел. Но перед Машей все же объяснился — и только после этого ей стало гораздо спокойнее.

— Маш, прости меня, пожалуйста, за вчерашнее. Что ушел, не уделил тебе достаточно времени. Знаю, повел себя крайне хреново, но на работе кое-что случилось, и мне обязательно нужно разобраться со всем этим до нового года. Дело очень серьезное, но я обязательно решу все вопросы, и у нас с тобой все будет как раньше. Хорошо?

— Конечно. Я могу чем-то помочь, кроме как не мешать? — улыбнулась девушка. — Ты должен знать: это не слова вежливости, и я не такая бесполезная, какой могу показаться.

Игорь прижал ее к себе, поцеловал в макушку и сказал:

— Я никогда не считал тебя бесполезной. Ты лучшее, что случилось со мной и момента возвращения в Москву. Но сейчас лучшая твоя помощь — просто дать мне время. Не знаю, когда это все закончится, но я постараюсь разобраться с делами как можно быстрее.

Маша улавливала тревожные нотки в его голосе, но он явно не планировал посвящать ее в свои дела и проблемы, поэтому ей оставалось лишь надеяться, что речь действительно идет о рабочих вопросах.

Чего она не могла взять в толк, так это почти полное исчезновение Игоря с радаров. Наутро он отвез ее домой, поцеловал и тут же газанул со двора. А после этого начались какие-то односложные переписки вежливости, будто бы ему было неловко просто перестать с ней контактировать и он хотел сделать этот процесс более плавным и менее болезненным. Но ведь такое никогда не работает. Маша видела разницу «до и после» и чувствовала себя просто ужасно. Тем временем минула почти неделя, а ничего не менялось — разве что и без того скудные переписки становились еще реже.

Чтобы хоть как-то унять тревогу, девушка начала посещать курсы вождения и приходить на работу в ресторан пораньше. Получив свое свидетельство об успешном окончании обучения на управляющую, Маша развила в «Хабиби» такую бешеную деятельность, что Сурен и Адалхан едва поспевали за ней. Благо, каждая ее затея срабатывала на ура, и от ее активности был видимый толк.

«Сегодня воскресенье, — думала Маша, собираясь на работу, — а Игорь в последний раз писал мне в четверг. Класс. Ну ладно, ничего, переживу».

Ей было горько, но она не собиралась за ним бегать и умолять о разговоре. До Нового года осталось две недели и, если Игорь не выйдет на связь через семь дней, Маша позвонит ему и в разговоре расставит все точки над i. Напрямую скажет, что он может перестать писать ей из вежливости, а затем попрощается с ним, поблагодарит за все и завершит вызов. После этого проплачет пару ночей кряду, а затем начнет жить без него. Раньше же как-то жила, значит, и сейчас справится. С этими мыслями она отправилась на автобусную остановку, чтобы добраться до работы.

Заняв место у окна, Маша услышала рингтон своего телефона, и ее душа встрепенулась: может, это Игорь? Надежда угасла сразу же, как только она посмотрела на экран. Звонили с незнакомого номера, и это мог бы кто угодно, только не тот, чьего звонка она так ждала.

— Да? — ответила девушка, поднеся аппарат к уху.

— Маш, привет.

«Что?? Дима? Серьезно? Вот так наглость!»

— Привет.

— Ты меня заблокировала, поэтому звоню с другого номера. Маш… я очень плохо с тобой поступил и понимаю, как виноват. Звоню, чтобы извиниться. Прости меня, пожалуйста, если сможешь.

— Уже простила, — сухо бросила Маша, ожидая, что на этом разговор закончится.

— Маш, мышка моя…

— Ты это серьезно, а?? Мышка? Я не твоя девушка, чтобы ты продолжал меня так называть. Или забыл, что уже женат, а жена скоро родит тебе ребенка?

— Не забыл. Увы. Я каждый день об этом помню, потому что это моя самая глупая ошибка в жизни. Не знаю, о чем я вообще думал, но сейчас понимаю, что отдал бы все, чтобы моей женой и матерью моего будущего ребенка была ты.

Маша едва удержалась, чтобы не расхохотаться в трубку. «Нет, ну я, конечно, в курсе, что далеко не все люди порядочные, но, чтобы быть таким махровым козлом, это еще надо постараться!»

— Маш, давай встретимся? Помнишь кафе, в которое я водил тебя на свидания? Там до сих пор подают тот самый лимонный блинный торт, твой любимый. Посидим, поговорим, расскажешь, как у тебя дела.

— Лимонный торт, говоришь?

— Да, он по-прежнему такой, каким ты его помнишь, — обрадовался Дима, видно почуяв, что попал в цель.

— Зато я уже давно не такая, какой ты помнишь меня, — отрезала Маша. — По моим прикидкам, твоя Надежда не сегодня-завтра должна подарить тебе наследника.

— Она сейчас лежит на сохранении. Там сразу три наследника… Родит через пару недель, может позже. Я в этом не разбираюсь.

— И ты решил, что я составлю тебе компанию в кафе, пока твоя жена лежит в больнице? Ты реально идиот или просто мудак?

Внутри девушки пылал праведный гнев, она была вне себя. Пассажиры, сидящие поблизости, начали с любопытством на нее поглядывать.

— Маш, я идиот, потому что потерял тебя. Но я не мудак. Я буду помогать своим детям. Просто с их матерью я…

— Что-что? Мне не послышалось? Помогать-своим-детям? Помогать?? Это, блин, что, старушка, которую надо перевести через дорогу?? Ты вообще сам слышишь, что несешь?

— Ну зачем ты начинаешь? А ведь даже не знаешь сути. Я все объясню тебе при встрече. Давай сегодня часов в шесть? Маш, послушай… я понимаю, как ты злишься. Но также я знаю, что ты, как и я, не забыла о том, что было между нами. Не могла забыть. И я тоже помню. Каждую деталь, каждую черточку твоего нереального тела… Я готов целовать тебя везде, я очень соскучился, Маш.

— Ах, вон оно в чем дело! И как я сразу не догадалась! То есть пока жинка вынашивает тройню и терпит кучу физиологических неудобств, ты осознал, что давно не трахался, и решил восполнить этот досадный пробел. Все верно? Тогда идем дальше. Затем ты вспомнил, что была некая Маша, которую ты выставил за порог без гроша в кармане, и подумал: а почему бы ей не позвонить? Она ведь наверняка до сих пор ждет и любит, да? Так вот, послушай меня: даже если бы ты был последним мужиком во Вселенной, я бы, скорее, отрезала себе ногу, чем снова легла с тобой в кровать. Поэтому иди-ка ты на хрен и даже не думай больше мне звонить, иначе я не поленюсь и расскажу о твоих жалких попытках твоей жене, чтобы знала, с каким мудаком имеет дело. Все. Пока, придурок.

Когда Маша отключилась, на нее уже пялился весь автобус.

— Чего? — вставая спросила она. — А как мне еще надо было с ним разговаривать, если он козел?

И тут вдруг ей начали аплодировать. Причем, не только женская часть пассажиров, но и некоторые мужчины. Перед тем, как выйти на остановке, Маша смущенно сделала некое подобие реверанса и была такова.