Я не умею!

Глава 12 Вендетта

Ну что тут сказать, глаза я продрал уже после захода солнца. Чувство знакомое для многих, кто планировал до этого «вздремнуть пару минуточек» днем. Было, правда, во всей этой ситуации и совершенно новое и не знакомое для меня ощущение. Никогда вот до этого не просыпаться в полной темноте с мыслями о «кровавой и страшной» мести. Всё, как говорится, бывает в первый раз…

Вообще, с чего эта самая месть начинается? У эльфов, как мы уже это выяснили, начинается всё с «традиционной записки к врагу». Люди — одна из самых практичный и разумных рас на Пангее — начинают любую месть с продумывания хитроумного плана. Тролли наверняка прутся к каким-нибудь старым огромным камням, чтобы с ними «посоветоваться». Гоблины… Хмм… Гоблину, наверное, как существу с хорошим воображением и художественным вкусом вообще такая чушь, как «кровавая и страшная месть» в голову не придет.

Ну а гномы… Еще с недавнего времени у нас всё было без вариантов. По распространенному мнению жителей Пангеи, месть гнома начиналась с того, что он шел в трактир и надирался вусмерть. Так лет сто назад было. Теперь же у нас появилась альтернатива — можно либо нажраться, либо пойти искать добротный огнестрел. Так как я был гномом несовершеннолетним и пить мне пока не разрешалось, альтернативы у меня, собственно говоря, не было. Оружие. С этого и начал.

Быстро накропав на клочке бумаги записку, выглянул в коридор и, убедившись, что кроме подметающего пол мальчика-слуги никого нет, всучил ему данную записку с монеткой и попросил передать послание в местный трактир для гнома Тарры. Надеюсь, мой друг-гном сумеет в этой дыре как-то раздобыть приличный огнестрел, а если не сумеет, то передаст с караваном просьбу к нашим под каким-то благовидным предлогом. Мало ли — вдруг я хочу в свободное от обучения время пострелять по пустым бутылкам?..

Так, теперь Нарин! Хотя нет, теперь еда. Трусцой побежал на кухню Магической Академии в надежде раздобыть что-нибудь съестное. Пускай, конечно, ночь на дворе, но хоть какие-то слуги там на месте быть должны — может, поделятся чем съестным с нерадивым гномом, опоздавшим к ужину.

На кухне, вопреки моим ожиданиям, было более людно, чем я рассчитывал. Повара и поварята, похоже, готовить еду на многочисленную ораву студентов начинали прямо с ночи. Работа тут кипела круглые сутки.

Встретила меня та самая щекастая дородная повариха, которая всегда душевно мне предлагала весь бобовый ассортимент столовки. Она же, суетливо поставив передо мной миску с пахучим дымящимся варевом, всплеснула по своим пухлым щекам (на мгновение показалась, что после этого по всей тетеньке пошла волна) и спросила:

— Ииии… Что, и правда наша эльфочка такая неказистая?.. — повариха склонила набок голову, явно прислушиваясь очень и очень внимательно к тому, что я ей собираюсь ответить.

Кусок сразу застрял в горле. Прокашлялся. Ах ты ж гадство! Точно! Я же тут вроде как всякого про Лариэль наговорил. Слухи уже до кухни дошли? Хм… Завтра точно, значит, весь Валар знать будет. Ох и достанется мне от ректора потом… Хотя… Так-то я не первый это начал, и не я побасенку про «подглядывающего гнома» придумал. Пусть знает наших!

Степенно и важно прожевал кусок и обратился к собеседнице, которая всё это время смотрела на меня не мигая, явно гипнотизируя своими липкими глазенками:

— Посмотри мне в глаза, добрая женщина… — решил начать я как бы издалека.

Тетенька вздохнула и участливо нависла надо мной, заслоняя от света горящей неподалеку масленой лампы. Мрак и глазища огромной поварихи рядом. Вздрогнул. Так-то тетка и по человеческим меркам была не маленькой, не то что по гномьим. Дрожащим голосом сказал:

— Ты видишь глаза гнома, который никогда теперь не будет прежним, женщина! То, что увидел я, не пожелаешь даже своему врагу…

Голос у меня несколько драматично дрогнул, но это скорее из-за того, что тетка, нависнув надо мной аки темная туча, закрыла «солнце» и вообще мешала нормально переваривать еду.

Повариха, просверлив меня взглядом несколько минут, отстранилась. Солнце-лампа опять подарила мне живительный свет. Я проморгался, чихнул и уже через мгновение вновь стал ритмично барабанить ложкой по миске. Скорей бы пожрать и убежать отсюда!

Тетенька же явно не планировала отпускать меня просто так. Под мягкими колыхающимися от каждого движения формами поварихи скрывались упорство, целеустремленность и огромная жажда к знанию. Знания эти, правда, все сконцентрировались в достаточно специфической области, что вполне можно было понять по следующему заданному вопросу:

— А вот где в ней конкретно червоточинка, гноме? Может, тута что-то не так? — тетка стала вопросительно водить руками в области своего бюста и ниже, намекая на формы Лариэль.

Глаза моей собеседницы горели огнем интереса, и я, глядя на нее, даже вспомнил старую гномью поговорку о том, что ничто так не радует некрасивых женщин, как разговоры про возможные изъяны красивых. Ну как тут было не порадовать эту милую женщину, которая всегда от души мне наполняет миску вкусняшками? Грешно просто! Зачерпнув последнюю ложку варева, быстро проглотил все и, уложив столовый прибор у опустевшей миски, сказал:

— Там у неё чешуя и хвост, добрая женщина, и пусть лопнут и вытекут мои глаза, если это не какая-то магия!

На мгновение показалось, что в глазах моей собеседницы засветилось настоящее неподдельное счастье:

— Да! Я так и знала! — тётка звонко хлопнула себя по колену и, оборачиваясь назад к другой поварихе, которая хозяйничала рядом, прислушиваясь к нашему разговору, сказала: — Накладывает, небось, с утра пораньше на себя какие-то эльфийские свои чары, надевает новое легкое платьице и бежит сюда на работу.

— А я тебе то же самое говорила! Половина эльфок — страшнючие, как забродивший в темном чулане гуляш с бобровыми потрохами. Только как угадаешь, какая из них кто, если эти стервы поголовно магией владеют, а? — вторая тетка, отвлекаясь от нарезания вилка капусты, ткнула вопросительно пальцем в меня, приглашая к диалогу на выбранную ей тему.

Тема эта, кстати, по ходу, на кухне была одной из любимых, так как с каждой стороны слышалось синхронные поддакивающие возгласы. Хвала Великому Омму, что я уже успел пожрать!

Вздохнул, пожал плечами и, трагически разведя руки в стороны, уже уходя сказал поварихам:

— Сие тайна не моего гномьего ума. Спасибо за вкусный ужин…

Наверное, мне что-то ответили, но услышать этого я никак не мог, так как был уже через секунду далеко от ночной кухни. Фух… Что ни говори, там своя атмосфера…

Теперь самое время подумать и про Нарина. Что мне действительно делать с этим остроухим? Пойти и прямо сейчас задушить, пока он спит, подушкой? Не настолько я кровожаден, чтобы такой ерундой страдать… Так-то мне нужно, чтобы он, а заодно и все, кто думает так же, перестали обзываться на меня всякими нехорошими словами вроде «бездаря». Еще хотелось бы, чтобы скрытников вполне себе воспринимали на равных. Я сам, может, зимой после вступительных экзаменов свалю домой, но вот остальные-то останутся. Уеду я — ученики вроде Нарина выберут в общем потоке новых «бездарей», чтобы смотреть на них свысока. У них, как правило, без этого никак. Поможем, так сказать, сделать в Академии Магии здоровую атмосферу для учебы. Эх… Скорей бы мой огнестрел приехал!..

Ладно! Если именно для этого эльфа так важна собственная репутация, то как раз по ней и попробуем влупить. Где он там живет?

В этот момент в голову пришла ну совсем уж дурацкая идея. Усмехнулся. Рука залезла в карман куртки. Есть! Всё было на месте!

Еще с утра, после моей дуэли с остроухим, в кармане у меня осталось парочка камушков. Среди них затесался небольшой кусочек известняка, который вполне может мне сейчас пригодиться, тем более как раз с ним у нашего остроухого неприятные ассоциации, связанные с проигрышем в дуэли.

Уже подходя к двери Нарина, перешел на тихий шаг, чтобы ненароком не разбудить своего соперника. Не сомневаюсь, что он внутри мог уже расставить кучу ловушек, ожидая от меня такой же горячности, которую допустил сам. Ну а мы, как говорится, сделаем по своему.

Хихикая себе в бороду, нацарапал на деревянной двери мелом свою записку, которая пусть и не могла в отличие от эльфийской похвастаться своей «древностью» и «традиционностью», но тоже, на мой вкус, была ничего. Накорябал простую надпись: «Нарин, ты —…». Дальше, как раз после «ты», следовал матюк на гномьем наречии. Словечко хоть и не было частью всеобщего человеческого языка, но его вполне узнавали в каждом из уголков Пангеи, так как местные гномы, напившись в хлам, орали в трактире друг на друга именно так. Если переводить дословно, значило слово что-то из разряда «шахта, которую мы долбили много дней, а в ней возьми и не окажись ничего, кроме наших собственных отходов жизнедеятельности».

Хотел было уже смыться, после того, как оставил своё послание. Потом внезапно подумал, что проделанного недостаточно — как-никак, этот царственный уродец мне имущество попортил! Пол вот пришлось восстанавливать, и пусть это сделал даже не я, но всё же! Поддавшись внезапному порыву, аккуратно перемкнул механизм замка таким образом, чтобы остроухий помучился, открывая утром дверь. Учитывая, что каждый из гномов с детства наряду с чтением и письмом изучает механику, сделать это было проще простого. Кое-где в дверные петли просунуть деревянную щепу, кое-где подкрутить механизм дверного замка — обычные детские шалости, которыми часто страдают мои младшие братья. Дверь после этого можно, конечно, открыть, но с существенными усилиями. Всё бы ничего, но если бы мои братья, как я сейчас, знали руну уруз — «прочность», их шалости были бы явно успешнее в разы. Руну нарочито царапал в нужных местах очень маленькой, еле заметной, чтобы на неё не обращали внимания вообще, а случайный взгляд, который мог за нее зацепиться, принял бы линии за царапины, оставленные, к примеру, случайно метлой мальчика-слуги. Мысленно старался вложить при этом как можно больше, чтобы возместить такой крохотный размер написанного. Посмотрим, сработает ли. Как раз заодно и эксперимент проведу.

Донельзя довольный собой, на цыпочках пошел в свою комнату. Ученики отсыпаются и набираются сил. Сколько там часов осталось до начала уроков? Пойду-ка и я в свою комнатушку, чтобы вместе с ними встретить новый день. Интересно, что он мне принесет?