Я не ваша, босс

Глава 5

Давно я не каталась по вечернему городу на машине. Просто так и без ощущения звенящего напряжения и раздражения из-за сидящего рядом мужчины. Знаете, как это бывает в конце? Человек бесит просто самим фактом своего присутствия. Из-за нелюбви. Из-за разочарования. Из-за сожалений. Из-за ощущения собственного бессилия что-то изменить. Сделать, чтоб было как раньше. Или хотя бы просто иначе.

Так вот, сейчас мне было до странного легко и даже как-то уютно. Несмотря на то, что ехала я в дорогущей тачке и за рулем был ни кто иной, как мой босс-миллионер. Ладно-ладно, признаюсь, успела погуглить сегодня между делом. В прессе о нем не так уж и много. Перевозки, торговые площади, техника. Ну и жена. Красивая, ухоженная и молодая брюнетка. При том, что я себя серой мышкой не считаю, поставь нас с ней рядом, будет небо и земля. Да, она сделанная вся. Но сделанная безупречно. Вопрос: что ему не так? То, что у них нет детей? Какого мужика сей факт в наше время напрягает? Впрочем, бывшему же моему тоже было многое не так. Пилю, требую…

Так, ладно…

— Интересно, весна в этом году будет нормальная или как всегда? — спросил Войт, не отрывая взгляда от дороги. Ленивого такого. Словно мы не в плотном потоке, а на пустой трассе.

— Надеюсь, что нормальная, но готовлюсь к “как всегда”, - отозвалась я.

Мужские губы слегка тронула улыбка. В уголках глаз обозначились лучики морщинок.

— Ну, да. Лучше не завышать ожидания. А то разочаруешься.

— С другой стороны, если ожидать слишком малого, то скорее всего столько и получишь.

Ответом мне был серьезные, пристальный взгляд. Всего на пару секунд, но все-таки.

— То есть вы из тех женщин, что задирают планку?

— Скорее из тех, что не соглашаются на то, что меньше желаемого. Но причем здесь погода?

— А разве мы о погоде?

— Я думала, что да.

И ощущение уюта начало медленно таять. Мне не нравились эти мельком брошенные взгляды. Мужские, осязаемые, переполненные какого-то триумфа. Скорее бы приехали! К счастью, ему кто-то позвонил. И несколько минут я слушала отрывистые фразы, бросаемые сквозь зубы в гарнитуру. Потом он отключился. И еще несколько минут ехал молча, играя желваками на скулах и сжимая оплетку руля так, что белели пальцы.

— Если завтра опоздаете, я сделаю вид, что не заметил, — в нарочито легком тоне звенело напряжение.

— Не опоздаю. Если только не возникнет какого-то форс-мажора, конечно.

— А может?

— Кто знает? Мы ведь не можем предугадать будущего, Марк Александрович.

— Да ладно тебе с этим отчеством… Я же не дед.

— Верно. Но вы — мой руководитель.

Он хмыкнул. Впереди замаячил мой дом и я еле-еле сумела сдержать вздох облегчения. Вот надо было сесть в эту машину а?

Войт медленно въехал во двор.

— Не едьте дальше, Марк Александрович, потом выезжать будет неудобно. Я тут выйду.

— Да все нормально. Какое парадное?

Указав на нужное, я стиснула зубы. Нервничаю как восемнадцатилетняя девчонка какая-то рядом со зрелым и наглым мужиком, а не почти тридцатилетняя разведенная женщина. До пустыни во рту и колотящегося сердца.

Когда Войт затормозил возле нужного парадного, я пробормотала слова благодарности, отстегнула ремень и взялась за ручку двери, готовясь слинять.

— Ну, подожди, — мужские пальцы в который раз сомкнулись на моей руке. — Не убегай.

— Марк Александрович…

— Марк!

— Марк, — послушно пролепетала я, как загипнотизированная глядя в синие глаза. Может линзы? Ну не могут глаза быть настолько ярко-синими. Или могут?

Он отпустил руку, а вот глаз не отвел. Продолжал смотреть так, словно был готов наброситься на меня и сожрать, как голодный хищник желанную добычу. Он сейчас именно хищника и напоминал. Опасного, жестокого и сильного.

— Я вокруг да около ходить не привык, да и времени нет, сама понимаешь, Лера. Ты мне нравишься. Я тебя хочу. Соглашайся и тебе не придется днями пахать за копейки и жить с родителями. Взамен от тебя потребуется не знать слова “нет”, что бы и когда я не попросил.

Его взгляд обжигал. Заставлял дрожать, как осиновый лист, от страха, злости и растерянности. Со мной таким образом себя никто и никогда не вел. Да и таких мужчин, как Марк Войт — властных, наглых и баснословно богатых, рядом со мной еще не бывало.

— Нет.

Оскалившиеся в предвкушении губы дрогнули. По лицу на секунду пробежала тень замешательства.

— Что смотрите, Марк Александрович? Не привыкли к отказам, да? Что ж, все когда-то бывает в первый раз. Мне не нужны ни ваши деньги, ни вы сами. Уж лучше я буду улицы подметать, чем лягу под женатого босса.

— Желание дамы закон, — синие глаза полыхнули гневом.

Рванув ручку двери, я выскочила из машины. Умудрившись не поскользнуться на покрытом ледяной кашей асфальте, подбежала к двери, выудила дрожащими руками из сумки ключи, приложила магнит к домофону и скрылась в парадном.

Ощущение, что помоями облили. За всю мою не богатую событиями скучную жизнь обычной хорошей девочки рано выскочившей замуж за такого же обычного хорошего мальчика, в проститутки меня не записывали ни разу. Еще и не просто какая-то выжившая из ума бабка со скамейки у парадного, а начальник. Это на каком таком основании он посчитал, что я соглашусь на такое вот “выгодное” предложение?

Очень хотелось помыться. Но путь в ванну преграждал поджидающий в прихожей папа.

— Лера, где ты была? — густые брови сошлись на переносице, взгляд карих глаз был полон негодования, которого я испугалась так, словно мне все еще шестнадцать лет.

— Корпоратив был, пап.

— Почему не позвонила?

— Потому, пап, что мне почти двадцать девять лет. Не шестнадцать. И даже не двадцать.

— Пока ты живешь с нами в одном доме, будь добра, сообщать, если задерживаешься.

Не отвечая, я обошла его и заперлась в комнате. Сердце колотилось, на глаза наворачивались злые слезы. На папу, на Войта, на себя.

Бывший был для меня неким буфером между родителями. Как оправданием тому, что имею право самой выбирать как жить. Это еще одна причина, по которой я держалась за этот брак.

Идиотка!

В мозг противно заползали тревожные мысли. Если вдруг у меня когда-то все же появится мужчина, то сколько будет столкновений с отцом из-за поздних возвращений. Уж промолчу о моменте их знакомства…

Нет, надо переезжать. Вылетать, так сказать, из гнезда, как должна была поступить еще лет десять назад. Вот только как это сделать, учитывая что у меня теперь даже работы нет. Обещание Войта организовать мне уборку улиц всплыло в памяти. С него станется! Да и даже если он по каким-то причинам меня не уволит, разве смогу я и дальше работать в этой компании? Жаль, мы не Америка и за домогательства в суд не подашь.

Когда шла в душ, услышала, как мама просит папу перестать на меня давить и ослабить контроль, а он ей что-то резко отвечает. Прекрасно! Родители снова ругаются из-за меня. И как только у мамы хватает терпения выносить папину авторитарность и самодурство? Любовь? Конечно я сама любила папу как папу, но любить такого мужчину? Да, он заботлив, внимателен и надежен, а еще цветы раз в неделю для него не банальная привычка, а приятный многолетний ритуал, как и походы в кино и театры, но характер…

Несмотря на душ и выпитое успокоительное уснуть мне не удалось. Я вертелась в кровати до утра так и эдак обдумывая свои дальнейшие действия и костеря себя за то, что вообще согласилась сесть к Войту в тачку. Может, держись я от него подальше, все бы обошлось?

Встав в пять тридцать, я принялась приводить себя в порядок. Макияж, прическа и красивая одежда всегда придавали мне уверенности, а сегодня она ой как пригодится. Обычно из-за усталости, лени и нехватки времени утром я в будни часто пренебрегала косметикой. От природы широкие брови, длинные ресницы и яркие губы это позволяли.

Карандаш для бровей, небольшие стрелки, нюдовая помада. И, конечно же тоналка с румянами и бронзером. Как ни крути, а любое лицо с макияжем выглядит лучше, чем без него. Та же кожа, к примеру, идеальная только на отретушированных фото в Инстаграмм.

Накрутив легкие волны, я достала из шкафа свободные брюки в мелкую клетку и черную водолазку. Это было мое зимнее комбо на все времена. Потому, что вещи идеально сидели на фигуре и подчеркивали стройность. Не дал мне боженька много бюста и округлые бедра, что ж поделать. Хорошо хоть коротких ног и любви к еде тоже не дал.

В кухне мама уже приготовила нам всем завтрак.

— Что-то ты рано, дочка.

— Не спалось, — уклончиво ответила ей, усаживаясь за стол.

Папа присоединился и сел напротив. Мама поставила перед нами по тарелке с творожной запеканкой, потом взяла и себе. За завтраком я молчала, а родители поддерживали неловкий разговор с длинными паузами.

Быстро поев, я поблагодарила маму и поспешила свалить. Уж лучше приеду в офис пораньше. Попрощаться, так сказать, со ставшими родными стенами, кофемашиной и стулом со столом. А, если серьезно, работу было по-настоящему жалко. Черт бы побрал этих богатых уродов!

На улице валил снег. Нет чтоб на Новый год нормально выпасть, так надо сейчас, когда уже дни считаешь до весны.

Вытерев слякоть с ботинок о коврик у входа в бизнес центр, я нырнула в его сухое и теплое нутро. Мне здесь нравилось. Поднялась на этаж, зашла в кабинет. Еще никого, на часах только половина девятого. Саше придется все рассказать. Жалко ее подводить. Может быть, ну его? Подождать еще денек, авось свалит Войт заниматься более серьезными бизнесами и забудет обо мне…

Я фыркнула. Уж лучше самой уйти. Написала заявление. Со второго раза, с первого не вышло. Минусом тотальной диджитализации является то, что взрослый и неглупый человек иногда не может нормально написать пару строчек от руки.

Начали собираться коллеги. Все сонные и недовольные из-за поздно закончившегося корпоратива. Какой идиот такое устраивает в понедельник? Разве что тот, кому на всех плевать. Сам-то, небось, спит себе сейчас преспокойно.

Может быть тогда ну его, это заявление? Вдруг у Войта дела какие появятся и он забудет обо мне.

— Олег приехал. И Войт, — глупая надежда получила выстрел в голову от Лили.

— Учитывая, как долго не заявлялся, думаю Войт дня на три безвылазно поселится тут, — отозвалась Дина.

— Сейчас явно у Олега засядут. Идемте пока кофе попьем? — предложила Саша.

Жаль, что всем вместе. Так с ней не поговоришь. Но что ж поделать. Несколько раз во время кофепития мысленно отрепетировав под болтовню девушек что именно скажу Олегу, я взяла в руки заявление и направилась к нему.

И словно по какому-то магическому закону подлости, взявшемуся преследовать меня, как раз в этот момент из кабинета Олега выходил Войт. Весь в синем — темный цвет костюма, светлый — рубашки, что еще больше подчеркивало глубину его глаз он выглядел таким, каким и являлся на первый взгляд — молодым, успешным и богатым.

— Ну нет, ты же не такая дура, — верно истолковав мое намерение из-за листи бумаги в руках, сказал Войт.

— Верно. Не такая, чтоб…

— Иди-ка сюда, — снова схватил за руку и быстро втащил в свой кабинет.

— Отпустите!

— Отпускаю, — он отступил на шаг.

Окинул меня с ног до головы насмешливым взглядом.

— Лера, ты же понимаешь, что если твое заявление попадет на стол к Олегу, то я сделаю так, чтоб ты и правда могла только улицы подметать, правда? Да и, — он развел руками, — даже если уволишься, то это ничего не изменит. Я ведь не отступлюсь.

— И что дальше? Заставите меня? Это вообще-то уголовное преступление.

— Ни в коем случае.

Он приблизился и стал сбоку от меня. Так, что мое плечо касалось его дорогущей отутюженной рубашки, а нос щекотал аромат парфюма. По всему телу пробежал огонь, а кожа покрылась мурашками. Дыхание сбилось…

— Я сделаю так, что ты сама этого захочешь, девочка.

— Зря потеряете время. Я не встречаюсь с женатыми…

— То есть, — он подцепил пальцами мой локон и накрутил на фалангу. — Проблема только в этом?

— … богатыми мудаками, считающими, что могут все и всех купить за деньги, — я повернула голову к нему.

Лучше бы этого не делала, так как взгляд уперся как раз в его губы. Четко очерченные, резкие линии были совсем близко…

— Что ж поделать, если все и все как раз за деньги и покупается?

— Все дешевое — да, — выпалила я. — а я к этой категории не принадлежу.

— Ладно, Лера, — он отошел от меня и развалился в своем кресле, — давай иначе. Я все о тебе знаю. Знаю, что ты была замужем и развелась. Учитывая личность бывшего мужа и отсутствие у вас детей, скорее всего там была та самая большая и чистая. И что вышло в результате?

— Это вас не касается.

— Действительно, не касается, — он пожал плечами, — Но разве такая неглупая женщина, как ты, так сильно обжегшись может продолжать желать наступить на те же грабли? Войти в иллюзию, потерять в ней время, разочароваться…Вряд ли. А я тебе предлагаю с самого начала четкий и ясный договор. Все будет понятно и прозрачно с самого начала. Никаких иллюзий. Только взаимная выгода и удовольствие.

— Марк Александрович, если для вас то, что с вами будут ради денег — это удовольствие, то для меня быть с кем-то по этой причине — унижение. Вряд ли вы поймете меня, но это так. Я снова говорю вам нет и прошу оставить меня в покое.

Сказав это, я шагнула к двери, чтоб уйти.

— Унижение, Лера, это отдать годы глупому мальчишке, не сумевшему тебя оценить, и не получить ничего взамен.

— Выходит, вы свою жену тоже унижаете, раз судитесь за имущество? — обернувшись к нему, бросила я.

— Лучше тебе в это не лезть, — от злости, которой полыхнули его глаза, у меня мороз прошел по коже.

Торопливо отвернувшись, я толкнула дверь, желая только одного — поскорее сбежать.

— Не вздумай подавать заявление об уходе, Лера. Я не шутил, — процедил Войт сквозь зубы мне вслед.