Я пришла сюда учиться!

Глава 27

Элли

Когда на пороге собственной спальни (в свою вернуться после пережитого я так и не смогла) появляется Кристофер наперевес с тяжелым ремнем, я удивленно икаю, не понимая, как реагировать.

Он что, лупить меня собрался?!

Я знаю, что была неправа, но если еще недавно между нами полыхали искры и была неподдельная злость и тягость, то теперь, когда он стоит в дверном проеме с ремнем, градус разговора как-то сразу меняется.

Не в лучшую или худшую сторону.

А в юморную, похоже.

— Чего ты? — совсем не по-взрослому интересуюсь я, с опаской глядя на ремень.

Меня не раз лупили. И в другой ситуации я тряслась бы до стукающихся зубов от вида тяжелой бляхи с металлическими вставками… Но, как бы правильно выразиться…

Я знала, что Кристофер не тронет.

Запредельное знание, которое я чувствую благодаря каким-то там инстинктам, а не доказательно-подкрепляемой базой. Нет никаких аргументов, но я готова поставить свою жизнь на то, что мой муж не причинит мне физической боли.

А потому позволяю себе расслабить голову, и не искать лихорадочно оправданий, чтоб не получить заслуженные удары.

— Я — ничего, — флегматично отвечает Крис, входя в комнату, и захлопывая за собой дверь.

Затем встает прямо у края кровати, на которой посередине сижу я, и, звонко резанув ремнем воздух, ударяет по торчащему деревянному краю.

Будь на месте кровати моя задница, я бы визжала от оглушающей боли. Но все равно, ни капельки не страшно. Потому что уверена на все сто — моей задницы под этой пряжкой не будет.

Но я все равно поджимаю колени к груди, больше от неожиданности, чем от ощущения опасности.

— Я зол, жена, — говорит Кристофер, и еще раз лягает по изножью кровати, — за то, что ты наговорила в машине.

Хлыст ремнем.

— За то, что ты упряма до безобразия.

Хлыст ремнем.

— За то, что отказываешься доверять мне, хотя я точно этого не заслужил.

Хлыст ремнем.

— За то, что ты сбежала, и нарушила все правила безопасности, которые мы обговаривали.

Хлыст ремнем.

— И за то, что я все равно хочу тебя голую в пене из ванной, и целовать твою непослушную моську.

Самый громкий звук удара, а затем Крис просто выбрасывает ремень в дальний угол комнаты, и ловко, одним движением, взбирается на кровать. Я теряюсь от неожиданности, от слов, которые просто не заслужила своим поведением, и оттого не успеваю среагировать и уползти.

А меня уже хватают за лодыжки, стряхивая вниз, и укладываю под себя. Кристофер нависает на руках надо мной — и обжигает взглядом, открытым, настоящим, где есть боль и желание, а вместе с тем злость и отчаяние.

— Динозаврик, хватит, — пресекает он мои попытки вырваться на свободу, — я отхлещу тебя по-настоящему, если не скажешь правду. Считаю до пяти.

Он не сделает этого.

Я настолько уверена, что просто закрываю глаза, и жду его счет, не собираясь открывать рот. И, лишь когда прозвучала последняя цифра, и меня начинают переворачиваться на живот, распахиваю глаза.

— Что ты…

— О, дорогая, только не делай вид, что не понимаешь! — рявкает Крис, и одним движением укладывает меня животом на свои колени, — я предупреждал же!

Бросаю взгляд на все еще валяющийся у стены ремень, не понимая, как он собрался приводить свой приговор в исполнение… И тут до меня доходит, когда его ладонь любовно оглаживает мое бедро.

— Не смей!!! — визжу, когда он флегматично оголяет меня до бледно-розовых трусиков, и еще не трогает, но я чувствую жар его глаз на своей коже.

Нет, нет, нет! К такому стыду я была явно не готова, да и вообще… Неужели Кристофер действительно это делает?!

— А я предупреждал, малышка, — как-то обреченно шепчет муж, — я не могу быть всегда добреньким и понимающим. А раз ты не идешь на контакт, придется тебя отлупить.

Я пятой точкой чувствую, что он замахивается, и мне страшно, но не от того, что будет больно. Наверно, я могу считаться за больную, но все еще уверена — он не причинит мне боль. Но паника доходит до какого-то немыслимого предела от того, что я полуголая на его коленях…

Первый взмах рукой — и мне на попу опускается ладонь, но только не в шлепке, а замирая в сантиметре от кожи. Я чувствую дуновение холодного воздуха — а затем легкое поглаживание, что ну никак нельзя назвать ударом.

— Это просто прилюдия, малышка, — мягко произносит Кристофер, чуть склоняясь ко мне, — следующий удар будет настоящим. И для этого нам надо избавиться от лишнего…

— Нет!!! — ору я, когда чувствую его пальцы на кромке нижнего белья, и, как ошпаренная, слетаю с его колен.

Натягиваю джинсы, в каком-то приступе паники делаю круг по спальне — и замираю прямо напротив мужа.

С довольной до крайности рожей!

— Отличная попка, жена, — подмигивает он мне, и я взрываюсь.

Мой взрыв — это не то, что можно увидеть по телеку. И не то, что можно прочитать в учебниках по психологии. Я не кричу больше, не визжу, и не машу руками в бессильной ярости.

В моей груди просто взрывается нечто похожее на атомную бомбу, и сметает все эмоции, что рвались наружу.

— Я продала свою девственность, — ровным голосом произношу я, глядя прямо мужу в глаза. — За возможность проучиться два года в Закрытой Школе.

Мне уже не стыдно, что он обо мне подумает, и как дальше сложиться наше общение. Я сказала — и готова принять всю заслуженную грязь, разочарование и попрощаться с желанием в глазах мужчины навсегда.