Я сама призову себе принца!

Глава 17. Небольшая победа Надежды, два древних «суицидника» и тайна происхождения «любимого» жениха

Закончился вой очередным протяжным:

— У-у-у… — и на меня посмотрел он с таким отчаянием, что и мне стало плохо.

— П-прости, — выдавила я.

— А-а… — выдохнул мужчина. — А ты напористая. Хватаешься сразу за самое главное. Твой бы пыл да в иное русло.

— Прости… я…

— Просто отпусти, моё кровожадное солнышко, если не хочешь стать свидетельницей стремительного заката моей карьеры в любовных похождениях. В случае, конечно, если не это было твоей главной целью.

Я резко одернула руку и от стыда готова была провалиться прямо на дно морское. Ладно бы просто ударила — чистая случайность. Но я же ещё и вцепилась мертвой хваткой.

— Прости, — опустив взгляд, пробормотала я, покрываясь пунцом от стыда. — Хочешь… я тебя поцелую.

— Теперь можешь и в лобик, — недовольно пробурчал мужчина.

И я уже приготовилась произнести целую тираду о том, как мне жаль, что я не виновата, всё вышло абсолютно случайно, и я готова загладить свою вину, как вдруг он опустил ладони мне на ягодицы. И с превеликим наслаждением начал мять мои округлости. Тени печали и боли на лице Дарахара стремительно угасли, в глазах заблестели шаловливые искорки, а губы изогнулись в загадочной улыбке. Мужчине явно стало намного лучше. Слишком явно и до зубовного скрежета лучше!

Секунда, две, три, я всё терпела, «отдавая» долг. А затем, протяжно вздохнув, притянула его голову к себе. И поцеловала. Как он и просил — в лобик.

Весь пыль и азарт у мужчины мигом пропал, а я ужом выскользнула из его объятий.

Отстраненно поправила платье, демонстративно протерла правую ладонь о платье и, подняв свою сумку, которую мужчина бросил на пол, перед тем как поймать меня, молча развернулась.

Захотелось отодвинуть Дарахара в сторону от двери и выйти обратно на палубу… Потому что глаза привыкли к полумраку, и я наконец увидела, куда попала. Крохотная каюта, зато с огромной кроватью, которая занимала практически все пространство. И как тут избежать его приставаний, что пусть и никогда не переходили за грань, однако ведь терпение мое тоже не безграничное. И как пить дать наброшусь на него. И задушу. В крепких объятиях, а потом сброшу в море.

Можно было бы, будь у меня мозгов и совести поменьше, гордо выставить Дарахара за дверь. Но причин не совершать подобное было предостаточно. Он помогал мне, тратил своё время и деньги, гарантировал безопасность и комфортное путешествие. И фактически платила я только тем, что он изредка меня щупал и отпускал пошлые шутки. Ну что же, я готова была до этого даже найти себе покровителя, так что же изменилось с тех пор? Мужчина избавил меня от Ледышки, всячески помогает — так пускай щупает, сама не буду подставляться, однако и по голове… и прочим местам ему не прилетит.

Размышляя об этом, невидящим взором уставилась на кровать, мои же брови сошлись на переносице, губы поджались, а руки сжались в кулаки.

Дарахар, встав рядом и всё это время пристально за мной наблюдая, без смеха уточнил:

— Я перешел твою грань?

— Нет, — призналась честно, мотнув головой. Врать и строить из себя непуганую девицу не было желания.

— Насчет постели не переживай, я уже давал тебе слово, и оно нерушимо.

— Слушай, Дарахар, — я посмотрела на него, — а какой ты настоящий?

Мужчина нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Я никак не могу понять тебя: то ты отпускаешь невыносимые шутки и ведешь себя, как безмозглый красавчик, убежденный в своей неотразимости, то превращаешься во взрослого, умного, мудрого и невероятно рассудительного мужчину. И я не понимаю, где же грань в тебе, где ты настоящий. Потому как оба этих облика очень естественны для тебя.

— Грани нет, моё солнце. И, поверь, обликов, как ты выразилась, у меня куда больше, чем ты видела. Некогда для меня это было жизненной необходимостью, и фактически в этом заключалась главная обязанность. Да и дни нынешние не исключение. Так что не забивай голову глупостями.

Положив руку мне на плечо, притянул к себе и, смотря на кровать, промурлыкал:

— Где ляжешь? Справа, слева?

— Я предпочитаю доминировать. И быть сверху, — сложив руки на груди, сказала серьезным тоном, вновь став собой, настоящей Надеждой.

— А, знаешь, — заговорщически прошептал Дарахар мне на ухо, — из нас вышла бы отличная пара, как бы для меня это нелепо не звучало. Только доминировать люблю я… Но, мог бы уверить тебя, я был бы рад видеть тебя не только снизу, но и сверху, и сбоку…

— Может, обсудим наши любимые позы? — саркастично усмехнулась.

— Пожалуй, завершу интересный разговор на этой загадочной ноте и признаю твою безоговорочную победу в последнем раунде, — рассмеявшись, мужчина мне подмигнул. — Ладно, располагайся тут, отдыхай. В моей сумке есть несколько книг, что я для тебя взял, думаю, тебе будет интересно. А я не буду тебе мешать и схожу потреплю хорошенько нервы Шаиру.

Улыбнувшись напоследок, Дарахар ушел, плотно закрыв за собой дверь. И мне почему-то сразу стало одиноко, и даже крохотная каюта начала казаться большой и слишком темной, будто невыносимый мужчина «по вызову» забрал с собой весь свет.

Изгнав эти нелепые мысли, я положила свой рюкзак на кровать. Осмотревшись, увидела его сумку на стуле у входа и решительно направилась к ней.

Без зазрения совести, ведь получила на то разрешение, открыла её и обнаружила, как он и говорил, книги. Два шикарных томика в кожаных обложках. Взяв их, не став и думать, чтобы покопаться в личных вещах, забралась на кровать и, включив небольшую лампу над изголовьем, погрузилась в чтение.

Но отчего-то история терранов, описания их быта и городов, не вызвала никакого восторга, и я задумчиво водила пальчиками по страницам, изредка их перелистывая и через силу заставляя себя читать дальше.

Вскоре я отложила эту книгу и взяла тоненький томик, на котором было написано только одно слово: «Дракониды». А вот эта история меня уже сильно заинтересовала! И я надолго «выпала» из реальности.

Помню, приходил Дарахар, принес мне обед, за что я его поблагодарила, но, взяв с одной из тарелок только фрукт, покрутив его в руках, положила обратно, к еде более не прикоснулась.

И только дочитав до конца, я наконец успокоилась и удовлетворенно выдохнула. А затем начала внимательно переосмысливать прочитанное.

Пусть книга и оказалась не такой подробной, как другие до этого про эльдаранов, эльраинов, людей и терранов, и более походила на легенды и изложение мыслей автора, но в ней заключалось кое-что, что касалось непосредственно меня.

Про драконидов автору было известно не так много, и порой он прямо намекал, что это лишь его догадки и гипотезы, но, главное, я там прочитала — дракониды живут в стране под названием Намай.

Сначала это мне ничего не дало, лишь показалось отдаленно знакомым. Затем я вспомнила, что Дарахар упоминал название страны, говоря, что не найду её на своей старой карте… А когда я дочитала до момента:

«…Но, говоря про драконидов, нельзя не упомянуть про расу фаэр, что с момента появления потомков драконов и основания государства Намаи на севере нашего континента всюду следуют за ними. И хоть они и сами являются одаренными магами, возможно, не уступая по могуществу дара самим драконидам, по необъяснимой причине фаэры всегда выполняют роль безропотных и крайне исполнительных слуг при своих хозяевах. Что же связывает эти две расы, и почему вторая подчиняется? Это выяснить мне не удалось, потому как фаэры крайне редко покидают границы Намаи и лишь для того, чтобы исполнить очередной приказ своего хозяина-драконида. Не помогло обрести это знание и то, что я целый месяц прожил при дворе Владыки Патайши Первого, поскольку фаэры крайне неохотно заводят беседы, чаще отвечая кратко и односложно. Для самих драконидов разговор на эту тему кажется в лучшем случае оскорбительным, а для большинства и вовсе является чем-то вроде табу. Поэтому мне пришлось довольствоваться лишь наблюдениями со стороны. Могу лишь добавить, что подчинение фаэр драконидам беспрекословное. Отсюда я делаю вывод, что это что-то вроде обоюдной клятвы на крови между их расами и родами, поскольку дракониды не чураются безоговорочно доверять своим слугам…»

После этих строк я сразу вспомнила, где раньше слышала про страну Намай! Ещё до Дарахара мне о ней говорила Катарина, рассказывая, что мой жених из страны Намай…

Яркой вспышкой пришло ко мне воспоминание, и озарением стало то, как сложились кусочки пазла.

Мой жених и «недомуж» загадочной расы дракониды, что являются прямыми потомками исчезнувших драконов. Ледышка — фаэр и его личный слуга. Поэтому и спокойно доверили ему такую ответстенную миссию — «купить» жену, стоять с ней перед алтарем вместо жениха и доставить в Намай. Вероятно, Надина знала, кто такие дракониды, и, испугавшись именно этого: угодить к одному из них, решила покончить с собой.

Общая картина теперь мне ясна. Непонятно только, зачем дракониду существо людской расы без имени, денег и каких-то уникальных способностей. Что же в ней, Надин, такого особенного?

Ещё я узнала, что дракониды живут отдельно ото всех, далеко на севере, где «царит постоянный холод, пробирающий даже у камина до самых костей». С другими странами не конфликтуют, но и не ведут какой-то диалог. Сами по себе крайне замкнутые, ведь и Ванаду Угуру, автору книги, который был недолгое время дипломатом при дворе Владыки драконидов от королевства Прай, того, что граничит с Намай, так и не удалось про них много узнать.

Также они «невыносимо заносчивы» — и тут автор вполне логично, как я думаю, предположил, что такая заносчивость идет у них от драконов, высшей расы, потомками которой они были.

«С представителями других рас ведут себя холодно, отстраненно, о каком-либо хорошем отношении, не то что дружеском, не может быть и речи»…

И вот зачем, спрашивается, им человечка в роли жены? Возможно, в качестве жертвоприношения? Однако про кровавые обряды Ванаду не написал ни слова, даже не обмолвился в своих предположениях.

«Вот бы спросить у Дарахара!» — мелькнула мысль, но мгновенно потухла, потому как не могла я целиком и полностью довериться мужчине. Доверять я могу только себе, своим глазам, знаниям и суждениям.

Недовольно шикнув, захлопнула книгу и, положив её в свой рюкзак, перевернулась на спину.

Наблюдая за тем, как мерно покачивается светильник, я размышляла, как бы незаметно подвести Дарахара к разговору про драконидов. И словно между делом уточнить, зачем им жены не своей расы, которую они так пестуют, не признавая других и даже презирая за никчемность. Поскольку он мужчина не глупый, нужно сделать так, чтобы он не связал мои вопросы со мной, ведь неизвестно, чем это может мне грозить. Вдруг сам отвезет в Намай и передаст в лапы драконидам? Пусть и маловероятно, но ведь я так мало знаю о порядках и правилах этого мира!

Ладно, что разлеживаться, пойду прогуляюсь, воздухом свежим подышу, прочувствую хоть путешествие на таком корабле, вдохну пиратской «романтики», только к матросам приближаться не буду, а поброжу по капитанской палубе, туда эльф ведь разрешил подниматься.

Перед выходом вместо шляпки, в которой я до этого постоянно была на «людях», скрывая свой цвет волос, повязала платок. И тихонько, озираясь по сторонам, вышла в узкий коридор, где находилось только три двери, и поднялась по крутой лестнице.

Яркий солнечный свет ослепил на мгновение, заставив меня зажмуриться, а ветер едва не сдул платок. Поэтому я замерла, привыкая к свету и покрепче перевязывая узел. Но, пока я отвлеклась на это, игривый ветерок высоко приподнял длинную юбку моего платья.

— М-м… — протянул мужской голос.

— Глаза выколю, — хмуро прорычал уже знакомый.

— Ей-то за что?

— Вот и я думаю, что ей не за что, а тебе только на пользу пойдет.

— Какой ты порой, Дар, жестокий. И это ты меня ещё своим другом считаешь… Как же ты теперь поступаешь с недоброжелателями?

— Как и всегда. Ничего не изменилось.

Проморгавшись, поправив платок и платье, я наконец смогла оглядеться. И увидела двух суицидников, которые и без моей помощи прекрасно могли оказаться за бортом.

Аэратар сидел на гакаборте, свесив одну ногу за борт, а Дарахар и вовсе непонятно как и зачем забрался на кормовой фонарь.

— Присоединяйся, Надежда, — сделал приглашающий жест эльф, — без тебя у нас тут слишком скучно. Всё ведем беседы о былом, что уже давным-давно нам приелись. А ты, как глоток свежего морского воздуха, будоражишь наши сердца и разгоняешь кровь по жилам.

— И когда ты таким поэтом стал? — Дарахар посмотрел на него сверху вниз.

— Ты разбередил мою рану разговорами о прошлом, вот я и вспомнил, откуда родом, и про хорошие манеры. В отличие от тебя. Ты, вообще, про всё забыл, а некогда был таким…

— Дураком?

— Не без этого. Но кто не без греха? Я тоже особым умом в те времена не отличался, — пригладив взлохмаченные ветром черные волосы, Шаир вновь посмотрел на меня и улыбнулся. — Не расскажешь ли нам, Надежда, чем нынче человечки занимаются? Какие свежие новости знаешь? Или поведай-ка нам лучше о своей жизни: что за беда тебя свела с ним? — он кивком указал на мужчину на фонаре. — И почему такая умная девушка отважилась пуститься с ним в путешествие?

Поскольку Дарахар в этот раз молчал, не говоря вместо меня, а быть грубой и не ответить было выше моих сил, я подошла к ним ближе и произнесла расплывчато и уклончиво, дабы не изобличили во лжи, если такие способности у мужчин имеются:

— Увы, чем человечки занимаются, я не в курсе. Я выросла в стране, название которой вам ничего не скажет. Интересными новостями не ведаю, потому как последние недели сильно торопилась и практически не заходила в города и даже сёла. А если где и была, то только проездом, как в… Самахаре, — вспомнив, какое впечатление на меня произвел тот город, я невольно поморщилась и мельком одарила капитана недовольным взглядом. Он ведь, раз пираты там сейчас главные, тоже повинен в происходящем.

От внимательного Аэратара не ускользнуло мое негодование.

— Да, Самахар, — произнес он, прикрыв глаза и подставляя лицо ветру, — некогда был прекрасен, как жемчужина с Натаир. Сверкающий и великолепный. Сотни торговых шхун, тысячи торговцев, оживленные улицы, полные горожан и путешественников…

— А сейчас только бандиты и запуганные до смерти горожане, перебежками бегающие по утопающим в грязи улицам, — я скривилась ещё сильнее.

— Твоя правда, Надежда. И, поверь, меня, как и тебя, такое положение вещей совсем не устраивает. Я тоже хочу увидеть вновь тот Самахар.

— Полагаю, всё в вашей власти.

— Пусть я и самый прославленный капитан, ко мнению которого прислушиваются другие пираты, а мой корабль самый опасный и быстроходный во всех морях, и перечить на море мне никто не посмеет, но, как ты могла заметить, я, Надежда, эльфараин. Единственный среди всех пиратов. Поэтому один мой голос мало что решает, а других капитанов всё устраивает. Можно было бы выступить против, доказать всем свое превосходство, вот только это отнимет слишком много времени, а я не могу долго без моря и своего «Чёрного дракона».

Скептически посмотрев на него, не восприняв такие оправдания, потому как они означали лишь, что ему не хочется этим заниматься, логично подметила:

— Так и живите на своем… драконе, а не в особняке. Пришвартуйте его поближе у пирса — вот вам и любимый корабль, и море. И далеко до Сахамара ходить не надо.

Лицо у эльфа вытянулось от удивления, а Дарахар громогласно расхохотался:

— Эту битву выиграла Надежда, ведь так, Шаир?

На это Аэратар только отрицательно покачал головой, однако произнес:

— Однажды я подумаю над этим.

— Подумайте, пожалуйста. Ведь вы сами сказали, что желаете вновь увидеть тот прекрасный Самахар. А даже невозможное в жизни начинается с крохотного, порой нерешительного, но первого шага вперед к своей мечте.

— Ума тебе точно не занимать, — капитан немного склонил голову. — Так откуда ты, говоришь, родом, прелестная Надежда?

— Я не говорила.

— И ты не желаешь поделиться?

— Желаю оставить в тайне, и на то у меня есть веские причины…

— Шаррах, на ла! — вдруг выругался Дарахар, что спокойно следил за мной и эльфом, и наши взоры устремились на кормовой фонарь.

Я, честно говоря, первым делом подумала, что мужчина все-таки свалился со своего насеста, однако с ним все было в полном порядке. Точнее, он всё так же сидел на фонаре, но с лицом у него точно было что-то не то — перекошенное от злости и ярости. Оно внушало мне страх.

Аэратар же подобрался и, спрыгнув на палубу, требовательно спросил:

— Что случилось? Ты что-то ощутил?

Не обращая на вопрос друга никакого внимания, мужчина прорычал ещё что-то гневное себе под нос. Потом протянул руку вперед, и в нее прямо из воздуха упал белый свиток.

Сорвав пломбу, отбросив её в сторону, Дарахар развернул плотный лист бумаги и углубился в чтение. Быстро прочитав, и его бросил за борт, только в отличие от печати лист прямо на лету сразу сгорел, превратившись в пепел, и его развеяло по бирюзовой глади.

— Шаир, — спрыгнув и легко, будто не с пяти метров прыгал, приземлившись, Дарахар подошел к эльфу. — Дашь ли ты мне слово, что всеми силами постараешься сегодня прибыть в порт Ванадара?

— Так что случилось? — повторил свой вопрос Аэратар.

— Срочное дело. И я не могу это пропустить. Никак. Так ты дашь мне слово, что довезешь Надежду до Ванадара и не будешь впутываться в передряги?! Я перемещусь туда, как только освобожусь, и буду дожидаться вас на пристани.

— Моё слово, слово Аэратара Шаир Амай Танадар О’Ливиэйра, — эльф прикоснулся правой ладонью к груди, и его пальцы заискрили чем-то зеленым.

— Спасибо, друг, — коснувшись его плеча, выдохнул Дарахар. И повернулся ко мне: — Не беспокойся, несмотря на то, что Шаир сейчас ведет такой образ жизни, он никогда не посмеет поступить дурно по отношению к женщине, особенно к тебе. Встретимся в Ванадаре, моё солнце…

Сказав это, он мигом растворился в воздухе без всяких мерцаний и спецэффектов, как и в прошлые разы, словно мужчины тут никогда и не было. А штурвал корабля, которым, видимо, Аэратар управлял силой мысли или ещё как-то, начал довольно быстро поворачиваться:

— Раз мы остались без него, придется одно местечко стороной обойти, — пробурчал капитан, обращаясь, скорее, к себе, а не ко мне.

— Извините, — я же обратилась именно к нему, — а почему Дарахар не сможет вернуться сюда и будет ждать нас в порту?

— Я не умею ходить через пелену, — мужчина пожал плечами, — или, как он говорит, телепортироваться, но у меня есть логичное предположение на этот счёт — довольно сложно попасть на стремительно движущееся судно. Попытайся он, то, вероятнее всего, просто промахнулся бы.

Когда штурвал перестал крутиться, капитан подошел ко мне с обворожительной улыбкой и подставил локоть:

— Пока можно отдохнуть. Предлагаю спуститься в мою каюту и отведать изысканный ужин.

Первая мысль была отказаться. Пусть и сказал Дарахар, что Аэратар не сотворит ничего, но, как говорится: «всегда лучше перебдеть, чем недобдеть».

Однако я решила воспользоваться ситуацией и у этого мужчины, который тоже много где был, всякого навидался и наверняка многое знает, узнать про расу драконидов. Тем более с ним наши пути уже к этой ночи навсегда разойдутся, как только я сойду с корабля.

Я решительно кивнула, и в этот момент треклятый платок слетел с головы, и резкий порыв ветра унес его вдаль, а мои волосы волной рассыпались по плечам.

Аккуратно коснувшись одной пряди, Аэратар изрек:

— Кажется, теперь мне многое стало понятно, что Дар хотел утаить. Хотя, может, он и сам не верит, потому ничего и не сказал.

— И что же понятно? Во что не верит? — подняв голову, я испытующе посмотрела в ярко-зеленые глаза.

— Скоро и тебе откроется эта тайна, Солнечная посланница, — и, подхватив меня под руку, мужчина повел меня к себе.

В надежде разузнать эту и многие другие тайны я шла за капитаном, но вышло так, что это у него рот не закрывался, и под бесчисленное множество деликатесов эльф делился воспоминаниями о своих приключениях, тактично обходя и сглаживая острые углы «пиратской участи». Поведал он и про страны, что повидал. И настолько шикарным он был рассказчиком, что я слушала его, затаив дыхание, погруженная в истории, будто сама участвуя в них. Соленый ветер трепал волосы и щипал губы, я неслась на абордаж вместе с его командой. Бороздила моря в поисках приключений, монстров, добычи и сокровищ. Сходила с трапа в удивительных странах… Поэтому, когда он, извинившись, сказал, что у него дела, я с удивлением обнаружила, что так ни о чем не спросила и не узнала!

Только выходя с ним в коридор, я задала один, первый вопрос, что весь вечер крутился на языке и который посчитала для себя безобидным:

— А почему вы сказали, что вы эльфараин? Извините, я не знаю, чем отличаются эльраины и эльдараны. А про эльфараинов и вовсе слышала только один раз, когда о них упоминал Дарахар…

— Некогда все мы были эльфараинами. Не делились на эльраинов и эльдаранов, — взгляд мужчины помутнел, словно он погрузился в те незапамятные времена. — Мы были сильны, считали себя мудрыми. Однако всегда наступает момент, когда кто-то начинает думать, что он умнее и устоявшийся порядок вещей его не устраивает. Подобное произошло и с нами — один народ решил разделиться и жить порознь. Не скажу, что кто-то был прав или нет — не мне судить, ведь я там давно не был, как и не был вовлечен в те распри. Но, поговаривают, теперь всё и всех, пока по крайней мере, вполне устраивает. Что же насчет меня… Я покинул Эатари, когда мы все называли себя эльфараинами…

Склонив голову в знак прощания, мужчина стремительно взлетел на лестницу, а я с отвисшей челюстью и глазами размером с блюдца пошла к себе в каюту переваривать пищу и очередную порцию информации.

Рухнув на кровать, зарылась лицом в подушку и прокричалась в неё хорошенько. Потому что мне хотелось хоть как-то выпустить пар, что накопился из-за полученных сегодня данных.

Мужчине, что выглядит максимум на тридцать пять, уже неизвестно сколько лет. Потому как про то, что произошло недавно, точно не говорят «легенда». И, вполне возможно, Дарахару плюс минус столетия. Не зря они всё про себя говорили, что они старые… Они тогда совсем не шутили! Интересно, а они драконов, не драконидов, тоже видели? Эльфараин, судя по всему, да. Вероятно, поэтому и назвал он свой корабль «Чёрный дракон», видя в нём какое-то сходство…