— Ты думаешь, что это дракониды? — зевнув, не в состоянии сдержаться, уточнила, погладив фаэни, что недовольно запищало и открыло глазки, когда Дарахар повысил голос от злости.
— Дракониды и фаэры. Сладкая парочка! И, скорее всего, кто-то из отпрысков моего рода, — зубы мужчины громко скрипнули, и Черныш сонно зашипел, одарив сердитым взглядом Дара. И мне пришлось вновь успокаивать малыша, отчего и я посмотрела на него крайне выразительно. Но фаэни, недовольно прошипев, спрыгнуло с моих коленей и перебралось на подлокотник дивана. И там, свернувшись как кот, вновь крепко уснуло.
— Больше и некому, — продолжил, немного подумав, Дарахар. — Фаэры не знали дорогу сюда, несмотря на все свои привилегии. Драконов, тех, кто тут жил когда-то, уже никого нет в живых, однако кто им мешал передать знания своим потомкам? А те, в свою очередь, приказали своим шавкам сюда приехать. Только понять я не могу вот что — неужели они действительно верят, что эта статуя как-то им помогла бы снять проклятие? Вот бы узнать полный текст того пророчества…
— А его, вообще, можно снять? — поудобнее устроившись на его плече, пробормотала я.
— Нет. И в этом я уверен на все сто… Но… — не договорив, он задумался, глядя в окно, где на темном полотне небосвода ярко сверкала россыпь звезд.
— Но?
— Но давай об этом попозже. И… закончим мою историю, а то ты засыпаешь.
— Я бодра! И весела! — я попыталась приосаниться, однако тут же вновь растеклась по его груди.
— Ага. Вижу, — он хмыкнул. — Ну да ладно, тем более осталось уже совсем немного. Просто нужно совместить то, что ты знаешь, с тем, что происходило на самом деле. Но прежде позволь задать один вопрос.
Я ответила легким утвердительным кивком.
— Когда ты очутилась на нашей планете, Альтере, Надежда?
Этот вопрос меня не застал врасплох. И я ответила без раздумий и колебаний:
— Чуть меньше месяца назад. Точно не скажу, надо считать дни…
— Точно и не требуется. А позволь ещё вот что уточнить: когда ты произнесла те слова, что хочешь любви?
— Ну-у… полагаю, в тот же день, ну или на следующий, как мне кажется. Я… я умерла в своем мире, и это моё последнее желание, что я не смогла сама исполнить. И, смотря на небо, я, та, что никогда не верила в высшие силы, загадала это желание — влюбиться. Это последнее, что я помню перед тем, как очнуться уже здесь…
Говорить правду, открывать душу ему было так легко, приятно. А весь тот груз, что каждую секунду давил на меня, прижимая к земле, и сдавливал легкие, исчезал. И с каждым произнесенным словом очередной вдох становился всё легче, на душе — спокойнее, и даже мир вокруг — ярче.
— Понятно, — протянул мужчина, не удивившись, и вместо того, как я до этого боялась, чтобы оттолкнуть, наоборот, крепче прижал меня к себе. — Главное то, что я произнес те слова десять лет назад, а ты — всего месяц. Вот отсюда и… то, что я долго не мог понять, что же происходит. Потому как и забыл про ту свою мимолетную слабость. И сразу не смог связать тебя и посланницу из пророчества Эли’Эйр. Надо сказать, впервые я оказался так слеп, но… — он тихонько рассмеялся. — Но, с другой стороны, разглядеть в тебе посланницу самого Солнца в тот день было довольно сложно, только, прошу, не обижайся.
— Даже и не думала, — уголки моих губ невольно приподнялись, когда я вспомнила нашу встречу, представляя, как тогда выглядела со стороны, и, приподняв голову, одарила мужчину нежной улыбкой. Отчего его смех сразу оборвался. Я почувствовала, как напряглись мышцы его тела, а в вишневых глазах завертелся золотой калейдоскоп, завораживая.
Тряхнув головой, Дарахар отвернулся и произнес тягучим, немного осипшим голосом:
— Давай я расскажу, что происходило с того момента, как мы встретились. И я выполню полностью своё обещание — расскажу тебе всё… В тот вечер я присутствовал на балу у Гохόра Третьего. Очередное скучное мероприятие с унылыми гостями и «важными» беседами. Помню, я подумал о том, чтобы такое придумать, дабы сбежать побыстрее оттуда. Вышел на улицу, подышать воздухом… И сердце дракона, что я всегда ощущал, буквально рвануло вперед, лишая дыхания, возможности мыслить, заставляя меня переместиться. Туда, откуда доносился твой «зов». Какого же было моё удивление, когда я оказался в глухом лесу, посреди бушующей грозы. А рядом со мной копошилось что-то мокрое, измазанное в грязи, ветках и листьях. При этом ещё и создавалось впечатление, что ты разговаривать не умеешь — какой-то набор букв и звуков вперемешку с кряхтением и стонами. Я и подумал, что ты…
— Чудище лесное? — услужливо подсказала я, хитро прищурившись, и мужчина, вновь осмелившись посмотреть на меня, ответил со вздохом:
— На самом деле, в первый момент — за ведьму. Потом я решил, что гадать не буду. Ты была слишком необычной. Поэтому решил тебя отмыть. Но и это не помогло, плюс задерживаться надолго я не мог: Гохор должен был выступать перед собравшимися, и мне необходимо было узнать, что он скажет, дабы в случае чего сгладить острые углы перед его гостем.
— И ты, окатив меня водой, полапав зачем-то напоследок, исчез…
— Прости, моя принцесса, каждый раз, когда я тебя… как ты выразилась, «лапал», было не просто так. Я ощущал странные отклики внутри себя, когда твои эмоции выходили из-под контроля.
— Получается, таким образом ты меня… тестировал?
— Да, — Дарахар, немного смутившись, даже отвел взор, — но и щупать все твои округлости было чрезвычайно соблазнительно, и я просто не мог удержаться. Потому как зверь внутри… желал тебя, даже когда ты вся была с ног до головы в грязи, а лица было не разобрать…
— Двойная выгода! — я хмыкнула.
— Да, — вновь честно сознался мужчина. — И, вернувшись домой после бала, я сразу отправил Раха в ту сторону, где видел подобную растительность. Желая найти тебя и узнать: кто ты, откуда, как смогла позвать меня. Второй твой «зов» вновь не оставил мне выбора — благо, я был ещё дома. И вновь ты была вся в чем-то измазана. Бормотала что-то странное. Однако твой цвет волос… я понял, что теперь уж точно найду тебя.
— Но ты вновь не мог задержаться. И удержаться.
— Верно. Мне захотелось ощутить то, что у тебя бурлит внутри и на что отзывается дракон. А ещё в тот день я осознал, что, когда ты пугаешься, я сразу перемещаюсь к тебе. Поэтому, думая, что тебе ничего не угрожает, а ты просто бродишь по округе, исследуешь что-то, ведь лес был всё тот же, оставил тебя…
— А! Ты думал, что я вокруг дома своего брожу?
— Догадаться, что ты от кого-то бежишь, я не мог! Логично полагал, что ты кто-то вроде исследовательницы. Изучаешь флору, фауну… Грибы всякие, — и вновь слово «грибы» заставило меня нервно вздрогнуть. Вот уж не скоро я теперь решусь отведать это блюдо и думать о нем без содрогания. — Только когда ты призвала меня третий раз, понял, где ты находишься, и догадался, куда ты направляешься. Рах был уже неподалеку. Рядом — столица, до которой ты должна была добраться через пару часов. И я оставил наш разговор до утра.
— Однако утром я сама призвала тебя, достав из постели с двумя красотками, — мой голос на последних двух словах засочился ядом и неприкрытым недовольством. А ревность сильно полоснула сердце, отчего то болезненно сжалось.
— Эли’Ви! — выдохнул Дарахар, обняв меня двумя руками и заглянув в глаза. — Я не был с ними!
— Ты мужчина… взрослый. Это естественно, что в этом такого, — я постаралась произнести это спокойным, отрешенным голосом, чтобы убедить его, что он не совершил ничего ужасного, но вышло у меня это на редкость плохо. Я слишком сильно ревновала его. Хотя сама не произнесла в ответ на его признание, что люблю его. И в тот момент мы вообще не были никак связаны и даже имен друг друга не знали, и ни о какой верности и речи быть не могло.
— Да… естественно. Однако я говорил тебе, что я не мог забыть тебе ни на миг. Твой образ, твой голос постоянно крутились в моей голове. И не только дракон, но и я уже хотел… желал только тебя. И никого, кроме тебя.
— А те красотки, что демонстрировали тебе, как ты им люб? Они старались, а ты делал вид, что бревно? — произнеся это сочащимся ядом голосом, я едва сдержалась, чтобы не треснуть себя по лбу. Это было на меня совсем не похоже! Словно у меня какое-то раздвоение личности. И вторая личность, крайне несдержанная, взрывная, порой перехватывает управление надо мной, и я несу всякий бред… Неужели…
От внезапной мысли внутри всё налилось холодом.
А если Надин никуда не делась? Если я только временная обитательница этого тела и вскоре исчезну?! До этого путешествия я… наверное, я была бы только рада вернуть тело её владелице, а самой раствориться в небытие. Однако сейчас, когда я влюбилась и тот, кого я люблю, рядом и сам признался в любви… Я не могу… Я не хочу потерять всё это!
— Опять я ощущаю твой страх. И он куда сильнее того, что ты испытала, увидев Бахнамута, — голос Дарахара задрожал, а я оказалась в его крепких объятиях на коленях. — Ты страшишься, что я могу быть неверным? Я бы не признался тебе в своих чувствах, не веря, что отдаю свое сердце тебе раз и навсегда.
— Нет! — выпалила я, пряча голову у него на груди. — Не в этом дело… Просто… Давай ты сначала договоришь, а потом я расскажу о себе, и ты поймешь, что страшит меня.
— Хорошо, я постараюсь быстрее, тем более осталось и правда совсем немного. Тогда, когда ты беседовала со своей… подружкой, я уже понял, что ты та, о ком говорила Эли’Эйр. И что ты из другого мира. Но я не хотел связывать наши души, решив пойти вопреки пророчеству. Хотел избавиться от зова, от того, как ты на меня действуешь. Того, что дракон внутри беснуется, доставляя мне боль, однако из-за проклятия не может показаться. Но, несмотря на это, с другими женщинами я быть не мог, думая о тебе. И с теми девушками… у меня так ничего и не вышло. Да я и не пытался. И я с радостью, как только услышал твой зов, переместился к тебе…
И я вновь сразу и безоговорочно поверила его словам. Поэтому, успокоившись, избавившись от ревности, спросила то, что мне долго не давало покоя:
— Дарахар, почему, когда ты появился перед разбойниками, они все разбежались кто куда. Очнулась даже девушка, а маргиналы, забыв про золото, бежали так, как будто увидели жуткого монстра. Ты ведь ничего не делал… Или…
— Ничего, — мужчина мотнул головой. — Кроме одного…
— Чего?!
— Я телепортировался, — увидев непонимание в моих глазах, он как-то виновато улыбнулся. — И именно то, что ты не знаешь, что только драконы умели перемещаться таким образом, и стало первым толчком к тому, чтобы задуматься о том, что ты не из этого мира, моя Надежда. Все знают это. И есть даже такая поговорка: «Появился внезапно, словно дракон», — означающая, что явился кто-то нежеланный и это сулит крупные неприятности.
— Так вот где я прокололась! — в сердцах выпалила я.
— И не только в этом, — произнес дракон без ехидства. — Также ты подтвердила, что знаешь причину, почему тебя выдадут замуж. Нет никаких причин. И никогда их не было. Но ты кивнула мне с важным видом, — и вновь в его голосе я не услышала и отдаленной насмешки. Мужчина был умнее, на пару шагов впереди и всегда знал обо мне куда больше. А мои попытки хоть что-то утаить были изначально провальными. Как я и думала — я не знаю самых элементарных вещей, о которых не пишут в умных книжках.
— М-да… — протянула многозначительно, не зная, что и сказать.
— Так что, Надежда, я уже многое о тебе знал. И, поверь, в первый же день телепортировал, куда бы ты попросила из того леса, а не бросил под дождем одну…
— Однако ты не мог.
— Верно. Не мог. А потом, когда узнал… В общем, после того, как мы с тобой наконец встретились, поговорив с тобой, я решил разорвать эту связь. По разным причинам. Думая, что так будет лучше. И доставить в страну, где тебе было бы комфортно и безопасно. Ну и заодно попутешествовать, вспомнить былое, разогнать скуку, чтобы попутно узнать о тебе больше… Но в первый же день, когда я относил тебя наверх… Понял, что не смогу отпустить.
— То есть ты бы… Когда бы мы доехали до Эатари, ты бы меня не оставил?
— Нет, — и вновь я поверила ему.
— Но почему ты сегодня сказал, что не должен был приходить? Почему…
— Это ночь, ночь желаний, не совсем простая. И я знал, что не смогу сдержаться, удержать дракона внутри и свои чувства. И расскажу всё. Хотя страшился, что ты испугаешься правды. Отвернешься…
— Я тоже боялась, что тебя испугает моя правда, — я криво усмехнулась.
— Всем свойственно ошибаться. Нет в этом ничего плохого или зазорного. Главное, чтобы мы могли исправить наши ошибки. И теперь мы знаем правду друг о друге. И она нас, как ты видишь, не испугала. А я признался тебе во всём.
Немного помявшись, я прошептала:
— Я… я тоже люблю тебя, Дар… Очень сильно.
— Я знаю, — так же шепотом, в тон мне, будто боясь спугнуть момент, произнес дракон. — Я чувствовал это с тех пор, как ты сама это осознала.
— Тогда я могла и не произносить эти слова?..
— А я мечтал их услышать. Несмотря на то, что всё знал…
Вскинув голову, я протянула ладонь. Коснулась его щеки. И, утонув в нежности вишневых глаз, потянулась к его губам…
Этот поцелуй был более проникновенным, чем тот, первый. Глубокий на чувства и эмоции. Словно не только наши губы соприкоснулись в тот момент, но и души, сердца. Восторг вперемешку с любовью затопили меня, лишая рассудка. Я тянулась к Дарахару, пытаясь вложить в поцелуй всю себя. И он отвечал тем же. Так же чутко, нежно, будто я создана из облака и могу исчезнуть от малейшего дуновения ветра, целуя в ответ.
Но если сначала наш поцелуй был наполнен нежностью, сладкой негой, то вскоре губы начало обжигать. Кожа — гореть огнем. А внутри стал разгораться самый настоящий пожар. И нам стало мало лишь одного, пусть и настолько волшебного поцелуя. И я была готова продолжить. Хотела этого! Однако дракон нашел в себе силы оторваться от меня, сдержать и мою, выходящую из-под контроля страсть, и, прижав к себе, тяжело дыша, начал гладить по голове, бормоча, обращаясь сразу к нам двоим, пытаясь призвать к разуму:
— Мы не должны… Рано… Обряд… Нужно подождать! Но как же сложно…
— Слож… Сложно-о… — ещё задыхаясь от недостатка кислорода и избытка чувств, выдохнула я.
— Поэтому лучше не целоваться. Вообще…
— Сложно-о… Я боюсь, не смогу сдержаться.
— Я тоже. Но надо.
— А зачем? — задала резонный вопрос. Ну а правда, чего ждать и зачем нужен какой-то обряд. Мы ведь взрослые, оба этого хотим!
— Я хочу, чтобы ты стала моей парой. Хочу, чтобы мы произнесли клятвы в вышине, над долиной, а ветер, услышав их, разнес наши слова о верности по всей Альтере. Пусть я и никогда не любил все эти обряды, однако этот мне всегда нравился. В нем было что-то удивительное. Настоящее. Ведь драконы обмениваются клятвами перед ветром только с теми, с кем у них бьются в унисон сердца. Как у нас с тобой…
— Значит ли это…
— Да, с Нариль, моей женой, мы не поднимались к облакам. Мы просто произнесли слова, обещая друг другу верность. Уж не знаю, как она, а я свою всё-таки сдержал, хоть и испытывал к ней лишь презрение. Но она погибла спустя год. И я смог выдержать этот срок без утоления плотских утех в объятиях других женщин, довольствуясь её скупыми подачками…
Сместившись немного ниже, чтобы кое-что не так сильно напоминало мне о том, что мы не закончили, я выдохнула. И решила, чтобы не зацикливаться на мыслях о занятиях любовью, рассказать Дарахару правду о себе. Кто я, откуда.
Сначала было невыносимо сложно говорить о себе в прошлом времени. Вспоминать мать, что не любила меня. Как мне было тяжело, как я сражалась сама с собой, а порой и со всем миром вокруг, чтобы выжить, выбраться из той безнадеги. Достичь хоть чего-то…
Но мужчина слушал меня так внимательно, так чутко. Поддерживал, когда я замолкала, находил слова утешения. Гладил по волосам и смотрел — нежно-нежно. И с каждым произнесенным словом становилось всё легче делиться прошлым. До тех пор, пока я не дошла до отрезка своей жизни, в котором появились Таня и Коля. Обливаясь слезами, не в силах их сдержать, я рассказывала, как их любила, люблю до сих пор и тоскую. Как хотела бы хоть на миг увидеть их, убедиться, что у них все хорошо. И вновь Дарахар, этот удивительный мужчина, невероятной и сказочной расы — дракон, смог найти те слова, которые облегчили ношу, утешили, позволив довести свой рассказ до конца. Я не утаила от него и то, что не была замужем, но встречалась с другими. Не любила никого, кроме детей. И не желала этого. До того, пока не оказалась перед лицом смерти. Затем поведала и о том, как очутилась на Альтере. С самого начала. Про все свои приключения и злоключения.
Несколько раз мне пришлось прерываться, чтобы промочить горло. И Дарахар без лишних слов, видимо, ощущая, что я хочу, сразу наливал мне воду и молча ждал, давая мне передохнуть и собраться с мыслями.
Только когда мой рассказ закончился на моменте, как я увидела дракона, пробормотала:
— Я страшусь, что потеряю себя. Что исчезну… Сейчас, когда полюбила. Когда мне хочется жить с такой силой! Но… мне кажется, Надин никуда не исчезла и руководит моими поступками, произносит слова, которые я не хотела бы говорить вслух. Я стала слишком импульсивная. И ощущаю, что…
Дракон осмелился вступить в разговор, когда я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить, что чувствую:
— Надин ушла. Навсегда, — догадавшись по моему взгляду, что я ничего не поняла, мужчина пояснил: — Ты не сходишь с ума. И то, что ты чувствуешь внутри — это только ты. И слова те тоже твои, не бойся их. И не переживай, что они оттолкнут меня или обидят. Будь честна с собой, а я увижу, почувствую, что у тебя внутри. Обещаю, я буду терпелив и внимателен. И помогу тебе…
— Поможешь? — а вот тут пришло мне время напрячься и подозрительно на него посмотреть, потому что я ощущала, он чего-то мне не договаривает. Вновь зная обо мне больше, причем больше, чем я сама.
И то, как Дарахар отвел взгляд, лишь подтвердило мои робкие догадки.
— До этого, когда ты сильно злилась или выходила из себя, — начал он издалека, — я видел тебя настоящую. Взрослую женщину с легкими морщинками и короткими волосами, что напоминали цвет заката, не восхода, как сейчас… И она затмевала всё, не давая мне разглядеть в тебе кое-что ещё…
— Что?!
— Такой же цвет волос был и у Эли’Эйр, — вновь произнес он уклончиво и, казалось бы, совсем не то, о чем я спрашивала и хотела узнать.
— И что с того?! — разозлилась я. И ощутила, что внутри вновь что-то словно ворочается, просыпается. И мой гнев вот-вот выйдет из-под контроля. А я наговорю лишнего. За что мне опять будет очень стыдно.
— А ещё… я говорил, что смогу тебя переместить, если в тебе будет частичка меня, — его глаза налились золотом, а зрачки стали вишневыми и вытянутыми, как тогда, когда он был в облике черного дракона. — И было бы достаточно тебе поцеловать меня или отпить каплю моей крови, чтобы я смог тебя телепортировать. В отличие от всех остальных, с кем я делился кровью или целовался. И ними это бы всё равно не сработало.
И до меня наконец-то начало доходить, к чему мужчина вел и пытался подготовить.
— И тот синий дракон… — прошептала я.
— Ты не человек, моя Надежда. Надин была потомком рода зрящих. И, вероятно, ветер призвал её, а может, испугало её будущее, что она узрела. И душа Надин покинула это тело навсегда. Но… дракон не пожелал уйти с ней. И тело справилось с ядом. Поэтому твоя душа заселилась в этот, отнюдь не пустой сосуд. И зверь, моя Эли’Ви, наконец принял тебя. Она, драконица, молода, как и это тело. И горяча. Импульсивна. И впервые она ощутила себя настоящим драконом… Дай и себе, и ей время, чтобы привыкнуть друг к другу. Слиться воедино. Понимаю, будет не просто, причем вам обеим. Она до этого ощущала себя неполноценной, ведь зрящие не могли превращаться, их дар не давал волю дракону, а моё проклятие их рода не коснулось… Однако ветер всё равно их всегда призывал…
— Я умру? Я… тоже буду видеть будущее, и ветер позовет меня? — осознание того, что я дракон, меня мало сейчас волновало по сравнению с мыслью вскоре попрощаться с жизнью.
— Нет, не умрешь. Дар, точнее проклятье, исчез вместе с Надин. Я тоже опасался этого, думая, что потеряю тебя. Уже прочитал десяток книг, ища выход, как избавиться от такого дара… А потом ощутил твою драконицу. Робкую в первое время. А сейчас, когда она ощутила, наконец, свободу… горячую, импульсивную, своенравную и желающую жить полной жизнью. Не страшишь этого ощущения, моё Солнышко. И того, что ты будешь ощущать что-то странное внутри. Не борись со второй своей ипостасью, драконицей, прими её. Не бойся, что твои слова покажутся мне грубыми. Как бы странно для тебя это не звучало, но так ты быстрее сможешь вернуть себе контроль над телом и мыслями. Прими себя такой, какой стала. А я буду очень терпелив. Нежен. И заботлив. Помогу тебе во всем. Научу всему, чему обучают драконов.
— И… я буду превращаться в настоящего дракона?
— Самую пр-рекрасную драконицу, — услышала я его довольный, с рычащими нотками голос в голове. — Самую удивительную. Ту, кому я отдал свое сер-рдце. Мою кр-расавицу Надежду. Только мою!