Я твоя тень

Глава 40

Особенно ничего не изменилось с того вечера, да и не должно было. Всё, что я отдал залу, все те переживания, который испытал, растворились в суровой повседневности. Спроси меня кто-нибудь пару недель назад, я бы, не задумываясь, ответил, что человек, который выступал на настоящем рок-концерте, не может быть совсем таким же, какими являются остальные, обычные люди. Теперь же всё выглядело совершенно иначе. Концерт? Ну, и что? Подумаешь, всего один-единственный. Это ничего не значит. Я ни на грамм не лучше меня позавчерашнего. Даже, несмотря на то, что я выступал в составе твоей группы.

После концерта ни у кого из группы даже в голову не пришло остаться и досмотреть концерт из зрительного зала, как простые смертные. Ребята предпочли отправиться в бар отмечать событие. Я же слишком плохо себя чувствовал, чтобы присоединиться, да меня никто и не звал, если быть честным. Все ушли, а я как сидел в углу гримёрки на полу, так и пробыл там до тех пор, пока меня не выгнали сотрудники клуба. Плохо понимая, что мне нужно делать, чтобы попасть домой, я поплёлся по улицам города так и не смыв грим. Максимум, на что я оказался способным, это накинуть на себя пальто поверх всего, что на мне было.

Странно, но после того, чем ты угостил меня перед выступлением в баре, я чувствовал себя намного лучше. Может, именно поэтому так много музыкантов связывают свою жизнь с запрещёнными веществами и алкоголем? Что-то подсказывало, что мне это не поможет, но я всё равно заглянул в первую попавшуюся забегаловку, где заказал первое попавшееся горячее блюдо и несколько рюмок водки. Наверное, грим сыграл свою роль, потому что документы у меня даже не спросили.

Довольно быстро я заметил, что на мой нестандартный внешний вид почти никто внимания не обращает. Более того, меня самого, похоже, кроме официанта никто не заметил. Не знаю, чего я хотел, чтобы в меня тыкали пальцем и посмеивались или говорили «ух ты, вот это да». Но чуть дольше, чем мимолётный взгляд вскользь, я способен был вызвать, только в упор пялясь на прохожих. А в забегаловке и это не помогало.

Со своей едой я провозился не меньше получаса, ковыряя её и размазывая по тарелке, в надежде, что эти манипуляции пробудят аппетит. Просто так пить водку, наверное, не стоило, но что мне было делать, когда кусок в горло не лез. Я влил в себя спиртное, поперхнулся, запил водой из вазы с цветком, и покинул заведение с твёрдой уверенностью, что больше никогда эту гадость не попробую.

У меня появилось желание спрятаться в темноте, а потом выскочить на кого-нибудь из прохожих, тем более грим делал меня похожим на мертвеца. Я с трудом уговорил себя поймать такси и без приключений отправиться спать. Но, когда автомобиль проезжал в двух кварталах от твоего дома, я не выдержал и попросил остановить, хотя и знал, что тебя там точно нет.

Я нашёл самую плохо освещаемую скамейку и прождал часа два, пока не заметил тебя. Не знаю почему, но холода я не почувствовал, да и время пролетело быстро.

Я подкрался к тебе, спрятавшись за деревьями. Я хотел напугать тебя, но заметил, что ты не один. Наверное, это была Мона, в темноте было сложно понять. Я подождал, когда ты скроешься в доме, чтобы ты меня нечаянно не заметил, а потом пошёл пешком в общежитие.

Поскольку я совершенно не следил за временем, то ни грамма не удивился поняв, что общежитие закрылось на комендантский час. Почему-то меня это ни капельки не испугало и даже не расстроило. Я не хотел ни спать, ни пить, ни есть, хотя ещё недавно еле на ногах держался. Наверное, моя усталость была надуманной, иначе, как бы я так быстро отдохнул?

Я вернулся к твоему дому и, удивляясь не весть откуда взявшейся наглости, стал кричать твоё имя. Сначала с одной стороны дома, затем, обойдя его, с другой. Не то, чтобы я надеялся, что ты выглянешь в окно и пустишь меня к себе переночевать, просто в тот момент мне казалось, что я могу всё. То, что годами ограничивало проявление моих желаний, в этот вечер исчезло, и почувствовал себя совершенно свободным, независимым и всемогущим. Может, это выступление на меня так подействовало, а, может, и длительное ношение грима и воображение себя другой личностью. Причина меня не особо интересовала, зато ужасно хотелось проверить границы моего нового состояния.

Просто выкрикивать твоё имя довольно быстро показалось мне неинтересным, и я стал признаваться тебе в дружеской привязанности, рассыпаться в комплиментах твоему творческому гению и просто перечислять всё хорошее, что я о тебе думаю, не забывая пояснять, что ты мой, именно мой, а не чей-то ещё, друг. Я даже не столько обращался к тебе, сколько хотел, чтобы все жильцы этого дома знали, что у меня есть друг. Что ты — мой друг. Сам ты!

Первый окрик с пожеланием убираться восвояси раздался только, когда мне уже стала немного надоедать моя деятельность. В некоторых тёмных доселе окнах зажёгся свет. Я пригляделся, но ничего похожего на твой силуэт не заметил. Но ты вполне мог наблюдать за мной из темноты.

Я обогнул здание снова и покричал пару раз. Ты не мог не слышать меня, разве если только ты уснул мертвецки пьяным сном, в чём я сомневался. Жаль, я не знал, какое из окон твоё, иначе смог бы кинуть в него камнем.

Когда кричать совсем надоело, да и угрозы вызвать полицию стали звучать вполне правдоподобно, я решил сменить тактику. Я подошёл к входной двери и резко дернул, ожидая, что она окажется запертой, но просчитался и по инерции чуть не выпал с крыльца. Не знаю, открыта была дверь всё это время, пока я, как полный идиот, орал под окнами, или открылась в этот момент, о чём свидетельствовало наличие силуэта в тёмном коридоре.

Из темноты высунулась рука и, схватив меня за руку, грубо затащила внутрь.

— Ты совсем больной? — услышал я твой раздражённый голос.

— Мне негде ночевать, — признался я с порога.

Наверное, это было бы странно, если после всего шума, который я наделал, ты бы посочувствовал мне. Но реальность оказалась не просто странной, но и удивительной.

— Ясно, — буркнул ты и пропал в тёмном коридоре.

Я не знал, можно мне идти за тобой или нет, но решил, что проследить за тобой и узнать, где конкретно ты живёшь, будет не лишним, даже если ты потом со злостью выгонишь меня назад.

Ты поднялся по лестнице на третий этаж, прошёл по коридору и ногой толкнул пятую по счёту дверь. Когда в коридоре я остался один, я остановился. Немного поразмыслив, что ты, вряд ли не слышал шум моих шагов у себя за спиной, поэтому, наверное, не против меня в качестве гостя, я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

В темноте я побоялся на что-нибудь налететь, поэтому шагал очень осторожно, но уже через пять секунд услышал:

— Закрой за собой дверь!

Я выполнил твою просьбу и прошёл на голос. Слабого света с улицы, освещавшего помещение сквозь занавески, хватило, чтобы понять, что я попал в универсальную комнату, служившую и спальней, и гостиной, и столовой. Правда, кроме раскладушки в углу, письменного стола со стулом и шкафа, здесь больше ничего не было. Комната была большая и большую ее часть занимала пустота.

Ты отделился от стены и шагнул к центру помещения.

— Ты хотел ночевать, так ночуй, — указав жестом на раскладушку, ты вышел из комнаты.

Я проследил за тобой глазами, но из-за того, что света в квартире не было, я лишь понял, что ты вышел в коридор и исчез. Тон, с которым ты говорил со мной, не располагал к тому, чтобы ходить за тобой по пятам и выяснять, а где спать будешь ты. Похоже, я сильно разозлил тебя своими криками. Сгорая от стыда, я бросил на полу пакет со своими вещами, снял с себя пальто и лёг на раскладушку, оказавшуюся укрытой только одеялом. Поскольку под ним больше ничего не было, я оставил его лежать на месте, а укрылся своим пальто.

Несколько минут я лежал с широко открытыми глазами и прислушивался к тишине. Потом еле слышно хлопнула дверь, и снова стало тихо. Наверное, это ты вышел на улицу покурить. Я осторожно поднялся и вышел в коридор.

Всего в квартире помимо комнаты, из которой я вышел, обнаружились только санузел и кухня. Я заглянул в уборную и удивился тому беспорядку, который творился тут, особенно необычному в сравнении с полупустой комнатой. Похоже, здесь лежало всё, что не должно было бросаться в глаза.

Как только я открыл дверь, то увидел унитаз, столик, заваленный разной, типичной для сего помещения ерундой, а ещё мутную бирюзовую шторку, за которой оказалась та самая свалка, поразившая меня до глубины души. Я далеко не сразу распознал, что основанием беспорядку была ванна, потому что разное барахло наполняло её до краёв. Тут была одежда вперемешку с тюбиками неопределенного назначения, книгами, бумагами, обувью, посудой и даже автомобильными запчастями. Сверху всего этого безобразия стояла большая спортивная сумка, набитая битком. Я приоткрыл её и, первое, что бросилось в глаза, это аккуратный белый конверт с деньгами, подписанный Нильсу. Причём почерк был явно не твоим.

Хоть в ванной было тихо, меня бросило в пот и от увиденного, и от того, что ты можешь застать меня на месте преступления. Попутно размышляя, где же ты моешься, я покинул санузел. Кухня оказалась почти нормального вида: классические тумбы для готовки, плита и холодильник, гарнитур на три человека. Единственное, что меня не устроило, это было грязное полотенце, висящее над раковиной.

От нервов мне захотелось пить. Я нашёл на полке стакан и бездумно сунул его под кран, не посмотрев на его чистоту. Когда я поднёс его к губам, я заметил на дне налипшие чёрные пятна. Выплеснув воду в раковину, я открыл шкафчик, чтобы поискать посудину почище, и лицом к лицу встретился с тараканом. От ужаса я уронил стакан на пол, и он разлетелся на несколько частей. В это время из коридора раздался какой-то звук. Я быстро загнал осколки под холодильник и юркнул назад к раскладушке.

Ты появился в комнате спустя минуту. От тебя несло табачным дымом и улицей.

— Устроился? — от твоего былого раздражения не осталось и следа. Мне осталось только удивиться тому, как быстро менялось твоё настроение.

Я кивнул, боясь, что если скажу хоть слово, это выдаст моё сбитое дыхание, и ты поймёшь, что я шарился по твоему жилищу. По какой-то причине ты, вероятно, доверял мне, оставив наедине со своими тайнами.

Ты стоял у двери, подперев спиной косяк и засунув в карманы своих неизменно драных джинсов руки. Мне вдруг в голову пришло сразу несколько вопросов. Заметил ли ты, что я забыл выключить в кухне свет? Где Мона? И где будешь спать ты? Всё это так взволновало меня, что я поднялся на ноги и, сам не понимая своего поведения, направился на выход. Ты перекрыл дверной проём рукой.

— Куда это ты? — в твоём голосе я не услышал удивления или насмешки, только улыбку. Как будто это было само собой разумевшимся, что мне понадобилось выйти.

— Я…, — я хотел было спросить, есть ли у тебя ещё одна раскладушка или надувной матрас, но остановился. У тебя был такой вид, как будто все под контролем, и никакой проблемы нет. И я подумал о том, что вдруг я в темноте не заметил ещё одной комнаты. Поэтому вместо этого я спросил:

— А где Мона?

— Мона? — на этот раз я сумел удивить тебя.

— Ну да. Я видел вас, когда ты только пришёл домой. На крыльце.

Ты некоторое время молчал, и я уже подумал, не сказал ли я крайнюю глупость. Но потом ты, как будто очнулся ото сна.

— Мона… Мона ушла.

— Из-за меня? — я почувствовал себя ужасно неловко. Ведь, действительно, получилось, что я своими воплями помешал вашему свиданию. Почему мне это не пришло в голову раньше? — Слушай, извини, я не хотел, правда. Как мне исправить это?

— Забей, — ты махнул рукой, и я подумал, что очень странно, что ты не злился.

— Спасибо. Спасибо, что пустил. Моё общежитие закрылось, я не успел. Не знал, куда ещё пойти. Все, кого я знаю, живут в общагах. Кроме тебя, — я не знал, что ещё сказать, поэтому замолчал, и между нами повисла странная пауза. — Френсис? — позвал я, когда терпеть тишину стало невмоготу, и мне в голову начали приходить разные версии того, о чём ты можешь думать. Одна пугающе другой.

Ты издал нечленораздельный звук между «ммм» и «ууу».

— А где ты будешь спать?

— С чего ты взял, что я собираюсь? — твой голос приобрёл знакомую ещё по школьным годам надменность, но потом вдруг ты стал заботливым и милым. — Не переживай, я не устал и не хочу спать.

Ты постоял молча ещё минуту, в течение которой я напряжённо думал, что мне делать дальше. Не будешь же ты стоять и смотреть, как я сплю? Наверное, ты чего-то ждёшь от меня, только вот как узнать чего? А потом ты подошёл ко мне и сел на край раскладушки, от чего она чуть не перевернулась. Ткань провисла, и я съехал по направлению к тебе. Мы оказались чуть ли не в обнимку. Ты толкнул меня плечом.

— Ну, чё? Как тебе быть рок-звездой? Понравилось? — на последнем слове я услышал, как ты улыбаешься чуть ли не до ушей.

Я не стал спорить, что я далеко не звезда, да и вряд ли с пары выступлений меня кто-то запомнил, хотя ужасно хотелось поныть о том, что я ужасный вокалист и всё прочее. Чтобы ты убедил меня в обратном.

— Да, это очень круто, — я вложил в голос побольше энтузиазма, что бы ты не догадался, что я ещё ни одной положительной эмоции по поводу своего участия в группе не почувствовал. В конце концов, чего я придираюсь? Я же этого и хотел: быть твоим другом, быть частью твоей тусовки и, может, даже жизни. Это же здорово?

— Я знаю, о чём ты думаешь, — внезапно переменил тему ты. — Ты хочешь меня обнять, но стесняешься.

Несмотря на то, что я ничего подобного не думал, я согласился, и ты благосклонно разрешил мне это. Правда, уже через пару секунд отстранился.

— Довольно. К чему эти телячьи нежности.

Ты поднялся и, прежде чем скрыться в дверном проёме, добавил:

— Сладких снов, детка.

Я испытал всю гамму эмоций, начиная от прилива радости, до разочарования и приступа стыда. Но мне ничего не оставалось, как попытаться уснуть, хотя в таком настроении это оказалось не просто.