Я твоя тень

Глава 71

Машина двигалась в среднем темпе по улицам Нью-Йорка, Джон молчал, и я тоже. События последних часов навалились все разом, сложно было понять, какое из них начать переваривать первым. Мелькание автомобилей за окном, смена зданий, кварталов и улиц ввели меня в состояние лёгкого транса, и вместо хаоса в голове звенела пустота. Постепенно я пришёл в себя и осознал, что даже не задался вопросом, куда еду. С минуту я думал, как именно обратиться к Джону: по имени, формальным «мистер» или грубым «эй».

— Куда мы едем? — спросил я, в конце концов, безо всяких вводных слов.

— Очнулся-таки? — Джон прищурился в зеркале заднего вида. — Надеялся, ты сам скажешь.

— В смысле? — не понял я.

— Назови любое место, где можно спокойно поговорить.

— Ммм… Любое место?

— Да, абсолютно любое, — судя по голосу, Джон начал раздражаться от моей непонятливости.

— Ладно. Пусть будет…, — я задумался. Из головы вылетели все названия кафе, в которых я хоть раз был. Не в лофт же его звать? — А в машине нельзя?

— Тогда назови хорошую спокойную парковку.

Почему он не мог сам припарковаться где угодно? Мы проехали уже много разных мест, а он всё ждал чего-то от меня.

Я заметил пристальный взгляд прищуренных карих глаз в зеркале заднего вида. И тут я внезапно сообразил, что Джон тоже думает, что я — это ты. Несмотря на то, что я уже полчаса вживался в роль, от вида нашего с тобой общего знакомого, весь настрой тут же вылетел из головы. Я вел себя совершенно неправильно! И теперь получалось, что Джон меня начал подозревать, если уже не раскусил. Хотя, какой шанс, что ему пришло в голову, что кто-то может изображать тебя? Если, конечно, ты сам не рассказал об этом.

— Да, блин! — сказал я, решив попробовать вернуться к твоему образу. — Всё равно. Останови, где хочешь.

— Как знаешь, — бросил Джон себе под нос. — Ты же платишь.

— Я плачу тебе за услуги извоза? — удивился я. Что-то мне подсказывало, что это вряд ли может быть правдой, и я не ошибся.

— Твоя правда, — признал Джон.

Через несколько минут мы припарковались в закутке между двумя высотными домами. На небольшом пространстве, кроме пары машин и бака с мусором, было абсолютно пусто. И безлюдно. Определённо вы с Джоном умели выбирать укромные места.

Джон аккуратно поставил автомобиль перпендикулярно бордюру и заглушил мотор.

— Всё, можешь начинать истерить, — Джон обернулся назад и скорчил странное выражение лица, значения которого я не понял. Но он точно от меня чего-то ждал.

Без бороды он выглядел иначе, и я удивился, как я вообще его узнал. Теперь стало понятно, что он довольно молод, лет тридцать, максимум тридцать пять. А ещё у него обнаружился бледный шрам на подбородке.

— Спасибо, — сказал я, обдумывая мысль, стоит ли признаться, что я не ты, или позвонить тебе. — Не хочется.

— Серьёзно? — Джон искренне удивился. — Хм… Странно. Ты в порядке? Спал? Выглядишь так себе. Давно он тебя нашёл?

— Кто? Журналист?

— Нет, Санта Клаус! Ты что, под кайфом?

Джон придвинулся ко мне ближе, наверное, хотел выяснить размер моих зрачков. Я мотнул головой.

— Нет, минут за пять, как ты появился. Он…, — поскольку я понятия не имел, что можно говорить, а чего нет, решил действовать на ощупь. — Он видел мой шрам.

Я машинально потёр правую руку, Джон заметил это и покачал головой.

— Это плохо. Он не сказал, что у него есть на тебя?

— Ммм… Нет. Какие-то улики. Сказал, что их много.

— Но конкретно не называл?

Я помотал головой. Лицо Джона чуть расслабилось.

— Вполне может, что это блеф. А, может, и нет. Ты не передумал насчёт него? Повторял уже много раз, повторю ещё раз — это глупо. Нам нужен Патрик. Через этого парня я смогу найти его, но на это нужно время.

— Время? — переспросил я. Интуитивно я уже понял, что журналист ведёт какое-то расследование про тебя, а Патрик — это, должно быть, свидетель. Сопоставив всё, что я когда-то слышал из твоих разговоров по телефону, несложно было понять, что ты хотел бы решить проблему быстрее. — Но у меня нет вре…

— Запасись терпением. И не гуляй по улицам среди бела дня. Я помогаю, чем могу, но и ты помоги себе сам тоже. Этот парень ничего тебе не сделает, пока у него нет прямых доказательств. Не подставляй себя сам! — Джон стукнул кулаком по спинке сидения. — Чего он от тебя хотел?

Я попытался вспомнить слова журналиста слово в слово.

— Признание, кажется…

— Что, прям так и сказал?

— Да, вроде…

Джон протянул ко мне руку и похлопал по плечу. На лице у него была написана дружеская, а, может, даже отеческая забота.

— Просто не разговаривай с ним. Молчи и всё. И вообще никому ничего не говори, мало ли кого он может подослать к тебе.

Несмотря на то, что всё то, о чём мы говорили, ко мне никакого отношения не имело, мне стало не по себе. Каково это жить, когда знаешь, что кто угодно может оказаться шпионом, подосланным, чтобы разговорить на правду? Тут недолго параноиком стать и начать подозревать всех и вся. Вот, значит, почему ты несколько раз менял квартиры и перестал появляться в университете. Значит, это не меня ищут, а тебя.

Это маленькое умозаключение помогло почувствовать себя свободнее, и я почувствовал в себе силы попробовать выведать у Джона твою тайну.

— Он вломился ко мне в квартиру, вскрыл дверь…

Джон в недоумении уставился на меня.

— О чём ты говоришь? Когда это было?

— Несколько недель назад, мне пришлось переехать к подруге. Меня не было дома…, — я запнулся, не зная, стоит ли упоминать про реального себя. — То есть я был, но он меня не узнал. А потом я переехал. Но я боюсь, что он снова найдёт меня. Ему же ничего не стоит взломать замок!

Джон потёр переносицу между сдвинутыми в напряжении бровями.

— Где ты сейчас живёшь?

Я назвал адрес лофта.

— Это в Квинсе?

Я кивнул.

— Окей, я присмотрю за ним. Я знаю, где он остановился. И за тобой.

Последняя фраза меня смутила, но я не подал виду.

— Джон, можно вопрос? Если так получится, чисто гипотетически, что он выведает у меня признание каким-то образом, что мне грозит?

— Ты серьёзно? — Джон нахмурился. — Я уже сто раз говорил…

— Да, я знаю, — быстро перебил я его, чтобы он не успел опять меня заподозрить. — Просто хочу услышать это снова. Это меня мобилизует.

Джон шумно выдохнул и снова подозрительно прищурился. Я попытался сделать напряжённое и обеспокоенное лицо. Хотя, вероятно, оно у меня таким и было, но голова Джона закрывала от меня зеркало.

— Если ему удастся своей статьёй привлечь внимание общественности и… полиции, к тебе приставят наблюдение. Им придётся доказать, что ты — это ты. На это уйдёт ещё какое-то время. Потом они допросят свидетеля. Если его показания сочтут…

— Да, понятно, — снова перебил я. Мне не терпелось узнать страшный факт побыстрее. — И сколько?

— Если суд решит, что убийство было предумышленным, то — пожизненное.

Кровь схлынула с лица и устремилась куда-то вниз. Мне стало нехорошо, появилось непреодолимое желание выскочить из машины и убежать.

Джон заметил, что со мной что-то не так. На его лице появилось обеспокоенность.

— Ты в порядке? Эй? — он толкнул меня в бок. Я поднял на него глаза. — На фига ты опять поднял эту тему? Сам себя накручиваешь… Я же говорил, что не юрист оценивать шансы на какой бы это ни было исход. Вполне вероятно, никто не поверит этому Патрику, если он вообще существует, тем более что насчёт него море вопросов. Может, он вообще в последний момент сломается, раз самостоятельно так до полиции не дошёл. Да много всяких «если». Я бы на твоём месте так не дёргался. Понимаю, ты собрался стать рок-звездой и всё такое, и тебе нужен «чистый лист», но ты не думал, что два убийства скрыть сложнее, чем одно? Твое положение…

— Два убийства? — переспросил я, не отдавая себе отчёт, что веду себя с точки зрения Джона ненормально.

Джон снова сдвинул брови.

— Что-то я тебя не понимаю…

— Ну, я имел ввиду… — соображал я на ходу. — Зачем так радикально… Несчастный случай же можно…

— Да какая разница! Всё равно выглядит странно! Человек, расследовавший то ли убийство, то ли несчастный случай погибает при загадочных обстоятельствах… Так и вижу заголовки в новостях. Не знаю как ты, а я бы точно заинтересовался. По крайней мере, если бы знал фигурантов дела.

— Ладно, — сказал я, громко выдохнув. Я еле держался и всеми фибрами души жаждал прекратить этот разговор. Может быть, это был уникальный шанс выведать больше про убийство и твою связь с ним, но я и так злоупотребил доверием Джона, да и твоим тоже. Что будет, если ты узнаешь, что я говорил от твоего лица с Джоном? Что-то мне подсказывало, что в эту тайну ты не собирался меня посвящать. — Я… Ты можешь подбросить меня?

Я назвал место за пару кварталов до лофта и через десять минут мои нетвёрдые от пережитого потрясения ноги ступили на тропинку, ведущую во двор дома, где мы с тобой жили последние несколько недель. В телефоне обнаружилось семь непринятых звонков от тебя, которые я почему-то не услышал.

— Ференц…, — начал я, как только услышал звук соединения.

— Где ты был? Почему не отвечал? — ты чуть ли не кричал, и твой голос звучал грубо. Мне захотелось раствориться в воздухе. Я всё испортил, это конец.

— Меня подвёз Джон, я сейчас буду в лофте. Ты там?

Я старался говорить спокойно, словно ничего страшного не произошло и я по-прежнему не знаю твоей страшной тайны.

— Да, — ответил ты после небольшой паузы, и потом отключился.

Я поднялся на пятый этаж, дёрнул ручку двери, предполагая, что ты ждёшь меня у входа. Дверь оказалась заперта. Я приложил ухо и услышал твой голос. Похоже, ты разговаривал по телефону, но слов я не разобрал. Некоторое время я раздумывал, что лучше: подождать, когда ты закончишь, или дать о себе знать. Время шло, а ты всё ещё разговаривал, и тогда я тихо постучал. Твой голос сразу же умолк, через секунду замок щёлкнул. Ты высунулся в коридор, схватил меня за футболку на груди и втащил внутрь.

— Я тут с Джоном говорил по телефону, — ты прищурил свои серые глаза совсем так же, как это недавно делал Джон.

У меня сердце ушло в пятки, я оглянулся назад, к двери, с мыслью дать дёру, но потом вспомнил, что мне некуда идти.

— А ты молодец! Он даже не заподозрил, что это был не я, — ты вдруг усмехнулся и по-дружески ударил меня кулаком в плечо. — Высший класс!

Одним тычком ты не ограничился и сгрёб меня в объятия, пока я в полном недоумении пытался сообразить, почему ты не злишься на меня за то, что я теперь знаю твою тайну, да и вообще ведёшь себя так, словно всё происходит так, как ты и задумывал.

Внезапно всё накопившееся за день напряжение схлынуло с меня в виде потока слёз, без моего разрешения полившихся по щекам. Я ничего не делал, а они текли, как будто кто-то убрал огромный валун с края водопада.

— Эй, ты чего? — ты отстранился, взял меня за плечи и заглянул в лицо. — Ну-ну, будет тебе. Ещё затопишь квартиру, а тут, между прочим, шедевры искусства хранятся. Знаешь, как Валентайн разозлится? Да она из нас обоих скульптуры гипсовые сделает! Эй, ну хватит, прекращай.

Я по-прежнему ничего не мог поделать со своим организмом и лишь тупо моргал, чтобы твоё лицо меньше расплывалось. Было унизительно вот так реветь перед тобой, но твоя реакция… Я и не знал, что ты бываешь таким сочувствующим. Ради одного твоего выражения лица стоило это пережить.

— Да, блин! — похоже, тебе надоело нянчиться со мной, и ты оттолкнул меня, хотя и не грубо. — Знаешь, как это стрёмно видеть собственное лицо в слезах?

Твои слова рассмешили меня, и на твоих губах тоже появилась улыбка. Ты стал мне ещё чуточку ближе, и я почувствовал себя так, словно всё могу, словно ты простишь мне любой поступок, любой вопрос. Я протёр лицо рукавом и взял тебя за руку.

— Расскажешь мне, кто этот журналист, от которого тебя пытается спасти Джон?

На твоём лице появилась ухмылка.

— Так и знал, что ты спросишь. Просто журналист, — ты развёл руками. — Я его не знаю.

Ответ разочаровал меня, но было бы странно, если б ты ответил прямо. Не помню, чтобы ты хоть раз так делал.

— А что ему надо?

— Тебе это, правда, интересно? — ты сделал такое лицо, как будто я спросил нереальную глупость. Или что-то неприличное.

Мне снова стало не по себе, чувство окрылённости пропало.

— Просто… Вдруг он снова найдёт меня, что мне говорить?

— Не найдёт. А если и да, то тем лучше, что ты ничего не знаешь.

Ты отвернулся, чтобы наверняка заняться какими-то более важными делами, одновременно давая мне понять, что не намерен посвящать меня в свою тайну. Разочарование накрыло меня с головой. Я ведь столько всего сделал для тебя, разве я не заслуживал знать тебя лучше?

Ты подошёл к открытому ноутбуку, стоящему на кухонном столе, и уткнулся лицом в экран. Мне было видно твой подсвеченный профиль.

— Ференц… Ну, пожалуйста.

Ты даже не поднял глаза.

— Я понял, что ты убил кого-то, но мне всё равно, я не осуждаю тебя. Уверен, у тебя есть объяснение. Я просто хочу…

Я умолк, уловив на себе твой злобный взгляд. Ты захлопнул крышку ноутбука и подошёл ко мне вплотную. Наши лица оказались в сантиметрах друг от друга. Пришлось даже собрать глаза в кучу.

— Ты…, — ты больно ткнул меня пальцем в грудь. В первый раз я увидел, что ты не находишь слов. — Всё тебе нужно знать. Ты не думал, каково мне, когда каждый шаг, каждую ошибку пытаются вытащить на поверхность и рассмотреть под увеличительным стеклом? Всё, что интересует тебя — это мои тайны, мои промахи, грязное бельё, давным-давно запихнутое в дальний угол и забытое! Ты хоть раз сделал мне комплимент, сказал хорошее слово, спросил, как у меня дела, как я себя чувствую? Нет! Ни разу! Зато требуешь, чтобы тебе доверяли, всё рассказывали, а сам-то! — ты, в самом деле, разозлился.

Я глотал каждое твоё слово, как непреложную истину, и мне стало стыдно, что я настолько ужасен. Я ведь и, правда, очень редко говорил тебе приятные слова.

— Ты вообще про себя почти никогда не говоришь, как будто любую информацию я должен выяснять под пытками? Типа, пока не спросят — не ответишь? Эка, важная персона!

— Прости, — пробормотал я в тот момент, когда ты замолчал, чтобы отдышаться. — Я не думал, что это так выглядит…

— Не думал он! — ты покачал головой, а потом махнул на меня рукой и вернулся к компьютеру. — Кто же будет за тебя думать? Мама с папой?

Ты открыл ноутбук, и твои пальцы забегали по клавиатуре. Я стоял столбом посреди лофта в смешанных чувствах. То ли это я — последнее зло на Земле, то ли я просто-напросто задел тебя за живое. С другой стороны, не было смысла спорить с тобой, ты ни грамма не преувеличил в описании меня: скрытного и ограниченного эгоиста.

Я не знал, что мне делать — уйти или снова попытаться заговорить с тобой, чтобы вернуть наши отношения, какими они были до того, как я начал допрос про журналиста. В итоге я выбрал совсем другой вариант: остаться рядом, но больше не приставать к тебе.

Я открыл холодильник, нашёл пластиковый контейнер с пирожными и выставил его на стол. Потом налил в кружку воду из крана, сунул её в микроволновку, и пока не сработал сигнал, стоял там, искоса подглядывая за тобой.

Ты оказался ко мне полу боком, и мне немножко было видно экран ноутбука: таблицы, напоминающие расписание самолётов или поездов. Первой мысль намекнула, что ты собираешься бросить меня из-за сегодняшней ссоры, но потом я вспомнил, что ты говорил про промо-тур в поддержку будущего альбома группы. С такого расстояния дат и мест, к сожалению, не было видно, поэтому оставалось только гадать.

Пирожные оказались свежими. Наверное, ты купил их во время моих сегодняшних приключений. Я переложил одно в тарелку, достал из ящика ложку и принялся ковыряться в бисквите и креме.

— Ференц, — спросил я негромко, — тебе сделать чай?

Ты произнес какой-то невнятный звук, больше напоминающий нет, чем да. Я направил взгляд в коричневую жидкость в кружке. В голове мелькали разные мысли о твоей тайне, о Джемме, о странном журналисте, но ни на одной из них сосредоточиться не получалось. Они разбегались, словно муравьи, как только я находил между ними малейшую связь.

Я не заметил, как ты оставил компьютер и сел на стул рядом со мной.

— Чего такой грустный? — спросил ты, и я вздрогнул от неожиданности. Ты сунул палец в середину оставшегося куска пирожного, облизнул его. — Ммм… Фу, приторное какое. И сухое. Как ты это ешь?

Я пожал плечами.

— Мне нравится. Ты хорошо выбрал.

— Издеваешься, что ли? — на твоём лице появилась улыбка, но складка между бровей так и не разгладилась.

— Ференц, прости, что был таким… эгоистом. Я просто… Наверное, я не умею общаться с людьми. Ты мне очень нравишься, и я не хотел причинять…

— Да брось, — ты толкнул меня в бок и растянул рот в такой широкой ухмылке, как будто ты был котом, которому неожиданно припал здоровый кусок рыбины. — Я не сержусь. Ты у меня один такой особенный. А знаешь что? Я, пожалуй, открою тебе свой секрет, — я открыл было рот, чтобы начать возражать, мол, ты не обязан, но ты закрыл мне рот ладонью. — И я вроде даже обещал. Про шрам, помнишь?

Всё ещё находясь в противоречивых чувствах, я подпёр подбородок руками, поставив локти на стол, чтобы удобнее было слушать.

— Можно я буду угадывать? — попросил я.

— Не-а. Я покажу тебе, но для этого надо будет кое-куда съездить, иначе ты не поймёшь.

— Ладно, — сказал я, еле сдерживаясь от того, чтобы пуститься от радости в пляс. — Поедем, куда скажешь.

— Ага. Едем завтра. Я уже купил тебе билет.